СТАЛИНИЗМ И СОЦИАЛИЗМ

 

 

    Термина «сталинизм» в советское время у нас не существовало. Те, кто его употреблял считались антисоветскими людьми, поскольку «измы» допускались только применитльно к марксизму и ленинизму, как устоявшимся и исторически оправданным учениям. Применительно к Сталину «изм» не допускался, поскольку его употребление могло характеризовать всю советскую эпоху, и будучи связанным с имеменем Сталина при его жизни, эта эпоха могла персонифицироваться, что противоречило линии партии, направленной на коллективизм в ее руководстве.

На самом деле у нас героями становились политичекие личности только после их смерти, а до этого все были равны и «высовывание» кого либо энергично сдерживалось и не допускалось коллегами. Но это активно стало проявляться и развиваться во всех сферах начиная с 50-х годов. А до этого у нас был вождь безо всяких «измов». Вместе с тем, термин «сталинизм», как общественное явление, требует глубокого и всестороннего изучения, поскольку он действительно характеризует определенную эпоху в развитии нашего былого советского государства.

   Начиная с середины 50-х годов в стране начали происходить весьма значительные изменения, повли­явшие существенным образом на все дальнейшее развитие страны. Основным из них явилась смерть Сталина. Она повлекла за собой, с приходом к власти Хрущева цепь событий, которые теперь, спус­тя 50 лет, можно оценить как трагические.

Как бы мы не оценивали сейчас Сталина, следует сказать, что это был великий человек, несмотря на его многие неблаговтдные деяния, кторые иногда можно квалифицировать, как преступления. Его влияние на развитие нашей страны и всего мира было огромным. Он сумел обеспечить создание великого советского госуда­рства и отстоять его в жесточайших условиях ХХ века. В принципе, каждый век человечества является жестоким, что обуславливается борьбой одних людей  за власть, а других, и их основная масса, за человеческие условия жизни.

После победы большевиков в гражданской войне в России, развязанной объединенной западной буржуазией в Антанту,  страна оказалась раз­рушенной и стояла на краю гибели. Смерть Ленина не позволила ему повести воз­рождение страны по социалистическому пути, о практических шагах которого ни­чего не было сказано ни в теории вообще, ни в марксизме в частности. Все дела­лось путем проб и ошибок.

Ленин, придя к власти, встал во главе правительства, на плечи которого легла вся тяжесть практического преобразования в стране. Партии большевиков отводилась роль целеуказателя и морального контроля за действиями правительства, а также воспитания масс в духе социалистического строитель­ства при проведении преобразований на местах. Во главе партии стоял не вождь, каким считался Ленин, а партийный секретарь, возглавлявший работу ее ЦК. Вначале им был Молотов, а затем его сменил Сталин.

Уже при Ленине сложилась единоличная власть высшего руководителя страны, каким был Ленин, но дейст­вовавшим под строгим общественным контролем партии, в лице ее Центрального комитета. Ленин отмечал, что ни одно сколько нибудь крупное политическое мероприятие в стране, не осуществлялось без решения партии по этому вопросу. Он не уставал повторять, что такое единоначалие. под общественным контролем, является единственно возможным и необходимым в чрезвычайных обстоятельствах, в которых на­ходилась страна в условиях непрекращающихся враждебных действий Запада про­тив новой России.

Ленин сумел организовать не только вооруженный захват власти в октябре 1917 года, но и организовать борьбу и победу большевиков в годы гражданской войны. После смерти Ленина в стране и в высшем руководстве  наступи­ла большая растерянность. Начались распри между высшими руководителями в бо­рьбе за власть на основе разного видения дальнейшего развития страны.

Незадолго перед болезнью Ленина учредили пост генерального секретаря ЦК партии и избрали на него Сталина. Он являлся представителем старой дореволюционной гвардии подпольных революционеров.

