Е.  С.  КУЛАГА

                                            

                  

 

 

 

                 

          

 

СМЫСЛ  ЖИЗНИ

 

Историко-документальный роман

в двух книгах

 

Книга вторая

 

НОВАЯ  ВСТРЕЧА

 

 

        

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                    

Москва 2005

ББК 63.3-8

        Кул90

 

Кул90

Кулага Е. С. Смысл жизни: В 2 кн. — М.: Воздушный транспорт, 2005. — Кн. 2; 544 с.      ISBN 5-88821-058-7

 

Книга посвящена описанию жизни трех человек, начиная с довоенного времени и заканчивая третьим тысячелетием. Старший из них, Борис, войну встретил находясь в  пограничном дозоре на западной границе, средний, Саша, был тогда курсантом артиллерийской спецшколы, а самый младший, Виктор,  еще  учился в школе.

В год окончания войны они встретились, поступив  в Харьковский авиационный институт, где и стали друзьями. После третьего курса они расстались. Борис ушел в школу разведчиков и  после ее окончания находился в течение 30 лет  в США в качестве резидента нашей авиаракетной разведки. Саша проработал все это время в  ядерном центре Арзамас-16, а Виктор работал в ракетно-космической фирме Мясищева — Челомея в Москве на Филях.

В начале 80-х годов они вновь встречаются.  К перестроечному времени Борис, возвратившись из США, находился на большевистских позициях, Саша стал демократом, а Виктор занял центристскую позицию, оставаясь неортодоксальным коммунистом. К думским выборам 2003 года остались только Саша и Виктор, общеполитические взгляды которых во многом выровнялись.

В книге приводится ряд малоизвестных фактов из истории Великой Отечественной войны, а также из области авиакосмической, ракетной и ядерной техники. В процессе постперестроечных и пореформенных дискуссий между друзьями проводится критический анализ советского периода и реформенного времени за последние 15 лет, а также анализируются некоторые положения марксизма и социалистической теории.

   Все приведенные факты в книге в основном реальные, а встречающиеся фамилии подлинные, за исключением  героев книги, образы которых являются собирательными. В формировании их образов автор использовал, с личной оценкой, отдельные эпизоды жизни некоторых  своих близких друзей.

Автор, Кулага Евгений Сергеевич, заслуженный конструктор России, доктор технических наук, ветеран космонавтики России,  работает на фирме в Филях.

 

ISBN 5-88821-058-7                                                                        ББК 63.3-8

Ó «Воздушный транспорт», 2005

Ó Кулага Е. С., 2005  

 

 

 

 

 

ВСТРЕЧА ВИКТОРА С БОРИСОМ

Начало восьмидесятых годов ознаменовалось трехкратной сменой руководства страной. Брежнева, занявшего пост Генерального секретаря после Хрущева, последовательно сменяли   в течение  трех  лет Черненко, Андропов и Горбачев. Это было тяжелое время для страны, когда власть  менялась почти через каждый  год. В стране чувствовалось начало вызревания перемен и не понятно было, какими они будут и куда они выведут. В обществе уже сформировалось мнение о том, что брежневская эпоха правления, длившаяся 18 лет, была эпохой застоя и стагнации. Такое определение было верным отчасти. 

В области  политического  управления это было абсолютно верно, а вот в области экономики это не совсем так. За этот период в стране было сделано очень много в области экономики, культуры и обороны. Что было верным в области экономики, так это то, что темпы ее роста существенно снизились, а в ней самой все больше нарастала неразбериха. Но это не было застоем. Это был  сигнал о том, что в экономике наступила тревожная ситуация.

Первый сигнал прозвучал в начале 60-х годов, когда известный авиаконструктор Антонов опубликовал свою книгу  «Для всех и для себя». В ней он показал несуразность многих явлений в нашей экономике, которые стали все больше проявляться и отрицательно сказываться на многие стороны жизни страны. Это было одно из концентрированных публичных выражений многообразных суждений о негативных явлениях, начавших складываться у нас  к тому времени. За опубликование этой книги он долгое время не получал ни звания Героя Социалистического Труда, ни званий лауреата и академика. Вместе с тем в верхах это понимали, но ничего не предпринимали. С приходом архиактивного Хрущева начало твориться бог знает что. Он вводил повсюду нововведения,  не ведая того, что последует за всем этим.

В политической области начало развиваться диссидентство, и борьба с ним, вместо того, чтобы открыто начать  обсуждение  необходимости проведения реформ в стране, свелась к высылке и арестам. Потом этих людей стали называть шестидесятниками.  В семидесятых годах в печати активно начали обсуждаться косыгинские реформы, явившиеся вторым звонком о неблагополучии в нашей экономике. Эти реформы были более разумно организованы, но они  были свернуты ретроградами.  И не одного Брежнева  была вина в этом.

К тому времени в руководстве страной сложилось два крайне противоположных лагеря. Несмотря на то, что Хрущев удалил старых большевиков  во главе с Молотовым, а также сталинскую гвардию во главе с Берией, в руководстве сохранилась влиятельная часть сталинской школы во главе с Сусловым. Рядом с ними выросла группа нового молодого поколения руководителей, среди которых не было явного лидера, но она все активнее заявляла о себе и требовала перемен, так же,  как это было, когда отстраняли Хрущева от власти.

Сложилось твердое мнение, что Хрущев был свергнут в результате заговора, организованного Брежневым, Шелепиным и Семичастным. Но это не так. Проведенная ими подготовка широкого мнения в высших слоях руководства о необходимости смещения Хрущева была не заговором. Это было  разумное действие, диктовавшееся  утвердившимися порядками в системе высшей власти, когда судьбу руководителя можно было уже решить не путем его физического устранения, а достаточно демократическим путем. Это должно было делаться на съезде партии. Но тогда до съезда было более полутора лет, а главное, смещение Хрущева на съезде вызвало бы в стране определенное непонимание. К тому же  активно действовали шестидесятники, бурно приветствовавшие хрущевскую оттепель. Поэтому было принято правильное решение о смещении Хрущева не на съезде, а на Пленуме ЦК. Если только это считать заговором, то это будет правильно, но смещать Хрущева было, конечно, необходимо.

Хрущев, будучи сам продуктом   эпохи культа личности и начав борьбу с ним весьма необдуманными действиями, сам к концу своего правления скатился  к такому же культу, только, правда, без репрессий, но к более необузданному и бессистемному. Хрущев был истинным и убежденным сторонником социалистического строительства, но, в силу своего необузданного характера и недостаточной культуры, так это делал сумбурно, что стал приносить больше вреда, чем пользы.

Особенно это проявлялось во  взаимоотношении с интеллигенцией. Видя нарастающее диссидентство среди ее элитного слоя, он пытался ее учить уму-разуму, но в результате все получалось наоборот. Это вызывало еще большую ответную негативную реакцию среди них.

Однажды, собрав у себя на даче видных представителей такой интеллигенции, он два дня грубо их распекал, не давая никому полностью высказаться. Буквально через два-три слова выступающего он перебивал его и начинал разносить  за слабую поддержку социалистического строительства в стране и недостаточную борьбу с мировым империализмом. Такое обращение его с интеллигенцией ничего хорошего не приносило. Вместе с тем мирное, демократическое его смещение он весьма  достойно отметил как одно из главных его достижений. И это было верно. Кстати  несколько  слов  о  так  называемой  творческой интеллигенции.

Принято считать, что к числу творческой интеллигенции относятся люди искусства, литературы, театра, кино и других профессий, в деятельности которых содержится использование различных форм отображения окружающей действительности и внутреннего духа самого человека. Это достаточно обширная и весьма важная сторона человеческой деятельности. Это общепризнанно. Но вот приписывание только этой деятельности и только группе людей, занимающейся ею, слова «творческая» никак не оправдано. На самом деле эти люди являются людьми искусства, а не людьми творческого труда. К сожалению, иногда труд таких людей бывает  далеко не творческим.

А вот творческим может быть любой труд, если к нему человек относится с душой и работает с инициативой, как в производственной сфере, так и в интеллектуальной. Особенно это относится к профессии конструктора. Ведь все, что нас окружает, сделанное  человеком, впервые рождается в голове конструктора, и материализация его идей составляет суть всего материального мира, сотворенного руками человека, плодами которого пользуются и без которых не могут обходиться в том числе и люди так называемого творческого труда. Поэтому странно иногда видеть в кругу этой интеллигенции снобистское отношение к людям производственного труда, как к «технарям». Это несправедливо и незаслуженно по отношению к ним и смахивает на какую-то кастовость и снобизм. Ну да ладно, вернемся к основной теме повествования после такого  лирического  отступления.

О Брежневе сложено много различных баек, в основном связанных с состоянием его здоровья. Немало было и крайне негативных явлений в его личном поведении и поведении его дочери, которое он видел, но ничего существенного не предпринимал, чтобы предотвратить ее скатывание ко все большему потребительству. А вот глумление над ним по поводу его здоровья — это просто кощунство. Мало кто знает, что он серьезно начал болеть еще в 1969 году, когда полностью взвалил на свои плечи управление страной. До этого, как известно, он очень осторожно влиял на ход событий в стране и не шел на обострение ни с какой группой в высших эшелонах власти. Тогда даже ходил такой анекдот. Один спрашивает у другого: «Как у нас дела в стране?» — на что другой отвечает: «Да у нас все «по-брежнему».

Когда Брежнев взял всю полноту власти в свои руки, он почувствовал, как она тяжела, и его нервы стали не выдерживать. Подошел 1968 год с бурными событиями в Чехословакии, которые тяжело отразились на Брежневе. От тяжести забот он потерял сон и начал страдать бессонницей. Это резко стало снижать его работоспособность. Ведь таким заболеванием страдал и Ленин, когда положение страны стало критическим после гражданской войны. Этим же страдал и Сталин.  Брежнев начал принимать снотворное в виде легких наркотиков, и чрезмерная страсть к ним окончательно подорвала его здоровье. Еще более ухудшилось его здоровье после того, как в 1979 году была развязана афганская авантюра. Эта война добила его. К тому же в начале 1982 года при посещении авиационного завода в Ташкенте в цехе, где он находился,  обвалились строительные леса, и его сильно придавило. С трудом его извлекли из завала. Он сильно пострадал, сломал ключицу, которая так и не срослась, а к концу 1982 года он скончался. В печати об этом ничего не сообщалось.

Сталин, из-за чрезмерной психологической перегрузки,  перенес свою активную деятельность на ночное время, что считалось его блажью, и все возмущались этим. Он начинал свой рабочий день с 12—14 часов и заканчивал в эти же часы ночью. Все, кто работал с ним, должны были также находиться на рабочем месте, ибо он мог в любой момент им позвонить по тому или иному поводу. Можно себе представить, какая была тяжелая обстановка вокруг Сталина,  как нелегко было его окружению и какое облегчение для них наступило, когда они смогли вернуться к нормальному режиму работы и личной жизни в последующие годы.

Ленин по этой же причине окончательно потерял работоспособность и через два года скончался.

Коллеги Брежнева продолжали  держать его у власти, поскольку  больной  Брежнев был для  всех них  крайне выгоден. Они боялись пропустить кого-либо вперед и зорко следили за действиями каждого из них. Судьба страны их, очевидно, уже мало беспокоила. Такова была в кратком изложении политическая обстановка в верхних эшелонах власти в начале судьбоносных восьмидесятых годов.

На работе у Виктора  в начале восьмидесятых годов началось освоение нового, третьего направления в его делах, о чем говорилось ранее. Ему пришлось постигать новую для него науку и разворачивать на предприятии широкомасштабные исследования по ее тематике. Дело касалось   защиты ракет от воздействия ядерного взрыва потенциального противника. Этот вопрос был тесно связан  с вопросом радиационной стойкости, которой ему пришлось вынужденно заниматься  в начале семидесятых годов.  

Вообще же в жизни Виктора складывалось так, что в начале каждого десятилетия ему приходилось начинать на работе заниматься новым делом и осваивать новый для него объем  знаний. В начале пятидесятых годов он только окончил институт и начал свою трудовую деятельность в области авиации. В начале шестидесятых годов он вместе со всей организацией переключился на ракетную технику и решил большую задачу в области ампулизации ракет и обеспечения  значительной их долговечности. В семидесятых годах к ней добавилась детоксикация ракет и космическая техника. Восьмидесятые годы начались с обеспечения стойкости ракет к ядерному воздействию, а затем вскоре он вернулся к конструкторской работе.

В начале восьмидесятых годов у Виктора произошли существенные изменения  не только на работе, но и в семье. Его сын Игорь поехал на юг отдыхать в дом отдыха и там познакомился с девицей из города Калинина, которая также отдыхала в этом доме отдыха. Возвратившись с отдыха, он стал ездить к ней в Калинин, и в  итоге они расписались.

Татьяна, как ее звали, была сама из поселка Шиморское  Горьковской области из простой семьи, такой же, как и семья самого Виктора. Она окончила строительный техникум и работала на строительстве. Была членом партии и производила впечатление серьезной и не ветреной молодой женщины. Она и ее подруги из городка были несказанно рады тому, что Татьяна так счастливо вышла замуж и теперь будет жить в Москве в своей квартире. Аня и Виктор увидели ее только тогда, когда она приехала с их обоюдным решением расписаться. Так что, как Виктор и Аня женились без благословения их родителей, так и их сын также женился. Они поселились вместе у матери Виктора в малогабаритной квартирке  на Пионерской. Через год у них родилась дочь Олеся, а через полтора года еще Оксана и у Виктора с Аней появились чудесные внучки, в которых они души не чаяли. Виктор любил гулять с ними, катая их в колясках по Ворошиловскому парку возле Пионерской, и это доставляло ему неописуемое удовольствие. Недаром говорят, что деды и бабушки любят больше своих внуков, чем детей. Это теперь Виктор чувствовал на себе, став дедушкой.

Следует обратить внимание на странное совпадение, что не только Виктора на работе и в семье постигали новые изменения в начале каждого десятилетия, но и в стране в начале каждого десятилетия происходили фундаментальные, далеко идущие по  своему значению потрясения, и не всегда с положительными результатами.

Двадцатые годы ознаменовались победой большевиков и утверждением их власти в стране. В течение судьбоносных тридцатых годов была создана советская индустрия и окончательно сформирован облик советского государства в стране. Трагические сороковые годы ознаменовались кровопролитнейшей войной, в которой была защищена советская власть и возрождена страна после жестокой разрухи. Пятидесятые годы ознаменовались смертью Сталина и борьбой в высших эшелонах за власть с укреплением позиций Хрущева и развязыванием США холодной войны против СССР. Шестидесятые годы привели к отставке Хрущева, который бездумно раскачивал устои советского государства через культ личности. В конце шестидесятых годов приступили к перевооружению армии на основе ракетной техники, проходившему уже  под руководством Брежнева.  В семидесятые годы  укрепилась власть Брежнева, который успешно развернул мирное наступление в ответ на ужесточение холодной войны,  приведшее к Хельсинкскому соглашению, которое вскоре начало торпедироваться Западом с усилением политического давления на СССР, с использованием обвинений в отсутствии у нас свободы слова и демократических свобод. В дальнейшем повествовании будет показана критичность восьмидесятых годов, которые и завершатся трагическими девяностыми годами.

Вернемся к нашему повествованию о  служебных делах Виктора в восьмидесятые годы. В начале семидесятых годов, когда предприятие начало заниматься разработкой космических аппаратов «Салют» с космонавтами  на борту и длительно функционирующих на орбите, встал вопрос об изучении радиационного воздействия космического пространства на  материалы. Этими воздействиями на человека занимался институт космической медицины, а вот  стойкостью материалов  и агрегатов  необходимо было заниматься тем, кто их разрабатывал. В организации была небольшая группа специалистов, которая занималась при Мясищеве самолетом с атомным двигателем. Это были сильные специалисты в области ядерной физики. Они остались в проектном подразделении и неизвестно чем занимались. Настало время привлечь их к исследованиям по радиационной стойкости в космосе, поскольку в основе этих процессов находятся явления, изучаемые ядерной физикой.

Руководство проектантов категорически отказалось от проведения таких исследований, поскольку это относится уже к практической разработке изделий. Тогда начали уговаривать Виктора взяться за эти исследования, на что он, в свою очередь, стал отказываться,  ссылаясь на свою полную неосведомленность в ядерной физике. На это был только один ответ — в области ампулизации ты ничего не смыслил, но изучил не одну дисциплину, разобрался в происходящих процессах на ракете, организовал и провел исследования и решил задачу. Разберешься и в ядерной физике. Не боги горшки обжигают. У руководства была полная уверенность в способности Виктора решать новые для него задачи,  что он не раз демонстрировал.

Однажды, придя из отпуска, он увидел в отделе этих специалистов. При виде Виктора они заулыбались и сообщили ему радостную весть:

— А мы теперь у  вас и будем вместе с вами обеспечивать радиационную стойкость наших изделий.

Виктор ничего им не ответил, поздоровался с коллективом, сел молча за стол и стал демонстративно копаться в столе, ни к кому ни с чем не обращаясь. В отделе установилась тишина, и все занялись своими делами. Они поняли, что Виктор обиделся на руководство, что оно таким неподобающим по отношению к нему силовым методом поручило ему немаловажный объем работы. Этим было достаточно ярко продемонстрировано неуважение к нему руководства, если оно поступило таким неприличным образом. Все это понимали, но сами, уважая Виктора, не поднимали разговоров на эту тему, зная, что  в очередной раз  ему придется влезать в новую область знаний.

Опыт в познании нового у него был, и он существенно помог ему и на этот раз  в овладении ядерной физикой в том объеме, который был необходим   для решения практических вопросов, возникавших перед ним. Он многое узнал нового для себя, занявшись этим делом.  По-прежнему и в этом деле он был предоставлен сам себе. Руководство мало вникало в существо дела, полностью доверяя Виктору и подписывая  ему все необходимые бумаги по этому вопросу.

Возникший интерес к этому новому делу, как и ко всем другим новым делам, которыми ему приходилось заниматься, позволил Виктору полностью отдаться работе и забыть об обиде на руководство, так же как он забывал и ранее не раз наносимые ему ничем не заслуженные обиды. Это было не в первый и не в последний раз, и ему было бы весьма нелегко, не обладай он таким покладистым и добродушным характером.

Защита людей и технических сооружений от ядерного удара прошла свой путь развития и имеет историю,  полную нюансов и событий, очевидно, не менее интересных и интригующих, чем история создания самой ядерной бомбы. На разработку систем защиты в различных областях техники затрачено немало усилий и средств. Многим знакомы массивные двери в метро на станциях внизу, которые являются одним из важных средств  защиты от ядерного удара. Если созданию ядерного оружия посвящено немало историографических, мемуарных, технических и различного рода иных публикаций, то вопросам создания средств защиты от него практически ничего не опубликовано ни по одному виду техники. Применительно к ракетной технике Виктору практически  приходилось начинать все с нуля.

Ученые атомщики при создании ядерного оружия одновременно начали изучать и характеристики поражающих факторов этого оружия. По мере развития этой техники развивались методы и средства изучения поражающих факторов. Происходило постоянное накопление все новых и новых сведений в этой области. Но техники не сразу овладевали этими знаниями.

Так, например, у самолета 3М только после проведения ядерного бомбометания задние кромки крыльев и низ фюзеляжа были выкрашены в белый цвет, с тем чтобы снизить тепловое воздействие от светового импульса ядерного взрыва. Задние кромки окрашивались потому, что при взрыве ядерного заряда самолет уже уходил от него. А о защите экипажа и самолета от других факторов, таких как проникающая радиация и электромагнитный импульс, тогда еще и не думали.

Королевская ракета  «семерка»  была принята на вооружение сразу же  после ее создания  и поставлена на боевое дежурство на открытом наземном старте. Тогда мало думали об ударной волне ядерного приземного взрыва, которая легко уничтожала  эту ракету при взрыве на десятки километров от старта. После этого появились ракеты с подземным стартом, чтобы упрятать ракету от воздушной ударной волны. При этом ядерный заряд мог взорваться достаточно близко от шахты.

Начались четвертые «ракетные дебаты» о необходимости и выборе метода защиты ракет не только от воздушной ударной волны, но и от ударной волны, идущей по грунту от ядерного взрыва. Ударное силовое воздействие на шахту с ракетой от этой волны было весьма ощутимо, и оно могло вывести из строя не только шахту, но и ракету в ней. Кроме того, в этом случае может сбиться точность прицеливания, под которым ракета все время находится в процессе боевого дежурства. В итоге этих дискуссий шахты начали  менять на новые, сейсмически устойчивые со специальными средствами подвески в них ракет. Ход этих дискуссий и множество коллизий, возникавших вокруг них, хорошо описал директор Центрального исследовательского института ракетной техники  Мозжорин. Он со своим институтом был в эпицентре этих дискуссий. 

По мере развития техники точность попадания ракет с ядерным зарядом настолько возросла, что они могли попасть в шахту с отклонением от ее центра всего на несколько сот метров. В этой ситуации решающим оказалось сейсмическое ударное воздействие непосредственно на ракету, и это решило спор в пользу сейсмически устойчивых шахт.

Пока разрабатывались сейсмически устойчивые шахты, точность попадания ракет еще больше выросла, а также были разработаны новые типы ядерных зарядов, обладающих увеличенной мощностью импульса проникающей радиации и электромагнитного импульса. Эти два поражающих фактора становились определяющими после того, как обеспечивалась сейсмоустойчивость ракет. В общем, шла классическая борьба меча и щита. И на этот раз Виктор оказался на острие технически сложной задачи по выяснению, во-первых, фактической стойкости ракет к этим  импульсам, а во-вторых, нужно было определить необходимость и способы повышения  стойкости ракет к этим импульсам при нахождении их в шахте и в полете. Виктор начал с электромагнитного импульса.

Электромагнитный импульс (ЭМИ)  возникает от электризации воздуха частицами проникающей радиации, выделяющейся из ядерного заряда при его взрыве. Он воздействует на электрические  и электронные системы, выводя их из строя, за счет перенапряжения в них, возникающего от его воздействия. Это воздействие может сказываться на десятки километров от места взрыва.

Для исследования стойкости электронных систем ракеты нужно было изучить экранирующие свойства самого корпуса ракеты, а также определить величину и параметры полей, проникающих в ракету, которые и будут собственно воздействовать на электронные системы ракеты. Проводить эти исследования нужно было на специальных стендах, обладающих сложной аппаратурой для воспроизведения мощных электромагнитных импульсов, а также аппаратурой для регистрации  поведения аппаратуры под воздействием этих полей. Из характеристик ЭМИ от ядерных взрывов было понятно, что в наибольшей мере будут подходить к этим целям установки, используемые для изучения воздействия грозовых разрядов, поскольку природа этих двух видов электрических импульсов близка между собой. Разница была в мощности и частоте импульса.

Виктор поручил заниматься ЭМИ специалисту своего отдела Иванову и Надежде Амирханян, работавшей вместе с ним. Первым же заданием он поручил  Иванову объездить  родственные НИИ в стране и собрать все необходимые данные об их  испытательных установках, чтобы определиться, какие из них будут пригодны для их исследований и какие доработки нужно будет провести на этих установках для обеспечения необходимых условий испытаний.

Они отобрали несколько испытательных баз с установками и  разработали совместно с ними проекты доработки этих установок. За пару лет они провели необходимые доработки установок, спроектировали и изготовили объекты испытаний и провели все необходимые испытания. Проведенные исследования послужили основой для разработки комплекса рекомендаций конструкторам по обеспечению стойкости ракет к ЭМИ.

Отдел Виктора  был первым  у нас в стране,  который  провел такие объемные и всесторонние исследования применительно к ракетам. Работа была проведена на хорошем научном уровне.  Иванов успешно защитил по ней кандидатскую диссертацию, а отдел и  Виктор вместе с ним никак не были отмечены.  Такая большая и важная впервые выполненная работа была воспринята руководством  как обычная очередная новая работа, сделанная им,  каких  он  выполнил  уже  немало  также  без каких-либо поощрений. 

В разгар этих работ Виктора пригласили в министерство, сообщив, что получены интересные материалы и ему обязательно нужно с ними ознакомиться в техническом управлении. У заместителя начальника технического управления Савина, его полного тезки, собралось несколько человек. Виктор немного задержался из-за оформления ему пропуска в  бюро пропусков, где оказалось много народа. С Савиным Виктор познакомился, когда председательствовал в комиссии по герметичности, и они остались довольны друг другом. У них сложились хорошие человеческие отношения. Его управление ведало производственно-техническими вопросами, и вся ведомственная наука была в подчинении этого управления.

Седовласый немолодой человек докладывал собравшимся о содержании привезенного им альбома главного разведывательного управления об американских испытательных центрах по изучению воздействия  ЭМИ  на различные виды военной техники, в том числе и ракет. По ходу доклада видно было, что докладчик хорошо знал предмет, о котором говорил. Он не обратил особого внимания на вошедшего Виктора, который уселся на свободный стул и стал вглядываться в докладчика.  

У Виктора   сердце забилось учащенно. Он уже не слушал докладчика, а пожирал его глазами. Чем больше он вглядывался, тем больше становилось очевидным, что это его бывший институтский друг Борис, ушедший в разведку в начале пятидесятых годов, которого он так и не смог проводить в длительную командировку, когда приехал на работу в Москву после окончания института. Как сильно он внешне изменился и каким представительным он теперь выглядел.

У Виктора защемило в груди, и он полностью погрузился в воспоминания. Перед ним стоял образ институтского молодого Бориса, отличного гимнаста и очень хорошего друга. Как давно это было, почти ровно тридцать лет  назад, и о Борисе с Олей он ничего не знал за все это время. И вот такая неожиданная и радостная встреча. Какой большой подарок судьба преподнесла сегодня Виктору. Он не слышал, как закончил доклад Борис, и очнулся только после того, как повторно к нему обратился Савин  с просьбой высказать свое мнение об услышанном, поскольку он является в министерстве главным специалистом по этому вопросу. Только после этого Борис обратил внимание на Виктора и остолбенел от удивления. Он сразу же узнал Виктора, несмотря на его громадную, правильную лысину.

Борис медленно, не отрывая взгляда от Виктора, вышел из-за стола и  степенно  направился к Виктору, который вскочил, уронив стул, и бросился навстречу другу. Через мгновение они замерли в объятиях, не проронив ни звука. У обоих навернулись слезы. Сколько длилась эта пауза, никто не помнил из них, но говорили потом, что они долго так стояли, прижавшись друг к другу. В глубокой тишине, воцарившейся в кабинете, присутствовавшие  удивленно наблюдали эту трогательную сцену встречи двух уже немолодых людей, которые были, как стало очевидным для всех, хорошо знакомы и давно не виделись.

Виктор первый опомнился и, продолжая обнимать Бориса, обратился к собравшимся: «Товарищи, это мой старый друг по институту, с которым мы не виделись тридцать лет и ничего не знали друг о друге. Я приехал в Москву на работу в 51-м, а он, став разведчиком, в том же году покинул страну на долгие эти  тридцать лет, и вот мы неожиданно здесь встретились. Мы просим у присутствующих прощения, но разрешите нам удалиться на некоторое   время». Савин, улыбаясь, обратился к Виктору:

— Дорогой мой Виктор Семенович, удалимся мы, а вы здесь поговорите. Устроим технический перерыв в совещании и продолжим его после обеда, а мне нужно к руководству.

Присутствовавшие дружно встали и, улыбаясь, пожимая руки Бориса и Виктора, вышли из кабинета.

Они долго сидели, вглядываясь друг в друга, сжимая руки. О многом они думали каждый про себя, перебирая в памяти  былые дни совместной учебы. У каждого из них за эти годы появилось много друзей и знакомых, с которыми  их связывали многие годы работы и жизни. Но годы студенческой жизни оставляют неизгладимый след на всю жизнь, и возникшая в то время дружба остается навсегда. Поэтому так и взволновала неожиданная встреча обоих далеко не молодых людей после столь длительной разлуки.

Первым прервал молчание Борис:

— Ну, Витя, как ты, как Аня, есть ли дети, главное о себе и о семье, а о делах — вижу, что ты почитаемая личность в МОМе. Мне говорили о тебе, как о специалисте, и ждали твоего прихода, но не назвали твоей фамилии. Вот я и не обратил на тебя внимания, когда ты вошел.

Виктор отметил про себя, что Борис произнес все это глухим голосом, сидел с осунувшимся видом, с потухшим взглядом, совсем не таким оживленным, каким он был, когда докладывал только что на совещании. Виктор, вместо ответа на град вопросов, тут же спросил его:

— Почему такая перемена в тебе, ты что, не рад встрече?

 Борис сокрушенно посетовал:

— Увидев тебя и узнав о  твоем неплохом служебном положении, я вернулся в мыслях к своему служебному положению, а оно далеко не блестящее. Ведется служебное расследование  тридцатилетней  работы моей и Оли в США.

— А Оля здесь при чем? — перебил удивленный Виктор.

— Вот когда закончится вся эта волокита с расследованием, —  продолжил Борис, — и при положительном ее исходе, я все о нас с Олей расскажу, конечно, в объеме допустимого, а сейчас давай кратко о себе. Потом поедем к Оле, мы живем в прежней квартире.

 Виктор никак не унимался:

— Так какого лешего ты не нашел меня, когда вернулся из-за границы, и не сообщил, что приехал. Тебе ведь не трудно было сделать это в твоем ведомстве?

  Борис продолжал отбиваться:

— Витя, дорогой, я ведь тебе сказал, что обо мне позже, давай о себе.

Виктор, как и прежде по приезде в Москву, подумал, что об этой семье лучше поменьше знать и не выходить за пределы того, что они сами захотят рассказать о себе. Он кратко рассказал в общих чертах о своей семье, быте  и служебных делах, о которых он отметил, что они далеко не такие уж и блестящие.

Он отметил, что как специалист Виктор ценится везде, в том числе и на предприятии. Но  его служебное положение начальника отдела, которым он является, далеко не соответствует значению тех вопросов, которыми он занимается. Они выходят за рамки начальника отдела, и это никак не учитывается и не оценивается местным руководством. Умелые и знающие люди, как правило, мешают руководству пользоваться результатами их работы, поэтому они таких людей держат в «черном теле», давая им возможность только работать, поскольку они одержимые люди и работа для них — это все и они готовы терпеть служебные издержки, которые  касаются, в основном, только моральной стороны и на ходе дела не отражаются. На последнюю сентенцию Борис со вздохом отметил, что это бывает нередко и не только в промышленности.

Виктор сообщил Борису, что они с Аней проводили мать Оли после ее кончины, а вот о похоронах ее отца племянница его отца не сообщила,  и они не смогли его проводить. После этого у них связь с племянницей прервалась, и они не знают, где она теперь. Борис сообщил, что родители Оли прописали ее к себе, чтобы сохраняла квартиру. После смерти стариков она жила в их квартире. Незадолго до возвращения их в СССР она вышла замуж, и они ей купили кооператив как бы в благодарность за сохранение родительского очага Оли.

Борис спросил Виктора, не знает ли он что-либо о Саше, на что Виктор сокрушенно ответил:

— Да он с Маиной исчез, так же  как и вы с Олей. Ты вот нашелся, а о нем ни слуху ни духу. Ведь он в атомной промышленности, где полно секретов, как и у вас, разведчиков.

— Да и у вас, ракетчиков, секретов не меньше, — парировал повеселевший Борис. — Ничего, вот когда кончится волокита со мной, и если будет все нормально, я его быстро найду по своим каналам.

 Потом, несколько подумав, продолжил:

— Странная судьба-индейка, всех нас троих разбросало, в свое время,  в разные стороны,  но оказалось, что все мы работали на оборону страны, отдав ей почти все наши жизни, и вот теперь  она же начала нас собирать вместе.

Пообедав в министерской столовой, которая почти ничем не отличалась от столовой в Кремле, они возвратились в кабинет Савина, где кроме него никого еще не было. Савин радушно их встретил вопросом:

— Ну что, наговорились? — и сам себе ответил: — Да можно ли наговориться за пару часов, если не виделись тридцать лет.

— Все еще впереди, — поддержал Виктор и попросил посмотреть альбом установок США, о которых докладывал Борис. Он этот альбом почти не видел, слушая Бориса и думая о своем.

Борис и Виктор сели в сторонке, и Виктор с интересом начал рассматривать его, изредка задавая вопросы Борису. По ответам Виктор почувствовал глубокое знание вопроса Борисом и подумал про себя — вот и ему, разведчику, также пришлось осваивать различные области знания в военной технике, а не только ее создателям. Альбом поразил Виктора своим содержанием. Виктор спросил, показывая на альбом:

— Это что, твоя работа, если ты с таким знанием дела докладывал?

— Виктор,  я  же  тебе  сказал — обо  мне позже, — заключил Борис.  

В альбоме были собраны подробные данные о семнадцати различных установках, расположенных в разных районах США. Вначале по каждой установке давалась карта  и координаты ее расположения, затем приводилось фото этой установки из космоса и снятые на Земле с довольно близкого расстояния. Затем излагались все ее технические характеристики и наименование объектов, которые испытываются на этой установке. И так по всем семнадцати установкам. Восхищению Виктора  не было предела.

Когда все собрались вновь в кабинете, дали слово Виктору. Он высоко оценил работу ГРУ по составлению этого альбома, даже не предполагая, что это ведомство может создавать  такие серьезные и подробные материалы по столь специфическому  вопросу. Это не просто купить или выкрасть какой-либо конкретный материал, а это большая исследовательская работа. Можно себе представить, сколько мужества, находчивости  и смелости проявили наши разведчики в США, добывая эти материалы. Виктор при этих словах посмотрел на Бориса, и по его лицу пробежала тень удовлетворенной улыбки. Далее Виктор рассказал, как он со своим отделом решил задачу испытаний по определению стойкости ракет к электромагнитному импульсу ядерного взрыва без подобных грандиозных установок. Как говорится, голь на выдумки хитра и русскому нужен всего лишь топор для того, чтобы починить часы. Все заулыбались.

Услышав от Виктора, что они уже провели необходимые исследования, Борис несколько озадаченно спросил:

— Так что, мы напрасно работали, собирая материал и создавая этот альбом?

Виктор успокоительно ответил, что, конечно, не зря. Из этого альбома видно, во-первых, что мы стояли на правильных путях, решая эту задачу, а во-вторых, мы из ваших данных видим их энергетические уровни и можем сравнить со своими, показав начальству, что задача нами решена правильно и надежно. А здоровье начальства нужно беречь как зеницу ока, ибо от его здоровья в первую очередь зависит наше здоровье. Эта шутка несколько смягчила  начавшее складываться  напряжение после недоуменного вопроса Бориса.

— Вообще работа разведчиков, — продолжил Виктор, — дает очень много нам, разработчикам, и нашим руководителям. Мы, разработчики, определяем правильность принимаемых нами решений, а руководство успокаивается, когда видит, что работа идет в нужном направлении. Вместе с тем, какие бы конкретные решения нам бы не доставили разведчики, окончательное решение приходится находить нам самим. Даже если бы они  принесли нам рабочие чертежи какого-либо устройства, то и тогда не так-то просто будет изготовить его таким, чтобы оно отвечало нужным требованиям. В любом устройстве, особенно в таких высоко технологичных и сложных, с какими приходится нам иметь дело, имеется столько конструктивно-технологических тонкостей, которые не все и отразишь в чертежах. А от этих изюминок, как правило, зависят основные свойства устройства. Даже имея готовый объект,  не всегда можно его воспроизвести, как, например, было с военной техникой во время войны. Правда, наши самолетчики смогли воспроизвести американский В29 в облике Ту-4, а вот автомобилисты в течение стольких лет так и не могут даже приблизиться к  зарубежным образцам.

Последнее вызвало оживление у присутствовавших, и Виктор, улыбаясь, закончил:

— Им, очевидно,  никакая разведка не поможет, особенно в двигателестроении.

Савин тепло поблагодарил Бориса за интересное сообщение и проделанную работу, и на этом совещание закончилось. 

Борис и Виктор вышли из министерства и пошли на кольцевую станцию метро «Белорусская». Второго выхода тогда из станции кольцевого метро не было, и им пришлось с большим трудом пробираться через толчею автомашин на перекрестках при подходе к станции. Там вечно образуются пробки, и проехать на машине стоит большого труда, нервов и времени. Пробираясь через автомобильные заграждения, им было не до разговоров. В метро Борис заметил:

 — Вот Оля удивится и обрадуется, увидев тебя. Она много раз просила найти тебя, но я все отнекивался по известной  тебе причине. Теперь она больше обрадуется, чем удивится.

— Да ты, Боря, — прервал Виктор, — в своей сложившейся служебной ситуации зря залез под пень. Все-таки ты мнительный человек, вот увидишь, разберутся, и все будет хорошо.

— Нет, не мнительный, а осторожный, каким и должен  быть разведчик. А что касается  того, что разберутся, то дай бог, но люди разные бывают и у нас тоже, — вздохнул Борис.

На Киевском вокзале они пересели на Филевскую линию и, выйдя на станции  «Кутузовский проспект»,  вспомнили, как  здесь раньше ходили трамваи «тридцатка» и «тридцать первый» на Фили. Теперь всего этого нет, а вместо трамвая  троллейбусы и метро. Многое изменилось здесь, пока не было Бориса.

С волнением Виктор поднимался  по ступеням давно забытого дома и думал о том, какой теперь стала Оля и как она его встретит. Когда они вошли в дом, Оля была на кухне и спросила:

— Это ты, Борис?

— Да и не  один, иди смотри, кого я тебе привел, — и подтолкнул Виктора.

Увидав  Виктора, Оля сразу же его узнала и бросилась к нему с радостным возгласом:

— Боря, ты все-таки его нашел, как я тебе благодарна, — и крепко обняла Виктора.

У нее почти не осталось друзей в Москве, и она очень обрадовалась появлению Виктора, напомнившего ей былые годы, проведенные ею в Москве. Из соседней комнаты удивленно выглядывали две взрослые девушки и стали широко улыбаться при виде этой трогательной сцены. Это были их дочери.

— Оля, я его не искал, это судьба нас  свела, организовав нам случайную встречу, — начал Борис, войдя в комнату и усевшись в кресле.

Оля и Виктор сели на диван. Борис стал рассказывать об их встрече, а девушки вопросительно посмотрели на мать. Тогда Оля встала, подошла к ним и стала тихонько переводить им на английский язык речь отца и гостя. Здесь настала очередь удивляться Виктору, на что Оля  сообщила Виктору, что их девочки еще очень плохо понимают и говорят по-русски. Ведь они родились в Америке и являются стопроцентными гражданками США, а о СССР они почти ничего не знают. У них и имена английские. Старшую зовут Джулия, а по-русски Юлия, и мать показала рукой на девочку. Те, поняв, что речь идет о них, заулыбались. Младшую зовут Лесли, а по-русски  Леся.

 — Когда детям при их рождении мы выбирали имена, то тогда уже  думали о том, чтобы они были созвучны каким-либо русским именам, к которым им придется переходить когда-то. Для них был  такой сильный психологический удар, когда они узнали, что они русские и являются детьми профессиональных советских разведчиков. Но это отдельная тема для длинного разговора, —  и посмотрела на Бориса, который одобрительно кивнул головой.

Далее продолжил Борис:

 — Сейчас у них нет, как и у нас с Олей, советских паспортов. Бумаги все сдали, но идет длительное оформление, — и многозначительно посмотрел на Виктора, который понял, что от детей родители скрывают истинное  положение их семьи. — Оля помногу гуляет с ними по Москве, показывая им ее, и сама вновь узнавая многое изменившееся  в ней. Главное — она приучает их на улицах к русскому говору.   

Их дочери являются смышлеными девушками, и они спокойно, без внешних эмоций, привыкают к их новому положению и уже почти успокоились. Но им, конечно, в их новом положении нелегко. Борис немного приоткрыл одну из ситуаций во время их пребывания в США. Они с Олей всегда знали, что рано или поздно вернутся  на родину в СССР, и их девочки были для них постоянной головной болью в связи с этим. Они понимали, что когда девочки узнают, кто они на самом деле, это будет для них громадным психологическим шоком. Но главная опасность состояла в том, что если они выйдут замуж  в США и заведут свои семьи, то тогда вывезти их в СССР будет уже почти невозможно. Поэтому Борис с Олей очень умно и тактично делали все, чтобы этого не случилось, и этого, слава богу, не произошло. 

Родители видели, что в душе у девочек происходит глубокая  внутренняя борьба между сознанием долга перед родителями и ностальгией по всей их жизни  в США, которая им была близка и дорога. Америка была их родиной, и они ее потеряли навсегда, оказавшись на родине их родителей. Они ее не знали и не понимали, и это доставляло немало огорчений всем в семье. Слишком были разными эти две их родины.

Судьбе было так угодно, что их родители, защищая свою родину, работали против их родины и сделали их заложницами своей профессиональной деятельности. Сложная и противоречивая жизнь современного общества проявилась у разведчиков, какими были Борис и Оля, в большой внутренней психологической драме их семьи. Как теперь в живой человеческой душе поменять девочкам понятие и любовь к родине, заменив ее саму? А смогут ли они вообще свыкнуться и поменять для себя одну родину на другую или они обе навсегда останутся с ними? Эта человеческая драма была основной для Бориса и Оли по сравнению даже  с неопределенностью их положения в связи со служебным расследованием их жизни и работы в США.

Беседа друзей продолжалась и за ужином, к которому у Бориса нашлась и стопочка, которой они отметили  свою первую встречу после долгой разлуки. Оля все время переводила девочкам, и это несколько затягивало беседу, поскольку все делали вынужденные перерывы в беседе для перевода. Девочки это оценили и искренне благодарили за это при прощании. Виктор не стал задерживаться допоздна и спешил вернуться домой до прихода Ани с работы в вечернюю смену.

С развитием  болезни она очень тревожилась, если он по вечерам задерживался, и иногда после этого было трудно привести ее в норму. Она не открывала истинной причины беспокойства, но Виктор видел, что у нее все больше развивалось беспокойство о том, что он найдет другую женщину и оставит ее. Она страшно боялась остаться одна с такой болезнью, и Виктор был единственной опорой для нее в этой тяжелой жизни.

Он понимал это и старался поменьше ее волновать, несмотря на то, что это ему давалось нелегко. В общем, у них получалось шекспировский рефрен наоборот:  он  ее за  муки полюбил, а она его за состраданье к ним.

Вот и сейчас он  не стал звонить Ане на работу, что нашелся Борис. Она стала возбужденно воспринимать и тяжело переживать всевозможные стрессовые ситуации, которыми для нее стало являться даже обращение к ней прохожих  по какому-либо поводу. Если к ней на улице обращался кто-либо, то это у нее вызывало  мгновенный  испуг,  и  не  всегда  она  вступала  с  ним  в разговор.

Вечером дома Виктор рассказал в спокойных тонах о встрече с Борисом, и она с радостью это восприняла и тут же заявила:

— Как давно я не пекла «полено», вот и повод появился.

Поужинав, она сама позвонила  Борису с Олей, и они долго переговаривались и договорились об их приходе к Виктору с Аней в ближайшее воскресенье. Виктор ничего им не говорил о страшном недуге, поразившем Аню. На встрече они ничего не заметили, и у Ани ничем не проявилась ее болезнь. Так всегда бывало, когда ее подготовишь к восприятию необычного для нее события. После этой встречи они часто стали встречаться, и Виктор со временем им рассказал о болезни Ани, чем поверг их в страшное изумление. После этого они стали осторожно обращаться с Аней, не давая ей заметить, что они знают о ее болезни.

СТОЙКОСТЬ  РАКЕТ  К  ЯДЕРНОМУ  ВЗРЫВУ

И  ВСТРЕЧА  ВИКТОРА  С  САШЕЙ

В  АРЗАМАСЕ -16

Определение стойкости ракет к воздействию проникающей радиации  ядерного взрыва является задачей более сложной, чем определение стойкости к его  электромагнитному импульсу, поскольку эти испытания нужно проводить на реакторах и ускорителях, с которыми нужно было еще разбираться, так же как и с методиками проведения испытаний на них. Поэтому Виктор начал с электромагнитного импульса, оставив проникающую радиацию, к исследованиям которой он начал тщательно готовиться.

Определение радиационной стойкости материалов является весьма важным для реакторной и атомной промышленности. Без этих знаний нельзя было бы приступить к промышленному строительству в этих областях. Поэтому в стране был создан ряд испытательных центров радиационного материаловедения. Виктор использовал эти базы частично для изучения стойкости материалов в космосе. Но этим исследованиям он не придавал особенного значения, обиженный тем, как ему поручили заниматься этим делом, и обида на это еще не прошла. Его сотрудники вели эти работы самостоятельно, и он не особенно в них вникал, сохраняя за собой общее руководство.

Приступая к новой работе, Виктор ознакомился с оборудованием этих баз и методиками проведения таких испытаний. В итоге он понял, что условия и параметры воздействия от промышленных реакторов принципиально отличаются от таковых, возникающих от ядерного взрыва. К сожалению, далеко не все это усвоили, особенно среди высокого начальства. В процессе цепной реакции при ядерном взрыве мощность, спектр и форма импульса излучения совсем другие, чем в непрерывно действующих промышленных реакторах. Чтобы использовать материаловедческую  радиационную базу, разрабатывались соответствующие методики пересчета результатов испытаний, полученных одним импульсом на другой, но им было мало веры.

В это время к Виктору в отдел пришел работать уволившийся в запас заместитель начальника  специальных войск ракетного стратегического вооружения Бородулин Николай Петрович. Пришел полковником, несмотря на то, что был долгое время на должности генерал-лейтенанта, был ветераном ядерного вооружения и принимал участие еще в испытаниях нашей первой атомной бомбы. Знающих людей и в армии, очевидно, не очень жалуют завистники и злопыхатели,  как и везде.    

Эти спецвойска  занимаются эксплуатацией головных частей с  ядерными зарядами в стратегических ракетных войсках. Они живут по своим особым законам и правилам и никому не подчиняются, а подчиняются только Главкому ракетных войск. Ядерное оружие у нас находится под особым контролем, и его эксплуатация находится в руках надежных и знающих людей типа Бородулина. Придя в отдел Виктора казалось бы с командной должности в армии, он очень быстро перестроился на исследовательскую работу, прекрасно разобравшись в ее методологии, и творил в отделе  «чудеса» в своем деле. Как потом выяснилось, его хорошо знали не только в военных кругах, но и среди специалистов атомной промышленности.                                                    

Виктор, будучи еще в 60-х годах в Уральском атомном центре, когда занимался корпусом головной части, узнал там, что основная наша атомная фирма находится в Арзамасе-16. Поэтому он попросил Бородулина проехать туда и ознакомиться с их ускорителями и реакторами, чтобы у них попытаться провести испытание на стойкость аппаратуры ракет. Бородулин быстро оформил себе допуск туда и привез полную характеристику испытательной базы, которая интересовала их. Виктор удивился широте его кругозора и практичности. Он привез не только характеристики излучательных установок, но и, например, даже размеры дверных проемов, грузоподъемность и высоту до кранбалок и много других разнообразных мелочей, о которых Виктор и не просил, но которые им затем очень пригодились. Занимаясь электромагнитным импульсом, Виктор понимал, что вскоре придется заняться проникающей радиацией. Но, вместе с тем, он представлял, с какими трудностями ему придется столкнуться, чтобы проникнуть в Арзамас-16 и попытаться там организовать свои испытания. Ведь это был суперсекретный  объект. Но, как говорится, не было бы добра, если бы не было худа. Такой случай вскоре подвернулся.

К этому времени Военно-промышленная комиссия выпустила решение, которым фирма Виктора обязывалась провести оценку радиационной стойкости ракет при ядерном взрыве, для чего предписывалось провести комплекс испытаний на облучательных установках  материаловедческих центров. Это решение готовилось без участия их фирмы, и оно явилось для них полной неожиданностью. Ведь Виктору было известно, что эта экспериментальная база совсем не подходит для определения стойкости ракет от ядерного взрыва

Совместно со своим отделом Виктор разработал программу определения стойкости ракет к проникающей радиации ядерного взрыва. В ее основу он положил проведение испытания электронной аппаратуры ракеты в реакторах и ускорителях Арзамаса-16 как наиболее уязвимого звена ракеты при таком воздействии. Причем в процессе импульса аппаратура должна находиться в запитанном состоянии и функционировать, а при импульсе должна быть записана ее реакция  на произведенное на нее воздействие.

Виктор позвонил в Кремль  к своему старому знакомому, заместителю начальника ракетного отдела ВПК Хромову и попросил  принять его по поводу вышедшего их решения и назвал его номер. Хромов удивился, что Виктор ему звонит по этому вопросу, а еще больше удивился, что Виктор занимается не только ампулизацией и долговечностью ракет, но и этим вопросом, но пропуск все-таки заказал. Он попросил оставить принесенные материалы и сказал, что сам потом позвонит Виктору. Выслушав Виктора, он уже не удивился, а был в недоумении и очень сомневался в достоверности того, что ему сообщил Виктор. Через некоторое время Хромов пригласил Виктора к себе еще раз.

У Хромова сидел какой-то человек, и они рассматривали его бумаги. Виктор понял, что это его оппонент, а Хромов прибег к тому же старому приему, который он применил, когда Виктор вел у них разговоры по поводу контроля загазованности ракет парами компонентов. Тогда он тоже столкнул Виктора с оппонентом. Вот и сейчас повторяется то же.

Из разговора Виктор понял, что это один из инициаторов выпуска этого решения ВПК, и он яростно  его отстаивал. Виктор пытался ему втолковать технику дела, но это не помогало. Виктор видел, что Хромов начал колебаться. Окончательно он  засомневался и,  кажется, начал верить сообщениям Виктора и его материалам  после того, как он показал в процессе обсуждения один график, на котором была изображена линейная зависимость.

 Увидав ее, оппонент воскликнул:

— Ведь эта зависимость отображается в квадратичной форме!

На это Виктор спокойно заметил: «Правильно, но она линеаризована на этом графике путем ее логарифмирования». Оппонент растерялся и замолчал. Он, очевидно, не знал о линеаризации с помощью логарифмирования. Вот такая простая математическая оплошность в споре может склонить чашу весов. А Хромов тотчас же взял листок с этой зависимостью, вышел в соседнюю комнату и тут же вернулся с копией этой зависимости. Виктор сильно удивился той технике, на которой мгновенно была снята копия. Он и слыхом не слыхал тогда о ксероксе. А они, значит, уже тогда были в ЦК, но кроме них, этих аппаратов больше не было ни в одном ведомстве, где приходилось бывать Виктору.

В итоге Хромов отправил  предложения Виктора в Арзамас-16 с просьбой дать им оценку и сообщить о возможности оказания содействия в проведении предлагаемых испытаний. Он еще не знал, прав Виктор или не прав. Ему нужна была проверка специалистов высокой квалификации. Тем более странно, что он поверил этому оппоненту и раньше не устроил ему такую же проверку, как устроил Виктору, а сразу организовал выпуск того неверного решения.

Как упоминалось ранее, это был второй приезд Виктора в ядерные центры страны. В первый раз, когда он был в Уральском центре, он увидел и стоял возле того знаменитого смертоносного озера, которое ныне стало широко известно. Тогда им, естественно, ничего не говорили, что в этом центре была страшная авария и озеро стало сильно радиоактивным. Сейчас это озеро на две трети обезврежено и работы продолжаются. Если первый раз Виктор ехал в ядерный центр по вопросам создания ядерного оружия, то  почти двадцать лет спустя он ехал уже по вопросам защиты от него. Получалась как бы классическая ситуация — принимал участие в создании зла, вот теперь и защищайся сам от него же. Но не только один Виктор оказался в такой ситуации. Весь мир и политики увязли в этой проблеме, определившей во многом политическое развитие мира в ХХ веке и оставившей  немало  и на ХХI век.

В Арзамас-16 выехали Дьяченко, Бородулин и Виктор. Оформление допуска длилось недолго, поскольку эти трое не один десяток лет работали в ракетно-ядерной области и, очевидно, хорошо были известны соответствующим режимным службам. Трудно описать спустя  более четверти века, как выглядел тогда этот центр. Ведь даже мысли тогда не возникало о возможности его описания в открытой печати. Поэтому в памяти Виктора ничего и не сохранилось. Это теперь, в рыночное время, о нем пишут все что угодно, а американцы истоптали его вдоль и поперек. Это для советских людей он был  суперзакрытым, а американцы знали о нем все, начиная с самого начала его строительства. Со спутников они получили покорпусную его планировку и их диспетчера, в центре управления  полетами спутников, ежесуточно  ведут контроль и учет всех видов передвижений в нем и на всех видах подъездных путей к нему. Поэтому они были тогда и сейчас полностью   в курсе того, что делается на этом объекте.

Пока им оформляли пропуска и размещали в гостинице, на территорию они попали к концу рабочего дня. Их принял сам руководитель центра, один из патриархов создания ядерной бомбы и этого центра, трижды Герой Социалистического  Труда академик Юлий Борисович Харитон. Это был человек небольшого росточка, щупленький, с мелкой остроносой головкой и небольшой прядью седых волос. По внешнему виду никак нельзя было сказать, что это выдающийся ученый мирового уровня. Простота этого человека проявилась не только в его внешнем облике, но и в манере поведения и общения.

Юлий Борисович предложил гостям войти, а за ними вошли приглашенные местные сотрудники. Местные уселись с одной стороны, а гости сели с другой стороны стола. Хозяин сел почему-то не со своими сотрудниками, а с гостями так, что Виктор оказался рядом с ним. Он не стал начинать беседу с общих, ничего не значащих слов о погоде и прочих вещах, с которых начинают вальяжно вести себя большие чиновники перед тем, как начать беседу по существу, как бы давая понять, что дела мы решим в два счета.

Харитон сразу же приступил к делу. Он положил свой чемодан с секретной документацией на стол. Это крайне удивило Виктора. Руководитель такого высокого ранга, а носит чемодан с секретной документацией так же, как и все рядовые сотрудники. Эти чемоданы в конце работы опечатываются личными печатями их владельцами и сдаются на хранение. Без хозяина чемодана никто не может его вскрыть, и он несет всю полноту ответственности за сохранность секретных документов, содержащихся в нем. Соблюдение этих правил и со стороны Харитона свидетельствовало, что это весьма пунктуальный и организованный человек.

Харитон достал письмо из чемодана и начал:

— Мы получили вот это письмо из ВПК с просьбой оказать помощь вашей организации в проведении испытаний на наших установках по определению стойкости ваших ракет к воздействию ядерных взрывов и рассмотреть присланную вами программу таких испытаний. Кто начнет с общей постановки задачи? — закончил вопросом Юлий Борисович.

Начал Дьяченко как старший среди приехавших по занимаемой должности.

Пока Дьяченко говорил, Виктор обвел взглядом сидевших напротив местных сотрудников и остановился на одном седовласом человеке, лукаво улыбавшемся, глядя на Бориса. Когда их взгляды встретились, у Виктора екнуло сердце. Он сразу же узнал Сашу и открыл глаза от удивления и неожиданности такой встречи. Тут их улыбки расплылись до ушей, но они не проронили ни слова, пока говорил Дьяченко. Он, описав задачу, представил Виктора как идеолога и руководителя этих испытаний, а также  разработавшего программу испытаний, а Бородулина как специалиста, который  будет осуществлять с их стороны проведение предлагаемых испытаний.

Выслушав Дьяченко, Харитон задал несколько вопросов  и сообщил, что эти испытания придется проводить на установках отделения 4, которым руководит академик Павловский Александр Иванович, и показал на него рукой, на что тот кивнул головой в ответ. А собственно проведение испытаний будет проходить непосредственно под руководством члена-корреспондента Академии наук Александра Михайловича Карпова,  и  здесь он представил Сашу, который с радостным возгласом сообщил:

— Да мы с Виктором Семеновичем друзья со студенческой скамьи. Я был у него свидетелем на его студенческой свадьбе, которую мы сыграли в квартире моих родителей в Харькове перед его окончанием ХАИ в 51-м году. Я за два года до этого ушел из ХАИ в университет, и наши дороги разошлись на тридцать лет, и мы ни разу не встречались за все это время.

Это сообщение, сделанное Сашей с таким восторгом, вызвало вначале удивление, особенно у Павловского, а потом было подкреплено поздравлениями двух старых друзей с такой неожиданной встречей.

Харитон обратился к Павловскому:

— Александр Иванович, вы также, кажется, учились в ХАИ, —  и, получив утвердительный ответ, обратился уже ко всем с улыбкой: — Ну, тогда мы можем быть спокойны, что три бывших хаевца  проведут испытания на достойном уровне. Оказывается, выходцы из ХАИ умеют не только играть в футбол, но и заниматься ядерными испытаниями.

Здесь настала очередь удивиться гостям:

— Причем здесь футбол? — спросил Дьяченко.

— У нас недавно состоялся матч выпускников ХАИ со сборной из выпускников различных институтов, работающих у нас, вот только результата не знаю, — сообщил Харитон.

 — Как всегда, ХАИ выиграл, — сообщил Саша.

Здесь опять удивился Дьяченко:

— У вас что же, и из ХАИ есть молодые специалисты? — на что Харитон, вздыхая, обронил:

—  У нас теперь отовсюду есть специалисты, мы ведь ведем натуральное хозяйство, все изобретаем и делаем сами — ну да ладно, сейчас давайте послушаем Виктора Семеновича о его программе.            

Виктор кратко рассказал о содержании  решения ВПК и о тех задачах, которые оно ставило по определению стойкости ракет к воздействию ядерных взрывов. Далее он изложил, почему эта задача не может быть решена по методологии испытаний, заложенных в этом решении, а затем  перешел к изложению предлагаемой им методики испытаний. Основная суть изложенного следующая.

Действие проникающей радиации ядерного взрыва сказывается в основном на бортовой электронной аппаратуре и проявляется либо в кратковременном сбое ее работы, либо выводит аппаратуру необратимо из строя, повреждая ее элементы. Эти изменения в аппаратуре происходят под воздействием тех или иных частиц, выделяющихся из ядерного заряда при его взрыве, характеризующихся  своей энергией, спектром частот, а также формой и длительностью импульса. Материаловедческие реакторы и ускорители создавались под другие характеристики излучений. Кроме того, габариты и  размеры их рабочих зон  не позволяют разместить в них штатную электронную аппаратуру, а тем более запитать ее и записать ее реакцию во время воздействия на нее импульса облучения.

Виктор лукаво закончил тем, что попросил ознакомить их с имеющимися у них реакторами и ускорителями и совместно оценить возможность проведения таких испытаний. Не мог же он сказать или даже намекнуть, что им все это уже известно по прежней поездке к ним Бородулина.

Харитон поинтересовался, что собой представляет  аппаратура ракеты, и подытожил:

— Вот завтра вас Александр Михайлович повезет по своим установкам, покажет все, вы обсудите увиденное, а потом мы  соберемся вновь и совместно решим, что будем делать дальше.

Все встали из-за стола и направились к выходу. Только тогда Виктор и Саша, обойдя стол, крепко обнялись и расцеловались. Все улыбались, восторгались этой удивительной встречей и добродушно похлопывали друзей, выходя из кабинета. Харитон, не вставая и глядя на друзей, как бы ни к кому не обращаясь, удивленно произнес:

— Надо же такому случиться – встретились два друга через столько лет и, главное, где встретились? В главном ядерном центре страны, куда и попасть мало кто может. Чего только не случается в нашей удивительной жизни, — закончил этот невозмутимый на вид человек.

К гостям подошел Павловский и обменялся рукопожатиями со всеми, особенно с Виктором, сообщив, что они вместе с Сашей ушли из ХАИ в университет, но он был на четвертом курсе и не был знаком с ними. Познакомились они с Сашей только в университете и вместе прибыли сюда на работу.

В приемной Саша, не отпуская руку Виктора, заявил Дьяченко:

— Мы забираем у вас Виктора Семеновича, и вы его увидите только завтра на работе.

Дьяченко удивился в свою очередь:

— Кто это мы?

На что Саша, смеясь, заметил:

— Я и моя жена Маина Степановна, которая оканчивала ХАИ вместе с Виктором Семеновичем. Они учились в одной группе и также не виделись с тех пор. Представляете, как она его ждет дома и что будет при их встрече. Она его просто расплющит в своих объятиях. Она женщина крепкая.

Дьяченко, улыбаясь, попросил:

— Вы там его совсем не раздавите, обильно  принимая, а то ведь он нам нужен будет завтра в работоспособном состоянии, иначе наша командировка может затянуться.

На это Саша заметил, глядя на Виктора:

— Этого можно не бояться, Витя всегда был воздержан в питье,  зная меру, — и рассказал старый анекдот военной поры: —  Во время войны, встретившись на Эльбе, русский и американский генералы  поспорили — чей солдат больше выпьет. Для солдат налили стопки:  пятьдесят, сто, сто пятьдесят грамм и так далее до пол-литра. Первым подошел янки и начал с пятидесяти граммов. Дойдя где-то до трехсот граммов, свалился пьяным. Иван начал с поллитра, дошел до пятидесяти граммов и остановился, отказавшись дальше пить. Наш генерал стал стыдить его, но тот твердо заявил, что русская душа меру знает, и гордо удалился на своих двоих, а американца унесли на носилках. Никто не выиграл, но наш солдат показал, что во всем нужна мера, в том числе и при спорах американцев с нами.

Идти было недалеко в коттедж, в котором жил Саша. Он находился в поселке из весьма однообразных коттеджей, располагавшихся здесь же на территории предприятия, так что работавшим  не нужно было выходить за внешнее ограждение территории.

Как только открылась дверь и Саша с Виктором вошли в прихожую, раздался знакомый и такой близкий голос Маины:

— Витька, ну где тебя черти носят целый день, ты что, не мог вначале явиться сюда, а потом уже к своему Харитону. Я прямо вся извелась, — и выйдя, притянула к себе Виктора, крепко его обняла и расплакалась, не прослезилась, а просто разрыдалась и сквозь слезы сказала: — Хоть один раз за тридцать лет увидела в этой тюрьме родного человека.

Она еще долго не отпускала Виктора, и он с трудом пролепетал, удивленный таким обилием чувств, что он ведь не знал, что встретит их здесь.

Маина, оторвавшись от Виктора и смотря на него сквозь слезы, успокоилась и отметила в своей прежней простецкой манере:

— Какой же ты стал, Витька, лысый и белый, — потом  через некоторое время:

— Да и я не меньше тебя побелела. Иди, умойся, и вот твоя комната, а накрытый стол целый день тебя ждет. Саша накануне еще сказал, что ты приезжаешь, им ведь был известен список приезжающих. Мы вчера допоздна вспоминали наше студенческое бытье, и перебрали ворох фотокарточек, включая даже те, где вас с Сашей снимали в детском саду.

Все еще шмыгая носом, она пошла на кухню еще что-то готовить на стол. Маина оставалась по-прежнему решительной, твердой и волевой, державшей все и всех в своих руках. Сашу это устраивало и позволяло полностью отдаваться работе, не особенно заботясь о своих домашних тылах. Все обеспечивала Маина, иногда только заставляя Сашу что-либо сделать по дому.

Маина стала заправским материаловедом и возглавляет лабораторию радиационного материаловедения. О Саше Маина сама доложила, что он стал членом-корреспондентом Академии наук, полным лауреатом, это значит, что у него Ленинская и Государственная премии и что она рада за Сашу, что он достиг таких больших успехов на работе. У них две дочери, Наташа и Мила. Наташа окончила наш родной ХАИ и работает методистом в испытательной базе местного авиационного завода. Мила на четвертом курсе нашего же ХАИ. Им с Сашей не пришлось поработать в авиационной  промышленности,  так  теперь  хоть  их  девочки  поработают за них.

Маина рада за Сашу вдвойне, что не бросил свою науку. Он теперь, как и Зельдович, стал заниматься в качестве хобби теорией строения Вселенной. Вон Сахаров, коттедж которого через один дом, когда стало работы поменьше,  так ударился в политизирование, а теперь на него спустили всех собак. А ведь был выдающийся ученый, у него было столько идей. Вот и занимался бы ими. Вон Курчатов, когда увидел, какое зло создал, так переключился на атомную энергетику и не стал заниматься политизированием. Но зато сделал для науки и мирного развития мировых процессов несоизмеримо больше, чем Сахаров. Курчатов убедил правительство и во многом раскрыл атомную тематику в своем знаменитом сенсационном выступлении в Англии в Харуэлле. От этого выступления было во сто крат больше пользы, чем от всей правозащитной деятельности Сахарова. Вот и Саша теперь развивает свое научное хобби и имеет уже ряд опубликованных работ по этой теме, не то, что Сахаров, сидит теперь в своем «горьком» Горьком вместо того, чтобы наукой заниматься. Был прекрасным человеком, ученым и специалистом. Так нет же, занесло его бог знает куда. Ну пусть поболтал бы немного, да науку не бросал бы, ведь умнейший же человек.

Вообще он был довольно странным в своем поведении и общении. Он был как бы не от мира сего и вечно поглощен своими мыслями. Когда к нему кто-нибудь обращался, то ему нужно было некоторое время, чтобы оторваться от своих мыслей и сосредоточиться на вопросе собеседника. После первых взрывов он неоднократно высказывал опасение о возможности разумного использования этой страшной силы, а  потом начал осторожно высказывать свои пацифистские взгляды, на которых со временем и зациклился. На это Саша возразил, что он подобного не замечал у Сахарова.  Маина тут же запальчиво отчитала Сашу:

— Это у вас, высокого начальства, может быть, не было видно, потому что он с вами, наверное, обращался осторожно. А среди простых сотрудников многие говорили об этом.

Маина по-прежнему была тверда в своих мнениях и категорична в суждениях и решениях. Если бы Саша и вздумал бросить большую науку по каким-либо причинам, как это сделал Сахаров, то она  ему все равно не дала бы  свернуть с пути-истины. Они допоздна проговорили после ужина и легли спать далеко за полночь.

Саша привык к подобным категоричным суждениям жены и не мешал ей выговориться. О себе он только сказал, что, придя в Сарово, он начал заниматься подготовкой подземных ядерных взрывов и принимал активное участие в их проведении на Семипалатинском полигоне. Когда ядерные бомбы стали  изготавливаться в значительных количествах, начали основательно решать проблему безопасности обращения с ними на всех стадиях их жизненного пути. Особенно остро стоял вопрос безопасности бомбы, когда она уже снаряжена электродетонатором для инициирования самого ядерного взрыва. Тогда он много лет занимался этой проблемой и имел значительные достижения в этой области, в которой создал свою теорию, по которой защищал свои диссертации и специализировался. А премии получал за участие в создании исследовательских реакторов и ускорителей.

Утром их ждала машина, и  Саша повез  гостей по своим установкам, за создание которых и получил Ленинскую и Государственную премии.

Для проведения испытаний на воздействие нейтронов им предлагались реакторы ВИР и БИР, а на воздействие гамма-частиц — ускоритель ЛИУ-30, созданные силами этого центра. Они сами спроектировали,  изготовили и запустили эти мощнейшие установки. Саша не без гордости сообщил, что он принимал  непосредственное участие в  создании и освоении именно этих установок. Вообще о своей деятельности Саша пообещал еще ночью у них рассказать попозже, а обсуждали они в основном дела и жизнь Виктора. Они с самого начала установили такую очередность.

С удивлением они выслушали странную историю о служебном расследовании у Бориса, а с еще большим удивлением они встретили новость  о том, что он все-таки нашелся. Вот теперь, кажется, все трое друзей соберутся вместе спустя столько лет, а Виктор оказался связующим звеном. Очень тягостное впечатление на них произвело сообщение Виктора о тяжкой болезни Ани. Маина никак не могла поверить в это, говоря, что ведь Аня была такой тихонькой, скромной и вдруг такая беда с ней случилась.

Они ехали очень долго по бетонке не особенно высокого качества, стелившейся по густому, почти не проходимому лесу. Как только они выехали,  Саша предложил им, в порядке развлечения, послушать, если они хотят, краткую историю возникновения их центра и о тех людях, которые стояли у истоков его создания. Имена и отчества он уже всех не помнит, но у него они все записаны, и если кто заинтересуется, то он потом их сообщит. Виктор сказал, что обязательно это сделает, ведь все эти дела и люди, принимавшие в них участие, стали теперь историческими. Поэтому в дальнейшем изложении будут указываться и инициалы тех, о ком будет идти речь.

Саша начал с того, что он не будет рассказывать историю начала разработки нашей атомной программы и подключения к ней Курчатова,  поскольку она уже достаточно описана в литературе. Он будет говорить только об их фирме и  тех первопроходцах, которые ее создавали. 

После того, как встал вопрос о непосредственном создании атомной бомбы, начали искать район и площадку, где можно было бы развернуть работы по созданию такого предприятия. Естественно, оно должно было располагаться в необжитом районе и недалеко от Москвы с затрудненными  подходами к нему. Кто, где и что искал, он не знает и говорить об этом не будет.

В районе Сарово, как оно теперь называется, располагался завод № 550 наркомата боеприпасов. Завод изготавливал снаряды для 152-миллиметровых пушек и снаряды М-13 для «Катюш». Кроме того, он делал небольшие прессы, автоматы, мелкие прокатные станы и прочее вспомогательное оборудование. Недалеко располагался знаменитый Саровский монастырь с многочисленными постройками и церквями. Его основал святой старец Серафим Саровский.

Второго января 1946 года на завод приехал сам министр Горемыкин ознакомиться с состоянием производства, чего раньше никогда не бывало. Уезжая, он мимоходом бросил, что, возможно, им придется сменить производство, и больше ничего не сказал. Перед Первым мая  на завод приехали, как они говорили, в «леса», Зернов Павел Михайлович и Харитон Юлий Борисович. До их приезда на завод пришел приказ, что здесь создается конструкторское бюро № 11 лаборатории № 2, ставшей впоследствии знаменитой, находящейся в Москве и возглавлявшейся Курчатовым, из которой вырос институт имени Курчатова. Завод передается в состав этого конструкторского бюро в качестве опытного производства №  1. Директором всего объекта назначен Зернов, а главным конструктором Харитон. Так этот объект долго и назывался «Объект Зернова».

Зернов был крупным руководителем промышленности. До войны он работал начальником главного управления тракторной промышленности, а в войну стал заместителем наркома танковой промышленности. Это был опытнейший руководитель. Он пришел в Сарово в 1946 году на объект в одно имевшееся административное здание — Красный дом и, уходя в 1950-м из-за полученного инфаркта, оставил после себя 350 построенных зданий производственного и соцкультбытового назначения, сотни километров внутриобъектовых дорог и ветку узкоколейки до станции Шатки. Причем следует учесть, что на строительство не допускались никакие общесоюзные организации, но определенный контингент заключенных здесь работал.

Все проектирование вместе со строительством велось закрыто только  собственными силами безо всякого котлонадзора, санинспекции и прочих контролирующих и наблюдающих организаций. Все делали сами и сами за все отвечали. В 1949 году был уже построен свой  театр. Мало того, Зернов взял на себя смелость  срыва сталинского срока создания атомной бомбы, обосновав это объективными обстоятельствами. Доказал необходимость строительства серийного завода по изготовлению атомных бомб, их хранилища, а также подвода к объекту железнодорожной колеи нормального профиля. Всеми силами сопротивлялся сносу прекрасных храмов на территории монастыря, которые все же снесли после его ухода.

Но самое главное в осуществлении ядерной программы — первый ядерный взрыв — был осуществлен непосредственно под его личным руководством. Перед отправкой этого первого опытного изделия на полигон молодой Завойский заявил, что изделие, по какой-то причине, не работоспособно. Разобравшись во всем, новый министр Ванников,  Зернов и Харитон приняли решение все-таки отправить изделие на полигон, которое и сработало весьма успешно. Но рвение молодого ученого многим попортило немало крови. Очевидно, из-за этого на полигон, когда изделие поднимали на башню в клети, Зернов сам поехал с ним вместе с Щелкиным Кириллом Ивановичем  и еще с двумя-тремя рабочими для проведения заключительных операций по его снаряжению.

Первым директором опытного завода № 1 был Бесарабенко Анатолий Константинович. Под его руководством фактически сложилось все производство, для которого, по его заявке, были закуплены за рубежом сотни единиц механического и другого оборудования. Лично руководил сборкой изделия № 1, которое было взорвано в качестве первого ядерного взрыва в 1949 году. По характеру был довольно крутой и требовательный, но проявлял большую заботу о технике безопасности. Были неоднократные случаи облучения со смертельными исходами, поэтому  он строго следил за техникой безопасности. Отлично знал  все изделия, создававшиеся на объекте, и руководил их изготовлением и испытанием. С 1956 года стал первым заместителем директора — главным инженером объекта.

Вторым крупным лицом, а по науке, естественно, первым являлся Харитон, был Духов. Вначале  главным конструктором назначили Харитона, несмотря на то, что он был ученым физиком и конструированием не занимался. В качестве его заместителя по конструкторским вопросам  назначили Духова, а Харитона впоследствии стали называть научным руководителем, что отвечало реальному состоянию дел. Тогда его, физика, назначили главным конструктором, очевидно, потому, что физические вопросы в ядерном заряде являются определяющими, а конструктивное оформление физического существа является вторичным, хотя и весьма специфичным и далеко немаловажным.

Харитон Юлий Борисович в 1925 году окончил физико-технический институт и остался работать у Н.Н.Семнова, изучая взаимодействие молекул с твердым телом. В 1926 году доказал существование цепной химической реакции при окислении фосфора. В этом же году был командирован в Англию в Кевендишскую лабораторию. Тогда уже на Западе поняли уровень подготовки советских ученых  и брали их к себе на стажировку,  и  не только одного Харитона, который, возвратившись, занялся теорией взрыва.