После окончания гражданской войны в стране сложилась тяжелая обстановка, вызванная полной разрухой хозяйства, и нехваткой продуктов питания, приведшей в ряде мест к голоду. С введением по инициативе Ленина новой экономической политики — НЭП, несмотря на наступившее оживление в хозяйственной деятельности, в политической области наступил полнейший хаос.

Ортодоксальные большевики видели в нем отход от революционных завоеваний, а более умеренные искали пути выхода из него и перехода к социалистическим путям развития. В те годы Сталин, также, как и Дзержинский, будучи Председателем ВСНХ, тржды каждый из них независимо подавали заявления об освобождении их от должности, поскольку они не видели возможности и путей остановки наступившего хаоса в стране.

В то же время Дзержинский обратился с письмом к Куйбышеву, который был Председетелем комитета пратийного контроля, в котором писал, что «грядет время прихода диктатора, в какие бы красные перья он не рядился», и просил принять необходимые меры. В приходе диктатора Дзержинский  ошибся, имея, очевидно, в виду Троцкого, но приход диктатора потом подтвердил затем Сталин во всех своих делах.

  В то время осмновным не разработанным в теории вопросм являся вопрос о товарных отношениях. Все понима­ли, что товарные отношения не являются столбовой дорогой социализма, ведущей к коммунизму, который основывался в распределительных отношениях не на купле — про­даже, а на принципах удовлетворения потребностей. Но деньги и торговлю, существующие тысячелетия в человеческом обществе, отменить нельзя, и этот способ нужно было согласовать с социалистическими принципами, о чем  ни в марксизме, ни в теории вообще ничего  не говорилось.

  Этот зло­бодневнейший вопрос для мирного строительства, совершенно не был разработан в революционной теории, занимавшейся, в основном, вопросом завоевания власти про­летариатом. Поэтому в первые годы после Ленина развернулась большая дискус­сия по вопросу принципиальной возможности использования товарных отношений при социализме, и о допустимых формах такого использования.

Форма использования товарно-денежных отношений при социализме, может, на первый взгляд, показаться чисто теоретическим вопросом. Но, на самом деле, он  имеет глобальное значение для прак­тики государственного строительства с далеко идущими последствиями вплоть до наших дней. Не менее остро, а может даже более остро, стоял вопрос о формах и методах планирования, которые нужно использовать при социалистическом строительстве. Принятые решения тогда по этим двум вопро­сам явились определяющими в развитии  нашего советского государства. Они же во многом явились немаловажным фактором, приведшим нашу страну к гибели. спустя 70 лет после блистательных побед в создании нашего государства. Это отдельная большая и принципиальная тема, выходящая за рамки данных заметок и ее необходимо рассматривать отдельно и детально.

Проведение дискуссий были осложнены тем, что Ленин в своем завещании рекомен­довал убрать Сталина с поста генсека в силу его нетерпимого характера. Это подлило масла в межгрупповую борьбу за власть. Съезд партии, рассмотрев этот вопрос, оставил Сталина на посту генсека, тем самым, выбрав меньшее зло по сра­внению с бурно проявлявшим себя Троцким в этой борьбе. Для партии и страны коммунисты видели больше опасности в Троцком, чем в Сталине даже с его харак­тером. На то время они, конечно, были правы, чего не скажешь о последующем време­ни, когда Сталин набрал силу и устранил своих политических противников.

Троцкий, возглавляя вооруженные силы революционной России в период граждан­ской войны, проявил чрезмерную жестокость в своем руководстве военными дейст­виями. Во многом она являлась ответом на аналогичную жестокость со стороны белого командования и их войск, а также как возмездие казачеству за его верную службу царям и   зверское, подчас, подавление народных  выступлений. Кстати, о верности казачества царю и жестокости его при подавлении народных выступлений. Теперь, когда подавлялись народные выступления у нас в 90-х годах, при свержении советской власти,  и была проявлена не меньшая жесткость, чем казаками тогда, сейчас можно понять  и казаков того времени. 