В 1939 году появилась статья Л. Майера и О. Фриша, объяснившая опыты О. Гана и Ф. Штассмана о делении ядер урана при бомбардировке их нейтронами. После этого Харитон занялся разветвленной цепной реакцией деления урана в реакторе и предложил тяжелую воду и графит в качестве замедлителей нейтронов. Следует отметить, что эту проблему К.А.Петржак еще в 1932 году обсуждал с Иоффе в Ленинграде, а в 1936 году в физическом институте в Харькове были получены первые экспериментальные результаты по этому вопросу.

В 1940 году образовывается «Урановая комиссия»  АН СССР, и Харитон становится одним из ее членов. В 1941 году, совместно с Зельдовичем, рассчитывает критическую массу урана-235, что являлось основополагающим для создания атомной бомбы. В 1943 году Курчатов организует свою лабораторию № 2 и с тех пор Харитон работает в ней по совместительству. В 1946 году он переводится в эту лабораторию и направляется, как уже говорилось, в  Сарово в качестве главного конструктора. В 1959 году КБ-11 разделили на КБ-1 и КБ-2, во главе которых стали соответственно Негин и Кочерянц, а Харитон стал научным руководителем всего центра.

Духов Николай Леонидович был фактическим главным конструктором всех наших первых атомных зарядов для атомных бомб первого поколения. Это был опытный конструктор. В 1938 году он являлся ведущим конструктором знаменитого нашего танка   КВ и принимал участие в запуске его в серию. С 1948 года назначен заместителем главного конструктора к Харитону. Вместе с Бесарабенко руководил сборкой «единички», мастером сборщиков которой являлся Дорощук  Николай Яковлевич. Духов любил играть на пианино и  являлся прекрасным исполнителем, был вспыльчив, но быстро отходил. В 1950 году вместе опять-таки с Бесарабенко руководил сборкой макета в масштабе 1:5 первой нашей атомной бомбы «пучеглазой единички». Этот макет был отправлен для показа Сталину.  Судьба этого макета, к сожалению, так и осталась неизвестной.

После этих слов, из-за деревьев вдали показалось высокое промышленное здание. На подъезде к нему, справа от обочины стояло невзрачное одноэтажное здание, почти вросшее в землю, и очень напоминало по своей конструкции санпропускник военного времени. Саша попросил проехать помедленнее мимо него и сообщил:

— Вот в этом здании голыми руками собиралась наша первая атомная бомба.

Виктор заметил:

— Далеко отнесли здание от центра.

Саша, улыбаясь, уколол Виктора:

— Собирали-то впервые ведь атомную бомбу.

Виктор отпарировал:

— Ну, тогда  хотя бы самодельную мемориальную доску установили  бы на этом здании с указанием фамилий тех героев, которые совершили тогда этот подвиг, ведь это было историческое событие.

С этим Саша согласился в том смысле,  что действительно это надо бы сделать.

Мощь и грандиозность увиденных установок поразила Дьяченко. Виктор  их представлял себе в общих чертах по описанию Бородулина. Он при осмотре потихоньку, чтобы не слышал Саша, рекомендовал Виктору обратить внимание на ту или иную деталь. Виктор не рассказал Саше о том, что Бородулин все данные по этим установкам вывез ранее. Дружба дружбой, а служба службой. Мало что могло случиться, и Виктор не хотел подводить Сашу.

Тщательно осмотрев установки,  все пришли к выводу, что они полностью подходят для проведения задуманных испытаний ракетного оборудования на воздействие проникающей радиации ядерного взрыва. Там же пообедав, они отправились в обратный путь. Саша лукаво спросил, поскольку он видел, с каким интересом его слушали, когда они ехали сюда:

— Ну,  что, продолжить  рассказ?

На  что  последовало:

— Еще бы!

Мой предыдущий  рассказ, начал Саша, был о больших руководителях, так сказать, о первых лицах. Поговорим теперь не о таких больших, но не менее значительных людях, которые были непосредственными разработчиками наших первых атомных бомб. Очень много говорят и пишут о физиках-разработчиках, а вот о конструкторах, которые воплощают в жизнь задумки физиков, говорят очень мало. А ведь от них очень многое зависит, ибо, как говорится, худым исполнением можно любое дело загубить. Вот ранее говорилось о том, кто являлся главным конструктором. Но нигде и никто не говорит о том, кто первый начал рисовать на доске конструкцию нашей атомной бомбы.

Первым конструктором нашей бомбы являлся Турбинер Виктор Александрович. В 1945 году, еще до образования арзамасского КБ-11, Курчатов уже задумался о конструктивном воплощении бомбы и пригласил для этого Турбинера,  который был опытным конструктором по дизельным установкам на  Кировском заводе в Ленинграде. Когда образовали КБ-11, он занял там должность начальника конструкторского сектора, в составе которого было два отдела. Один отдел разрабатывал конструкцию самого заряда, а второй отдел разрабатывал конструкцию уже всей бомбы совместно с зарядом. Сам Турбинер разрабатывал общие компоновки того и другого.

Конструкцию заряда, собственно самого «страха», разрабатывал у Турбинера отдел во главе с Терлецким Николаем Александровичем. Духов пришел в КБ-11 в 1948 году, когда первый опытный заряд, конструкция которого была уже разработана, находился в сборке. Тогда же в сектор Турбинера пришел старшим инженером-конструктором некто Фишман Давид Абрамович, появление которого в сверхзакрытом объекте было более чем странным, поскольку отношение  к евреям было тогда, мягко скажем, весьма не положительным. Например, из нашего университета двух евреев, окончивших  вместе с нами факультет, в атомную промышленность не направили. А вот Фишмана почему-то направили.

Вскоре Фишман занял ведущее положение в секторе. Когда собирали первую атомную бомбу РДС-1, которую взорвали в 1951 году, сборкой руководили Духов, Давиденко, Терлецкий и … Фишман. Турбинера  перед этим «ушли»  из предприятия. По какой причине его удалили и замалчивают его имя, так не понятно и поныне. Когда я спросил у Фишмана потом, когда он возглавил конструкторов, почему убрали Турбинера, он невнятно и витиевато сослался на то, что он мало его тогда знал из-за условий секретности и трудно было понять его роль. Это тогда, когда он пришел старшим инженером, и он не понимал роль начальника сектора. Странно как-то.  Он мог действительно мало знать его лично, но никак не мог не знать роли старшего своего начальника. Вместе с тем характерно, что когда награждали за успешный взрыв первой нашей бомбы, в сборке которой принимал участие Фишман, всех наградили, а его не наградили. Можно утверждать, что местное руководство не очень благоволило почему-то тогда к нему и не представило к награде. Так и остается неясным влияние и роль Фишмана на удаление Турбинера. Вот так  и у нас, закончил со вздохом Саша, не проходило без подковерных игр и предания забвению заслуженных людей.

Малоприятный случай произошел с нашей первой бомбой при испытаниях на Семипалатинском полигоне. При монтаже бомбы кто-то уронил одну из деталей плутониевого заряда, и на ней образовалась небольшая вмятина. Поднялась небольшая паника. Немедленного взрыва никто не ожидал, конечно, но у физиков возникло сомнение в том, что неизвестно, как повлияет эта вмятина на сам процесс взрыва.

Зельдович разработал методику расчета и, проведя его, показал, что вмятина на процесс цепной реакции не повлияет. Расчет расчетом, а что же может произойти на самом деле, никто не знал. Это был вопрос для всех с большим восклицательным знаком. Курчатов долго раздумывал, разобравшись в расчете, и все-таки сам, единолично, принял решение — взрывать и никто не посмел оспорить его решение.

Как известно, все прошло нормально. К слову о полигоне, если о нем зашла речь. Первым полигоном был у нас не Семипалатинский, а в Крыму в Бачерово под Керчью, где проходили испытания, конечно, без ядерных взрывов. Там были условия не те, что стали в Семипалатинске, где ему, Саше, пришлось просидеть немало. А там они жили в самых настоящих землянках, которые сами и сооружали. Вот только плохо было, что в Азовском море купаться нельзя было из-за большого количества змей в воде.

Чтобы закончить о нашей первой бомбе, следует остановиться еще на одном немаловажном вопросе. Когда Турбинер прочел, как передавали Саше о том, что мы первую нашу бомбу скопировали по украденной американской бомбе, он крайне возмущался. Когда он разрабатывал нашу, то никакой американской бомбы он не видел. До всего доходил сам, своим умом, понимая, что нужно обеспечить для физики протекание процесса и что было нужно сделать в бомбе для управления зарядом.

Харитон все-таки подтвердил, что наша разведка доставила чертежи общего вида американского «Толстяка». У нас к тому времени было разработано несколько схем технической организации протекания цепной реакции в бомбе, в том числе и та, которая была применена и в американской. Наши схемы были более эффективные, но, увидев, что американцы использовали одну из таких же схем, разработанных  и у нас,  мы выбрали также эту схему, которая уже была опробована у них, и мы воспользовались, по сути,  только итоговым результатом испытаний. Мы торопились осуществить свой взрыв, и у нас не было времени для исследований всех наших схем с целью выбора наиболее оптимальной. Впоследствии работы пошли по тем нашим ранее разработанным схемам, к которым добавилось еще немало других.

Существует мнение, что наша первая бомба оказалась очень похожей на американскую, и это подтверждает то, что наша скопирована с американской. По этому поводу следует сказать следующее. Схожесть технических решений и внешнего вида изделия определяется конструктивной необходимостью обеспечения требуемых условий для работы заряда. Это верно для любого технического изделия, если при их разработке разными людьми принимаются одни и те же исходные положения и требования. Разработанные технические решения при одних и тех же исходных условиях не очень будут различаться у разных конструкторов. Турбинеру, очевидно, специально не давали знакомиться с американской бомбой, чтобы он самостоятельно решал свои конструкторские задачи, а высшее руководство, сличая их с американскими принципиальными решениями, делало суждение о работе Турбинера. Да и потом, имея общий чертеж изделия, имеющиеся в нем детали все равно  не разобрать, а до них необходимо было доходить самим. Поэтому очень правильно сделали, что Турбинера пустили в самостоятельное плавание без американских подсказок. Ими воспользовались высшие руководители при выборе схемы бомбы.

Фишман сомневался потом, что Турбинер не видел американскую бомбу, но все же признавал приоритет Турбинера в разработке нашей бомбы. У всех это сообщение  вызвало определенный интерес, поскольку ничего подобного они ранее не слышали, и Саша, видя это, на некоторое время умолк. Не выдержал Виктор:

—  А что  Фишман, что было с ним? — Саша продолжил.

Фишман стал признанным и уважаемым руководителем конструкторов и самостоятельно руководил разработкой конструкции нашей первой водородной бомбы РДС-6. Все технические вопросы по этой бомбе обсуждались и решались только у него за столом. Затем он возглавлял разработку бомб для различного рода ракет. Когда Негина назначили главным конструктором, Фишман стал у него заместителем. Негин был больше физиком и мало вникал в конструкцию, разработку которой полностью взял на себя Фишман.

Когда начали появляться случаи самопроизвольного срабатывания электродетонаторов без ядерных взрывов, конечно, от наводки статического электричества, он возглавил Межведомственную комиссию по обеспечению надежности ядерных зарядов. После этого, в конце шестидесятых годов, он образовал в КБ-1 отдел надежности, а до этого ядерщики математическим путем не оценивали надежность своих бомб,  несмотря на то, что предпринимались громадные усилия по обеспечению их безопасности. Это являлось одной из главных задач во всех их работах.    Широкомасштабное их развитие  началось после того, как увидели, что первый ядерный взрыв был проведен на низком уровне технической культуры подготовки эксперимента. После этого началась разработка автоматизированных систем управления подрывом заряда, различных систем блокировки, безопасности и других систем и устройств.   

В это время показались здания основной базы центра. Все попросили Сашу продолжить со временем интересный рассказ, на что он ответил, что они еще соберутся все у него и будет время поговорить.

Поздно вечером, после их возвращения, у Харитона вновь собралось совещание, на котором друзья поочередно сделали сообщение о возможности проведения таких испытаний и что никакого дополнительного дооборудования установок производить не придется. Харитон одобрительно воспринял эти сообщения и поручил  составить протокол совместного решения по этому вопросу.

На следующий день с утра они вместе составили такой протокол и отдали его печатать в секретный отдел, а сами все отправились в гости к Саше домой. Там Маина их уже ждала, и они хорошо пообедали. Дьяченко удивлялся, услышав, что за все эти годы очень трудно было рядовым сотрудникам выбираться за зону их центра, на котором было все для нормального человеческого бытия. Даже садовые участки были у тех, кто хотел их завести. Маина была страшной поклонницей этого дела и предложила сходить на их участок, что они и сделали после обеда, взяв с собой и Павловского, который обедал вместе с ними у Саши. Павловский интересовался бывшими своими сокурсниками по институту, которых он никого ни разу не видел после своего ухода из института. Многие из них работали вместе с Виктором над проектом самолета ХАИ-12, и Павловский с интересом слушал и о работе, и о них самих.

Саша повел гостей на свое «поместье»  пешком по той дороге, по которой всегда ходил сам. Он хотел, чтобы они ознакомились с окрестностями, а не только с испытательными установками. Перед выходом Саша предупредил Виктора, что при Павловском он не будет продолжать свой рассказ, не потому, что не доверяет ему, а просто на всякий случай, чтобы не подставлять его и себя. Виктор подумал про себя, что хороша у них школа секретности, когда даже при ближайшем друге не хотят говорить лишнего. Но потом подумал, а сам-то тоже хорош,  не стал говорить Саше о том, что знает их установки. Такая выдержка и осмотрительность  даются только с годами при длительной тренировке.

Они пошли от Цыгановки прямо через несколько оврагов по тропинке к речке Черной. К ней пришлось пробираться очень осторожно через заболоченную местность по топкой тропинке в этом месте. Берега речки были чудесными, окаймлявшимися густо стоящими деревьями, покрытыми необычно яркой  зеленью. Затем по прямой и сухой просеке вышли прямо к Илеву, где и находились садовые участки, ничем не отличавшиеся от подмосковных.

На участке Саши стоял такой же садовый летний домик, как и везде. И здесь действовали такие же нелепые правила садоводства. Зато сад благоухал, и Маина с удовольствием водила по нему гостей и показывала свои достижения. Это было удивительно, что люди в зоне  имели возможность заниматься такими же делами помимо работы, как и все вне зоны. Обратно они пошли по дивеевской дороге.

На следующий день протокол был подписан, и руководство центра устроило дружеский обед для гостей и тех,  кто принимал участие в совместной с ними работе. Обед прошел в теплой обстановке, а вечером гости отбыли в Москву. Прощаясь, Саша с Маиной намекнули Виктору, что очень может быть, они скоро свободно встретятся с ним и Аней уже в Москве. Но подробно говорить не стали, где, когда и при каких обстоятельствах это может произойти. В суете  Виктор забыл у них все узнать об этом в деталях.  Так он и уехал в неведении о том, что скрывалось за их намеками.

СОВЕТСКИЙ РАЗВЕДЧИК

В АМЕРИКАНСКОМ БИЗНЕСЕ

Виктор приехал из Сарова домой в пятницу, и Анна ему сообщила хорошую новость. Ей звонил Борис и веселым голосом напросился к ним на дачу на шашлыки. Очевидно, у него благополучно закончилось служебное расследование, предположила Аня. Он тут же позвонил Борису, и тот,  в полуигривом тоне, повторил сказанное ранее Анне:

— Дружище, мы с Олей и нашими девочками решили наконец-то, узнать, как поживает твоя дача, она ведь заждалась твоих друзей. Ты все хвастался своими шашлыками, так что давайте, замачивайте их на воскресенье. Мы с Олей еще не ели советских шашлыков. Тогда они были не в моде, а сейчас — чуть что, так шашлыки.

Виктор не стал задавать вопрос о причине их желания посетить дачу  Виктора, а только тепло поздравил его, на что Борис поблагодарил, не спрашивая, с чем он его поздравляет. Им было все понятно и без слов. По телефону Виктор не стал говорить Саше о главной новости, произошедшей  в его командировке. Это известие он оставил как бы на десерт после шашлыков. Виктор не успел после разговора с Борисом сообщить Анне о шашлыках, как она  сама сказала,  что  она мясо уже купила и завтра с утра их замочит.

Виктор встретил друзей на станции, и они пошли вдоль железнодорожных домов барачного типа. В подобном  доме жили и его родители в Волновахе после войны. Борис впервые попал на советские садоводческие участки простых людей и был поражен их убогостью, примитивностью и неказистостью почти однотипных домишек, стоявших на этих, с позволения сказать, дачах. Он привык видеть в США загородные поселки ухоженными, опрятными, с красиво оформленными газонами и без этого частокола разнокалиберных заборов. А о сравнении увиденных им хибарок с теми благоустроенными домами, какие строятся в таких местах в США, нечего и говорить. Борис с тоской вспомнил собственные особняки, которые он приобретал,  переезжая с места на место, и продавал за бесценок каждый раз.

Эти мысли он не высказал вслух, лишь сокрушенно подумал про себя, а вслух только отметил удручающую простоту нашего быта, в котором живет основная масса нашего народа. Об этом он уже изрядно подзабыл, прожив 30 лет за рубежом и насмотревшись на их жизнь, культуру и вообще на их быт. Какая большая разница. Еще не очень скоро мы достигнем их уровня. И все-таки у нас жизнь попроще и поспокойнее, как-то увереннее. Все это Борис высказал,  подходя к даче, на что Виктор заметил, что это очень интересная тема и они как-нибудь обсудят ее поподробнее, ведь у Бориса такой богатейший практический опыт жизни,  по сути, в двух принципиально различных цивилизациях.

Не доходя до дома, в разговоре, Виктор, не дождавшись шашлыков, сообщил о своей встрече с Сашей. Борис воспринял это известие с необычайной радостью, воскликнув:

— Вот это да! Не зря я говорил, что наша работа на оборону  таки соберет нас троих вместе. Правое дело, в конце концов, воздается сторицей, вот  и нас не минула чаша сия. Теперь  отпадает необходимость  мне искать его по моим каналам.

В это время они подошли к участку Виктора, и все остановились перед калиткой, разглядывая участок, весь заросший многолетними деревьями яблонь, слив и вишен. Видно было, что участок довольно старый и обжитой с плохоньким забором из штакетника.

Увидев дом Виктора, Борис и Оля почти одновременно воскликнули:

— Это еще куда  ни шло, хоть посмотреть снаружи приятно.

Войдя в дом, они все остановились на веранде и начали разглядывать ее, восхищаясь высоким, в два этажа потолком над ней, под которым висела большая люстра. Девочки тут же поднялись на второй этаж и начали приветствовать всех с антресоли, нависавшей над половиной веранды. Они уже почти все понимали по-русски и несмело говорили, многое перевирая. Но это был очевидный и быстрый успех для них.

Через некоторое время Борис отметил:

— Здесь чувствуется рука человека, понимающего толк в прекрасном, а это твоя работа, — обращаясь к Виктору и показывая рукой на картины, висящие в багетах,  закончил Борис.

— И картины, и дом — дело моих рук, — ответил Виктор, — правда, дом строили шабашники, но по моим чертежам и затем рассказал историю получения участка и строительства дома.

Осмотрев сад и цветы Анны, они отметили, как это все прекрасно и как много все это требует труда и внимания. Особенно восхитили гостей Анины любимые розы и клематисы. Эти цветы, умело рассаженные по участку, очень живописно его украшали,  и Аня  много внимания уделяла уходу за ними. Вот они сторицей и платили ей за это. На замечание о необходимости затраты большого труда для поддержания этой красоты  Аня ответила, что все это не так страшно, если  делается в  охотку. А от  ухаживания за своими цветами она получает огромное удовольствие и успокоение.

Шашлыки удались на славу. Анна была большая мастерица их замачивать, а Виктор наловчился хорошо их поджаривать, так что они были и не жесткие, и не подгорелые. После шашлыков и десерта из плодов сада девочки пошли в ближайший лесок погулять,  а все уселись на большой скамейке под яблонями посреди участка, и Борис начал свой рассказ по просьбе хозяев об их с Олей жизни.

Стратегическая задача засылки Бориса состояла в его длительном и надежном внедрении в американской общественной жизни,   чтобы затем взять на себя функции   резидента по координации и сбору информации в области авиации. Для внедрения ему предписывалось организовать авторемонтный бизнес вблизи авиационных центров, на что ему выделялась солидная первоначальная сумма, заранее переведенная в один из банков в США. Под эту легенду и под эту задачу  велось все обучение в течение этих двух лет, которые он провел, уйдя  из института.

Готовясь к предпринимательской деятельности в США, Борис досконально изучил литературу по теории управления и организации в бизнесе. Она принципиально отличалась от нашей, советской, которую он также изучал, но мало чего находил в ней полезного для конкретного использования. Особенно он изучил основы маркетинга — науки о принципах функционирования и организации рынка и его влияния на производство. Тогда, когда его готовили к засылке, эта наука у нас считалась буржуазной, так же как кибернетика, генетика и другие. Таковой они считались в умах самонадеянных и идеологически зашоренных высокопоставленных руководящих деятелей ЦК КПСС, а также в бесконечных, пустопорожних статьях ученых,  стоявших у кормушки ЦК и верно отрабатывавших своими статьями  право на стояние возле нее. А в серьезных учреждениях, каким являлось ГРУ, так не считали, готовя агентов.                                                                                                                                                                                                                                                     

Для засылки в зарубежные страны их заставляли осваивать все, чем там живут и что составляет основу их культуры, быта и бизнеса. Так что Борис отправился с солидной теоретической подготовкой. В  определенной мере она была подкреплена во время частых зарубежных практик. В практику входили разнообразные задачи, включавшиеся в программу обучения применительно к тому роду деятельности, которой предстояло слушателю заниматься, живя в той стране, для нахождения в которой он готовился.

Задачи для практики состояли из двух групп. Первая включала в себя освоение того вида легальной деятельности, которая будет являться основной для его прикрытия. В этой части Борис изучал, естественно, авторемонтное дело. Вторая группа задач состояла уже в чисто профессиональных приемах его разведывательной деятельности. Например, в эту группу задач входило умение в чужом городе обнаруживать за собой наружное наблюдение и  уходить от него. В процессе практики в данном городе находилось несколько наших практикантов, как правило, не знакомых между собой. Вот им и ставилась задача следить один за другим с последующей оценкой их внимательности, ловкости в действиях и глубины знания данного города.

Об обучении нелегальной деятельности говорить не стоит. Следует только сказать, что она велась на высоком профессиональном уровне с учетом освоения коллективной психологии общения в той стране, где предстояло им работать. Борису судьба отвела всего два года  на такое, весьма специфическое обучение, что было крайне недостаточно. Поэтому  занятия проходили в жутком темпе и  не все выдерживали такой темп. В разведке, так же как и в атомной промышленности, велась ускоренная подготовка специалистов, подхлестнутая атомной гонкой двух стран.

На первый год деятельности Борису ставилась задача внедриться в бизнес, открыть свое дело вблизи нужного авиацентра и определить возможности установления контактов с его сотрудниками через его автоклиентов. Кроме того, необходимо было выбрать несколько видов туристического хобби для того, чтобы иметь возможность ездить по стране, не привлекая к себе внимания. Для советских людей, посещающих США, многие районы страны были закрыты, поэтому Борис должен был восполнять знания об этих районах путем их посещения. Спустя год после внедрения к нему явится связной, через которого он будет в дальнейшем передавать свою информацию. Для этого ему нужно будет в условленном месте оставлять сведения о своем местонахождении и всю другую информацию.

Через год такой связник явился, но после пароля он напутал в определенных действиях, которые он должен был совершить после пароля. Это была трагическая ситуация для Бориса. Он не понимал — из Центра ли этот человек или  там его случайно подставили с самого начала, даже не успев задействовать, и он находится под наблюдением ЦРУ. Или этот человек по своей невнимательности напутал в последовательности определенных действий. Борис не знал, что ему делать дальше. Он решил уйти из-под внимания этого человека и сменил место пребывания, решив со временем доложить о себе информацию в резервном месте и ожидать нового связного.

Принимая после этого радиосигналы из Центра, направленные для него, он увидел, что там не получили его закладки с докладом о случившемся со связником и  обеспокоились поведением Бориса.  Затем, со временем, предложили новые места для закладки информации. Очевидно, они решили все-таки попытаться вновь установить связь с ним.

Сообщение о новом месте закладки несколько подняло у него настроение, поскольку он уже считал себя находящимся в руках ЦРУ. Получив новое место закладки и вновь описав случившееся, он с нетерпением стал ждать сообщение для него из Центра по радио. Через некоторое время по радио ему сообщили, что его сообщение получено и к нему прибудет новый связник. Прошло еще несколько месяцев, пока не появился новый связник, который выполнил на этот раз  все верно, и у Бориса установилась надежная связь с центром, помимо закладок.

К тому времени он открыл свой бизнес, наладил его, завел нужные знакомства,  собрал и уже передал определенный материал с подробной технической информацией. Он тщательно его готовил, понимая, что по первой передаче будут судить о его профессионализме. Полученное им по радио после этого сообщение доставило ему тихую радость. В Центре остались довольны первой полученной от него информацией. Так постепенно все и наладилось. Его бизнес состоял из трех ремонтных мастерских в различных местах. Предпринимательские дела у него шли успешно и стали приносить определенный доход. Он освоился в этом деле, и со временем  решил расширить его путем организации или покупки небольшого заводика по производству комплектующих для автомобильных заводов.

Через пару лет ему поступило сообщение, что к нему направляется дополнительный помощник. Он долго ждал этого помощника и был ошарашен, когда перед ним появилась Ольга. Он просто не верил своим глазам и долго глядел на нее, ничего не понимая. Что это была за встреча, каждый может себе представить.

Оказалось, она окончила то же заведение, что и Борис, и ее направили к Борису со следующим заданием. Она должна была поступить на работу в одно из предприятий Бориса по бухгалтерской линии, затем женить его на себе и стать во главе его финансовой службы, а дома создать надежную благополучную семью. Таково было задание на внешнее потребление. По основной деятельности она должна будет выполнять разовые задания Бориса, вести наблюдательную работу, а также составлять обзоры открытой печати по интересующим Центр вопросам. Именно Ольга была направлена к Борису с тем, чтобы облегчить его существование и более надежно внедрить их в американском обществе, как добропорядочную американскую семью предпринимателя средней руки. Ну и, главное, замкнуть на них одних финансовые дела фирмы, чтобы Борис мог ими распоряжаться, не вызывая подозрения у сослуживцев. И это очень хорошо им удалось.

У них родились две девочки, бизнес шел успешно, и это позволяло Борису не менее успешно вести свои основные дела. Он расширил бизнес путем постройки еще одного, а со временем и второго заводика по  производству неметаллических комплектующих для автогигантов. В основном он поставлял различные комплектующие для заводов Форда. Его бизнес стал приносить немалые доходы, и он стал заправским американским миллионером, честно заработав деньги, которые он с успехом использовал для своей основной работы. Кроме этого он стал переводить на подставной счет Центра немалые суммы, тем самым облегчая его финансовое бремя.

Со временем, когда у Королева появились успехи,  Борису пришлось переквалифицироваться на ракетную технику, ставшую основной в  ядерном противостоянии. Для ведения работы в этой области Борис был вынужден основательно подучиться по обширной литературе о ракетной технике, которая существовала в США в открытой печати. Но эту литературу ему приходилось тщательно скрывать, поскольку ее тематика далеко выходила за интересы его бизнеса. Со временем он освоил и эту технику. Так что не только создателям ее приходится осваивать новые знания, но и разведчикам, чтобы поспевать за ними. Свидетельством тому может служить альбом по установкам США для испытаний на электромагнитный импульс, материал для которого собирался им через своих агентов, а обрабатывали его уже в виде альбома здесь, в ГРУ. Эту работу он закончил перед самым выездом из США.

Проходили годы. Девочки выросли, окончили университеты и потом стали преподавать в колледжах, старшая математику, а меньшая биологию. Жили они все эти годы, как и подобало в Америке жить преуспевающему предпринимателю. По делам своей основной деятельности им приходилось менять несколько раз место жительства и продавать свои виллы. У каждого из них была своя машина для разъездов и одна была для общего пользования с прицепной дачей. Так что у него был свой парк машин с семейным механиком, обслуживавшим этот автопарк. Машину с полностью оборудованной прицепной дачей они использовали для выезда на природу и туристических поездок по стране по заданию Центра в необходимые районы. Как тогда им хотелось рассказать девочкам о природе их родины, о существовании которой они ничего не подозревали. Они не имели даже отдаленного представления, кто они сами и кто их родители.

Судьба дочерей все больше стала тревожить родителей, которые никак не хотели оставлять Америке своих детей. Они хотели вернуть их своей родине, и Борис все чаще просил Центр, чтобы ему разрешили с семьей выехать на родину. В конце концов он получил такое разрешение и начал подготовку к отъезду. Собственно, подготовку к отъезду он начал значительно раньше, распространяя среди своих американских друзей, которых у него было немало, мысль о том, что он устал от бизнеса, задумывает ликвидировать его и хочет пожить спокойно где-нибудь в Европе. Ему никто, конечно, не верил, и это служило поводом для шуток над ним. Когда он получил разрешение выехать на родину, он стал на самом деле продавать свой бизнес по частям, и это действительно удивило всех, но не вызвало никаких подозрений, поскольку все знали его семью на протяжении нескольких десятилетий.

Ликвидируя дело, родители объясняли детям, что они отправляются путешествовать по Европе, а затем вернутся в США. Это девочек не расстроило, а даже обрадовало, и они с нетерпением стали ожидать начала увлекательного путешествия. Они не знали, что их ждет и что они никогда больше не вернутся в Америку. Продав дело, Виктор выручил значительную сумму, половину которой  перевел в Европу на свой лицевой счет, а вторую на тот же подставной счет Центра. Ведь для путешествия миллионера по Европе с семьей нужны немалые средства. Поэтому он и оставил себе такую значительную сумму, думая остатки от нее, если они будут, сдать в Центр после их возвращения. Ему нужно было надежное и безопасное прикрытие для возвращения на родину, чего нельзя было сделать без денег в его положении.

Переезжая из страны в страну по Европе, они приближались к СССР и все больше рассказывали девочкам об этой стране, подогревая у них интерес к ней. Они въехали в СССР вполне легально как граждане США. С каким трепетом и волнением Борис и Оля  ступили на родную землю после стольких лет разлуки с ней. Отвыкнув полностью от русской речи, они не забыли русского языка, несмотря на то, что при детях они никогда не говорили по-русски. Для девочек это была новая, непонятная и непривычная страна по сравнению с тем, что они видели в Европе и как жили у себя дома.

Первым открытием для них явилось то, что их родители свободно и сразу же заговорили по-русски, как только пересекли границу. До этого они и намека у родителей не видели ни на что подобное. С этого началась подготовка девочек к восприятию известия о том, что они русские и они прибыли домой.

Многое пережили девочки, узнав правду о себе и своих родителях. Сейчас они уже понимают русскую речь, начинают говорить на своем родном языке, осваивая его в зрелом возрасте. Они начинают присматриваться, где они будут работать. Борису уже сказали, что их возьмут в ГРУ. С их знанием языка и жизни в США они будут крайне полезны в этом ведомстве. Но это нужно будет делать постепенно, не вызывая у них отчуждения к этому ведомству, по инициативе которого они родились в США и теперь испытывают в своих душах такую жизненную драму. Разволновавшись, Борис прервался и пошел в сад, предварительно попросив Олю продолжить, рассказав немного  о себе.

После отъезда Бориса, начала Оля, у нее родилась дикая идея отправиться вслед за ним и присоединиться к нему за рубежом. С этой идей она отправилась  в соответствующее учреждение, где ей пообещали подумать над ней. Через некоторое время ее вызвали и сообщили, что эта идея принята и ей необходимо приступить к подготовке и соответствующему обучению. На это ушло почти два года с выездом на зарубежные  практики, как это было и у Бориса. Самое тяжелое было освоить язык за такое короткое время. Найдя Бориса, они поженились вторично по-американски  и дальше  работали как одна семья в прямом и переносном смысле.

Ольга выполняла всевозможные поручения и самостоятельной работы не вела. В основном это были связные и наблюдательные поручения, а также работа с просмотром, анализом и обобщением периодики, издаваемой в США, для составления отчетов по интересующим Центр вопросам. Главная задача у нее была семья,     обеспечение и поддержание ее имиджа, как благопристойнейшей американской семьи. Много времени занимала и финансовая работа в фирме, но здесь хорошо помогал Борис. Все воспринимали это как нормальное явление, когда муж помогает жене и когда хозяин экономит на зарплате такого высокого должностного лица, каким являлась Ольга на фирме, чтобы не нанимать постороннего человека.

В это время возвратился Борис и продолжил свое повествование о его служебном расследовании. После того как они приехали, оставшиеся в немалом количестве деньги он сдал в кассу. У него никто не спрашивал отчета о том, сколько он оставил себе, когда выезжал из штатов. Руководство вначале сообщило, что после просмотра всех отчетных материалов его и Ольги будет подведен итог блистательной многолетней работы, и оно ожидает, что их заслуги в этом деле не останутся не отмеченными. Ведь их работа уникальна по своей продолжительности и характеру ее выполнения.

Очень скоро отношение начальства к ним резко изменилось. Оно начало заявлять, что выявились некоторые обстоятельства, которые требуют более длительной работы над их материалами, а затем уже просто заявили, что начато служебное расследование их деятельности в США. После этого к ним перестала поступать какая-либо информация о состоянии их дела. О них как будто забыли. Когда дело закрыли, их обоих вызвали к руководству и с радостью сообщили, что все оказалось по отношению к ним просто ложью и завистью недобропорядочных людей. Деталей они не стали раскрывать, только сообщили, где кто из них будет продолжать службу в Управлении. Друзья потом им рассказали некоторые детали их дела.

Когда были проработаны их отчетные материалы, ни у кого не было никаких вопросов и это было сделано очень быстро. Основной вопрос состоял в том, какую сумму им нужно будет вернуть. Все сошлись, что это будет очень большая сумма, которая позволит им жить на очень широкую ногу. Когда пошли документы на подпись о выдаче этих денег, то здесь все и началось. Этот вопрос пошел на согласование в очень высокие инстанции и оттуда последовало указание о необходимости проведения служебного расследования деятельности этой семьи в США.

Инкриминировалось то, что они зарабатывали очень большие деньги в США и это не могло быть без помощи соответствующих служб в США. Советские люди без опыта и знаний не могли стать такими успешными бизнесменами в капиталистическом производстве, какими они представляются. Это был чисто советский, так называемый классовый подход к оценке деятельности разведчика за рубежом. В итоге у кого-то наверху хватило ума высмеять эту позицию, прекратить дело и  им вернули громадные деньги. По соизмеримым масштабам они опять стали миллионерами, но советскими  за счет средств, заработанных ими в США.

Вот так капитализм помог нашему талантливому и способному разведчику стать советским миллионером, вызвавшим  злую зависть у нас у кого-то наверху. Видите ли, он и  в США  жил как у бога за пазухой и здесь теперь будет кататься как сыр в масле, а мы трудимся здесь всю жизнь не покладая рук и будем по-прежнему прозябать по сравнению с ним. Вот так приблизительно рассуждали его высокие начальники-недоброжелатели.

На этом Виктор предложил прерваться и пойти доедать шашлыки. В это время к калитке подошли девушки уже в сопровождении молодых людей, что вызвало немалое у всех удивление. Девушки улыбнулись и сообщили, что их произношение вызывает к ним интерес не только в городе среди людей, но и в лесу среди деревьев, на что все рассмеялись.

За столом Виктор предложил тост за столь блистательное окончание такой удивительной одиссеи нашего времени и пожелал дорогим друзьям теперь столь же достойно пожить и в состоянии советских миллионеров. Гости с улыбками и благодарностями восприняли такое пожелание. После доедания шашлыков беседа продолжилась, если можно назвать рассказы гостей беседами. Хозяева сидели раскрыв рот и только слушали, не задавая даже вопросов, которых, конечно, было немало. Виктор только попросил Бориса высказать свое мнение, вынесенное им после длительного проживания в США, о быте, нравах и вообще об американском образе жизни, о котором много говорят и пишут.

Борис подтвердил, что пишут очень много у них и у нас. Но все это, как правило, пропагандистские писания, в которых  очень мало пишется, как у них, так и у нас, с непредвзятых позиций, освещающих действительно реально существующие американский образ жизни у них и советский у нас. Во многом он у них самобытен и трудно воспринимаемый нами. Очень много практицизма, личностного и трезвого подхода к жизни. В нем много хорошего, но есть немало и отрицательного, которое следует отнести в основном к чрезвычайно высокому влиянию на людей денег и стремлению к их добыванию.  

Стремление к богатству определяет все действия основной массы населения, среди которой и проявляется этот американский образ жизни. Элитарная интеллигенция живет во многом по общечеловеческой морали и принципам, мало отличающимся от наших или европейских, поскольку высокопрофессиональный  и вообще интеллектуальный труд у них высоко оплачивается и эти люди  не испытывают нужды в деньгах,  живя без особых забот, связанных с их добыванием. Именно добывание денег является краеугольным камнем, лежащим в основе американского образа жизни. Это у них является главным смыслом  и целью жизни и ему подчинена вся практическая деятельность среднего американца. Все отходит на задний план, если у него нет солидного счета в банке, а на руках чековой книжки или пластиковой карточки, которые стали широко входить в американскую жизнь. 

Почти каждая американская семья  живет в кредит, если у ее членов есть постоянная работа и она в состоянии ежемесячно погашать этот кредит. В кредит берется все — от дома с машиной до холодильника и телевизора в доме. И не дай бог потерять работу и не выплатить очередной взнос по кредитам. Очень быстро у этих людей кредиторы отбирают все. Это вторая главная черта их образа жизни. Безработный получает 35% от среднего заработка и на него можно прожить достаточно безбедно, но взносы по кредитам уже платить не сможешь. Дается определенное время для нахождения работы, и, если ее не нашел, наступает почти физическая смерть — тебя кредиторы лишают всего. Отсюда и практицизм, всеобщая отчужденность и правило — живи и отвечай сам за себя, порождающее страшный индивидуализм.

О том, как зарабатывать деньги, у них существует целая наука, которая во многом не лишена полезных рекомендаций и наставлений. Она строится не только на изложении чисто производственных вопросов, но и с учетом морально-этических сторон этой деятельности. В этих рекомендациях морально-этической стороне придается очень большое внимание и ее рекомендации базируются на широком учете различных психологических и высокоморальных сторон человеческих отношений. В них не найдете призывов к индивидуализму и пренебрежению интересами своих коллег. Все строится на высоконравственных принципах. Но жизнь очень мало оставляет возможности людям действовать по этим высоким принципам. Это одна из самых противоречивых сторон их жизни. Провозглашают одно, а в жизни совсем получается другое. Деньги решают все! Для нас, советских людей, это дико видеть. Но с течением времени привыкаешь, и это становится твоим образом жизни. Разрыв у них между бедностью трущоб и богатством остальных потрясает, так же как и обязательная дача чаевых в любом месте за любую оказанную тебе малейшую услугу. За все нужно платить. За так — никто ничего не будет делать.

Третьим определяющим фактором американского образа жизни является автомобилизация практически всей жизни людей, и ее никак не отнесешь к отрицательной черте, как и многое другое в их быту. Да и вообще, кроме погони за деньгами и жизни в долг на кредит, все остальное у них является большим примером для подражания и перенятия  в нашу жизнь. Но это не так-то просто. Для этого нужен громадный труд и немалое время. Мы часто говорим, что у нас большие темпы роста экономики. Но жизнь общества определяется не только и не столько темпами роста, сколько накопленным за прошедшие годы общенациональным продуктом, составляющим наличное богатство общества и определяющим уровень и качество жизни нынешних  людей в стране. О машинах и автомобильных делах еще поговорим.

Еще одна отрицательная черта у американского общества — это национализм и расовая дискриминация. Это больше не черта, а боль его, доставшаяся ему от прежних поколений. Сейчас, после убийства Мартина Лютера Кинга и президента Кеннеди, у них наметилось сильное государственное влияние на искоренение этого зла, и можно надеяться, что дела у них в этом направлении будут успешно продвигаться.  

О всепоглощающей рекламе и говорить нечего. Это какой-то бич, с которым люди уже живут как с чем-то данным свыше и от которого никак нельзя избавиться. Рекламируется все и везде. От нее нет никакого спасения. Она стала у них фетишем каким-то. От нее на улицах все светится и горит, а в вечернее время выйти в парк или на слабоосвещенную улицу весьма опасно. Процветает хулиганство, а также  бандитизм, и полицейские с  этим не могут справиться. Следует заметить, что у них ярко и хорошо освещаются только центральные улицы и то только за счет рекламы, которую оплачивает рекламодатель. Буквально через квартал, где нет реклам, муниципальное освещение улиц очень слабое, потому что муниципалитет экономит деньги на всем.

В целом американский народ сильный и предприимчивый, мужественный и настойчивый. Их трудолюбие заслуживает самых высоких похвал и уважения. Большое влияние на формирование американского образа жизни оказали особенности американского капитализма, история образования и развития Соединенных Штатов Америки. Ведь это государство родилось в результате революционной борьбы его народа в ХVIII веке против английского колониализма. Туда хлынула масса переселенцев из многих стран. Наибольшее количество прибывших людей составляла беднота, ничего не имевшая в своем распоряжении, кроме мускулов и  горячего желания занять достойное место  на земле. Много смелых и предприимчивых людей поселилось на новом и не обжитом континенте. Все это содействовало стремительному развитию нового государства, в результате чего сложилась новая американская нация, поглотившая местное население, и индейцы перестали существовать как единая нация, жившая  тысячелетиями на этой земле  до прихода новых переселенцев.

Эти успехи породили в немалой части американцев самолюбование и превознесение своего образа жизни, переросшее со временем в навязывание его другим. У них необычайно развиты гордость за свою страну и беспредельное почитание государственных символов, особенно полосатого государственного флага и гимна. Полосатые флаги вы можете встретить в любой день во всех сколько-нибудь значительных учреждениях или заведениях, а гимн они почти все знают наизусть и всегда поют при его исполнении. В принципе это неплохо, но у них это весьма гиперболизировано.

Необычайно бурному развитию и накоплению богатства в США способствовали и другие причины, помимо трудолюбия собственного народа. Пронесшиеся ураганом по Европе две мировые войны, разорившие ее дважды, принесли американцам гигантские богатства. Говоря о войне, следует отметить, что современное поколение  американцев по-настоящему ее не видело. Поэтому их суждения о войне во многом примитивны.

Много раз приходилось убеждаться, что подавляющее большинство американцев не знало и не почувствовало истинного ужаса войны. А для формирования сознания современного человека, его мыслей и действий, образа жизни это имеет немалое значение. Это существенно как для простого американца, так и для крупного дельца.

 Нельзя сказать, что США вообще мало вели войн. За полтора века до наступления ХХ века США провели 114 войн. Это почти через каждые полтора года одна война. Но эти войны, за исключением Войны за независимость, велись против местных соседних народов. Они носили характер истребления слабого сильным, в результате чего США увеличили территорию в десять раз. Но защиты своей территории от нападения неприятеля США не переживали в отличие от нас.

Далеко не все американцы склонны оценить по достоинству усилия советских людей в прошлой войне. На их территории нет ни одной братской могилы, кроме символической могилы Неизвестного солдата. Тем более не может этого понять тот, для кого война была  лишь источником накопления богатства. Этому мешает и психология делового американца-бизнесмена. Его мысли заняты другим. Он сосредоточил всю силу мыслительного аппарата на достижении главной цели — найти пути к доллару.

На этом пока  давайте прервемся  об Америке. О ней можно и нужно рассказать еще многое, но не все сразу.

— Давай, Виктор, расскажи, что ты услышал от Саши, — обратился Борис к Виктору. — Ты говорил, что услышал много интересного от него о нашем атомном центре. Нам с Олей также будет интересно послушать.

Виктор им рассказал о первостроителях этого центра, а также об истории с доставкой нашими разведчиками чертежа первой американской атомной бомбы и как он был использован в наших разработках. Услышав эту историю, Борис задумался, а потом, несколько растягивая слова, обратился к Борису:

— Видишь, и там наши труды были использованы частично, как и у тебя с электромагнитным импульсом.

Борис возразил:

— Нет, Боря, не частично, а в принципиальном — мы убеждаемся  в правильности своих решений, а в таком большом деле и при таких жутких ограничениях во времени эта убежденность во многом является решающей. Вообще ты прав, — подумав, согласился Борис.

— А ты  не участвовал в добывании этих чертежей? — напрямую спросил Виктор.

Борис не стал лукавить и темнить, а также прямо ответил:

— Я  знаю историю этого дела у нас и кое-какие детали, но участия в нем не принимал.  Мои интересы, ты знаешь, находились в области авиации и ракет. У нас также существует строгая специализация. Но я знаю, что Курчатов письменно лично сам давал задание нашим ребятам добывать определенные сведения не о конструкции бомбы, а в области различных физико-химических процессов, которые ему нужны были для решения принципиальных теоретических вопросов, связанных с ее созданием.

 Виктор на этот раз подчеркнул, что ему Саша говорил, о том, что Курчатов решение многих вопросов, лежавших в этой области, дублировал, поручая их различным организациям, и ему было очень важно проверять себя — в правильном ли он направлении идет. Вряд ли разведчики могли добыть конкретные детали.

— Добывали и не мало, — прервал Борис и заулыбался.

— Ну ладно, — примирительно подытожил Борис, — давайте еще раз на посошок и будем закругляться, а то мы поздно доберемся домой.

Хозяева обильно загрузили гостей урожаем из сада и проводили на электричку. Так закончился этот шашлычный день для друзей.

Через некоторое время вечером в квартире Виктора раздался телефонный звонок. Незнакомый мужской голос, узнав, что  у трубки Виктор, начал его разыгрывать. Виктор никак не мог понять, кто это. Вдоволь наиздевавшись над Виктором, Саша, наконец, признался Виктору, что это он. Вот тогда удивился Виктор, радостно воскликнув:

— Ты откуда появился, ведь из своего недалекого далека ты раньше не звонил?

— Далекое приблизилось, Витя, теперь мы будем с тобой соседями.

На этот раз Виктор еще больше удивился:

— Тебя что, выгнали и ты в Москве?

— Что в Москве, так это верно, а насчет того, что выгнали — это ты, брат, хватил через край. Я не Сахаров и политикой не занимаюсь. Наоборот, нас с Павловским наградили, чем бы ты думал? — закончил вопросом Саша.

— Соленым огурцом, чтобы было чем закусывать в Москве после получения ваших наград, — съязвил Виктор.

— Сам ты соленый огурец, — отпарировал Саша, — нам дали по квартире в Москве в дополнение к тем, что мы имеем в Сарово, — вот так-то, Витя.

На этот раз удивился Виктор и даже не поверил, но Саша сообщил, что саровским руководителям начали давать квартиры в Москве. На отделение Павловского дали две квартиры — одну, трехкомнатную ему, а двухкомнатную им с Маиной. Это где-то недалеко от метро Кунцевская. Они  с Маиной еще не были в этом районе. Сейчас они остановились в гостинице Курчатовского института, а завтра получат ордера и поедут смотреть.

Возле метро Кунцевская у прекрасного Ворошиловского парка вдоль Москвы-реки выстроили жилой массив для работников ЦК КПСС. Это рядом с тремя примитивными башнями фирмы Виктора, где он получил свою малогабаритную квартиру и где теперь живет его сын с бабкой. Действительно, они будут соседями, здесь ведь и до Сетуни недалеко.

Да и Борис живет недалеко в этом же районе по Кутузовскому проспекту. Вот так судьба, спустя тридцать лет, сводит их вновь вместе на излете жизни и теперь уже в Москве. Круг действительно начинает замыкаться. Но пока он замкнется, им немало еще придется узнать и пережить, как и всем в стране, начиная с конца восьмидесятых годов.

Через день они семьями поехали смотреть квартиру Саши и остались довольны. Квартира была улучшенной планировки, как тогда уже начали строить, и окнами с одной стороны выходила на правительственный корпус, в который так никто из правителей и не въехал. Брежнев пару раз приезжал во время строительства, но что-то ему не понравилось. Для чего он теперь используется и кто в нем живет, так никто из ближайшего окружения в этом районе и не знает.

Они стоя, обмывая пустые стены новой Сашиной обители, выпили первый бокал, не найдя кошки, чтобы пустить ее первой в новую квартиру.  Из больших окон открывался чудесный вид. Это был почти шишкинский пейзаж в натуре. Любуясь открывшимся видом, Виктор и Аня вспомнили, как они также въехали в пустую свою первую в жизни квартиру в Отдыхе, но не в такую, а всего в девятиметровую комнату, и были несказанно рады этому и о том, как они спали и ели на полу первое время, пока не купили  необходимую мебель. Рассказав об этом друзьям, они отметили, что Саша и Маина не станут начинать в этой квартире с сидения на полу. Все рассмеялись, а Саша тут же уселся на пол и затащил всех к себе. Дальше они уже продолжали обмывание, сидя на полу.

Оборудование квартиры не составило большого труда. Деньги у Саши были, и они обставили квартиру по высшему разряду. Мебель в магазинах была, но везде на ней висели таблички «продано» и купить ее можно было только за некоторую мзду продавцам, после чего эти таблички исчезали.  В ее размерах продавцы не зарывались, но и не особенно стеснялись. Маина это дело обставляла очень здорово. У нее был просто талант на всякие хозяйственные дела.

За неделю коллективными усилиями они обставили квартиру, и она стараниями Маины очень быстро приобрела вполне жилой вид,  но жильем она еще не пахла. Все было с иголочки новеньким и не обжитым. Но это не помешало им хорошо отметить второй раз новоселье уже в оборудованной квартире Саши и Маины в Москве. Теперь они  будут наезжать из своего Сарова в свою собственную московскую квартиру.

Дочери их не захотели переезжать в Москву на постоянное жительство, с тем, чтобы не обидеть друг друга. Ведь квартира была одна, поэтому они и сделали ее общей, частенько наезжая в Москву. В квартире они поселили Любовь Григорьевну, мать Маины. Она с радостью переехала и была очень довольна, что хоть на старости лет поселилась в столице.

После получения квартиры в Москве Саша с Маиной также стали частенько бывать в Москве. Их приезды стали поводом для сбора их всех троих с женами, и это были хорошие дружеские семейные встречи. Они были не такими уж и частыми, но всегда радостными и являлись как бы отдушинами в их суетных бытовых делах. Каждая семья жила своей жизнью, заботами и всевозможными хлопотами. Дети их жили своими жизнями. Девочки Бориса повыходили замуж за своих же коллег из управления и жили отдельно от Бориса с Олей. Круг этих семей замкнулся на их деликатном деле, которым никто из их друзей не интересовался по вполне понятным естественным причинам.

Хорошо посидев после первого обмывания, к вечеру они пошли осматривать парковые окрестности. Они доставили им большое удовольствие. Виктор хорошо знал этот район, прожив здесь семь лет, и водил их по всем укромным местам. Устав бродить по парку и вдоль Москвы-реки, они поднялись наверх и уселись отдохнуть на скамеечке у пруда под раскидистой ивой. Женщины завели разговор о семьях и детях. У всех они выросли и вели самостоятельную жизнь. Сын Виктора и дочери  Саши обзавелись семьями, а девочки Бориса обживаются на новой своей родине и привыкают к странному советскому образу жизни, где все было для них необычно.

Мужчины, естественно, завели разговор о работе. Борис и Виктор попросили Сашу рассказать о Сахарове, которого лишили всех наград и звания и отправили на поселение в город Горький. Об этом не писали, но для таких осведомленных людей, какими являлась данная троица, это не составляло  особой тайны.  Все интересовались в своем кругу, как такой видный ученый угодил в такую немилость. Их интересовало, что собой представляет этот человек и каковы его взгляды. Саша был близко знаком с ним, во многом разделял его взгляды, насколько он их представлял, и начал  излагать о нем то, что, по его мнению, было наиболее важным для его характеристики.

Как человек по своему поведению он весьма необычен. Он человек в себе. Его редко можно было встретить праздно болтающим с кем-нибудь или о чем-нибудь. Его лицо выражало сосредоточенность на своей внутренней жизни. Выражался он весьма витиевато, и трудно было понять, как он мыслит и вообще логику его рассуждений. Он, видно, мыслил блоками и вслух высказывал только отдельные обрывки мыслей из этих блоков.

Прекрасно понимал его речь и ход мыслей только Зельдович, с которым они работали вместе, будучи начальниками смежных секторов. Поэтому Зельдович, как правило, выступал толкователем Сахарова, который только хлопал глазами при этом и поддакивал Зельдовичу. В своих научных изысканиях он пользовался очень ограниченным объемом математического анализа, но использовал его очень эффективно. А интегралы брал так, что любой студент был бы с позором изгнан с экзамена, но ответ у него всегда был правильный. Он обладал громаднейшей интуицией.

Зельдович и Сахаров  работали хотя и вместе, но частенько Сахаров подписывал свои отчеты один. Это были отчеты, содержащие такие мысли и идеи, что не всякий мог их понять. В год он выдавал по одной идее, но она становилась фундаментальной для целых направлений в науке. Например, в 1948 году, вскоре после защиты кандидатской диссертации, он сформулировал идею и задачу реализации мюонного катализа ядерных реакций синтеза. Ныне это тема исследований более пятидесяти лабораторий 14 стран мира.

После защиты кандидатской диссертации в 1948 году у Тамма, нашего выдающегося физика, лауреата Нобелевской премии, Сахаров остался в его группе. Еще не было у нас взорвано опытное ядерное устройство, а 1948 году перед Таммом была поставлена задача о начале теоретических разработок по созданию ядерной бомбы. Курчатов был полностью поглощен колоссальными работами по созданию атомной бомбы, а на самом деле нужно говорить о создании атомной промышленности у нас. Тамму уже поручили разработать теоретические принципы создания водородной бомбы. Насколько перспективно и с далеким прицелом тогда ставились задачи.

Тамм вместе с Гинзбургом, Беленьким, Сахаровым  и Романовым, вблизи Садового кольца в Москве, приступили к своим теоретическим изысканиям. Эта группа и стала родоначальником создания водородной бомбы. Наиболее существенные идеи в этих исследованиях принадлежали Гинзбургу. Сахаров попал в эту группу случайно. К тому времени у него была уже семья, а своего жилья у него не было. Вот его и взяли в эту группу с надеждой добиться получения ему комнаты в коммунальной квартире.

Когда был накоплен достаточный теоретический материал, группу Тамма в марте 1950 года перевели в КБ-11, нынешнее Сарово. Но Гинзбурга в Сарово не пустили. Очевидно, в атомной промышленности особенно действовали ограничения по пятой статье о национальной принадлежности.

По приезде в Сарово Тамма как руководителя поселили в люксе  наверху в коттедже, а Сахаров с Романовым расположились  в этом коттедже на первом этаже. За создание водородной бомбы отвечал Тамм, а Сахаров и Романов  были тогда еще малоизвестны. Вот теперь и спрашивается — кто на самом деле является отцом водородной бомбы?

— А я знаком был с Романовым, когда посещал ядерный центр на Урале, по поводу создания корпуса головной части из стеклопластика, — перебил Виктор. — Он занимался изучением взаимодействия излучения ядерного взрыва с преградой. Он очень внимательно рассматривал наш корпус головной части и установил очень важное его свойство, что послужило дополнительным обоснованием целесообразности изготовления корпусов из таких материалов. Но когда я был у вас в Сарово, он почему-то не принимал участия в наших разговорах и я его не видел, — обратился Виктор к Саше.

— Он  был в то время в командировке. Он помнил тот ваш приезд, рассказывая как-то о нем, но о тебе он ничего не говорил. Его, как и некоторых других, направили тогда в Уральский  центр, когда он создавался. Затем многие из них вернулись опять  в Сарово. Продолжим о Сахарове, — подытожил Саша, но в это время начал накрапывать дождик и все быстренько направились домой к Саше, где и закончили обмывание новой квартиры  своих друзей.

Потом, уже в разгар перестройки, когда Горбачев возвратит Сахарова из горьковской ссылки и когда его имя станет широко известно, как правозащитника, Романов в одной из своих статей назвал Сахарова отцом водородной бомбы. Это он сделал, очевидно, с тем, чтобы придать Сахарову ореол мученика, ученого, решившего такую важную задачу для страны  и вступившего на путь   борьбы за справедливость. При этом Романов сделал это, поступившись своим немалым участием в ее создании, а также своих коллег, трудившихся вблизи Садового кольца, где ими были  заложены  теоретические основы этой бомбы.

ЧЕТВЕРТЫЕ «РАКЕТНЫЕ ДЕБАТЫ»

 И ИСПЫТАНИЯ В АРЗАМАСЕ -16

После получения по секретной почте составленных документов в Сарове они были обсуждены в министерстве. Там было собрано совещание с участием разработчиков аппаратуры ракеты, на котором они полностью поддержали это направление в проведении испытания и выразили готовность принять в них участие. Это решение было оформлено соответствующей бумагой и направлено в ВПК. Там Хромов окончательно сдался, но менять свое прежнее решение ВПК не стал, заявив, что замена установок и выработка программы испытаний — дело министерства. Это было сделано им с тем, чтобы не задерживать финансирование, которое уже шло по этому решению.

Согласно разработанному плану в отделе Бориса нужно было поставить аппаратуру ракеты, как объект испытаний, в количестве трех экземпляров каждого наименования, а также запитывающую и регистрирующую аппаратуру, записывающую показания работы бортовой аппаратуры во время воздействия на нее импульса. Всю эту аппаратуру выделяли Ракетные войска из различных объектов, расположенных по всей территории страны. Проведение этих  работ было оформлено приказом по министерству.

Выделяемую аппаратуру для испытаний нужно было доставлять в Сарово различными видами транспорта в зависимости от месторасположения источника поставки. Это стало, казалось, непреодолимым препятствием, поскольку всем, кто будет везти аппаратуру, необходимо будет, по установившимся правилам, пройти громадную процедуру оформления допуска не только на людей. Главное, им нужно будет получить реквизиты места прибытия по всем видам транспорта, т.е. раскрыть полный адрес нашего атомного центра.  Это сегодня Сарово стал  почти открытый город и весь мир уже знает, что это наш главный атомный центр. А тогда это было за семью замками, в основном для наших людей.

После длительных дебатов на высоком уровне было принято решение о следующем порядке выполнения этих операций. Реквизиты будет выдавать только отдел Виктора каждому, кто повезет аппаратуру, не сообщая истинное наименование адресата. Отдел будет сообщать в Сарово о едущих к ним и там их будут встречать согласно тех фамилий, которые им будут сообщены.

По приказу министра Афанасьева курирование этих работ поручалось первому заместителю министра Хохлову, который потребовал составления сетевого графика на их проведение. Такой график был составлен в отделе, утвержден Хохловым, разослан во все необходимые адреса и по нему закрутилась карусель на всю страну.

Проведение этих работ в отделе Виктор поручил Бородулину и Арженикову, а самому пришлось заняться другими делами. Его Полухин назначил начальником отделения и подчинил два отдела, занимавшихся разработкой каркасов изделий, а также отделы неметаллов и ампулизации. Он хотел еще вернуть Виктору технологический отдел и отдел металлов, но у него это не получилось. Так же, как и в то время  этому воспротивились тогдашние главный металлург и главный технолог, так и сейчас этому воспротивились нынешний главный инженер Гуськов и воспитанник Виктора в делах по герметичности Щасливый, который теперь стал главным технологом. Поскольку старый отдел Виктора  по ампулизации остался у него в отделении, он по-прежнему занимался этими испытаниями, но уже не в таком объеме.

Отставные полковник и подполковник очень четко вели эти работы. Всего было доставлено пять тонн испытываемой аппаратуры и двадцать пять тонн запиточной и проверочной аппаратуры. В Сарове, когда начали принимать эту аппаратуру в таком количестве, пришли в ужас. Они не представляли, что все это выльется в такое грандиозное мероприятие. А тут еще «прокол» произошел с экипажем одного из прибывших самолетов. Ведь при выдаче реквизита запрещалось указывать истинное наименование адресата и куда везут груз.

И вот на одном прилетевшем самолете оказался не тот экипаж, который был ранее сообщен, а один член экипажа был вообще без каких-либо документов. Там ведь не знали, куда летят, а им потребовалось заменить экипаж по каким-то причинам, что они и сделали, не поставив в известность отдел.  Вся операция по доставке была приостановлена, и Виктор долго «отмывался» в КГБ, пока все не выяснилось. Вот тогда руководство в лице директора центра Белугина в Сарове и заколебалось — стоит ли продолжать дальше связываться с таким громоздким мероприятием. Все висело на волоске, и если бы не активная позиция, занятая Павловским и Сашей в помощь Виктору, то вся эта операция провалилась. На этот раз три хаевца отстояли очень нужные испытания, давшие потом важные результаты.

Завезенной аппаратурой завалили все проходы и свободные места в помещениях Саши. Испытания проводила комплексная бригада из числа специалистов от ракетчиков, разработчиков аппаратуры и местных специалистов. От Виктора испытания вел Бородулин, а Виктор так и не смог поехать и принять участие в таких уникальных испытаниях, которые он сам и затеял. Испытания были успешно проведены, и началась эпопея с истолкованием полученных результатов и выдачей заключения о фактической стойкости аппаратуры.

К моменту окончания испытаний аппаратуры в Сарове в ЦНИИМАШ расчетным путем определили стойкость аппаратуры ракеты, находящейся в шахте, и установили, что она недостаточно стойкая от воздействия проникающей радиации ядерного взрыва. Испытания еще не были закончены и результатов не было, поэтому они провели расчетно-качественную сравнительную оценку на основании множества ранее проведенных испытаний радиоэлектронных элементов на радиационных материаловедческих облучательных установках. Эти качественные оценки еще не давали ответа на прямой вопрос о величине фактической стойкости аппаратуры ракеты, но ими уже было выдано заключение о необходимости усиления радиационной защиты всех шахтных установок, находящихся на боевом дежурстве. Это заключение активно поддержал министр Афанасьев и стал усиленно его продвигать в верхах. Против этого выступила ВПК, считая, что явных доказательств нет в необходимости усиления радиационной защиты шахт и нужно подождать окончания испытаний, ведущихся в Сарове.

Всегда, при расхождении во мнениях по важным вопросам, ВПК создавало соответствующие комиссии. И на этот раз была создана комиссия под председательством заместителя министра Ванина, но оперативно за этими вопросами следил первый заместитель Хохлов. Заместителем председателя комиссии назначили заместителя начальника Главного управления Ракетных войск  генерал-лейтенанта Русанова. С ним Виктор сталкивался по работе над ампулизацией, когда он был еще старшим офицером,  и они хорошо знали друг друга. Виктор вошел в комиссию как представитель Генерального разработчика ракетного комплекса.

Вновь начались очередные, уже четвертые «ракетные дебаты» и опять между министром Афанасьевым и ВПК. Опять противоборствующие стороны стояли на прежних своих позициях. По-прежнему ВПК не хотел идти на новые значительные материальные затраты, а министр по-прежнему стоял за поддержание высокой боевой эффективности созданного его министерством основного оружия страны. Внешне это опять носило склочный характер, а в принципе это нормальное и полезное явление, когда имеются различные точки зрения и в противостоянии этих мнений можно найти именно наиболее оптимальное и верное решение, тем более в таком важном деле, как это. В этом противостоянии двух противоположных технических позиций каждая из них становится более очевидной. Одна в своей правоте, а вторая в своей слабой доказательности. Не зря же говорят, что в споре рождается истина.

К сожалению, эти технические споры переносятся, как правило, на личностные отношения с тяжелыми последствиями для некоторых участников этих споров, и это является самыми большими издержками этих нужных технических противостояний, не говоря уж о том, что подчас и далеко не технические соображения ложатся в основу принимаемых решений. Как бы то ни было, но в сложившейся ситуации комиссия ВПК становилась техническим арбитром в этом споре. Критерием для принятия ею решения было признано получение результатов проводящихся испытаний в Сарове.

Получаемые результаты испытаний по стойкости аппаратуры в Сарове при воздействии на нее импульсных радиационных излучений соответствовали в основном условиям их выделения непосредственно из ядерного заряда при его взрыве. После прохождения этих излучений через конструкцию шахтных сооружений изменяется форма импульса, и он как бы растягивается по времени и снижается по величине.

В процессе испытаний установили, что наиболее опасным для аппаратуры является именно растянутый импульс, когда его длительность совпадает со скоростью быстродействия электронной аппаратуры. При выравнивании их скоростей элементарным частицам ядерного излучения становится легче попадать в электроны, двигающиеся в цепях электронной аппаратуры, и при их столкновении электроны начинают двигаться, образно говоря, не туда, куда надо, и это приводит к сбою в работе аппаратуры.

На очередном заседании комиссии Виктор доложил о результатах их испытаний и в общих чертах обрисовал предложенную им методику использования полученных результатов для определения стойкости аппаратуры ракеты при ее нахождении в шахте. Для условий полета ракеты их результаты соответствовали напрямую безо всяких пересчетов. Выслушав Виктора и не услышав возражения от присутствовавших, Ванин в категоричной форме командирским тоном потребовал от Виктора выдать заключение о стойкости аппаратуры в шахте по предложенной им методике. В ответ Виктор также в категоричной форме потребовал:

— Если от меня требуют выдачу заключения, то надо знать, что для этого необходимо.

Такое независимое поведение Виктора  несколько обескуражило Ванина. Столь высокого ранга руководители не привыкли к независимому поведению руководителей предприятий, с которыми они в основном имеют дело. Но потом, быстро сообразив, что перед ним не руководитель предприятия, а всего лишь начальник отдела, он более спокойно и уважительно спросил:

— Ну и что же вам надо?

Виктор ответил, что для этого нужно иметь форму импульса проникающей радиации в шахте, которая может быть получена экспериментальным путем, что в настоящее время нереально в силу грандиозной сложности такого эксперимента, либо она может быть получена расчетным путем.

Тут же от Ванина последовал вопрос:

—  Кто ее может рассчитать?

Виктор, не мешкая, заявил, что это могут сделать либо в Сарово, либо в одном из военных НИИ. Их представители, присутствовавшие на совещании, заявили, что для этого им потребуется не менее трех месяцев.

Ванин был опытным, знающим руководителем и без раздумий и всяких обсуждений принял тут же решение и выдал поручение, чтобы эта задача была решена завтра же экспертным путем специалистами этих организаций. Под руководством Виктора они методом экспертных оценок устанавливают форму импульса, а своими расчетами в дальнейшем уточняют эту форму. Виктору предписывалось в трехдневный срок по этой экспертной кривой выдать заключение о стойкости аппаратуры в шахте.

На следующий день в воскресенье, как раз был день рождения Ленина, все собрались в загородном военном НИИ, просидели весь день и к концу дня «родили» кривую формы импульса, изрядно наспорившись, но не переругавшись. Насколько был высок уровень квалификации экспертов-ученых, что расчетная кривая, полученная со временем, мало что уточнила. По экспертной кривой Виктор выдал заключение, которое ему предписывалось.

В своем заключении Виктор написал, что аппаратура оказалась нестойкой, и указал, какая и почему нестойкая. Разработчики аппаратуры согласились с этим заключением и также подписались под ним. Они работали в Сарово вместе со всеми на испытаниях и были в курсе всех дел и поддерживали методику Виктора. Это заключение от имени комиссии было направлено в ВПК и там вызвало возражение у некоторых лиц, которые начали дотошное его разбирательство с привлечением независимых экспертов со стороны. Кроме того, они направили это заключение в Сарово и попросили дать оценку этому заключению и той методике, на основании которой оно сделано.

Из Сарово пришел ответ за подписью Харитона очень дипломатичного содержания, говоривший одновременно и «да», и «нет», но больше «нет», чем «да». Виктор подивился способностям его составителей сумевших так изящно и обтекаемо облечь простые технические вопросы в такую туманную  дипломатическую форму.  В письме указывалось, что окончательно должны решать разработчики аппаратуры ракет, поскольку они, ядерщики, мало знакомы с ней.

Потом, когда Виктор встретил Сашу в Москве, Саша  извинялся перед Виктором за то письмо, говоря, что их вынудили прибегнуть к такому ответу и его форме. Они долго ломали голову над ним при его составлении, поэтому оно и получилось таким витиеватым. Виктор тогда рассказал ему, что последовало после их письма.

После получения письма из Сарово ВПК вызвал «на ковер» председателя комиссии Ванина и Виктора. Ванин почему-то  не смог поехать, а послал Русанова. Но его, бедного, даже не пригласили в Кремле в кабинет, и он так и остался сидеть в приемной. Виктору было очень неудобно — ведь генерал же. Они не один год проработали вместе, уважительно относились друг к другу, и генерал нисколько не обиделся на Виктора. Он, очевидно, уже привык к подобным «интеллигентным» выходкам больших руководителей. Они не терпели, когда вызывают руководителя, а он присылает вместо себя своего заместителя. Это неуважение, проявленное по отношению к руководству, и с его стороны незамедлительно последовало наказание, неважно, что оно пришлось по невиновному. Наказывается система. А заместитель министра, очевидно, был уязвлен тем, что вместе с ним пригласили и какого-то начальника отдела, выразив тем самым недоверие ему. Сложны коллизии в высокочиновничьих коридорах власти.

Следует отметить, что в практике работы больших руководителей в ВПК и ЦК КПСС очень часто встречались ситуации, когда они разбирались со сложными техническими вопросами не с большими начальниками от предприятий, а непосредственно с теми  специалистами, которые собственно и вели эти работы. Эти высокие руководители, как правило, были достаточно хорошо осведомлены в тех технических областях, которыми они ведали, и они могли спокойно докапываться до технического существа любого вопроса.

Виктор доложил руководству ВПК предложенную им методику обработки результатов испытаний и полученные результаты по оценке стойкости аппаратуры. Они не очень долго разбирались во всем этом, быстро поняв существо вопроса, согласились с выводами комиссии, тут же пожурив  его ниспровергателей в лице Хромова. После этого все шахтные установки были доработаны, и на них была усилена радиационная защита.

После такого шумного и блестящего завершения четвертых «ракетных дебатов»  на одном из совещаний в министерстве при подведении итогов заместитель главного конструктора аппаратуры генерал Соболев с энтузиазмом предложил премировать участников большой и важной, по сути инициативной, работы. На  это ему что-то прошептали на ухо,  он смущенно посмотрел на Виктора и умолк. Очевидно, все еще после  вторых «ракетных дебатов» фамилию Виктора нельзя было вслух произносить в присутствии Афанасьева, несмотря на то, что, казалось бы, в третьих дебатах Виктор был на стороне министра, сам к тому не стремясь. Клеймо «неправоверного» в номенклатурной епархии, раз полученное, очевидно, не смывается никогда.

Чтобы закончить с вопросом о стойкости ракет к ядерному воздействию, следует остановиться еще на одном случае, который произошел через пару лет после завершения этих работ.

К тому времени Афанасьева вдруг ни с того, ни с сего сняли с ракетных дел и назначили министром тяжелой промышленности. Никто ничего не мог понять. Ведь казалось, что не было явных провалов ни в работе его министерства, ни в тяжелой промышленности, и никто не понимал, зачем вдруг понадобилось перебрасывать туда Афанасьева, справедливо заслужившего две Золотые Звезды в ракетной области.

Это на первый взгляд казалось, что в ракетных делах не было провалов, а на самом деле были и еще какие! О боевой ракетной технике, когда выбросили 200 тяжелых ракет Янгеля, уже говорилось. Но тогда все сошло с рук, поскольку нужно было исправлять положение, и было не до наказания. Тогда заменили ракеты на вновь разработанные с использованием принципа ампулизации, разработанного на Филях, выдав это за успех, и все затихло. К концу 70-х годов окончательно определился грандиозный провал в другой области, а именно в реализации нашей лунной программы.

Наша трагедия в лунной программе имеет свою историю и подоплеку. Реализация высадки человека на Луну была поручена Королеву вскоре после запуска Гагарина,  когда в США начали разрабатывать свою лунную программу, реализацию которой поручили фон Брауну. Тому самому, который создал в Германии во время войны знаменитые ракеты Фау-1 и Фау-2, созданием которых было положено начало практическому общемировому ракетостроению. После войны его вывезли в США, и он обеспечил американцам реализацию их национальной программы по высадке человека на Луну. Все знают, что он блестяще справился с этой задачей, так же как мы блестяще провалили нашу лунную программу. Если нам с запуском в космос первого человека повезло благодаря очень удачному техническому решению, найденному Королевым при создании им своей ракеты «семерки», то в лунной программе мы проиграли из-за принятого Королевым принципиально неправильного технического решения и ошибочной организации его реализации.

Неправильное техническое решение было принято в схеме ракеты-носителя для доставки корабля к Луне. К тому времени Королев поссорился на амбициозной почве с главным нашим конструктором ракетных двигателей Глушко, который брался разработать мощнейшие двигатели для этого носителя. Но Королев не захотел иметь дело с Глушко и применил двигатели Кузнецова, которые были значительно менее мощными и менее надежными. Их пришлось поставить на первой ступени более трех десятков вместо нескольких штук двигателей Глушко. Можно себе представить, во сколько раз  возросли трудности и усложнилась задача согласования работы такого громадного количества ненадежных двигателей вместо нескольких штук более мощных. Так оно и произошло. При первом же пуске носителя, получившего индекс Н-1, он взорвался через несколько секунд после старта. Вторая ракета взорвалась прямо на пусковом столе и разворотила весь старт.

Неправильная организация реализации всего проекта состояла в том, что проектирование ракеты-носителя было начато без достаточно глубокой проработки конструкции лунного аппарата и его вес был определен весьма приблизительно. Когда он был определен достаточно точно, выяснилось, что мощности носителя значительно не хватает. Ее нужно было увеличить почти на 30 процентов, а это значит, что нужен практически новый носитель. Малыми доработками здесь обойтись было уже невозможно. Разработка носителя в первом заложенном варианте зашла уже весьма далеко, и работы по новому носителю начались если и не с нуля, то в условиях громадной спешки, и это, очевидно, сыграло свою роковую роль. Были произведены многомиллиардные затраты, американцы уже слетали на Луну, и у нас возник вопрос, что делать нам дальше с этой нашей лунной программой. Челомей на Филях  разработал свою ракету УР-700 для решения лунной программы, но ему не дали ее делать в целях экономии средств. Предлагал что-то и Янгель, но все было уже сосредоточено на Королеве.

К лунной трагедии в дальнейшем добавилось еще то, что к тому времени стала полностью очевидной бесперспективность дальнейшей реализации нашего «Бурана» — копии американского «Шаттла». Здесь уже сказалось неправильное решение, принятое под давлением Глушко, возглавившего фирму Королева после снятия Мишина, принявшего фирму после столь неожиданной смерти Королева.

Глушко протолкнул решение о создании «Бурана» вместо предлагавшегося Мясищевым пути развития космических самолетов. Вместе с тем созданная ракета-носитель «Энергия», в объеме этой темы оказалась весьма успешной и стоит сожалеть, что такой хороший носитель оказался утраченным для нас. Стоял вопрос о закрытии той и другой темы, что и было сделано. В итоге,  наша пилотируемая космонавтика, да и не только одна она, а вся наша космическая деятельность заморозилась на том, что было сделано ранее, в доперестроечное время.

После столь длительного отступления вернемся все же к Афанасьеву. Но без этого отступления трудно было бы понять мотивы его перевода на тяжелое машиностроение. После того, что здесь было изложено,   нетрудно  понять и  рокировку с Афанасьевым.

Его друзья, в очень высоких верхах, очень хорошо и вовремя вывели его из-под удара, ибо нужно было отвечать за многомиллиардный ущерб, нанесенный государству. А так нет прежнего министра, и отвечать некому. Ущерб был  просто списан, а о провале национальной программы забыли. Правда, Черток, один из ближайших замов Королева, считает в своих воспоминаниях, что провал произошел из-за того, что этой программе якобы не был придан статус национальной программы. Но и «семерке» их в свое время не придавали такого национального значения, пока она не полетела. Но они же смогли сделать такую блестящую ракету и без национальной задачи, если она проектировалась тогда по уму и здравому смыслу, а не по принципу амбиций. Ведь они знали тогда, когда закладывался проект Н-1, что он очень далек от оптимального. Но никто из них не смог переломить Королева, который стал непререкаем после столь оглушительных успехов, которых он достиг своим титаническим трудом. А здесь амбиции взяли верх.

Когда ушел Афанасьев,  министром общего машиностроения назначили его заместителя Бакланова, того самого, который стал одним из членов приснопамятного ГКЧП. Вот теперь только мы подошли к продолжению рассказа о стойкости ракет к ядерному взрыву.

Вскоре после назначения Бакланова он решил провести сверхзакрытую выставку-отчет всех конструкторских организаций министерства  с показом их работ по обеспечению стойкости к ядерному взрыву разрабатываемой ими техники. Каждое предприятие изготавливало специальный стенд с демонстрационными образцами и плакатами. Филевской фирме было что показать, и Виктор организовал приличный стенд. Его расположили рядом со стендом королевской фирмы, носившей теперь наименование НПО «Энергия». У них на стенде было показано, как они будут защищать свой «Буран» неизвестно от какого ядерного взрыва и непонятно от кого он будет исходить.

К тому времени Бугайского, как известно, все-таки сняли, и он ушел заместителем к Лозин-Лозинскому делать все тот же «Буран». На его место назначили Полухина, о чем уже говорилось ранее. Он достаточно прочно освоился на этом месте, стал весьма независимым и занятым, поэтому  у него не оказалось времени ознакомиться с составом стенда, подготовленного Виктором, когда он был еще на фирме. Перед приходом министра на выставку Полухин готовился  с Виктором  у стенда к докладу. Основное содержание стенда Виктор ему докладывал еще в организации, когда готовил стенд, и он знал его содержание. Он быстро усвоил наглядные экспонаты  с соответствующей тематикой и разобрался с представленными плакатами.

В это время подошел Глушко и почему-то один, без сопровождающих его специалистов. Виктор не обратил внимание на то, что Полухин тут же отошел,   а Виктор с Глушко остались одни  и у них завязалась беседа. Они были знакомы  еще раньше,  когда он  не был в «Энергии»  и, будучи главным конструктом ракетных двигателей, возглавлял научную секцию АН СССР по ракетным топливам. Виктор тогда делал у него на секции доклад о проблеме хранения жидкого топлива в ракете УР-100. Да и потом в министерстве они не раз встречались. Так что у них беседа завязалась просто, и Глушко начал, не стесняясь, подтрунивая сам над собой, расспрашивать Виктора о том, что у них на плакатах нарисовано.

Виктор в общих чертах обрисовал проблему по тем материалам, которые были представлены на их стенде. Виктор так и не понял — усвоил ли он услышанное или нет. В заключение он расспросил, как на фирме Виктора организована работа по защите от ядерных взрывов. Потом Виктор узнал, что Глушко организовал на своей фирме группу по защите от ядерных взрывов. Разговаривая с Глушко, Виктор наблюдал за Полухиным и видел, как он бросал неодобрительные взгляды в их сторону. Из этого Виктору стало ясно, что эти два генеральных конструктора не очень ладят между собой, а Виктору еще аукнется эта беседа.

По приезде министра руководители предприятий докладывали каждый у своего стенда.  От таких выставок-отчетов бывает немалая польза. Они позволяют и заставляют подвести итоги, обобщить материал и определиться докладчикам в направлении дальнейших работ. А главное, руководители предприятий более глубоко после этого вникают в данную тематику, до которой у них не всегда доходят руки среди прочих проблем, которыми им приходится заниматься.

Стенд КБ «Южное» стоял у входа, и к нему первому подошел министр. Его руководитель Уткин встал рядом, а докладывать  начал, очевидно, его заместитель. Они уже после Викторовых испытаний провели в Сарово аналогичные испытания своей аппаратуры  по методике Виктора, и докладчик весьма путано докладывал об этих работах. Бакланов спокойно, не повышая голоса, как в обычной деловой беседе, начал задавать вопросы, уточняя услышанное. Но докладчик через пару вопросов, на которые он  дал уже просто неверные ответы и понял это, начал бледнеть, закатил глаза и, потеряв сознание, стал падать. Оказавшись рядом, Виктор и начальник Первого главного управления министерства Иванов едва успели его подхватить и не дали ему упасть на пол. Виктор громко, по-командирски попросил стул, и его усадили на стул.

Бакланов стоял рядом несколько растерянный от неожиданного эффекта, произошедшего в разговоре от его вопросов, и, поглядывая по сторонам на реакцию окружающих, неуверенно произнес:

— Какие слабые нервы, я ведь ничего такого не сказал ему и такая реакция.

Потом докладчик быстро пришел в себя, но доклад уже больше не продолжался. Министр пошел дальше.

Подойдя к стендам Полухина и Глушко, министр, перебросившись парой фраз с Глушко, не стал слушать о защите  «Бурана»  от ядерных взрывов, очевидно, понимая абсурдность этой задачи, предоставил слово Полухину, отметив, что, может, с ним он все же разберется с содержанием проводившихся испытаний в Сарово. В процессе доклада Полухина министр полностью разобрался в этих испытаниях и без участия Виктора.

После окончания выставки к Виктору подошел Уткин, пожал руку и тепло поблагодарил  за оказанную помощь их товарищу. После успешно прошедшего доклада Полухин больше о нем не вспоминал, так же, как и не отметил проделанной отделом большой работы по данной тематике, несмотря на то, что они были инициаторами и первыми в стране провели подобные испытания. А ведь тогда на выставке его фирма и он сам выглядели героями, и министр это отмечал, когда подводил итоги и раздавал поручения на дальнейшее продолжение работ.

На этом, пожалуй, следует закончить повествование о ядерной защите ракет и перейти к основной деятельности Виктора. Ведь он теперь стал крупным начальником. Его Полухин назначил начальником отделения, и он возглавил большой участок работы на предприятии. Спустя двадцать лет он опять вернулся к большой конструкторской работе, не считая те работы, что он провел по разработке интерьеров для космических аппаратов и ласта для их 44-й крылатой ракеты. Речь идет теперь о всех каркасных работах на предприятии по разработке корпусов всех изделий. Это уже побольше, чем интерьер и ласт. Назначение Виктора на должность начальника отделения сопровождалось определенными коллизиями, далеко не приятными для него.

Его начальник Нодельман подошел по возрасту к 75 годам, и в министерстве был поднят вопрос о его замене на более молодого. Еще значительно раньше он как-то сказал Виктору, что у Бугайского было обсуждение о представлении в министерство кандидатуры на замещение его должности. Тогда существовал порядок, по которому составлялись и утверждались списки на замещение всех должностей. Это был планируемый резерв на замещение. Обсуждали кандидатуру Яроша и Виктора. Большинство заместителей генерального конструктора, принимавших участие в обсуждении, остановились на кандидатуре Виктора, и он был утвержден в Управлении по кадрам министерства, как кандидат на замещение его должности. Когда встал вопрос о замещении Нодельмана, вдруг всплыла кандидатура не Виктора, а некоего Вострикова, что вызвало на фирме крайнее удивление. Это был специалист-расчетчик в области теплопередачи в конструкции, и он никогда не был конструктором, никогда не занимался конструированием и вдруг сразу в заместители генерального конструктора по конструкторским работам.

В организации поползли слухи, что у Вострикова где-то большая мохнатая рука, и Полухин под давлением из министерства никак не может отвертеться от этой кандидатуры. Полухин был вынужден согласиться на это дикое назначение. Виктор спокойно воспринял это событие, понимая, что Афанасьев никогда бы не назначил Виктора на эту должность. Он тогда еще был в Минобщемаше. На эту должность министр назначал Вострикова по представлению коллегии министерства. Это была высокая должность. Самих генеральных конструкторов тогда назначал Совет Министров после рассмотрения кандидатур  на Политбюро. Вот такое большое значение придавалось тогда выбору тех людей, которым доверялась разработка военной техники. Вернемся все же к основной деятельности Виктора как начальника отделения.

После окончания работ по защите от ядерных взрывов Виктор начал знакомиться с теми, с кем ему предстояло работать. Отделы неметаллов и ампулизации он знал, а вот основной каркасный отдел он знал хуже, а ведь там работало много еще мясищевских каркасников. Этот отдел возглавлял Холмогоров, старый мясищевский начальник бригады хвостового оперения. Начальниками бригад у него были также старые мясищевские начальники бригад Рейтер, Чернышев, Захаров, а в бригадах было немало мясищевских конструктов. Здесь следует отметить, что через некоторое время Полухин в резкой форме потребовал от Виктора, чтобы эти люди написали заявление об их освобождении от должности, в противном случае, мол, сам напишешь такое заявление. Полухин был крутой человек, поэтому его и назначили вместо Бугайского. Когда его уход был предрешен, Виктора как-то в ВПК спросили, кого могут назначить вместо Бугайского. Виктор, не задумываясь, сказал, что, конечно, Полухина, и объяснил почему. Они хотели видеть на этом месте Дьяченко, который был более покладистым и более человечным. Но Виктор отметил, что Полухин верно и рьяно служил Челомею во всех его противостояниях, а Дьяченко вел себя значительно деликатнее. И прогноз Виктора подтвердился.

Указанные Полухиным руководители  были пенсионного возраста, и он требовал замены их более молодыми. Но Виктор видел, что в основе решения лежали далеко не эти причины. Виктор им по-человечески объяснил ситуацию, и они безропотно написали такие заявления и ушли из организации. Это и убедило Виктора, что дело было не в их возрасте.

Все бывшие сослуживцы Виктора довольно благосклонно восприняли назначение Виктора начальником, и ему легко работалось с ними. Вместо себя начальником отдела ампулизации и интерьера он назначил своего однокашника Юрьева, несмотря на его неуживчивый характер, поскольку он был весьма грамотным конструктором, и это было главное для Виктора. Он приглашал вернуться Полторанина, но он не захотел уходить с насиженного места в своем НИИ ГВФ, где он был на хорошем счету и даже награжден орденом Дружбы народов.

В это время в разработке находилась орбитальная станция «Мир» и закладывались в проекте модули к ней. Виктор не видел особых трудностей в разработке ее корпуса, поскольку в его конструкции  во многом использовался тот задел, который был накоплен при ранее проводившихся разработках  космических аппаратов серии «Салют». Конструкция корпуса была тривиальной, но требовала большой увязочной работы.

Главной заботой Виктора стало  обеспечение поступления во- время от смежных подразделений предприятия всех исходных данных, необходимых для работы конструкторов. Ведь каркас изделия — это его основа, на котором крепится все, что имеется в аппарате внутри и снаружи. Крепятся сотни приборов и агрегатов, для которых нужно предусмотреть место, разработать узлы их крепления, которых насчитывается в корпусе тысячи, и обеспечить их прочность. И все это нужно увязать. В общем, это адская и не- благодарная работа. В такой сутолоке не до новаций и не до новых разработок. И тем не менее Виктор думал о том, где нужно и можно будет применить более прогрессивные материалы, такие как композиты — как теперь стали называть слоистые пластики.

В первые два года после назначения Востриков почти не оказывал никакого влияния на работу Виктора, тщательно к ней присматриваясь и набираясь знаний и умения решать вопросы. Все дела, требовавшие совместного обсуждения, Виктор рассматривал у себя на совещаниях, приглашая все необходимые отделы из других отделений. Он вовсе не стремился своими действиями уколоть Вострикова в его некомпетенции. Более того, всячески стремился приобщить его к делу, беря с собой в бригады к конструкторам, и там как бы докладывал ему при людях о ведущихся работах. Это он делал сознательно, чтобы конструкторы привыкали к нему как высокому начальнику. Тогда Виктору работалось легко, с удовольствием и казалось, что у него будут неплохие отношения с ним. Но такое впечатление, как вскоре  оказалось, было весьма преждевременным. Последующее отношение Вострикова  к Виктору на многие годы отравило ему жизнь. 

Работы по выпуску чертежей на корпус станции «Мир» заканчивались, и в это время на предприятие пришло приглашение на Всесоюзную конференцию по композитам, которую проводило Сибирское отделение Академии наук в Новосибирске. Виктор, конечно,  не преминул поехать и послушать о современном состоянии  тематики, которой он не занимался уже двадцать лет. За это время новые головные части почти не разрабатывались, а в других каких-либо агрегатах конструкторы не применяли композиты. Виктору очень хотелось узнать, как далеко ушло вперед состояние дел по композитам и насколько он отстал в них за те двадцать лет, как ими перестал заниматься.

Сибирское отделение находится в нескольких километрах от города в прекрасном живописном месте, которое выбрал академик Ларионов, инициатор и основатель этого отделения. Научный городок отделения в основном закончили строить, но сохранили разбросанные по лесопарку отдельные коттеджи первых  руководителей, в том числе и коттедж Ларионова.

К большому удивлению, на конференции Виктор не увидел своего большого отставания, так же как и большого продвижения во внедрении композитов в конструкциях ракет. Композиты начали широко внедряться  у нас в авиации в качестве не силовых элементов самолетов, таких как полы, перегородки и ряд других. В качестве основных силовых конструкционных элементов они нигде так и не применялись.

На заключительном пленарном заседании Виктор выступил с изложением своего опыта двадцатилетней давности по созданию силового агрегата из композиционных материалов, а закончил пожеланием ученым  создать и разработать микромеханику и макромеханику композитов. Первая должна сосредоточиться на изучении внутренней структуры материала и взаимодействии его составляющих между собой, а вторая должна сосредоточиться на изучении прочности агрегатов из композитов.   

Забегая вперед, следует отметить, что Виктор через несколько лет попытался сгруппировать имеющийся накопленный материл в этих областях, но не смог из-за нехватки времени. Нет и до сего времени такого систематизированного и сгруппированного материала по этим двум видам механики композитов. Существует множество разрозненных, подчас взаимоисключающих работ по многочисленным вопросам, но они системно не объединены и не дополняют друг друга, чтобы образовать  целостную науку.

Микромеханика изучает внутреннюю структуру материала с целью определения оптимальных условий обеспечения наиболее эффективной совместной работы наполнителя и матрицы, направленных на разработку методов конструирования самого материала и определения его свойств.  Научным инструментарием в этом изучении являются различные разделы физико-химической науки.

Макромеханика композитов изучает упруго-напряженное состояние конструкций из таких материалов, которые являются анизотропными. У  этих материалов свойства неодинаковы в различных направлениях, и это создает немалые трудности при разработке методов расчета конструкций. Основой научного инструментария здесь является строительная механика.

Выступление Виктора на конференции с изложением этих взглядов выслушали с большим интересом, и было много вопросов. После выступления к нему пошел научный руководитель конференции и тепло поблагодарил за сообщение, отметив, что оно представило значительно  больший интерес, чем многие запланированные доклады по секциям. Затем к Виктору подошел заведующий лабораторией из Новосибирского института инженеров железнодорожного транспорта и пригласил к себе в лабораторию ознакомить его с работами по применению голографии при определении упруго-напряженного состояния  из композитов, которые ведет его лаборатория. Это крайне заинтересовало Виктора, тем более что в этом институте учился его брат Сергей и из этого института он ушел на войну и не вернулся. Виктор надеялся увидеть что-либо в музее института о поколении студентов военного времени и, может, что-то будет там о Сергее.

На следующий день, в качестве культурной программы завершающего дня конференции, для ее участников  хозяева организовали поездку на теплоходе по Обскому морю, которое находилось рядом. Виктор не поехал в эту интересную и, как оказалось, увлекательную поездку, которая длилась почти целый день с остановками по красивейшим берегам моря. К нему приехал на своей машине начальник лаборатории, и они отправились в город в его институт.

Работы по применению голографии для изучения распределения напряжений по изделию оказались для Виктора весьма новыми и интересными.  Он не пожалел, что отказался от поездки на теплоходе и узнал много нужного для себя в этой области. Ему подарили несколько голограмм, выведенных на стекло, но впоследствии он так и не наладил у себя использование этого метода.  Он обходился обычными методами в этом вопросе, и у него не дошли руки до применения голографии в промышленных условиях.

В музее он увидел очень мало материалов о студентах военной поры, и там не было даже полного списка погибших на войне студентов института, который является непременным для многих заводских и институтских музеев. О Сергее там, конечно, ничего не было. У многих предприятий у входа воздвигнуты обелиски с высеченными на них именами погибших на фронтах сотрудников, а здесь ничего подобного не было.

Несколько лет спустя, когда Виктор побывал в Сызрани, он там  увидел красиво оформленный  большой мемориал в честь  воинов, которые умерли  здесь, находясь на излечении в местных госпиталях. Все их имена высечены на стелах этого мемориала. По стране много возведено  различных мемориалов в честь погибших воинов на войне, живших в данных местностях, а также вообще всем, кто погиб в той войне. Но в Сызрани Виктор впервые увидел мемориал в честь умерших солдат в госпиталях. В Сызрани было много военных госпиталей, и очень хорошо, что местные власти увековечили память тех, кого в их городе не смогли спасти от смерти. Ничего даже отдаленно напоминающего подобное в железнодорожном институте не было, и это крайне удивило его.

Виктор возвращался домой в широкофюзеляжном самолете. В такой самолет  он попал впервые. Громадный внутренний объем пассажирского салона впечатлял. Казалось, что это не салон самолета, а зал ожидания в каком-нибудь железнодорожном вокзале. Только слабый шум двигателей напоминал о том, что это все-таки самолет.

Рядом сидел молодой человек, и Виктор поделился с ним этими мыслями. Оказалось, он также был на конференции и поблагодарил Виктора за сделанное им сообщение. По его говору, с большим акцентом, видно было, что он иностранец, хорошо владеющий русским языком.

Это был болгарин, работавший в Болгарии в научно-исследо-вательском институте по проектированию и строительству большегрузных танкеров водоизмещением до 300 тысяч тонн. Это был головной институт Совета Экономической Взаимопомощи социалистических стран. Виктор разговорился с ним, и к концу полета у этого бедного юноши еле язык ворочался, но он не мог отказать такому солидному и немолодому человеку, каким выглядел Виктор, при столь активно проявлявшемся интересе к работе его института. То, что Виктор услышал, ошеломило его.

Сам институт небольшой, порядка 400 человек. При нем находится большой судостроительный завод. В институте существует группа технических менеджеров, или, как их еще называли, директоров программ. Этот парень был одним из них. При директоре института имеется Технический совет, который рассматривает поступающие заказы и готовит решение о целесообразности заключения контракта на данный заказ. Для проработки темы  заказа  с целью заключения контракта выделяется один из директоров программ, который и организовывает его проработку, начиная от технических вопросов и кончая стоимостью контракта, которую он определяет. У директора программы нет постоянного штата сотрудников. Всю проработку контракта и затем разработку проекта судна и выпуска документации на его изготовление директор ведет сам путем организации временного трудового коллектива специалистов из числа сотрудников института и тех, кто может работать в Болгарии  или за рубежом по данной теме. У директора находится в распоряжении вся сумма контракта, и он сам определяет, кому и сколько платить за ту или иную работу. Он же несет всю полноту ответственности перед директором института о выполнении контракта.

Оценка проекта и его разработка после заключения контракта ведется только машинным способом на компьютерах по разработанным программам. Их институт подключен к мировой сети аналитических программ, и по каталогу пользователь может выбрать любую необходимую ему программу  и решить свою задачу в этой международной сети, не выходя из-за стола. При этом он не знает, в какой стране на каким компьютере решается его задача. Он по программе выдает необходимые исходные данные, и затем эта сеть решает задачу и выдает ему результат.  Конечно, нужно платить немалые деньги за пользование этой сетью.

Чертежи на корабль они не делают. Программа, рассчитавшая тот или иной элемент, выдает на станок в математическом виде форму детали и ее размеры. Более того, у них в Болгарии уже тогда в институтах не преподавали черчение, а изучали  машинную графику. По переданной программе вместо чертежа программный станок изготавливает деталь и отправляет ее на склад. Чертежи программа выдает только на сборку отсеков корабля и сборку всего корабля. Никаких других чертежей на изготовление корабля не существует. У них в Болгарии уже с 70-х годов не преподают черчение ни в школах, ни в институтах. В них обучают только работе на компьютере и машинному черчению.

Виктор сидел, слушал и не верил своим ушам. Такой подход в проектировании он описал в своем фантастическом сценарии в конце 50-х годов и не мог даже представить, что такая фантастика может быть когда-либо реализована. И вот в маленькой Болгарии спустя тридцать лет после описанной им фантастической сцены она оказывается реализованной. И где? В не так давно совсем отсталой стране! А что же мы?

Мы, оказывается, безнадежно отстали и ведем свое проектирование дремуче отсталым образом. И это в самой передовой области техники. Виктор никак не мог понять, как могло это произойти. Очевидно, этому положило начало отнесение кибернетики в сороковых годах к буржуазной науке нашими политическими вождями, результаты чего начали сказываться сейчас. Ведь наши государственные деятели, большие технические руководители и ученые неоднократно бывали за рубежом и должны были видеть начавшийся на Западе грандиозный технический прогресс и должны же были что-то предпринимать и у нас. Но они либо ничего не видели, либо ничего не понимали в том, что видели. А потом мы стали задавать себе вопросы, почему мы проспали три научно технические революции, прошедшие так стремительно в ХХ веке мимо нас.

Виктор был просто потрясен от всего услышанного и решил немедленно заняться организацией у себя машинного проектирования. Вот так неожиданно для него окончилась конференция по композитам. Он не оставлял для себя и задачи перехода в конструкции на применение композиционных материалов в качестве основного конструкционного материала. Автоматизация проектирования — это задача не для быстрого решения, а композиты нужно внедрять сейчас. В самолете он решил, что будет заниматься и тем и другим. Время упускать нельзя.

 

НАЧАЛО ВНЕДРЕНИЯ КОМПОЗИТОВ

НА ФИЛЯХ

Виктор возвратился  из Новосибирска, и Аня сообщила ему, что звонил Борис и пригласил к себе в гости на дачу, которую они купили в Жуковке. Она отметила еще одно совпадение, связанное с дачами. После возвращения Виктора из Сарово они их пригласили к себе на дачу, а после возвращения из Новосибирска семья Бориса теперь приглашает на дачу. Но они приглашают на все выходные. Так что Ане опять замачивать шашлыки. Она их об этом уже предупредила, а мясо купила.

Виктор порадовался сообщению  жены о предстоящей встрече с другом, но мысли его теперь были заняты другим. Он в дороге уже продумал, что будет делать с организацией работ по автоматизации проектирования, и определился, где начнет внедрять композиты.

На следующий день, в субботу, они на своей «Победе» поехали  в Жуковку по Рублевскому шоссе. Это было привилегированное дачное место, где жила высшая знать, и Виктор удивлялся, как это Саше удалось купить дачу в таком престижном месте. Но, подумав, он понял, что его большие деньги могут сделать все, ведь он действительно является советским миллионером, которых, кстати, не так уж и мало было в то время. Но то были миллионеры, заработавшие большие деньги своим трудом. Это были трудовые миллионеры в основном из среды писателей, артистов, некоторых маститых ученых. Производственные трудяги никогда не могли у нас тогда стать миллионерами. Их оплата была хотя и относительно высокой, но не такой, чтобы сколотить миллионное состояние.

Шоссе от Одинцово до Жуковки называется подмосковной Швейцарией, и его окрестности представляют собой замечательный природный ландшафт, изрезанный подъёмами  и спусками с крутыми виражами. И все это покрыто нетронутым лесом. Там за каждым кустом вдоль дороги скрытно прячется несчетное количество охраны. Если ты на машине остановился и чуть задержался, то неизвестно, откуда к тебе подойдет пара молодых людей и вежливо предложит долго не задерживаться и проезжать. Виктор с Аней часто ездили  из Перхушково с их дачи домой по этой дороге. Это была как бы их домашняя дорога.

Они без труда нашли их дачу и остановились перед большими металлическими воротами в художественном исполнении с таким же металлическим забором. Дача стояла несколько поодаль от других и хорошо выделялась на фоне густых сосен и берез. Виктор увидел сбоку от калитки кнопку звонка и вызвал хозяев. Вышел Борис, широко улыбаясь, поздоровался и стал открывать ворота, удивившись Викторовой «Победе»:

— Ты все еще ездишь на таком рыдване, пора бы сменить.

— Не обижай чувства правоверных, для Ани эта машина — родной дом на колесах, — отпарировал Виктор.

Аня добавила:

— И зачем мне эта баночка «Жигулей», в ней сидишь, как в коробке, и коленки у подбородка, а здесь я сижу, как у мамы на диване, не корчась.

Борис понял, что он задел, очевидно, незатухающую струну, звучащую у них по поводу машины, и не стал дальше развивать этот разговор.

За разговорами Виктор вогнал машину во двор и только тогда стал разглядывать дачу. Это был прекрасный двухэтажный особняк каменной постройки с отличным палисадником вокруг дома и ухоженным газоном во дворе. В глубине дачи виднелось два пленочных парника. Сбоку от дома стоял гараж с хозяйственной пристройкой. Это был не летний садовый домик, как у Виктора, а настоящий жилой ансамбль. Виктор заметил, входя в дом:

— Вот это настоящая дача, а не то что у нас, курятник какой-то.

— Не прибедняйся, Витя, у вас и дом и сад прекрасные, не чета многим, что у вас стоят вокруг. Вот ты только забор или смени, или покрась, а то никак он не гармонирует с вашим домом.

Только сейчас Борис позволил себе высказать критические замечания по поводу увиденной тогда дачи Виктора.

Расхаживая по дому, Виктор и Аня молча многозначительно переглядывались и даже  заглянули  в ванную и туалет. Внутренняя планировка дома несколько напоминала планировку дома у Виктора. Но здесь вместо веранды был большой холл с пологой лестницей на второй этаж и широкой антресолью вверху. Борис заметил, что именно наличие этого холла склонило их на покупку этой дачи, напоминавшего им Викторову веранду,  которая очень им тогда понравилась, а закончил вопросом:

— Что ж вы не интересуетесь, как мы стали обладателями такого особняка?

— Сам скажешь, — не поворачиваясь к нему, вскользь ответил Виктор, разглядывая большую картину с морским пейзажем.  

— Да, действительно, нужно самому рассказывать, а то гости очень скромны и не любопытны. Нам искали дачу в нескольких пригородных районах, и мы чуть было не остановились на Загорянке, но подвернулся случай с этой дачей. Это дача одного, очень видного, давно умершего военачальника времен Отечественной войны. Здесь жили его родственники, детей у него не было. Вот этим родственникам и потребовалось срочно продать эту дачу. Когда мы увидели ее, то размышлений уже не осталось. Заплатили мы кругленькую сумму, основательно опустошившую наш счет. Но на «Волгу» еще хватило, а вот дальше уже придется жить поскромнее. Зато условия жизни на этой даче во многом напоминают нам нашу жизнь в Штатах.

Мангала для жарки шашлыков у Бориса не оказалось, и они развели костер на кирпичах, в глубине дачи, чтобы не портить ухоженный газон. Вскоре с Москвы-реки пришли девочки, и все уселись за шашлыки, которые оказались не менее вкусными, чем тогда у Виктора на даче. Скамейки в саду не оказалось, и все расположились после шашлыков на небольшой пристроенной веранде,  не с таким высоким потолком, как у Виктора. Девочки заявили, что они опять пойдут на реку, там их будут ждать. Оля и Борис переглянулись, и, улыбнувшись, Оля сурово обронила:

— Глядите у меня, чтобы к вечеру были дома.

Они уже почти свыклись с образом жизни на своей настоящей родине, и только акцент еще их выдавал за иностранцев и отличал от нашего говора. Борис спросил:

— Что, опять про Америку? Нам еще долго придется рассказывать, если вы будете слушать.

На что Виктор заметил:

— Боря, ведь ты знаешь, что сейчас у нас начинает исчезать абсолютное возвеличивание только советского и проявляется большой интерес к тому,  что  там  у них и  как там у них. Так что мы будем еще долго тебя терзать. Ты прошлый раз рассказывал в основном об американском образе жизни, а теперь расскажи, как у них построены бытовые отношения и домашний уклад.

— Да, видишь ли, трудно оторвать американский образ жизни от их быта, — начал Борис. — Ведь, по сути дела, быт у них и проявляется в собственно американском образе жизни. Я уже говорил, что быт их формируется возможностью заиметь свой дом, как и у всех нас. Но автомобилизация жизни делает их уклад весьма отличным от нашего. И не только это. В их быт, как и во все стороны жизни, техническая культура, возникшая на основе бурного развития промышленности, проникла во все поры.

Быт у них полностью механизирован, и дом у них сплошная механическая мастерская на кухне, в доме и во дворе. Они в большой своей массе отходят от применения газа в быту и переходят на электричество. Все делается дома с помощью разнообразнейших механизмов и приспособлений. Хозяйка не станет мыть пол или пылесосить квартиру, постоянно нагибаясь. Для этого есть масса приспособлений и устройств. Вот мне сейчас потребовалась газонокосилка, но ее в наших магазинах никогда не было в продаже, потому что у нас их не делают для личных хозяйств. Зато в журналах публикуют рекомендации, как переделать полотер в газонокосилку.

Виктор заметил, что он уже переделал его по этим советам сам,  совместив ее с двигателем от старой стиральной машины.

— В быту у них, конечно, очень много специфического. Ну, начнем с того, что одежда у них очень практичная в повседневной носке и джинсы заполонили все, у них нет индпошива. Все покупается готовым. Одежду они не чинят, а наклеивают накладки и вообще склейка применяется во многих сторонах быта, мелочам  уделяется у них большое внимание. Вместо кистей у них применяются всевозможные валики различной формы и устройства. Это очень удобно и существенно повышает качество окраски.

У них существует множество различных организаций и всевозможных фирмочек по обеспечению и разработке всевозможных приспособлений и устройств для  быта, и в этом направлении  ведется большая исследовательская работа. Вот, например, даже каблуки у многих видов повседневной обуви делаются составными. Внутри у них вставки из более мягкой резины для улучшения его упругости при ходьбе. Чтобы выработать оптимальную форму каблука, они провели большую исследовательскую работу. У них проводится значительная  исследовательская работа  по изучению процесса стирки белья и разработке необходимых моющих средств, а также отработке оптимальных технологических режимов стирки белья как в прачечных, так и в стиральных машинах. 

Есть и много других мелочей. Ну, скажем, шариковые ручки у них имеют заправку на 2—3 года, а простых карандашей у них давно уже нет. Их вытеснили цанговые карандаши. Носки носятся также 2—3 года без починки. И так чего не коснись. Все продумано и все усовершенствовано.

Обслуживание быта у них представляет одну из больших и важных сторон бизнеса, приносящего немалый доход. Домой вам могут доставить все, что угодно, от обеда до автомобиля, и все это можно заказать по телефону, так же как и произвести любой ремонт в доме. Проблем никаких, лишь бы были деньги. Даже такая мелочь, казалось бы.

Если вы приехали поездом ночью, при желании вы можете поспать в поезде до утра и вас никто не будет тревожить. Если вы выходите из фешенебельного ресторана в дождь, то вам предложат зонтик, который вы можете возвратить в следующий раз, когда придете. В парикмахерской, пока занимаются с вашей головой, обязательно предложат заняться маникюром на руках или ногах, лишь бы оказать любую услугу, за которую нужно будет платить.

Грандиозный бизнес представляет собой торговля. Этот бизнес наиболее капиталоемкий и всесторонний. Средняя зарплата  в США достаточно высокая, и это делается сознательно с целью поддержания высокого покупательного спроса. Производство и продажа товаров потребления стали у них главным источником получения больших прибылей. От этого выигрывают и предприниматели, и население. Поэтому и погоня за деньгами у этого общества доминирует над всем. Между прочим, зарплату повсеместно на руки не выдают. Ее перечисляют на ваш счет в банке. Это сокращает хождение наличности, и деньги всегда находятся в обороте либо у этого банка, либо перечисляются за произведенные  те или иные покупки владельцем счета.

Очень часто  крупными торговыми предприятиями устраиваются распродажи залежалых товаров. Считается, что длительное лежание нереализованного товара наносит больший ущерб, чем продажа его за меньшую стоимость или даже если при его продаже не получают прибыли. Продав его даже по себестоимости, выручатся затраченные средства, и они пускаются вновь в оборот.  Они не будут находиться в замороженном состоянии в нереализованных товарах и не будут омертвлять капитал. Ну и главный девиз их торговли — покупатель всегда прав. Вы не встретите, как правило, неучтивого обращения продавца с покупателем. Это незыблемый закон торгового бизнеса в США.

В городах очень много столовых, закусочных и кафе. Все они прекрасно оборудованы и ухожены, там можно нормально покушать за вполне умеренную цену. Там вы не увидите грязи, как в метро. Но американская пища, по нашим меркам, не очень вкусная, но зато приготовлена, подана и упакована, если она подается на вынос, по первому разряду.

В большом ходу у них картофель в любом виде — жареный, сушеный, печеный и в столовых, и в магазинах. Большое распространение получили гостиницы. В любом городке или по дороге, не говоря о крупных и средних городах, вы всегда найдете, где можно остановиться в хорошо оборудованных гостиницах любой степени комфортности. Но все они очень дорогие.

Весьма специфичны у них домашние семейные приемы гостей. Главное в их организации состоит в предоставлении гостям полной свободы действий и исключение навязывания каких-либо развлекательных мероприятий или закусок на столе. Каждый из гостей должен свободно отдохнуть и получить удовольствие от нахождения в гостях. В этих условиях они ведут себя очень свободно и раскованно, не стеснясь громко разговаривают и смеются.  Могут даже в разговорах положить ноги на стол. Но это бывает только в узком кругу, и они никогда не позволяют себе этого делать в обществе или в официальной обстановке. Американцы большие любители всевозможных игр и лотерей. Это у них представляет большой бизнес, и дома у них, как правило, немало всевозможных игр и тренажеров как для себя, так и для гостей.

При приеме гостей на столе у них нет такого разнообразия всевозможных разносолов, как это бывает у нас. Все довольно просто и, в основном, приготовлено из полуфабрикатов. Но у них нет такого чревоугодничества, как бывает у нас. Для нас непривычна их маниакальная привычка к всевозможным сокам, водам и легким алкогольным напиткам, хотя они и не дураки хорошо выпить. У них при любой встрече разговор начинается с того, что хозяин осведомляется о том, что гость  или собеседник будет пить еще до усаживания за стол. Гостям при уходе иногда вручаются небольшие символические сувениры в прекрасной упаковке.              

Упаковке любого товара придается первостепенное значение. По ее виду покупатель составляет первое впечатление о товаре, и на ее разработку, внешний вид и обеспечение ее качества затрачиваются немалые средства. Это целая индустрия со своим специфическим оборудованием и оснащением. В этой отрасли работает очень много конструкторов-дизайнеров, и эта профессия все больше находит распространение в различных видах техники и быта.

Разросшееся  количество торгующих предприятий привело к тому, что в них стало очень мало покупателей и охота за ними идет всеми возможными средствами. В любом кинотеатре, магазине или музее вы непременно встретите какой-либо шопинг по продаже всевозможной мелочи, которую можно приобрести походя, не отвлекаясь от главной цели посещения этого заведения.

В магазинах широко распространена практика выдачи талонов при каждой покупке. Накопив несколько талонов, покупатель может купить очередной товар по сниженной цене или вообще получить бесплатно в зависимости от вида товара. Если вы пришли с ребенком, то в магазине имеется помещение для детей, где за ними присматривают и развлекают, конечно, за дополнительную плату. Существуют много разнообразных способов, чтобы завлечь покупателя, но ни в коей мере не обмануть его, хотя не обходится и без этого. Например, цены указываются с минимальной по величине первой цифрой, на которую и обращают внимание в первую очередь. А что следующие цифры  доходят до девяток, это уже не замечается.

В любую погоду люди на улицах стараются ходить без головного убора. Наличие его на голове свидетельствует о слабом здоровье у человека, а слабое здоровье — это уже подрыв личного имиджа, поддержание которого является главнейшей заботой американца. Иначе он будет выглядеть ущербным и неполноценным американцем. С его лица никогда не должна сходить улыбка, и  у него всегда все должно быть хорошо.

В доме у них поддерживается абсолютная чистота, а на улицах ведут себя как самые некультурные, с нашей точки зрения, люди. Мусорят, бросают все там, где и стоят. А о метро и говорить нечего. В нем подчас даже опасно ездить из-за процветающего хулиганства цветной молодежи. Все знают, что это катакомбы какие-то, замусоренные и изрисованные, потому что им пользуется, в основном, простой малокультурный люд. Вид у него такой же, как и у подъездов и лестничных клеток в  наших жилкоповских домах, где живет также простой народ. Администрация метро только недавно закупила моечную машину для мойки вагонов снаружи, а до этого вагоны у них никогда не мылись со дня их сотворения. Это  говорит о том, что  забот у них о простом люде не так уж и много. Поддержание метро хотя бы в сносном внешнем виде — это лишние затраты, они не дают прибыли и, следовательно, на них не пойдут. Здесь американцы жертвуют своим престижем.

Отдельно следует остановиться на их медицине. Казалось бы, оказание медицинской помощи — это первейшая  необходимость для людей, и она должна быть высокого качества и доступной для всех, как у нас. Но это далеко не так у них. Медицина оснащена первокласснейшим оборудованием. Например, у них есть  даже такая, казалось бы, мелочь, как надувные матрацы для длительно лежащих больных. В этих матрацах воздух подается пульсирующим, чтобы не образовывались пролежни у больного. Существует множество других прекрасных средств, не говоря о бормашинах, которые почти не причиняют боли больным. Но все это стоит больших денег по сравнению со всеми другими видами обслуживания населения, которое у них очень сильно развито. И вот гуманнейшая обслуга, как медицинская помощь, является главным врагом по опустошению карманов обратившихся за ней. Счет за лечение является, как правило, баснословным и приводит людей буквально к разорению. Поэтому почти все специально копят деньги на случай болезни. Удивительно, что медицина стала у них главным грабителем кошельков людей.

— Ну что, закончим на этот раз про  Америку, а то на следующий раз ничего не останется, — подытожил Борис.

— Давайте поужинаем и будем готовиться ко сну.

Аня заявила, что они не останутся на ночь, им нужно завтра пораньше на дачу, на что Борис удивился:

— Виктор ведь изрядно выпил, как же он сядет за руль?

На это Аня спокойно ответила:

— Ты, Боря, за Виктором следил и не заметил, что я пила подкрашенную воду, мне нельзя сейчас спиртного, поэтому машину поведу я сама.

Борис и Оля с удивлением услышали, что Аня водит машину, и они не стали их задерживать.

Выйдя на работу после отменных шашлыков у Бориса, Виктор рассказал Полухину и Вострикову о встрече в самолете с болгарским молодым научным сотрудником и предложил незамедлительно образовать у себя бригаду по освоению автоматизации проектирования. Для этого он подберет несколько молодых и энергичных молодых специалистов и образует конструкторскую бригаду. Во главе этой бригады он предлагает назначить Давыдова, способного и думающего конструктора. Они были озадачены не менее Виктора от услышанного, но вида не подали, должности им не позволяли. Виктор переговорил с подобранными им и Давыдовым сотрудниками и выпустил приказ об образовании этой бригады. Так началось на предприятии внедрение современного метода проектирования.

Бригада определила состав оборудования, и встал вопрос о размещении этой бригады, оснащенной вычислительной техникой. Решили выделить отдельное помещение и соответствующим образом его оборудовать. Виктор считал, поскольку начиналась организация нового передового направления в конструкторской   деятельности, то и помещение для такой бригады должно быть  оформлено по-передовому, на высоком дизайнерском уровне.

Такая постановка в организации конструкторской работы была одной из первых в конструкторских предприятиях Москвы, и Виктор поехал в соответствующий институт Академии наук, чтобы они разработали дизайнерский проект размещения оборудования и рабочих мест  такой бригады.

В институте с интересом выслушали  это предложение и очень быстро разработали такой проект, который выполнили не в чертеже, а в  макетном масштабном исполнении, оформив этот макет на отдельном планшете и закрыв его коробом с ручкой. В итоге получился привлекательный чемодан, обклеенный дерматином. На планшете наклеили трафаретку и попросили подписаться на нем Виктора, что он согласован с заказчиком. Этот проект они защитили на своем ученом совете и передали Виктору безо всякой оплаты.

На следующий день, когда Виктор принес этот макет в организацию, его вызвали в министерство. Придя на работу через день, Виктор увидел, что на макете тщательно снят  трафаретик с его подписью. Это крайне удивило Виктора, и он осведомился у конструкторов, кто и зачем это сделал. Ему сообщили, что вчера Давыдов носил этот макет к Полухину и оттуда вернулся уже со снятым трафаретом. Когда пришел в бригаду Давыдов, Виктор ничего ему не сказал ни о макете, ни о снятом трафарете. Давыдов только доложил Виктору, что Полухин одобрил этот проект и дал указание начать его реализацию, привлекая необходимые подразделения на предприятии, что он и начал делать. Он даже не объяснил, почему сам, без Виктора пошел докладывать не свою работу. Ну, хотя бы соврал, что его вызвал Полухин представить макет. Так он и этого не сделал, представив этот поступок за нормальное дело.

Такое поведение Давыдова, прямо скажем, обескуражило Виктора. Ведь необходимость разработки такого макета была идеей Виктора, и Давыдов в ее реализации никакого участия не принимал, а докладывать Полухину он побежал первым и  без Виктора. С таким людским вероломством Виктор столкнулся впервые и долго от этого переживал, ничего никому не говоря. Он даже не мог себе представить, что человек, которого он выдвинул из-за доски в руководители, способен на такое. И при этом еще снять трафаретик, на котором не было, видите ли, его подписи. Правда, очень может быть, что содрать его заставил Полухин. Что это было так, Виктор убедился спустя некоторое время.

Давыдов начал активно реализовать этот проект, не обращаясь и не докладывая ни Вострикову, ни Виктору. Они были им превращены в сторонних наблюдателей. Давыдов уже напрямую выходил на Полухина. Когда Виктор попытался начать обсуждать с Давыдовым тематический план работ по автоматизации проектирования, тот высокомерно просто уклонился от этого, заявив, что он будет заниматься автоматизацией выпуска чертежей и спецификаций к ним. Виктор пытался убедить его, что нужно не механизировать черчение, а разрабатывать программы автоматического проектирования агрегатов. Эта программа должна включать в себя выбор оптимальной силовой схемы агрегата, его конструктивной схемы, выбор материала, расчет на прочность агрегата и выпуск рабочих чертежей на агрегат. О том, что бы исключить черчение, как это делалось в Болгарии, Виктор и не помышлял, поскольку у них на предприятии не было необходимого парка станков с программным управлением. О чем-либо подобном Давыдов и слушать не хотел. Виктор с грустью смотрел на то, как амбициознейший  человек, перехватив его идею, стал ее реализовать в таком куцем и ограниченном виде в силу убогости своего мышления.

Именно вскоре после всего этого Полухин заставил Виктора удалить ветеранов-руководителей, а вместо ни за что, ни про что,  снятого Холмогорова Полухин назначил Давыдова начальником основного конструкторского отдела. Круг замкнулся, и с Давыдовым все стало ясно для Виктора. 

К этому времени Востриков уже набрал силу, освоился со своим положением, во многом разобрался в делах и стал чувствовать себя достаточно уверенно. Он был неглупым человеком и смог достаточно быстро вникнуть в суть конструкторских дел,  глубоко не влезая в сам процесс конструирования, а только осуществляя общее руководство. Он делал это блестяще, собирая по любому техническому поводу совещание. На нем он выслушивал все точки зрения и удивительно безошибочно принимал правильное решение, выбрав из услышанных нужную точку зрения. Это был просто талант у человека. Юрьев мешал ему на таких совещаниях в силу своей ортодоксальности и негибкости, каждый раз заводя обсуждения в личное прерикательство. В общем, Востриков был, конечно, прав, когда снимал с должности Юрьева. Но Виктор пытался все же защитить Юрьева, ведь они были однокашниками. Но Востриков уже настроил Полухина против Юрьева, и Виктору ничего не удалось сделать. На место Юрьева назначили Бахвалова.

Бахвалов пришел в отдел Виктора в бригаду интерьера молодым специалистом и весьма инициативно включился в разработку ласта, о чем уже говорилось. У Виктора сложились с ним хорошие отношения, и он предложил ему  независимо от Давыдова разработать именно такую комплексную программу для проектирования межступенной фермы. Он поставил на эту работу также молодого специалиста Громова, и они вдвоем при не очень даже активном участии Виктора разработали такую программу. Она работала превосходно, и Виктор иногда ею пользовался в своих проработках. Программа делала все, что и задумывал Виктор, вплоть до выбора оптимальной формы конструкции узлов фермы, подсчета ее веса и выпуска комплекта чертежей для ее изготовления.

Давыдов снисходительно с пренебрежением смотрел на эту работу и продолжал осваивать в своей бригаде механизацию черчения. Созданная Виктором бригада по автоматизации проектирования осталась в отделе Давыдова, но Виктор уже никакого практического влияния на нее оказывать уже не мог да и не хотел.

В это время Виктор занялся реализацией своей главной идеи по разработке агрегатов из композиционных материалов. Будучи занятым полностью этой работой, Виктор отошел  от автоматизации проектирования. Бахвалов не нашел поддержки у Вострикова в развитии своего направления работ, предложенных Виктором, и также не стал продолжать заниматься этим делом. Виктор, организовав его и будучи отстраненным от работ по автоматизации, также отошел от него.

Так до сих пор на предприятии и не создано больше ни одной программы автоматизированного проектирования каких-либо других агрегатов. Автоматизация свелась к механизации черчения, при которой время на такой выпуск чертежа затрачивается минимум в два раза больше, чем на чертеж, выполнявшийся вручную. Правда, на машине чертежи получаются более красивыми, но цена за это весьма высокая.

Сейчас машинная техника не чета той, двадцатипятилетней давности. Прочнистами и аэродинамиками она используется в полной мере. С помощью ее по сложнейшим программам они ведут многочисленные и объемные расчеты, которые ранее им были совсем не под силу без современной вычислительной техники. А вот, к сожалению, в конструкторских подразделениях она ныне превращена в механического чертежника и пишущую машинку вместо того, чтобы она считала по заложенной в ней программе, анализировала и создавала проект нового изделия согласно разработанному конструктором алгоритму.

После завершения разработки станции «Мир» Виктор занялся вопросом внедрения композитов в конструкциях фирмы. Он считал, что для этой цели в наибольшей мере будет подходить головной обтекатель ракеты в силу регулярности структуры оболочки его корпуса.  В его конструкции он пытался продолжить использование композиционных материалов. Нужно сказать несколько слов об обтекателях в ракетной технике, чтобы было понятно, почему именно на нем Виктор начал, по сути, новое внедрение композитов через двадцать лет после того, как был создан корпус головной части из стеклопластика.

Космический объект, выводимый на орбиту, располагается в носовой части ракеты-носителя и закрывается этим самым пустотелым обтекателем, у которого очень тонкая оболочка, представляющая собой его корпус. Этот обтекатель закрывает собой очень «нежный» космический аппарат от аэродинамического воздействия на него при прохождении ракетой плотных слоев атмосферы. Его оболочку изготавливают в виде традиционной стрингерно-шпангоутной конструкции из алюминиевых сплавов. Этот тип конструкции перешел от конструкции фюзеляжей самолетов, начиная с появления металлического самолетостроения.

Обтекатели представляют собой довольно сложное инженерное сооружение. Если корпус ракеты или космического корабля представляет собой статическое сооружение, то обтекатель является динамически функционирующим сооружением. После прохождения плотных слоев атмосферы, восприняв от нее статические, тепловые и акустические нагрузки, обтекатель раскрывается на две половины и сбрасывается с целью уменьшения полетного веса ракеты. В других случаях обтекатель целиком сдергивается с ракеты и уводится в сторону от ее полета.  Дальше ракета с космическим аппаратом движется в космосе с незащищенным космическим аппаратом. Корпус обтекателя для ракеты «Протон» более четырех метров в диаметре и длиной до пятнадцати метров оснащен узлами и механизмами разделения, а также внешней теплозащитой и внутренней теплоизоляцией. В общем, это солидное сооружение, и сделать его из композиционных материалов было не так-то просто.

 Во-первых, нужно было провести исследования и получить необходимые данные по прочности материала, образующегося в оболочке с целью оптимизации его конструкции и технологии изготовления. Во-вторых, нужно было найти производственную базу, где можно было бы изготовить такую громадину из композитов и оснастить ее необходимой оснасткой и приспособлениями для изготовления оболочки обтекателя.

Сложность всего Виктор представлял себе и осторожно подходил к принятию решения о разворачивании таких работ. Он не стал тратить силы на объяснение такой необходимости и уговаривание Вострикова и Давыдова, памятуя, что нужно кланяться всегда голове, а не ее заднему месту. Он начал с Полухина, представив ему все необходимые материалы, обосновывающие преимущества обтекателя из композиционных материалов. Главным оппонентом этой идеи среди руководителей оказался главный конструктор станции «Мир» на Филях Палло. Полухин, позвав к себе его и Виктора, столкнул их между собой.

В спорах Виктор заявил Палло, что он не является специалистом в области композитов, а он, Виктор, является таким специалистом и гарантирует получение положительного результата. Корпус головной части был сложнее и по конструкции, и по технологии изготовления, и то они решили эту проблему. При этих словах Полухин вздернул бровью, покачал головой, как бы осуждая его за такую резкость, и на некоторое время замолчал. Виктор уже пожалел, что не удержался и не ожидал уже положительного решения. Но Полухин, подумав, дал добро Виктору начинать работы по созданию такого обтекателя. Надо отдать должное Палло. После принятия решения он стал активно помогать Виктору и нисколько не обиделся на Виктора за ту резкость. У них остались прежние добрые отношения между собой.

Оппонентом внедрению композитов среди конструкторов оказался Юрьев. Он занимался вопросами более совершенного использования обычных алюминиевых сплавов в конструкции и немало достиг в этом, убедительно показывая, что конкретно нужно менять в подходах к конструированию. Но внедрялось это с большим скрипом, поскольку касалось навыков и привычек людей, а это менять в людях в любом деле наиболее сложно. Работая над проблемой и не видя активности во внедрении своих подходов в конструировании, Юрьев встал в резкую оппозицию к внедрению композитов, считая, что еще далеко не исчерпали себя металлические сплавы. В последнем он, конечно, был прав, но противопоставлять эти два направления было никак не правомерно. Но Юрьев был Юрьевым в своем упрямстве, и этим он в немалой  степени восстановил против себя Вострикова.

  Разработку обтекателя начали проводить применительно к модулям станции «Мир». Саму станцию выводили на орбиту под металлическим обтекателем, созданным по типу применявшихся обтекателей в королевской фирме. Они ее передали на Фили тогда, когда там начали разрабатывать станции серии «Салют». Применительно к неметаллическому обтекателю предстояло выбрать тип материала и провести необходимые предварительные эксперименты на образцах, прежде чем начать проектирование конструкции самого обтекателя.

К тому времени основным конструкционным композиционным материалом считался углепластик,  с которым Виктор был недостаточно знаком и не решился на первом же агрегате применить незнакомый для него  материал. Стеклопластики он знал, и, несмотря на то, что они были менее эффективны в весовом отношении, он все же решил начать именно с них внедрение композитов на фирме спустя двадцать лет. Он боялся, что если он сейчас провалится на первом же агрегате с незнакомым материалом, то дело внедрения композитов если не умрет вообще, то отодвинется на неопределенное время. Затем предстояло найти производственную базу для изготовления таких крупногабаритных обтекателей. У этих обтекателей размеры были внушительные, так что проблема с производственной базой была не шуточной.

Экспериментальные работы на образцах провели в отделе неметаллов, возглавлявшимся Деревлевым, после того, как Руденко ушел на пенсию по возрасту. Как уже говорилось, когда занимались головными частями из неметаллов, на заводе был специально создан цех неметаллов. Его громадные полимеризационные камеры полностью подходили для полимеризации оболочек обтекателя, но цех уже не использовался по своему прямому назначению, и эти камеры были превращены в склады, а заглубленные автоклавы использовались просто как мусорные ямы. Но все можно было восстановить и наладить в цехе  изготовление обтекателей. Завод ни в какую не захотел ими заниматься, и Виктору пришлось искать производственную базу на стороне, несмотря на то, что она была под боком. Очевидно, сказались ведомственные или иные какие-то барьеры или причины.

С Деревлевым Виктор объездил заводы в Сызрани, Самаре, Хотьково и Обнинске под Москвой, но нигде никто не хотел браться за изготовление этих обтекателей. Еще не наступили рыночные времена и от работы тогда все старались отказываться всеми силами. Это была дополнительная обуза, мало чего дававшая для производства и для его работников лично. Как-то, находясь в министерстве у Савина, Виктор посетовал, что гибнет великолепная идея создать крупногабаритный обтекатель из композитов, но он никак не может найти производственной базы для его изготовления. Савин тут же предложил съездить в город Сафоново под Смоленском и посмотреть там завод пластмасс.

Об этом заводе Виктор ранее ничего не слышал, так же как и его руководство на предприятии. Этот завод начал расширяться ударными темпами после того, как начали переходить с жидкостных стратегических ракет на твердотопливные, и на нем было создано мощное производство по изготовлению методом намотки корпусов твердотопливных ракет  из неметаллических материалов. До этого там было создано еще более мощное производство по изготовлению контейнеров для ракет днепропетровцев, когда они спроектировали новую ракету по образцу ракеты УР-100 взамен их потекших ракет. Об этом ранее писалось. Но они тогда пошли дальше филевцев и создали контейнер из стеклопластиков для своей ракеты.

Когда начинали на Филях проектировать ракету УР-100, Виктор предлагал делать контейнер для нее из стеклопластиков, но Челомей не пошел на это из-за отсутствия производства для его изготовления. А вот днепропетровцы таки добились строительства завода в Сафоново для изготовления своих контейнеров. Об этом заводе Виктор ничего не знал, так же как и о стеклопластиковых контейнерах днепропетровцев. Такова была цена сверхзасекречивания тогда у нас многих дел. Обмена информацией практически никакого не было, и специалисты узнавали о новинках друг друга только в порядке личных частных бесед.

Приехав на завод в Сафоново и побывав в цехах, Виктор остолбенел от мощи увиденного производства. Громадные цеха были заполнены безжизненными грандиозными станками для намотки контейнеров диаметром до пяти метров, их механической обработки и съема с оправки, на которых они наматывались. Все это было в свое время спроектировано, изготовлено, смонтировано и ныне стояло бездыханным, поскольку производство жидкостных ракет прекратилось, и местные руководители судорожно искали работу,  чтобы загрузить это оборудование.

Этот завод находился в составе Минхимпрома,  и там мало чем могли помочь заводу по его загрузке. Оно было создано для изготовления крупногабаритных агрегатов из композиционных материалов, а в стране никто не проектировал больше таких агрегатов, несмотря на их громадное преимущество. Поэтому, встретив Виктора с его предложением изготавливать крупногабаритные обтекатели из стеклопластиков, руководство завода горячо взялось за это дело.

Это производство было организовано по передовой технологии изготовления намоткой стеклотканью вместо ручной выкладки, на которую ориентировался Виктор. Для такой намотки была разработана специальная стеклоткань, у которой прочность по утку была выше, чем прочность по основе, чего не было у обычных тканей.  О существовании такой ткани Виктор также ничего не знал. О таком производстве и такой ткани ничего не говорилось и на конференции в Новосибирске. Здесь он увидел, что на самом деле он отстал существенно  в деле композитов и нужно было догонять сафоновцев. Придя на этот завод, он и все его сотрудники приобщились к наиболее передовой технологии изготовления изделий из стеклопластиков. Им пришлось перепроектировать конструкцию обтекателя под новую технологию и под этот материал, который обеспечивал более высокие свойства всему обтекателю. Специалисты завода под руководством его директора Курносова, работников конструкторского бюро при заводе Работягина, Кришнева, Ремпеля и других активно включились в создание обтекателя.

От Филей к работе по созданию обтекателя подключились помимо конструкторов технологи, производственники и специалисты по оснастке, и все они нашли полное взаимодействие с заводскими специалистами. Завод, как говорилось, находился в ведении химиков, которым этот завод был нужен, как пятое колесо в телеге, и крайне скудно снабжался материалами. Поэтому, когда заключали договор с заводом на изготовление обтекателей, они включили поставку очень многих расходных материалов вплоть до чертилок и линеек. Это было удивительно для филевцев, поскольку они жили вольготно в этом плане, как и все другие предприятия оборонных отраслей. Но руководство на Филях, скрепя сердце, пошло на удовлетворение всех просьб сафоновцев, чтобы только получить это мощнейшее производство для своих нужд.

Наиболее трудоемкой работой явилась доработка стальной оправки диаметром около трех метров до нужных более четырех метров. Завод для этого выделил  одну из многих своих оправок, лежавших без дела, и филевцы ее доработали. Но работам сильно мешали   рогатки  межведомственного согласования. Завод-то согласился на проведение всех этих работ, но его нужно было еще оформить в виде разрешения в Минхимпроме. Хотя им этот завод был  совсем не нужен, но завод считался ихним, и они вели себя как хозяева, которые могут согласиться, а могут и не согласиться. Много пришлось Виктору походить по тамошним коридорам и кабинетам, пока оформил все необходимые документы для сафоновцев, чтобы они работали спокойно.

Для руководства работами по созданию обтекателя Минобщемаш создал объединенное техническое руководство из числа специалистов от КБ, завода имени Хруничева и сафоновского завода. Во главе его был поставлен главный инженер хруничевцев Городничев. Техническое руководство раз в неделю выезжало в Сафоново и там проводило свои заседания, на котором решались все возникавшие вопросы, тут же принимались по ним решения и устанавливались сроки их выполнения. Это очень эффективная и оперативная форма организации выполнения сложных работ, в которых принимают участие многие организации.

Когда наметился срыв в сроках изготовления первого обтекателя, такое техническое руководство провел заместитель министра Шишкин, но не в Сафоново, а на Филях. Тогда все было под жестким контролем и давлением установленных сроков. За их выполнение активно боролись и не только из-за возможности потери премии. Это было уже в крови у всех, внедренное в их сознание всепоглощающей системой ответственности и контроля, действовавшей в стране. И это было одно из очень важных и нужных качеств  былой советской системы хозяйствования.

На этом совещании Виктор высказал идею о целесообразности передачи сафоновского завода из ведения Минхиммаша в ведение Минобщемаша, поскольку предстоит большой объем работ по различным стеклопластиковым конструкциям кроме обтекателей и  труднее все это будет увязывать в Минхипроме. Кроме того, при нахождении этого завода в системе Минобщемаша можно будет легче влиять на его работу. К удивлению Виктора, эта идея возобладала в Минобщемаше, и они убедили Совмин передать им этот завод. Состоялось решение правительства о передаче завода, и тогдашний министр общего машиностроения Бакланов, поехал в Сафоново знакомиться и принимать завод в свое подчинение.

Это была грандиозная поездка. Министр взял с собой всех своих замов и начальников основных главков, а также директоров основных НИИ министерства. Поехал с ним и Полухин, поскольку его фирма в лице Виктора была инициатором  этого мероприятия и передачи им сафоновского завода. От Филей Полухин взял с собой только Виктора.

В понедельник кортеж машин собрался у Голицыно, куда все начальники съехались из дач. Всего набралось машин десять – все черные «Волги»  с министерской «Чайкой» во главе. Как только тронулись, сразу же началось твориться какое-то сумасшествие. Машины выстроились в ряд одна за другой с интервалом метра три — не больше и началась гонка. Машины шли со скоростью не менее 120—130 км в час, не меняя интервала между собой. Как только приходилось тормозить, вся эта стая, как будто связанная одной веревкой, то тормозила, то тут же набирала скорость, не меняя интервала между машинами. Виктору было страшно сидеть в машине, и он постоянно рефлекторно, по шоферской привычке, жал ногой на тормоз, сидя на заднем сиденье.

Он проездил более тридцати лет за рулем своей машины. Всякого навидался на дорогах,  сидя за рулем. Но такой сумасшедшей гонки он не видел никогда и не участвовал в подобном. Страх вызывала не сама скорость, а тот мизерный интервал между машинами при такой скорости. Правда, примерно через час езды это неприятное чувство пропало, и он свыкся с этой ненормальной для него ситуацией. Но нужно отдать должное шоферам — это  были профессионалы высшей квалификации. А такая езда с шиком в одной связке — это у них считалось делом чести и показом важности тех, кого везут.

По всей трассе милиция на протяжении всех трехсот километров встречала колонну по стойке «смирно» с поднятой рукой в отдании чести. Обычно когда все ездили в  Сафоново на автобусе, то проезжали путь за пять часов. Здесь же они домчались за 3,5 часа. Потом Виктор ездил на «Тойоте» в Сафоново и за три часа, но такого неприятного осадка тогда не осталось, потому что машина шла одна.

На границе Смоленской области колонну поджидала другая «Чайка». Это выехал секретарь Смоленского обкома партии встречать Бакланова. Он пересел в машину Бакланова, и колонна во главе теперь с двумя «Чайками» и в прежней манере двинулась дальше. К тому времени нога у Виктора перестала жать на тормоз, и он уже с интересом наблюдал за этой гонкой.

На заводе в Сафоново было обычное дежурное мероприятие в виде партийно-хозяйственного актива, как тогда водилось. Были взаимные заверения и взаимные обещания.  От перехода в Минобщемаш завод очень здорово выиграл и в окладах, и в снабжении. Все были в приподнятом настроении и с радужными надеждами. Во многом они оправдались. А это мероприятие еще раз красноречиво показало, что, если хочешь, чтобы твоя идея реализовалась, нужно сделать так, чтобы она было идеей твоего начальства. Таково было время и таково было начальство. Поэтому и рухнуло все у нас, а начальство в основном затем стало демократами и дорвалось до такой «малины», о которой и не мечтало. А тогда, после совещания, никакого банкета на заводе не было, а был обычный обед в директорской столовой. Правда, гости  обедали в две очереди, поскольку столовая у Курносова была скромной по размеру, как и соответствовало провинциалам.

Перевод сафоновского завода в Минобщемаш значительно упростил взаимоотношение с ним и ускорил все дело. У всех  теперь появилось общее руководство, и аппарат министерства активно стал заниматься этим заводом по всем направлениям. Технические руководства теперь протекали  в Сафоново более оперативно и ответственно со стороны сафоновцев. После неожиданной смерти ветерана и директора завода Курносова, который принимал активное участие в создании завода  еще со времен начала его строительства, там началась чехарда с  высшим руководством завода. Так они и влетели в пореформенное время с неустоявшимся руководством. Со временем там никого из руководителей не осталось, с кем осваивали производство оболочек обтекателей и для корпуса модуля «Полюс». Об этом модуле очень мало писалось в прессе и о нем необходимо будет рассказать более подробно, но это сделаем потом, а сейчас продолжим разговор об  обтекателях.

ПРИХОД ГОРБАЧЕВА

И НАЧАЛО РОКОВОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ

Работы в Сафоново требовали еженедельных поездок в этот город. Как упоминалось, там еженедельно проводились технические руководства. О поездке министра уже рассказывалось. Все другие поездки изобиловали различными другими событиями и впечатлениями.

Все эти поездки, как правило, на обратном пути  во время ужина или, как говорили, вечернего перекуса сопровождались небольшими возлияниями, не выходившими за пределы приличного. Обо всех их не стоит говорить, а о парочке следует рассказать.

В одну из поездок поехали Полухин и Востриков. Обычно на  техруководства Виктор ездил со своими специалистами без этих руководителей. В тот раз нужно было решать принципиальные организационные вопросы по доработке оправки, которую выполняло опытное производство, и поэтому  еще взяли с собой главного технолога. Перед отъездом Востриков забежал в генеральскую столовую и взял какую-то коробку в машину. Оказалось, это была закуска с коньяком на четырех человек. На обратном пути эта четверка хорошо поужинала в машине на ходу.

В тот ужин и решилась карьерная судьба Юрьева, о котором уже упоминалось. Востриков ранее не мог, очевидно,  так просто  снять его с должности начальника отдела, а здесь под воздействием выпитого он решил обработать Полухина и покатил бочки на Юрьева. Полухин в подпитии становился весьма неприятным и свирепым. Востриков это знал и воспользовался ситуацией. Ведь когда мужики выпьют, то они, в зависимости от  интеллектуального уровня, говорят либо о женщинах, либо о работе, либо о футболе, либо обо всем сразу. Эти говорили, конечно, о работе. Полухина  не пришлось долго уговаривать, и он тут же, в категоричной форме и резко, принял решение об освобождении Юрьева от должности и жестко приказал Виктору, как приедут, с утра представить соответствующий приказ.

Виктор начал уговаривать Полухина не делать этого. Виктор доработает за Юрьева, если тот чего не сделает, или исправит то, что нужно. Ведь они были однокашниками, и если не друзьями, то находились в хороших товарищеских отношениях. Студентами они вдвоем, частенько по утрам, ходили спортивным шагом в институт в Померки. Проезжавшие рядом на трамвае студенты дружескими возгласами подбадривали их. Переехав в Москву, Виктор оставил этот вид спорта, а Юрьев продолжал заниматься спортивной ходьбой и стал мастером в этом деле. Виктор потянул с приказом еще некоторое время, но Востриков не дал его замариновать и приказ все же вышел.

На место Юрьева назначили молодого Бахвалова. Следует отметить, что через несколько лет, когда эти два молодых начальника отделов, Бахвалов и Давыдов,  укрепились,  Востриков решил их убрать с должностей, прямо заявив Виктору, что недалеко то  время, когда они вытолкают их из кресел. Виктор этого не боялся, а вот ему, конечно, следовало опасаться. Виктор возражал, но в  итоге Востриков все-таки объединил оба отдела, и на должность начальника объединенного отдела назначили молодого конструктора Оленина. Востриков попросил Виктора найти кандидатуру на эту должность, и Виктор предложил Оленина прямо  из-за доски, минуя три должностные ступеньки, точно так же, как и Виктора, когда назначали ведущим конструктором мясищевского самолета или  начальником отдела неметаллов.

Памятуя свой опыт, Виктор не опасался за Оленина, и это затем прекрасно подтвердилось. Он стал хорошим начальником отдела. Давыдов после этого ушел из организации, а Бахвалов, по просьбе начальника проектного отдела Медведева, перешел в проектный отдел и там вновь вырос до еще большего уровня.

Со временем Востриков вновь разъединил этот большой отдел, поскольку этого требовало дело. Но он решил свою неблаговидную задачу и пошел на это без всякого зазрения совести в таком неприглядном поведении на глазах у всех.  Давыдов и Бахвалов затаили недобрые чувства не только по отношению к Вострикову, но и по отношению к Виктору, поскольку он был непосредственным их начальником и они знали, что  Виктор готовил приказ об их освобождении.

Странное дело, Полухин видел  неблаговидность поступков Вострикова и вынужденно шел на них под его давлением. Все-таки он не мог справиться с протекционистской поддержкой где-то Вострикова. Как-то у себя в кабинете Полухин в сердцах бросил  Виктору:

— Ну и иди к своему Вострикову.

Он не  мог простить Виктору того, что он не встретил Вострикова в штыки при его назначении. По законам аппаратной игры Виктор должен был съесть Вострикова, и Полухин бы поддержал это чревоугодничество, а он, Виктор, этого не стал делать, полагая, что собственное здоровье важнее, и поэтому попал сам в немилость у Полухина.

Виктор понимал, что Полухин не может справиться с Востриковым, поэтому он и захотел, чтобы эту задачу решил Виктор, затеяв склоку. В этой ситуации он был бы чист перед верхами, доказывая, что Востриков не может руководить процессом конструирования, будучи не специалистом в этой области.

Второй интересный случай во время поездки в Сафоново произошел, когда перестройка, объявленная Горбачевым, стала набирать обороты в своем разрушительном действии. Началась вакханалия с антиалкогольной кампанией. Она уже повсюду громыхала и на работе, и в общественных местах, и в быту. Производство водки резко сократили и начали выдавать талоны на ее приобретение. В магазинах за ней появились громадные очереди, несмотря на наличие талонов, и даже те, кто раньше не пил ее столько,  стали закупать водку впрок, потому что она вновь стала золотой валютой. Вот на  почве этой кампании и произошел случай с проявившимся в тот раз  у Виктора черным юмором.

Так же, остановившись на обратном пути в лесочке на перекус, разлили выпивку по стаканам, а Виктор отказался пить. Он вообще мало пил, а на этот раз у него было неладно с желудком. В тот раз ехали главные инженеры завода и опытного производства. И вот в это время высшие руководители предприятий начинают выпивать, несмотря на ведущуюся кампанию, а к тому времени уже были случаи публичного снятия руководителей за выпивку. На вопрос о том, почему Виктор отказывается, он, долго не думая, выпалил:

— Это делаю для того, чтобы вы знали, из-за кого вас завтра вызовут в райком партии.

На эту, с позволения сказать, шуточку никто не знал, как реагировать. Вначале было какое-то полуудивление, а у некоторых появилась даже некоторая растерянность в выражении лица, и все не знали, что дальше делать с выпивкой, держа стаканы в руках. Но кто-то быстро нашелся и тут же предложил связать Виктора и залить его водкой, чтобы неповадно было ему бегать в райком. Это разрядило обстановку. Все рассмеялись и дружно выпили, а Виктор понял неуместность такой шутки и несколько помрачнел. Но потом эта шутка воспринялась и обыгрывалась многократно, став предметом общих шуток уже на другие темы, и Виктору стало как-то легче от  своего необдуманного поступка.

Вот мы и подошли к эпохальному времени начала перестройки, ставшему грозным водоразделом между прошлым и будущим, которое было абсолютно не ясным ни для кого. Страна жила, как будто  в оцепенении перед бурей. И вместе с тем жила и трудилась. Об этом периоде и последовавшими за ними событиями  будет практически все наше последующее повествование. На работе у Виктора в это время дела вращались вокруг обтекателя. К концу их завершения в его семье  также начали происходить определенные события и далеко не радужные.

Как уже говорилось, в начале 80-х годов их сын Игорь женился и с женой поселился в старой Викторовой малогабаритной квартире у метро Пионерская. У них родилась вначале дочь Олеся, а через год вторая дочь Оксана. Мать Виктора еще могла помогать им по дому, и она жила вместе с ними. Когда родился второй ребенок, им стало там, конечно, тесно, да и здоровье матери стало сдавать. Поэтому Виктор и Аня забрали ее к себе на Сетунь. Периодические приступы, возникавшие у Ани, мать воспринимала достаточно спокойно, будучи уже привычной к этому.

С переходом к ним матери приступы у Ани вначале участились. У нее всегда при возникновении стрессовых ситуаций начинался приступ. И так бывало до тех пор, пока она не привыкала к этим ситуациям. В спокойном состоянии Аня с матерью жили достаточно дружно и между ними никогда не было ссор. Они были обе умными и покладистыми женщинами.