Это мы увидели при расстреле Белого дома в Москве в 1993 году. Тогда армия стреляла в людей так же, как и казаки при царе, если не хуже. А ведь эта армия состояла из людей, выросших и воспитавшихся про советской власти и, казалось бы, у них должны были еще сохраниться моральные устои, сформированные этой властью. Но, тем не менее, они стреляли. Очевидно, в этих случаях, как с армией 1993  года, так и с казачеством  при царях, в основе их действий лежали не моральные принципы, а верность воинскому долгу и обязательность в выполнении боевых приказов. В противном случае это будет уже не армия, а сброд. Армию воспитывают в духе беспрекословного выполнения приказов.

В революционные годы действия казаков воспринимались чисто с классовых позиций и те, кто выступал против народа, был его врагом, и моральные принципы в этой борьбе не действовали. Поэтому и сложилось тогда такое отношение к казачеству. Жестокостью отличались многие деятели того времени, диктовавшейся бескомпромиссной борьбой не на жизнь, а насмерть. Обвиняют теперь и Ленина в чрезвычайной жестокости.

По отношению к Ленину это является желанием очернить вождя революции, каким был Ленин.  До начала гражданской войны он был крайне радикально настроен по отношению к военным руководителям белых. Вскоре после октября, Краснов организовал поход на Петроград из Красного Села воин­ских частей,  оставшихся верными Временному правительству. Рабочие отряды без труда разбили это выступление, а самого Краснова взяли в плен. Ленин под чест­ное слово его отпустил, а он, нарушив обещание, отправился на юг и принял акти­вное участие в организации белого движения. То был первый урок для высоко либерального интеллигента, каким он был.

Ленин быстро постиг правила ведения во­оруженной смертельной схватки, в которую пришлось вступить молодой республи­ке. Его, подчас, весьма резкие выражения, допускавшиеся им в различных письмен­ных документах, ни в коей мере не говорят о его кровожадности. и к тому же, не все они выполнялись на практике. Они объясняются больше его чрезмерной эмоциональностью, развившейся у него в беспрерывных спорах, которые ему приходилось вести с самого молодого его возраста, Недаром он писал о том, что очень устал от беспрерывных споров с Троцким. Сталин, в отличие от Троцкого, всегда был на стороне Ленина. Большевики того времени, поэтому и опасались больше Троцкого из-за его вечных споров с Лениным и чре­змерной жестокости и больше доверяли Сталину, который тоже был не мед, но ка­зался тогда менее горьким.

Затем Сталин многое взял из рекомендаций Троцкого, которые официально партией отвергались, а те правильные лозунги, которые он выдвигал, Сталин использовал без упоминания их авторства. К ним можно отнести лозунг, обращенный к моло­дежи «учиться, учиться и учиться», к профсоюзам «профсоюзы — школа коммуниз­ма» и другие верные мысли, которых у Троцкого  было немало. Но его преданность ми­ровой пролетарской революции, которой он остался верен до конца своих дней, а также крайняя левацкая революционность оттолкнула от него партию.

Свою высылку Троцкий сам предопределил, написав свою работу «Уроки Октября», приуроченную к его десятилетию. В ней он дал свое видение Октября и выставил, дело так, что вовсе не Ленин, а он бал первым лицом в революции.Это еще больше напугало старых большевиков, и от него постарались избавиться.

Выслав Троцкого из страны и отдав ему все его архивы, о чем Сталин впослед­ствии очень сожалел, Сталин сосредоточил в своих руках абсолютную власть. Ор­ганизационно она была оформлена выходом сборника подобострастных статей лидеров партии о Сталине в 1929 году, посвященного его 50 летнему юбилею. По сути дела, этим сборником был оформлен «культ Сталина» как потом стали оп­ределять отношение к сталинизму при Хрущеве.