Со временем у матери начали болеть ноги, и эта старческая болезнь окончательно уложила ее в постель и она стала лежачей. Это во многом добавило забот Виктору и Ане. И что удивительно, такая психологическая нагрузка на Аню нисколько не ухудшила ее общее состояние и не привела к учащению приступов у нее, хотя они и продолжали случаться с установившейся регулярностью через три-четыре месяца. Очевидно, Аня уже свыклась с наличием матери в доме, и это не нагружало дополнительно ее психику. Тем более, что у Виктора произошло в это время весьма радостное событие, и оно подняло настроение Ани на некоторое время.

В начале 80-х годов неожиданно скончался Челомей, и это скорбное событие весьма положительно отразилось на Викторе. Ранее говорилось, что написанная докторская диссертация Виктора в течение ряда лет находилась без движения у Челомея в Реутово. Как только скончался Челомей, заменивший его Ефремов, безо всякой просьбы Виктора, отправил ему на Фили эту диссертацию, а по телефону порекомендовал защищать ее и пожелал успехов, что Виктор и не преминул сделать.

Защита прошла успешно, но в ВАК пришла большая кляуза на Виктора. В ней писалось, что Виктор защитился по чужим идеям, он был только администратором и никакого творческого участия в проводимых работах не принимал и вообще он украинский националист. В кляузе были целые абзацы, переписанные из диссертации Загоскина. Так что с авторством кляузы для Виктора все было ясно.

Полухин создал на предприятии комиссию,  она полностью отмела все эти наветы и в ВАКе, не задерживая, утвердили защиту и в торжественной обстановке вручили докторский диплом. А Загоскин после неудачного воздействия анонимки все-таки пострадал.  Он руководил в отделе сектором, и Востриков расформировал его сектор,  переведя на рядовую работу. Виктор понимал, почему это происходит, но не вмешивался, Ему было все-таки обидно, что Загоскин все же не устоял под нажимом Вострикова и поддался ему.

Все, кто читал анонимку в старом отделе Виктора, сразу видели, чей это стиль, но также молчали и не удивились. Отдел воспринял нормально то, что Виктор не устроил банкет для отдела после защиты, как он это делал после защиты кандидатской диссертации, несмотря на то, что она защищалась не по тематике этого отдела. Докторскую Виктор  обмыл со своими коллегами — руководителями других подразделений, на которой, конечно, были и Борис с Олей и специально приехали Саша с Маиной. Они были очень рады за Виктора, но  быстро ушли, понимая, что там собрались люди своего круга и им не особенно уместно было долго находиться среди них.

Когда у матери начались сильные боли в ногах, как раз подошло время завершающих работ в Сафоново по изготовлению первого обтекателя для первого модуля к станции «Мир», которая успешно летала на орбите. Это был ответственный момент, и Полухин решил направить в Сафоново комплексную бригаду специалистов для обеспечения решения на месте всех возникавших вопросов, с тем, чтобы гарантированно не был сорван срок запуска первого модуля. Виктор не мог поехать в Сафоново из-за боязни осложнений у Анны в связи с ухудшившимся здоровьем матери. Полухин знал от Виктора еще ранее о болезни Ани и сочувственно относился к сложному положению в семье Виктора. Поэтому возглавить комплексную бригаду он поручил недавно пришедшему к ним заместителю по производству Кобзарю.

    Кобзарь в министерстве возглавлял отдел, распределявший и обеспечивавший предприятия отрасли различным оборудованием. Обладая опытом и многочисленными связями, он представлял большой интерес для филевского завода в качестве его главного инженера. Это помогло заводу в значительной мере переоснаститься в оборудовании. Но как работник он оказался не на уровне.

Бригада проработала в Сафоново более месяца, и главная задача по изготовлению обтекателя в срок была успешно решена. После этого Виктор попросил Давыдова составить список и подготовить проект приказа на поощрение и премирование сотрудников, участвовавших в создании этого обтекателя. Давыдов также по каким-то причинам не смог тогда поехать в Сафоново в составе комплексной бригады.

Под его непосредственным руководством разрабатывались чертежи на обтекатель, и он принимал деятельное участие в решении многих вопросов как руководитель конструкторов. Это все происходило до снятия его с должности начальника отдела. Составленный им  приказ Востриков с Кобзарем не стали рассматривать.  Кобзарь подписал свой вариант приказа, включив на премирование только тех, кто был в комплексной бригаде, а все, кто принимал участие в создании обтекателя и не был в составе бригады, не  попали в приказ Кобзаря, включая Виктора и Давыдова.

Вот так два амбициозных человека непорядочно отнеслись к людям. Более того, нисколько не стесняясь, они попросили Виктора составить письмо в министерство с предложением выделить средства  для премирования руководства фирмы за большую впервые выполненную работу. Премию, конечно, выделили, но и на этот раз Виктора и Давыдова обошли. Это уже был верх цинизма, и для Кобзаря это не осталось без последствий.

Отношение Кобзаря к работе проявилось и при нахождении его в Сафоново. Не всегда там возникали вопросы, требовавшие постоянного его присутствия. Вместо того, чтобы об этом сказать Полухину и временно наезжать в Сафоново, он, ни слова не говоря ему, больше половины времени находился дома, изредка наезжая в Сафоново.

Полухину как-то потребовался Кобзарь, и он по телефону его не нашел. Он еще раз это повторил с тем же результатом. Кобзарю он ничего не сказал, но со временем и он, также будучи человеком дела, убрал Кобзаря с предприятия. Тогда Киселев, сохраняя  дружеские чувства к нему, взял его к себе на завод обратно, но уже не на должность главного инженера, а поручил ему заниматься экологией в качестве своего заместителя. Вот так лень губит и способных людей, а может, именно она и поражает в первую очередь способных людей, если они не могут ей противостоять.

Параллельно с работами по обтекателю полным ходом шла разработка модулей к станции  «Мир», о которой кратко ранее упоминалось. Это была значительно более совершенная станция по сравнению с аппаратами типа «Салют». На ней был установлен специальный стыковочный узел, к которому на орбите можно было пристыковать четыре модуля. Они запускались отдельно от станции и затем на орбите пристыковывались к станции к центральному стыковочному узлу. После этого с помощью манипулятора на борту прибывший модуль перестыковывался на другой узел, а центральный стыковочный узел освобождался для прибытия очередного аппарата. Модули имели различное назначение: модуль для наблюдения за космосом и Землей, научный модуль, технологический модуль для проведения различных технологических экспериментов, включая и получение новых материалов на орбите. В общем это был мини-завод на орбите.

В конце 70-х годов вышел приказ министра Афанасьева, которым устанавливались сроки выпуска чертежей на четыре модуля. Первым среди них был модуль «Квант», предназначенный для наблюдения за Землей, и на нем  в числе другой аппаратуры был очень важный и очень тонкий прибор, называвшийся  «инфракрасная вертикаль». Он нужен был для обеспечения строгой ориентации станции на Землю с большой точностью. Этот прибор не переносил сильных ударов. Рядом с ним стояла большая крышка научной аппаратуры, которая отстреливалась после выведения модуля на орбиту, открывая эту аппаратуру перед стыковкой модуля со станцией. Сбрасывалась крышка с помощью пирозамков, срабатывание которых сопровождалось очень сильным ударом и вертикаль при этом неизбежно бы выходила из строя. А перенести ее в другое место было нельзя, поскольку она, собственно, и предназначалась для ориентации именно этих приборов на Землю. Возник замкнутый круг. Проектанты не находили решения.

Виктор собрал у себя проектантов, конструкторов, механиков и каркасников. На этом совещании и решилась судьба этого модуля. Нужен был безударный замок, которого в природе не существовало. В принципе существовала идея создания такого замка, но техническая реализация ее отсутствовала. Был риск, что поиск технического решения и отработка конструкции замка могут затянуться, а то и вообще провалиться. Но другого выхода не было, и Виктор принял решение о разработке безударного замка. В технике всегда имеет место та или иная степень риска, особенно в новом деле. Вопрос состоит в степени обоснованности и характера последствий риска. Это уже зависит от квалификации и опыта рискующего. Чем он выше, тем меньше вероятность получения отрицательного результата.

После принятия решения компоновщики «завязали» проект модуля, и в организации были выпущены чертежи на него в установленный министром срок. Когда Виктор доложил Полухину, что чертежи на каркас модуля выпущены, он был очень удивлен. Он знал проблему, но ему никто не доложил о принятом решении по замку, а Виктор не хотел сам докладывать преждевременно, пока не будет разработан замок.

Полухин был дотошным человеком, и такое принципиальное решение он так  быстро не принял бы. Виктор хотел поставить его перед свершившимся фактом с тем, чтобы не было возврата назад. Только так можно было выдержать установленные сроки на его разработку. Принятое решение оказалось верным, и Беляков успешно справился с задачей разработки безударного замка. «Квант» оказался на орбите в составе станции в нужные сроки. Запускался он уже в разработанном стеклопластиковом обтекателе.

В разгар работ по обтекателю до запуска модуля «Квант» на орбиту на станции «Мир»  начали   происходить весьма  неприятные для Виктора события. На ней впервые был применен специально разработанный материал для отделки интерьера, который назывался «Талка». На кораблях серии «Салют» была другая ткань, также синтетическая, но без дублирования с шероховатой наружной поверхностью, и называлась «Богатырь». Она быстро загрязнялась, и в станции внутри  становилось неопрятно. Поэтому для станции и  был разработан новый материал. Он также был синтетический, но уже с дублирующей полимерной наружной отделкой. Стены интерьера, покрытые этой тканью разных цветов, выглядели на макете внешне вполне прилично. Боковые стены покрывались одна светло-зеленой, а вторая светло-голубой. Пол был серым, а потолок белым. Это делалось, чтобы космонавты, привыкнув  к цветам, ориентировались при невесомости, где какие стороны.

Нити для этой ткани  изготавливали в г. Иваново, ткань из них изготавливали в Ленинграде, а дублирование ее снаружи специальным покрытием проводилось в Днепропетровске. Кооперация была сложной, а времени уже не оставалось. На заводе им. Хруничева, где изготавливалась станция, сложилась напряженная обстановка. Под угрозой срыва сроков находилось изготовление всей станции из-за отсутствия ткани. Дело с ее поставкой осложнилось настолько, что никто нигде не мог сказать, когда она будет поставлена на завод.

Тогда директор завода Киселев и Полухин поехали к министру легкой промышленности Тарасову и взяли с собой Виктора и заместителя начальника отдела неметаллов Балашова.

Оказалось, что все три завода находятся в трех разных главках министерства. Вот и увяжи их работу между собой. На совещании у министра было принято решение о том, что начальники главков, которые присутствовали у министра, выдают указания на свои заводы о срочности этого заказа и берут эту работу под контроль.  Полухин направляет своего толкача, чтобы он следовал по всем трем городам вслед за техпроцессом изготовления ткани.

Виктор послал Балашова. В Иваново быстро и без хлопот изготовили нити и отправили в Ленинград. В Ленинграде споткнулись на Аэрофлоте. Там также быстро изготовили ткань и доставили  в аэропорт  Пулково для оправки ее в Днепропетровск. В Пулково не было грузового самолета в Днепропетровск и скоро не ожидалось. Балашов позвонил Виктору, сообщив эту новость, и просил помощи. Ему ничего не оставалось, как  самому из Москвы начать названивать диспетчеру в Пулково, объясняя важность этого дела и что от него зависит срок запуска новой станции на орбиту.

Космос тогда был национальной задачей, и все, что относилось к нему, являлось весьма престижным, и все, кто был хоть как-то причастен к его делам, считали себя выполняющими очень важное дело. Виктор названивал в Пулково диспетчеру буквально через каждый час и порядком ему надоел. На следующий день с утра пулковский диспетчер обрадовал Виктора, что ночью он отправил эту злополучную ткань. Но радость Виктора была преждевременной.

Из Днепропетровска Балашов докладывает Виктору, что ткань в Днепропетровск не прибыла, а ушла во Львов. Этот диспетчер в Ленинграде, чтобы отделаться от этой ткани, отправил ее первым попавшимся грузовым самолетом в сторону Днепропетровска, лишь бы избавиться от нее. Этим самолетом оказался самолет во Львов. Виктор тут же дал указание Балашову направиться в обком партии, через него связаться  с ЦК КПУ и попросить их организовать отправку ткани из Львова, объяснив всем значение этой ткани и что с помощью ее решается. Этот путь через обком  и ЦК КПУ сработал безотказно. Таковы были роль и значение партии в хозяйственных вопросах.

Через день ткань была в Днепропетровске. Для этого в очередном рейсовом пассажирском самолете сняли два кресла и на это место уложили эту многострадальную ткань. В Днепропетровске ее быстро продублировали, и изготовление станции «Мир» не задержалось. Но потом эта спешка  всем больно аукнулась.

Через некоторое время эксплуатации внутри станции на этом отделочном материале начало появляться какое-то липкое маслянистое выделение, и оно не снималось никакой протиркой. Со временем это выделение загрязнилось и в станции просто стало неприятно находиться. А ведь в ней уже начали летать иностранные представители и за полет первого иностранного космонавта, каким оказался чех, Виктор получил свой второй орден Дружбы народов. В общем, ситуация становилась весьма неприятной и напряженной.

Эксплуатацией станции на орбите занималось НПО «Энергия» в Подлипках и там долго возились, пока подобрали соответствующий состав и средства для удаления этого липкого и плохо пахнущего вещества. Космонавты удалили налет с помощью этих средств, «умыли» станцию, и она стала летать с вполне приличной отделкой интерьера.  Виктор понимал, что в спешке днепропетровцы в чем-то нарушили технологический регламент и это проявилось на орбите. О своих предположениях он, конечно, никому ничего не сказал. Это стало еще одним примером того, что нужно  поспешать не торопясь.

На работе у Виктора, после создания обтекателя, шла напряженная работа по разработке последующих модулей, но она мало занимала Виктора. Он, конечно, вел текущие дела, но все его внимание было приковано к событиям, происходившим в стране. К власти пришел Горбачев.

На Пленуме ЦК КПСС, как говорили, шел выбор между Горбачевым и Романовым, бывшим  секретарем Ленинградского обкома партии. В печати об этом, конечно, ничего не говорилось. Но на самом деле борьбы на Пленуме никакой не было. Горбачев и его команда очень ловко подготовили этот Пленум. Романова на нем  не было. Он был в отпуске, и Пленум собрали без него, даже не сообщив ему о таком чрезвычайной важности событии. Щербицкий, активный противник Горбачева, был в это время в США. Его отъезд из США был умышленно задержан, и Пленум прошел также без него.

Под давлением непререкаемого авторитета Громыко, последнего оставшегося «могикана» из руководителей  сталинского периода, генеральным секретарем избрали Горбачева. Поэтому приход к власти Горбачева произошел  не в результате его избрания, а в результате хорошо продуманной и организованной аппаратной интриги. Это был чистейший захват власти с далеко задуманными целями, которые, очевидно, были ему сформулированы в Лондоне, где он побывал накануне этого Пленума. Может, если бы избрали Романова, то и не погибла бы наша страна. Но это уже сослагательное наклонение, и оно не действует в истории. Вместе с тем с приходом Горбачева у многих возникли радужные надежды на улучшение дел в стране, которые становились все хуже и хуже.

За десяток лет до прихода Горбачева в стране еще не стоял так остро вопрос о необходимости перемен.  Этому способствовала активная деятельность Брежнева в то время. Как уже упоминалось, в середине 70-х годов Брежневу удалось усадить Европу за круглый стол и подписать мирные Хельсинкские соглашения, которые открыли перспективу значительного ослабления холодной войны. В экономике дела несколько улучшились за счет возросшего потока в страну нефтедолларов. Наметилась вполне реальная передышка в холодной войне, выхолащивавшей нашу экономику. Реакционные круги на Западе во главе с США  не могли допустить этого. Началась активная кампания по дискредитации наметившейся разрядки, что им и удалось со временем сделать.  Холодная война потекла в своем прежнем русле.

В нашей стране эта временная разрядка вызвала к жизни также два лагеря в руководстве. Одна часть высшего политического руководства стояла за продолжение гонки вооружения, и «профсоюзным»  маршалам в лице Устинова, который был министром обороны, не терпелось испробовать себя на военном поприще, что они и сделали, развязав войну в Афганистане.

Другая, основная часть руководителей на всех уровнях, понимая, что реальная опасность военного нападения на страну практически исчезла, встала на путь личного стяжательства, разложения и просто разворовывания страны. С этой целью был применен испытанный метод славословия и возвеличивания очередного липового «вождя народов». Благодаря соответствующим личным качествам Брежнева его сподвижникам очень легко удалось это сделать, обвешав Брежнева орденами, звездами и бриллиантами. А дальше, как говорится, дело пошло как по маслу.

Предстоит еще узнать подлинную правду о том, сколько «масла»  утекло и прилипло к разным рукам в стране в  то время. Масштабы тех растаскиваний ни в какой мере не могут идти в сравнение с теми, которые воцарились в стране после разрушения СССР. Но именно тогда разложение руководящей прослойки в обществе приобрело громадную силу на основе утвердившегося беспредельного стремления к потребительству у руководителей всех рангов и всех уровней. Именно тогда зародилась теневая экономика в пучине многочисленных нелепостей, накопившихся в экономике при безмозглом планировании, воцарившемся в стране и тормозившем развитие всей  экономики.

Партийно-хозяйственные руководители в погоне за наличными деньгами встали на путь взяточничества, стяжательства и организации подпольных производств по изготовлению и реализации неучтенных товаров для реализации за наличные деньги. В торговле стало разрастаться воровство и приписки до необычайных размеров.

К руководству пришел Андропов, начавший борьбу с воровством и всякого рода иными преступлениями высших руководителей. В то время расстреляли за такие делишки директора знаменитого Елисеевского гастронома на улице Горького, осудили зятя Брежнева, бывшего милицейским генералом. Министр внутренних дел застрелился. В Узбекистане раскрыли целый подпольный преступный клан по выколачиванию денег из местной промышленности и населения. Этот клан даже образовал свою подпольную группу  рабов — чернорабочих, торгуя этими людьми. Открытое уголовное дело по этому преступлению стало нарицательным и получило наименование «узбекского». После кончины Андропова разложение в руководящих верхах продолжало набирать силу. И все происходило ради безграничного приобретения наличных денег, так необходимых для своего личного обогащения.

Тогда в стране существовало четыре вида денег. В нашей стране, как и в любой другой стране, существовали обычные деньги, с помощью которых в стране осуществлялась торговля. Этими деньгами рассчитывались только в розничной торговле  среди населения. Это были наличные деньги. Промышленность внутри страны работала на основе расчетов по так называемым безналичным деньгам. Переводить безналичные деньги в наличные категорически запрещалось, и нарушение этого положения  составляло основной криминал среди руководителей. Именно стремление к переводу одних денег в другие и стало разлагать общество.

Помимо этих денег существовала обычная иностранная валюта. Но населению категорически запрещалось ее иметь, и перевод наличных денег в валюту также являлся большим криминалом, составившим основу деятельности подпольных валютчиков.

Расчет между социалистическими странами велся на основе переводного  рубля, стоимость которого усреднялась между стоимостями национальных валют. Ну и  наконец, появились еще одни условные деньги, которыми явились чеки. Ими выплачивалась в стране основная часть командировочных тем, кто выезжал в заграничные командировки. В стране пребывания им выдавалась небольшая часть командировочных в местной валюте. Эти чеки отоваривались у нас в стране в специальных закрытых магазинах «Березка», вокруг которых сформировалась своя криминальная структура. Так что поводов и мест для набиравшего силу криминала было немало. Но особенно толкало страну в бездну обезумевшее планирование, ставшее главным тормозом в дальнейшей жизни страны.

Только благодаря такому планированию в магазинах нельзя  было ничего купить людям для дома при ограниченном продовольственном снабжении. Потому и появились в народе слова: «Папа, принеси с работы». Тащить начали все и везде.  Этому позорному явлению придумали даже термин «несуны», не ведая, что это ведь настоящий позор нации. А Госплан организовал массовое воровство уже в государственном масштабе, не выделяя фонды на свободную торговлю песком и щебенкой, и все миллионы частных домов в стране построены у нас на фундаментах из ворованных у «леваков» песка и щебенки.

Другой вид массового воровства Госплан организовал путем ограничения выдачи фондов в розничную торговлю на бензин для легковых частных автомашин, которых становилось все больше. Стало массовым явлением заправляться у самосвальщиков, которые сливали автолюбителям бензин из баков своих машин. Основная  их часть  покрывала это воровство   за счет приписок  в выдававшихся им нарядах на количество ездок.

Все обо всем знали, и все сходило с рук. И это в то время, когда на Западе вовсю шла очередная научно-техническая революция на базе компьютеризации. А мы погрязли в нищенском стяжательстве, мелочном воровстве и предании социалистических принципов и коммунистической морали, громко крича о «развитом социализме», превратив его затем в «реальный социализм».

Тяжело и больно вспоминать и писать о том времени, заложившем материальную основу развала нашей страны. Морально- этическая основа разложения высшего руководящего состава была предопределена еще в период сталинизма, сформировавшего принципы и методологию управления страной. Они были нужны и оказались высокоэффективными для чрезвычайных ситуаций, в которых все время жила наша страна, и оказались гибельными в мирных условиях развития страны, когда чрезвычайные ситуации, связанные с внешним нападением, стали значительно ослабевать.

Объективно критически, в пределах возможного в то время, с глубоким самоанализом начали писать уже в 70-х годах. Недаром Виктор в те годы собрал такой обильный и многосторонний критический материал. Тогда эта критика носила еще какой-то  позитивный характер. Но в 80-х годах эта критика постепенно вылилась в огульное отрицание всего советского, а потом уже и в открытый антисоветизм.

Тогда резко возросло диссидентство, но вместо того, чтобы прислушаться хотя бы к части из них, их в наказание высылали на Запад, как ту щуку в речку. Предпринимались попытки обратить внимание и внутри страны путем направления писем в различные инстанции. Приложил к этому руку и Виктор, направив письмо Брежневу с  критикой состояния дел в сельском хозяйстве, о чем писалось ранее. Но реакция на все их писания была одинаковой и однозначно безразличной.

Период застоя, как стали определять тот период, характеризуется, среди многих других, расцветом еще одного уродливого явления, получившего название «ведомственные интересы»  и право на законное существование. Под этим термином скрывалась практика абсолютного пренебрежения государственными интересами, а подчас просто отсутствием простой человеческой совести и порядочности. Этим термином руководители прикрывали, как щитом, свое нежелание брать на себя дополнительные заботы, требовавшиеся общегосударственным подходом в эффективном ведении хозяйства.

Хрущев попробовал разрушить этот порочный круг «ведомственных  интересов», ликвидировав министерства и образовав местные совнархозы. Но московская чиновничья челядь, потеряв власть и привилегии, быстро вернула все на круги своя. Пытался что-то делать Косыгин своими реформами, но его дело утопили в разного рода экспериментах и бессистемном администрировании. Брежнев и его окружение этим уже и не занималось. После его смерти, в период менявшейся власти в стране, все же  в верхах возобладала озабоченность сложившейся ненормальной обстановкой в стране. Поэтому приход Горбачева и был встречен с большой долей надежд на возможное исправление состояние дел в стране и вначале эти надежды на первый взгляд, казалось, начали оправдываться.

Горбачев в свою первую поездку в мае 1985 года в Ленинград, после его избрания Генеральным секретарем, в своем выступлении провозгласил программу предстоящих преобразований, в основу которых было положено следующее:

— значительное повышение эффективности экономики и усиление ее ориентации на социальные нужды,

— основным звеном в повышении эффективности экономики определяется машиностроительный комплекс,

— ускорение развития машиностроительного комплекса ориентируется на значительное повышение производительности труда на базе использования наиболее передовых достижений научно- технической революции,

— повышение активности масс и более широкое задействование человеческого фактора,

— повышение требовательности и резкое усиление производственной и общественной дисциплины и наведение порядка в стране.

Последнее было наиболее настойчивым требованием в сложившихся настроениях в стране. Люди задыхались от царивших беспорядков и различного рода служебных, общественных и просто уголовных преступлений, которые все больше оставались ненаказуемыми.

Прочитав все это, Виктор понял, что изложенное является не чем иным, как целями, и  подвергать их сомнению нет никаких оснований. Более того, к ним можно и нужно добавить немало и других. Но в выступлении не сказано главного — как их достичь, какими методами, и не определено основное звено, которое может послужить основанием для их достижений. Ускорение машиностроительного комплекса — это опять лозунг и далеко не главное звено в цепи всех преобразований, которые нужно было осуществить.

Виктору виделось, что нужно кардинально менять существо производственных отношений в стране, которое и явится основным звеном в преобразованиях. На основании своего видения и того критического материала, который он собрал за эти годы и частично проработал, он решил вновь написать первому лицу государства о своем представлении, что нужно делать, и приложил свой перечень мероприятий, которые нужно реализовать, чтобы кардинально изменить ситуацию в стране.  Вот то письмо.

«Генеральному секретарю ЦК КПСС товарищу Горбачеву М.С.

После мартовского Пленума ЦК КПСС 1985 года вновь наметилась активизация действий, направленных на улучшение состояния дел в экономике. Особенно эта линия укрепилась после апрельского Пленума ЦК КПСС.

В своем выступлении по случаю 40-летия Победы Вы отметили, что в этом деле нужны неотложные и во многом новые меры. Это отрадно, и от души хочется пожелать успехов в этом грандиозном по масштабам и значению деле. Хотелось бы надеяться, что ведущиеся вокруг этого вопроса разговоры вот уже в течение более 25 лет, начали бы наконец-то претворяться в конкретные дела.

Стараясь хоть чем-то помочь в этом большом и важном деле, направляю Вам некоторые свои соображения в проведении комплексных мероприятий, которые целесообразно осуществить одновременно в политической и экономической областях жизни страны.

Данное письмо является вторым моим обращением в ЦК КПСС. Первый раз я обратился в 1970 году о неполноте и недостаточности мер, намеченных июльским Пленумом ЦК КПСС по подъему сельского хозяйства. Тогда сельскохозяйственный отдел ЦК КПСС направил это письмо в Союзсельхозтехнику, откуда я получил успокоительный ответ, в котором сообщалось, что по  большинству затронутых вопросов уже намечены меры их решения, а другие будут использованы в дальнейшей работе, в чем можно сомневаться даже сейчас, спустя 15 лет.

Хотелось бы выразить надежду, что данное письмо окажет посильную помощь в таком большом деле, которое предстоит решать партии и стране по подъему эффективности нашей экономики».   

Читая эти строки спустя почти 20 лет после их написания и понимая, как они тогда писались округло, проникаешься в очередной раз болью за те трагически  потерянные надежды, которые обуревали писавшим и всеми теми, кто надеялся на исправление положения в стране. Стоит привести  направленные тогда Виктором предложения в докладной записке.   

«В ЦК КПСС. О мероприятиях по повышению эффективности        экономики нашей страны.

Газета «Правда» 29.04.85 г. поместила обзорную статью о необходимости разработки мероприятий по улучшению функционирования нашей экономики. В статье приведены некоторые основные недостатки, а также приведены некоторые положительные примеры. В заключение редакция обращается с просьбой к читателям принять участие в дискуссии и обсудить поставленные вопросы. При этом отмечается, что об этом уже писалось и обсуждалось и предлагается еще раз вернуться к этой теме.

И действительно, вот уже четверть века об этом пишется, говорится, обсуждается, делаются определенные те или иные практические шаги, но принципиального улучшения в экономике не достигнуто.

Недостатки в функционировании нашей экономики общеизвестны. Выдвигались различные мероприятия по их устранению. Поэтому правильнее было бы ставить вопрос не о том, что еще необходимо сделать, а о том, почему вот в течение 25 лет так много говорят по этому вопросу и так мало сделано. Ведь вопрос чрезвычайной важности, а 25 лет срок немалый.

Недостатки, перечисленные в упомянутой статье, можно кратко свести к следующим:

— недостаточное внимание к передовым методам и формам труда и медленное их распространение,

— преимущество бригадного подряда и недостатки в оплате труда,

— нежелание брать увеличенные планы и трудиться с большим напряжением,

— неэффективность существующих показателей работы предприятий и экономики в целом,

— отрицательное влияние преимущественного использования такого показателя, как вал.

Все эти недостатки весьма очевидны, лежат на поверхности и к ним можно добавить еще много других и более существенных

Вместе с тем имеющиеся у нас, как мы теперь видим, определенные негативные и отрицательные явления ни в коей мере не сравнимы с теми достижениями, которых мы добились. И нам не стоит бояться того, что они возникли, и того, что мы о них говорим.

Строительство социализма — это такая грандиозная задача, что пути решения которой постигаются только в практической деятельности. Мы должны быть горды и благодарны за достигнутое предыдущими поколениями советских людей. Наш богатый опыт и грандиозные задачи, которые мы решили при строительстве социализма у нас, дают нам громадный и бесценный материал для глубокого анализа достигнутого и выработки мероприятий по дальнейшему пути развития нашего общества.

Не принижая значения достигнутого, мы должны спокойно, трезво, с глубоким пониманием стоящих перед нами задач, наметить пути их решения. Проводившиеся ранее мероприятия по устранению тех или иных недостатков носили разрозненный характер и не охватывали проблем в целом, поэтому и результаты были мало эффективными.

Необходимо рассмотреть более глубинные процессы, происходящие в нашей стране, как в политической надстройке, так и в экономическом базисе, и рассмотреть их взаимосвязанно, т.к. известно, что один влияет на другой и нельзя добиться существенных достижений, если будет подвергаться анализу и воздействию только один из них.

Основной целью нашей деятельности на современном этапе выдвигается повышение производительности труда на основе обеспечения наиболее эффективного функционирования экономики. В настоящее время эта формула из долговременной цели переводится в непосредственную задачу повседневной практической деятельности. Для достижения поставленной цели необходимо определить основные, главные задачи, которые необходимо решить в повседневной нашей работе.

В политической области можно выделить следующие задачи:

— существенный подъем социальной активности масс;

— определение исходных политэкономических положений, на основе которых должны быть преобразованы производственные отношения в стране;

— разработка дополнительных социальных принципов для кардинального изменения распределительных отношений.

Задачи в экономической области можно сформулировать следующим образом:

— преобразование производственных отношений;

— максимально полное и широкое использование новейших научно-технических достижений;

— ориентирование экономики на  наиболее эффективное использование и максимальную экономию всех видов ресурсов.

Отмеченные задачи взаимозависимы, и их решение должно быть также связано между собой. Решая одну задачу, мы будем тем самым способствовать решению других задач. Для решения отмеченных задач необходимо разработать комплекс мероприятий, реализация которых должна стать основным делом нашего народа и партии.

Изложим основные исходные посылки, которые необходимо, по нашему мнению, принять при разработке указанных мероприятий.

1. Социальная активность масс

Значение этого фактора общеизвестно. Но эта задача из лозунга должна быть превращена в повседневную практическую работу по нескольким направлениям. Приведем некоторые основные из них.

Во-первых, эта задача должны быть основной целью работы партии в массах и для этого необходимо, чтобы первичные партийные организации стали по-настоящему боевитыми. Партия на деле должна стать «умом, честью и совестью нашей эпохи» в своих конкретных делах и в первую очередь по воспитанию общественного сознания масс.

Во-вторых, производственные совещания на предприятиях, представляющих собой производственные коллективы,   должны нести всю полноту ответственности перед коллективом и обществом за социальную и хозяйственную деятельность предприятия. Необходимо направить усилия на наведение порядка и ответственного отношения трудящихся к своим обязанностям, как производственным, так и общественным, добросовестному отношению к порученному делу.

В-третьих, по месту жительства трудящихся целесообразно образовать территориальные общественные и партийные ячейки (по кварталам, улицам, поселкам, ЖЭКам и др.). Трудящиеся должны принимать активное участие в работе этих ячеек наравне с общественной работой по месту службы и отчитываться об этой работе в своих трудовых коллективах.

2. Исходные политэкономические положения по перестройке производственных отношений

Сфера действия производственных отношений в наибольшей мере непосредственно касается экономического базиса, но исходные положения по этим вопросам находятся в политической области, поскольку они касаются основных политических принципов, лежащих в основе теоретических положений о социализме как науки и практики.

Основным принципом социализма является общественная собственность на средства производства, и этот принцип является незыблемым и основным. У нас накоплен значительный практический и исторический материал об эффективности этого принципа, подтверждающего его незыблемость. Вместе с тем накоплены данные о том, что его дальнейшее практическое использование, как оно есть, должно быть критически переосмыслено. Научные дискуссии о значении и эффективности общественной собственности на средства производства велись еще с конца ХVIII века, когда теоретик научного анархизма Годвин, защищая его от нападок, утверждал, что при отмене частной собственности труженики, обладая высоким уровнем сознания, будут трудиться более эффективно, поскольку они будут знать, что работают не на фабриканта, а на себя и для всех.

Наша практика показала, что передовая часть нашего общества так и трудится, но она еще пока не составляет подавляющего большинства. Сейчас, когда наше общество может производить для личного и общественного потребления неизмеримо больше, роль и влияние вещественного потребления растут быстрее, чем растет общественное сознание, основанное на социалистических принципах и коммунистической морали. Производить вещи стало проще и быстрее, чем поднимать сознание людей. И это отставание будет еще очень долгим.

При неравномерном развития сознания у людей их отношение к общественной собственности различно и подчас не соответствует требуемому уровню сознания, что сдерживает наше развитие. Поэтому, чтобы проявление влияния общественной собственности на развитие общества в целом в меньшей степени завесило от индивидуального сознания, необходимо изменить личное отношение к общественной собственности. Юридическое и правовое отношение по этому вопросу закреплено в соответствующих законодательных актах, и они нуждаются в совершенствовании в меньшей степени. Нуждаются в кардинальном изменении экономические отношения личности к общественной собственности.

Необходимо сделать так, чтобы трудовой коллектив и каждый труженик в нем своим личным экономическим положением были бы ответственны за нашу всеобщую общественную собственность и за то, как она используется. Ответственность личности за использование общественных средств производства должна проходить через наиболее жизненно важные центры труженика, чтобы само его существование зависело от этого. И это должно касаться, как говорят сейчас, от рабочего до министра.

Принципом хозяйствования в период развитого социализма должна стать экономическая ответственность трудовых коллективов и их тружеников за общественную собственность и эффективность ее использования. В период развитого социализма производство достигло такого уровня, когда общественные средства значительно возросли и недостаточно эффективное их использование оборачивается большими потерями. Иными словами, чем больше по размерам общенациональное добро, тем бережнее к нему необходимо относиться.

3. Социальные принципы распределительных отношений

Этот вопрос достаточно глубоко изучен политическими и экономическими науками, поскольку распределительные отношения играют большую роль в формировании общественного сознания.

С ростом экономики все больше будет у нас выделяться средств на распределение по труду. Оно будет расти как по линии индивидуального, так и общественного потребления. Но и то и другое распределение имеет одно направление — личное потребление. В перспективе при громадных выделенных ресурсах одно только личное потребление будет приводить к «вещизму» и отрицательному влиянию на формирование общественного сознания и, в  общем, к малоэффективному личному потреблению продуктов общественного производства, будет мало способствовать коллективизму в общественном сознании.

Необходимо ввести дополнительную форму общественного потребления — коллективное потребление. В зачаточном состоянии эта форма потребления существует в виде различного вида кооперативов. Но этого недостаточно.

В период развитого социализма, при значительных выделяемых средствах на потребление, нужны новые, наиболее емкие формы потребления в виде коллективного потребления, способствующего формированию  коллективного сознания трудящихся.

К таким формам коллективного потребления можно отнести, например, пансионаты, профилактории, коллективные сады с построенными рядом благоустроенными коллективными пансионатами, а не индивидуальными садовыми домиками и пр. Эти сооружения и хозяйства следовало бы давать не только в целом на предприятие, а преимущественно по бригадам.   Можно было бы предложить разработать специальный микрогрузопассажирский автомобиль для приобретения коллективами бригад, садовых товариществ и просто группами лиц с тем, чтобы сократить число автомашин, идущих на малоэффективное личное владение. Возможны и многие другие различные формы коллективного потребления в трудовых коллективах и в общественных организациях по месту жительства, которые способствовали бы развитию коллективистских тенденций в сознании людей. Это будет в какой-то мере материальной базой коллективистского сознания.

Основополагающая формула социализма «от каждого по способностям — каждому по труду» также, очевидно, нуждается в уточнении для периода развитого социализма, чтобы она звучала «от каждого по способностям — каждому по труду в коллективе».

Эта возможность возникает в силу того, что индивидуальный труд, как бы он не был производительным, может не обеспечить эффективность коллективного труда. Это с одной стороны. С другой стороны, достижения и вознаграждение личности должны всецело зависеть от результата коллективного труда. В этом случае за равный труд в разных коллективах трудящийся может получать разное вознаграждение, если результаты коллективного труда в этих коллективах будут разными. Это очень важно и принципиально. В этих условиях трудящиеся будут не получать зарплату, а зарабатывать ее. Уровень заработков будет свидетельствовать о состоянии дел в этом коллективе. Такая форма оплаты труда начинает возрождаться в виде бригадного подряда и требует дальнейшего развития и совершенствования.

Необходимо осуществить ряд мер по наведению порядка в оптовой  и особенно в розничной торговле. К этой сфере деятельности необходимо кардинально изменить партийное и общественное отношение. Торговля является завершающим и наиболее важным звеном, через которое производится материализация распределительных отношений и обеспечение материальных потребностей людей. Главным в деятельности этой сферы должна стать не «торговля», а распределение и обеспечение всем необходимым с минимальными издержками в производстве, распределении и потреблении, осуществляемых на социалистических принципах.

Дефицитные товары и продукты будут всегда, поскольку новые или редкие товары или продукты нельзя сразу производить в неограниченных количествах. Их рост производства всегда развивается во времени. Поэтому распределение дефицитных товаров должно во все большей мере становиться средством стимулирования производительности труда и во все меньшей мере распределяться по линии торговли.

4. Преобразование производственных отношений

Основой практического хозяйствования должна стать экономическая ответственность трудовых коллективов за общественную собственность и эффективность ее использования. С этой целью должны быть изменены производственные и экономические отношения личности с трудовым коллективом и трудовых коллективов между собой и государством, т.е. должны быть изменены основы производственных отношений.

С этой целью предприятия должны работать на полной самоокупаемости. Должны быть изменены принципы и порядок планирования, финансирования, образования и расходования финансовых и материальных фондов. В указанных условиях предприятия переводятся на полный хозрасчет. Объем и номенклатура производства определяется по двум каналам — по линии государственного плана и по объему заключенных договоров о взаимных поставках.

Государственный план включает в себя объем конкретной товарной продукции, которая нужна государству  для покрытия всех видов социальных потребностей, и оплачивается государством. Объем и номенклатура по договорам определяется самим предприятием, исходя из необходимости обеспечения расширенного производства и образования различных фондов, включая зарплаты и социального развития. Фонд зарплаты и социального развития должен в максимальной мере зависеть от объема и темпа роста производства по договорным обязательствам. Вся полученная прибыль, за исключением налогов, должна оставаться у предприятия и самим же им использоваться.

Если предприятие работает убыточно, финансовые органы ставят об этом в известность трудовые коллективы. Если после этого трудовым коллективом не будет исправлено положение за какой-то срок,  предприятие объявляется банкротом. В этом случае рабочим и служащим будет выплачиваться социальное пособие, а не зарплата, обеспечивающее прожиточный минимум ему и его семье. Рабочий на предприятии во время банкротства не должен иметь права уйти. Только после истечения определенного времени после исправления положения на предприятии он может сменить место работы. Если тот или иной труженик работает недобросовестно, трудовой коллектив должен иметь возможность лишить на какое-то время трудящегося права на выбор профессии. В этом случае по решению трудового коллектива он переводится на более низкооплачиваемую работу или менее престижную работу на своем предприятии. Если и это не помогает, он лишается права на труд по избранной профессии и увольняется с предприятия с установлением ему минимального пособия с регистрацией в районном бюро по трудоустройству и направляется на работу по указанию этого бюро или в специально организованных службах для таких людей. Можно утверждать, что таких людей у нас будет очень мало, ибо общее сознание у наших советских людей достаточно высоко. Это показала Отечественная война и подтверждается сейчас тем массовым одобрением мероприятий по наведению порядка, с которым люди встречают эти меры.

При предлагаемом хозрасчете и полной самоокупаемости предприятий должен быть полностью снят контроль за практическим использованием на предприятии всех имеющихся у него средств. В этом случае оно будет отчитываться только результатами своей конечной деятельности по выполнению государственного плана и поставок по договорам. Министерствами должно вестись планирование и контролирование только по государственному плану и учитываться для сравнительной оценки  поставки по договорам, финансовые и производственные результаты деятельности предприятия. Причем этот учет будет наиболее эффективным, если будет вестись оперативно по одному или нескольким синтезированным показателям, аналогично тому, как это делается на фондовой и финансовых биржах на Западе. Что-то подобное должно быть и у нас, но применительно к социалистическому производству со своими показателями. Можно было бы ограничиться только такими показателями, как объем фондов и их отдача, а также уровень средней зарплаты на предприятии.

5.  Использование научно-технических достижений

Задержка или полное исключение из сферы материального производства достижений науки и техники являются самыми опасными явлениями во всех наших негативных сторонах экономической деятельности. Особенно это сильно скажется на перспективе. Если сейчас медленное так называемое внедрение  сдерживает уровень  и темп производства, то в перспективе это грозит трудно поправимым отставанием в целых областях знания, практической деятельности и социального развития нашего общества в целом. Если наш социальный организм сопротивляется и необходимо  «внедрение» в него нового, то есть он лишен основ из основ саморазвития, то это очень опасно для такого организма.

При переводе предприятий на самоокупаемость, когда оно должно само обеспечивать свое расширенное воспроизводство, оно будет кровно заинтересовано в поиске и использовании всего самого передового. Тем самым отпадет необходимость во «внедрении» и появится необходимость нового и быстрейшего его использования. Обеспечение наиболее эффективного использования научно-технических достижений является основной целью предлагаемой формы самоокупаемости, ибо только в этих условиях предприятия будут заинтересованы во внедрении нового. Задачей министерств и ведомств станет помощь предприятиям в поиске и использовании нового.

Необходимо существенным образом изменить труд инженерного корпуса, подняв престижность его труда, особенно конструкторов, которые, по сути дела, закладывают всю ту материальную базу, на которой зиждется вся наша экономика и повседневная жизнь.

6.   Эффективность использования ресурсов

Вовлечение в экономический оборот все возрастающего количества различных ресурсов требует все более бережного к ним отношения. Эффективность их использования определяет уровень развития экономики. С целью появления эффективности их использования следует осуществить ряд организационно-техни-ческих и экономических мер. К основным из них можно отнести ряд следующих мероприятий.

Ввести платность на все виды природных и технических ресурсов. Разработать систему показателей производства, ориентирующих его на производство продукции с минимальными затратами всех видов ресурсов.

Ввести новые правила проектирования, направленные на создание и производство продуктов по материалоемкости, отвечающие современным мировым стандартам.

Качественно изменить оснащенность и методику работы добывающих и перерабатывающих отраслей, ориентировав их на производство сырья с показателями, обеспечивающими их использование с наибольшей отдачей в изделиях и процессах, где они используются.

Необходимо развивать комплексную переработку и использование всех добываемых природных ресурсов и сырья вне зависимости от ведомственной принадлежности добывающих и перерабатывающих предприятий.

7.  С чего начать?

Предложенный комплекс мероприятий нельзя осуществить за один год или даже за одну пятилетку. Большие трудности возникнут при переводе предприятий на самоокупаемость. Этому делу поможет ведущийся сейчас эксперимент. Но им дело не должно закончиться. Дальнейшей целью должны быть предлагаемые мероприятия. Для их реализации необходимо разработать план действий, распределив и сконцентрировав решения задач во времени. Этот план, широко аргументированный, должен стать второй программой партии, аналогично тому, как это было с планом ГОЭЛРО. После публикации плана он должен стать основой партийной и хозяйственной учебы и пропаганды с тем, чтобы люди видели цели, знали, какие задачи необходимо решать, и знали, какими путями они будут реализовываться, чтобы по нему сверять свои каждодневные дела».

Эта докладная записка была направлена 27.05.85 года и буквально через три дня  из ЦК КПСС пришла открытка домой Виктору с предложением позвонить в экономический отдел ЦК КПСС к его научному консультанту. По поручению руководства, какого именно руководства, он отказался сообщить,  выразил благодарность и удовлетворение тем, что техническая научная общественность разделяет намеченные цели по подъему эффективности нашей экономики. Ему поручили проинформировать автора докладной записки о том, как готовились мероприятия, составившие весь объем намеченных мероприятий в предстоящей перестройке.

Виктора удивило, почему там решили, что автор записки разделяет намеченные мероприятия, когда он призывал, ни много, ни мало, к изменению всех производственных отношений в стране, а в перестройке намечалось только «ускорение развития машиностроительного комплекса».

За полтора года до этого, как сообщил этот научный консультант, во всех отделах ЦК были введены должности научных консультантов, на которые пришли, в основном, молодые ученые. Им была поставлена задача провести анализ состояния экономики в стране и разработать программу ее модернизации. Из их состава была образована рабочая группа под руководством Рыжкова, которая разослала запросы во все министерства, институты и ведущие предприятия страны с просьбой высказать свои предложения по этому вопросу. Обработав полученные предложения, эта группа разработала мероприятия, получившие обобщающий термин «перестройка», которая была  обнародована Горбачевым. И далее этот консультант изложил все те мероприятия, которые еще были не объявлены, но которые намечены и будут проводиться.

Таким образом, становятся известными личности авторов всей той абракадабры, которая развернулась в стране после этого  и которая привела к известным результатам, закончившимся гибелью великой страны. О том, как развивались далее события в стране, мы еще поговорим. Они всем известны, но их толкуют каждый на свой лад, и не скоро будет выработано достаточно объективное отношение к тому, что произошло тогда и что происходило в дальнейшем. Кстати, о дальнейшем.

Уже в начале третьего тысячелетия, когда страна прожила десяток лет в условиях нового социального строя, Рыжков стал заявлять, что по ходу ведения так называемой перестройки он стал замечать проявление явно  не тех результатов, на которые они рассчитывали. Он неоднократно говорил об этом  Горбачеву и предлагал собрать Политбюро с обсуждением срочных мер по исправлению ведущегося курса преобразований в стране. Горбачев каждый раз соглашался с этим и тем не менее продолжал вести свою линию. Как говорит Рыжков,  он видел тогда, что с Горбачевым кто-то активно поработал, и он сознательно ведет свою линию.

Теперь можно сказать, что тот, кто с ним тогда поработал, теперь сам сознался в этом и заявил, что он тогда целенаправленно делал все для того, чтобы  ликвидировать социализм и изменить социальный строй у нас в стране. Это не кто иной, как тогдашний секретарь ЦК КПСС по идеологии, член Политбюро  Александр Яковлев, который войдет в мировую историю как коварнейший иуда двадцатого века, равному которому по тяжести совершенного преступления не было ни у одного народа  мира за это время.

В высший орган страны пробрался злейший враг социализма, а мы теперь задаемся вопросом, как могла погибнуть великая наша страна, какой она была в советское время даже при всех тех громадных недостатках, которое накопило тогда наше общество к концу существования СССР. Сам Рыжков, готовивший идеологию реформ в стране, оказался мягкотелым до крайности интеллигентным и не боевитым политиком, давшим нашим врагам сделать свое черное дело. Да не только он один.  Такими рыхлыми и бесхребетными оказались все наши руководители того времени, кроме, конечно, Ельцина и его сподвижников, которые показали, как нужно решать большие политические задачи по уничтожению нашего государства. Ну а полная беспомощность наших высших руководителей очень наглядно проявилась в таком комическом по форме, как многие из нас считали тогда, и трагическом по своим последствиям явлении, как ГКЧП. Действия в то время Горбачева и Яковлева, истинные цели которых ими тогда тщательно скрывались, ныне становятся вполне понятными, поскольку они осуществлялись ими сознательно и были направлены  на уничтожение советского государства.

ПРОБЛЕМЫ В КОСМОСЕ

И ЭКСКУРСИИ НА ЗЕМЛЕ

В разгар работ по проектированию орбитальной станции «Мир» на орбите находился космический аппарат «Салют-7», последний из это серии, на котором произошло пренеприятнейшее событие. Уже к завершению своей экспедиции один из экипажей передал на Землю сообщение о том, что на заднем  днище корпуса станции  появилось обширное пятно, покрытое белым рыхлым налетом, по виду напоминающим продукты коррозии. Из центра управления полетами — ЦУПа попросили осторожно снять продукты коррозии неострым предметом и показать после этого по телевидению это очищенное место.

Пятно было по размерам  примерно в три ладони, и металл днища был глубоко изъеден кавернами, по виду напоминавшими язвенную коррозию. А толщина днища из алюминиевого сплава в этом месте составляла всего 1,2 миллиметра. Это вызвало серьезные опасения у специалистов. Экипажу дали срочное  указание зачистить это место до металлического блеска подстриженными зубными щетками и опасными бритвами, а затем протереть тампоном, смоченным спиртом. Результаты зачистки показали с борта по телевизору.

После этой зачистки посередине пятна обнаружилась глубокая трещина длиной порядка 80 миллиметров и ряд отдельных язв. Трещина и язвочки были заполнены зелеными продуктами коррозии. Теперь это вызвало уже у всех крайнюю озабоченность. В ЦУПе установили круглосуточное дежурство специалистов по каркасу и увеличили частоту замеров давления в станции, на случай, если трещина окажется сквозной. Событие было из ряда вон выходящее.

Коррозию вызвала урина, так по-научному называется человеческая моча, из санузла, находившегося рядом с этим местом. За счет невнимального использования членами экипажа его приемное устройство переполнилось, и они не заметили этого вовремя. Вот урина из санузла, выплескиваясь из его сборника, и стала попадать на днище. Подобного не было ни с одним экипажем ни до этого, ни после этого случая. Теперь предстояло выяснить глубину коррозии в щели и в язвочках.

Виктор постоянно стал заниматься этим вопросом, отставив все другие дела. По разработанной методике в его подразделении экипаж замерил  эту глубину, и все пришли в ужас. Ее глубина оказалась 0,8—1,0 миллиметра. Это значило, что целого металла в щели оставалось всего 0,3 миллиметра. Было от чего прийти в ужас и на Земле, и экипажу.

Возник сразу же вопрос, за сколько времени оставшиеся продукты коррозии в щели и в язвочках проедят насквозь оставшиеся 0,3 миллиметра металла и корпус станции разгерметизируется. Это зависело от многих факторов, таких, как коррозионная активность оставшихся продуктов коррозии в щели и язвочках и не будет ли в них активно развиваться биокоррозия, а также насколько нагревался металл днища при его изготовлении, поскольку увеличенная продолжительность нагрева металла снижает его коррозионную стойкость. Кроме того, неясно было, как повлияет наличие глубокой коррозии на прочность самого днища.

Конструкторы космической техники впервые столкнулись с подобной ситуацией, и им еще никогда не приходилось встречаться с тем, чтобы их конструкцию разъела человеческая моча. Их конструкцию описали космонавты!  Нонсенс!

Решение возникших вопросов  требовало быстрого и квалицифицированного изучения, а также разработки соответствующих мероприятий по устранению последствий случившегося. Все это должно было делаться оперативно с привлечением специалистов с Филей и Подлипок, а также ряда специализированных предприятий и НИИ.

Виктор предложил образовать специальную комиссию из специалистов этих организаций. Никто не возразил против этого, и все посчитали, что ее Виктор и возглавит, поскольку он имеет богатейший опыт в организации и руководстве работой подобных комиссий. Но он настоял на том, что комиссию должен возглавить ответственный руководитель из подлипковской «Энергии», поскольку причиной всему послужили нарушения при эксплуатации, за которую отвечает эта организация. Она и должна организовать работу и отвечать за все, а не каркасники из Филей, разработавшие конструкцию станции. Они сами стали жертвой нерадивости, проявленной  как на борту, так и на Земле в Центре управления полетами, откуда вовремя не подсказали экипажу о необходимости следить надлежащим образом за санузлом.

Председателем комиссии назначили  космонавта Феоктистова. Он тогда работал заместителем генерального конструктора в «Энергии». Этот человек был достаточно известен в свое время. Он, будучи способным  специалистом, недавно окончившим институт, стал одним из молодых сподвижников Королева и принял активное участие в разработке проекта первого корабля «Союз». Королев высоко ценил этого человека как специалиста и поэтому направил его  в отряд космонавтов. Он  дал возможность Феоктистову слетать на том корабле, который он сам и разрабатывал. Подобного случая в космонавтике больше не было. Специалисты из различных организаций становились космонавтами, но чтобы сам разработчик аппарата полетел на своем аппарате, такого больше не было. Из этой организации некоторые специалисты после этого приходили  в отряд космонавтов, но это были узкие специалисты, занимавшиеся отдельными вопросами, а не всем кораблем, как Феоктистов. Вскоре после работы этой комиссии  его вначале «задвинули»,  а потом вообще вытолкали с родной фирмы. Этот случай с Феоктистовым еще раз показал, что способных людей у нас мало, кто терпит из больших руководителей рядом с собой.

Несмотря на то, что председателем комиссии был человек из Подлипок, вся работа ее проходила на Филях под руководством Виктора. В «Энергии»  проходили только пленарные заседания. У Виктора произошло некоторое расхождение с Феоктистовым в оценке влияния биокоррозии в щели. Но их «помирили» сотрудники из  института медико-биологических проблем, по сути, являвшимся институтом космической медицины, и это не испортило их отношений.

В итоге были разработаны методики и оборудование, с помощью которых на орбите был проведен ремонт этого злополучного места. На Филях изготовили имитатор этого места  и на нем провели на Земле всю отработку ремонта. По выработанным и отработанным рекомендациям экипаж и провел ремонт на борту станции.

Задачи ремонта состояли  в надежном устранении продуктов коррозии из щели и язв, а также усилении днища в этом месте. Ремонт заключался в том, что на поврежденное место наклеили металлическую накладку, предварительно обработав ее по разработанной методике. Трудность ремонта состояла в разработке устройства для прижима накладки во время ее приклеивания. Для этой цели разработали приспособление со специальным надувным резиновым мешком, который плотно прижимал накладку к днищу. После проведенного ремонта станция успешно отлетала весь положенный срок.

Вообще же при эксплуатации станций типа «Салют» и  длительно существовавшей станции «Мир» накоплен громадный практический материал. После развала СССР, когда американцы полностью сосредоточили в своих руках абсолютное  влияние на российские власти во всех сферах, нахождение на орбите станции «Мир» стало мешать им создавать свою международную станцию. Им нужно было перехватить у россиян последний приоритет в космосе, который еще оставался у нас  по орбитальным станциям. Они надавили на нашу власть с тем, чтобы мы убрали с орбиты свою станцию, что и было сделано уже в третьем тысячелетии.

От руководства Филей потребовали выдать заключение о возможности дальнейшей эксплуатации корпуса, поскольку сменное оборудование менялось неоднократно. Для определения его состояния ранее была разработана специальная пятилетняя программа его регулярного обследования на орбите. Но из-за нехватки денег эта работа не была выполнена. К моменту выдачи требуемого заключения фактических данных о состоянии корпуса не было. Особенно это касалось мест, недоступных для осмотров, а их на станции было превеликое множество. Поэтому руководство и не смогло взять на себя ответственность за продолжение эксплуатации  станции,  не  имея  фактических  данных  о  состоянии  ее корпуса.       На основании этого заключения станцию и утопили со всеми модулями.

К слову сказать. Точно такая же ситуация складывается и с МКС, находящейся на орбите. Через десять лет и с ней возникнет аналогичная ситуация с продлением срока ее эксплуатации. Памятуя ситуацию со станцией «Мир», на Филях разработана принципиальная схема системы непрерывного дистанционного контроля состояния корпуса и опробованы необходимые для этого датчики. Такую систему можно привезти на орбиту в разобранном состоянии и смотрировать на станции. Но у американцев нет на это денег так же, как и у нас в свое время не было для станции «Мир», как нет ныне для этого и на российском сегменте на МКС.

По всем этим станциям имеется богатейший опыт, накопленный в процессе их разработки и эксплуатации, сосредоточенный в служебных отчетах различного рода и систематизированно не обрабатывается, не обобщается  и не публикуется ни в одной организации, принимавшей участие в их создании и эксплуатации. О некоторых эпизодах здесь упоминается, но они представляют собой каплю в море от  всего того, что покоится в служебных отчетах и в умах тех, кто еще жив и мог бы рассказать о том, с чем им пришлось столкнуться, чего ни в каких отчетах и не найдешь. Виктору, например, пришлось столкнуться еще с одним достаточно неприятным фактом на станции «Мир».

После некоторого времени полета станции с модулем «Квант» один из иллюминаторов потемнел. Через него должны были вестись очень важные наблюдения, которые могли сорваться. Возникла задача его очистки. Снаружи космонавты отскоблить его не смогли, используя подручные средства, имеющиеся на борту станции. Поэтому нужно было разработать специальную методику его очистки.

На этот раз от «Энергии» поступило предложение создать специальную комиссию под председательством представителя из Филей. Поскольку одно из подразделений Виктора выдавало техническое задание на разработку иллюминаторов станции, в том числе и на этот иллюминатор, и курировало их разработку в специальном институте, на Филях были вынуждены принять это предложение и председателем комиссии назначили Виктора. Таким образом, счет у него с «Энергией» по комиссиям сравнялся и стал один : один. На иллюминаторах они «отыгрались» за урину.

Появление загрязнения только на одном иллюминаторе было весьма странным, поскольку все остальные иллюминаторы были чистыми. Это загрязнение могло произойти либо от поверхностной полимеризации осевших продуктов газовой пристеночной атмосферы, имевшейся вокруг станции, либо от каких-либо наземных источников, действие которых проявилось с течением времени на орбите под воздействием окружающей космической среды.

Для достоверного установления причины и определения химического состава загрязнения нужно было провести весьма объемные и специфические исследования, которые заняли бы продолжительное время. Поэтому внимание было сосредоточено на поиске методов удаления налета, абстрагируясь от природы его появления и состава, что, в общем, не совсем было оправдано с методологической стороны, ибо, прежде чем удалять что-либо, нужно знать, что предстоит удалять и каков его химический состав. Но в данной ситуации это было исключено. Были рассмотрены все мыслимые и немыслимые химические, физические и механические процессы, которые в той или иной мере могли быть использованы в этих условиях для удаления налета. Остановились на лазерном методе, при котором лазерный луч, посланный изнутри станции, фокусировался бы на наружной поверхности  иллюминатора и испарил бы пленку, находящуюся  на его наружной поверхности.

Отработку этого метода и подбор оборудования для его осуществления комиссия поручила  «Энергии», поскольку это было связано с операционной деятельностью экипажа. Но то ли необходимость в этом иллюминаторе отпала, то ли из этого метода ничего не получилось, но дело никуда не сдвинулось, и «Мир»  так и пролетал с этим «слепым»  иллюминатором.

Этот случай показал Виктору, что вопрос сохранения чистоты оптики в космосе является весьма важным и далеко не простым и его нужно изучать фундаментально и широким фронтом, от чего отказалась его комиссия и что не делается до сих пор.

Он знал, что вокруг космического корабля, так же как и вокруг Земли, существует своя микроатмосфера. По измеренным данным на первых «Салютах» вокруг корабля на его поверхности давление поднимается на три порядка по сравнению с окружающим космосом. Это происходит за счет насыщения парами газов, выделяющихся из материалов, а также за счет выбрасываемых газов при работе двигателей стабилизации станции. Состав газов этой микроатмосферы зависит от состава материалов на наружной поверхности станции и состава продуктов сгорания двигателей стабилизации. А потемнение оптики зависит во времени от состава микроатмосферы и сорбционной способности оптики по отношению к этим газам, а также способности их полимеризоваться на поверхности оптики под воздействием космической среды. Все эти явления должны комплексно изучаться, чтобы разобраться в том, как защитить оптику для длительного функционирования в космосе, поскольку она всегда должна находиться  там в рабочем состоянии. Одним из мероприятий явилось установление защитных крышек на оптику, которые открываются в нужный момент при работе прибора с использованием этой оптики.

Наконец дело дошло и до «Полюса», но прежде чем сказать о нем несколько слов, скажем о той обстановке, которая царила в то время в ракетной отрасли. После смерти Челомея филевский филиал передали в НПО «Энергия» теперь уже в качестве его филиала. Основной повод состоял в том, что эти две фирмы работают над одной общей тематикой по созданию орбитальных станций по техническому заданию «Энергии». Она задавала работу Филям в виде технического задания, а делало ее филевское КБ «Салют» совместно с заводом, но  потом объявлялось, что корабли создала «Энергия» при участии Филей. Подобное происходило потому, что «Энергия» заказывала корабли, принимала их от Филей и эксплуатировала  на орбите.  Создатель корабля при этом как бы выпадает из цепочки и звучит уже как принимавший участие. Так амбициозные люди ценят создателей новой техники. В общем, бедные Фили опять попали в очередное рабство. Все время они представляли собой «филейную» часть, которая переходила из рук в руки от одного генерального конструктора к другому. Удивительно, что при всех этих передрягах коллектив сохранялся и сохранял свою незаурядную работоспособность, что и являлось его бедой. Поэтому за ним постоянно и охотились очень ретивые некоторые высшие руководители.

Главная причина передачи Филей состояла в том, что дела по созданию ракеты-носителя «Энергия» двигались на этот раз весьма успешно, в отличие от их прошлой подобной ракеты Н-1, а полезных нагрузок для нее, кроме «Бурана», не было. Такую гигантскую ракету один «Буран» не мог загрузить достаточно эффективно, и без полезных нагрузок, способных выводить самих себя на орбиту, эта ракета использовалась бы очень неэффективно.

Дело в том, что эта ракета была спроектирована, так же как и «Протон» в свое время, только как ускоритель. Поэтому она не могла выводить космические корабли на орбиту. Для этого космический корабль нужно еще разогнать до первой космической скорости, а этого ракета не могла делать. Чтобы вывести корабль на орбиту, ракета должна быть оснащена еще разгонным блоком, который не был запроектирован в ее составе.  Поэтому Филям и была задана полезная нагрузка, которая сама бы могла себя вывести на орбиту. Эту работу, конечно, Фили могли бы сделать и без передачи их в «Энергию», но это была двойная игра.

Двойственность игры состояла в том, что на технический  состав этой полезной нагрузки, получившей название «модуль «Полюс», повлияли «звездные войны», развязанные США. В техническую основу  концепции создания этого модуля  положили оснащение его боевым лазером космического базирования, способного в космосе уничтожать головные части с ядерными зарядами, запущенные стратегическими ракетами. У нас разработкой этой тематики занималась «Энергия» довольно длительное время. Со временем ученым стало понятно, что такой лазер технически создать невозможно. У нас даже вышла обстоятельная научная книга под редакцией академика Велихова, обосновывавшая это утверждение. Но принять у нас решение о прекращении этих работ никто не решился.

Вот тогда умники из «Энергии» и передали эти работы в Фили, подрядив на эту тематику этот самый модуль «Полюс», избавив себя от бесперспективной работы по созданию боевого лазера в виде этого модуля. Он представлялся как носитель боевого лазера, но в «Энергии» прекрасно понимали, что потом, после провала лазерной тематики, его можно будет начинить многими другими вещами. Ведь его масса составляла 100 тонн. «Полюс» устанавливался на ракете «Энергия» на те же посадочные места, что и «Буран». В этом модуле можно было бы разместить целый завод для изготовления принципиально новых производств по изготовлению материалов, которые можно было  осуществлять только в состоянии невесомости, а также разместить другое оборудования  для проведения  исследований с целью  решения рада других производственных и научных задач. Постановочные эксперименты по ряду из них были проведены ранее на станциях «Салют» с обнадеживающими результатами и продолжены на станции «Мир».

Полухин очень активно взялся за лазерную тематику будучи весьма самонадеянным человеком и считавшим, что вот уж он-то сделает лазерное оружие вопреки мнению многих. С этой целью он создал в организации  специальные подразделения по лазерной тематике, куда перешел работать и сын Виктора, также загоревшийся этой тематикой. Ему надоело заниматься испытаниями агрегатов, где мало было возможностей для творчества.

Полухин принял на работу ученых лазерщиков и развернул колоссальные работы с громадными затратами. На Филях и поныне стоят грандиозные башни высотой в шестнадцатиэтажный дом, сваренные на месте из нержавеющей стали толщиной в десяток миллиметров, а также громадные сферические емкости из такой же стали с многометровыми воздуховодами, соединяющими их. В этом циклопическом сооружении должна была проводиться наземная отработка лазера. Об этих работах все молчали в течение десятилетий и только в день 42-й годовщины полета Гагарина о них рассказали по телевидению,  показав впервые модуль «Полюс».

При создании модуля предстояло решить множество научно-технических проблем, не имевших решения до этого. Не был исключением  и корпус «Полюса». Его корпус был особенный. Он должен был обладать необычайной жесткостью и высокими частотными характеристиками, чтобы он не влиял на точность прицеливания лазера. Ну и, главное, нужно было разработать корпус телескопа и в нем установить сам лазер. Это были две основные проблемные задачи у каркасников, которыми пришлось активно заняться Виктору.

Каркас модуля, впервые в ракетно-космической отрасли, выполнили комбинированной конструкции из металлических и полимерных материалов. Так же впервые, по предложению Виктора, его разрезали вдоль по всей длине с тем, чтобы обеспечить  возможность монтажа в нем крупногабаритного и тяжелого оборудования. При таком членении корпуса все оборудование монтировалось в его нижней цилиндрической половине, а потом накрывалось сверху второй половиной. Это существенно облегчало и упрощало его изготовление, но потребовало дополнительно затратить на эти цели почти тонну веса.

Изготовление оболочек этого корпуса велось в Сафоново.  Техническим руководителем этих работ в отрасли был назначен Виктор. Он задумал организовать на этом заводе не только изготовление оболочек, но и сборку отсеков корпуса, превратив тем самым этот завод в агрегатный завод, который поставлял бы ракетному заводу в Филях уже готовые агрегаты корпуса.

Филевский завод для этого изготовил и смонтировал в Сафоново  необходимые стапели и направил специальную бригаду рабочих для обучения тамошних рабочих производить сборку агрегатов корпуса. Но сафоновские рабочие не столько учились работать, сколько воровали инструмент у филевских рабочих. Сроки изготовления корпуса срывались, и директор завода Киселев сам, безо всякого решения технического руководства, дал указание снять в Сафоново сборочные стапели, перевезти их назад на Фили и там закончить сборку агрегатов. Так бесславно провалилась благородная идея Виктора из-за бытовавшего и набиравшего силу разложения рабочего класса на периферийных заводах, да и не только на них.

Не меньшие сложности возникли при проектировании каркаса лазерного телескопа.  Дело в том, что каркас телескопа и каркас летательного аппарата — это две принципиально различные конструкции. Если для летательного аппарата основное — это прочность при минимальном весе, то для каркаса телескопа основное — геометрическая стабильность при минимальном весе. Предстояло освоить проектирование геометрически стабильных конструкций. На это дело Виктор поставил молодого Бахвалова и отправил его в Ленинград набираться опыта на фирму, проектировавшую наземные телескопы.

На корпусе телескопа устанавливается множество различного оборудования, обеспечивающего его работоспособность. Для наземных телескопов принято в нормальной практике соотношение веса корпуса к весу оборудования, устанавливаемого на нем, равное 10:1, то есть вес корпуса  в десять раз больше, чем вес оборудования, устанавливаемого на нем. Для  лазерного космического телескопа нужно было обеспечить размещение оборудования на его корпусе по своей массе в десять раз большее, чем вес самого корпуса, то есть как раз наоборот. И при этом нужно было выдержать те же требования по жесткости корпуса. Это была весьма трудная задача для филевских каркасников.

У нас фирма Лавочкина создала до этого небольшой научный телескоп, который уже летал на одном из космических аппаратов. У него корпус был изготовлен из тяжелого металлического сплава инвар, у которого коэффициент линейного удлинения при изменении температуры самый маленький из всех металлов. Наибольший он  у алюминия. С таким тяжелым сплавом выдержать указанное соотношение весов не представлялось возможным.

Виктор предложил Бахвалову составить и решить совместно систему уравнений, определявших вес корпуса телескопа в зависимости от действия на него различных внешних воздействий при обеспечении необходимой геометрической стабильности. Он долго тянул с этим, и Виктор был вынужден отослать его на несколько дней в читальный зал на фирме  с тем, чтобы его там никто не отвлекал и он бы мог решить эту задачу.

Скрепя сердце он удалился и вскоре принес решение в виде графика. На нем была отражена весовая эффективность корпуса из различных материалов, среди которых значительное преимущество имел углепластик, у которого коэффициент линейного расширения практически равен нулю. Нам было приятно, что американцы тогда же проектировали свой, ставший знаменитым, научный телескоп «Хаббл» и они так же пришли к такому же выводу. Изготовить такой корпус из углепластика было не просто, но с помощью материаловедческого института отрасли эта задача была решена.

По совету Виктора Бахвалов написал отличную кандидатскую диссертацию, в которой обобщил весь их опыт разработки и экспериментальной отработки геометрически стабильных конструкций. Опять же, по предложению Виктора,  он представил свою диссертацию на защиту в Ученый совет в основную фирму в Реутово, где Виктор был его членом. Данный совет создавался еще Челомеем и был весьма высоко математизированным. На предварительном рассмотрении диссертации один профессор из МАИ на полном серьезе заявил, что в этой диссертации решена система линейных уравнений и в ней нет ни одного уравнения второго порядка и ни одного интеграла. Он таких диссертаций еще не видел, и совет, чтобы не обижать математические пристрастия профессора, порекомендовал Бахвалову включить в диссертацию еще и расчет корпуса на прочность. Ни Виктор, ни Бахвалов на совете не стали спорить, понимая, что к жесткостному расчету, который был приведен в диссертации и который составлял основу ее теоретической части, расчет на прочность никак не относится. Совет добродушно отнесся к этому, но Бахвалов обиделся и на совет, и на Виктора, не стал вносить в диссертацию страницу с прочностным расчетом,  забросил эту диссертацию и не стал ее защищать. Такой крутой шаг юного коллеги озадачил Виктора, но сделать он с этим юношей  ничего уже не мог.

Эта диссертация была бы крайне полезна и поныне для инженерной практики в своем не только методологическом подходе, но и в конкретно полученных результатах. При окончательной   контрольной проверке геометрических параметров корпуса в оптическом стенде результаты практически полностью совпали с расчетными величинами по всем параметрам. Это был прекрасный итог новой работы не только для Виктора и Бахвалова, а также для всей фирмы. И вместе с тем эта работа осталась неизвестной широкой технической общественности из-за того, что «за науку мы только интегралы признаем». Виктор тяжело переживал неудачу со своим первым соискателем из-за его упрямства и больше никогда не предлагал кому-либо  защищаться.

В установленные сроки модуль «Полюс» был изготовлен. На нем установили первый экземпляр стеклопластикового обтекателя. Предстояло его первое  испытание в полете, как и всего модуля, установленного на ракете-носителе «Энергия». Это был и ее первый полет. В общем все  должно было лететь в первый раз.

Ракета хорошо стартовала без замечаний, сработал и сбросился обтекатель. Модуль нормально отделился от носителя, и включились его двигатели. Все начали было радоваться, а модуль, вместо того чтобы направиться вверх на свою орбиту, направился в сторону Земли и утонул в океане вместе с Викторовым телескопом. Оказалось, в системе управления были перепутаны концы проводов и вместо того, чтобы поступила команда на разгон модуля, поступила команда на его движение в сторону Земли. Так бесславно закончилась судьба филевского модуля. Его можно было еще раз сдублировать, но после того как «Энергия» вывела на орбиту «Буран», совершивший блистательную посадку в автоматическом режиме, вся программа, связанная с «Энергией», была закрыта, в том числе и работы по модулю «Полюс».   

Подлипкам страшно не везло после ухода Королева. Лунную программу  с ракетой Н-1 им закрыли, потому что ракета так и не смогла  успешно начать летать, разрушив свой старт. А вот прекрасная ракета «Энергия», созданная ими, начала летать с первого же раза, но ее опять-таки закрыли, но уже из-за экономии средств. А с помощью ее в космосе можно было бы решить немало очень важных задач и для науки, и для военного космоса. Но приближалось время, когда космос стране становился уже не нужен,  в который она первой вырвалась, а сама она доживала последние годы, о чем никто даже и предположить не мог тогда.

Начало 80-х годов для Виктора ознаменовалось наличием немалого числа светлых полос в его жизни. Полухин все-таки решил использовать для дела деловые качества Виктора и назначил его начальником каркасного отделения, о чем писалось. Виктор все-таки защитил докторскую диссертацию спустя почти 15 лет после ее написания. У него росли две чудесные внучки, в которых он с женой души не чаяли. Виктор старался по возможности чаще бывать с ними, как бы компенсируя недостаток внимания к своему сыну, который он допустил в молодости по своему недомыслию и чрезмерному увлечению работой.

Вскоре после защиты докторской диссертации он написал обстоятельный лекционный курс «Проектирование и отработка агрегатов из композиционных материалов». Он его написал в том виде, как он вел свои практические дела при разработке таких агрегатов на фирме, которая благодаря его инициативе стала ведущей в отрасли по внедрению в ракетно-космическую технику таких агрегатов. Единственное, чего он не сделал в этом курсе, так это то, что он не обобщил материал, имеющийся в литературе по микро- и макромеханике композиционных материалов. Он торопился с написанием этого курса, и у него не хватило на это времени.