Этот сборник примечателен во многих отношениях. Во-первых, самым красноречивым является то, кто не написал статей и не вошел в сборник. Это Киров, Зиновьев, Рыков, Бухарин, Томский, Постышев, Косиор, из военных Блюхер, Якир, Тухачевский и другие видные деятели того вре­мени, которые все затем были уничтожены. Во - вторых, Горький и Молотов статьи не написали, а прислали поздравление в числе тысяч других, но текст их телеграмм был помещен полностью, как бы в виде статьи. Киров вообще даже приветствие не написал. Ну, и в третьих, кто же написал статьи и стал, таким образом, в ряд «про­возглашателей» юридически закрепивших, так называемый культ личности Сталина?  Это Калинин, Куйбышев, Каганович, Ворошилов, Мануильский, Куусинен, Круминш, Адорат­ский, Попов, Орджоникидзе, Ярославский, Микоян, Бубнов, Савельев, Енукидзе, Демьян Бедный.

Все эти политические деятели стали затем ближайшими соратниками Сталина, кроме Орджоникид­зе, который, в итоге, застрелился, не выдержав недобропорядочности Сталина, по отношению к себе, в квартире которого был произведен обыск. На это Сталин ци­нично заявил:

— А, что здесь такого, и у меня могут произвести обыск, на то они и органы!

Вопрос только в том — чьи это были органы? Сталина или государства? Но это было в приснопамятном 37 году, когда Сталин расправлялся со своим быв­шими соратниками, которые могли стать в будущем потенциальными судьями для него.

Можно предположить, что тогда, при сложной внутриполитической ситуации, Сталин пошел на сосредоточение власти в своих руках с тем, что бы сохранить единоначалие в управлении в тех тяжелейший условиях, в которых находилась страна в то время. На первых порах, сохраняя власть в своих руках, он осторож­но ею пользовался и не переходил рамки дозволенного для руководителя такого ранга. Но это продолжалось недолго.

В 1929  году решался вопрос о путях и темпах индустриализации. Он выступал ранее за медленные, неспешные темпы индустриализации в противовес Троцкому, который справедливо считал, что в условиях устрашающего противостояния капитализма необходима ускоренная инду­стриализация страны. К этому году он признал справедливость Троцкого и во­преки проведенному им же до этого решению съезда о необходимости медленных темпов, он принимает решение об ускоренной индустриализации.

Верное по своей сути реше­ние он принял диктаторски вопреки своему прежнему убеждению. К слову сказать, хорошо, что он это сделал, ошибаться может каждый, а вот как это было сделано, это уже другой

Любой человек характеризуется чертами в нескольких важнейших областях, таких как морально-нравственная, деловая и личностная, определяемая его характером. Что бы, хотя бы, несколько систематично посмотреть на такую великую фигуру, как Сталин, давайте попробуем посмотреть на него исходя из этих трех основных по­зиций, начиная с его характера.

Известно, что Сталин обладал далеко не из лучших характеров, определявшихся вспыльчивостью, грубостью, избыточной переоценкой своей личности и прочими не­достатками. Собственно из-за них Ленин и предлагал переместить Сталина с пос­та генсека, а его жена Аллилуева покончила с собой. Ленин считал, что такие чер­ты характера могут быть допустимыми в отношениях между товарищами, но никак для человека, занимающего такой высокий пост. Как прав был Ленин в этом утвер­ждении, и как мы потом дорого заплатили за это!

Именно для политика в первую очередь никак недопустимо иметь характер с такими личностными характеристи­ками Человек, существенно влияющий на жизнь миллионов людей должен быть зеркально чистым в своем поведении. Недаром в народе бытовала во все времена мудрая пословица: «Каков поп, таков и приход». Именно на таких личностных своих качествах он и сформировал состав его ближайших политических сподвижников, верно служивших ему все годы. Деловой состав, выполнявших практическую рабо­ту, он подбирал из числа высоко квалифицированных людей.