Этим курсом заинтересовались в институте повышения квалификации руководящих работников отрасли и в течение двух лет Виктор его там читал. После этого он прочел его на курсах повышения квалификации преподавателей вузов и у себя на предприятии. Вершиной признания полезности этого курса явилось предложение Виктору прочитать его в материаловедческом институте отрасли, который стал называться «Композит». Оценив этот курс, руководство «Композита» и института повышения квалификации предложили Виктору организовать кафедру по проектированию агрегатов из композитов как филиал кафедры этого института, с размещением ее на базе предприятия в Филях.

Виктор составил план лекционных занятий, определил состав лекторов для чтения лекций. Управление кадров министерства дало добро на организацию такой кафедры, определило смету расходов на нее и дело считалось решенным.  В образовании такой кафедры уже никто не сомневался, и нужно было получить только согласие на это Полухина. Но его как раз и не последовало. Он сам еще не защитил докторскую диссертацию и, будучи амбициозным человеком, не мог допустить, чтобы кто-то на фирме поднялся выше его в научном плане. С ним никто воевать за образование кафедры не стал, и такая кафедра не была создана. Даже сейчас, много лет спустя, такая кафедра так и не появилась ни в одном институте. В ряде институтов имеются кафедры композиционных материалов, но кафедра проектирования агрегатов из этих материалов это совсем иное.

Проектирование агрегатов из металлических сплавов осуществляется издревле известным способом путем создания конструкции из металлических заготовок. При этом используются листы, поковки, прутки, штамповки и прочие полуфабрикаты. Часть из них применяется почти без предварительной обработки, часть дорабатывается, а некоторые, например штамповки, проектируются заново.

При проектировании агрегатов из композиционных материалов разработка конструкции начинается с разработки конструкции самого материала в зависимости от формы агрегата, а также характера и величин внешних воздействующих нагрузок. Материал конструируется так, чтобы основная его масса располагалась в направлении действия максимальных нагрузок, чтобы в конструкции не было излишков слабо нагруженного материала.

Этот прием расположения материала в конструкции предопределяет высокую весовую эффективность конструкции из композиционных материалов наряду с высокой удельной прочностью самого материала по сравнению с металлами. Для наиболее эффективного конструирования таких материалов нужно знать и владеть микромеханикой композитов, чтобы уметь рассчитывать конструкцию материала, а  макромеханику конструкций из таких материалов, чтобы рассчитывать общую прочность всей конструкции.

Сейчас читаются раздельно курс собственно технологического материаловедения композитов и методов расчета на прочность как самого материала, так и всей конструкции. Но при наиболее эффективной разработке таких агрегатов конструктор должен знать и владеть всеми тремя компонентами: технологией, расчетом материала и конструкции всего агрегата, ибо при конструировании и изготовлении изделия получают одновременно и материал, и весь агрегат в целом. Здесь нет такого положения, чтобы заранее изготовили полуфабрикат материала, а потом из него создавали бы агрегат. При использовании композитов получают сразу все: и материал, и агрегат. В этом состоит принципиальное отличие  проектирования агрегатов из металлов и композитов. Но в вузах это не понимают до сих пор или там нет специалистов, которые могли бы создать и читать такой курс, какой создал и читал Виктор.

Когда кафедру не создали, Виктору не было никакого резона входить в противостояние с Полухиным. Зная нрав Полухина, он мог бы лишиться и того, что имел по службе, занимая достаточно высокий руководящий пост на предприятии. Он оставил свои высокие научные устремления и ограничился тем, что имел. Тем более, что у него была более существенная светлая полоса в жизни. У него объявились два старых его друга институтских времен, о чем уже писалось.

Однажды на работе Виктора была организована однодневная автобусная экскурсия в один из городов «Золотого кольца», располагавшегося  вокруг Москвы. Получилось так, что Виктору в тот раз неудобно было отказаться от  поездки, поскольку на экскурсию ехал весь его прежний отдел.  Виктор остался очень доволен поездкой. У него зародилась мысль вовлечь в эти поездки своих друзей. Он ранее с женой бывал на своей машине в некоторых из этих городов. Но эти поездки были, по сути, какими-то глухими. А эта коллективная поездка сопровождалась экскурсоводом очень высокой квалификации, и она оказалась весьма познавательной. Это его и привлекло в ней.

В очередной раз, когда друзья собрались, он предложил в ближайшее воскресенье всем отправиться в такую поездку. Все сразу же загорелись этой идеей. Ведь ни Саша,  ни Борис с женами не бывали в этих жемчужинах нашей средневековой истории и все с радостью согласились, выбрав на первую поездку Суздаль. Поездка превзошла все ожидания.

Виктор выяснил, что на улице Жданова рядом с архитектурным институтом имеется туристическое бюро автобусных экскурсий по Подмосковью. Там значились экскурсии по всем городам Золотого кольца, историческим, литературным, художественным  и иным местам, представляющим туристический интерес. В небольшом вестибюле постоянно толпился народ. Люди набирали путевки сразу на несколько дней на экскурсии в различные места согласно  висевшему  объемистому  расписанию на  полмесяца вперед.

Автобусы отходили от рядом находившегося универмага «Детский мир» в половине восьмого или восемь часов утра и возвращались в такое же время вечером.  Обед для всей группы организовывался на месте проведения экскурсии в каком-либо кафе или ресторане. В стоимость его входила стоимость билета на экскурсию, которую сопровождал экскурсовод от турбюро. На объекте этот экскурсовод передавал группу местному экскурсоводу, не отбирая тем самым хлеб у местного туристического объекта.

Первая же поездка в Суздаль всех их восхитила, во-первых, тем, что автобусный экскурсовод, будем так его называть, оказался высоко эрудированным человеком с кандидатской степенью, прекрасно владевшим языком и умением вести беседу. Во-вторых, круг его знаний был настолько обширен, что от его бесед получали такой объем знаний, который далеко выходил за круг сведений  того объекта, куда они направлялись.

Его рассказ начинался сразу же, как автобус отъезжал.  Им излагалась вся история той улицы и ближайших окрестностей, по которым они проезжали. Причем история давалась от древних времен до наших дней с освещением всех сторон жизни этого района. По выезде за город изложение продолжалось в том же духе, но уже о проезжавших ими районах с освещением  не только исторических сведений о нем, но и всей его экономико-социальной характеристики

Что представляет собой Суздаль, говорить не приходится. Всех их он покорил своим чудным видом и эпохальным колоритом многочисленных укромных древнейших местечек с церквушечками и домашними небольшими усадьбочками, разбросанными по всему городку. Их даже повезли за город, за несколько километров, на первую усадьбу Юрия Долгорукого, которая сохранилась в первозданном виде и ее стараются поддерживать в хорошем состоянии. Но особенно на них произвел впечатление обед, устроенный в небольшом ресторанчике, оформленном под старину в полуподвальном помещении.

Им накрыли отличный стол со старинной посудой и подали даже фирменную древнерусскую медовуху. Спиртного больше им не подавали во время обеда ни в одной из других поездок, последовавших после этой экскурсии, которые сопровождали такие же отличные автобусные экскурсоводы, как и в первой поездке. По возвращении из Суздаля все были немного усталыми, но в крайнем восхищении, и после этого они начали буквально каждое воскресенье куда-либо отправляться на экскурсии. 

В течение ряда лет Виктор и Аня ездили на юг диким путем вначале на своей машине, а потом  они облюбовали, было, одно местечко у пожилой женщины и потом уже ездили к ней, как в гости. После воскресных туристических поездок  они  решили свой очередной отпуск  провести в таких  поездках по Подмосковью вместо Адлера. Они решили посетить не только города Золотого кольца, но и имевшиеся в большом обилии в Подмосковье исторические, литературные, художественные и всевозможные  прекрасные ландшафтные места.

Виктор набрал билетов на весь отпуск, и они через каждые два- три дня отправлялись в одну из поездок. На следующий год друзья, наслушавшись о таком проведении отпуска, присоединились к ним  с женами. Эти поездки с их познавательностью, развлекательностью и всевозможным разнообразием очень здорово снимали стресс и усталость от бытовых забот и напряжения по службе. Конечно, они не забывали и шашлыки на дачах у Виктора и Бориса, но это был как бы «деловой» отдых от таких поездок, во время которых они спиртного не употребляли совсем в отличие от многих, ехавших с ними. Но  выпивки у этих людей не выходили за рамки приличия и никогда в автобусах не было сильно выпивших экскурсантов и с ними никогда не происходили какие-либо эксцессы. Ведь  экскурсионная  публика  была  достаточно  культурная.

В общем друзья хорошо и культурно отдыхали, активно вели свои служебные дела, как и миллионы простых людей, не понимая, какая смертельная опасность  нависла над страной. Ни у кого и в мыслях не могло возникнуть то страшное, что ожидало наше государство в скором времени.

 На экскурсионные поездки Саша с Маиной специально приезжали из Сарово, правда, далеко не на все происходившие по воскресеньям. А вот на период отпускных поездок они переезжали в свою московскую квартиру. Саша стал все более задумываться, что им с Маиной пора вообще оставить работу в Сарово и перебраться на постоянное жительство в Москву. Все наши друзья достигли такого возраста, когда они стали понимать, что на работе, пожалуй, настает такое время, когда  надо освобождать свое место молодым, а самому посвятить себя полностью науке. Саша считал, что этим он мог бы заниматься с не меньшим успехом и в Москве, тем более, что его начали серьезно  занимать проблемы физики мироздания.

Прошло немного времени и, очевидно, экскурсионные поездки окончательно подтолкнули Сашу принять далеко не простое решение и они перебрались в Москву. Саша оформился начальником сектора в один из московских физических институтов и углубился уже в служебном порядке в изучение физики мироздания. Переезд Саши и Маины, ставшей домохозяйкой, был отмечен праздничными шашлыками на даче у Бориса.

Дача была большая, и они там кутили два дня.  С трудом в этот раз им удалось собрать всех своих детей. Приехали даже из Харькова дочери Маины и Саши. К сожалению, их дети так и не завязали впоследствии такой же дружбы, какая была у них. Они имели своих друзей и не стали рушить свои установившиеся старые дружеские связи, поддерживая контакт между собой  изредка телефонными звонками   и то по какой-либо необходимости, связанной с их родителями. В общем, это были дети уже другой эпохи. Родителей это сильно не огорчало, но вместе с тем вызывало иногда и определенные сожаления.

На шашлычных сборах у мужчин, как всегда после выхода из- за стола, велись свои беседы на  всевозможные темы, в основном по технике, науке и, конечно, в большей степени о политике. Наступало время эпохальных перемен в стране, и политика все больше их занимала, так же, как и многих других.

 На этих беседах Виктор по-прежнему досаждал друзьям с расспросами о США и об атомных делах в Сарово в пределах, естественно, допустимого. Много друзья рассказывали и сверхдопустимого, ведь все они были допущены к делам высшей степени секретности и им нечего было таиться,  но не о всем, о чем они говорили, можно рассказать в данном повествовании. Ведь каждый из них работал в местах «святая святых» оборонного комплекса страны. Что-то в этом повествовании все же можно будет рассказать по мере дальнейшего изложения. Кое-что уже об этом говорилось ранее.

Виктор уже слышал от Бориса об американском образе жизни и их быте. Ему хотелось услышать  от Бориса также об отличительных чертах американской промышленности, их автомобилизации, фермерстве и вообще о бизнесе. Он полагал, что советскому человеку, сформировавшемуся в незаурядного  капиталиста, в американских условиях есть о чем рассказать, тем более что он может дать свою сравнительную оценку всему виденному и пережитому им в этой стране.

В одну из таких посиделок Борис разговорился о том, как он начал строить свой второй завод и вообще об американской жизни. Когда он задумал его строить, он начал с того, что заказал его  проект и был удивлен в  подходе к его разработке. Этот процесс  у них занимает продолжительное время  и длится достаточно долго, что является одной из отличительной черт в их промышленности. Проектные организации у них достаточно многочисленные, и они ведут многообразные собственные  исследования применительно к тому профилю промышленности, проектированием предприятий которой они занимаются.

Прежде чем приступать к проектированию собственно объекта, ими проводится тщательное изучение рынка и конкурентов в данной области, на основании чего вырабатываются определенные исходные позиции для проектирования. Здесь он привел побасенку, которую, очевидно, сам и придумал, чтобы наглядно проиллюстрировать различия в подходах у нас и у них к этому вопросу.

У нас принято решение изготовить сто тысяч тракторов, после чего сразу же  начинается процесс проектирования завода и его строительства. А когда некоторые спрашивают, а какой все же будем трактор строить, им отвечают: «Потом разберемся». Главное — выбить вовремя фонды на капитальное строительство, на материалы и фонд оплаты труда и включить в Госплане строительство завода. А чертежи на трактор нам пришлют те, кто этим занимается. Это бытовавший ранее советский метод в подходе к созданию всей нашей экономики. Он, конечно, несколько гиперболизирован, но достаточно верно отражает существовавшую тенденцию в подходе при создании нашей экономики.

А вот как это происходит у капиталиста. Ему говорят, что можно хорошо заработать, если изготовить сто тысяч тракторов. Первый же вопрос, который он задает: «Что это за трактор, какие у него характеристики и показатели и почему на нем можно заработать хорошие деньги?» После того, как он разберется с этим и оценит, сколько будет стоить строительство завода, он дает задание спроектировать и построить завод безо всяких на то фондов, выделив соответствующую сумму на все это мероприятие. Чувствуете разницу в подходах?

Только после изучения конъюнктуры по изготавливаемому продукту у них начинается собственно сам процесс проектирования и строительства объекта. Проектные решения отличаются простотой и рациональностью.  В них всегда закладывается резерв мощностей. У них во всем царит стремление к простоте, и это высоко ценится. Считается, что тот недостаточно умен, кто не умеет делать вещи простыми.

Производственные и бытовые площади проектируются без всевозможных внутренних перегородок и с большой степенью рациональности. Общепромышленные станки и оборудование в основном  проектируются и устанавливаются в бесфундаментном исполнении, кроме, конечно, специального тяжелого оборудования. Внешние формы и отделка оборудования выполняются с большим участием конструкторов-дизайнеров и этому виду деятельности придается все большее внимание. Подводка коммуникаций к оборудованию прокладывается поверху на специальных эстакадах. Такой подход к размещению оборудования позволяет быстро устанавливать его без многочисленного ковыряния пола в промышленном здании. Это не только ускоряет процесс строительства, но и позволяет очень просто и легко проводить перепланировку производственных помещений вплоть до изменения его производственного профиля.

Бытовые помещения делаются не очень большими по размеру и оснащаются всевозможной оргтехникой, облегчающей и ускоряющей работу сотрудников, а кабинеты начальников на местах в производстве делаются весьма скромными по размерам, но также оснащенными всевозможной оргтехникой. В раздевалках рабочие складывают свою одежду в ящики, и они на время работы поднимаются вверх, освобождая под ними проход. Так экономится площадь. Большое внимание придается культуре производства, начиная с формы рабочих, у которых она выглядит весьма привлекательно.

Рабочие места содержатся в большой чистоте, и на них не увидишь чего-либо постороннего, не связанного с выполняемой в настоящее время работой. Расходные материалы заготавливаются и подаются на рабочие места либо в ночное время, либо в выходные дни. Рабочий занят только своей  работой и не ищет, бегая по цеху, нужные ему детали или материалы. Цеха оборудуются всевозможными автоматами по продаже различных напитков, газет и всякой другой мелочи. На работе он не горит и ничего не сделает лишнего, если за это не предусмотрена соответствующая оплата.

Проезды в цехах размечаются цветными полосами на полу и разными цветами  обозначаются места для прохода, проезда внутрицехового транспорта и мест хранения вспомогательного оборудования и материалов. Очень тщательно относятся к оборудованию складских внутрицеховых помещений. Они оснащаются всевозможными стеллажами специальной конструкции, устройствами для перемещения по ним деталей и инструмента, находящегося в специальных контейнерах. Широко используются магнитные подъемные средства и транспортные средства с применением надувных подушек и использованием силы тяжести грузов при их перегрузках.

На предприятии очень слабая ремонтная служба, несмотря на то, что оборудование стараются использовать на полный срок его службы. Поэтому в цехах немало старого, но хорошо работающего оборудования.  Ремонтная служба следит только за тем, чтобы оборудование было в исправном состоянии, а сама  делает только мелкий текущий ремонт. Все более-менее сложные ремонтные работы выполняют соответствующие фирмы по обслуживанию промышленных предприятий. По вызову ремонтной службы очень оперативно прибывают представители этих фирм и очень быстро проводят ремонт либо на месте, либо у себя. При этом шофер принимает участие во всех погрузочно-такелажных работах и не стоит рядом, созерцая происходящее. Вообще же это очень развитый у них бизнес, так же как и бизнес по бытовому обслуживанию населения.

Производственный процесс организуется очень тщательно, и в нем нет временных технологических или повторяющихся операций, так же как и   каких-либо временных решений. Все делается капитально и основательно.  Для этого не жалеют ни времени, ни средств, ни денег. На предприятии поддерживается строгая трудовая дисциплина с отметкой прихода и ухода с работы. Вместе с тем обращение руководителей с подчиненными, как правило, отличается большим демократизмом, который нередко на поверку оказывается весьма показным. Но все делается с улыбкой и внешне уважительным отношением друг к другу.

Весьма экономно расходуются и учитываются материалы.  Поставляющие их фирмы очень заботятся о качестве своих материалов и всячески  рекламируют только их свойства, тщательно скрывая их состав и технологию получения. Это святая святых  фирмы. Но качество их материалов отменное. Например, прочность их проката почти в два раза превосходит нашу, не говоря уже о материалах химического производства, которые находятся на высочайшем уровне, особенно отделочные и упаковочные материалы. В этой части у них бумага и картон от коробок не сжигается нигде, а измельчаются, упаковываются и идут на вторичную переработку, принося немалые доходы сдающим  предприятиям. В общем, нам есть чему поучиться у американцев в организации и ведении производственных процессов. Хотя и мы не лыком шиты. Когда надо, то и топором можем починить часы, такими словами, усмехаясь, закончил Борис.

Об автомобилизации много говорить нечего. Вы и так, очевидно, немало знаете из литературы. Ведь автомобиль для американца — это образ жизни и показатель ее уровня для каждого человека. Сейчас у них на каждые два с половиной человека приходится один автомобиль. В зажиточных семьях, какой была моя семья, каждый взрослый член семьи имеет автомобиль. Это, конечно, грандиозное достижение, но и, вместе с тем, грандиозное нерациональное использование произведенного национального продукта. Статистика показывает, что одним автомобилем в среднем пользуется 1,2 человека. Это непозволительная роскошь пусть и для такого самого богатого общества на Земле, каким являются США.

Обслуживание автомобилей является самой прибыльной отраслью, а дороги и их обустройство являются образцом для всемерного подражания. Вместе с тем дороги мало обсаживаются зеленью и деревьями. Практичные американцы на это не тратят лишних денег. Главное — прибыль и дороги окупаются. Чтобы проехать на личном автомобиле от Нью-Йорка до Вашингтона, за проезд по дороге нужно заплатить 8,5 доллара.

На дорогах большая аварийность и смертность. Самым страшным бичом на американских дорогах являются пожилые женщины, гоняющие безо всякой осторожности. Проектированию и строительству дорог у них уделяется большое внимание, и по нему проводятся большие научно-исследовательские работы. Уже немало построено дорог с подогревом проезжей части, и у них не увидишь дороги с лужами воды в неровностях асфальта после дождя. Проезжее полотно на дорогах имеет идеальный профиль и выровнено до зеркального блеска.

Грузовой транспорт составляет всего 40% всего количества автомобилей, и он используется очень эффективно. Пустых пробегов транспорта очень мало и широко используется  специальный транспорт разнообразного назначения. Частники, как правило, ничего не понимают в конструкции автомобиля и не могут устранить в пути даже самую незначительную неисправность. Поэтому у них техническое обслуживание находится на высшем уровне и техпомощь прибывает по вызову очень быстро. Здесь, как и в торговле, все для клиента.

Несколько слов о сельском хозяйстве. Говорят, что в США  сельское хозяйство держится на фермерах. Но при этом мало говорят, что фермер сам по себе никогда бы не выжил. Практически все фермеры объединены в крупные  фермерские кооперативы. Это очень эффективная форма организации ведения индивидуального сельского хозяйства. Эти кооперативы решают все вопросы по реализации продукции и обеспечению производства фермеров. Сельское хозяйство у них механизировано и электрифицировано почти на 98%. Машин и механизмов в различных отраслях сельского хозяйства у фермеров в несколько раз больше, чем у нас,  на гектар обрабатываемой земли. Американская промышленность  в погоне за прибылью не оставила «белых пятен» в сельском хозяйстве. В еще больших размерах осуществлена химизация зернового производства.

Государство тщательно следит за тем, чтобы у каждого фермера был сертификат на качество земли с указанием полного химического состава обрабатываемой почвы. Различными принудительными и поощрительными мерами оно понуждает фермеров вести свое производство на высоком научном уровне. Министерство сельского хозяйства США имеет в своем составе порядка 8 тысяч сотрудников и обеспечивает стратегию развития сельского хозяйства на основе перспективного планирования с последующим распределением в нужных направлениях значительных субсидий сельскому хозяйству, которые выделяет правительство. Министерство  ведет разнообразную работу по всестороннему техническому и научному обеспечению сельского хозяйства, которое у них стало мощным индустриальным производством с глубокой переработкой всей зерновой и животноводческой продукции.

В области образования у них, так же, как и в промышленности, все построено на деньгах. В институтах очень много лабораторий, и все они зарабатывают деньги, хотя ученый в них получает значительно меньше, чем в фирмах. Прикладную науку у них делают в основном в фирмах. Выпускник института не сразу получает диплом инженера, а только после нескольких лет работы на фирме и то, если только фирма представляет положительный отзыв о производственной работе выпускника. Вот бы и у нас такой же метод ввести, тогда уровень подготовки наших инженеров был бы еще выше.

Очень распространены исследования и научные разработки в области управления и организации не только производственных, но и общественных систем с использованием обширного математического аппарата. К этим исследованием широко привлекают социологов и психологов, особенно к изучению управления непосредственно в производственных коллективах. Выпускники-управленцы пользуются все больше спросом на фирмах. В стране действует множество разнообразных общественных инженерных обществ и объединений на федеральном и отраслевом уровне.

К достижениям СССР относятся очень внимательно. Скупают и переводят почти всю техническую литературу, выпускаемую у нас, но публично наших достижений не признают и всячески затушевывают. В этом вопросе действуют четкие идеологические установки. Редко когда в серьезной газете прочтешь объективный анализ и положительную публикацию о нашей жизни. А газеты у них выходят умопомрачительными тиражами и объемами. Например, воскресный номер «Нью-Йорк таймс» выходит на 500—550 страницах. Кто только их читает. Ими забиты все мусорные ящики и тротуары вне центральных улиц.

В целом же Америка является богатейшей страной с громадными накопленными материальными ресурсами и людским потенциалом. Но вместе с тем в ней разящим образом выпирает наружу громадная неравномерность распределенного богатства между людьми. Бедных там очень много и бедных по-настоящему, влачащих жалкое существование. И все равно они все очень гордятся своей страной и своим образом жизни. Этому у них тоже следует поучиться, как нужно уважать свою страну.

Во многом услышанное Виктором и Сашей было им известно из литературы, но их удивила широта охвата  Борисом американской жизни. Саша не вытерпел и напрямую спросил Бориса:

— Ты что, вместо занятия своим прямым делом  изучал американский образ жизни?

На что Борис, усмехаясь, заявил ему в ответ:

— Ты думал, что мы, разведчики, в стране пребывания только и занимаемся, что добываем секреты? Мы ведем там и большую обзорную аналитическую работу  с составлением соответствующих отчетов, как по задающимся нам темам, так и на свое усмотрение. Мне весьма повезло, и основную работу вела Оля, а я только просматривал составлявшиеся ею отчеты.

— А что же тогда делают наши дипломаты, сидя там? — не унимался Саша.

— У них свое видение, а у нас свое. И потом, я ведь говорил, что у дипломатов ограниченные возможности в передвижении по стране, и они все находятся под наблюдением, а мы можем шастать куда хотим. Вот так-то, Саша, — подвел итог беседе Борис.  

ПЕРВЫЕ ГОДЫ ПЕРЕСТРОЙКИ

Начало 80-х годов ознаменовалось для Виктора не только приходом в его жизнь старых институтских друзей, но и уходом из жизни друзей, которых он приобрел, живя в Москве. Время «начинало бить» и по его квадрату, вырывая из жизни то одного, то другого. Скончался дома во сне от рака его товарищ Отар Давлианидзе. Они вместе начинали  после окончания институтов, работая конструкторами у Мясищева. И садовые участки получили рядом. Затем Отар вынужден был продать его. В Грузии умерла его мать, и нужны были деньги для соответствующих похорон, какие приняты на его родине. Вместе они начали развивать работы по обитаемости в космосе, и вот теперь он ушел навсегда. Это был первый человек, которого Виктор поцеловал в гробу. Он был хорошим человеком и Бог послал ему легкую кончину, но чрезвычайно раннюю, и трудно сказать, что лучше. Ранняя смерть и без мучений или поздняя смерть, но с мучениями. И совсем не справедливо, когда хорошим людям приходится, как его отцу, уходить из жизни и рано, и в невероятных мучениях. Как говорится, хорошо бы умереть здоровеньким и попозже. Но такой уход надо заслужить, и не всякому он дается. 

Вскоре скончался его институтский товарищ Алик Кошелев, с которым он также работал вместе. Это был конструктор с большой буквы и настоящий  изобретатель. Сгорел он от инфарктов, очевидно, в связи с большой психологической перегрузкой и дома, и на работе. Домашние перегрузки у него постоянно возникали с дочерью и сыном из-за их нежелания заводить свои семьи. На работе у него сложились отношения неприятия со многими его коллегами, как и у большинства талантливых людей, незаурядные способности которых вызывают у далеко не малого числа людей, зависть и злопыхательство. Не многие могут переносить такое отношение коллег. Скрашивает только то, что серьезные люди  воспринимают творческие способности талантливых людей  весьма спокойно, и это является единственной моральной поддержкой в их жизни.

Кошелев скончался прямо на даче,  возле своего дома, когда  был там один, и никто ему не смог помочь. Виктору немало пришлось приложить усилий, чтобы перевезти его тело в морг одной из  больниц на Филях. На похороны пришли и Борис с Сашей. Они знали Алика еще по институту.

Похороны Алика были не первыми, кого проводили в последний путь в Москве харьковские выпускники. Первым они проводили ветерана войны Валентина Гончарова, прошедшего всю войну. Он был только один из фронтовиков, окончивших институт, которые  приехали тогда в Москву. Но, удивительное дело,  фронтовики, а их было немало, закончившие тогда институт и разъехавшиеся по всей стране, к концу семидесятых годов стали уходить из жизни. Видно, действительно у войны жестокое лицо, если еще молодые люди, воевавшие тогда, безвременно с годами так быстро заканчивали свой жизненный путь. Борис был единственный из них, который еще достаточно бодро здравствовал. Очевидно, ему помогло сохранять здоровье на длительное время его активные юношеские занятия гимнастикой.

Пришли на похороны Алика и все институтские сокурсники,  приехавшие  после окончания института в Москву и работавшие все это время вместе  на Филях. До этого они почти не собирались, а после этих похорон они стали иногда собираться и то не все. Жизнь развела некоторых из них по разные стороны на производственной почве, и даже студенческое братство не смогло предотвратить их расхождения. Так что они жили все это время не очень дружной компанией. Только с возрастом начало постепенно меняться отношение друг к другу.  Студенческие годы и память о них брали свое. Некоторые из них присоединялись  к туристическим поездкам троих наших друзей, и они также получали громадное удовольствие от них.

Вскоре после похорон друзей Виктора по Москве разнеслась весть о страшном убийстве на Тверском бульваре. Там убили в своей квартире знаменитого героя войны вице-адмирала Холостякова Георгия Никитича и его жену Наталью Васильевну.

Виктор и Аня хорошо их знали и нередко бывали у них в гостях. Никитич даже подарил им свою книгу воспоминаний «Вечный огонь» с теплой дарственной надписью. Виктор  познакомился с этой семьей через их сына Юрия Куникова. Когда Виктор руководил отделом неметаллов, к нему пришел после окончания института этот самый Юра Куников. Имя Цезаря Куникова, героя Малой Земли, известно было всей стране, и Виктор немало удивился, что к нему пришел сын известного героя. Еще больше он удивился, когда узнал от него подробности семьи Холостякова.

Георгий Никитич стоял у истоков формирования нашего подводного флота на Дальнем Востоке, и за этот его жизненный подвиг был награжден до войны орденом Ленина за номером восемь. Таков был его весомый вклад в строительство Дальневосточного военно-морского флота. Перед войной он был арестован в должности командующего вторым Тихоокеанским флотом. Во время его нахождения в тюрьме жена отказалась от него. Детей у них не было, и это не очень его огорчило.

Перед войной Холостякова, как и многих видных военачальников, выпустили, и он вступил в командование Новороссийской военной базой. Когда война подошла к Новороссийску, Холостяков принял активное участие в организации его обороны. В итоге половина города так и не была  отдана врагу. Настало время освобождения города, и Холостякову поручили подготовить и высадить отвлекающий десант на Малую Землю. Тогда она называлась Малая Озерейка. Основной десант и наступление планировались непосредственно на сам город.

Холостяков собрал несколько сот отменных моряков, образовав из него ударный батальон, а командиром батальона назначил Цезаря Куникова. До войны он был редактором  одного из технических журналов. Ранее Куников служил в армии, а потом перешел на гражданскую службу в звании майора запаса. Адмирал сам руководил в течение нескольких недель подготовкой и тренировкой батальона к высадке и штурму укрепленного берега. Эти многосуточные непрерывные тренировки не могли не сказаться. Наступление на город захлебнулось, а десант Куникова успешно высадился, закрепился и развил необходимый плацдарм для развития наступления. И вот в своей книге адмирал не пишет об этом, а в личной беседе с Виктором  он ему рассказал следующее.

Увидев неудачное развитие событий на основном направлении наступления, Холостяков стал настойчиво просить командующего Черноморским флотом Октябрьского срочно дать ему хотя бы пару полков, чтобы развить столь успешную высадку десанта Куникова  с тем, чтобы превратить наступление в главное направление наступления на Новороссийск. Но Октябрьский не решился сам принять решение и изменить план всей операции, что было вполне естественно, и тут же запросил разрешение у Генерального штаба на изменение плана операции. Генеральный штаб три дня размышлял, пока не дал добро, но было уже поздно.

Немцам не трудно было самим оценить сложившуюся обстановку, и они очень быстро укрепили своими войсками позиции перед десантом Куникова. Сбросить его в море они не смогли, но и наши войска, дополнительно высадившиеся на этот клочок земли с большим опозданием, также не смогли развить успех. Так началась длившаяся несколько месяцев эпопея, вошедшая в историю войны, как легендарная Малая Земля, именем которой Брежнев назвал свои воспоминания, к которой он имел очень малое отношение, будучи членом Военного совета 18-й армии, наступавшей на Новороссийск со стороны суши.

Куникова в первые дни после высадки тяжело ранило. Его  переправили в тыл, но вскоре в госпитале он скончался. Холостяков очень высоко ценил мужество и боевые качества Куникова и на его похороны вызвал жену Куникова Наталью Васильевну. В книге он опять не написал об этом, но встречать такую гостью он поехал сам на аэродром, сидя за рулем ЗИСа.  На обратном пути они влетели в минное поле и чудом остались живы. Куников похоронен в городе Новороссийске, а Холостяков закончил войну командующим Дунайской военной флотилией и освобождал все придунайские страны.

До этого он все-таки взял Новороссийск беспримерной атакой порта ворвавшимися торпедными катерами. За этот подвиг он был награжден высшими орденами многих государств, а еще больше  нашими отечественными. Виктор насчитал у него на один орден меньше, чем у Жукова, а его сын Игорь, когда надел его парадный китель с Золотой Звездой Героя, так и присел от неожиданности — таким тяжелым он оказался. Эти ордена его и погубили спустя почти тридцать лет после окончания войны.

После войны Холостяков и Наталья Васильевна поженились, у них появился общий сын Гарик, а Юра так и оставил фамилию своего отца. В тот период, о котором идет речь, стало модным брать интервью у видных военачальников. К Холостяковым затесалась пара молодых людей — девушка и парень, представившиеся журналистами, и бывали у них несколько раз. Георгий Никитич был очень добродушным и доверчивым человеком и не проверил подлинность этих корреспондентов, ничего не подозревая. После выхода его книги у него бывали и брали интервью десятки журналистов, и он ничего опасного не мог предположить  и в этой миловидной  паре.

Придя утром к ним и только войдя  в коридор, парень тут же нанес  удар топором сзади по голове вначале  Холостякову, а затем, пройдя в кухню, и Наталье Васильевне. Холостяков скончался на месте, а Наталья Васильевна спустя некоторое время в больнице. Спавшая в это время в дальней комнате их внучка Наташа, дочь Юры, ничего не слышала и осталась жива. Убийцы забрали китель с орденами и быстро удалились. Подняла шум Наташа после того как проснулась и вышла в коридор.

Убийц очень быстро нашли. Ими оказалась молодая чета из Мариуполя. Надо же было так случиться, что убийцами оказались представители родного города Виктора. Мужа расстреляли, а жену его посадили. Многие ордена, включая наиболее дорогие, разыскать не удалось. Москва тогда гудела, осуждая это страшное убийство, а Жанна, жена Юры, выступала несколько раз в передачах по Центральному телевидению с комментариями по этому делу.

Георгий Никитич как чувствовал близость своей кончины, написав буквально за год до этого письмо в ЦК КПСС с просьбой разрешить его родным похоронить его в Новороссийске. Но ему было отказано. В ЦК определяли не только как нам жить, но и как и где кого похоронить. В городе-герое должен быть один свой Герой и других ему больше не нужно.  Так посчитал какой-то высокий чинуша, сидящий там. Холостякова похоронили вместе с женой на Кунцевском кладбище.

Как говорится, горе,  как и радость, не приходит одно. Пришло в то время горе и в семью Виктора. После полуторагодичного нахождения в постели у него скончалась мать. Аня как могла помогала матери все это время, ухаживая за ней, и приняла от нее последний вздох, сразу же разбудив Виктора. Она, как врач, уже видела приближающийся конец матери и сидела всю ночь возле нее. Виктор обнял мертвое тело матери, крепко прижал  к себе и из ее груди вышел воздух, который и явился последним ее выдохом. Он не видел, как умирал отец, а вот мать буквально скончалась у него в руках.

Похоронили мать  на Щербинском кладбище. Она и в могиле не ушла далеко от железнодорожного транспорта. В Щербинке находится испытательный центр Министерства путей сообщения с  опытным железнодорожным кольцом, где испытываются их новинки. Со временем Виктор перевез на могилу матери щепотку земли с могилы отца в Волновахе, находившуюся там без присмотра, которую разрушили местные вандалы. Теперь на памятнике у его родителей покоятся керамические фотографии матери и отца. 

Здесь пришлось описать далеко не радостные события, которые переживал Виктор в то время. Тогда и государство наше  переживало, если еще и не смертельное свое состояние, то весьма тревожные годы, которые наступили по мере развития так называемой горбачевской перестройки. О ее начале ранее писалось. Как казалось, первые полтора-два года не предвещали ничего опасного. Более того, почти все поголовно ждали от нее наступления долгожданного порядка и успокоения в стране. Так думал вначале и Виктор, несмотря на то, что его предложения по усовершенствованию процесса и программ реформ не были приняты и не были рассмотрены по существу.

Друзья активно обсуждали при встречах начало и ход набиравшей силу  перестройки. В развернувшейся антиалкогольной компании они при встречах шашлыки не отменили совсем, но стали меньше ими пользоваться. Теперь больше их занимали разговоры о политике. Бурное протекание антиалкогольной кампании отвлекло внимание многих от существа протекших политических процессов в стране, но только не их. Они начали замечать, что отсутствие каких-либо конкретных дел все больше тонуло в словесной трескотне, набиравшей все большую силу. В  этих обсуждениях друзьями текущих событий в стране очень наглядно выявились политические пристрастия каждого из них.

Борис стоял если и не на ортодоксальных большевистских позициях, то, по крайней мере, во многом разделял фундаментальные марксистские взгляды. Он подходил к оценке происходящих событий, не будучи хорошо осведомленным, с теми реальными событиями, которые происходили ранее в нашей стране. Ведь он прожил 30 лет вне страны и судил о ее жизни по тем публикациям, которые имелись на Западе. И то он их читал, глубоко таясь от всех и особенно от своих дочерей. Он практически жил на прежнем запасе знаний о нашей стране и на том, что он усвоил из институтского курса в области марксизма-ленинизма.

Саша, будучи еще раньше хорошо знаком и работая многие годы вместе с Сахаровым, полностью разделял его взгляды. Он воспринял его непримиримое отношение к нынешней власти и особенно к Горбачеву, который хотя и освободил Сахарова из горьковской ссылки, но активно не воспринимал буквально всего того, что ни выдвигал Сахаров. А взгляды Сахарова резко изменились по сравнению с его первым письмом в ЦК в конце 60-х годов, которое законспектировал Виктор, о чем ранее писалось. Тогда он призывал к дружбе с Америкой и конвергенции социализма в капитализм. Теперь он все больше становился апологетом критики прежних властей за репрессии с расстрелами и нынешних властей за ущемление прав и свободы личности. В кругу друзей он не отрицал гуманистических идей социализма как теории, но восставал против того, как осуществлялось его строительство у нас в стране. В этом его мысли были созвучны с идеями диссидентов 70—80-х годов. Такие же позиции занял и Саша, тем более, что у него были на это личные основания в связи с довоенным арестом матери.

Виктор считал себя неортодоксальным убежденным коммунистом. Вместе с тем, он  считал, что в ХХI век нельзя входить с фундаментальными социологическими воззрениями, выдвинутыми и развитыми два-три века назад. За долгие годы любительских занятий социологией, начиная со своего кандидатского реферата о философских проблемах кибернетики, он выработал во многом свои взгляды и на то, что происходит сейчас в стране, и на марксизм вообще, не отрицая его и не подвергая  кардинальной ревизии его основополагающих концепций. В общем, он занял позицию «центра» между Борисом и Сашей, которые стали антиподами в области политических рассуждений. Практических действий никто из них никаких не предпринимал. Виктор даже не рассказал им о его письме Горбачеву по поводу своего несогласия с намеченной и проводящейся так называемой перестройкой.

Можно себе представить, как бурно могли бы протекать обсуждения между ними при сложившихся у всех троих таких принципиально различных взглядах на происходящее и свое видение у каждого того, что нужно делать. Взгляды, понятно, были явно и кардинально расходящиеся. И вместе с тем это были в высшей степени интеллигентные люди, которых связывала хотя и не продолжительная, но зато святая студенческая дружба. Это позволяло им вести далеко не простые споры в весьма сдержанных тонах и при крайне уважительном отношении друг к другу. И чем больше они расходились во взглядах, тем больше им хотелось встречаться и сопоставлять свои взгляды с тем, что происходило вокруг них.

Перестройка ознаменовалась выборами нового для страны органа в виде съезда Совета народных депутатов, который функционировал наряду с Верховным Советом. Этот орган  был создан, как потом стало ясно, специально для развязывания «народной демократии» с тем, чтобы на его заседаниях дать вволю выговориться народным депутатам. При этом преследовались минимум две цели: развязать критику недостатков на государственном уровне вне партии и создать в стране условия вседозволенности в высказываниях любых предложений и критики в любой адрес, в том числе и критики самой партии, но критики ее уже со стороны.

Это были далеко идущие цели. Именно на этой основе в последующем была развязана вся вакханалия в стране по кардинальному изменению целей и методов начатой перестройки, известно чем закончившейся через пять лет в начале 90-х годов. Об этом мероприятии, как намечавшемся, Виктору не говорил консультант из ЦК, когда рассказывал о намеченных мероприятиях в процессе ведения перестройки, Это мероприятие, как и все, что за этим последовало, в намеченных мероприятиях не значилось. Все это появилось потом в процессе ее ведения, а точнее, при ее выхолащивании и подмене намеченных мероприятий совсем другими мероприятиями, направленными совсем на другие цели. Вначале все намеченные мероприятия группировались вокруг развития машиностроительного комплекса.

Тогда заседания этого съезда всеми были восприняты как нечто экстраординарное и необычное, где действительно говорили такое, о чем даже на кухнях у себя дома мало кто говорил ранее. Вся страна, прильнув ко всему, что говорило и показывало, не отрываясь, с упоением слушала все, что там говорилось и показывалось. Виктор  купил небольшой транзисторный приемник и слушал даже на ходу, идя на работу, боясь пропустить какое-нибудь интересное выступление. На работе было не до работы, когда транслировали заседания съезда.

Наибольшее впечатление и даже удовлетворение доставляли те выступления, в которых, не стесняясь, критиковали высшее руководство и особенно те привилегии, которыми оно обладало.  Какими  нищенскими они стали  казаться потом, после того, как люди увидели  настоящую роскошь у нуворишей, пришедших к власти после ликвидации СССР. Но тогда все, что звучало на съезде,   производило громадный эффект. В этой критике весьма преуспел Собчак, избранный от Ленинграда. Особенно язвительно он гарцевал по руководству не только за привилегии, но и в связи с поездками некоторых из их детей за рубеж. Что бы он сказал, поднявшись из могилы, увидев, что творится теперь. Но тогда это впечатляло.

До этого в Москву на должность первого секретаря Московского горкома партии перевели Ельцина из Свердловска, где он был секретарем обкома партии. Там он весьма активно осуществлял «проведение в жизнь линии партии» и не сомневался в ее правильности. Будучи деловым, решительным и твердым в своем поведении, он обратил на себя внимание секретаря ЦК КПСС по кадрам Лигачева, который и предложил его перевести в Москву для укрепления городской партийной организации.

Ельцин оказался не только активным, но и довольно честолюбивым политиком. Он начал активно  «закручивать гайки» в московском хозяйстве. Многие были сняты с должностей, а секретарь Киевского райкома партии покончил с собой, выбросившись из окна, не выдержав грубости и необоснованных разгромных обвинений Ельцина в его адрес. Тогда же прозвучала ставшая нарицательной фраза Лигачева: «Борис, ты не прав!» Ельцин стал посещать производственные предприятия, магазины и периодически ездить в городском транспорте, демонстрируя свою «народность». Как он это делал, видно, например, из посещения им фирмы Виктора на Филях.

Полухину сообщили накануне, что к ним приедет Ельцин, но не сказали, в котором часу. Он приехал к обеденному перерыву и, не заходя к Полухину, направился в рядом находившуюся на территории столовую и там стал  беседовать с обедавшими сотрудниками, подсаживаясь к ним за стол. Виктор обедал в это время на втором этаже в диетическом зале, а Ельцин прошел на третий этаж и там задержался.

Виктор, отобедав, вышел и у входа в столовую встретил хмурого Полухина, ожидавшего вместе с секретарем парткома выхода Ельцина. Он спросил у Виктора:

— Что он там делает?

Виктор ответил, что он находится на третьем этаже и, очевидно, беседует с сотрудниками. Виктор не стал ожидать выхода Ельцина и пошел к себе в кабинет. После этого посещения в столовой питание как было неплохим, таким и осталось. Правда, сократилось направление конструкторов в столовую для мытья посуды. Моечную машину быстренько восстановили. Таким демонстративным началом своего посещения Ельцин показал свой популистский «демократизм» и одновременно полное пренебрежение и неуважение к руководителю коллектива, который он посетил. В этом полностью проявилась амбициозность и административное чванство Ельцина, которые потом нам всем очень дорого стоили.

Ельцин начал свой визит с посещения столовой, очевидно, по предложению его дочери Татьяны. По приезде их семьи в Москву Татьяна поступила  на работу в отдел баллистики этого конструкторского бюро в качестве рядовой расчетчицы. Она работала под руководством одного из сильнейших баллистиков Кислика и была вполне обычным, достаточно способным сотрудником. По своим человеческим качествам она не выделялась ни в плохую, ни в хорошую сторону. В  коллективе  воспринималась вполне нормально и наравне со всеми ходила мыть посуду в столовую. Это, очевидно, и подтолкнуло ее порекомендовать папе начать посещение со столовой. Как он это сделал, мы уже видели.

Здесь же, работая на фирме, Татьяна вышла замуж во второй раз за сына  Дьяченко, о котором ранее неоднократно упоминалось. В общем, Татьяна вела вполне нормальный и обычный образ жизни рядового служащего, выйдя замуж за такого же рядового служащего и, очевидно,  не помышляя тогда о своей какой-либо политической деятельности. Но когда ее папа превратился в ренегата и захватил власть в стране, разрушив ее предварительно, Татьяна ушла с работы на Филях, стала известной и одиозной политической деятельницей Татьяной Дьяченко, а затем, разведясь, вышла замуж в третий раз за руководителя администрации папы.

Спустя некоторое время, помимо всех своих многообразных дел, она наградила  российским орденом Кислика, одного из всей фирмы, безо всякого на то повода и представила его даже папе при награждении его в Кремле как своего коллегу по прежней работе на Филях. Она все-таки помнила своих прежних коллег и сохранила к ним уважение, и, как говорят, в беседах иногда говорила, что работа на Филях была ее лучшими годами жизни. Со временем   Татьяна также стала всесильной, как и ее папа, и делала многое из того, что хотела. А хотеть она стала много, включая собственную виллу на Средиземном море и многомиллионные долларовые счета в зарубежных банках. Вот так власть уродует даже нормальных людей, не говоря уж о таких амбициозных, каким являлся ее папа.

Первые год-полтора перестройка протекала, как отмечалось, под знаком антиалкогольной кампании и борьбы с ней. Водку стали продавать по талонам, как это было во время войны, и те, кто мало ее потреблял, начали гоняться за талонами, поскольку водка опять стала разменной монетой. Виктор никогда ранее не держал водки в доме про запас, а покупал по мере необходимости. Но тогда у него появился постоянный запас водки в несколько бутылок, и  Анна тащила Виктора стоять в очередях за ее приобретением по талонам, которые выдавали на работе и по месту жительства. Большей дурости трудно было придумать, выдавая эту дикость за перестроечное мероприятие. Но если бы эта безумная кампания отразилась только на потребителях водки. Ведь тогда не только ограничили ее производство и продажу, но и вырубили тысячи гектаров виноградников на юге и тем самым нанесли непоправимый вред виноделию в стране.

В последние годы перед перестройкой в стране действительно возросла тяга к спиртному. Никто из тех, кто предложил эту антиалкогольную кампанию, включая и самого Горбачева, не могли понять, что народ стал пить не от того, что продается много водки, а от того, что он потерял ориентир в жизни, видя, что творилось вокруг.

Страна все глубже погружалась в хаос беспредела, и в первую очередь на самых верхних уровнях. Эти люди не понимали, что отвратить людей от водки можно не запретами, а  выдвижением людям благородных целей в жизни  и приобщением их к творческому производительному труду. Тогда водка сама по себе отпадет. Недаром Лигачев спустя многие годы, уже в пореформенное время, открестился от роли инициатора в осуществлении этой кампании, которую молва приписывала ему.

Развязанное свободомыслие и возможность говорить все, что угодно и где угодно,  сосредоточились тогда в основном в Москве, а периферия молчаливо наблюдала за тем, что происходило в столице. На телевидении и в печати доминировал Горбачев со своими призывами «больше социализма с человеческим лицом и гласностью». Затем он  стал призывать к «новому мышлению». Какое оно оказалось, все увидели к концу перестройки.

Он стал активно ратовать за общечеловеческие ценности и вхождение в общечеловеческую цивилизацию с призывами выходить из самоизоляции, в которую мы сами себя  загнали. И, вместе с тем, ничего конкретного не делалось, чтобы улучшить реальное состояние дел в экономике и жизни людей. Об ускорении развития машиностроительного комплекса уже и вспоминать перестали. Горбачев, как та известная литературная Дунька, рвался в Европу, так же, как другой литературный  герой,  образно говоря, «задрав штаны», бежал в «мировую цивилизацию». Цели и задачи перестройки  постепенно подменялись.

В ЦК партии сложилось открытое противостояние между Яковлевым и Лигачевым, а Горбачев лавировал между ними. Яковлев все больше стал призывать к борьбе  за права личности и за ликвидацию всесторонней опеки   национальных окраин со стороны центра. В этом была его, как оказалось потом, главная цель — раскачать национальную стихию в стране. Лигачев твердо стоял за реализацию намеченных мероприятий по перестройке промышленного комплекса, отстаивание антиалкогольной кампании и сдерживание необоснованной критики в адрес руководства страны. Автор программы перестройки Рыжков как-то неактивно вел себя в этом противостоянии, а потом был вообще отодвинут Горбачевым куда-то в тень, его заменили на Павлова.

В публицистике и в деятельности различных обществ, народившихся в бесчисленном количестве, явно выделился Гавриил Попов, бывший заведующий лабораторией управления на факультете экономики МГУ. До перестройки он подвизался в области теории управления и считался наиболее дельным ученым в этой области.

Он стал одним из основных апологетов при формулировании и развитии  в науке об управлении в социалистическом обществе теории «управляющих и управляемых систем». В этой теории он поделил социалистическое общество на управляющих и управляемых его членов  и придал «управляющей системе» первостепенное и основное значение в советском государстве.

Затем, при развязывании критики всего и  вся в начале перестройки, он ловко перевернул этот тезис с ног на голову и эту, наиболее «главную и важную» систему советского общества, нарек «командно-административной системой» и начал ее нещадно громить. Вначале он, на основе этого тезиса, начал критиковать недостатки в системе управления советской власти, но затем, используя  отмеченную критику, уже на основе ее начал громить всю советскую власть, а потом и партию как таковую. Он очень умело методологически построил свою разрушительную критиканскую деятельность. А это действительно была деятельность, потому что  на основе этой критики формировалось все движение демократов, выливавшееся в многочисленные демонстрации, захлестнувшие Москву и с помпой подававшиеся по радио и показывавшиеся по телевидению.

Для ученого такой кульбит в теории, без каких-либо объяснений, мало делает ему чести. Но Попову было тогда не до соблюдения научной чистоплотности, тем более он полагал, что такого кульбита никто не заметит. Он почуял запах «жареного» в предстоящих переменах, которые он, несомненно, уже тогда видел и готовился урвать свой кусок от этого «жареного».

Проделанный Поповым теоретический кульбит был крайне циничен исходя из чисто простых человеческих понятий. Ведь  он как ученый в области управления прекрасно понимал, что ни одна общественная система не может успешно функционировать без наличия в ней командно-распорядительных функций. И тем не менее, вопреки своей науке, начал громить именно эту функцию как таковую. Он затем уже не критиковал ее недостатки, а утверждал недопустимость ее существования как таковой в принципе, подменив ее расплывчатым толкованием о демократии и коллегиальности, а потом перешел уже к рыночной свободе и необходимости исключения  государства вообще из участия в экономическом управлении  в обществе.

К развязанной циничной и оголтелой критике «командно-администативной системы» в массовой прессе демократов добавилась яростная критика прошлых репрессий и расстрелов конца        30-х годов, а также ограничение прав и свобод личности, имевших место при этой системе. Все это пока относилось к командно-административной системе. Затем это стало относиться уже к советской власти, а затем  начались  легкие нападки  на саму партию и на ее руководящую роль в обществе. Но пока только легкие. Все еще было впереди.

Методология разрушительной деятельности Попова в начале перестройки действовала безотказно при полном попустительстве руководящих партийных верхов. К Попову добавилась такая весьма популярная  личность, как Сахаров, а также Афанасьев, ректор Института управления, и главный редактор журнала «Огонек» Коротич. Эти люди стали теоретическим рупором и публичными политиками, представлявшими нарождающихся «демократов», как стали себя называть потом противники существующего строя в стране.

Партийное руководство страны, и в первую очередь Горбачев, полностью отдали информационное поле этим глашатаям, и они во всю силу развернули свою разрушительную деятельность, направленную на разложение государственных устоев в стране. Мощнейший пропагандистский аппарат партии полностью бездействовал и не давал никакого публичного отпора всем этим разглагольствованиям.  Теперь стало ясно, почему это делалось. Ведь во главе идеологии партии и государства стоял злейший враг социализма — член Политбюро, секретарь ЦК по идеологии Александр Яковлев.

Все это тогда очень ясно виделось  Виктору, и он поднял эти вопросы при очередной встрече с друзьями. До этого они оживленно обсуждали происходящие события, но ничего опасного Борис в них не видел, а Саша был увлечен митинговой эйфорией, которую начали раздувать нарождающиеся демократы и которая  все больше стала набирать силу в столице.

Рядовые коммунисты молча наблюдали всю эту вакханалию, и партия в лице своих первичных партийных организаций практически полностью бездействовала. Горбачев потом, в порыве откровения, не опасаясь за осуждение и наказание, которые могли бы последовать за этим, скажет до предела циничные слова о том, что основную свою задачу он тогда видел в том, чтобы сдержать партию. Откровеннее не скажешь о потаенных мыслях и целях, с которыми он начинал перестройку.

Саша совместно с Сахаровым весьма активно принимал  участие в митинговой деятельности, находясь в штабе Сахарова. Вначале он попытался привлечь к этому и своих друзей, но, не увидев поддержки с их стороны, оставил их в покое. Вот тогда Виктор и решил им рассказать о его письме Горбачеву и о своем видении, как нужно было бы проводить реформы. Он дал им прочитать полный текст этого послания.

После прочтения Борис надолго задумался и не стал спешить с высказыванием своего мнения, а Саша тут же взорвался бурей возражений буквально чуть ли не по каждой строчке текста. Виктор ожидал такой реакции от него и,  улыбаясь, предложил всем спокойно все обсудить. Его поддержал Борис и попросил Сашу начать их дискуссию, открыв тем самым их импровизированную конференцию, надеясь, что она останется дружественной и с проявленным уважением позиций каждого.

Все они понимали, что стоят на разных политических позициях, но вместе с тем их тянуло друг к другу и в беседах между собой они оставались друзьями. Более того, в критике позиций друг друга они как бы проверяли свои убеждения, не стараясь переубедить кого-либо из них. Во многом они оставались каждый при своем мнении. К концу перестройки это во многом изменится и особенно после разрушения нашего государства. Вынесенное на обсуждение письмо Виктора явилось как бы поводом для проведения ими между собой мини-конференции, на основе которой они, по возможности системно, рассмотрят большинство вопросов, возникавших у многих в это бурное время.

Саша, ни много ни мало, начал с наиболее «простого» вопроса, с которого начинается письмо, а именно о построении социализма и что такое социализм вообще. Он утверждал, что социализм, так же, как и коммунизм, является прекраснодушной мечтой ученых о всеобщем справедливом обществе для всех, которого человечество никогда не достигнет в обозримых исторических мерках. Поэтому так называемое построение социализма является утопией в создании уравнительного общества, где «всем сестрам по серьгам».  Все, что мы имели у нас, было не что иное, как отвлечение человеческих сил от более разумной деятельности, которую нужно было осуществлять на основе опыта прошлого, который и приносит людям счастье. Под прошлым опытом он имеет в виду ранний и современный Запад, а советское время является напрасной растратой сил  нашего народа на пути движения к прогрессу, который проходят все цивилизованные страны без всякого социалистического пути.

Борис внимательно слушал, не проронив ни слова.  Когда Саша закончил, он попросил Виктора высказать свое мнение по этому вопросу, отметив, что он является наиболее осведомленным из них  в социологических вопросах. Борис знал, что социология и политология  являются хобби Виктора. Этим самым Борис с самого начала взял на себя председательские функции в их небольшом дискуссионном клубе, против чего никто не возразил, и все молчаливо приняли это как должное, присущее их старшему товарищу. Так оно потом и было на продолжении их длительных и далеко не однодневных дискуссий на эту тему. Борис был как бы верховным судьей, но он не старался переубеждать кого-либо из них.

Виктор, как опытный спорщик, прошедший горнило всевозможных споров в различных комиссиях, которые ему пришлось возглавлять в процессе своей служебной деятельности, начал с предварительных вопросов к Саше, на что Борис заметил, что он начинает действовать как в Одессе — отвечать вопросом на вопрос. Все заулыбались.

Виктор начал:

— Саша, ты отдал свою жизнь на создание смертоносного оружия, которое явилось основным военным могуществом нашей страны, на создание которого, ты считаешь, народ зря потратил  много своих сил впустую. Ты тоже зря потратил свою жизнь?

— Нет, — встрепенулся Саша. — Наши бомбы обеспечили народам послевоенный мир, и это является главным  нашим достижением.

— Вот видишь, Саша, мы еще не добрались до социализма, а у нас с тобой одинаковые взгляды на главнейший вопрос — мы с тобой и с Борисом не зря потратили свои жизни, проработав все на оборону. Давай теперь о социализме и его строительстве. Извини, но возможно я буду говорить некоторые и известные вещи, но без этого не получится цельного изложения в таком важном вопросе.

Уже хорошо одно то, что ты признаешь социализм и коммунизм справедливыми обществами, и в этом у нас с тобой опять нет расхождений. Теперь ты заявляешь о том, что его утопия состоит во всеобщем равенстве, приписываемом социализму, которое недостижимо в обозримом будущем. И в этом у нас с тобой нет расхождений. Расхождения возникают в том, что теоретики социализма, формировавшие его концептуальные положения два-три века назад, уже тогда это видели и понимали, что равенства для всех  в любом обществе, в том числе и при социализме, достигнуть никогда не удастся. Вопрос в том, чтобы это неравенство определялось только личными качествами каждого как индивидуального творца истории, а накопленное богатство в обществе распределялось справедливо и по вложенному труду каждого.

Ну, скажи Саша, — продолжил Виктор, — до войны ваша семья советского полковника жила так же, как другие в вашем дворе, и имела такой же достаток, или он был у вас все же несколько выше, чем у других? Наша семья начальника железнодорожной станции в Мариуполе жила так же далеко не так,  как все другие в нашем дворе. Я это видел по тому, что пацаны, бегая во дворе, жевали на ходу. Мы, пацаны, все тогда ели на ходу, потому что за гулянием некогда было покушать дома. Многие в руках держали простой хлеб, иногда булку, а верхом вкуснятины была натертая салом горбушка черного хлеба и смазанная чесноком, но это было в руках далеко не у многих.

Так тогда жили не только руководители, а все люди труда, от  рабочего до инженера и ученого, кто честно трудился.  Конечно,  то, что было в наших семьях, было далеко не у каждого. Но и голода среди народа, как сейчас стали утверждать, тогда не было. Так что, Саша, зря упрекают наше общество в уравниловке.

Уравниловка действительно была, но она касалась предоставления одинаковой возможности  всем получить бесплатное образование, лечение, жилье, поехать отдохнуть по путевке профсоюзов и много других  предоставленных людям прав и свобод. В вашем лагере демократов все это цинично считают популизмом и пропагандой. Если это и пропаганда, то самая благородная, ради достижения  которой многие посвятили и отдали свои жизни.

Теоретики прошлого предупреждали о недопустимости уравнительного социализма и придумали ему даже  ругательский термин — «эгалитарный социализм». К нему добавились  уже тогда фигурировавшие такие определения, как «поповский» социализм и феодальный, а затем можно добавить к ним и «диктаторский» социализм. Поэтому те, кто утверждает и приписывает социализму уравнительность, либо не знают теории, перевирая то, что у нас было в советское время, либо злонамеренно лукавят с тем, чтобы очернить социализм в глазах непосвященных людей.

— Стой, Витя, остановись, расскажи  поподробнее об упомянутых тобой социализмах, что это такое?  Мы с Сашей основательно все это подзабыли из институтского курса марксизма-ленинизма, который мы все проходили, — перебил Борис.

Виктор продолжил:

— Я бы отнес черты всех этих социализмов не к существу  основополагающих характеристик социализма как такового, определяющих его  в качестве общественно-экономической формации, а к путям его построения, если пользоваться сложившейся терминологией. Кратко можно дать следующую упрощенную характеристику не этим социализмам, а тем методам, которые могли бы использоваться при его строительстве.

Когда возникали эти термины, то никакого строительства социализма еще и не начиналось. Эти термины появились как гипотетические, при формулировании которых теоретики предостерегали будующих строителей социализма в недопущении таких действий при его построении. Об этом строительстве мы еще поговорим.

«Поповский» социализм предполагал совмещение религиозных верований и воззрений с практической деятельностью светских властей, поскольку в основе всех религий лежат гуманистические идеи и призывы к добру и противодействию человеческому злу. Ведь религия выдвигала борьбу против семи смертных человеческих грехов: не убий, не соври, не прелюбодействуй, не чревоугодничай, не стяжательствуй, не сквернословь и не богохульствуй. Эти заповеди являются  одними из основных  целей, провозглашаемых социализмом в формировании облика нового человека, пусть и не такими словами. Поэтому религии и социализму следует объединиться в очищении человечества от скверны. Сторонники теоретического социализма возражали против такого соединения, говоря, что религия строит  проповеди на основе своих религиозных догм и этим одурманивает народ. Строительство социализма предполагает использование научных знаний и тем самым будет просвещать народ, а не одурманивать его мифами.

Феодальный или мелкобуржуазный социализм предполагал осуществлять строительство нового общества на основе старого, проверенного патриархального уклада и противопоставлял тем самым строительство справедливого социалистического общества новому нарождающемуся хищническому капитализму. Возражения этому тезису строились на том, что этот путь является движением в обратном направлении от магистрального пути развития человечества к прогрессу. Его можно осуществить только на основе новых достижений материального производства. Капитализм показал перспективность этого пути и от него не нужно отказываться и социализму. Если капитализм использует эти достижения для личного обогащения, то социализм их направит на пользу всем членам общества.

Термина «диктаторский» социализм  как такового в явном виде ранее не существовало, да сейчас не существует.  Он напрашивается сам собой после того, как стало очевидным, какая форма управления возобладала  у нас в стране после 20-х годов.  Это началось в годы  нэпа,  когда в стране разразился хаос от потери управляемости страной. В первые годы нэп позволил резко поднять деловую активность в стране на основе частного предпринимательства. Он дал мощный  толчок в возрождении промышленности. Со временем начали проявляться его отрицательные качества, приведшие к хаосу в стране, где еще были живы революционные устремления. Нужны были поиски выхода из сложившейся ситуации.

Мало кто знает, но в то время Сталин трижды, до высылки Троцкого, подавал заявление об отставке,  заявляя, что он не может дальше видеть, как страна гибнет от захлестнувшего ее хаоса. О диктаторстве он тогда и не помышлял. В это же время Дзержинский также трижды подавал заявление об отставке по тем же причинам, но каждому из них ЦК партии отказывало. В своей предсмертной записке Дзержинский обращался к Куйбышеву с отчаянным призывом предотвратить приход «красного диктатора, в какие бы красные перья он  не рядился». Он, очевидно, имел в виду Троцкого, который прославился в годы гражданской войны чрезвычайно избыточной революционной жестокостью. Куйбышев в то время возглавлял партийный контроль. И вот о грозящей диктатуре предупреждает не кто иной, как Дзержинский! Не нонсенс ли это по нынешним меркам?

Тогда многие видели наиболее возможный выход из сложившейся ситуации путем введения твердого управления в стране и установления «красной диктатуры», направленной на наведение порядка в отличие от «военного коммунизма», использовавшегося в период гражданской войны. Против такого направления развития событий в стране многие руководители партии возражали. И не поэтому ли  все  высшее руководство партии предприняло высылку Троцкого вначале на азиатский юг, а потом и вообще из страны?

На таких же позициях неприятия диктатуры стоял и Сталин. Но потом он прекрасно реализовал этот метод управления  в нашей стране, беспредельно сосредоточив власть в своих руках, против чего так отчаянно предостерегал Дзержинский.

После этих слов Саша аж подпрыгнул, воскликнув:

— А ты еще ратуешь за этот «диктаторский» социализм, как ты его очень метко  определил.

Виктор, улыбнувшись, сказал:

—  Саша, ведь я говорил, что это не «социализмы», а методы его построения. Теперь ты, Саша, утверждаешь, что и строительство социализма у нас является утопией, а я тебе еще подбросил «диктаторский» социализм. Вот здесь у нас с тобой имеются кардинальные расхождения в главном.

У нас с тобой нет расхождений в том, что построить социализм в историческое одночасье невозможно, подобно  тому, как строится  дом или какое-либо иное строительное сооружение или, например, взять да и построить  океан или море. Социальный строй не строится, а складывается в процессе вековой деятельности  многих поколений людей в результате их многообразной практической деятельности. Выдвинутый у нас лозунг на заре зарождения пролетарского государства о строительстве социализма явился данью политическим баталиям и спорам, протекавшим в теории до этого.

На самом деле в процессе всей деятельности у нас происходило построение государства на социалистических принципах и коммунистической морали, а не строительство социализма, как все мы утверждали согласно официальной социалистической доктрине, насажденной нашими идеологами. Наше строительство и наша жизнь не являлись утопией. Они, как и жизни миллионов наших советских людей, явились первыми кирпичиками в практическом формировании нового общества.

Но нашим руководителям очень хотелось показать, что они прожили и боролись не зря, провозгласив задачу построения социализма. Достигнув грандиозных успехов во всех сферах общественной жизни,  они стали утверждать, что все-таки построили то, за что боролись, и в итоге построили социализм. Потом его начали называть «развитой социализм», а в брежневское время уже назвали «реальный социализм», подразумевая под  этим, что получили то, что построили. Так что к терминам социализма наша действительность добавила свои, выстраданные нашей не простой жизнью за все эти годы.

Еще в 1840 году француз Кабе сформулировал вопрос, при каких условиях можно построить коммунистическое общество в отдельно взятой стране при капиталистическом окружении. Он сам ответил на свой вопрос утверждением того, что это  может быть успешно осуществлено только тогда, когда капиталистическое окружение откажется от военного удушения нового нарождающегося строя. Мы видим, что от военного удушения нового общества капитализм не отказался за все наше существование, добавив к нему экономическое, информационное и культурное удушение, всемерно насаждая свою масскультуру.

Когда началось строительство нашего государства, этот вопрос из теоретического вырос в практический. Этот спор продолжился и победил тезис о возможности построения социализма в отдельно взятой стране в капиталистическом окружении. А чтобы не погибнуть, молодой строй должен был суметь защитить себя. Вот мы, друзья, и приняли участие своими жизнями в главном, в обеспечении защиты нашего государства, и можем гордиться этим.

После победы революции и окончания гражданской войны основным тогда был вопрос, как строить этот социализм, который еще никто не строил. В ходе этого строительства было много трудностей в различных областях, и не все они преодолевались с наименьшими потерями.  Созидание нового общества началось в отсталом государстве при отсутствии многого из того, чем характеризовались развитые  государства того времени. И то, что было сделано у нас в стране  за предвоенные годы, нельзя назвать утопией и напрасно потраченными усилиями.

Ведь всего за десять предвоенных лет практически с нуля была создана экономика, которая позволила выиграть жесточайшую войну, какую когда-либо знало человечество, чем явилась для нас Отечественная война. А ведь это была война моторов, которые смогла создать и произвести наша страна. С помощью этого оружия наш народ и победил.

Был ли это построенный социализм или мы его построили позже — это схоластический спор. Были реальные грандиозные достижения и не менее грандиозные провалы, и о них нужно говорить, но об этом потом. Давайте продолжим по письму.

— Какой очередной тезис ты, Саша, выдвинешь? — обратился к нему Виктор.

— Да по порядку твоего изложения в письме, — ответил он.

— Вот ты, Виктор, упоминаешь, что у нас имели место многочисленные трудности и отклонения в построении, ну хорошо, не социализма, а государства с использованием его основных положений, и предлагаешь рассмотреть какие-то глубинные процессы, протекавшие при этом. О каких глубинных процессах может идти речь в стране, где миллионы умирали от голода и еще больше  расстреливалось и содержалось в концентрационных лагерях, с помощью которых и строили все наши великие стройки. У нас в Сарово, знаешь, сколько было заключенных, которые принимали участие в строительстве нашего атомного центра? — раскипятился Саша. — Все это лежит на поверхности.    

Немного подождав, пока Саша успокоится, Виктор начал отвечать. Он понимал, чем вызвана у Саши такая реакция. Ведь у него мать до войны арестовали, но потом выпустили. Но ведь Саша знал, что арест был вызван доносительством, а не кознями социализма. И тем не менее он остро относился к этому вопросу.

— Нынешних правдолюбов-демократов, — начал Виктор, — не интересовали причины прошлых арестов, так же как и то, что подобного у нас больше не было  в течение более пятидесяти лет, после того как умер Сталин, а цифры потерпевших и расстрелянных они раздули до необычайных размеров. Они взяли эту трагедию нашего общества себе на вооружение как ударный молот и им начали громить все, что было сделано ранее в стране.

Использование людского горя, пусть даже прошлого, в популистских целях не менее кощунственно, чем и сами эти преступления. Данная критика нужна была  демократам не для улучшения дел в нашем государстве, а для его разрушения. Если бы их действительно интересовали судьбы людей, то они должны были бы изучить именно глубинные процессы, вызвавшие системный кризис в стране в советское время и, поняв их причины, направить усилия на их устранение. Но это им было не нужно, у  них были другие цели, реализацию которых они, до поры до времени, скрывали.

— А ты, Витя, можешь назвать эти глубинные причины? —    перебил Саша.

— Могу, — продолжил он, — но мне нужно будет проработать более глубоко те мои 1600 собранных критических статей за семидесятые годы, которые должны были бы изучить те ученые, которые разрабатывали в ЦК программу перестройки. А на обработку этого материала знаешь, сколько нужно времени одному человеку? Я не знаю, когда смогу это сделать. Так что давай продолжим  о зэках.

— Скажи, Саша, что, именно эти зэки строили  реакторы и ускорители в вашем атомном центре? — задал лукавый вопрос Виктор.

— Ты  что? — удивился Саша. — Зэки рыли котлованы и выполняли всякую другую неквалифицированную работу, а реакторы и ускорители строили специалисты. Кстати, однажды Сахарова, гуляющего в лесу, арестовала охрана, думая, что это зэк.

— А что, у вас там зэки гуляли свободно? —  на этот раз удивился Борис.           

—  Да мы все там были на положении зэков, так что им некуда было бежать, — заметил с грустью Саша.

— Так все-таки реакторы и ускорители строили специалисты, а не зэки, — продолжил Виктор. — Откуда же взялись эти специалисты, если демократы бичуют Ленина за то, что он посадил на пароход весь цвет российской науки и культуры и отправил на Запад, обескровив тем самым российское государство? — закончил Виктор свой лукавый вопрос.

— А вот откуда, — не ожидая ответа, стал отвечать сам Виктор. — В начале тридцатых годов на базе существующих в стране  около двух десятков технических вузов и техникумов за один год  было образовано более 650 институтов и более 1500 техникумов. Они-то и  подготовили и выпустили весь тот инженерно-технический корпус, который  создал нашу предвоенную индустрию и своей работой в тылу обеспечил победу на фронтах в Отечественную войну.  А ты говоришь, что все это сделали зэки!               

В связи с раздуваемым тезисом о вывозе Лениным  цвета науки и культуры, который является крайне ложным и высоко снобистским, возникает вопрос — а кто подготовил миллионы специалистов во вновь открытых тысячах учебных заведениях, о которых говорилось выше, если весь цвет ученых был вывезен? Подготовили десятки тысяч тех ученых, которые никуда не выезжали, а остались верны Родине и сделали великое дело, подготовив за каких-то пять лет весь тот научно-технический и культурно-просве-тительский довоенный творческий потенциал, который и обеспечил нашу победу в Отечественной войне.  Дети этих первостроителей, в том числе и мы с вами, потом развивали нашу послевоенную экономику, успехам которым удивлялся весь мир.

Саша не сдавался и выдвинул тезис о том, что поступить тогда в институты могли только дети пролетарского происхождения.  Виктор согласился с этим и отметил, что это были издержки революционного времени, переживавшегося тогда страной. Но дети из интеллигентских кругов нашли и тогда выход. Они поступали на год на рабочие должности, получали справки о годичном трудовом рабочем стаже и с ними спокойно поступали в институты, а в институтах на это смотрели сквозь пальцы. Так что и тогда, как и в любое другое время, люди находили способ, как обойти дурацкие законы властей. Саша промолчал на этот раз.

—  Да не так уж и плохо, если дети из интеллигентских семей поработают год-другой на рабочих должностях, — вклинился в беседу Борис.

— Вот в Штатах дети богатых подрабатывают на всяких обслуживающих работах, моют посуду в кафе, разносят почту, убирают мусор и прочее. И там это не считается зазорным и воспринимается нормально, как  в порядке вещей. У нас было бы неплохо ввести в практику подобные работы среди многочисленной праздно шатающейся молодежи. А то у нас вынуждены подрабатывать только не обеспеченные студенты.

Все согласились с этим, но не стали развивать дальше эту мысль Бориса.

Полистав письмо Виктора, Саша отметил, что дальше у него идет тезис о необходимости поднятия активности масс, и развил мысль о том, что какая может быть активность у наших людей, когда за них думает партия и определяет, что и когда им нужно делать. Трудящимся нужно только дружно исполнять объявленные предначертания и единодушно одобрять все то, что им предлагают.