Вместе с тем, наряду с такими отрицательными чертами, Сталин обладал многи­ми положительными личными качествами, резко отличавшими его от многих из его окруже­ния. Он был крайне непритязателен в быту и обладал высочайшей трудоспособ­ностью, памятью и системностью в своих всевозможных занятиях. Кроме деловых устремлений у него не было никаких иных увлечений и занятий, кроме деловых забот Он полностью и всецело отдавал себя своей работе. Как он это делал - это уже относится к его деловым качествам, которые находились на высочайшем уров­не. Сталин обладал и немалой долей юмора, но он у него был разный.

Сталин не имел систематического образования, кроме духовной семинарии, из которой его выставили за активную общественную внесиминарскую деятельность. И тем не мене, он являлся одним из образованнейших людей среди революционных деятелей. Он много читал, глубоко вникая в прочитанное, делая многочисленные пометки о том, что читал и на том, что читал. У него была обширнейшая личная библиотека. Это сделало его широко осведомленным человеком во многих областях человеческой деятельности, как в политике, так и в технике.

Широчайшей эрудиции Сталина удив­лялись многие специалисты различных областей техники. Причем, он вел беседы с такими лю­дьми крайне тактично, вежливо и не позволял себе проявлять с ними те негатив­ные черты своего характера, о которых была речь выше. Все это проявлялось у него со своими близкими и ближайшими сподвижниками, с которыми он считал до­пустимым не контролировать себя при общении с ними.

Он не торопился прини­мать решение или высказывать свое мнение, не выслушав предварительно своего собеседника. Он был руководителем высочайших деловых качеств, которыми вряд ли кто-либо  обладал из его окружения. И если бы не его морально-этические нормы, кото­рые он положил в основу всех своих практических действий, то это был бы ве­личайший человек всех времен и народов, даже при наличии тех отрицательных личностных характеристиках.

Очень много прочитав литературы по философским вопросам, он выделил для се­бя как наиболее приемлемого по морально-этическим воззрениям, немецкого фи­лософа Ницше. Главное в его философии состояло в том, что он считал и обосно­вывал тезис о том, что для достижения цели все средства хороши, если це­ли будут благородными. Именно это положение легло в основу многих его практи­ческих шагов и в первую очередь в развязывании массовых репрессией и расстрелов.    Уже к концу жизни он, понимая негодность его методологии и многого того, что делал, говорил, что он знает, что с его смертью на его могилу наметут много гнилых листьев. Но он не покаялся, а остался верен себе, заявив, что история его оправдает. Нет! Не оправдала не только его, но и погубила все то, что он сделал. А нужно признать, что сделал он хорошего немало. Это признал даже Черчилль, заявив, что Сталин принял Россию в лаптях, а оставил с атомной бомбой. Это образное выражение, но, тем не менее, при Сталине СССР стал великой державой. Но, даже праведные цели нельзя достигать неправедными путями. История этого не прощает, о чем так трагично говорит история не одного периода нашей страны.

Эти методы он использовал и тогда, когда ему необходимо было достигать результата в подковерной политической борьбе со своими оппонентами. Когда он убрал противников и утвердил свою абсолютную власть, у него стало проявляться недобропорядочность в отношении к тем, кто проявил какую-либо независимость и самостоятельность даже при достижении ими положительных результатов в своей деятельности. Все должно было исходить от него и делаться с его благослове­ния. Такие действия ему нужны были для еще большего утверждения своей власти.

Власть действует на человека разлагающе и засасывает его постепенно. Сильный человек, стоящий на высоких принципах добропорядочности, может выдержать испы­тание властью, а Сталин со своими личностными качествами не выдержал этого ис­пытания, и пришел к абсолютизму, принесшему нам впоследствии столько зла, горя и страданий всему народу.

Следует отметить, что длительное пребывание у власти и утвердившаяся невозможность замены высшего руководителя, обязательно приводит к авторитарности его правления, независимо от его личных качеств. Только гарантированная сменность высшего руководителя страны и периодическая его сменяемость, может гарантированно исключить авторитаризм в стране. Об этом свидетельствуют немалые исторические примеры, как в ту, так и в другую стороны.

Ленин также быстро стал привыкать к своей власти.  Одним из примеров может служить его первый приезд в Горки и первоначальное поселение в доме прислуги. Потом он вскоре  переехал в барские покои.  Он стал понимать положение власть имущего. Поэтому, очевидно, и появилась у него некоторая развязанность в написании различного рода резолюций, которые затем стали выдавать за его кровожадность и жестокость.

В качестве недобропорядочости, проявлявшейся Сталиным, можно привести несколько примеров. Одним из проявленных таких деяний является траге­дия с окружением наших войск за Киевом, которая прозошла из за отказа Сталина ответси планомерно войска из этого плацдарма. Оказавшись виновником гибели нашей шестисот тысячной армии в этом окружении,  если он и не пустил себе пу­лю в лоб, как это сделал Кирпонос, так хотя бы публично повинился перед памя­тью погибших. Но эта общенациональная катастрофа 41 года, превзошедшая в два раза катастрофу немцев под Сталинградом, была сокрыта от народа в те дни и потом всячески замалчивалась. Потому, что за ней стоял Сталин. 

Другой пример из военной поры. После массового ввода в боевое соприкоснове­ние танков Т-34 выявилась слабая бронестойкость сварных башен этих танков. Потребовалось для них срочно разработать цельнолитую башню. Вышло постановле­ние Правительства, и к этой проблеме привлекли ряд институтов и заводов.

Нача­льник Главспецстали Емельянов, из плеяды молодых талантливых руководителей, привлеченных Сталиным перед войной для руководства основными отраслями про­мышленности, поехал на Горьковский автозавод, выпускавший эти танки и вместе с главным инженером завода разработал и изготовил такую башню за несколько недель, о чем доложили Сталину. Ему доложили, что башня разработана не по тому постановлению, а в инициативном порядке Емельяновым. Сталин собрал совещание и очень квалифицированно его провел, полностью разобравшись в существе дела.

Он поинтересовался, производилась ли оценка изменения центровки танка с новой башней и изменения за счет этого перераспределения давления на ведущие оси танки и, услышав, что эти изменения незначительные все же  не дал добро на ее запуск в производство и переоборудование танков. Никто не удивился такому квалифицированному вопросу Сталина, поскольку все знали его высокую осведомленность в различных областях техники. Но все удивились, когда  на следующий день, уже безо  всякого совещания, он дает все же указание на запуск башни в производство и на переоснащение танков. Что это как не пример высочайшей недобропорядочности. Но этого мало.

Все ждали после этого поощрения Емельянова и оно последовало. Ему предложили отбыть в санаторий в Сочи отдохнуть. Хорошо, что еще не на Колыму. В санатории по радио он узнает, что он освобожден от должности начальника Главспецстали, от которой зависела судьба выпуска всей брони в стране, и назначается заместителем наркома по стан­дартизации. И это летом 42 года! Должность как будто выше, а по сути издевате­льская. Какая может быть стандартизация во время войны! Специалиста высшего класса, умевшего за короткое время решить такую сложную задачу, по сути дела отстраняют от важной работы и заставляют заниматься никчемной работой.

Оста­вшись без дела, Емельянов попросил соответствующий мандат у Микояна и, зная за­воды и их директоров, изъял у них сотни тысяч тонн металла, припрятанного им на заводах на черный день. Ну, скажите, кто еще после этого проявит инициативу?! Такие действия и им подобные со стороны Сталина выработали в руководящих сферах всех уровней тройную мораль — говорили одно, писали другое, а делали третье. Это самое страшное, что произвел сталинизм и оставил нам в наследст­во. Именно тройная мораль способствовала перерождению партийной верхушки и немалой части хозяйственных руководителей, Именно они  и уничтожили СССР. В его окружении с большой оглядкой решались докладывать ему что-либо во всем необ­ходимом объеме. Недобропорядочность стала нормой их поведения. Таких примеров не счесть. Вот еще один из них.