Виктор полностью согласился с этим мнением Саши и высказал мысль о том, что именно это явилось одной из важнейших составляющих системного кризиса в стране, о котором он говорил, и начать преодолевать его нужно было с ликвидации именно этого очень опасного явления. В этом у них сложилось общее понимание. Здесь в разговор вклинился не вступавший до этого в дискуссию  Борис:

— Виктор, соглашаясь с Сашей, осуждающим руководящую роль партии, ты сам себе противоречишь. Ведь ты критиковал Попова за то, что он начал нападать  на руководящую роль партии, а сейчас ты соглашаешься  с Сашей по этому вопросу.

— Нет, Боря, я не поддерживаю нападки на руководящую роль партии, — встрепенулся Виктор. — У Саши эта мысль прозвучала недостаточно четко. Я  согласился с его тезисом о недостаточной активности масс, а не о недопустимости руководящей роли партии.

Саша многозначительно заулыбался.

— Ну, Саша, что там у нас дальше по письму, — продолжил Борис после некоторой паузы.

— Дальше идет очень интересный вопрос в связи с предложением Виктора о необходимости менять производственные отношения в стране, причем менять кардинально. Под этим он понимает необходимость введения экономической ответственности трудящихся за общественную собственность, которую они используют в процессе своего производства. А как же быть при этом с владением этой собственностью, если она по-прежнему должна оставаться общественной, то есть государственной? — закончил затянувшийся вопрос Саша.

Его поддержал Борис:

— Витя, как ты ответишь на столь сакраментальный вопрос. В твоем письме это как-то не очень  четко сформулировано.

— По поводу собственности на основные средства производства, — начал Виктор, —  я не мог написать, что, по моему мнению, она должна быть акционирована и являться коллективной. Причем основной пакет акций при этом должен принадлежать трудовому коллективу, а руководители предприятия должны иметь акции наравне с рабочими в соответствии со своими заработками. Меня за такие крамольные мысли ругали на чем свет стоит, когда я об этом написал в своей работе по социологии  и разослал в различные институты.  Особенно ругал Попов, обзывая меня всякими нехорошими словами в своем отзыве. А вообще, по поводу собственности на основные средства у меня есть свой взгляд, который нигде не излагался и нигде не обсуждался. Если хотите, то я могу вкратце изложить его.

— Давай, интересно, послушаем, только ты покороче, — поддержали друзья.

— Чем объяснялась необходимость обобществления основных средств производства в социалистической теории? Известно — для того, чтобы трудящиеся могли завладеть продуктами, производящимися на них, и устроить затем справедливое их распределение между теми, кто их произвел, — начал Виктор. — К этому добавлялся тезис о том, что на общественных средствах рабочие будут работать более производительнее, зная, что они работают на себя, а не на хозяина. И это было достаточно справедливо, пока на заре капитализации основную долю выпускавшейся продукции составляли основные средства производства и на их изготовлении можно было получать довольно приличную прибыль.

Затем прибыльность их изготовления стала падать по мере насыщения рынка основными средствами производства. Тогда капиталисты поняли, что нужно производить продукцию более массового потребления, чтобы увеличить количество производящихся товаров, а следовательно, получать и большую прибыль. А кто является массовым потребителем? Народ. Вот и нужно производить товары в массовом количестве этому самому народу, а чтобы он смог покупать товары, нужно начать больше ему платить за его работу. Рост прибыли все равно превысит издержки за счет повышения зарплаты, и в этом они не ошиблись. Их не беспокоило то, что, согласно теории, бытовавшей у социалистов, будет уменьшаться при этом степень эксплуатации наемных работников, поскольку зарплата их будет расти и тем самым будет уменьшаться доля неоплаченного труда.

Так погоня хозяев за прибылью в условиях товарного производства обернулась выгодой для людей. Казалось бы, наступила идиллия — хозяева и прибыли  получили в нужном им количестве, и одновременно облагодетельствовали народ.  С виду это так и есть. Но в этой ситуации произошли громадные издержки, возникшие в области социальной морали  общества. В этом потребительском обществе, как его теперь определяют апологеты капитализма, развилось чрезмерное потребительство основной массы людей и неудержимая их погоня за деньгами, изуродовавшими моральный облик этого общества.

А что же с вопросом о владении  средствами производства? — сам себе задал вопрос Виктор. — А людям  стало   безразлично, чья это собственность, — продолжил он. — Если людям есть где жить, они могут покупать, что им нужно и в требуемом  количестве, то какое им дело, кто будет владеть этим производством. Лишь бы им платили хорошо, они могли купить то, что им нужно, а условия работы при этом были бы достаточно сносными. Это, в общем, достаточно верные в принципе рассуждения, но, вместе с тем, и весьма  общетеоретические представления о существе протекающих  процессах в обществе.

В жизни у них не все так просто. Но сложившиеся отношения к собственности на основные средства производства достаточно соответствуют тому, как излагалось. Поэтому в индустриально-развитом обществе главенствующим становится не форма собственности на основные средства производства, а то, как эффективно они используются, какие условия труда имеются  у трудящихся и как осуществляются распределительные отношения в обществе.

Для иллюстрации этого положения приведу некоторые данные о распределении накопленного национального продукта у нас в стране. Общая стоимость нашего национального достояния оценивается порядка 4 500 миллиарда рублей, и она распределяется следующим образом. Основные производственные фонды составляют 40%, непроизводственные фонды — 27% — это жилье, дороги, соцкультбыт и прочее, 15% составляют оборотные средства промышленности и сельского хозяйства, 18% — накопление и текущее потребление населения.

Из 40% производственных фондов доля добывающей промышленности составляет 40%. Следовательно, собственно основные производственные фонды составляют всего 16% национального накопленного продукта, которые произвели остальные 84% национального продукта, пошедшего на различные виды производственного и непроизводственного потребления.

Из этих цифр вытекает, что все большее перераспределение национального продукта в сторону различных форм потребления снижает роль и влияние форм собственности на основные средства производства, и на первый план выходят форма, способы, социальная справедливость и общественная эффективность распределения суммарно произведенному национальному продукту.

Вот мы и подошли к распределительным отношениям, о которых Саша  еще и не упомянул. Из сказанного ранее вытекает, что западное общество явилось обществом распределения всего произведенного национального продукта через куплю-продажу, а общественное потребление национального продукта у них развито слабо и осуществляется   через различные субсидии и всевозможные  благотворительные общества. Государство у них  почти этим не занимается.

В нашем советском обществе выработался совершенно иной тип распределительных отношений. У нас через куплю-продажу производится распределение ограниченного объема национального продукта, обеспечивающего только приемлемый уровень материальной жизни людей. Основная масса общественного продукта, обеспечивающая условия жизни людей, такие, как жилье, медицина, образование, отдых, спорт и прочие социальные потребности распределяется у нас бесплатно в зависимости,  как говорят, от количества и качества труда каждого. В этом деле у нас немало своих трудностей, но такой способ распределения является гуманным, справедливым и обеспечивает спокойствие людей в настоящем  и уверенность в будущем. Главное же его преимущество состоит  том, что в процессе его реализации не деформируется мораль общества, покоящаяся на социальной справедливости, и нет такой всепоглощающей погони за деньгами, хотя и у нас они никогда не бывают лишними. Но все же это не такое удушающее стремление за деньгами, как у них.

Виктор закончил затянувшуюся речь, несмотря на то, что друзья просили его быть покороче, и между ними установилось  молчание на некоторое время. Прервал молчание Борис:

— О формах распределения у них и у нас ты ничего нового не сказал, но совместно с приведенными тобой цифрами твой вывод зазвучал необычайно ново  и над ним стоит подумать.

— Пока Борис будет думать, — вклинился в разговор Саша, — ты скажи мне, Витя, как ты мог додуматься до предложения о строительстве коллективных дач типа коммуналок и коллективных автомобилей для них?

— Ты зря нападаешь на Виктора, — заступился за него Борис. — На Западе  в некоторых странах это в небольших объемах давно уже реализовано. Я имею в виду кибуци в Израиле и коллективные мандрагоровские хозяйства в Испании.

— Это еще  что такое? — удивились оба — и Виктор, и Саша.

—  У нас о них ничего не слышно что-то, — закончил Саша.

— Да, у нас о них пишут очень мало, а зря, — продолжил Борис. — На Западе о них пишут, хотя и не так много, но все же пишут, несмотря на то, что эти способы общежития людей идут против их идеологии и представляют собой практически социалистический уклад с элементами коммунистического образа жизни.

В Израиле кибуци созданы в сельском хозяйстве, и они представляют собой,  по сути,  наши колхозы, только более эффективно организованные и являются более производительными. У них социальное обеспечение представляется членам кибуци бесплатно, начиная от жилья и кончая бесплатными обедами в столовой. За счет кибуци они даже оплачивают обучение в вузах детей членов кибуци. В Испании ряд сельских общин после войны организовались по такому же принципу.  Мандрагоровским это течение называется потому, что первая такая коммуна была образована в селении Мандрагор, и затем это течение распространилось на окрестные селения. Сейчас такой формой ведения хозяйства и жизни у них охвачено более 20 тысяч сельских тружеников.

— И насчет коллективного автомобиля ты зря нападаешь на Виктора, — обратился к Саше Борис. — В Штатах фордовская фирма  выпускает более 200 наименований автомобилей различного технического  назначения, в изготовлении которых и я принимал участие своими двумя заводами. При этом, как вы знаете, заработал немалые деньги. У них каких только автомобилей не производится. Лишь бы они находили своего потребителя. Так что предложение Виктора в этой части у них давно реализовано, и оно представляется и не таким уж и надуманным. Другое дело, что у нас они никогда не будут реализованы, но это уже другая песня, — грустно закончил Борис.

Ну что,  на этом, пожалуй, давайте и закончим наше обсуждение Витиного письма, хотя в нем осталось еще  немало вопросов, по  которым следовало бы поговорить. Но это как-нибудь в другой раз.

 

 

 

 

 

КРАХ ПЕРЕСТРОЙКИ, ЧТО ТАКОЕ

СОЦИАЛИЗМ И КАК ЕГО УНИЧТОЖАЛИ

В АВГУСТЕ 91-го

К концу 80-х годов министр Бакланов ушел в ЦК КПСС секретарем по военно-промышленным вопросам. Ощущая надвигающиеся перемены в госу­дарстве, он стал осуществлять по-настоящему конверсию оборонных отраслей, так как это должно было быть при разумном подходе к делу.

Эта конверсия стала осуществляться следующим образом. В ракетно-косми­ческом комплексе все генеральные конструкторы были одновременно назначены главными конструкторами одной или нескольких групп отраслей легкой промыш­ленности, а сама легкая промышленность расформировывалась. Все задачи по конструированию и изготовлению оборудования для легкой и пищевой промышле­нности закреплялись за конструкторами и промышленными предприятиями ракет­но-космической отрасли. Так, генеральный конструктор Полухин был назначен одновременно главным конструктором оборудования для хлебопекарной промыш­ленности, Конопатов был назначен главным конструктором оборудования для мясоперерабатывающей промышленности и так далее.

Конструкторам ракетной техники предстояло осваивать проектирование помимо космических кораблей ­еще и этого нового для них оборудования. Первое же знакомст­во с этой техникой показало, что эта промышленность является не такой уж и «легкой».

Чтобы заниматься ее проектированием, нужно было постичь немало новых прие­мов конструирования, освоить ряд новых материалов и техпроцессов с тем, чтобы разрабатываемое оборудование отвечало современным требованиям по ка­честву и производительности. Разработчикам ракетно-космической техники бы­ло над чем поработать.

На Филях не стали ломать структурную организацию конструкторов и всю разработку конструкций новой техники закрепили за соответствующими функциональными под­разделениями по их тематической принадлежности. Во главе руководства всех конверсионных работ назначили специального заместителя генерального конст­руктора, которым стал Иванов, только ушедший с должности начальника 1-го главного управления Минобщемаша, которому подчинялась филевская фирма. Оперативное руководство разработками этого оборудования стала осуществлять специально созданная группа ведущих конструкторов  во главе с опытным ве­дущим конструктором Ширяевым.

Для первой пробной разработки взяли автоматизированную линию по выпечке хлебных палочек, положив за основу итальянскую линию, закупленную ранее. Многое из нее  приш­лось разрабатывать впервые. Подразделениям Виктора поручили разрабатывать каркасные элементы линии, а также разработку транспортерных полимерных лент для ли­нии. Наша промышленность за все советское время так и не освоила изготов­ление полимерных транспортерных лент для пищевой промышленности.

Когда Виктор объездил все основные хлебозаводы и кондитерские фабрики Москвы, то ужаснулся от того, что у них творилось на транспортерах с поли­мерными лентами. Каких только там лент  не было — от тяжелых прорезиненных лент для угольной промышленности до лент, нарезанных из столовых клеенок. И все они, как правило, не имели медико-санитарного паспорта о допуске их к контакту с пищевыми продуктами. Некоторые фабрики имели швейцарские ленты всемирно известной швейцарской фирмы «Хабазит», которая снабжала весь мир такими лентами. То были счастливчики, которым выделялась валюта для приобретения лент. Но таких предприятий было мало.

Вот Виктор и решил, что им, ракетчикам, ничего не стоит создать свою отечественную транспортерную ленту для пищевых продуктов. Они и не такое делали! У Викто­ра этим делом стала заниматься Алла Иваненко. Это ей Бакланов, будучи ми­нистром, говорил в Сафоново, что если у нее будут какие-либо трудности в нане­сении теплозащиты на головной обтекатель из стеклопластика, чтобы она лично звонила прямо к нему. Но этого, конечно, не потребовалось ни ей, ни кому-либо другому. Со всем они справились сами без личной помощи министра.

К разработке транспортерной ленты привлекли смежников по ракетной тех­нике по сложившимся в советское время методам взаимодействия. В городе Иваново в институте искусственных кож за это взялись Кузнецов и Чернова. Они разработали необходимое полимерное связующее и получили в Минздраве допуск на его контакт с пищевыми продуктами, проведя немалый объем специальных исследований, включая и на мышах.

На Московском заводе технических тканей разработали необходимую ткань соответствующего прядения. На подмосковном заводе строительных материалов в Хлюпино стали изготавливать первые опытные ленты по разработанной технологии и из поставляемых для этого материалов. Их изготовление велось на машинах для изготовления линолеума, поскольку других более подходящих у нашей промышленности не имелось. Первые же опробования таких лент в лабораторных условиях дали блестящие результаты.

Изготовление разработанной линии задерживалось в производстве, и к этому времени рухнула советская власть. У нас началось внедрение капитализма. Линию с трудом изготовили и снабдили разработанными лентами, а дальнейшая судьба ее осталась не известной, поскольку затеянная Баклановым конверсия также никому стала не нужной, а сам он попал в инициаторы создания ГКЧП с известными последствиями. В дальнейшем конверсия на оборонных предприятиях преврати­лась в растащиловку и грабительство всего того, что «плохо лежало».

Вместе с тем перестройка набирала обороты. В годы второй половины перестройки с катастрофической быстротой  в обществе начали нарастать разрушительные процессы. Горбачев призвал к новому мышлению, вхождению в общечеловеческую цивилизацию с еще большим у нас социализмом с демократическим лицом. Термины «перестройка» и «ускорение», с которых она начиналась, все реже стали упоминаться в популистских, почти еженедельных, выступлениях Горбачева и в злобствующих нападках демократов на все советское. В ходу появился термин «реформирование» всей нашей системы. Этот лозунг, меняя несколько раз свое тематическое содержание, станет флагом и целью всей деятельности у демократов на все последующие годы их пагубной деятельности.

Вхождение в общечеловеческую цивилизацию Горбачев начал с разрушения Берлинской стены и сдачи бывших наших союзников в Восточной Европе по социалистическому лагерю. Во   всех этих государствах была ликвидирована социалистическая система, и они все встали на буржуазный путь развития. Из Восточной Германии были выведены наши войска, выход которых походил больше на бегство, чем на планомерный вывод войск, так молниеносно была проведена эта операция. Все сооружения и громадная инфраструктура военных баз  была брошена без какой-либо компенсации. А то, что было вывезено, в большей части было разворовано у нас в стране. США, подталкивая на разрушение Берлинской страны и сдаче наших европейских союзников, обещали Горбачеву за это финансовую помощь и заверяли, что ни одно из этих государств не будет принято в НАТО и на этих территориях не будут размещаться их войска. Как быстро все это они забыли!

В качестве первого разрушительного действия внутри страны, проводимого под видом реформирования, начала внедряться мысль о необходимости отказа от плановой экономики и перехода к рынку. Вместо ускорения машиностроительного комплекса начали разваливать всю промышленность. Начало этому было положено практически в 1987 году, когда усиленно стали формировать в промышленности так называемые малые предприятия, или предприятия малых форм. 

В разработанной ранее программе перестройки ничего подобного и в помине не было. И насаждались эти малые предприятия независимо от результатов их деятельности. Под этот шум в промышленности  начали создавать всевозможные объединения, центры и другие структуры, функционировавшие на принципах действия временных трудовых коллективов. Именно эти мероприятия стали основным средством перекачивания безналичных денег в наличные. С этого началось легальное, организационно оформленное  разворовывание  страны  еще до  прихода к власти демократов.

В печати в то время промелькнули потрясающие цифры. При годовом фонде зарплаты в стране около 450 млрд рублей было выплачено населению сверх этого в 1987, 1988 и 1989 годах соответственно 9, 34 и 66 млрд рублей ничем не подкрепленными товарной массой в торговле при начавшемся развале промышленности. Из них кооперативы получили кредиты соответственно по тем же годам 2, 9 и 22 млрд рублей при весьма путанных цифрах о том, сколько они произвели товарной продукции на эти кредиты. Эти деньги были просто разворованы. Все это явилось главной причиной, взорвавшей экономику к 1991 году. И к этому привели не годы застоя, как уверяли демократы, а целенаправленное ведение разрушительных действий так называемой перестройки.

Разрушительные действия в экономике подкреплялись все больше набиравшими силу разнузданными выступлениями  демократов. Используя полное попустительство властей и не встречая противодействие партии и государственных органов развязанной демократами площадной и публицистической стихии, они практически полностью завладели печатью, радио и телевидением, развязав бурную уличную демократию. Москву захлестнули потоки демонстраций и митингов, на которых витийствовали распоясавшиеся демократы, находя многотысячных сторонников.

Подобная митинговая эйфория озадачивала Бориса и Виктора. Их удивляло наличие тысячных толп митингующих, полностью разделяющих крикливые лозунги демократов. Они не понимали, почему такое большое количество советских людей так быстро перевернулось в своем отношении к советской власти и стало активной питательной средой для разрушителей. В основном это были студенты и молодые представители интеллигенции из различных слоев.

Виктор в своих раздумьях все больше убеждался в существовании сформировавшегося ранее в стране системного кризиса, о котором он говорил ранее своим друзьям. Он-то и привел к появлению такого большого числа людей, которые были неудовлетворены складывающимся ходом дел в стране. Ранее они молчали, а теперь их неприятие вырвалось наружу, проявляющееся с таким энтузиазмом. Борис также все больше стал склоняться к этой мысли.

Сашу они почти потеряли из вида на это время. Он  полностью погрузился в эту эйфорию, редко стал бывать дома, забросил свою науку и почти перестал встречаться с друзьями. Его даже по телефону трудно было застать дома. Борис и Виктор с тревогой наблюдали происходящее и ничего не понимали из того, что стало твориться  в стране. Они теперь почти ежедневно по вечерам перезванивались и обсуждали происходящие события. Каждый день приносил все более тревожные вести.

Демократы уже захватили власть в городе. Попов стал председателем Моссовета, а Лужков оказался у него заместителем. Это еще  больше  развязало  руки  демократам  в Москве. Провинция по-прежнему молчала и так же, как Борис и Виктор, удивленно наблюдала за происходящими событиями. Ситуацию у нас подогревали бурные дестабилизационные общественные процессы, развернувшиеся в Польше.

В процессе одной из забастовок на судоверфи в Гданьске их профсоюзный лидер Валенса образовал свой независимый профсоюз «Солидарность» и стал во главе протестного профсоюзного движения, быстро развернувшегося в стране. Вначале их движение было чисто профсоюзным, но очень скоро оно переросло в политическое и начало штурмовать устои социалистического уклада в Польше. Они не стали размениваться на демагогию и начали вплотную разрушать социалистическую государственность в Польше. Так же как  демократы  у нас, так и «Солидарность» в Польше явились разрушителями своих стран  и оказались единомышленниками. Так же как у нас, так и в Польше партия, молчаливо не сопротивляясь, сдавала одну позицию за другой,  что придавало им еще большие силы.

В это время  Яковлев съездил в Прибалтику, провел там  соответствующие «мероприятия» и вскоре после его поездки там появилось националистическое общество «Саюдис». Вслед за ним  подобное общество «Карабах» образовалось и в Армении. С их появлением началась националистическая вакханалия в Советских республиках. Их лидеры встали  на путь националистических притязаний к Центру, не боясь уже того, что Центр как-то сможет воздействовать на них.

При советской власти в каждой республике второй секретарь ЦК местной партии был представитель ЦК КПСС и подчинялся только ему. Это был надзиратель за местными божками.  Он не давал возможности проявляться, а тем более распоясываться местному национализму. Теперь Горбачев всех этих наместников Центра убрал и развязал руки местным руководителям. От этого у них, конечно, «в зобу дыхание сперло», и они почуяли возможность завладеть беспредельной властью и стать местными царьками, создав опору из местных националистических кругов.  Очень скоро это противостояние  Центру в единой стране переросло в противостояние уже единому государству  с требованием предоставления им государственных суверенитетов. 

После этого «Литературная газета» опубликовала потрясающие сведения, которые на Виктора произвели ошеломляющее действие. «Литературка» сообщала, что в 1986 году, через несколько месяцев после объявления Горбачевым перестройки, в  Центральном разведывательном управлении — ЦРУ в США было образовано крупное специальное подразделение, получившее название «Управление по дестабилизации национальной обстановки в СССР».

Это управление разработало план «М» по осуществлению на нашей территории этой самой дестабилизации, на что были отпущены громадные средства. Виктор не поверил этому, полагая, что это неуклюжий ход некоторых партийных начальников в ЦК, запустивших эту утку. Он позвонил вечером Борису и просил его прокомментировать это сообщение. К удивлению Виктора, Борис полностью подтвердил это сообщение и при  этом рассказал более удивительную вещь.

Сведения об образовании этого управления в ЦРУ  появились в их ведомстве  вскоре после его образования, но они были страшно засекречены. Борис и сам тогда не знал о них. Но за последнее время у них в ведомстве начали происходить странные вещи. Из  службы начали удалять наиболее активных противников Горбачева и всему тому, что он творит в стране. Очевидно, вскоре и его отправят в отставку. Вот тогда один из сотрудников, которого он знает и который был причастен к этим сведениям, организовал их утечку. После этого он незамедлительно вылетел  из службы. Поэтому и ему, Борису, следует вскоре ожидать такого же.

Для Виктора это сообщение прозвучало, как гром среди ясного неба. При личной встрече Виктор озадаченно спросил Бориса:

— Что же это происходит у нас в стране?

На что Борис, не раздумывая, с гневом выпалил, смотря в лицо растерявшемуся Виктору:

— Происходит грандиозное предательство высших эшелонов власти в стране и вопрос стоит о существовании нашего государства как социалистической державы. Его разрушение организовывает ЦРУ США с использованием наших предателей — руководителей и купленных демократов. Перестройку они использовали как богом посланную им манну небесную и очень ловко на ее базе построили организацию разрушительных процессов в нашей стране. Они молодцы, и многих из деятелей в ЦРУ, по долгу службы, знал лично, находясь в США. При сложившейся ситуации у нас в стране очень вероятно, что они вскоре добьются успеха, и неизвестно, устоит ли наше государство от такого массированного внешнего и внутреннего разрушительного воздействия на все сферы нашей жизни.

Виктор ошалел от  услышанного и пролепетал:

— Но ведь это крах всему, чем мы жили!

— Витя, — назидательно произнес Борис, — гибли и не такие цивилизации, если внутри их вырастали грандиозные противоречия, а их руководители не могли понять этого и направить усилия общества на  устранение возникших противоречий. Я теперь окончательно пришел к согласию с тобой, что наша страна в последние три десятилетия  жила в условиях перманентно протекавшего внутреннего кризиса, развившегося в процессе бездумного  руководства страны, стоявшего все эти годы на ортодоксальных идеологических позициях и не хотевшего замечать всего того отрицательного, что происходило в стране. А если и замечало, то очень неуклюже что-то предпринимало по его устранению, не дававшего никаких результатов. Завершением всему явилась эта безумная перестройка. Вот мы с тобой не разделяем взглядов и действий Саши и его демократов. Но посмотри, какую массовую поддержку они получили в Москве. Стало быть, что-то было кардинально отрицательного у нас, если люди так поддержали демократов в Москве. Так что, Витя, ты обещал покопаться в своих критических статьях, вот и не задерживайся с этим. Я тебе об этом уже говорил.

Они надолго замолчали.

— Боря, — прервал молчание Виктор, — а может, системный кризис у нас  и появился в силу того, что социализм, как таковой, утопия и прав Саша?

— Думаю, что это не так, но разобраться в этом следует, вот этим ты и займись — посоветовал Борис. Мне сейчас не до этого. Я не говорил тебе, но со здоровьем у Оли возникли осложнения. У нее развилась стенокардия и сейчас нам не до революций в стране.

Вскоре Бориса действительно уволили со службы в отставку, и он полностью сосредоточился на здоровье жены. Но как не раз уже говорилось, беда не приходит одна.

Вечером позвонил Борис и глухим, изменившимся голосом сообщил, что Олю разбил инсульт и она в тяжелом состоянии находится в Центральной кремлевской больнице. Дочери не отходят от нее, сменяя друг друга, и у него тяжелые предчувствия. Вскоре позвонил один из супругов дочерей и сообщил, что его теща скончалась. Виктор тут же спросил, в каком состоянии Борис, на что получил ответ, что чувствует он себя подавленным, так же, как и дочери. Поэтому звонит он, а не они.

Похоронили Ольгу на Кунцевском кладбище с троекратным оружейным салютом. Никто из друзей и не знал, что она была также  полковником и все это время состояла на военной службе, как и Борис. Они это узнали только на похоронах. Виктор и Саша с женами первое время часто навещали Бориса, который остался один в своей квартире и тяжело выходил из депрессии.

Виктор по совету Бориса начал копаться в литературе, чтобы действительно разобраться с историей социалистических идей и в кое-каких из них покопаться, исходя из своих позиций, излагавшихся друзьям, когда они обсуждали письмо Виктора к Горбачеву, отправленного им в самом начале перестройки. Он по вечерам перерыл гору литературы. В результате этого копания он узнал много интересного  и нового для него  из истории социалистических идей.  Все это  он включит потом  в свою новую работу, которую напишет на излете советской власти и в далеко не простых для него условиях.

Разобравшись в литературе, он окончательно успокоился в том, что социализм — это никакая не утопия, а система здравомыслящих взглядов, придуманная не одним человеком. В институте по марксизму-ленинизму он многое знал тогда из того, что прочел сейчас. Но то были знания, воспринятые без глубокого вникания в суть материала. Лишь бы сдать. Сейчас, в зрелом возрасте, он всю эту литературу пропустил через себя, и все те знания встали теперь перед ним совсем в ином свете. Он окончательно утвердился в том, что вся социалистическая концепция  направлена  на понимание того, как должно быть устроено справедливое общество, где всем бы жилось нормально и спокойно, без заботы о будущем для себя и своих детей, где не было бы ни чрезмерно богатых, ни чрезмерно бедных. Виктор сообщил друзьям об окончании его работы, изложенной в виде реферата,  предложил его показать  им и обсудить после их ознакомления. 

Борис остался доволен рефератом, а Саша отнесся к нему со скепсисом, заявив, мол, что земля все равно круглая, а социализм все равно утопия. Обсуждать они работу не стали, поскольку у Саши не появилось интереса в этом, да к тому же он по-прежнему был очень занят в своей демократической деятельности.

Основное из содержащегося в реферате  стоит здесь привести в качестве хронологии возникновения тех или иных идей, а также  основных  взглядов некоторых мыслителей прошлого. Этот обзор не может претендовать на всеобъемлемость освещения данной проблематики, но в достаточной мере позволит представить идеи основных мыслителей и хронологию их формирования.

Томас Мор в 1516 году в своем труде «Утопия» первым провозгласил понятие и необходимость государственного регулирования развития общественных процессов на принципах воздержания и аскетизма и уравнительности между членами общества. Это явилось зачатками первого социалистического утопизма.

Томмазо Каппанелла в 1602 году провозглашает необходимость трудиться и  жить совместно в новом обществе, вводя тем самым понятие коллективизма в труде. Данный тезис явился предвестником коммунистических взглядов.

Джерад Уинстли в 1652 году выдвинул идею о необходимости общности  земли и всех средств производства, применение коллективной формы труда со сдачей на общий склад всего произведенного продукта, откуда каждый получит все, что ему будет необходимо.

Жан Милье еще до 1729 года объявил, что главным врагом человечества является частная собственность и сословное неравенство, а религия главный вдохновитель этого зла. Первым призвал трудящихся к борьбе за улучшение условий своей жизни.

Морелли в 1755 году видит корень зла в невежестве людей и утверждает, что только просвещение выведет человечество на путь патриархально-коммунистического общества.

Мабли (1709—1775) первым указал на наличие классов, формируемых на основе обладаемого богатства, с наличием которого он связывал и наличие власти. Он же указал на наличие в обществе классовой борьбы и призывал устранить различия классов в имущественном положении не революционным, а реформаторским путем.

Леклерк, Ру, Фоше, Бонвиль и другие («Социальный кружок») после революции во Франции в 1789 году призвали к новому мировому порядку, основанному на наделении всех участками земли и введении республики, владеющей общим богатством.

Годвин в 1793 году, основоположник теоретического анархизма, утверждал, что труд людей на общественных средствах труда будет способствовать повышению его производительности, поскольку труженики будут трудиться на себя, и это будет побуждать их к трудолюбию.

Адам Смит в конце ХVIII века выдвинул идею о процветании общества за счет обогащения каждого на основе личного интереса и вкладывания личных средств в общественное производство, при котором обогащаются оба.

 Сен-Симон (1760—1823) провозгласил примат производства над «идеологией», в силу чего «промышленники» должны стать во главе государства, оттеснив «посредствующий ничего не дающий класс». Общество ими будет построено как единый механизм, управляемый высшим хозячйственно-планирующим органом, состоящим из «индустриалов». Считал необходимым упразднить частную собственность, улучшить положение рабочего класса, ликвидировать свободную конкуренцию и создать новую плановую организацию производства и распределения. Вводит принцип  «каждому  по его способности, каждой способности по ее делам». Не призывает к классовой борьбе за переустройство общества, считая, что это нужно делать только убеждением и постепенно.

Фурье (1772—1837) также видит развитие общества под развитием производства, которое он представляет себе как союз ассоциаций, акции которых имеют как капиталисты, так и рабочие, сообща работающие и получающие общую прибыль. Показал анархию капиталистического общества, его кризисность, накопление богатства одних и обнищание других.

Прорабатывая литературу, Виктор, к своему удивлению, нашел очень много из того, что в корне меняло его взгляды на Роберта Оуэна как наиболее яркого представителя утопического социализма, как это утверждалось в советской политической литературе. Виктор счел его далеко не утопистом, а наиболее трезво мыслящим большим политическим деятелем. С тем, чтобы представить наиболее важные убеждения и деяния этого великого социалиста, как начал его считать Виктор, следует хотя бы вкратце, но более подробно остановиться на этом деятеле.

Роберт Оуэн (1771—1858) был преуспевающим промышленником, стоявшим на прогрессивных позициях. Он разработал свою теорию о влиянии улучшения условий труда и жизни рабочих на их производительность и рост прибылей. Затем приходит  к выводу о их неразрывной зависимости. Исходя из этого теоретического вывода, он разрабатывает план конкретных действий в этом направлении и приобретает фабрику в Нью-Ленарке, в одном из диких уголков Шотландии. На этой фабрике трудились самые отпетые и разложившиеся элементы из люмпен-пролетариев. На фабрике Оуэн осуществил резкое улучшение условий труда, сократил рабочий день до 10,5 часа (!), обеспечил рабочих сносным жильем. Организовал общеобразовательные вечерние школы,  построил детсады и ясли. Через 3—5 лет Нью-Ленарк было не узнать. Это стала образцовая колония. Несмотря на рост затрат на социальные нужды, прибыли начали быстро расти.

Чудеса о Ленарке облетели все страны, сюда устремились тысячи экскурсантов, и Ленарк  посетило более 20 тысяч паломников для перенятия опыта. Оуэн стал всемирно известным. Но далеко не все приняли этот опыт. Большинство не только не приняли,  но и развернули яростную борьбу против этого опыта и против самого Оуэна.

«Священный  союз монархов» Европы, куда он обратился за поддержкой, ответил в 1818 году тем, что он не может допустить улучшения жизни трудящихся, ибо тогда будет утрачена возможность ими управлять, и в 1824 году Ленарк перестал существовать. Марксисты увидели в этом утопизм Оуэна в построении справедливого общества. Это была первая практическая попыта, успешно начатая, а не утопия, полностью подтвердившая правильность теоретических представлений того времени, которую власть имущие не позволили ему продолжить.

После того как ему не дали развить успех в Нью-Ленарке, в 1825 году Оуэн уезжает в США и там вновь организовывает свою коммунистическую общину «Новая Гармония».  Достигнув таких же успехов, она просуществовала несколько лет и распалась, но по другой причине. Если Нью-Ленарк задушили власти, то эта коммуна распалась  через 2—3 года   после поспешного перехода от социалистического принципа распределения по труду, что дало ей процветание, к принципу «полного равенства», приведшего к лености и тунеядству. Этот опыт показал преждевременность введения коммунистических принципов распределения каждому по потребности.

После этого, на протяжении 30 лет, он занимался теоретическим обобщением своего опыта и осмысливанием экономического порядка капитализма. Он первый дал критический анализ социальных последствий разворачивавшегося промышленного переворота, ставшего причиной «вопиющего  общественного благополучия». Он разработал «гуманное фабричное законодательство». Четыре года безуспешных попыток внедрить его не дали результата. Он приходит к выводу об узости своего опыта и переходит к разработке идеи переустройства всего общества. Он видит недостаточность индивидуальной попытки преобразования в одном только Ленарке. Фабричные там, считает он, «были рабами, предоставленными на мою милость», и делает глобальный вывод: то, что создано рабочим классом, должно быть ему и возвращено. Вот вам и утопист! Он считает, что общество должно быть организовано на принципе объединения коммунистических поселков, а нынешний строй объявляет обреченным на неминуемую гибель.

Непоколебимое желание реализовать свою теорию и сложившиеся его убеждения толкнули его на активную публицистическую и пропагандисткою деятельность. За 12 лет он опубликовал порядка 500 воззваний, произнес более 1000 речей, написал более 2000 статей, совершил более 200 поездок по различным странам, пытаясь убедить власть имущих ввести  новый порядок. Но и в этом деле его постигла участь Ленарка.

Сформировавшиеся после него марксисты и при этом обвинили его в утопизме, считая, что власть предержащих нужно не убеждать, а уничтожать путем классовой борьбы. Но ведь именно жизнь и практика Оуэна подвела их к этому утверждению, которое он отвергал и не признавал насильственного переустройства общества. И очень жаль, что систематизировано не обобщены его теоретические и публицистически выступления у нас до настоящего времени

Оуэн последовательно выступал против частной собственности и широко развил критику капитализма. В столь глухой реакции общества к новому в переустройстве общества он обвинял в основном религию, которая проповедовала свободу воли человека стать либо хорошим, либо плохим. Но человек становится таким только под воздействием среды. Поэтому причина зла – в общественной среде, толкающей людей в погоню за богатством и противопоставляющей человека человеку.

В 20-е годы ХIХ века А.Смит, а затем  Рикардо разработали теорию трудовой и прибавочной стоимости, на основании которой Рикардо вскрыл противоречивость труда и капитала. Оуэн, развивая Рикардо, сформулировал тезис о необходимости передачи производителям части произведенного продута. Ранее он считал, что весь продукт должен быть передан производителям, что противоестественно. Обширная полемика проходила о природе и характере возникновения прибавочной стоимости, но никто до Маркса не пришел к мысли о том, что прибавочная стоимость является следствием превращением рабочей силы в товар и ее появление  вовсе не является результатом несправедливого обмена. Это, по сути дела, является частью неоплаченного труда рабочих.

В 30-х годах ХIХ века в социалистической литературе сформировалось мнение, что для изменения общественного строя необходимо завоевать политическую власть путем завоевания всеобщего избирательного права. Чартистское движение в Англии, базировавшееся на трудовой теории стоимости, поставило задачу завоевания политической власти для обеспечения социалистических преобразований путем применения политических методов. С этой целью они образовали свою партию «Национальная ассоциация чартистов». Чартисты первыми призвали к проведению стачек в качестве основного метода политической борьбы. Ленин высоко оценивал движение чартистов, определив его «последним словом перед марксизмом».

В июле 1830 года народная революция в Париже смела монархию Бурбонов,  но к власти пришла буржуазия и революционный накал нарастал. Восстание в Лионе в 1831 году стало первым  в истории пролетарским восстанием. Стачки нарастали по стране и становились уже политическими по своим лозунгам и требованиям. Во время парижского восстания в 1832 году появилось красное знамя. Все это привело к революции во Франции в 1848 году, которая смела Июльскую монархию.

Луи Блан, выдвинувшийся в период Французской революции 1848 года, провозгласил право на труд всех трудящихся без вмешательства в деятельность производственных ассоциаций. Он считал, что социальным реформам должны предшествовать политические реформы, которые он сводил только к введению общего избирательного права. Конкуренцию и свободное предпринимательство считал свободой для того, чтобы умереть и предлагал организовывать общественные организации. Главное в его учении состояло в провозглашении права на труд всех трудящихся. Но у него государство не должно вмешиваться в деятельность производственных ассоциаций. Войдя в правительство, он ничего не смог реализовать из своих идей и после поражения революции эмигрировал в Англию. Впоследствии встал на сторону Версаля  против Парижской коммуны.

Кабе в 1840 году в работе «Путешествие в Икарию» рассмотрел условия, необходимые для осуществления отдельной коммунистической ячейки  в капиталистическом окружении, исключая революционный путь, проводя преобразования только исключительно мирным реформаторским путем, рассчитанным минимум на сто лет. Для обеспечения реформаторского пути преобразования считал важнейшей задачей обеспечение мирных условий путем разоружения государств. В 1848 году он повторил опыт Оуэна, уехав в США, и там организовал свою икарийскую коммуну, но также потерпел поражение в этом начинании спустя почти четверть века  по той же причине, что и Оуэн  в свое время.

В эти же годы жил и творил Жозеф Прудон (1819—1865), выходец из крестьянской семьи. Он стал властителем дум французского пролетариата в 40-е годы. Суть его теории состояла в реформаторском преобразовании общества без капитализма и коммунизма путем ликвидации крупной собственности и превращения ее в малую собственность, которую он определял как владение. Основу общества, по Прудону, должно составлять не машинное производство, а обращение, торговля, кредит, то есть обменные и распределительные отношения. Порочная их организация является причиной всех зол, а не эксплуатация трудящихся. Основные его взгляды изложены в книгах «Что такое собственность» и «Философия нищеты»,  которую Маркс назвал «Нищета философии». Эта работа Прудона и ее критика послужила Марксу толчком в разработке им политической экономии.

Бурные 30—40-е годы породили во Франции волну революционных волнений и стачек с резкой активизацией публицистической деятельности различного толка. Весьма активно развивались и пропагандировались социалистические и коммунистические идеи. Настоящим вдохновителем революционных идей стал Бабеф. Традиции бабувизма изложил Буанаротти в своей книге «Заговор равных», вышедшей в 1828 году. Эта книга несла не только коммунистические идеи, но и тактику заговоров, которая привела к провалам уже в конце ХIХ века.

К концу 30-х годов относится и начало организации тайных союзов, направленных на развитие социалистических и коммунистических идей, поскольку по отношению к их носителям начали проявляться репрессивные меры. Проповедование и распространение их становилось опасным. Одним из видных организаторов таких союзов был Бланки (1805—1881), который представлял собой ярчайший образец коммуниста-революционера, проведшего 37 лет в тюрьмах.

«Бланкизм видел освобождение человечества от наемного рабства не путем классовой борьбы, а путем заговора небольшого интеллигентского меньшинства». Так определял Ленин историческую сущность бланкизма. Но, несмотря на неверный тактический путь, Бланки исповедовал коммунистические идеи и взгляды.

Бланки призывал трудящихся к своему освобождению не через классовую борьбу, а путем заговора небольшого интеллигентского меньшинства, что и дало основание Ленину осудить бланкизм как неверный исторический путь освобождения трудящихся. Бланки считал, что отмена частной собственности не решит проблемы и необходимо переходить к ассоциативной форме организации общества. В переходный период, как он считал, должна осуществляться революционная диктатура. Эта мысль о диктатуре послужила Марксу толчком в выдвижении лозунга о диктатуре пролетариата, поскольку Бланки не выделял пролетариат в отдельный самостоятельный класс и отождествлял его  со всем народом и вообще со всеми трудящимися. Он не понял роль и значение пролетариата как революционного класса.  Считал первостепенным не труд, а идею, поскольку все начинается с нее. Поэтому он придавал большое значение просвещению и признавал невежество первейшим злом человечества. Утверждал, что к ассоциативной форме труда будут ближе стоять пролетарии, чем крестьянство, и предостерегал от насильственного вовлечения крестьян в ассоциации.

Отдав всю свою жизнь революционной борьбе, занимаясь глубоко теоретическими исследованиями, Бланки вместе с тем считал, что сейчас не время заниматься теоретическими рассуждениями в области социализма. Нужны практические действия, направленные на освобождение трудящихся и завоевание свободы. Он объявляет себя сторонником «практического социализма», который берет все, что ему подходит из любой системы. Это еще один термин о социализме. В этой части Ленин был созвучен с Бланки в подобной  оценке значения практических дел.

После победы революции Ленин не стал во главе партии, которую он создал и под руководством которой была завоевана власть. После революции он возглавил правительство, поскольку считал, что теперь настало время не  теорию разводить, а заниматься повседневными практическими делами по подъему страны из разрухи. В конце своей жизни, на основе своей практики по строительству нового государства,  которое ему приходилось осуществлять, Ленин даст еще одно определение социализма.  Он определит все, что им приходилось делать тогда,  как «книжкин социализм», сформулировав тем самым еще одно определение социализма, и выдвинет идею о необходимости изменения «всего нашего взгляда на социализм» на основе практических дел, выдвигаемых реальной жизнью людей. Но он не успел этого сделать.

Бланки, исходя из этого, считал, что необходимо заниматься сегодняшним днем, а заботу о завтрашнем дне оставить будущим потомкам. «Одна лишь Революция, расчищая почву, прояснит горизонт, приподнимет постепенно завесу, укажет дороги, или, вернее, многочисленные тропинки, ведущие к новому общественному порядку». У Бланки проявляется глубокое понимание в существе буржуазной и пролетарской революции, и он четко видит, что разные слои общества будут занимать разные позиции в той или иной революции.

Бланки был одним из последних великих социалистов, предшествовавших марксовой эпохе, начиная с Адама Смита, Рикардо и других просветителей. На этом, пожалуй, можно и завершить краткое рассмотрение домарксового состояния социалистических и коммунистических идей.

Начиная с 40-х годов ХIХ века в активную политическую деятельность вступают Маркс и Энгельс, как молодые поклонники Гегеля, стоящие на идеалистических позициях. Освоив материализм Фейербаха и соединив его с диалектикой Гегеля, они твердо встали на путь материалистической диалектики и в дальнейшем шли рука об руку. Они стали продолжателями развития социалистических идей и завершили разработку главных идейных течений ХIХ века, как определил Ленин:

— классической немецкой философии ( Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель, Фейербах ),

— английской политической экономии  ( А. Смит, Д. Рикардо )

— французского социализма  ( Сен-Симон, Ш. Фурье )

— английского коммунизма ( Р. Оуэн ).

Внеся в каждое из этих направлений свое видение, связанное с революционными изменениями, происходившими в  капиталистическом обществе, и творчески соединив их основные положения, они создали марксистскую теорию преобразования и развития общества. Основной вклад Маркса в теорию социализма состоял в разработке учения о диктатуре пролетариата и революционном преобразовании общества.

Ленин разработал учение о партии и создал ее. В бурные годы ее становления и развития он сформировал ее революционный костяк. На основе своих глубоких теоретических исследований он разработал тактику и стратегию пролетариата. Используя революционную ситуацию в России, сложившуюся в результате бездумного царского правления, он осуществил Октябрьскую революцию в 1917 году, отстоял ее в боях с иностранными и белогвардейскими войсками и заложил основы строительства нового государства на социалистических принципах. С того времени начинается полная драматизма, героизма, побед и поражений новая История нашего Отечества, которая теперь, в период развернувшейся так называемой перестройки, во многом огульно охаивается без какого-либо  рассмотрения  в историческом контексте с развитием социалистических идей и мировой истории.

В процессе подготовки и осуществления революции, включая гражданскую войну, а также начальный период строительства нового государства, Ленин разработал громадный объем научно-теоретических положений и практических рекомендаций, которые составили основной объем научного наследия, и определил содержание ленинизма, как теории эпохи пролетарских революций. При этом  в своей  практической  деятельности он  допускал  ряд  неверных решений, которые он сам же смело критиковал и исправлял их.

К концу жизни он пришел к упоминавшейся мысли о «книжкином социализме» и о необходимости переосмысливания как теории, так и практики по созданию нового государства на социалистических принципах. В первую очередь это проявилось по отношению к формам собственности в социалистическом обществе и  ее скорейшей национализации, как того требовала теория. Он видел, что прежде чем строить новое государство, нужно восстановить разрушенную страну как можно быстрее. А это можно было сделать только на основе использования веками сложившихся методов трудовой деятельности людей. Поэтому у него и возникла мысль о необходимости начинать восстановление путем введения нэпа, а затем уже переходить к тем положениям, которые содержались в теории. К сожалению, болезнь, а затем последовавшая смерть не позволили ему переосмыслить то, что он рекомендовал.

Изложенные основные положения прежних мыслителей в области теории домарксового социализма, которые Виктор включил в свой реферат, не могут представлять в полном объеме их характеристику. Он старался выделить в них то, что, по его мнению, требует переосмысления на основе последовавших исторических процессов мирового развития. Пройденный нами путь в строительстве нового государства на социалистических принципах достаточно хорошо известен. Решив грандиозную задачу по преобразованию отсталой страны в великую державу, он-то и привел в итоге нашу страну к этой  безумной перестройке. Поэтому продолжим о ней.

Гласность, провозглашенная Горбачевым, развернула необузданное критиканство не только нашей истории, но и научного социализма на базе того реального социализма, который сложился у нас. Критика теории социализма велась огульно и бездоказательно, так же, как и критика нашей истории. А такие столпы теоретической мысли, как академик Шаталин, всю жизнь развивавший теорию социализма, за что и получил звание академика, стал заявлять, что он вообще не знает, что такое социализм, а его критерии можно сформулировать только абстрактно и концептуально. Вот такие гнилые теоретики, разработавшие лживую науку о «развитом социализме» и его экономике, переметнулись в демократы, посдавав партийные билеты, как это сделал и этот академик. Он  разработал вместе с Явлинским сумасбродную «программу 500 дней», с помощью которой они обещали за это время  исправить все то, что десятилетиями накопилось в нашем хозяйстве, и все то, что творилось в нашей неправедной    науке об обществе.

Ну, пусть в сталинские годы социологов и экономистов «загнали под лавку», а некоторых даже расстреляли, как Вознесенского, а теорию мог развивать только вождь и партия. Но Шаталин сформировался как ученый уже в послевоенное время и творил в годы, когда гонений на экономистов уже не было. Почему же он, будучи теперь таким принципиальным, не восстал тогда против того, что лежало на поверхности и о чем писалось в прессе? Ему было не до того. Он развивал то, что от него требовалось. Вот и доразвивались до этой перестройки благодаря таким, с позволения сказать, ученым, которые оставили наше общество безоружным в области теории перед надвинувшимися грандиозными общественными изменениями в стране. А демократы не дремали и развернули атаку не только на принципы социализма и ошибки, допущенные при его построении, но уже развернули критику  Ленина, его теории, принципов, методов и шагов в практической деятельности, выставляя его как узурпатора и жестокого правителя. Все дело шло к гибели государства.

Ельцин все больше закручивал гайки в Москве в борьбе за реализацию перестройки, и это стало выходить за рамки допустимого. Его убрали с поста секретаря горкома партии и направили на хозяйственную работу в министерство строительства по его институтской специальности. Вместе с ним оправился и его верный оруженосец — телохранитель  Коржаков, презрев общественное отчуждение, которому подвергся Ельцин, будучи отлученным от такого большого руководящего поста. А Ельцин  не на шутку затаил злобу на всех, кто был причастен  к его отлучению, и это потом всем им очень аукнулось.

Вокруг Ельцина начала формироваться группа лиц, которые потом составили его ударную силу. Это, конечно, демократические теоретики, о которых говорилось ранее, и к ним добавилась группа молодых, как их потом стали называть, завлабов — Бурбулис, Шахрай, Гайдар, Чубайс, Филатов и еще другие фигуры по - мельче. Эта кампания начала формировать демократическое движение пока еще в партии, провозглашая борьбу за свободу и  демократию, пока не называя какую и для кого свободу и демократию.

В противовес этим демократам в Ленинграде Нина Андреева резко выступила с ортодоксальных сталинско-большевистких позиций, ратуя за их сохранение и продолжение. Это выступление еще больше взвинтило визг демократов, и они провозгласили тезисы этого выступления как цели, которые отстаивает Горбачев и партия в целом. Сторонники адреевского направления собрали в Ленинграде съезд, из которого потом выросла и оформилась компартия РСФСР во главе с Полосковым. Руководство этой партии стояло на прежних ортодоксальных позициях и противостояло Горбачеву. В стране появилось две коммунистические партии и между их руководством начало развиваться противостояние.

В нарастающих дестабилизационных процессах Горбачев, как он сам сказал, не мог больше сдерживать партию и вынужден был собрать ХХVIII съезд партии в конце 1989 — начале 1990 года с тем, чтобы обсудить положение в стране и в партии, в которой, так же как и в стране, начали происходить разрушительные процессы. Многие тогда видели всю происходившую вакханалию и были озабочены судьбами страны. В партии появились два принципиально различных течения в отличие от противостояний Лихачева и Яковлева, которые были подковерными аппаратными противостояниями.

Группа молодых ученых и профессоров из МГУ образовала так называемую «марксистскую платформу» и публично выступила за «улучшение» марксизма и на основе этого предложила провести мероприятия по устранению негативных тенденций, развившихся в нашем обществе. Эта платформа не подвергала сомнению основополагающие критериальные устои социализма, а направляла свои действия на его улучшение. Во главе этой платформы стояли молодые Бузгалин и Калганов. Направленность их выступлений состояла в борьбе с бюрократическим социализмом не бюрократическими методами, как борется ныне Горбачев, а путем развязывания инициативы партии снизу, против чего трудно было возражать.

Вторая группа, образованная, очевидно, не без участия Яковлева, возглавлялась Ельциным и Шеварднадзе совместно с упоминавшейся компанией и стояла за кардинальное реформирование всей нашей системы. Как  реформировать, они еще вслух не говорили. Выдвигались требования свободы, прав человека и внесения прочей популистской демагогии, а критика их сводилась, в основном, к осуждению расстрелов и репрессий 30-х годов. Им было важно тогда заявить свою отличную позицию от Центра, которую вскоре они и проявили.

В результате выборов на съезде представителей «марксисткой платформы» в лице Бузгалина и еще некоторых других включили в состав вновь избранного ЦК партии, а Ельцину почти единогласно отказали в «политической реабилитации», которой он настойчиво добивался на съезде, признавая некоторые свои политические ошибки в проведении перестройки. Он еще надеялся, что сможет еще как-то проявиться в составе руководства партии. О ее ликвидации, которую он со временем осуществит, он даже и не помышлял тогда, добиваясь политической реабилитации в ней.  Получив  полный отказ в политической реабилитации, он демонстративно заявил о своем выходе из партии и в гордом одиночестве покинул съезд, прошагав по проходу из зала с гордо поднятой головой. Демократы после этого образовали свою партию и повторяли это потом, придя к власти,  еще пять раз, после каждого очередного развала этих партий, в течение еще нескольких последующих лет.

Спустя ряд лет после того, как Ельцин утвердился во власти, на вопрос о том, что было самым трудным для него в принятии решения за все эти годы, он ответил, что именно выход из партии.  Не принятие решения о ликвидации СССР в конце 1991 года  и не принятие решения о расстреле Белого дома в 1993 году, а вот принятие решения о выходе из партии в начале 1990 года стало для него самым трудным. Вместе с тем, это не помешало ему вскоре  ликвидировать СССР и запретить ее, эту самую партию.

Что это — лукавство или действительно проявившееся тогда у него ощущение всесильного значения партии для государства и для каждой личности в отдельности, бытовавшие в советское время? Это позволяет предположить, что еще в начале 90-го года для него партия представляла еще большое значение в жизни и он  даже не помышлял о том, чтобы ликвидировать СССР. Это решение, очевидно, придет к нему к концу этого года после того, как он съездил в Америку. От него мы никогда не узнаем истинного ответа. Но можно попытаться ответить вместо него.

Лукьянов в своих ответах корреспондентам из тюрьмы после провала ГКЧП  упомянул об одном очень важном факте. Оказывается, Горбачев и Яковлев еще в 1985 году после начала перестройки обсуждали пути ее развития и тогда наметили направление на развал страны и, следовательно, возрождение у нас буржуазного государства. Потом Яковлев публично это подтвердит на Конституционном суде по делу о запрете КПСС. Наличие  коллективного сговора и предательства этих двух лидеров партии и государства полностью объясняет все последовавшие затем события в стране.

Подтверждение факта предательства Горбачева нашло  спустя пятнадцать лет в передаче одного из активных ведущих телевидения Караулова, освещавшего события, связанные  с прилетом в Москву  спортивного самолета. В 1987 году перед Василием Блаженным на Красной площади  приземлился этот самолет, ведомый молодым гражданином Германии   неким Рустом. Он пересек границу в районе Прибалтики и на высоте 200—300 метров спокойно, без каких-либо помех долетел до Москвы и приземлился у Кремля. Тогда это вызвало шок у всей страны. В умах людей не укладывалось, как можно было нашей противовоздушной обороне позволить какому-то мальчишке на спортивном самолете спокойно долететь и сесть у Кремля! Это было выше всякого понимания.

И вот, только спустя пятнадцать лет, мы узнаем потрясающую вещь на телепередаче из уст тех генералов, которые тогда не должны были допустить этого пролета над нашей территорией.  Оказывается, на ожидаемый день пролета все основные радары по пути его следования были отключены, но все же по остающимся был установлен факт пролета этого самолета, после чего  его стал сопровождать истребитель. Но ему было запрещено предпринимать какие-либо действия, препятствующие пролету этого самолетика. Генералы тогда ничего не понимали, но строго выполняли указания. А самую страшную вещь сообщил один из этих генералов.  Ему Крючков, тогдашний руководитель КГБ, сказал, что это он организовал пролет по нашей территории этого самолета. Ни много ни мало!

Могло ли КГБ самостоятельно, по своей инициативе организовывать грандиознейшую провокацию по отношению к нашей стране? Конечно, нет. Это могло быть выполнено только по указанию ЦК КПСС, а следовательно, по указанию ее генерального секретаря Горбачева. Данная провокация потребовалась ему для того, чтобы снять с должности министра обороны и многих генералов, прошедших горнило войны и бывших убежденными коммунистами. Всего было снято с должностей 73 генерала. Они могли представить  большую опасность для Горбачева при проведении им предательского курса, направленного на уничтожения нашей страны. Поэтому и была так цинично организована эта провокационная акция с тем, чтобы убрать из армии потенциально опасных генералов, которые, как он, очевидно, полагал, смогут помешать ему в  дальнейших его шагах по уничтожению СССР.

 Своей перестройкой, ловко подменив ее цели, Горбачев расчищал и подготавливал страну к ее уничтожению. Непосредственно  «грязную работу» по осуществлению этого злодеяния он ловко перепоручил Ельцину, который на почве беспредельной амбициозности и личной вражды к Горбачеву заглотнул эту наживу, подсунутую ему Горбачевым. Данный вывод документально подтверждает Кара-Мурза, доктор химических наук, ставший одним из видных публицистов и политологов в пореформенное время.  В силу важности его свидетельств не будем пересказывать, а процитируем его слова.

«…В мае 1991 года, когда уже были готовы законопроекты о приватизации в СССР и РСФСР, премьер-министр В. Павлов поручил Аналитическому центру, где я работал, организовать их экспертизу. А дирекция поручила эту работу мне. По вопросу уже была богатая литература, хорошо изучен опыт приватизации в Польше и Венгрии, сделаны прогнозы, что произойдет в СССР. Был об этом даже доклад ЦРУ — его анонимные авторы вызвали у меня уважение и признательность. Там просто и взволнованно говорилось о том, какие массовые страдания ожидают советских людей в результате приватизации, к которой совершенно не готово ни хозяйство, ни общество. Эти простые и человеческие слова доклада ЦРУ находились в таком контрасте с тем, что мы слышали от своих «родных» политиков, академиков и поэтов, что потрясало это дикое смешение всех устоев. Было ясно, что приближается катастрофа. Кстати, думаю, доклад   ЦРУ только побудил Буша еще сильнее надавить на Горбачева, поторопить. Война есть война!..»

Здесь прервем на некоторое время цитирование  Кара-Мурзы и отметим следующее. Напрасно он сладострастно умиляется работникам ЦРУ, составившими этот доклад. Очевидно, он не знал о создании в ЦРУ  управления по дестабилизации национальной обстановки в СССР и о  его действиях, предпринятых  в этом направлении. Этот доклад ЦРУ именно и был направлен на то, чтобы показать Бушу, как можно наиболее быстро привести СССР к  разрушению и надавить на Горбачева в ускорении его реализации. Кстати, это замечание Кара-Мурзы еще раз подтверждает выдвинутый ранее тезис о том, что Горбачев целенаправленно вел страну к разрушению. Продолжим цитирование Кара-Мурзы.

«…Готовили мы доклад, обсуждая с экспертами все стороны дела — потом не раз приходилось удивляться, насколько верны были их прогнозы. Специалисты из МВД даже знали уже, как и куда будут сразу  распродаваться запасы ценных сплавов и материалов с приватизированных заводов.

Меня вызвали для сообщения выводов на последнем перед голосованием по закону заседании Комитета по экономической реформе Верховного Совета СССР. Дали слово в самом конце заседания на пять минут. Все уже у них было решено, глаза блестели, речи были возбужденными — предвкушали. Горбачева представлял элегантный молодой человек, он только сказал, что «президент просит провести закон срочно, без проволочек». Я за пять минут смог изложить только самые главные выводы — об экономических, технологических и криминальных последствиях такого закона. Засмеялись мне в лицо, даже спорить не стали – все это было им известно! Мне даже на момент показалось, как в страшном сне, что я попал случайно в банду, и бандиты смеются моей ошибке. Вдруг вижу милиционера, бросаюсь к нему, а он тоже смеется – он тоже бандит. Промелькнуло тогда в мозгу такое видение...»

Эта цитата документально свидетельствует о том, что все, что потом творил со страной Ельцин, было подготовлено Горбачевым в тесном контакте с Международным валютным фондом и при участии советологов из Гарвардского университета. Недаром в конце 90-го года, встречая американских консультантов, которые начали прибывать еще при Горбачеве, а при Ельцине тысячами заполонили правительственные органы, так вот тогда Горбачев, обращаясь к этим американцам, заявил, что ему очень нужны «свежие идеи, оплодотворяющие его практику», только не добавил — по разрушению собственной страны.  

Поэтому Ельцину, после захвата власти,  не нужно было ничего выдумывать, а только «творчески» реализовать все, что было намечено до него и без него. Это затем подтвердили Г. Попов и академик В. Струминский, заявив в печати, что многое пришлось Ельцину взять из той программы, которую подготовила команда Горбачева. Это была не та программа, которую разрабатывали в ЦК под руководством Рыжкова и которую объявил Горбачев в качестве перестройки. Это была уже другая, новая, совсем иная программа, направленная на уничтожение нашего государства. При этом Ельцин пошел   значительно дальше в разрушении партии  и государства, чем это  предполагал Горбачев. На это его подталкивал в том числе и Г. Попов, заявляя о нерешительности Ельцина в те дни.

Ельцин так и не понял в то роковое время, что он своим злодеянием, учиненным по отношению к своему народу, навеки заклеймил свое имя, как гробокопатель Российского государства, которое создавалось на притяжении не менее трех последних веков, а также советской власти, взрастившей его и давшей подняться ему из самой обычной среды народной интеллигенции.

Если Ельцин явился гробокопателем, «закопавшим» страну, то Горбачев был гробовщиком, соорудив «гроб» для страны  и передав его в руки Ельцина, который и «закопал» его. Дети их потомков, не выдержав исторического позора, который выпадет на эти фамилии, сменят их с тем, чтобы хоть как-то смыть с них  глубочайший позор, который их прародители возложили на их род, совершив общечеловеческое злодеяние, так и не поняв этого. Вернемся все же к описываемому времени.

Выход из партии Ельцина явился крутым поворотом в его политической карьере и не на шутку испугал его самого, и он, опасаясь ареста, на какое-то время исчез из вида. Но его никто и не собирался арестовывать, поскольку он еще нужен будет Горбачеву. Его никто нигде не видел, и все терялись в догадках о его местопребывании. Столицу однажды облетела весть, что Ельцина где-то в Подмосковье кто-то, одев на голову мешок, сбросил с моста в речку. Это породило еще больше всевозможных кривотолков. Где он ходил ночью, к кому  и кто это были за люди, бросившие его в речку?  Слухов было много и всяких, вплоть до того, что он ходил к любовнице, а люди ее мужа выследили и наказали таким неординарным образом незадачливого любовника. На время  пресса и телевидение вращалось вокруг этого жареного момента вокруг Ельцина.  А Ельцин в это время отсиживался на даче у Дьяченко в Перхушково, недалеко от дачи Виктора. Но никто из тамошних обывателей ничего об этом не знал.

Очевидно, в это время у него сформировалось окончательное решение в злобном непринятии Горбачева и партии в целом, не воспринявшей его с той амбициозностью,  которой он обладал. Под воздействием этого и была, очевидно, составлена  книга, которую ему написали от его имени и которую он опубликовал на Западе. Эта его публикация в советское время была первым шагом в его предательстве социалистических идеалов и советской власти. За подобные публикации тогда либо сажали, либо высылали за рубеж. Он об этом знал и сам это делал не раз и тем не менее пошел на это, вступив окончательно на тропу борьбы с Горбачевым и с советской властью.  Когда после этого, во время нахождения в США, он  в полупьяном состоянии перед телекамерой, перекачиваясь с носка на пятки, глумился, растягивая слова, над такими аббревиатурами, как СССР, КГБ, КПСС, это  было верхом его падения.  Он делал все это перед телеобъективом в США с большим удовольствием, и видно было, что это делалось не под воздействием хмеля, а по его уже сложившимся убеждениям.

В стране начались кровавые события в Фергане с убийствами людей. Горбачевские службы быстренько начали успокаивать людей в том, что это подрались на рынке турки-месхетинцы. Но «Литературка» вновь подлила масла в огонь. Она заявила, что это никакие не драки на рынке, а организованное националистическое выступление заранее подготовленных боевиков.

И опять она вернулась к тому плану «М», который теперь стал активно осуществляться ЦРУ на нашей территории. Как сообщалось, согласно этому плану на территорию Среднеазиатских республик было заброшено большое количество печатающей и множительной техники, а также   стрелкового вооружения. Из числа отъявленных скрытых националистов были образованы боевые подпольные группы, которые прошли ускоренным темпом специальную военную подготовку  на территории этих республик. Для финансирования всей этой подрывной деятельности ЦРУ направило в южные республики сотни тысяч рублей. Тогда это были очень большие деньги. Освещая непосредственно происходившие кровавые события в Фергане, газета сообщала, что по всей Фергане было сделано несколько десятков радиоперехватов, в  которых боевики координировали свои действия.

Буквально на следующий день заместитель председателя КГБ выступил с опровержением этой публикации. Он заявил,  что никаких радиоперехватов не делалось, никакой координации действий среди распоясавшихся хулиганов не было и что это были просто стихийные драки хулиганов. Виктор уже знал от Бориса, что наверху происходит скрытое предательство руководством своего государства, и не был особенно удивлен такому заявлению официального представителя правительства. Это только еще раз его убедило в правильности сделанной жуткой оценки Борисом  ситуации в стране и о предательстве верхов.

Ведь в КГБ прекрасно знали о действиях ЦРУ против СССР в то время и тем не менее вопреки этому дезавуировали заявление «Литературки», тем самым встав на путь пособничества ЦРУ. Само руководство КГБ никогда не посмело бы проявить самостоятельность в действиях по такому важнейшему политическому вопросу. Известно, что КГБ, ведя разведывательную деятельность в интересах многих ведомств, в первую очередь выполняло указания ЦК КПСС, являясь его политическим и карательным органом в этой части. А в ЦК всегда делалось во все времена то, что предписывал его генеральный секретарь. Так что и в этом вопросе роль Горбачева выпирает своими ушами из-под шапки.

После Ферганы начались выступления с кровавыми последствиями в Литве, Баку, Тбилиси, а между Арменией и Азербайджаном развернулась полномасштабная война из-за Карабаха. Запылала Абхазия и Северная Осетия. Забурлил Татарстан и Молдавия, а на Украине воскресли из небытия западноукраинские националисты со своим желто-блакитным стягом и начали требовать свободы для себя от москалей и для своей родной украинской мовы. Языковая эпидемия захлестнула все национальные окраины, и она стала основной в раскачивании противостояния Центру, как стали называть правительство СССР. В огне оказались все национальные окраины страны. Хорошо продуманный  план ЦРУ по дестабилизации национальной обстановки в СССР начал давать свои зловещие плоды. Руководители национальных республик еще оставались членами партии, но они уже почуяли запах свободы от Центра и рвались к своей националистической вольнице.

На одной из последних встреч у Горбачева Назарбаев, обращаясь к своим коллегам из республик, в отчаянии воскликнул: 

— Что же мы делаем со страной? 

Он прекрасно понимал тогда, куда идет дело, и пытался еще как-то противостоять гибельному ходу развития событий. Но тогда все остались глухи к его предостерегающему и отчаянному  крику. Со временем, когда гибель СССР стала реальным фактом, Назарбаев также поплыл по течению, не желая выпасть из руководящей лодки, как и все другие бывшие члены Политбюро. Многие из них потом возглавили свои государства, ставшие вскоре буржуазными, но еще недавно бывшими Советскими Социалистическими Республиками.

Подошли выборы Верховного Совета РСФСР, и в его состав был избран Ельцин. К тому времени народ стал понимать, что пустопорожняя болтовня Горбачева ничего не дает.  Вместо наведения порядка в стране его деятельность  привела только к раскачиванию националистической стихии и дефициту продуктов  в стране, поскольку к этому времени была организована и осуществлена продовольственная диверсия, приведшая к острой нехватке продуктов. В Москву просто не пускали машины с продовольствием и заворачивали обратно, а иногда в близлежащих лесах находили сваленные с машин ящики свежайшей мясной гастрономии.

В одной из телевизионных передач тогда пригласили редактора одной из газет, опубликовавшей практические сведения о технике организации продовольственного саботажа. Ведущий напрямик в лоб задал ему вопрос:

— Вы не боитесь того, что эти ваши сведения объявят вымышленными и над вами учинят физическую расправу?

На что редактор спокойно ответил:

— Мы внедрили своего корреспондента в группу демократов, организовавших весь этот дефицит.

Вот так-то! Газета внедрила своего агента, а КГБ стояло в стороне и ничего не знало!  Не правда ли — удивительное было время. Тогда еще корреспондентов не убивали, а телевидение и некоторые газеты еще могли свободно выражать свои мысли.

Организованным дефицитом всячески подогревалось недовольство людей Горбачевым. Ельцин публично на популистской волне встал во главе оппозиции Горбачеву, и это имело свое воздействие на людей. Авторитет Ельцина стал быстро расти. На этой волне он и был избран в Верховный Совет РСФСР, а вскоре и Президентом России. В стране стало два Президента. То не было ни одного, а то стало сразу аж два. В качестве вице-президента Ельцин взял себе Руцкого, который как-то проявлял себя сторонником коммунистов. Ельцин сделал это с тем, чтобы завлечь  на свою сторону тех, кто стоял на  позициях Руцкого и коммунистов.    

С этого момента начинается  глобальная разрушительная  деятельность Ельцина. Из Кемерово было доставлено несколько эшелонов шахтеров, которые бурно демонстрировали в Москве свою пролетарскую поддержку Ельцину. Потом он их «отблагодарит», позакрывав большинство шахт, выкинув тысячи шахтеров на улицу, лишив их работы. Приехавших шахтеров поддержали многотысячные демонстрации, организованные демократами. Обстановка накалялась.

Первым  актом Ельцина в  противостоянии Центру было принятие Съездом РСФСР постановления о суверенитете России и верховенстве республиканских законов над союзными. Были даны указания, чтобы налоги по России начали собирать только  ее органы, и централизовано затем перечислять в союзный бюджет то, что они сочтут нужным. Это был сигнал для других республик. Началось перетягивание каната в перераспределении зон ответственности Центра и республик. Более того, к концу 90-го года уже пять республик заявили о своем выходе из СССР. Развал СССР начал становиться реальным фактом и толчок этому дала не Прибалтика, ранее вышедшая из СССР, а именно Россия, провозгласив свою независимость и верховенство над Центром.

Горбачев, казалось, метался между республиками, а на самом деле начал заниматься подготовкой нового Союзного договора, в котором практически закреплялась ликвидация СССР как федеративного союзного государства и заменялась конфедеративным Союзом независимых государств, которыми стали себя называть бывшие Советские Социалистические Республики. Вот так умело в ЦРУ разработали план «М» и так успешно его реализовали наши высшие руководители, «верные коммунистическим идеям  и преданные делу построения социализма». Дальше оставалось закрепить уже фактически состоявшийся развал СССР. Как говорится, не было бы счастья для ельцинистов, да «несчастье» помогло.

Против заключения подобного Союзного договора возражали основные руководители страны, понимая, что это конец Союзному государству, кроме, конечно, Яковлева, который исподтишка потирал руки от удовольствия, видя, как происходила реализация его заветной мечты о ликвидации нашего советского государства. Был назначен день подписания этого рокового договора, и Горбачев укатил отдыхать в Форос в это судьбоносное время для страны и всех нас, прекрасно понимая, что его коллеги не приемлют этот договор и он, спрятавшись в Форосе, стал  наблюдать со стороны и выжидать их ответных действий. И они не замедлили последовать.

К Горбачеву в Форос отправилась делегация во главе с Баклановым с просьбой принять экстраординарные меры и предотвратить подписание этого договора, предлагая образовать Государственный Комитет по чрезвычайному положению — пресловутый ГКЧП. Эти товарищи, не получив от него ни да ни нет, укатили домой не солоно хлебавши. При этом Горбачев дал им однозначно понять, что у них развязаны руки и они могут предпринимать все, что сочтут нужным. Провожая их, он им всем тепло пожал руки. Это была его очередная провокация.

А вместе с тем этот ловкий политикан, будучи главой государства, получив из первых рук такое грозное предложение и прекрасно понимая драматическую обстановку, сложившуюся в верхах, вместо того, чтобы стремглав броситься в Москву, взять ситуацию в свои руки и предотвратить гибель страны, продолжал спокойно с семьей «отдыхать» в Форосе. После отъезда баклановской делегации он на всякий случай  записал свое обращение на видеопленку и выставил себя «узником» в Форосе, лишенным всякой связи, который ничего не мог предпринять.

На самом деле у него было несколько каналов связи, и он был в  курсе всего того, что происходило в Москве.  В действительности он вел омерзительную  двойную игру и предпринимал все, чтобы не проиграть при любом развитии событий. Если победит ГКЧП, в создании которого он не сомневался после того, как проводил будущих его членов  с рукопожатиями, он  полагал, что они ему позволят  вновь пожать руки теперь победившим товарищам. Если победит Ельцин, то у него есть в запасе видеопленка, из которой будет видно, что он был пленен и не мог ничего предпринять, чтобы предотвратить появление этого ГКЧП.

Вот кто такой был и кем является Горбачев, и как он вел себя в грозовой час для страны. Но, к сожалению, только теперь стало ясным, что это была реализация его коварных замыслов, сформулированных им вместе с Яковлевым еще в 1985 году, когда они начинали свою перестройку, а не ту, которую разрабатывал Рыжков и которую вначале Горбачев  объявил в Ленинграде в апреле 1985 года.

После приезда Бакланова  в Москву они образовали все-таки этот ГКЧП. Но вместо активных действий, направленных на локализацию ельцинской камарильи, арестовав их всех и тем самым строго-настрого предупредив расхорохорившихся националистических лидеров в республиках, они ввели в город танки и тем самым восстановили еще больше против себя подогретую московскую толпу юнцов. Потом Ельцин скажет, что они с часу на час ждали своего ареста, а им, вопреки всем их ожиданиям,  разрешили спокойно выехать с дач и организовать театрализованный митинг у Белого дома с торжествующей речью Ельцина с танка, а также с фарисейски разыгранной якобы подготовкой штурма Белого дома, где засел Ельцин со своим штабом.