Поздно заполночь в Большом театре собралось Политбюро прослушать оконча­тельное заключительное исполнение нового Гимна СССР вместо Интернациона­ла. Приближалось время выхода наших войск в Европу, и облик нашей армии, а также  си­мвол государства делались подобающей формы, приближающейся к современной Ев­ропе без демонстрации классовой борьбы. В армии ввели погоны и создали новый Гимн. После его исполнения Краснознаменным хором под руководством Александро­ва Гимн всем понравился, и они направились в фойе, где был накрыт стол.      После принятия немалого количества спиртного у автора слов Михалкова притупилась бдительность, и он позволил себе о чем-то сказать  то,  что  думал.  Сталин  остано­вил  его  с предупреждением:

— Товарищ Михалков, а ведь мы можем и ударить, а Мо­лотов тут же добавил:

— Притом, очень больно ударить!

С автора Гимна, следует полагать, хмель слетел мгновенно. Правда, и последствий нежелательных не после­довало после этого. Но, что это как не проявление уже способов и вальяжности в об­ращении, бытующих в среде, которая чувствует полную свою власть и безнаказан­ность.

К недобропорядочности Сталина следует отнести и бесконечные ночные попойки у себя на ближней даче, которые он организовывал со своими соратниками после окончания работы в Кремле. Там он пил мало, но усиленно спаивал своих посидельцев. Он при этом твердо следовал  правилу «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке» и пользовался этим. Эти пьяные посиделки очень красноречиво характеризуют интеллектуальный уровень сталинского окружения в отличие от такового у ленинского окружения. Те были выходцы все из интеллигентской среды и вели совсем иной образ жизни и, конечно, без таких частых коллективных выпивок.

Ленин, определяя качества, которыми должен обладать советский руководитель, называл  их в такой последовательности: добропорядочность, профессионализм, и  преданность партии. При Сталине политические борзописцы, то бишь академики обществоведческих наук, эти требования стали излагать в такой последователь­ности: идейная  убежденность, партийность, то бишь преданность Сталину, профессионализм, то есть знай, что над тобой висит дубинка неотвратимого нака­зания. Из требований пропала даже простая порядочность, а не то, что добропоря­чность. Наказание  для  руководителей от Сталина очень часто исходило не публично и за поступки, известные многим, а исподтишка, по-иезуитски.

Он ввел для руково­дителей так называемые пакеты, которые выдавались в дополнение к зарплате. В этих пакетах находилась сумма, устанавливаемая им самим, различная для соответствующих уровней руководителей, работавших непосредственно с ним. Нередко они получали в тот или иной месяц пакет с уменьшенной суммой без объяснения причин ее уменьшения. В этом случае, получивший такой пакет лихорадочно начинал сообра­жать где, когда, при каких обстоятельствах он что-то сделал не так при Ста­лине или среди его окружения, о чем немедленно становилось известно ему. Можно себе представить в каких адских условиях приходилось работать таким людям. Подобные пакеты устанавливались вплоть до директоров заводов. Спрашивается, что могла породить такая система работы с руководящими кадрами страны?  Имен­но то, что мы и получили.

Во многих американских фирмах официально устанавливается длинный перечень требований, которые фирма предъявляет к деловым и личностным качествам своих сотрудников. По содержанию и объему они мало, чем отличаются от былого со­ветского кодекса строителя коммунизма, да и от религиозных воззрений на чело­веческое поведение также. Заканчивается этот кодекс  заявлением — если вы являетесь Эйнштейном или Эдисоном, то все эти требования вас не каса­ются, но, что фирма требует даже от эдиссонов, так это добропорядочности. Это не значит,  что они все живут по этой морали. У них хватает всего. Но они хотя бы публично признают первейшим в необходимости быть и вести дела добропорядоч­но. В советской пропаганде об этом забыли даже говорить.

Первый звонок для Сталина прозвучал на ХVII съезде партии, о котором стали писать значительно позже и весьма противоречивые сведения. У Виктора,  его коллега по работе некто Бейлин, был племянником  вернувшегося из ссылки одного из делегатов этого съезда. С его слов, Бейлин рассказал, что происходило на этом съезде. На  этом съезде Сталин подвергся всесто­ронней критике. После голосования по выбору состава ЦК партии три дня не объявляли их результатов и выкручивали руки съезду с тем, чтобы увеличить со­став ЦК на три человека. Съезд никак не хотел этого делать после состоявшего­ся голосования. Председателю счетной комиссии Кагановичу пришлось немало при­ложить усилий, чтобы сломить сопротивление съезда. Когда все-таки проголосова­ли за увеличение списка, то оказалось, что по числу набранных голосов на пер­вом месте был Киров, а Сталин оказался последним в числе этих троих. Сталин не простил это делегатам ХVII съезда и почти поголовно всех отправил в ссылку на Колыму.      Съезд проходил в январе 34-го года, а в декабре убили Кирова.

Прямых улик против Сталина нет, но в юриспруденции существует правило, состоящее в том, что вначале выясняется кому это выгодно. В данном случае после этого убийства все, кто хоть как-то был причастен к этому делу, все погибли. Разве это не прямая улика в том, ради чего и кто организовал это убийство? Да, прямых улик нет. Но после уничтожения  всех своих друзей и соратников в 37 году, можно абсолютно априори утверждать, что убийство Сталиным Кирова было первым его шагом в кровавой поступи, с которой он расправлялся затем с теми, кто хоть как-то мог составить какую- либо опасность для его единовластия. Все те, кто не написал статьи в юбилейный сборник Сталина, после убийства Кирова, тут же написали коллективное письмо в ЦК КПСС, лично товарищу Сталина. Они писали, что отныне они беспредельно будут преданы партии и прекратят какие-либо выступление против ее линии. Но было уже поздно. Всех их в 37-м году не стало.

Если бы страну тогда возглавил  Киров, то он бы все сделал то же самое по ее строительству, что сделал потом и Сталин, но без репрессий и удушающей атмосферы недобропорядочности в партии и государстве и, главное, в руководящих слоях не сформировалась бы тройная мораль. Говорят, что в истории нет сослагательных наклонений, но ведь это все так ясно, как бо­жий день. У нас в период сталинизма сложилось твердое убеждение, навязанное пропагандой, что все то героическое, что было сделано в стране, было сделано благодаря ему. Это гнусная историческая ложь!

В стране было все сделано под героическим руководством рядовых руководителей партии, хозяйственников и гро­мадной массы идейно убежденных коммунистов и беспартийных на местах и дела­лось на местах это, во многом, вопреки методологии управления Сталина, навязанной им стране. Говорят, что он навел порядок. Его можно и нужно было наводить, но без удушающей атмосферы страха, царившего в среде руководителей и элитной интеллигенции.

О развязанных им репрессиях в погоне за мнимыми и действительными врагами народа ранее писалось и говорилось немало. Этому прощения не может быть, но и продол­жать теребить эту кровоточащую рану нашего общества, как это делают новоявленные «демократы» спустя более полувека также кощунственно, как и само свершение этих злодеяний. Ведь потом таких мас­совых репрессий у нас в стране не было. После войны Сталин вернулся к ним, но это были единичные случаи и они не носили такого массового характера. А после Сталина их вообще не было, но это была уже другая эпоха и другие песни о ней.

О Сталине ныне задаются вопросом — кто же он был — злодей или гений? Исполь­зуя эту гиперболизирующую фразеологию можно сказать, что он был вначале ге­ний, а потом стал злодеем и в итоге его можно определить как «гениальный зло­дей», если вообще допустимы подобные формулировки по отношению к таким большим личностям.

Хостинг от uCoz