А вот Ельцин не стал церемониться с гкчпистами, взял да тут же их всех и арестовал, прихватив и в стороне стоявшего Лукьянова с тем, чтобы все они знали, как нужно удерживать власть или захватывать ее. С этого момента началось на первый взгляд стихийное, а на самом деле хорошо продуманное и организованное уничтожение советской страны. Наступил исторический в своей драматичности момент для всего народа еще некогда великой державы, да и не только для нашего народа.

Те, кто привел страну к уничтожению, и те, кто это совершил затем, не понимали тогда и не понимают до сих пор, что ими совершено громаднейшее преступление перед всем человечеством, поставившее мировое сообщество на совсем иной, тоталитарный и бездуховный путь мирового развития, попирающий все общечеловеческие нормы бытия цивилизованного общества.

ГИБЕЛЬ СОВЕТСКОЙ ДЕРЖАВЫ

Судьбоносный девяносто первый год тяжело начался и для Виктора, и для всей страны. Если Виктор в начале года хотя и случайно, но все же остался жить, то страна к концу года погибла и прекратила свое существование. Виктор видел, что все идет к этому и еще до августовских событий написал работу  «Социализм и пере­стройка», в которой четко написал, что если не предпринять экстраординарных  мер, то страна погибнет. Так оно и вышло.

Эту работу Виктор написал после того, как закончил писать реферат о формировании социалистических идей мыслителями прош­лого. Виктора подтолкнуло к ее написанию происходившее углубление разрушительных процес­сов в стране, и он торопился написать работу, в которой он хотел  сравнить основные положения социалистических идей с тем, что начало происходить в стране, и по­казать гибельность всего того, что происходит у нас. Борис предложил ее опубликовать, предварительно представив в партком, поскольку в ней высказан ряд неординарных идей и мыслей.

В парткоме предприятия ознакомились с работой и сообщили, что они ее отправили в райком партии на просмотр. Со временем райком, рассмотрев ее, направил в горком, а уже оттуда ее направили в одну из редакций для публикации. В общем существовавший путь партийного контроля работа прошла. Но события в стране становились все круче и нарастали с такой быстротой, что в редакции стало не до нее, а со временем, к концу года, перестала существовать и советская власть вместе с редакцией. Когда она готовилась в редакции к печати, там с интересом ее читали и полагали, что она будет весьма полезна для утверждения социалистических идей в это смутное время.

В работу вошли в качестве неординарных мыслей те, которые Виктор излагал при обсуждении своего письма Горбачеву, все из реферата, а также некоторые другие материалы. О системном кризисе он писал весьма осторожно, не нажимая на него, а посвятив работу, в основном, обзору истории возникновения социалистических идей и становления нашего государства, а также анализу происходившего за годы перестройки с неутешительным прогнозом на будущее.

В начале года у Виктора сильно пошатнулось здоровье. Нервные периодические нагрузки дома при возникновении кризисов у жены дополнялись постоян­ными стрессовыми ситуациями, возникавшими из-за непрекращающихся давлений на него на работе со стороны Вострикова. Это он делал  при каждом удобном случае. У Виктора появи­лись вначале небольшие, а потом все возрастающие загрудинные боли. Он все тянул и не шел к врачам, пока Анна окончательно не нажала на него и не за­ставила пойти в свою медсанчасть.

После снятия электрокардиограммы врач потребовала немедленной отправки Виктора в больницу, ставя диагноз — острое предынфарктное состояние и не от­пустила домой даже взять тапочки и зубную щетку. Его увезли за город в Ново­горскую больницу третьего управления Минздрава, которое опекало и лечило атомщиков и ракетчиков, аналогично тому, как четвертое управление обеспечи­вает лечение правительства и его учреждений.

Свободных мест в больнице не оказалось на тот момент и, посадив его у ме­дицинской сестры, стали искать место, куда  его можно было бы положить. В это время проходил случайный врач и поинтересовался у Виктора о причине его нахождения у них и расспросил о его симптомах. Не заглядывая в больничную карту Виктора, он вызвал каталку. По его указанию Виктора тут же раздели до трусиков и повезли в реанимацию. По пути он хихикал про себя, удивляясь столь неординарным мерам, предпринятым по отношению к нему, в то время когда у него только не­много побаливает в груди.

Когда его вкатили в отделение реанимации и он увидел, что это такое, жела­ние дальше хихикать у него пропало. В комнате на другой койке лежал больной, весь обвешанный датчиками и обставленный аппаратурой и мониторами. Через некоторое время Виктор представлял собой такую же картину, только дополнительно его еще нако­ли во все возможные места. Через некоторое время он ощутил глухой удар в груди и отключился. Его продержали в реанимации дня четыре и перевели в па­лату.

При обходе заведующий отделением, рассматривая кардиограмму Виктора, удивленно обратился к лечащему врачу:

— Как вам удалось его вытащить при такой кардиограмме?

На что врач сообщил, что они его предварительно положили в реанимацию и соответствующим образом подготовили. Заведующий отделением, обратясь к Виктору, обронил:

— Считайте, что вы во второй раз родились, если бы они не положили вас предварительно в реанимацию, то довезти вас туда они бы не успели.

Так что судьба и на этот раз уберегла Виктора, так же, как юношей дважды спасала его от смерти во время войны.

С тех пор Виктор не мог обходиться по утрам без двух ежедневных таблеток нитросор­бита. Без них он чувствовал себя как рыба, вытащенная на воздух. У всех нормальных людей прием нитроосорбита вызывает головные боли, а у него они как раз наоборот пропали. До этого в течение нескольких последних лет он мучался страшными головными болями в затылочной части. На работе иногда доходило до того, что он закрывался в кабинете на час, принимал тройчатку, ложился на диван, и через час боли проходили. Теперь же он забыл, что такое головные боли.  По утрам ему приходится медленно вводить свое сердечко в нормальный ритм работы, де­лая легкую гимнастику, сидя на стуле, как его учили в санатории на реабилитации.   

На работе с сочувствием отнеслись к  Вик­тору после перенесенного им острого инфаркта, и даже Востриков несколько снизил давление на него. В больнице он и начал писать упоминавшуюся работу о социализме, продолжил ее в са­натории и закончил в последовавший за этим отпуск. В нее вошло его видение перестройки,  как  он  его излагал в своем письме Горбачеву с анализом того, что происходило, и с грозным прогнозом на ближайшее время.

В период августовских событий Виктор находился в больнице со вторым инфарктом, который оказался мини-инфарктом, и он быстро вышел из больницы. Уже дома по телевидению он наблюдал многократно показываемые после победы Ельцина дрожащие руки Янаева и растерянные лица ГКЧПистов, сидевших на последней своей пресс-конференции. Ничего не сделав, они испугались поднятой в Москве организованной стихии многодневных выступлений  беснующихся толп и самораспустились, сдав страну ельцинистам на уничтожение. Но этому предшествовали события, о которых ниже.

Лукьянов скажет в своем интервью из «Матросской тишины», спустя два года отсидки, что в августовские  дни 91-го года выход толп на улицы организовали всевозможные биржи и банки, выросшие как грибы к концу перестройки. Ни одно производственное предприятие города не выделило своих представителей в поддержку беснующихся толп. Ну и что из этого? Это как раз говорит о том, что у тех, кто пытался еще отстоять советскую государственность страны, была еще довольно мощная социальная база. А воспользовались ли ею те, кто стоял наверху, и те, кто организовал ГКЧП?  Послушаем, что на этот счет говорит сам Лукьянов в том же интервью из «Матросской тишины» и какова была его настоящая роль в те роковые дни.

После образования ГКЧП его члены  сами настоятельно просили Лукьянова срочно собрать Верховный Совет СССР с тем, что бы на нем утвердить введение Чрезвычайного положения в СССР и тем самым легализовать образованное ими ГКЧП. Но Лукьянов встал на путь собирания конституционного большинства Совета в этой тяжелейшей ситуации и  тем самым затянул время, а ГКЧП не нашло ничего более умного, как ввести танки в Москву, и тем самым раскачало стихию в городе. Не собрав сессию Верховного Совета, его Президиум … дальше процитируем по Лукьянову:

«…Уже 21 августа еще до возвращения Горбачева из Крыма, Президиум Верховного Совета СССР принял постановление, которым признал незаконным фактическое отстранение президента от исполнения его обязанностей и потребовал от вице-президента отмены указов и основанных на них постановлений о чрезвычайном положении. Надо отдать должное Г. Янаеву. Уже через час(!?) после заседания Президиума вечером 21 августа он подписал Указ, в котором ГКЧП объявлял распущенным, а все его решения недействительными...»

Так кто же все-таки распустил ГКЧП, возникает вопрос. Только двурушничество Лукьянова привело к краху ГКЧП и все наше государство!  В своем интервью он оправдывается тем, что утверждение ГКЧП на  сессии Верховного Совета без надлежащего кворума было бы неправомерным, как и образование самого ГКЧП.

До удивительного поразительно! Утверждение неконституционным большинством  ГКЧП было бы незаконным, а отмена его всего-навсего Президиумом стала законной и оно было исполнено через час (!?) после его принятия. Так почему же, товарищ Лукьянов, Президиум не утвердил законность образования ГКЧП,  а роспуск утвердил? И это решение было исполнено через час после его принятия. На кого рассчитаны все эти бредни?!

Ленин, начиная Октябрьское восстание, определял важность своевременного начала выступления вплоть до часа, а здесь рассусоливали в течение нескольких дней о каком-то конституционном большинстве! Какая близорукость или просто непонимание момента, граничащее с предательством. И после этого, все мы, не знавшие настоящих обстоятельств, называли ГКЧП  «опереточным представлением». Как несправедливы мы были в таких оценках! Лукьянов отмечал потом, что в 1991 году за ГКЧП выступало 30% опрошенных, а уже в 1992 году, когда люди разобрались, что к чему, за ГКЧП выступало уже 72 % .

Почитаем, какую самокритичную и убийственную оценку себе и тем событиям дает из тюрьмы Лукьянов:

«...если я сегодня виню себя в чем-то, так это, прежде всего в том, что недостаточно упорно и твердо отстаивал единство нашей  федерации, линию на сохранение и обновление Союза ССР. К этому обязывала ясно выраженная на референдуме воля народа, решения Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР... Думаю, что я виноват и в том, что вовремя не разобрался во всей глубине предательства тех политических лидеров, которые отказались от социалистических целей перестройки, предали забвению интересы миллионов людей, потеряли ответственность за судьбу нашего великого народа и государства.

Во всем этом моя трагедия. И здесь, как говорится, из песни слова не выкинешь. Что было, то было». После таких слов лучше и нам помолчать.

В этой тюрьме  Лукьянов, не будучи членом ГКЧП, просидел два года, где вместо него должен был сидеть Ельцин, поскольку государственный переворот совершило не ГКЧП, пытавшееся защитить страну, а государственный переворот совершил  Ельцин, выступивший против народа. Ведь на референдуме, проведенном на всей территории СССР, народ прямо и однозначно высказался за сохранение единого государства, каким был СССР. Но Ельцину было наплевать на мнение народа. Каким нужно было быть твердокаменным, чтобы так напролом идти против воли народа!

И вместо того, чтобы отблагодарить Лукьянова за отмену ГКЧП, Ельцин его арестовал, понимая, что влияние такой личности, как Лукьянов, не меньше, чем отмененное ГКЧП. Вот уж действительно «зло благодарности не имеет». Какую политическую близорукость проявили тогда эти самые ГКЧПисты, подчинившись постановлению Президиума Верховного Совета, и самораспустились! Лучше бы они вообще не выступали, поскольку своим выступлением ускорили трагические события и дали основание Ельцину захватить власть, а себя арестовать.

В Форос помчался Руцкой «вызволять из заточения» нашего  хитрого президента Горбачева, ловко пересидевшего, наблюдая со стороны, грозные события в Москве, которые он сам же и спровоцировал. Он думал, что всех перехитрил, но Ельцин еще покажет ему «кузькину мать». Опять же, он это сделает вместо благодарности за то, что Горбачев развязал ему руки по уничтожению государства. На аэродроме прямо у трапа Горбачев, с довольным видом улыбаясь,  приветствовал Ельцина и фарисейски благодарил за «освобождение из плена».

По телевидению с упоением показывали, как толпы разгоряченных юнцов громили здание ЦК КПСС, выбрасывая из кабинетов бумаги и вещи. Охрана и служащие разбежались, как тараканы по щелям, отдав на разграбление не только учреждение, перед которым трепетал весь мир, но предав партийную и просто человеческую совесть. Ликуя на площади, сбрасывали с пьедестала памятник Дзержинскому. Вскоре сметут и все другие памятники советским руководителям. Многотысячные толпы, развевая трехцветными флагами и торжествуя, носились по Москве. Они еще не знали, что их ждет впереди от той власти, которую они так вожделенно ныне утверждали. Как говорили поэты, над страной опускался мрак. И это творили люди, родившиеся,  выросшие и сформировавшиеся при советской власти. Это были советские люди, образ которых был воспет литераторами и возвеличен  пропагандистами. Люди так  ничего и не поняли из своего прошлого, дав ныне свершиться чудовищному преступлению.

Чудно и непонятно общественное и социальное сознание людей! Два тысячелетия назад  толпа с ликованием воспринимала появление Христа и через три дня распяла его. Таково было сознание у людей две тысячи лет назад. А насколько оно, это общественное сознание, выросло за эти две тысячи лет? Жизнь показывает, что очень мало. Народные толпы легко восприняли Гитлера и так же легко его забыли. Советские люди боготворили Сталина, а затем быстро восприняли развенчание «культа личности», а сейчас  растоптали советскую власть, при которой жили три четверти века и своими руками сотворили свою великую державу, которую также уничтожили вместе с советской властью. Уже в третьем тысячелетии, под ударами англо-американских войск, народ и армия Ирака сбросили с пьедестала своего вождя Хусейна  и разграбили свою столицу, древнейший на земле благословенный Багдад!

Что это такое?  Некоторые называют это помутнением сознания у народа. Что помутнение происходит, так это видно по результатам, но почему оно происходит, как долго оно может длиться и что нужно сделать, что бы ускорить его просветление? Это извечные вопросы и вряд ли кто-либо однозначно на них ответит. А отвечать все равно рано или поздно придется и не только с классовых позиций, как это делалось у марксистов. Здесь можно попытаться дать один из возможных вариантов ответа.

В основу этого ответа принимается общеизвестный тезис, состоящий в том, что общественное сознание формируется под воздействием условий жизни народа и сложившихся морально-нравственных устоев общества. Западное общество жило в условиях быстро и активно развивающейся материальной и духовной культуры, в которой сформировались и глубоко внедрились демократические принципы во всех сферах жизни, даже при наличии монархий. Отсюда и проявление действенной активности масс. Ведь революции начались на Западе. У нас были только стихийные не организованные народные бунты. И это происходило потому, что наш народ на протяжении веков жил в условиях жесткого послушания вначале князьям, затем боярам, потом помещикам, а закончилось царским чиновничьим беспределом, что и вызвало всенародный бунт, умело направленный и организованный большевиками.

При советской власти демократия у нас начала развиваться бурными темпами, но молчаливое послушание людей продолжало развиваться в народе под воздействием  справедливых провозглашаемых социалистически идей, против которых у людей никаких возражений не имелось, и они терпели лишения, выпавшие на их долю, ради достижения этих благородных целей. Но их насаждение происходило через сформированную сталинскую автаркию в обществе. Со временем это послушание переросло в безразличие, что мы и наблюдаем сейчас.

И вместе с тем брось тогда, когда громили здание ЦК, хотя бы один кто-либо из руководителей партии клич — Партия и Государство в опасности! — и тысячи коммунистов  разметали бы эти толпы своим даже безоружным противостоянием. Но никому из них это было не нужно, а те, кто и поговаривал об этом, прикрывались мягкотелой и простодушной боязнью кровопролития в стране. Ельцин им покажет в 1993 году еще раз, как нужно бороться за власть и защищать ее, расстреляв сотни, а может, и тысячи беззаветных людей, пытавшихся в те августовские дни противостоять Ельцину в Доме Советов, или, как его стали называть, в Белом доме. Вот здесь и можно высказать один из многих возможных ответов, что  от разуверившегося народа в своих, вечно лгавших правителях и будучи не организованным, трудно ожидать какого-либо высокого общественного сознания. Что может сделать народ, когда бывшие и нынешние высшие правители стали   в р а г а м и   своего бесправного и бесзащитного народа. Люди ведь все это видят и молчат от безысходности.

Приближался грозный декабрь 1991 года. Горбачев не смог обеспечить принятие подготовленного им договора о развале СССР, который  заменялся Союзом суверенных государств. Наивные люди пытались ему разъяснить, что «федеративное государство» — это не одно и то же, что «союз суверенных государств», но он, улыбаясь, не соглашался с этим, уверяя, что большой разницы между ними нет.

Оказавшись не в состоянии решить глобальную задачу по развалу страны, Горбачев своими действиями подталкивал к этому Ельцина, показывая ему, что нужно реализовать в каком-либо виде идею образования Союза независимых государств вместо СССР. Очевидно, Ельцин понимал это, но в дни августовских событий он на это не решился. Ведь все эти события и разразились в силу попыток предотвращения реализации этого черного замысла. Казалось бы, что Ельцин, победив в этой схватке, должен был незамедлительно реализовать эту задачу. Но он не решился тогда, понимая, очевидно, все значение этого исторически грандиозного  разрушительного шага.

Для Ельцина сложилось двойственное  положение  при  наличии президента СССР практически уже  не существовавшего государства, поскольку половина республик во главе с Россией уже вышли из него, провозгласив свою независимость. Нужно было юридически закреплять практический факт развала СССР. Но Ельцин тянул, подталкиваемый президентом  США, с которым у него установился личный контакт после посещения им США. К декабрю он окончательно принял решение, но, опять-таки, не решившись составить необходимые юридические документы для оформления этого шага.

В Беловежскую Пущу в Белоруссию Ельцин все-таки собрал Шушкевича и Кравчука, а Назарбаев отказался приехать, понимая, чем дело пахнет. Они собрались без каких-либо подготовленных заранее документов с целью обсудить, что дальше делать с СССР.  Каждый в отдельности из них понимал преступность всей этой затеи, но в одиночку не решался вступить на этот роковой путь. Сообща у них пропал страх, и они решились на юридическое оформление   того, что уже стало свершившимся фактом, сотворенным их руками, но порознь. Здесь они решились объединиться.

Бурбулису и Шахраю было поручено за ночь подготовить необходимый документ с провозглашением создания Союза независимых государств — СНГ, как  и предлагал в своем Союзном договоре Горбачев, но в другом словесном оформлении. С трудом они нашли машинистку, чтобы отпечатать этот роковой документ на следующий день, и затем подписали  его. О свершении  ими чудовищного преступления Ельцин тут же доложил президенту США Бушу, что задание его выполнено и такой страны, как СССР, больше не существует. Не президенту ликвидированного СССР они первому сообщили, что его государства теперь у него нет, а в Америку, чей заказ они выполнили! И после этого разрушители будут утверждать, что Америка здесь не при чем, а СССР рухнул под тяжестью своих неразрешимых противоречий и проблем, а они это оформили только юридически. Это грубейшая историческая ложь!

Америка, так же как и СССР, вышла из холодной войны, направленной на защиту каждой из сторон своих принципиальных идеологических основ. США в ней отстаивали свой капиталистический образ жизни и видели в существовании СССР идеологическую основу гибели их пути развития, чего, естественно, они не могли допустить. В военном противостоянии США поняли, что, втянув СССР  в разрушительную для него гонку вооружения и обескровив его этим, они в итоге помогли СССР достичь военного паритета и войной они теперь ничего не добьются, кроме уничтожения самих себя, разразись полномасштабная ядерная война. Наступило Хельсинкское потепление, и у них наметился  существенный спад в экономике. Поэтому  они вернули холодную войну на круги своя. Для США  начала складываться патовая ситуация в противостоянии с СССР.

Они не могли даже предполагать, что им подвернется такая «манна небесная», как начатая перестройка Горбачевым. Дальше их аналитики быстро сообразили, как можно разрушить, а затем и ликвидировать СССР, не прибегая к военной силе. Дальнейшие развернувшиеся у нас события теперь стали общеизвестными. Горбачев и Ельцин получили соответствующие указания, не известно, в каком виде и где, и прекрасно их вдвоем реализовали.

Американцы, очевидно, ошалели от такого быстрого успеха и резко изменили направление своих действий, посчитав, что главная идеологическая задача в холодной войне ими решена, и они изменили направление своих усилий. Теперь им нужно было ликвидировать остатки СССР в виде России, как экономического конкурента, и превратить ее в сырьевой придаток победившему капитализму. Для реализации этого грандиозного плана были направлены тысячи советников из США в различные государственные органы России и под их «мудрым руководством» началось разрушение уже самой России, что мы и пожинаем.

Нынче политологи США утверждают, что с гибелью СССР эра идеологического противостояния завершилась. Теперь Россия вернулась в лоно их демократического общества и нынче у них одни идеалы. При этом они тщательно избегают терминов «капитализм» и «социализм», заменив их одним индустриальным обществом. Эта посылка взята на вооружение и нашими отечественными демократами-либералами. Но это большое, очень большое лукавство.

Ни одно общество никогда не жило без идеологии, поскольку она отражает в сознании людей складывающиеся общественные отношения людей между собой. Отношения, строящиеся на внедрении безграничного потребительства, развивают идеологию отчуждения и погони за деньгами и богатством, деля общество на бедных и богатых. И как бы не изворачивались  западные политологи,  эту идеологию нельзя назвать иначе, как капиталистической, или буржуазной.

Отношения, строящиеся на человеколюбии и справедливости, развивают идеологию товарищества и спокойной уверенности за свое будущее. Понятно, что это коммунистическая идеология. Наши демократы, истоптав и испоганив идеологию, при которой жили 70 лет, стыдятся вслух сказать, что они теперь начали внедрять капиталистическую идеологию, и слезно твердят, что у них теперь нет национальной идеи, которую они призывают срочно выдумать.

Будет вам, господа! У вас, как и у всего Запада, куда вы так настойчиво стремитесь, есть своя идеология и нечего от нее скрываться за фиговым листком вашей деидеологизации общества, которой вы якобы придерживаетесь. Такого не бывает, господа хорошие!

Вернемся все же к Беловежью. В подписанном договоре в Беловежье подписанты не решились полностью ликвидировать сложившуюся общность советских людей в СССР. Это они сделают самочинно потом. А тогда они записали в договоре, что на территории бывшего СССР сохраняется единое экономическое пространство, рубль остается единой валютой для всех вновь образованных государств и не будет никаких ограничений в свободном перемещении людей на этом пространстве.

Как быстро все это превратится в пустую декларацию. Вот только за одно то, что они не выполнили эти обещания, их всех нужно судить страшным людским и юридическим судом, поскольку свое решение о развале СССР они очень быстро легализовали у себя в своих «странах» и за это  чудовищное преступление они стали неподсудны.

Легализация произошла путем утверждения этого документа на своих парламентах в бывших республиках. В России это сделал Съезд народных депутатов, проголосовав почти единодушно за это злодеяние и тем самым став его соучастником. До этого съезд дал согласие на арест Лукьянова, а после одобрения Беловежского сговора он был распущен. Больше играть в «народных депутатов» Ельцину  было уже не нужно. Мавр сделал свое дело, и мавра удалили.

Такое же утверждение этого сговора произошло  на парламентах и в других республиках. Удивительно, насколько были безответственны тогда все эти, с позволения сказать, «народные» депутаты. Имена их всех должны также быть известны народу, и история им не простит этого. Вскоре новоявленные главы независимых государств собрались в Алма-Ате и присоединились к этому гибельному документу, с которого начались все нечеловеческие страдания людей некогда Великой державы, создававшейся на протяжении веков.

В советской стране, сделавшей столько для своего народа и для людей всего мира, открывшей  новый путь развития человеческого общества, началось изменение социального строя с неисчислимыми муками ни в чем не повинного советского народа во всех бывших республиках. Произошла общецивилизационная катастрофа в мировом масштабе, последствиям которой еще предстоит проявиться  в своей полной  и трагической мере.

Пройдет восемь долгих лет, и Ельцин, уходя с президентства, попросит у народа прощения за совершенное им злодеяние, но ни народ, ни история ни ему, ни его сподвижникам никогда этого не простят!

Демократы, захватив власть в стране, начали реализацию той программы, которую им оставил Горбачев. Его они выбросили из политический жизни, так же как СССР из по­литической карты мира. Они начали утверждать свою власть и формировать то государство, которое им предначертал, уходя, Горбачев вместе с валютным фондом.

Никто из нас, интеллигентов, и никто из широких масс внутри страны ничего не знал об этой программе, составленной горбачевцами, о которой говорил Кара-Мурза.  А на Западе широко обсуждалось, как должно быть обустроено новое Российское государство, вернувшееся по своему территориальному положению к государству, существовавшему до Ивана Грозного.

В середине 1990 года, когда еще существовал СССР, в Риме собрался Европейский Совет западной промышленно-финансовой элиты и определил, как должна быть построена Россия после того как Советские республики выйдут из него и образуют свои суверенные независимые государства. Уже тогда на Западе был предрешен развал СССР и давались рекомендации демократам по дальнейшему обустройству бывшей Советской империи. Таким штампом, с их подачи, демократы бичевали СССР как Великую последнюю империю на земле, называя ее «империя зла».

Они не хотели даже слышать, что бытовавшие ранее империи жили за счет выкачивания ресурсов со своих окраин, а СССР вложил громадные материаль­ные и интеллектуальные силы в развитие отсталых республик, вошедших в сос­тав СССР. Это была империя «наоборот». За бескорыстный и благородный вклад советских людей того времени в развитие этих республик местные национа­листы теперь жестоко мстят оставшимся там русским, притесняя их и доведя до массового бегства из их стран. Для советских патриотов, выехавших тогда к ним в порыве интернационального братства, чтобы помочь местным кадрам поднять национальную культуру и экономику, все это обернулось неисчислимыми бедствиями и страданиями для их потомков.

То, что не удалось интервентам в годы гражданской войны  по расчленению царской России, а затем Гитлеру по расчленению СССР, полностью реализовали  демократы к концу ХХ века по науськиванию Запада.

Известно, что начиная с 1918 года, когда Антанта развязала интервенцию, Ук­раина и Прибалтика были заняты немцами, в Крыму обосновались французы, на Кавказе турки, на Севере англичане, на Дальнем Востоке японцы. На всех этих территориях хозяйничали белогвардейцы, представляя местную власть. Под давлением оккупантов началась националистическая вакханалия на занятых ими террито­риях и, как грибы после дождя, там начали появляться «суверенные» государства, правительства и прочие «белые» образования. Примечателен следующий их пере­чень по регионам.

В Украине, Молдавии и Крыму образовались соответственно: Украинская республика, Молдавская народная республика, Крымско-татарское правительство, Украинская держава (Киев), Западная Украинская народная республика (Львов), Донецко-Криворож-ская республика (Харьков), Одесская республика.

На северо-западе образовались: Курляндское герцогство (Митава), Балтийс­кое герцогство (Рига), Белорусская народная республика.

В северных областях образовались: Временное правительство Северной области (Архангельск), Временное правительство Беломорской Карелии (Ухта), Северо-Карельское государство (Выборг).

На Урале, в Поволжье и в Сибири образовались: Урало-Волж-ские штаты, Ураль­ское временное правительство, Забулачная республика, Временное Сибирское правительство.

Больше всех отличился Кавказ. Там образовались: Республика горцев Север­ного Кавказа, Азербайджанская республика, Республика Армения, Грузинская демократическая республика, Муганская автономия (Ленкорань), Араксская рес­публика (Нахичевань), Юго-Западная демократическая республика (Карс), Рес­публика Нагорной Армении, Северо-Кавказский Эмират (Чечня).

После освобождения Красной Армией этих территорий расцветший ярким цве­том местный национализм гасить было не так-то просто и последовательно об­разовались уже советские республики: Украинская Советская Республика, Со­ветская республика Тавриды, Латвийская и Литовская Советские республики, Татарская и Башкирская Советские республики, Бессарабская Советские рес­публики, Галицийская Советская республика, Нахичеванская Советская респуб­лика, Абхазская Советская республика, Муганская Советская республика, Амур­ская трудовая республика, Дальневосточная республика и т.д.

Не все они потом получили статус союзного образования СССР, но все они были порождены белогвардейскими режимами, установившимися на этих территори­ях во время гражданской войны под диктовку Антанты. Эту национа­листическую стихию с трудом удалось утихомирить только при образовании Ле­ниным СССР.

Нынешние демократы обвиняют Ленина в том, что он разрушил гу­бернскую структуру России и развязал националистический угар в стране. Из приведенного видно, что этот угар развязали  не большевики, а белые правители и Ленин с трудом ввел все это в цивилизованные рамки. Возрождать тогда губернское строение государства, при таком националистическом беспределе, было практически невозможно. Ленин очень внимательно относился к процессу образования СССР и придавал ему очень большое значение. Примером тому служит широко освещавшееся так называемое «грузинское дело».

Было очень тяжело склонить местных национальных руководителей к необходимости образования СССР. Особенно в этом упорствовали грузинские руководители. К ним выехал Орджоникидзе и под дулом нагана заставил их подписать необходимые документы. Ленин был тяжело болен, но ему это стало известно, и он поручил Дзержинскому и Сталину разобраться в этом  и строго наказать Орджоникидзе, несмотря на то, что, как говорил Ленин, они с ним являются друзьями  и во время иммиграции имели одно пальто на двоих. Дзержинский и Сталин по-дружески пожурили провинившегося и спустили это дело «на тормозах», чем вызвали крайнее недовольство  Ленина. Дальше это дело переросло в известную ссору   между Лениным и Сталиным на почве непорядочного отношения Сталина к Крупской.

Ныне национальные князьки напрочь отрицают, что у них имеет место  притеснение российских людей на государственном уровне, а на бытовом уровне развязана неприкрытая националистическая неприязнь. Куда девалось прежнее добродушное и дружественное отношение меж­ду собой простых людей различных национальностей. Как быстро разросся мест­ный сепаратизм и националистический шовинизм у бывших советских людей! Ведь раньше ничего подобного не было. Как очень тонко подметили политики в США из ЦРУ, наличие у людей этой «корос­ты», которая может так быстро разъесть  душу человека в националистическом угаре. Поэтому они и положили ее в основу разрушения СССР, прекрасно реализованную демократами.

После развала СССР в Беловежской Пуще Ельцин, оставаясь президентом, наз­начил себя премьер-министром, опасаясь кому-либо передать фактическую власть в стране. В качестве заместителя председателя правительства  поса­дил марионеточного Гайдара, выгнанного в свое время из «Правды», где он под­визался по экономической тематике. Получив «громадное экономическое образо­вание» на газетном поприще, он стал рьяно выполнять все то, что было разра­ботано до него по развалу страны, навеки опозорив героическую фамилию его деда и отца.

Основным в плане была приватизация народного хозяйства, в процессе которой предстояло передать в собственность лакомые его куски по за­ранее распределенным лицам. На эту работу поставили наиболее по наглости и бесстыдству подходящую кандидатуру, которой оказался Чубайс. Для того, чтобы дать  возможность ему развернуться, нужно было предварительно создать необходимые условия. А ими являлась необходимость обесценивания рубля, что и было сделано. Мир еще не знал столь масштабного по своей величине, наглости и цинизму ограбления государством своего народа  в собственной стране. Рубль потерял в сотни раз свою стоимость, а народ потерял все свои сбережения, которые копил в течение всего советского времени.

В советское время у людей также изымались личные средства в виде так называемых займов для грандиозного строительства, развернувшегося в стране. Затем все эти деньги  были  возвращены людям задол­го до крушения советской власти. Демократы же обобрали свой народ до нитки, даже не пообещав когда-либо вернуть награбленное. Такой беспредельный государственный бандитизм, а иначе его никак не назовешь, был продемонстрирован демократами с первых же шагов своего государствен­ного строительства.

После этого вступил в действие Чубайс, введя «ваучеризацию всей России». Это был второй этап ограбления народа и страны. Этот ловкач придумал систему ваучеров, по которой каждому гражданину выдавался этот  ваучер, который по стоимости  представлял собой якобы стоимость национального богатства, поделенного на числен­ность населения страны. Величину стоимости этого ваучера Чубайс определял тогда величиной стоимости легкового автомобиля «Волга». Дальше, по системе Чубайса, каждый мог вложить свой ваучер в любое из предприятий и получать на него соответствующее количество акций и по ним получать дивиденды. Кро­ме этого можно было вложить свой ваучер не в предприятие, а в какой-либо инвестиционный фонд и он уже будет вкладывать эти ваучеры в промышленность.

Такова была лукавая схема, а на самом деле все эти ваучеры скупали хапу­ги за бесценок, сколотив немалую липовую сумму, а на них они «купили» уже настоящие реальные предприятия. Вот так хитро Чубайс организовал «приватизацию» основных крупных предприятия народного хозяйства за липовые бумажки, что явилось неприкрытым воровством заранее определенными личностями. Среди них оказались наиболее видные представители партийно-хозяйственной номенклатуры, оформившей все эти приобретения на подставных лиц и своих родственников, а также ближайшие друзья и родственники наиболее «заслуженных» демократов. Бумажки эти были липовые, но за них с людей при выдаче брали по 250 рублей за ваучер, сколотив и на этом немалую сумму.

Здесь нужно назвать поименно всю ту камарилью, которую подобрал себе Ельцин для реализации такого неслыханного варварства по отношению к своему собственному народу. Не будем давать им характеристику и представлять их на этих страницах. Достаточно назвать только их фамилии, которые войдут в историю, как «опричники банды Ельцина». Это Бурбулис, Шахрай, Чубайс, Филатов, Сатаров, Малашенко, Пехоя, Юмашев, Силаев, Рыжов, Старовойтова, Собчак, Лужков и ряд фигур поменьше. Основными ударными теоретиками у них были Попов, Афанасьев, Коротич и несколько других. Не все они останутся в ельцинской обойме. Ее состав он будет менять несколько раз, но это были первопроходцы, их руками разрушалось наше государство. Потом, спустя несколько лет, Чубайс скажет, что «их была совсем небольшая кучка» и они ничего не смогли бы сделать, если бы «не поддержка» Ельцина.

Лукавит этот непотопляемый рыжий лис. Ельцина самого поддерживали и сохраняли для разбойного дела, которое он вершил руками   этой банды. Теперь стало известно, что главной опорой и защитой у них был коварный и слащавый вершитель всего этого, с каиновым клеймом на лице, наш первый и последний президент СССР Горбачев, выброшенный на обочину истории и лишенный всякой власти теми, кого он так скрытно и с такой большой надеждой сохранял.

В стране началась объявленная демократами «шоковая терапия», с помощью которой демократы обещали быстро преобразовать Россию и ввести ее в западное циви­лизованное общество. Шаталинскую программу преобразования «500 дней» они вы­бросили за борт и устроили народу шоковую терапию уже безо всяких кавычек. Мало того, что у людей отобрали все их накопления, власти отпустили еще цены и ввергли страну в дикий «рынок», в результате чего цены подскочили на порядок.

Ельцин клялся, что с переходом на рынок цены почти не вырастут, и громогласно перед всей страной пообещал  «лечь на рельсы», если они вырастут. Цены выросли, а рельсов в Кремле не оказалось, поэтому и лечь нашему правителю оказалось некуда. А люди в стране были ввергнуты в пучину тягот и борьбы за простое человеческое выживание в поисках куска хлеба.

Трудно было  даже в страшном сне пред­ставить, что такое можно было сотворить со страной и с ее людьми. Начался беспрецедентный геноцид советского народа, продолжающийся и поныне. Продолжительность жизни сократилась с 75 лет до 67, ежегодно население страны сокращается почти на миллион человек, и за это время не родилось более 7 миллионов детей, потому что боятся теперь рожать в нашей обезумевшей  под действиями властей стране.

Идут ли в сравнение  800 тысяч расстрелянных Сталиным и 2,5 миллиона заключенных тогда в лагерях по сравнению с тем, что сотворили демократы в свое правление. Сталин творил беззаконие над ленинскими большевиками и истинными коммунистами в первую очередь, а также  и с многими представителями интеллигенции. А народ в своей массе стоял в стороне, наблюдая все это,  беззаветно трудился, будучи воодушевленный светлыми идеями о лучшем обществе, которые были провозглашены в стране. Демократы в отличие от прошлых времен ныне творят геноцид над всем народом, убивая ежегодно по миллиону нерождающихся детей, которых молодые люди боятся заводить, будучи ввергнутыми в бездну нищеты и неуверенности в своем будущем. Демократы обогатили кучку новых русских, к которым перешло все то, что создал до них советский народ своим беззаветным трудом, и мстят ему за те преступления, которые были совершены не  им в те далекие времена.

Весь 92-й год у людей был поглощен ваучеризацией,  привыканием к своему обобранному и униженному  состоянию в поисках путей выживания. Масса народа бросилась в торговлю, которую начали называть мелким бизнесом, а при советской власти этот бизнес называли просто спе­куляцией. Промышленные предприятия сворачивали свое производство, поскольку и их обобрали, так же как и народ, лишив промышленность  оборотных средств. Миллионы инженерного и научного корпуса бросились в торговлю, заведя челночный бизнес. Молодые научные кадры устремились за границу, в основном в  США. Все финансовые средства в стране сосредоточились в коммерческих банках, которые использовались для обслуживания злодеяний демократов. Пройдет некоторое время, и демократы, опозорив своими действиями это благородное слово, возьмут себе новое наименование и станут называться «либералами».

Москва покрылась бесконечным числом торгующих людей прямо на тро­туарах и площадях. Страшно было смотреть на этих несчастных лю­дей, стоящих в подавленном состоянии возле своей снеди, разложенной прямо на земле, на какой-нибудь картонке.

Людям, оставшимся без средств к существо­ванию, нужно было чем-то и как-то жить. Наступила разруха в стране, как в пе­риод гражданской войны. В Отечественную войну такого не было. Рынки, конеч­но, были, но не в таком безобразном виде и не в таком блошином количестве. Пу­стые полки в магазинах, которыми демократы корили горбачевцев, стали еще  более пустыми.

Борис как-то попал к гостинице «Киевская», которая стала для него и Оли родной, где он лечился во время войны после ранения и где они встретились. То, что он там увидел нынче, не давало ему спокойно спать несколько ночей.

Когда он со своими друзьями учился в институте, они не раз бывали на зна­менитом харьковском рынке — Благбазе. Он находится рядом с красивейшим Бла­говещенским собором, и от него перенял свое имя. Он впечатлял и поражал. Но то, что ему пришлось увидеть возле гостиницы «Киевская» почти пол­века спустя, не впечатляло и не поражало. Оно вызвало у него в душе гнев и возмущение.

Ему ранее неоднократно приходилось проходить и проезжать на своей машине по этим местам и увиденное сейчас вызвало буквально физическую боль в гру­ди. До какого состояния можно развалить государство и низвести моральные устои в нем, если людей довели до такого состояния, которое предстало перед ним на этом рынке.

Рынок расположился прямо на дороге, идущей от гостиницы к Дорогомиловскому рынку вдоль железной дороги. В самом крытом Дорогомиловском рынке были одни продавцы. Покупателей почти не было. Все они выплеснулись толпой на этот дорожный рынок, растянувшийся метров на четыреста.

Продавцы расположились в несколько рядов вдоль дороги и заполонили почти всю проезжую часть. Случайные машины, попав по неведению на эту дорогу, с надрывным гудением клаксонов с трудом пробирались через эту кишащую толпу, вызывая в ней хаос, крики и сумятицу.

Продавали здесь вперемешку любые про­мышленные товары, продукты, фрукты, овощи и всякую прочую снедь. Люди, угрюмо разложив товары прямо на земле в пыли и грязи, предлагали прохожим свои товары. Тут же в пыли наливали покупателям сметану и молоко, развеши­вали творог. А рядом на земле на бумажке лежали куски свежего мяса. Вдоль этих бесконечных рядов теснились и двигались люди, но покупали очень мало.

Ни продавцов, ни покупателей не смущала эта беспросветная анти­санитария. Не оказывал действие даже отвратительный смрад, несшийся от зло­вонной жижи, обильно протекавшей в ряде мест по дороге вдоль бордюра. Бо­рясь за свободное место для торговли, продавцы сидели рядом с этой зловон­ной жижей, смирившись со своей участью. Но покупатели старались поскорее проходить от этих мест. Трудно было даже себе представить, что такое мо­жет твориться в наш просвещенный век, да еще в Москве, да еще почти в цен­тральном районе города.

Людей довели до состояния, когда они стали терять человеческий облик. Ведь ничего не составляло для того, чтобы несколько оборудовать это место возле одного из оживленных вокзалов столицы, куда на электричках люди при­возят на продажу свои товары. Да и машины можно было пустить в объезд, благо структура улиц в этом месте позволяла это сделать. Но московским вла­стям в лице Попова и Лужкова было не до этого. Они упивались своей победой, даровали людям свободу делать все, что угодно, в том числе и терять свое человеческое достоинство. Москву и страну захлестнуло людское горе. Попов вско­ре не выдержит всего этого, отдаст свое место Лужкову, а сам уйдет в тихую научную заводь, предоставив энергичному толстячку расхлебывать все, что они заварили.

В это же тяжкое время Виктор наблюдал не менее горестную сцену у себя в Сетуни на углу овощного магазина у железнодорожной платформы. На этом углу столпилась группа людей. Подойдя поближе, Виктор увидел, что они столпились вокруг мусорного контейнера, стоявшего на углу овощного магазина. Несколько человек рылось в гнилой морковке, выброшенной из магазина. Они отбирали еще уцелевшие ее остатки. Вокруг контейнера       стояло человек семь приличного вида и не­плохо одетых. Они никак не походили на убогих бомжей. Это были пожи­лые люди, пенсионеры.

В это время мимо контейнера, торопясь, прошла энергичной походкой моложавого вида женщина. Увидев эту картину, она весело и звонко бросила им:

— Что, дожили, новые русские? — И быстро удалилась по своим делам.

Из этой броской фразы так и осталось непонятным — осуждает она этих людей, или сочувст­вует им, или осуждает их за то, что они допустили приход власти, которая учинила над ними такую жестокую расправу.

Копавшиеся люди в контейнере никак не отреагировали на эту бессмысленную на первый взгляд фразу. А она имела глубокий смысл, до которого людям не бы­ло дела. Они продолжали работать и складывать в  свои полиэтиленовые мешочки по­лусгнившие морковки. Жизнерадостная женщина прошла, а после нее возле ко­нтейнера осталась гнетущая тишина вокруг этих обездоленных, ни в чем не повинных стариков. К этой небольшой кучке стали присоединяться такие же престарелые люди. Стоявшие у контейнера молча сдвигались, освобождая место подходившим. Братская солидарность не пропала и у этого мусорного контей­нера у порядочных, но задавленных судьбой и демократами людей.

На этой же станции Сетунь, в другой раз, Виктор наблюдал не  такую тягостную кар­тину, какая была у контейнера овощного магазина, но также примечательная в своем роде. В тот раз на платформе электрички молодая чета ожидала поезда. Юная хрупкая жена повелительно дава­ла наставление мужу о необходимых покупках. Очевидно, они ехали в гости. Это видно было из характера выдаваемых заданий.

Грузная и крепкая фигура мужа, облеченного в десантную форму, показывала полную его покорность. По его крепкой и ладной фигуре и по составу довольно дорогого заказа, полученного им  от жены, видно было, что он служит в охране у какого-то  нового русского. Но странность состояла не в резком диссонансе их обликов, бросавшихся в глаза, а в том, что в руках женщины были поводки трех собак. Две из них были сибирские лайки, а одна типа болонки. На удивленный вопрос Виктора о необходимости содержания такой псарни в московской городской квартире юная леди сообщила, что с лайками муж ходит на охоту, а болонка у нее для развлечения. Вот видите, в это время, когда одни копаются в мусорных контейнерах, другие ходят на охоту с двумя лайками и веселятся с болонками. Эти пристроились к нынешней жизни на обслуживании новых русских.

Войдя в вагон, Виктор сел в первое попавшееся купе. Оказалось, в нем так же ехала семейная чета. И с ними ехало также трое, но не собак, а детей. Ста­ршая дочь лет 13 мирно сидела рядом с матерью. Двое ее братишек, поменьше, бурно резвились, пересаживаясь со скамейки на скамейку. Мать хранила пол­ное молчание и сидела с невозмутимым видом. Этим веселым и прекрасным дет­ским выводком руководил с виду строгий отец, постоянно увещевая своих расша­лившихся сыновей. Наконец это ему надоело, и он пригрозил подвергнуть их наказанию, когда они приедут домой. Младший сынишка, очевидно, зная доброту отца, тут же забрался ему на колени, лукаво глядя на отца, стал с ним заи­грывать. Отец расплылся в улыбке и по-мужски, нежно прижал к себе сына, дав ему понять, что лукавство его принято и он прощен. Вот теперь скажите, что лучше — содержать свору собак или растить этот милый выводок разбитных ребятишек. Отвечать, наверное, не стоит. К сожалению, теперь,  в тяжкий наш век, удивительно видеть семью не с тремя собаками, а семью с тремя детьми.

Вообще, в то время поездки в электричках, да, очевидно, и ранее, в полной мере позволяют увидеть полный срез лица общества, складывающееся под воз­действием того быта, в котором оказываются люди. Вот еще несколько бытовых сценок, увиденных Виктором, в полной мере характеризующих то время.

В воскресной электричке, заполненной до отказа, люди погружены в свои дела. Стоит умиротворенная тишина. В вагон входит седовласый мужчина с сумкой и газетами в руках. Неожиданно человек зычно,  во весь голос рявкнул:

— Желтая пресса, всякие гадости, кто желает!

И тут же рядом раздался громкий лай. Маленькая собачонка, уставившись на мужчину, остервенело тявкнула на него. Человек опешил, и их взгляды встретились. Собачонка еще раз тявкнула, уже менее уверенно и не так озлобленно, а затем умолкла и отвернулась. Ва­гон расплылся в улыбках. Все оценили «чувства собачонки», с достоинством оценившей предложение желтой прессы. Смутившись, мужчина прошествовал молча через вагон и удалился. Никто «облаянной» желтой прессы не купил. А собачонка, не лаявшая до того, так и проехала до конца, ни разу после этого не подав голос.

В электричках, как и в метро, всегда многие читают. Нагрянувшая перест­ройка, а затем разрушительное реформаторство не изменили привычки людей заниматься подобным чтением. Но тематика чтения существенно изменилась. Об этом стали писать, сокрушаясь захлестнувшей нас сексуальщиной, криминаль­ной детективщиной и прочей безвкусицей. О сексуальном публичном чтении не пишут, но оно стало весьма заметным.

В купе электрички, куда вошли новые пассажиры, сидели моложавого вида мать и рядом дочь лет 15. Она читала газету. Вновь вошедший муж­чина сел рядом с ними и невольно обратил внимание на широко раскрытую газету в руках девочки. В развороте посреди страницы красовалось большое фото обнаженной девицы в зажигательной эротической позе. Девочка, ничуть не стеснясь рядом севшего мужчину, увидевшего ее чтиво, продолжала читать. Не закрывая га­зету, она обратилась к матери, и они  что-то начали обсуждать из статьи. Статья, которую читала девочка, называлась «Как завести мальчика». Ни мать, ни дочь не смутились рядом сидевшего незнакомого мужчину. Что это — свобода нравов или распущенность, ставшая нормой поведения многих.

В другой раз миловидная девушка в мини-юбке, закинув ногу на ногу, ого­лившись почти до трусиков, читала книгу. Книгу она держала так, что наз­вание ее не было видно. На остановке в купе зашел молодой человек и сел напротив ее. Девушка, окинув взглядом вошедшего, продолжала чтение. Вскоре, мало-помалу, книга в руках девушки начала подниматься и на глян­цевой обложке предстала обнаженная девица, вызывающе показывающая свою пышную грудь. Это был уже явный призыв со стороны девушки и демонстрация ее готовности, так же как в другом случае мужчина уступил место вошедшей шикарной женщине. Женщина с благодарностью улыбнулась и села. Тут же она достала и развернула газету, на виду у стоявшего рядом мужчины. На раз­вороте также красовалась обнаженная женщина. Мужчина, потупившись, отвер­нулся. Так что литература и пресса становятся средством определенного «цивилизованного» общения в соответствующих случаях.

Однажды Виктор наблюдал выезд на природу тесной группки определенных де­виц, профессию которых он не сразу и определил. В тот раз в вагон шумной толпой влетела стайка милых девиц. Они весело, не нарушая приличий в по­ведении, расселись и продолжали оживленно обсуждать ранее начатую тему. Девушки были ярко раскрашены без всякой экономии всевозможных средств косме­тики и нарядно выглядели в роскошных импортных туристических костюмах. По виду это был какой-то единый и дружный коллектив. Одна из девиц достала импортную упаковку, вскрыв ее, вынула кассету. Вторая тут же достала не­большой аппарат с видео-экраном и вставила его в кассету. Повертев  в руках этот небольшой аппаратик, явно демонстрируя его окружающим, она спря­тала его. Виктор ранее такого аппарата никогда не видел. Очевидно, это был портативный видеоплеер, простым смертным не доступный.

Из разговора девиц между собой стало ясно, что эта компания девиц выбра­лась на пикник и ехала по незнакомой для них местности. Эти веселые де­вочки показались Виктору довольно милыми, служившими, очевидно, все вмес­те в какой-то коммерческой структуре. Но затем это мнение у него измени­лось. Среди этих шумных и раскрашенных девиц ехала дородная дама средних лет и почти не участвовала в их шумных разговорах. Она только наблюдала за девицами и изредка одергивала некоторых девиц, у которых иногда проска­льзывала фраза, не оставлявшая сомнения в профессии этих девиц. В коммерче­ских структурах девиц не надзирают.

Сидя и наблюдая этих раскрашенных девиц, Виктор вспомнил свое довоенное мариупольское детство. Этот приморский портовый город и до войны имел свой контингент подобных девиц. До войны молодые девушки мало пользовались косметикой. Как в то время говорили, «красились» среди молодых только де­вицы определенного поведения. Пацаны, в том числе и Виктор, знали их напе­речет и в городском саду срывали у них розочки с груди и дразнили частуш­ками, если они были одни, без ухажеров, которые крепко за них заступались. Эти ухажеры также были известны ребятам, и они вовремя успевали удрать. Не­которых девушек ребята своими частушками доводили прямо-таки до слез. Одна из таких частушек сохра­нилась у Виктора в памяти. До войны была парфюмерная фабрика «ТЭЖЭ». Что это обозначало, он не знал ни тогда, ни сейчас. Но ребята распевали: «На губах ТЭЖЭ, на щеках ТЭЖЭ, а целовать где же?» Эту частушку теперь можно пропеть многим девицам. Древняя неувядающая профессия, бытовавшая и в советское время, не увядает, а нынче расцвела пышным цветом. Да как ей и не увядать!

Вот еще одна картинка из реформенного времени, но более ужасная. На платформе «Беговая» в сторону Филей, на пригорке, лежа в грязи, мужчина кричал: «Помогите, помогите!» Его нещадно избивал другой мужчина. Лежа­щий и просящий о помощи пытался подняться, но каждый раз падал, сбитый но­гами нападавшего. Затем он, навалясь, стал выкручивать ноги лежащему и стаскивать с него кроссовки. Лежащий был тучным молодым человеком, и все время взывал о помощи.

Толпа  на  платформе молча и безучастно  наблюдала эту картину. Наконец один мужчина в светлом плаще начал медленно приближаться к ним. Нападающий быстро поднялся и побежал, а вслед за ним, пошаты­ваясь, побрел потерпевший. В толпе раздались возгласы: «Да это одна шайка, разберутся сами». Через некоторое время вернулся потерпевший. Вид его был ужасен. Лицо все обезобразилось кровяными отеками, и весь он был в грязи. Мужчина, обращаясь к толпе, просил:

— Вы все видели, они забрали у меня все, что было в сумке с документами. Идемте кто-нибудь со мной в милицию. Они их найдут.

Но народ безмолвствовал, многие отвернулись. Он увидел в толпе то­го мужчину в светлом плаще, который  освободил его от грабителя. Он долго уговаривал его пойти с ним в милицию и тот все-таки пошел, так и не проронив ни слова за все время этого инцидента. Души людей начали грубеть.

Киевский рынок и Филевскую линию метро прочно освоили торговцы с Укра­ины. Вначале торговали крадеными продуктами в фабричной упаковке. Затем поток магазинных продуктов значительно снизился. Или воровать стало нечего, или прижали воришек. Стали продавать, как правило, продукты и овощи собст­венного производства.

У станции Фили, под деревом в моросящий осенний дождь,  стояла женщина и продавала тыквенные семечки и еще какую-то снедь. Рядом, очевидно, ее муж продавал сыр. Возле него стояло несколько чело­век. Одна женщина торговалась с ним. В это время к торговцу подходит моло­дой человек в дождевике, руки в карманах и с безучастным видом, без повыше­ния голоса и интонации говорит, что здесь торговать нельзя. Торговец, как загипнотизированный, смотрит на него, прекратив торговаться. Тот, все тем же тихом голосом и в том же тоне, без какого-либо перехода, заявляет: «Три». Торговец отошел от оцепенения, лицо расплылось в подобострастной улыбке, он засуетился и с радостью согласился: «Сейчас». Быстро отсчитал деньги, отдал их и, как будто закончив обычную деловую операцию, вернулся к своей покупатель­нице, которая вместе с другими молча наблюдала происходящее и ждала окон­чания этого процесса. Продавец взвесил сыр, покупательница ушла, а рэкетир все еще стоял в той же позе, перекачиваясь с носков на пятки, самодовольно, давая понять всем, кто здесь хозяин. Затем медленно, не вынимая рук из кар­манов, побрел вдоль рядов других, вероятно уже обобранных, торговцев. Это на­рождался наш мелкий бизнес, в который власть толкнула народ.

Однажды Виктор ехал в поезде на одну из ракетных баз для дефектации очере­дной снятой ракеты с дежурства с целью определения возможности продления на очередной срок их эксплуатацию. Случай был сложный,  поэтому направили и Виктора. Какое не было реформаторство, а за ядерным оружием все же сле­дили. Как ни странно, но поезда все же ходили и даже вполне приличные по своему состоянию. Но то, что пришлось Виктору услышать по радио в течение двух часов, пока оно играло в вагоне, не идет ни в какое сравнение даже с новым российским радио, потерявшим всякое приличие в  своем бесстыдстве. В нем теперь не услышишь передач ни о науке, ни о технике, ни о чем-либо путном, кроме охаивания советского периода и блатных песен, вплоть до «Мурки», и частых передач типа «О заключенных и для заключенных». Не дети и молодежь стали теперь для этого радио предметом заботы, а заключенные.

По радио в вагоне наяривали уже современные песни, порожденные этим на­шим постыдным временем. И не эстрадную классику, а вполне целенаправленные песни. Стоит привести только некоторые отрывки или заглавия нескольких из них, без комментариев, и увязки между ними. Итак!

«Пей, гуляй, братва, веселись. Нынче у тебя деньги завелись». «Нью-Йорк, всемирная столица, никуда я больше не хочу. Отпусти, Борис, нас за границу, не то без спросу убегу». «Супермен, отыщи меня скорей, стану я твоей». «Эротика — вот что я теперь люблю, вот где кайф я свой ловлю». «Я том­люсь и стражду, приласкай меня скорей, я хочу тебя». «Утро нам не помеха, любовной утехой ты утоми меня». И все другие песни, аналогичные этим. Наи­более приличной была «Акулина» и то она пела, как она хочет удрать в город от своих коров. Вот и настало нынешнее время, время растления нравов, морали и всяких приличий, и это делается сознательно, повсеместно и целенаправленно.

Еще более гнетущее впечатление на Виктора произвело то, что он увидел за окном вагона. В окне мелькали бесконечной чередой поля и перелески. Все по­ля в Подмосковье оказались практически запущенными. Они даже на сенокос не используются. Попались только два-три вспаханных поля под зябь, да столько же хорошо взошедших озимых. И все. Перед глазами открывалась мертвая зе­мля. Встретилось только одно пасущееся стадо да пара разрушившихся коровников на заброшенных фермах. А рядом лежат гниющие бурты прошлогоднего сена. От увиденного прямо душа стынет. Как будто над землей мор какой-то прошел­ся. Страшное наступило время, думалось Виктору, если селяне забрасывают свою землю. Ближе к поселениям на их окраинах стали появляться свежевыстроенные виллы и особняки новых русских. Эти захватывали не только власть, но и то, что она им дала.

Чем дальше от Москвы, тем стали больше попадаться ухоженные поля и под парами, и под озимыми. А выведенные поля из-под зерновых использовались под окультуренные сенокосы. Здесь было видно, что жизнь на селе еще хоть как-­то теплится. А московская земля замирает и зарастает новыми виллами и особняками. Оживление в купе вызвало появление за окном людей, собирающих картошку на полях. Это вызвало у едущих ностальгию в обсуждениях увиден­ного, и люди вспомнили былые времена с нескрываемой грустью. Вид все чаще встречающихся обработанных полей, пасущихся стад и людей, убирающих кар­тошку, как-то согрел душу, и представилось Виктору, что он очутился среди полей в былые времена, и так сладостно защемило в груди. Но это чувство быстро исчезло при появлении очередных особняков.

Возвратившись из поездки, он поехал на дачу на электричке. На скамеечке под тенью высокого кустарника семья ожидала электрич­ку. Мать мирно наблюдала шаловливую возню своих миловидных детей. Дево­чка лет 9—10 активно тормошила своего старшего брата лет 14—15 с роскош­ной бетховенской шевелюрой. Тот с трудом отбивался от шустрой сестренки. Ее ладненькая фигурка в коротенькой юбчонке производила приятное впечат­ление. Но жесты и движения девочки были не столько вульгарны, сколько раз­вязны и вызывающи и это создавало неприятное ощущение. В игре брат спросил у девочки: «Куда это я засунул жевательную ре­зинку?» И эта милая, звонко смеющаяся девочка, ни секунды не размышляя, тут же громко, никого не стесняясь, выпалила: «В ж…!» И еще больше захо­хотала, радуясь своей выходке. Мать, полупрося, полуизвиняясь перед рядом сидящими, без какой-либо осуждающей нотки в голосе, жалобно произнесла: «Же­ня!» А та, как будто и не слышала ничего, продолжала игру с братом. Мать от них отвернулась. Это были весьма интеллигентные люди по внешнему виду, но нравы уже были испорчены даже у такого маленького ребенка.

Что говорить о детях, когда в прессе начало твориться бог знает что. Даже газета «Правда» в это время не удержалась от публикации «клубнички». В одном из номеров она опубликовала интервью с видным диссидентом Зино­вьевым, который нынче занял крайне обличительную позицию по отношению к тому, что творят власти с народом. Он теперь утверждает, что боролся не с социализмом, а с теми методами, которыми он строился. По отношению к действиям нынешних властей  его жена рассказала анекдот, который газета полностью привела. Приведем его и мы, как бы не считали  это неприлич­ным. Но надо же показать хотя бы на этом примере, как пала нравственность в обществе. Суть его такова. По длинному влажному и скользкому тоннелю мчатся наперегонки сперматозоиды, стремясь к своей заветной цели. И вдруг из передних рядов раздается крик: «Братцы, нас обманули, мы в жопе». Не правда, мило услышать такое из уст немолодой женщины, а еще более мило прочесть на страницах такой респектабельной газеты.

Не отстает, а еще более преуспевает в таком деле «Комсомольская правда», не понятно, почему она только сохраняет свое советское название, превратившись в самую настоящую желтую прессу, и позорит честь бывшей газеты. Она описала в стихах и красках таиландскую свадьбу, проходившую в одном из московских общежитий. В этом общежитии жили таиландские граждане, и молодая их пара справляла свадьбу. К концу свадьбы невеста и присутство­вавшие мужчины со стороны жениха поднялись из-за стола и удалились в сосед­нюю комнату, и там невеста стала по очереди удовлетворять всех вошедших с ней мужчин. Об этом немедленно разнеслась весть по всему общежитию, что гости насилуют невесту. Вскоре прибыла милиция, и она с трудом оторвала от мужиков яростно сопротивлявшуюся милиции невесту. Не помогло даже увеще­вание  милиции со стороны жениха, что в этом нет ничего предосудитель­ного, поскольку это является одним из свадебных обычаев их народа. Труд­но поверить в такой обычай, но газета опубликовала его красочное описание.

Виктор ехал в метро и задумался. Вдруг ощутил требовательный и жесткий толчок в руку. Обернувшись, он увидел стоящего рядом мальчугана лет 8—10 в грязной и неопрятной одежде, с виду напоми­нающего не то цыгана, не то кавказца. Он молча показал обрывок картона, на котором что-то было написано. Будучи погруженным в свои грустные мысли, он не сразу определился, что от него хотят. Но потом, быстро отрешившись от своих мыслей, он увидел перед собой нагловатого попрошайку. Рядом с ним никого не было из родителей или взрослых Он уже промышлял сам. Его ду­шу и сознание сломали реформы.

Нищие были и раньше. Но их было значительно меньше, и нищенство считалось недостойным и зазорным. Для многих непорядочных людей нищенство нынче стало профессией, кроме обездоленных старушек, которых становится все больше и боль­ше, стоящих с протянутой рукой повсеместно. В этот же вечер второй случай показал, что не у всех сломана жизнь, у которых не хватает средств на су­ществование. Выйдя из метро и направляясь домой в Сетунь, Виктор поехал на электричке. Начинал он свою жизнь в Москве с электричек, приезжая из Отдыха, и на склоне лет ему приходится заканчивать также на электричках.

В вагоне, как всегда, появился продавец газет и детским звонким голоском оповестил о своем приходе. Через руку у него была перекинута стопка газет. За ним шла его мамаша довольно интеллигентного вида и несла сумку с газе­тами. Оба были опрятно одеты и производили приятное впечатление. Мальчик был такого же возраста, как тот  в метро. Но какая громадная разница была между ними! Мальчуган в метро брошен обществом и родителями на произвол судьбы.  Что можно ожидать от этого человека, когда он вырастет? Мальчик в электричке приучается родителями к труду. Вначале у Виктора возникло чувство удовлетворения за родителей и мальчугана под влиянием увиденного в метро. Но потом, после некоторого размышления, возникло чувство горечи за мальчугана в электричке. Разве такую судьбу готовили ему родители, чтобы ходить с ним торговать газетами в электричке?

Ведь сами родители выросли еще в тот, советский период, когда у таких детей по-настоящему было счастливое детство и у них не было необходимости задумываться о хлебе на­сущном и о заработке на его покупку. Но, правда, и о трудовом воспитании подрастающего поколения тогда думали мало. А сейчас все наоборот. Реформаторство сейчас искалечило миллионы человеческих судеб. Это более трагично и престу­пно, чем расстрелы тысяч людей в сталинское время. Эти расстрелы касались узкого слоя общества, и народ в своей массе их не ощущал на себе. Рождалась только соответствующая охранительная мораль в обществе. Сейчас же жизненная трагедия коснулась десятков миллионов людей, брошенных на дно с беспросвет­ным прозябанием в моральных и физических муках.

На платформе две семьи ожидали электричку и мирно вели беседу. Одна семья ехала к другой в гости в деревню. Доярка пригласила гостей и, сидя с ними, жаловалась на жизнь. Она получает 25 тысяч и не может купить даже колбасы. Она уже не помнит, когда ее ела. Ведь купишь килограмм колбасы за 6 тысяч рублей, а семья из пяти человек и на хлеб не хватает. Муж получает 120—150 тысяч рублей, но подрабатывает, где только можно. На ферме, где он также работает, делает все: по электричеству, сантехнике, подвозит корм, слесарит. Вот ему и доплачивают.

Услышав подобные сетова­ния, Виктор подумал, что мы вот ругаем и клянем перестройку и  реформатор­ство. Но кое-что они все же  сделали и полезного. Одно из главных поло­жительных явлений, порожденных ими, является появившееся стремление у людей зарабатывать деньги, а не получать зарплату, работая ни шатко ни валко. Раньше работаешь или не работаешь в полную силу, а тебе все равно выплатят зарплату или выведут нужный средний заработок. В этом было мало чего от социализма и делалось вопреки основополагающему его принципу: каждому по его труду. Такое явление проистекало из неумения или нежела­ния организовать работу нужным образом.  При таком методе оплаты труда легче было управлять коллективом. Вот этим и было порождено в сознании лю­дей «получать», а не «зарабатывать». Выполнение разнохарактерных работ в течение рабочего дня, чтобы он весь был загружен, воспринимается как «подрабатывать». Раньше он бы весь день просидел и получил те же де­ньги. А нынче ему приходится трудиться весь рабочий день. Ну и при чем здесь «рынок»? У радивых хозяев и умелых руководителей и раньше люди без дела не сидели. Они использовали и ранее существовавшее совместительство. Но оно считалось для одних зазорным, а другими выдавалось как стяжательство. А теперь становится не зазорным делать любую работу и получать за этот труд деньги. Это, по сути, наиболее полная реализация социалистического решения в распределительных отношениях. Кто работает, тот и ест! Но тогда еще было и ограничение в возможности зарабатывать больше других. Вот в этом и проявлялось на деле уравнительность в социалистических отношениях.

А вот еще почти аналогичный случай. На платформе, в кругу своих односе­льчан, нестарый еще человек делился опытом выращивания и реализации выра­щенных им свиней. Он сам продавал мясо и сетовал, как трудно все это нынче делать. Выручка еле покрывает расходы из-за дороговизны кормов. В вагоне, когда все сели в подошедшую электричку, через некоторое время два интеллиге­нта начали обсуждать услышанное на платформе от сельчан. Основной тезис обсуждения свелся к осуждению этого человека.

Видишь, торгаш набил себе карма­ны, продав свою свинину по спекулятивным ценам. Говорить не умеет даже как следует, а считать умеет. Им было невдомек, этим интеллигентам, и они не обратили внимание на то, что этот человек затратил громадный труд на выращива­ние свиней, и не его вина, что корма стали дорогими, а мясо в цене не позво­ляет покрыть расходы на выращивание этой самой свиньи. Вот такие, с позво­ления сказать, интеллигенты и завели нашу страну в тупик, а потом и разва­лили ее, заявляя, что она «развалилась». Ее развалили целенаправленно, а не она са­ма взяла и развалилась.

Конструкторское бюро на Филях, где работает Виктор, стало одной из благополучных фирм в Москве среди авиакосмических фирм  России в пореформенное время. Это было обеспечено за счет заключения множества контрактов на запуски западных спутников на их ракете-носителе «Протон». Сотрудники фирмы стали получать приличные деньги. Средняя зарплата дошла до 0,5 миллиона рублей. Тогда в стране были такие масштабы ничего не стои­вших денег, и наша страна стала страной «миллионеров». О больших заработ­ках на этой фирме слухи распространились не только по Москве, но они дош­ли и до Украины. Это не замедлило сказаться на деловой активности «новых украинцев». Но это были не коллеги новых русских, а обездоленные бывшие зажиточные колхозники, борющиеся ныне за свое выживание.

У проходной предприятия два раза в месяц в дни получки стали образовы­ваться продуктовые рынки. Селяне с Украины кооперировались между собой, нанимали автобус и, узнав о датах выдачи денег на предприятии, приезжали продавать к про­ходным все то, что они вырастили в своем приусадебном хозяйстве. В эти дни сотрудники предприятия блаженствовали и запасались отменными продуктами, выращенными на земле — от знаменитого сала и кровяной колбасы до соленых нежинских огурчиков. Но лица продавцов были не такими уж и радостными, а в большей части угрюмыми. Они четыре дня стояли на границе в таможне, вначале у своих украинских, а потом и у русских. И там и там их обирали таможен­ники.

Но самое ужасное оказалось впереди — дорога по России к Москве. Ми­лиция их останавливала буквально через каждые 50 километров и вы­могала взятку с автобуса в размере 20 тысяч рублей. Они по рации передавали их автобус друг другу по пути следования. Один сердобольный орудовец сказал им, что их «пасут», и направил окольным путем, минуя трассу. Теперь они, продав товар, с ужасом собираются домой и не знают, доедут ли живыми и с деньгами домой. Вот вам и «наша милиция нас бережет».

Ночью у Виктора прихватило сердце, и на следующий день он поехал в свою поликлинику на Сущевском валу. Возвращаясь троллейбусом, у кольцевого ме­тро  Белорусской, прямо у остановки, увидел человека, лежащего в грязной оборванной одежде. Он лежал прямо на асфальте между двумя палатками. Лицо было на­крыто белым носовым платком. Широко раскинутые руки, со скрюченными пальцами, посинели. Люди молча проходили мимо. Виктор увидел второй раз в жизни мертвого человека, лежащего на улице. Первую мертвую женщину он увидел лежащей на платформе во время войны. Тогда ее вид сильно потряс Вик­тора. Это было во время войны, а сейчас мертвый человек лежал посреди тротуара в центре Москвы, и никого это не трогало, включая и самого Виктора. От этой мысли у Виктора похолодело внутри. От рядом стоящей группы молодых людей донеслось:

— Один уже помер, второй помирает, а «скорой» все нет.

И действительно, между другими двумя палатками лежал второй человек. Лицо его было ужасно. Давно небритое, оно исказилось в какой-то гримасе. Губы еле шевелились. Бесцветные глаза остановились, а воспа­ленные красные веки придавали им безумный вид. Он, кажется, умирал. Из той же группы донеслось:

— Вот и хлебнули друзья дешевой водочки.

Кругом бушевала торговая толпа, торговавшая всем, чем угодно, и сделавшая подходы к метро просто непрохо­димыми. Никому из них до этих двоих несчастных не было дела. Вот и в Москве, как и в блокадном Ленинграде, люди начали умирать на улицах. Человеку с больным сердцем наблюдать это было невозможно. Виктор поспешно ушел.

Каждый раз посещение Виктором этого района что-то открывало для него но­вое. На этот раз он увидел двоих нищих, и они немало его удивили. Нищих теперь в Москве стало много везде и разных. В основном это престарелые и обреченные пожилые люди. На этот раз, в переходе под вновь ставшей Твер­ской, стоял с виду интеллигентный человек, хорошо одетый, при галстуке. Рядом стоял, очевидно, сын, лет пятнадцати. В руках мужчина держал кар­тонку с какой-то надписью. Люди проходили мимо, не задерживаясь. Не зря го­ворят, что попрошайничество теперь стало доходной профессией. Очень может ­быть, что эти два лоботряса, презрев стыд, стояли с протянутой рукой. Вик­тор все же прочел картонку. Оказалось, это проезжие, и у них все вычистили на вокзале.  Они не могли купить даже билет, чтобы уехать домой.

Второй нищий стоял у входа в метро, окруженный толпой. Это был благооб­разного вида преклонных лет священнослужитель. В длинной черной рясе он стоял молча и опирался на костыли. Лицо с седой бородой было угрюмо, потух­ший взгляд опустошал его облик. Люди часто подавали ему в протянутую руку. Это был не сбор подаяний на восстановление храма, как нередко практикуют верующие. Этот человек просил себе на кусок хлеба. Вот вам и церковь начала выбрасывать  на улицу своих безработных и хилых. Это уже позор для церкви, которую так усиленно теперь стали пропагандировать и навязывать обществу.

Войдя в вестибюль, Виктор был встречен истошными женскими криками. На вы­ходе остановившегося эскалатора, поднимавшегося вверх, несколько человек пы­тались кого-то поднять. Эта беспорядочная суета и сопровождалась крика­ми женщин. Люди с этого эскалатора начали перепрыгивать на рядом стоящий эскалатор. Толпа, идущая на спускающийся эскалатор, остановилась в нереши­тельности, наблюдая за происходящим на том эскалаторе. Что там происходи­ло на ступеньках эскалатора, не было видно. Крики поутихли,  и от­туда раздался голос: «Кто же так водит собак? Да еще и расфуфырила ее! Ведь на выходе ее нужно было на руках держать!» Но собачьего визга не было слышно, а кричала, очевидно, ее хозяйка, зазевавшаяся на выходе.

Войдя в метро, Виктор увидел еще одно диво. В вагон с шумом и гамом ввалилась толпа солдат без мундиров в тельняшках-безрукавках.  На головах у них были лихо закрученные вверх голубые береты десантных войск. У многих в руках были недопитые бутылки пива. Не обращая внимания на публику, они, сквернословя, цинично обсуждали, заберут их сегодня или нет. Публика молчала, с презрением наблюдая эту гнусную картину. И это были солдаты еще недавно бывшей Советской Армии! До какой степени в ее рядах наступил раз­вал. Виктор думал, что они обсуждают между собой возможность их задержания за наруше­ние установкой формы. Но, оказалось, они готовились совсем к иному. Вечером, придя домой, он услышал по радио, что сегодня День воздушно-десантных войск. Оно передало, что в Москве эти молодчики творят бог знает что. Идет просто разгул с избиением прохожих и погромом витрин. Граждан просят се­годня вечером воздержаться от выхода на улицы. Вот и дожили! Москва отдана на ди­кое развлечение распоясавшимся хулиганам — воинам доблестной армии России.

После продолжительного позднеоктябрского потепления в Москве резко ударили морозы и заснежило. Днем на остановке автобуса в толпе людей, оде­тых по-зимнему, резко выделялась девушка с непокрытой головой в легком одеянии. Поверх тонкой кожаной куртки был накинут толи полужилет, толи полукуртка из джинсовой ткани. От долгого ожидания девушка прямо окоченела и, поеживаясь, переступала с ноги на ногу. Ее красивое лицо, без следов какой-либо косметики, сводила гримаса от холода. Тонкие смоляные брови враз­лет, очертившие выразительные глаза, как бы просили пощады от этого холода. Виктор не выдержал, наблюдая эту нестерпимую картину, подошел к девушке и спросил, есть ли у нее что одеть теплое.

Она, полуобернувшись, с презрительной полуулыбкой ответила, с трудом выговаривая слова на морозе, что у нее все есть. Виктор объяснил ей, что он поинтересовался этим, пола­гая, что она приезжая и вырвалась из дома налегке. После этого она уже более благосклонно повторила ответ. В это время подошел автобус, и они сели в ра­зные двери. В автобусе, повернувшись, Виктор увидел, что эта девушка уже сидит в окружении таких же молодых людей и ведет с ними оживленную беседу. Ребята были также легко одеты и громко разговаривали, нисколько не стесняясь окружающих. Девушка охотно, с улыбкой и с видимым удоволь­ствием рассказывала ребятам, что последние полгода она была пьяная и сейчас только завязала. Жизнь у нее не сложилась, и она находила прелесть в том кайфе, который получала от разгульной жизни. К концу поездки они уже договорились о встрече. Виктору было дико слышать такие речи из уст миловидной девушки, лицо которой светилось природной красотой, не иска­женной косметикой. Наверное, красота и погубила ее. Перед собой Виктор ви­дел не ресторанно-гостиничную проститутку, а разбитую жизнью душу, броше­нную  на дно общественной клоаки. Как жалко таких людей, погублен­ных перестройкой и реформами.

На телевидении показывали один из праздничных концертов- застолий, а теперь только так, за выпивкой, стали показывать по телевидению устраиваемые элитные вечера. Известная эстрадная певица Распутина исполнила песню о белом попугае, но основное в ней было о нашей ставшей тяжелой жизни и о том, что цены непрерывно растут.  Пела она об этом так залихватски, весело и восторженно, что создавалось впечатление о громадной радости, обуревавшей ее от всех этих наших бед. Это не выдержал присутствовавший артист Никулин и язвительно это отметил, но, не сказав при этом, насколько наши «поп-дивы» стали развязанными на сцене, да и не они одни. После этого он рассказал анекдот.

Немцы во время войны расстреливают русского, американца и англичанина и предложили испол­нить последние их желание. После их исполнения расстреляли американца и англичанина. Спрашивают о последнем желании у русского. Тот попросил дать ему пинок в зад, да посильнее. Отлетев от стены, от этого пинка, он выхватил автомат из рук немца и уложил их всех. Никулин подытожил, что мы всегда ждем и начинаем действовать после того, как получим пинка в зад. Очевидно, Распутина учла эту  промашку и в другом концерте выглядела совсем иначе.

В другом таком же праздничном концерте выступила Азиза, которая темпе­раментно и проникновенно, с болью в душе исполнила песню «Беженцы», посвященную миллионам обездоленных в стране по милости правителей-реформаторов, у которых как только язык поворачивается клеймить советское время. Азиза гневно пела, вопрошая, кто придет и согреет душу беженцев, испытавших столько горя и зла. Но ответа в песне не прозвучало, более того, она за­кончилась словами о том, что понять их сможет только тот, кто сам все это испытал. Распутина на этом концерте исполнила со свойственным ей темпераментом  песню о Москве, в которой гневно клеймила тех, кто превратил Москву в палаточный базар и заплевал ее. Это был уже «гимн» новым реформато­рам. Эти две песни остались единственными в море радости и веселья, разли­вавшегося с экрана.

После этого концерта Виктору вспомнилось интервью Виктора Розова, кото­рое он дал телевидению по поводу духовного кризиса, который охватил культуру и искусство. Розов удивлялся тем представителям творческой интеллигенции, которые встали на путь активного разрушительства и отказа от всего, что они создали за свою активную жизнь в искусстве. О такой художественной интеллигенции он говорил: «Та уже свое сделала. Сделала она много хорошего. Сегодня, в рас­терянности, она делает много нехорошего. Очень много нехорошего. Но давайте оставим ее в покое. Так она и запомнится в своей двойственности. А порыва из ее тупика уже быть не может. Скажем честно: от них ждать уже нечего. Они уже состоялись: Ростропович, Плисецкая, Рязанов, Ефремов, Табаков, Ульянов. Все они были прекрасными деятелями искусства. Мы получили от них много хо­рошего. Скажем же им спасибо, и пусть они ведут себя так, как Бог на душу положит, как они считают нужным». Здесь не прозвучало осуждения, а выска­зана только душевная боль за тех представителей искусства, которые разоча­ровали многих, которых они столько лет радовали своим талантом, а теперь так активно выступили в поддержку этого безумного реформаторства.

Так случилось, что буквально перед смертью Смоктуновского по ТВ показа­ли интервью с ним. Трудно предположить, что это была «режиссерская находка» в выборе формы постановки этого интервью. Оно протекало во время обеда Смоктуновского, в течение которого он, разговаривая, все время ел. Делалось это им весьма артистично, смачно причмокивая, доставая пищу из уголков рта и выделывая другие различные ужимки, сопутствующие приему пищи. Как не­приглядно было смотреть на этого великого артиста, опустившегося до просто­го цинизма, который, жуя, вел беседу с миллионами телезрителей о весьма серьезных вещах. Это что — проявление бескультурья, до которого докатилось наше общество, или пренебрежение и глумление великими над ним?  А может, и то и другое вместе.

Виктор нередко бывал по делам в Реутово, где он был членом Ученого сове­та этой фирмы. На подходе к предприятию на осветительных столбах расклеено много всяких объявлений и прокламаций. Как-то на одной из них, написанной от руки, он прочел кричащий текст:

«Рабочий! Истину преступную надо знать. Пьяным народом легко управлять. Капитал наступает на нас!  Скажи свое слово, рабочий класс!» Всего четыре строчки, а в ней вся суть современного нашего положения. Но эти призывы, к сожалению, не находят отклика.

Однажды на улице Виктор столкнулся с сослуживцем, который уже лет десять не работал на Филях. Облик был знакомый, но фамилию и где он работал Ви­ктор уже не помнил. Он приветливо окликнул, тоже не помня фамилию Виктора. Он остался доволен тем, что Виктор еще работает и не ушел на пенсию. Сам он работает советником в правительстве.

Виктор с интересом спросил у него, знают ли там, что страна развалена, заводы на грани остановки, сельское хозяйство вымирает, а нынешнее реформаторство ведет к формированию волчьей морали в обществе и созданию бандитского государства с воровской экономикой, в которой люди теряют моральные устои и мощную социальную защиту, дававшуюся им ранее государством.

Он сообщил, что обо всем этом  знают и гото­вятся к последствиям. Знают об этом семьдесят процентов окружения Ельцина. Виктор в недоумении воскликнул:

— Так почему же они это делают?

— Они выпол­няют заказ и хорошо оплачиваются переводами из-за рубежа на их счета, — последовал ответ.

— Чей заказ? — не унимался Виктор.

— Официально от между­народного валютного фонда, а на самом деле международного негласного финан­сово-сионистского синдиката. У нас собрано очень много фактического мате­риала, который будет обнародован в свое время. Мне жалко Черномырдина и Сосковца. Они тоже не устояли, и на них также появился соответствующий ма­териал.

Собеседник Виктору попался крайне интересный. Но поговорить не удалось. Подошел автобус, и собеседник уехал. А Виктор так и не узнал, кого он советует, а также  кто и какой собрал материал. Это было в начале 1993 года, в год, когда многое мы увидели и узнали.

Таковы были некоторые «бытовые картинки» из жизни простых людей,  которых захлестнул мутный поток реформаторских преобразований в стране.

СОСТАВ СИСТЕМНОГО КРИЗИСА В СССР

После того как у нас рухнула Советская власть и началось внедрение капи­тализма, при всем том, что обрушилось на страну, Виктору показалось, что наконец-то личная деловая активность в прои­зводстве получит настоящую свободу. Уже в январе 1992 года он зарегистрировал свое акционерное общество закрытого типа «Леком» по производству транспор­терных лент для пищевой промышленности и научно-методического обеспечения промышленных предприятий. Учредителями явились фирма Виктора и группа физи­ческих лиц из числа его сотрудников. Виктор стал генеральным директором этого малого предприятия, не оставляя своей должности на основной работе. Линия хлебных палочек, изготовлявшаяся на Филях, где-то пропала, и Виктор решил наладить производство хотя бы транспортерных лент для нашей пищевой промышленности через малое предприятие.

Оформив свое предприятие, Виктор обратился к главным инженерам некоторых хлебозаводов и кондитерских фабрик Москвы с предложением разработать для них по их тре­бованиям транспортерные ленты и поставлять им такие ленты. Все они горячо отк­ликнулись на это предложение и выделили необходимые средства для начала этих работ. Ленты были практически разработаны, и нужно было учесть только их спе­цифические требования и разработать способы их соединения в непрерывную лен­ту при установке ее на транспортере.

За изготовление лент взялся все тот же завод в Хлюпино. После проведения определенных экспериментов ленты были доработаны и изготовлены этим заводом. Изготовленные им ленты были установлены на этих предприятиях. Ленты  в течение нескольких недель работали хорошо, и к ним не было никаких претензий. Все были рады и праздновали достигнутый успех в разработке и поставке первых отечественных транспортерных полимерных лент, допущенных к контактам с пищевыми продуктами.

Но радость оказалась преждевременной. С течением времени ленты на транспортерах начали перекашиваться и по ним пошли косоугольные волны. Стало ясно, что длительная прочность связующего на сдвиг оказалась недостаточной, поскольку оно в своей массе находилось в аморфном состоянии, а не в кристаллическом. Для большего перевода полимера в кристаллическое состояние нужно было поднять температуру полиме­ризации при изготовлении лент. Но такого оборудования в нашей промышленности не оказалось, и стало понятным, почему при Советской власти у нас не появилось транспортерных лент для пищевой промышленности. Таким образом Виктор потерпел фиаско в попытке создать отечественную полимерную ленту.

За свою долгую производственную практику Виктору пришлось браться за разра­ботку практически только пионерных задач, не имевших решений ранее. И ни разу ни в одном деле он не терпел фиаско. Ему всегда тогда удавалось решать поставленные задачи. Это был первый и единственный случай, когда он потерпел неудачу. Вот вам и «легкая» промышленность!

После неудачи с транспортерными лентами Виктор, собрав новый творческий кол­лектив в своем «Лекоме», разработал и изготовил на своем производстве гелио­криостат для нагрева воды за счет солнечной энергии.  Другое такое же малое предприятие, образованное на фирме, разрабатывало гелиоустановку для снабжения горячей водой одного из санаториев на юге. Основным элементом в этой устано­вке являлся именно разработанный гелиокриостат. При испытаниях в лабо­раторных условиях он показал отличные результаты, и это всех окрылило. Но ра­дости также были преждевременными. У санатория не оказалось денег на этот проект, и он так и  заглох, не успев родиться.

Потерпев вторую неудачу, Виктор собрал третий творческий коллектив из других специалистов и с этим коллективом начал разрабатывать ряд других  идей, на этот раз для сельского хозяйства. Виктор посетил в Подмосковье несколько животноводческих ферм по откорму свиней, коров, кур и был поражен тому, как скопившиеся отходы животноводства уничтожают все живое вокруг этих ферм. Он решил разработать установку по биохимической переработке этих отходов в отличное удобрение с получением попутного газа для бытовых нужд. Он привлек к этой работе специалистов одного из институтов, и разработка такой установки пошла довольно успешно. Кроме этого проекта, разработали схему установки для газификации отдаленных сел от магистральных газопрово­дов на основе доставляемых специальных сменных газовых емкостей. С московс­ким газовым заводом Виктор договорился, и они брали на себя доставку в села своим транспортом емкости, заправленные газом. Затем они разработали  надувные крупногабаритные ангары­ для использования их в качестве хранилищ или складов. Но все эти разра­ботки также не нашли своей реализации потому, что у сельского хозяйства вообще не оказалось средств на свою непосредственную производственную деятельность, а не то что на какое-то благоустройство.

Разработали они и конструкцию рабочего колеса из углепластика с покрывным диском для газо­вых компрессоров, а также технологию его изготовления. К этим проектным работам привлекли специалистов Казанского НИИ компрессоров. По их заключению получалось, что если применить такие колеса в комп­рессорах, то можно было бы поднять производительность магистральных газо­проводов на 10—15%. Но и это никого не заинтересовало. Так же как и разработанный ими специальный пояс для велосипедиста, существенно разгружавший но­ги и тело велосипедиста.

Отчаявшись что-либо реализовать из своих идей, Виктор предложил руководству фирмы организовать разработку криогенной теплоизоляции для водородного и кислородного баков разгонного блока, разрабатываемого фирмой для Индии. Контракт на эту работу с Индией был заключен уже во время развернувшейся перестройки, когда нашим предприятиям открыли свободный доступ в контактах с зарубежными формами.  В процессе  разработки теплоизоляции местными специалистами возникли трудности, и Виктор предложил организовать через свой «Леком» временный трудовой кол­лектив из сотрудников других организаций, имевших опыт подобных разработок.

Организованная Виктором разработка криогенной теплоизоляции через малое предприятие вызвала у Вострикова крайнее неудовольствие. Он считал, что это является средством лично­го обогащения его участников помимо получаемой ими зарплаты, чего по советским понятиям допустить нельзя было. Спустя некоторое время Виктор был вызван к заместителю прокурора города Москвы со всеми учредительными и бух­галтерскими документами по «Лекому». Не найдя никакого криминала, он отме­тил профессионализм в составлении устава «Лекома» и был немало удивлен, уз­нав, что Виктор сам его и составлял, проработав соответствующую литературу. Он отметил, что на основании этого устава вы можете создавать целую корпорацию, и вам могут дать большие деньги за этот устав, если вы продадите права на ваше предприятие. Виктор понял это как скрытое предложение, но пропустил его мимо ушей и ушел довольный уж тем, что его отпустили подобру-поздорову.

 Разработка теплоизоляции и технологии ее нанесения была успешно завершена, и она показала высокую эффективность подбора специалистов через малые пре­дприятия из различных организаций в единый творческий коллектив для решения разовой задачи. В этой группе был использован весь опыт из того, что уже было накоплено по данной проблеме в других организациях. Главное состояло в том, что было исполь­зовано напылительное оборудование, созданное для других целей, но подошед­шее к данным условиям, и его не пришлось разрабатывать и изготавливать вновь. Этой работой было оправдано в полной мере создание «Лекома» и не его вина, что его разработки не нашли своей реализации, а сам он теперь «лежит на бо­ку», как и другие 200 тысяч подобных малых предприятий в Москве. Вот вам и малый бизнес! Он остался только в торговле и сфере обслуживания, а в производ­ственной сфере он оказался не нужен, как и само производство. Вот вам и рыночная экономика! Такова теперь стала наша ны­нешняя жизнь. А разработанная ими криогенная теплоизоляция успешно служит космонавтике Индии и поныне.

Виктор занимался своим бизнесом, а вместе с тем бурная и далеко не простая политическая жизнь протекала в стране своим чередом. Политические процессы в стране, развязанные еще ранее  перестройкой, выдвинули на авансцену и новую плеяду политических деятелей. Среди политиков выделился Явлинский, начав свою политическую карьеру с программы «500 дней». Несмотря на то, что она являлась мертворожденной, все же она позволила Явлинскому громко заявить о себе на политическом горизонте в качестве  политика с глубокими экономическими знаниями. После развала СССР он образовал свою партию «Яблоко», с которой и остается в политической жизни до сих пор. Он  жестко критикует правительство, но поддерживает «либерально-демократический» курс, проводящийся в стране и направленный на ее окончательное уничтожение, как суверенной державы. Такая позиция «вечного критика» позволяет ему твердо  держаться на политическом Олимпе.

Совсем неожиданно, еще при Горбачеве, на политической сцене вдруг  появился некто Жириновский, которого раньше никто не знал и о котором ничего не было известно. Ходили слухи, что его специально подобрали в ЦК КПСС с тем, чтобы через его бурные выступления и действия начать несколько выпускать пар из накалявшегося общественного противостояния. Этот деятель очень быстро заявил о себе, как крайне неуравновешенный и сумбурный на первый взгляд человек, резко выделившийся на политическом небосклоне своими экстравагантными выходками и резкими заявлениями как против коммунистов, так и против демократов. В народе одни стали называть его «сумасбродом» за его беспардонное поведение, а другие называли его народным трибуном, который «режет правду-матку» не выбирая выражений. А в целом его следует признать как позор нации в силу того, что в политической сфере общества находят место такие неприглядные с низкой культурой политики.  Он организовал свою Либерально-демократи-ческую партию — ЛДПР, которая быстро начала набирать популярность.

Виктор совсем забыл, но очень возможно, что он сам поспособствовал образованию этой партии. Когда ему стало очевидным нарастание разрушительной митинговой стихии в Москве, он обратился в ЦК КПСС с предложением образовать новую просоциалистическую партию, которая перехватила бы лозунги демократов и послужила бы «клапаном для выпускания общеполитического пара». Он написал программу такой партии и отправил ее вместе со своим предложением. Вскоре его вызвали в партком предприятия и сообщили, что из ЦК КПСС поручили Киевскому райкому партии разобраться — какую партию собирается образовывать Виктор. Просят прибыть в райком его и секретаря парткома. Там он заявил, что никакой партии он сам лично образовывать не собирается, а предлагает образовать ее под эгидой ЦК. Если ему поручат это дело, то он им займется. Их с миром отпустили и никаких предложений ему не последовало. Очень вероятно, что такое предложение последовало Жириновскому, но уже без каких-либо программных идей, которые Виктор вкладывал в предлагаемую им партию. Жириновский сделал все по-своему.

Победившие демократы образовали свою партию  «Выбор России». На левом фланге стояли коммунисты и аграрии, образовавшие свою «Аграрную партию» с малочисленной поддержкой в силу неразвитости политической активности сельского населения, да еще при наличии компартии.

После декабрьских событий в Беловежье Ельцин запретил КПСС и КП РСФСР, а ее генеральный секретарь и президент СССР подписал, на виду всей страны, указ о прекращении существования СССР и сложении с себя полномочий его президента. Молча, Горбачев согласится и с разгоном некогда всесильной и не им созданной партии. Ельцинская команда быстренько выкинет все пожитки горбачевской команды из Кремля и из Старой площади, где располагался некогда  ЦК КПСС, и залихватски ворвется в их кабинеты, захваченные без всякого сопротивления со стороны их обладателей, которые уже знали, что и при новой власти они не пропадут.

Не все тогда сдались без боя. Видя бесполезность сопротивления при таком мощном предательстве, которое им стало очевидным только в эти последние роковые дни, застрелился вместе с женой руководитель МВД Пуго, повесился у себя в кабинете маршал Ахромеев, выбросился из окна главный казначей ЦК. Все остальные высшие коммунистические руководители страны смиренно и молча стали наблюдать со стороны за тем, что начал вытворять Ельцин со страной. Потом, когда пройдет первая горечь поражения, некоторые из них войдут в политику в разных ипостасях в качестве той или иной оппозиции сформировавшейся власти.

Рядовые коммунисты получили на руки личные учетные карточки, хранившиеся в райкомах партии, и оставили себе на память как горькое свидетельство крушения того, что они делали на протяжении всей своей жизни. Горбачеву Ельцин все же, в знак благодарности, оставил громадное здание, охрану, транспорт и выделил значительную сумму на организацию так называемого «Фонда Горбачева» с неизвестными функциями и задачами. Со временем  его несколько потеснят, но оставят все же в покое и дадут ему по-прежнему возможность витийствовать и разъезжать по свету. Его нисколько не будут омрачать угрызения совести в связи с тем, что он привел страну к гибели, и он  нисколько не будет  сокрушаться о своей роковой роли,  которую он сыграл по отношению  ко всему советскому народу прежнего СССР. Более того, в каждом любом случае он не преминет приписать все это себе в качестве заслуги. Неизвестно, какой и перед кем, но на самом деле ставшей теперь известно, какой и перед кем заслуги.

Активная  часть коммунистов начала бурную деятельность по отмене запрета КПСС, подав заявление в Конституционный суд и возбудив судебный процесс вокруг этого вопроса. И это сделал не генеральный секретарь запрещенной партии, отказавшийся от нее и предавший ее вместе с государством. Так же как он в Форосе наблюдал за ликвидацией государства, так теперь он со стороны наблюдал за тем, как оставшиеся верные коммунистической идее члены партии боролись за ее жизнь  в Конституционном суде. Вместе с тем в комдвижении возникли существенные раздоры.

Следует несколько остановиться на первоначальных шагах этого возникшего раздора, поскольку это прольет определенный свет на то, что же у нас прои­зошло в комдвижении и почему оно никак не может объединиться. Дадим слово по этому поводу Осадчему, самому непосредственному участнику этих событий.

После запрета КПСС активно выступающие коммунисты обра­зовали новые компартии, поскольку каждый руководитель из этих партий имел свои взгляды на происходившие события в стране и на то, какой должна теперь быть компартия. Уже тогда, на самом начальном этапе борьбы за легализацию единой КПСС, создатели новых партий не смогли договориться на амбициозной почве.

Единство КПСС было нарушено еще до ее запрета. В ней образовалось, как упоминалось, две платформы «Марксистская» и «Демократическая». Далее послушаем, что говорит Осадчий.

«...На базе «Демплатформы» в составе Съезда народных депутатов РСФСР сфо­рмировалась фракция «Коммунисты за демократию». «Марксистская платформа» пер­воначально вобрала в себя политически разноликих людей. И поэтому вскоре из нее выделилась группа Бузгалина и Колганова. Затем (после запрета КПСС) образовалась Российская рабочая пария — РКП — во главе с Крючковым и «Союз коммунистов» под руководством Пригарина. Впоследствии из «Союза коммунистов» вышла еще группа, объявившая себя Российской коммунистической партией РКП—КПСС во главе с тем же Пригариным. При всех этих «новообразованиях» сохранялись в виде небольших осколков и «Марксистская платформа» и «Союз коммунистов».

На левом фланге прочно обосновалась коммунистическая рабочая партия — РКРП, образовавшаяся на базе движения «Коммунистическая инициатива». Наи­более авторитетными и последовательными руководителями РКРП с самого нача­ла обозначились Тюлькин, Терентьев, Косолапов, Анпилов...»

Руководители всех этих партий попытались объединиться, образовав Рескомсовет, но и в нем не смогли договориться. Буквально накануне оглашения решения Конституционного суда на свое последнее заседание собрался Рескомсовет совместно с ЦК компартии РСФСР. Вел это заседание Купцов как официальный представитель коммунистов на этом суде. До этого Конституционный суд легализовал Купцова, как первого секретаря КП РСФСР, чтобы он мог официально представлять коммунистов на заседаниях Конституционного суда, что он и делал. Но и на этом заседании объединения не произошло.

 Руководители новых компартий считали, что создавать новую пар­тию коммунистов России нет необходимости, поскольку уже зарегистрирована такая партия — РКРП. Подобная постановка вопроса была алогична, поскольку шла борьба за КПСС и КП РСФСР, а не за РКРП. Если быть принципиальными, то после решения суда все компартии должны были самораспуститься и на основе этого воссоздавать единую партию, за которую и боролись в Конституционном суде. Но на это не пошли новоявленные комруководители зарегистрированных ими компартий.

Купцову, признанному самой нынешней властью Первым секретарем КП РСФСР, ничего не оставалось делать, как собрать съезд своей легализованной  КП РСФСР. В такой ситуации съезду предстояло, по сути, только изменить ее название на КПРФ, поскольку РСФСР больше  не существовало, а саму партию Купцов на суде таки отсудил.

После длительной тяжбы, благодаря мужеству председателя Конституционного суда Зорькина, суд признал незаконным запрет КПСС, но признал законным запрет ее деятельности на предприятиях и допустил образование ее первичных организаций только по территориальному принципу. После этого решения Зорькин был со временем удален с поста председателя Конституционного суда, но оставлен в его составе. Такое решение Суда было победой наполовину, но оно дало возможность легализовать компартию. Среди новых активных коммунистов, вышедших на политическую арену, разгорелась тяжба — кто станет преемником КПСС. Наибольшие претензии на лидерство в объединении предъявляли руководители компартии РСФСР во главе с Купцовым, как первым секретарем ЦК компартии РСФСР, поскольку  она считалась как бы перешедшей из советского времени, будучи не разрушенной. Состоялось объединительное совещание представителей этих компартий, так же как и в начале века, когда создавалась партия. Так же как и тогда, так и спустя век лидеры коммунистов не смогли договориться, и объединение коммунистов в единую партию не произошло. Те, кто стоял на стороне компартии РСФСР, собрали свой съезд и провозгласили образование Коммунистической партии России — КПРФ.

Съезд готовила группа Купцова, сформировавшая и проводившая грандиозную работу по подготовке материалов,  и представляла коммунистов в Конституционном суде. Казалось бы, Купцов и будет избран первым секретарем вновь создаваемой партии. Но на съезде генерал Макашов, ставший потом одиозной фигурой, затеял противостояние Купцову, образовав крикливую группу, учинил обструкцию на съезде. Под давлением этой шумной группы съезд избрал первым секретарем Зюганова, раньше мало чем себя проявлявшего. Купцов, надо отдать ему должное, не встал в позу и ради сохранения единства теперь уже новой партии отказался на съезде от своего лидерства.  Этим самым отдал партию в руки Зюганова, которая потом в своих практических политических действиях мало чем будет отличаться от КПСС последних десятилетий своего существования. Получив лидерство в партии прежним закулисным путем, всегда существовавшим в КПСС, Зюганов вскоре навяжет партии свою теорию гражданского согласия на основе общинности, государственной державности и патриотизма, которые как бы искони были присущи российскому народу. Он стал выдвигать эту концепцию как развитие марксистской теории в современных условиях, о которой он будет вспоминать как бы вскользь, иногда называя ее положения «догмами», не определяя, какие из них он имеет в виду. Долгое время он даже не будет вспоминать о социализме в своих выступлениях и о нем ничего не будет в материалах партии того времени. Упоминание о них появится значительно позже, через несколько лет, после того как партия начнет терять свое влияние и поддержку в массах. Именно из-за этой позиции КПРФ, навязанной ей Зюгановым и справедливо оцениваемой РКРП и РКП, как отход от классовых и марксистских позиций, этим партиям так и не удается объединиться и поныне.

Ну, а что же наши друзья, какую они заняли позицию в это судьбоносное время для истинных коммунистов?  Что делал каждый из них в это время? С Сашей было все ясно, хотя и не во всем. Теперь, с победой демократов, у него несколько спал демонстраторский пыл, но он по-прежнему оставался в группе Сахарова, не предпринимая каких-либо активных политических шагов. Он не злорадствовал над своими друзьями и при встречах вел себя как-то сочувственно по отношению к ним, не педалируя, щадя чувства друзей за поражение коммунистов. О ликвидации СССР Саша отзывался как-то двойственно. С одной стороны, он считал, что ликвидация диктаторского режима коммунистов является благим деянием. Вместе с тем он считал, что ликвидировать многонациональное государство, каким был СССР со своей единой мощной экономикой, никак нельзя было. Он понимал, что уничтожена российская государственность, складывавшаяся веками. То, что начало твориться в стране, у него стало вызывать неприятие, пока и тихое. Здесь он начал понимать, что не все так хорошо теперь  складывается в стране после прихода их, демократов, к власти. Со своей стороны друзья не педалировали Саше на эту сторону, щадя его чувства в совместных разговорах. Они по-прежнему сохраняли дружеские отношения друг к другу.

Борис также не сидел сложа руки. Ветераны Вооруженных Сил, находящиеся в отставке, также собрались и обратились в группу Купцова за указа­ниями по практическому воссозданию первичных организаций вновь создаваемой партии. Вскоре они образовали Киевский райком КПРФ, который и взял на себя все организационные функции. Борис вошел в состав этого райкома, секретарем которого они избрали также полковника, но не из разведки, как Борис. Он считал, что у нас в августе произошла народно-демократическая революция, но как неоднократно бывало в мировой истории, власть захватила буржуазия и повернула ее против того народа, который совершил революцию. Люди у нас не того хотели, что им в итоге преподнесли демократы.

Однажды Борис принес друзьям несколько далеко не свежих зарубежных газет и решил показать им, как на Западе прогрессивные люди защищают социализм от коммунистов СССР. В годы перестройки многие коммунисты стали выходить из партии под воздействием оголтелых нападок демократов и глумления их над социализмом и над тем, что было сделано в стране за годы советской власти. Именно от таких коммунистов и стали на Западе защищать социализм, который они предали.

Борис  прочел друзьям ряд статей, читая прямо по-русски, почти без запинок глядя на английский текст. Так Виктор мог читать только украинский текст, да и друзья тоже. Ведь они все выросли на Украине. Обо всем услышанном друзьями тогда говорить здесь не стоит, но пару цитат из статей следует привести. Вот, например, что говорил секретарь шахтерского профсоюза Валонии в Бельгии, обращаясь к корреспонденту одной из советских еще газет в позднее перестроечное время, когда у нас громили социализм.

«Обладаете ли вы четким представлением о капитализме, видите ли вы его недостатки?  Главное, по-моему, состоит в том, что эта система антисоциальна, что это общество одиночек. Для чего вам отказываться от своих идей, отдавать уже завоеванное пришельцам с Запада?

Если вы думаете, что мы изобрели что-то новое, то наверняка ошибаетесь. Те достижения, которые вы видите у нас, первоначально как идея родились в странах социализма. Мы взяли их и претворили в жизнь лучше, чем  сумели сделать это вы сами. Почему? Объяснение очень простое: если бы капитализм не сделал бы этого, он бы погиб. Сегодня в некоторых западных странах  социализма больше, чем капитализма. По-моему, следует слить ваши прежние программы с системой общечеловеческих ценностей, тогда-то  и получится каркас нового общества. Вы же отказываетесь от  всего уже достигнутого и выплескиваете вместе с водой и социалистическое дитя».

А вот изложение переданной  по радио в США  беседы Уильяма Манделы, который является специалистом по СССР. Оно более объемное в той статье, где оно было приведено, но его следует привести. Мандела говорит от имени Горбачева так, как он бы это сказал вместо него. Но Горбачев так никогда и не произнес ничего подобного. Вот это не состоявшееся выступление нашего тогдашнего лидера.

«Впервые за 70 лет люди организовали демонстрации, направленные на отказ от нашей революции. Поэтому я хотел попросить их  подумать, что бы лично для них означало, если бы революция не произошла.

Все мы гордимся культурой каждого нашего народа — русского, украинского, казахского, грузинского, литовского и более сотни других. Знали ли ваши предки Достоевского, Лесю Украинку, Абая, Руставели? Не знали, потому что не умели читать ни на каком языке. До революции четверо из пятерых русских  не умели читать, а  среди других национальностей процент неграмотности был еще выше. Одной из первых задач революции было научить ваших дедов читать и писать, и весь мир восторгался ею за это. Более того, она научила их читать на их родном языке, а именно права на это их лишил царизм.

Многие из вас, возглавляющих движение за поворот обратно стрелки часов, являются хорошо образованными выпускниками высших учебных заведений. Только один из десяти имеющих профессию работника умственного труда был бы им до 1917 года. Это говорит бесстрастная статистика. У остальных людей не было бы никакой серьезной надежды дать образование детям. Вот что дала революция лично вам.

А когда в последний раз в ваших семьях кто-либо умер от тифа, холеры или чумы? До революции эпидемии эти часто вспыхивали в различных районах Российской империи. Через несколько лет они полностью прекратились. Из-за этих болезней и полного отсутствия  современного медицинского обслуживания для большей части населения  ваши деды умирали в возрасте 45 лет. Революция добавила вам, по крайней мере, еще 20 лет жизни.

Прошло 40 лет с тех пор,  как кто-либо умер в Советском Союзе от голода, и произошло это только из-за последствий фашистского вторжения. Прошло более 45 лет после голода на Украине, Волге и в других местах, возникшего из-за жестокой сталинской политики коллективизации. Но до революции, между 1900 и 1912 годами, по крайней мере, в одном из районов страны в течение семи лет из этих двенадцати был голод. Когда говорят, что до революции страна экспортировала зерно, то игнорируют факт, что это делалось  в то время, когда в других частях Российской империи люди умирали от голода.

Много критики прозвучало по поводу ошибок, связанных с мелиорацией. Но неужели вы думаете, что молиться с просьбой о дожде более эффективно, чем строить ирригационные системы? Нежели вы хотите вернуться к соломенным крышам, характерным для жилья в сельской местности всего через одно поколение назад?

Вы хотите увидеть массовую проституцию, описанную в дореволюционных романах и возникшую от отсутствия социального обеспечения для вдов и детей? Вы хотите, чтобы женщины Средней Азии вернулись к парандже из конского волоса и были заключены в стенах своего дома?

Женщины, вы хотите быть лишенными медицины, образования, техники, законов и вернуться к вашему дореволюционному статусу? Половина судей — женщины. Где еще так обстоит дело? 

Я не говорю, что другие системы в других странах не принесли прогресса в этих областях. Но в нашей стране такой прогресс принесла наша революция. И хотя промышленный и технический прогресс в других странах шел независимо от нас, многие серьезные социологи и советологи, вовсе не являющиеся коммунистами, считают, что социальный прогресс в Скандинавии и Западной Европе происходил, в основном, благодаря тому, что те, кто контролирует эти страны, боялись, что их рабочие последуют  примеру русского пролетариата.

 Есть такие, которые отбросят все мои слова и возразят: «Тогда почему же мы так отстаем от Запада по уровню жизни, в области прикладной техники и многому другому?»

До 1985 года наша отсталость либо полностью отрицалась, либо приписывалась большому урону, нанесенному Великой Отечественной войной, или бременем вооружения, которое было возложено на нас в течение четырех десятилетий «холодной войны». Я отказался от этих объяснений, потому что невозможно осуществить перемены, пока наши недостатки рассматриваются как результат действия внешних сил.

Сегодня мы убеждены, что если мы будем делать дела так, как сейчас, то мы не решим наших проблем. Но эта точка зрения исказилась до осуждения революции и всех ее деяний.

Да, это правда, что наиболее богатые сельскохозяйственные и наиболее развитые промышленные регионы нашей страны были разрушены войной и что мы потеряли миллионы людей, большинство из которых были в расцвете лет и составляли наиболее важную часть нашей рабочей силы.

Верно и то, что наши оппоненты в «холодной войне» начали гонку вооружения в то время, когда наша страна была не в состоянии начать войну. Мы еще не разработали ни атомные бомбы, ни ракеты, способные нести их. Наш флот был уничтожен. Наши воздушные силы состояли почти полностью из  самолетов, поддерживающих сухопутные силы. Фактически мы не имели ни бомбардировщиков большой дальности, ни средств дозаправки в воздухе. Но когда страны, видевшие в нас врага, продвинулись во всех этих областях, то что нам оставалось делать? Мы были вынуждены пытаться достичь паритета, хотя наши промышленные возможности были несравненно меньше их.  И это задержало наше развитие во всех  областях.  И  привело  к  усилению  централизма  и бюрократии.

Люди говорят о прогрессе, достигнутом Германией и Японией. Но им как потерпевшим поражение во второй мировой войне  было запрещено создавать большие современные армии, производить оружие и ракеты. Им не пришлось на это тратить свои  и научный и технический потенциал. И в течение многих лет они пользовались огромнейшими капиталовложениями богатейших стран.

Это не оправдывает наши ошибки и недостатки. Сейчас мир смотрит свысока на состояние нашей экономики и на многое другое в нашей стране. Но тридцать лет назад нами восхищались во всем мире. Спутники, Гагарин… Все поняли, что если бы наша страна действительно была отсталой, мужицкой, то  мы не смогли бы достичь всего этого раньше наиболее развитых стран.

Все поняли, что полеты в космос и другие наши достижения не могли быть достигнуты усилиями небольшой группы. Мир стал рассматривать нас как,  видимо, имеющих лучшую систему образования в мире. И был сделан вывод, что наши космические достижения были возможны – и это звучит очень странно сейчас — только при наличии действительно работающей экономики.

Почему с тех пор все изменилось к худшему? Застой. Если прогресс считать эталоном оценки, то трагедией нашей истории был не только сталинский террор. И не только война, потому что мы возродились удивительно быстро, несмотря на то, что не получали иностранной помощи, которая была предоставлена нашим противникам в войне.

Худшей трагедией было смещение Никиты Хрущева двадцать пять лет тому назад и прекрасно начатого им процесса перемен, который, несмотря на ошибки — а Хрущев, несомненно, делал ошибки – к настоящему времени позволил бы решить проблемы, вставшие перед нами, и это позволило бы продвинуться нам дальше вперед.

С 1917 года и по настоящий день благодаря нашей революции мы совершили огромный шаг вперед. Если рассмотреть все стороны жизни и положение всех слоев населения, то, я думаю, нет ни одной другой страны, которая достигла бы такого успеха по сравнению с тем, чем она была в свое время, — особенно если учесть, что мы одни среди всех стран мира столкнулись с непрекращающейся враждебностью на притяжении последних 73 лет, за исключением, может быть, только последних пяти лет.

Сейчас в том, что касается военной угрозы извне, мы  находимся в наилучшем положении за всю нашу историю. Что касается доступа к участию всех граждан в процессе поиска решений, то дела обстоят как никогда хорошо. Но одним из последствий открытости является напряженная этническая ситуация. Вторая — это ситуация в экономике, которая впервые в нашей истории стала испытывать спад в мирное время.

Для капиталистических стран это нормально. Но из-за того, что для нас это ново, и из-за того, что мы считали, что мы навсегда положили этому конец, создалась очень трудная психологическая  и политическая ситуация. Эти проблемы предстоит еще решить. Но вывод, который я делаю на основании опыта последних 73 лет, заключается в том, что гуманистические принципы социализма плюс демократия, которую мы сейчас создаем, плюс значительное  улучшение международной ситуации дают надежу, что если мы будем вести себя по отношению друг к другу цивилизованным образом, то вновь сможем показать пример другим».

Прочитав эту длинную статью, Борис отметил, что она была помещена еще до развала СССР и построена в духе ранних горбачевских перестроечных речей. Мандела так и не сказал, какие все-таки были у нас недостатки, приведшие к ухудшению дел в стране. Он так и не сказал, в чем же у нас состоял застой, который он отметил. Борис посоветовал еще раз Виктору проработать свои собранные  критические статьи и попытаться ответить на этот вопрос, если и не для истории, то хотя бы для своих друзей. Он отметил, что Мандела перекликается с Виктором в части  его тезиса о системном кризисе, существовавшем у нас в стране  за последние годы существования СССР. Виктор, усмехаясь, заметил, что над этой задачей будут  ломать головы историки не одного поколения. Но и он немного поломает также и свою голову. Собственно, это он начал делать со своих аспирантских лет, а сейчас он уже начал работать над своими собранными критическими статьями, как это и порекомендовал еще тогда Борис. Очевидно, скоро он сможет им доложить первые свои выводы.

Саша воспринял прочитанную Борисом статью, как очередную коммунистическую пропаганду. С этим Борис  не согласился, отметив, что в ней поставлено немало вопросов, на которые еще нужно искать ответы, в том числе и в оценке роли Хрущева. Но главное в ней состоит в том, что на Западе, публикуя такие статьи, а их немало, признают наши былые успехи и их значительное влияние на развитие западного капитализма в довоенное время и в первое послевоенное время. По его мнению, во всех анализах, которые последуют, этот непреложный факт должен быть определяющим, ибо это  свидетельствует о признании благотворного влияния социалистических идей на общественное развитие в мире, которое произошло в ХХ веке за счет существования СССР.

Он, как бывший крупный западный капиталист, может подтвердить это своим личным опытом непосредственного участника «строительства капитализма» в Соединенных Штатах,  у которых он не только добывал секреты, но и своим трудом в течение 30 лет немало принес пользы американской экономике.

Такие беседы все чаще стали происходить между друзьями, и Саша постепенно стал отходить от упоения своей демократической  деятельностью. В одной из таких бесед Виктор им сообщил, что готов поделиться с ними  некоторыми своими выводами по  анализу собранных им критических статей в период самого застойного времени,  как теперь считается. Статьи собирались начиная с 1973 по 1980 год.

Проработав  основную часть материала, он понял, что застой был в верхних эшелонах власти, а в обществе шла активная производственная, научная, культурная и всевозможная другая деятельность наряду с глубокой общественной аналитической работой среди думающей ее части. Оттого и такое обилие критического материала было опубликовано в то время. Хорошо, что власти еще не сдерживали этот анализ и поток выходящего в его результате критического материала. Жалко, что власти и особенно те, кто готовил программу перестройки, творчески не воспользовались этим бесценным коллективным опытом. Вернее, они воспользовались, но только в одной области, а  именно только в области машиностроения и то только отчасти. Поэтому и появился у них тезис о необходимости ускорения развития именно машиностроительного комплекса. Они полагали, что это решит все проблемы, накопившиеся в обществе. А нужно было смотреть более глубоко и в первую очередь в области морально-этической.

Такое начало немало  удивило друзей. Саша тут же возразил:

— И совсем дело было ни в какой ни в моральной области, а в политической.  В стране возобладал тоталитаризм в общественной жизни, жесточайший централизм в экономической и отсутствие какой-либо демократии в обществе при страшном ограничении свободы личности и ущемлении общегражданских прав людей.

— Ты, Саша, верно отмечаешь наши былые недостатки, но все они явились следствием, а не причиной, — отметил Виктор.

— Погоди, Саша, —  вступил в разговор Борис, — полагаю, что ответ Виктора на очень правильное твое замечание составит предмет дальнейшего его сообщения, но ответь, Витя, на вопрос, почему ты, вопреки сложившемуся мнению, считаешь, что застоя не было, в то время как рост промышленности практически прекратился?

— Он прекратился практически с начала 80-х годов, а в            70-х годах рост промышленности еще не так резко стал снижаться. Но этим были уже тогда обеспокоены думающие люди и результат этого сказался  в последующие годы. Давайте все-таки перейдем к делу, — подытожил Виктор.

Друзья согласились. Подбадривая и подшучивая над Виктором, они стали внимательно его слушать.

— Начнем с напоминания  о том, что я ранее приводил вам перечень вопросов, по которым  собирались мною статьи, и в какой последовательности я их тогда расположил по своему предпочтению, — начал Виктор. — А вот что дала проведенная мной обработка этого массива, составившего, как оказалось, 1772 статьи. После  подсчета и нумерации  всех  статей  получился вот  какой результат. Все  это  я  излагаю  в  виде  следующей таблицы.

 

1	Идеология	4,3	191	44,5	(2)
2	Управление, квалификация кад-ров	6,0	255	42,5	(4)
3	Организация производства	10,3	351	33,2	(8)
4	Использование ресурсов	6,8	181	26,8	(6)
5	Активность масс	5,3	114	21,8	(9)
6	Проведение реформы	6,1	127	20,8	(3)
7	Наука	7,4	145	19,3	(7)
8	Планирование	8,6	164	19,2	(5)
9	Советы	7,6	133	17,5	(10)
10	Политэкономия, научный ком-мунизм	4,6	61	15,5	(1)

 

В этой таблице в первой колонке указано количество лет, в течение которых проводился сбор материала. Во второй колонке указывается общее число статей в соответствующем разделе, а затем,   сколько в нем оказалось статей  за год. Этот показатель и является критерием, выявляющим предпочтительность данного раздела, проявившуюся в обществе. Последний столбец, с цифрами в скобках, соответствует моей предпочтительности, которая была у меня в начале сбора статей. В таблице тематика расположена  в той последовательности по предпочтительности, которая фактически проявилась тогда в обществе, а не той, которую я устанавливал ранее для себя. Безусловно, еще раз подчеркиваю, что собранные мной статьи не представляют собой всей массы критического материала, который тогда публиковался, но они дают определенный срез о содержании этого массива.

Вначале проведу некоторый анализ этой статистики. Из нее вытекает, что на первое место вышла идеология, и у меня почти не было ошибки в месте ее предпочтения. Идеологическое противостояние социалистического и капиталистического лагеря в мире было основным критерием в его развитии  того времени. Да оно остается и поныне. Политэкономии и теории научного коммунизма мною придавалось первое место, а оказалось, что общество это интересовало в последнюю очередь. Это очень показательно. Люди пытались разобраться не в научном коммунизме, а в том практическом, что давало идеологическое противостояние. И это понятно. Люди определяли эффективность действия теории по своей житейской практике.

Не менее существенное расхождение оказалось в оценке значения  активность масс. Мною она была поставлена на предпоследнее девятое место, а общество   этому фактору придавало значение почти в два раза больше. Такое же положение сложилось и с косыгинскими реформами, которым общество также придало в два раза большее значение. Абсолютно совпала оценка  моя и общества по отношению к науке. Небольшое ее место по  предпочтительности мы с обществом, — и Виктор заулыбался, — придавали исходя из того, что наибольшее значение в то время  мы уделяли вопросам управления в обществе, от которого зависело все остальное. Вместе с тем и в этом вопросе общество было в два раза более обеспокоено этим вопросом, чем я в то время. 

Не работая еще над собранной мною статистикой в те годы, мне  стало ясно уже тогда, что  именно  в управлении, а так тогда начали определять власть, зарыт корень всех наших проблем. Уже тогда я изменил свое отношение к этому фактору и сосредоточился в основном на нем, о чем и пойдет дальше речь. Несколько удивляет отношение общественности к планированию, которое оно поставило аж на восьмое место. Правда, тогда еще о рынке и подумать не могли, а не то чтобы о нем писать. Но мне тогда казалось, что этому фактору нужно уделить большее внимание, и мною планирование поставлено на пятое место. О нем мы еще поговорим более подробно.

В те годы, после столь необдуманного развенчания Хрущевым «культа личности», в обществе шло активное обсуждение как роли Сталина, так и оценки того, как неразумно этот вопрос был поставлен в процессе хрущевского деяния. В 70-х годах огульное осуждение Сталина почти прекратилось. В печати  начал преобладать сдержанный тон в его оценке, а потом вообще постарались тему культа личности снять с обсуждения, поскольку  руководством страны начал насаждаться  культ нового лидера, которым они выдвинули Брежнева как личность, удобную им во всех отношениях.

Тогда я и занялся сбором фактического материала о личности Сталина, а главное, о его поступках во всех сферах его деятельности как руководителя государства. Мне хотелось составить свое представление об этой неординарной личности. И сделать это мне хотелось на основании фактологии его поведения и принимаемых им решений. Документы и публичные речи не всегда дают необходимое представление о личности. Документы можно подделать или специально создать, так же как и уничтожить нежелательные, а в публичных речах больше риторики и политики, если это не касается чисто научной тематики. Да и в ней немало всяких инсинуаций, в основном, на почве тех или иных личностных  качеств ученых и их амбициозности.

Ранее, в наших беседах по этому поводу,  мною излагались некоторые подобные факты о деятельности Сталина и в ряде случаев давались некоторые  комментарии по ним. И в этой части приведенный ранее мною фактологический материал является весьма небольшой толикой всего того, что содержится в разнообразной мемуарной литературе. Очень жаль, но мемуарных свидетельств его современников совсем мало.

Сталин сам не написал мемуаров и, мягко говоря, не поощрял, если кто из его соратников это делал при нем. Да их практически и не было, кроме неудержимого славословия вождя. Даже Жуков во время войны, активно сотрудничавший с прессой, соглашался на публикацию своих статей только  под именами вымышленных авторов. Сталин не допускал публикации откровенных мемуаров, очевидно, в силу того, что мемуаристы, по простоте душевной, могли много проболтать о том, что творилось в верхах и что творил сам Сталин. А это ему  было весьма  ни к чему, ибо  он  понимал, что творил. Это вытекает и становится очевидным в силу того, что на излете жизни он заявит о том, что он знает, что после его кончины «на его могилу наметут немало гнилых листьев» — такое образное выражение он нашел для характеристики той оценки, которую могут дать ему потомки. Так продолжим о власти.

Нет необходимости утверждать о значении роли власти, ибо это сделала народная мудрость, заявив, что «рыба тухнет с головы». Так в чем же протухла наша власть, создавшая из отсталой, лапотной России всего менее чем за полвека мирного строительства Великую державу, исключая время, ушедшее на войны и послевоенное восстановление страны,  и оказавшую столь грандиозное влияние на развитие всего человечества в ХХ веке?

 Поиск ответа на этот вопрос составляет главное в оценке того, что произошло с нами и нашей страной за последние тридцать лет существования этой некогда Великой державы. А лицо власти, как известно, определяет ее лидер. Недаром, народная мудрость гласит:  «Каков поп, таков и приход». А попом у нас все время, начиная с двадцатых годов, служил Сталин. Он-то и определил лицо нашей власти на многие годы при нем и после себя.

Чтобы дать как можно более достоверную характеристику сформировавшейся у нас власти, нужно дать в первую очередь объективную оценку личности Сталина и  не только на основе учиненных им расстрелов,  в том числе и своих политических противников. Как ни тяжелы были эти человеческие потери, но их понесение не изменило генерального направления развития нашей страны. Эти расстрелы и аресты коснулись ограниченной, хотя и наиболее важной части нашего общества. Они явились следствием более глубоких человеческих качеств Сталина, проявившихся уже на судьбе всех наших народов  и повлиявших существеннейшим образом на все наше развитие после Сталина.

Чтобы не растягивать свое изложение, сформулирую концептуально то, что он сформировал, по моему мнению, порочного в руководстве и оставил нам. Потом уже разверну краткое обоснование этого тезиса. Такое изложение представляет собой дедуктивный подход, когда вначале излагается суть вопроса, а потом дается его обоснование в отличие от индуктивного метода, когда проводится рассмотрение вопроса, а потом только дается вывод. Для больших руководителей такой подход неприемлем. Им нужно знать вначале вывод, а потом они решат, нужно ли им обоснование и какое. Этому подходу меня научил Челомей в наших неоднократных беседах. Ну, это отступление в качестве затравки. Слушайте же.

На мой взгляд, главное, что сделал порочного Сталин и оставил нам в управлении страной, состоит в использовании    недобропорядочных отношений, сформировавшихся под его воздействием,  в руководстве на всех уровнях и перекочевавших затем в общество.  Они-то, в итоге, и породили в обществе гнилую тройную мораль, когда говорили одно, писали другое, а делали третье. Именно эта порочная морально-этическая сторона  в нашем руководстве не позволила принимать оптимальные решения, объективно выдвигаемые жизнью, что в свою очередь привело к стагнации общества, а потом и к мелкобуржуазному перерождению общественного сознания,  начавшееся  с конца семидесятых годов.

Произнеся эту тираду, Виктор замолчал и стал наблюдать за друзьями. Этого они еще не слышали и нигде не читали о такой постановке вопроса. Они молча сидели, смотрели на Виктора, а потом, задумавшись, встали и начали ходить по комнате. Выдержки у них хватило, чтобы промолчать, услышав такое. Не останавливаясь, Борис спросил:

— Ну и в чем же ты видишь недобропорядочность в этих отношениях?

Виктор ожидал этого вопроса, потому что это было главнейшим во всем определении как личности Сталин, так и того, что он внес в методологию своего управления, которую он сформировал и оставил нам  и которая привела нашу страну к гибели. Над ответом на этот вопрос Виктор размышлял не один день и не один год, поэтому, не раздумывая, стал отвечать.

— На мой взгляд, — начал Виктор, — недобропорядочность Сталина состоит в том, что он положил в основу своей жизненной концепции тезис, состоящий в том, что для достижения благородной и высокой цели допустимы любые средства, если они позволяют ее достигнуть, в том числе и недобропорядочные. Это он взял из философии Ницше. Говорят, этот философ был наиболее почитаемым у  Сталина.

Мне не приходилось что-либо читать достоверного об этом его пристрастии.  Поэтому, будучи однажды в санатории «Звенигород», в котором имеется прекрасная библиотека,  я ознакомился с несколькими томами этого философа. Оказалось, что его философия построена именно на этом утверждении и на его отстаивании.  Его книжки, попавшиеся мне тогда, состоят из сотен, а может, и тысяч не связанных между собой фрагментов, в которых он рассматривает ту или иную жизненную ситуацию и дает ей свою трактовку. Но эта мысль сквозит у него везде, где только можно, в этих фрагментах.

Исходя из этого, я убедился, что недобропорядочность у Сталина — это не недостаток его, а осознанно воспринятый им образ действий в достижении высокой цели, какой он считал построение социализма. Недаром он заплакал на приеме Чкалова, когда Утесов пел о человеке, потерявшем друзей и оставшемся один.  Он не останавливался ни перед чем ради достижения большой цели. Можно полагать, что Сталин, встав во главе страны, понимал величие стоящей перед ним задачи по построению социализма в отсталой стране, не имея  на то ни средств, ни кадров. А ведь он не допускал для себя возможности провала такой  исторической задачи. Находясь на вершине решения великого дела, он мог допустить возможность  больших человеческих жертв на таком пути, к которым он относил и массовые расстрелы. Ведь на войне полководцы посылают на смерть миллионы людей. К подобным действиям толкала, как он и его соратники считали, жестокая необходимость противостояния усиленным политическим атакам и враждебным действиям со стороны капиталистического окружения. Но полководцы действовали в условиях войны. Поэтому возникает вопрос, а зачем в таком благородном деле в мирных условиях  нужно было использовать такие негодные средства?

Мой ответ на этот вопрос можно только предположительно сформулировать на основании  ответа самого Сталина на вопрос Рузвельта, заданный ему  в Тегеране:

— Почему у вас в стране только одна партия?

Нисколько не смущаясь, Сталин ответил:

— Так проще и легче управлять страной.

Можно полагать, что Сталин, обладая определенной долей юмора, мог это высказать в виде шутки, но, как говорят, в каждой шутке есть доля правды. Вот эта доля правды и позволяет предположить, что он, руководя таким гигантским делом в чрезвычайно отсталой стране с очень низким уровнем культуры, действительно полагал, что не стоит долго церемониться в длительном объяснении своих целей и поступков, а лучше будет воздействовать теми средствами, которые наиболее понятны недалеким людям, за коих он принимал все свое ближайшее деловое окружение из оставленных им  при себе политиков. По отношению к ним и проявлялась,  в основном, недобропорядочность Сталина, которая от них уже распространялась на всю страну по цепочке. Так складывался недобропорядочный стиль руководства в стране.

При встрече с рядовыми работниками, далеко отстоящими от него по иерархической лестнице, он относился к ним безукоризненно внимательно, уважительно и добропорядочно. Это еще раз подтверждает его избирательную недобропорядочность, не считая  учиненный им террор в стране в 37-м году, который является проявлением не только и не столько его недобропорядочности, сколько является прямым уголовно наказуемым преступлением.

Введение таких жутких деяний объясняется не только  его стремлением облегчить себе процесс управления страной. Главное, оно служило средством утверждения и сохранения власти за собой, поскольку он считал, что лучше него никто не сможет завершить дело построения социализма, после того, как он уничтожил своих, наиболее одаренных соратников. К тому же представлялась возможность при этом посеять животный страх перед ним у всех, кто повседневно соприкасался с ним по делам, и тем самым отбить какую-либо охоту противоречить в чем-либо.

— Если Сталин был таким  недобропорядочным человеком и тираном, то как же все-таки страна под его руководством приобрела такое могущество за такое короткое время? — не выдержал Борис, прервав Виктора.

— Во-первых, я не говорил, что он непорядочный человек, — продолжил Виктор. — Я считаю, что он применял недобропорядочные методы, как политик, в государственном строительстве и эта его недобропорядочность проявлялась избирательно и на наше горе проявилась там, где она могла принести наибольший вред, а именно, в формирования метода, стиля и морального облика нашей власти. Он понимал, что эти его методы будут считать недостойными, поэтому он на склоне лет и дал сам себе характеристику с «гнилыми листьями», которые будут нанесены на его могилу после его смерти. Но это он знал и в период активной части своей жизни, когда проводил такую политику.  Это подтверждается следующим.

Ленин, когда определял требования к коммунисту, которым он должен отвечать, располагал их в следующем порядке: добропорядочность, идейная убежденность и знание дела. При Сталине его идеологические борзописцы эти требования, не без его участия, стали формулировать в следующей последовательности: идейная убежденность, преданность партии и знание дела. Как видите, здесь вообще исчезло упоминание  даже о простой порядочности, зато появилось требование в преданности партии, а коль скоро все мы считали, что партия — это Сталин, то видно, кому нужно было быть преданным. Это ведь неспроста делалось даже в таком, казалось бы, незначительном  вопросе, но даже  этим пытались убрать из сознания о необходимости соблюдения порядочности во всех делах.

— В этом ты прав, Витя, — опять вклинился Борис. — У нас в Штатах, простите, друзья, я еще долго буду считать эту страну второй своей родиной, даже при всем том, что я там вел двойную жизнь. Так вот, в Штатах многие фирмы официально выставляют свод требований к тем качествам, которыми должны обладать их сотрудники. Этот свод мало чем отличается от кодекса строителя коммунизма. Извини, Витя, продолжай, пожалуйста.

— Что касается руководства Сталиным страной в чисто практическом плане, то здесь ему почти никаких претензий предъявить  нельзя, — продолжил Виктор.

Любого человека можно характеризовать с трех сторон: его моральных  устоев, личных человеческих качеств и его деловых способностях. Моральные устои Сталина являлись избирательными и определялись политической необходимостью, с его точки зрения, как он считал, и мне кажется, что это главный его порок, из которого вытекли все его известные политические просчеты, искривления и преступления. Личные качества его также являются не блестящими, о чем и Ленин писал в своем завещании. А вот деловыми качествами он обладал такими, какие вряд ли у кого из больших государственных руководителей были и будут у кого-либо в будущем. Их высоко оценивают все мемуаристы, кто  писал о нем. Имеются в виду, конечно, добросовестные мемуаристы, а не такие, как Волкогонов или ему подобные, каких появилось теперь немало.

— Вот поэтому у нас и были такие грандиозные достижения, потому что мы закладывали  и строили наше государство под его руководством и все наши достижения народ связывает с его именем, — закончил Борис вместо Виктора.

Такому итогу, подведенному Борисом, теперь возразил Виктор.

— Принятие правильного решения государственным деятелем, — заявил он, — еще не значит, что оно будет выполнено. Для этого нужно еще иметь соответствующие кадры. На верхних уровнях Сталин очень умело подбирал технические кадры в отличие от политиков, вернее, и политиков он умело выбирал со своей точки зрения.

Одной из громаднейших заслуг Сталина в период индустриального строительства  явилось создание им корпуса «красных директоров». Именно на их плечи легла вся тяжесть предвоенного и первого послевоенного строительства в стране. Многих он знал лично и в период развертывания им предвоенного серийного производства вооружения, и восстановления страны после войны он ко многим директорам звонил лично, будучи прекрасно осведомленным о ходе работ на заводах. В состав этого корпуса директоров входили высокоидейные убежденные люди, обладавшие громадным организационным и техническим опытом. Во многом благодаря им мы достигли тех успехов, которыми характеризовались те годы. Но главными исполнителями всего того, чего мы достигли, были хозяйственные, партийные и производственные кадры на местах. Их героическому и беззаветном труду мы всем и обязаны, а не Сталину. Это его пропаганда все ему приписала, — огрызнулся Виктор. Борис в ответ промолчал.

— Ты высказал, — вступил в разговор Саша, — свою точку зрения о Сталине и его влиянии на нашу жизнь, которую, кажется, еще никто публично не высказывал. Ее можно обсуждать, и я почти согласен с тобой. Но ты все говорил о системном кризисе, сформировавшемся у нас за последние тридцать лет, и отмечал, что формироваться он начал на основе недобропорядочного метода управления, заложенного сталинизмом и затем разросшегося у нас. В чем же он все-таки состоял?

— Кто — сталинизм или системный кризис? —  улыбаясь, спросил Виктор.

— И то и  другое, — также улыбаясь, отпарировал Саша.

— Ну, давайте о сталинизме, чтобы закончить со сталинской тематикой, хотя она не будет  закончена и будет продолжаться еще не  одно десятилетие, ибо Сталин был   гигантской личностью, оказавшей громадное влияние на развитие мировых процессов в ХХ веке.

Волкогонов, главный идеолог Советской Армии последнего времени ее существования, выпустил свой двухтомник о Сталине, написанный им  на основе многочисленных документов, которые он изучил в архивах. В итоге у него не получилось  настоящего научного труда, а получился пасквиль. Вместо того, чтобы приводить и цитировать документы, он построил книгу на своих домыслах, повсеместно применяя обороты: Сталин думал, Сталин полагал, он сомневался и прочие. Если ты высказываешь свое мнение, так будь добр, подкрепи его либо фактами, либо документами. А Волкогонов подобрал только такие факты и так расположил их, что эта книга явилась не книгой-анализом, а обличительным фолиантом. Вот, например, как он  видит сталинизм и основные его черты. Ему он приписывает:

введение термидора в стране, для реализации которого Сталин оказался наиболее походящей личностью, приписывая термидор нашей бывшей системе в качестве ее  неотъемлемой составляющей, что является клеветой.

Сталин превратился в религию для страны, и все должны были верить в него и почитать, как  бога;

в принимаемых решениях опирался  на справки и многочисленные доклады, в основном поступающие из НКВД;

необоснованно возвеличил примат политики над экономикой и довел это до абсурда;

в своей практике использовал дуализм, когда говорили одно, а делали другое.

А все это он назвал сталинщиной, тем самым оскорбив народ всей страны, жизнь которого с громадными достижениями и даже с издержками никак нельзя назвать сталинщиной.  Сталинизм — это не характеристика эпохи, а определение навязанного и царившего политического течения в этой эпохе. На мой взгляд, сталинизм можно определить только одним качеством, о котором говорилось ранее, а именно — использование в управлении недобропорядочных методов, приведшее к деформированию многих сторон нашей жизни. Именно не ошибочных, а осознанно недобропорядочных. Кажется, хватит о сталинизме. Давайте перейдем к главному, к определению состава системного кризиса, сформировавшегося у нас за последние тридцать лет и в чем он, собственно, состоял.

Вначале следует определиться, что каждый из нас будет понимать под кризисом в обществе.

— Ну, Витя, — тут же ответил Саша, — ведь общеизвестно, что политический кризис в стране — это всеобщее недовольство,  при котором верхи не могут управлять по-прежнему, а низы полны желания изменить это состояние.

— Вот видите, — оживился Виктор, — это общая классическая формулировка, содержащаяся  в наших справочниках. Именно  этого у нас и не было. Верхи успешно, как они считали, управляли, а в низах никакого всеобщего недовольства не было, как они полагали.

— А кто был недоволен и открыто выражал это, тех отправляли куда надо, — едко добавил Саша.

— Мне кажется, — продолжил Виктор, — кризис у нас состоял в том, что руководство не совсем понимало существо накопившихся недостатков  во всех сферах нашей жизни, почти ничего не предпринимало в направлении их исправления и тем самым копило недовольство не среди широких масс, а вначале среди думающей части общества. Предпринимавшиеся попытки исправления положения, вначале Хрущевым, а затем Косыгиным, ничего не дали, будучи «утопленными» ортодоксальными руководителями на всех уровнях, начиная с самого верхнего.

Если мы говорим об обществе, то  применительно к нему нужно говорить о кризисе в  идеологии, политике, социальной области и экономике и рассматривать их системно во взаимосвязи между ними, поскольку в совокупности все эти стороны составляют единую государственную систему, в которой живет общество. Вот и давайте кратко концептуально и рассмотрим, что было отрицательного в каждой из них и чего не хотело замечать наше руководство. О громадных достижениях, достигнутых в нашей стране,  мы не будем говорить, поскольку они общеизвестны и не они являются предметом нашего настоящего анализа.

Начнем с марксистской идеологии, которая у нас была государственной и согласно нее принимались принципиальные, практически, все политические и хозяйственные решения. Марксизм в своей революционной части  рассматривал, в основном, вопрос о том, как завоевать власть пролетариату, но почти ничего не сказал о том, как строить государство в переходный период от капитализма к социализму.

Это легло на плечи большевиков, и Ленин начал осмысливать этот процесс в своей работе «Очередные задачи Советской власти», которую он писал в два приема. Начал он ее перед гражданской войной, а завершил уже после окончания гражданской войны. Но и в ней много он недоисследовал и не изучил в тех вопросах, которые выдвигала жизнь. Основное в них заключалось в выборе  политического подхода при создании социалистической экономики.

Маркс в своей политической экономии развил тезис о содержании стоимости товара, определяемой общественно необходимым количеством труда, потребным для его изготовления в противовес буржуазному определению, состоящему в том, что стоимость товара определяется ценой производства, в которую входит амортизационная часть используемого оборудования, прошлый и живой труд. Неприемлемость в Марксовой теории этого определения состояла в том, что труд в этом случае представлял собой товар, который рабочий неэквивалентно продает, подвергаясь  нещадной эксплуатации, и тем самым создает неоплаченную прибавочную стоимость капитализму. Данное положение стало определяющим в начале нашего государственного строительства, поскольку с этим был  связан вопрос о величине и степени допустимости использования товарных отношений при социализме, использование которых Марксова трактовка  отвергала.

В начале двадцатых годов, уже после смерти Ленина, по этому вопросу у нас прошла обширная научная дискуссия. Тогда появилось громадное количество журналов, посвященных экономике и управлению в социалистической экономике. К слову сказать, к концу двадцатых годов почти все эти журналы позакрывали, как не нужные, что потом нам больно аукнулось, к чему, очевидно, приложил руку и Сталин, ибо уже тогда без него не принималось ни одно политическое и хозяйственное решение.

В результате прошедшей дискуссии было выработано и принято решение о допущении ограниченного действия товарно-денежных отношений в советской экономике. Это положило основу для введения наличных и безналичных денег, а действие товарно-денежных отношений в экономике, считалось, будет заменено плановым ведением хозяйства. На начальном этапе хозяйственного строительства  это сыграло значительное положительное влияние, когда объемы производства еще поддавались достаточно полному осмыслению, учету и распределению. Потом стали признавать, что неоплаченная доля труда есть и в советской экономике, а следовательно, и прибавочная стоимость, без наличия которой невозможно вести расширенное воспроизводство.

В годы дискуссии в двадцатых годах по товарно-денежным отношениям в них активное участие принимал Новожилов. После закрытия многих журналов и начавшегося если и не гонения, то неприязненного отношения верхов в экономической науке, Новожилов прекратил свое публичное выступление по экономическим вопросам, занял профессорскую должность в Ленинграде и занялся педагогической деятельностью. Кстати, он воспитал и направил научную деятельность Канторовича, ставшего затем академиком и разработавшего теорию и методику линейного программирования, используемую сейчас во всем мире в экономических расчетах. Новожилов же продолжал профессорствовать. И только в 1967 году, спустя сорок лет после прекращения публичных выступлений, когда в стране начала возрождаться экономическая наука, Новожилов издал свой эпохальный труд «Соизмерение затрат и результатов». За эту работу ему была присуждена первая Ленинская премия по экономике.

В своей работе он показал, что в любом виде производства — простом товарном, капиталистическом и социалистическом действует одна и та же экономика, функционирующая на использовании товарно-денежных отношений, и вывел формулы цены товара. Она оказалась единой для всех форм производства и в ней меняется только социальное содержание входящих в нее членов, определяемых той или иной  общественно-экономической формацией. Это было дальнейшее развитие Марксовой теории применительно к советской экономике. В то время у нас началось все-таки соизмерение затрат с результатами и в экономике стало внедряться такое понятие, как хозрасчет. На его внедрение были направлены все косыгинские реформы. Но они были свернуты, а эта книга вместо того, чтобы стать учебником по марксизму, была предана забвению и сейчас мало кто о ней знает. Все вернулось на круги своя, и это стало одним из основных элементов нашего системного кризиса, приведшим к негативным последствиям во всех сферах.

Второй, может, даже более существенной составляющей нашего системного кризиса было отношение к определению места  и роли планирования. Трагическим  заблуждением марксизма явилось придание планированию политической категории, в результате чего возможность действия которого приписывалась  применительно только к социализму. Это вывело планирование из ряда объективно необходимых и осуществляемых процессов в любой производственной или общественной деятельности, наряду с которым в любой логически строящейся человеческой деятельности последовательно осуществляются следующие функции.

Руководство формулирует цель  перед данной системой, которую она должна достигнуть в процессе своего функционирования. Планирование определяет  средства и сроки достижения поставленной цели. Организация определяет территориальное и временное расположение выделенных средств. Производительная деятельность осуществляет сам процесс достижения поставленной цели. И наконец, управление контролирует ход выполнения производительной деятельности и проводит, в случае необходимости, корректировку этого процесса в рамках определенных планом. Если эта коррекция не достигает нужного результата, в  работу включается руководство и производит коррекцию в любой из этих функций: либо уточняет цель, либо  проводит коррекцию в планировании, организации или производительной деятельности.

Такое операционное членение процесса функционирования любой системы в любой области деятельности, основанное на анализе осознанной логически строящейся трудовой деятельности человека, говорит о том, что планирование присуще любой общественной системе, поскольку ее функционирование осуществляется коллективным действием ее членов. Вопрос только в том, в каком  виде  и объеме  проводить планирование  в той или иной системе.

Это прекрасно понимал Ленин и отразил в своем завещании. Все выделяют в нем, в основном, только личностные оценки, которые он дал своим соратникам. Но  никто не рассматривал и не придавал значение тому, с чего начинается ленинское завещание. Ведь известно, что если человек решил писать завещание, то он начинает его писать с того, что в наибольшей мере его волнует. Эти личностные оценки он дописал потом, когда ему стало немного легче.

23 декабря 1922 года у Ленина разразился инсульт. Была парализована правая сторона тела, и он стал с трудом говорить. В это время он обращается к врачам с просьбой разрешить ему продиктовать пять минут, поскольку  «его волнует один вопрос». Врачи ему разрешают, и в этот день он надиктовывает  свои мысли по его «одному вопросу». Вопросов вместе с тем оказалось не один, а два.

Запись он начал с того, что «в первую голову я ставлю увеличение членов ЦК до нескольких десятков или даже сотен для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии». На следующий день 24 декабря он вновь диктует и объясняет, каких конфликтов и между кем он опасается и называет фамилии Сталина и Троцкого, а также дает характеристики руководителям партии. На третий день 25 декабря он заканчивает диктовать  своей известной фразой, в которой  порекомендовал сместить Сталина с поста Генерального секретаря партии именно из-за недопустимых его методов руководства.

Вторая часть «одного вопроса», которую он продиктовал в первый же день, касалась его спора с Троцким о месте, форме и роли общегосударственного планирования. Ленин считал, что на государственном уровне планирование должно быть не детерминированным,  а определять только пути и  направления в решении того или иного вопроса. Практическое планирование должно осуществляться в процессе непосредственной реализации задачи, поставленной государственным планом. Троцкий считал, что государственный план должен выступать в виде законодательного акта и не иметь альтернатив в своем выполнении. Ленин в своей первой записи 23 декабря согласился с Троцким, но вместе с тем добавил, что он согласен «придать законодательный характер на известных условиях решениям ГОСПЛАНА, идя в этом отношении навстречу тов. Троцкому до известной степени и на известных условиях». 

Никто из исследователей ленинского завещания не обратил внимание на этот вопрос о планировании. Все вращаются в анализе этого завещания только вокруг ленинских оценок руководителей партии и необходимости смещения Сталина. А ведь эти две составляющие его «одного вопроса», с которого он начал свое завещание, явились определяющими в составе того системного кризиса, который затем образовался у нас и привел к гибели наше советское государство. Как далеко видел Ленин и понимал существо политических вопросов при строительстве нового государства на социалистических принципах, чего  никто из руководителей и ученых академиков-обществоведов  ни того времени, ни сейчас так  и не поняли.

Первая составляющая «одного вопроса» касалась собственно методологии государственного управления и предостерегала от возможности появления автаркии, что вытекало из его уже третьей части завещания, где он, раскрывая первую часть, предлагал сместить Сталина именно из-за этого. Вторая часть предостерегала от глобальных ошибок в организации планирования, а следовательно, и всего метода хозяйственного строительства, по которому все у нас и делалось.

Ленин соглашался на придание законодательных форм государственным планам на известных условиях и до определенных пределов. Но у нас никто и никогда глубоко и всесторонне не изучал эти условия и пределы. К сожалению, наши руководители не обращали внимания, вот  именно на это ленинское указание в части ограничения и пределы применения  жесткого планирования.

Жесткое детерминированное планирование сыграло решающую положительную роль в начальный период нашего строительства. Но мы не смогли вовремя оценить порочность такого планирования, которое стало все больше проявляться у нас в последующей жизни и стало тормозом в нашем  развитии. Жизнь показала, что жесткость в планировании должна нарастать по мере снижения уровня планирования. На самом верхнем уровне планирование должно быть качественным и определять только цели и направление в развитии и не ограничивать пути их достижения, как это и считал Ленин.

Поэтому при установлении планов предприятиям в виде закона у нас  главное  состояло в том, чтобы выколотить как можно меньше план. Отсюда и все наши беды. Такое планирование и привело к стагнации нашей экономики, а затем и всего общества. Инициативу на местах и использование новых процессов в производстве, не предусмотренных утвержденным планом, реализовать было невозможно. Нужно было все это включать в план следующего года, потратив громадное усилие на это, поскольку действовал утвержденный пятилетний план в цифрах, показателях и объемах. Хозяйственники пытались,  как-то решать подобные вопросы и это вносило еще большую сумятицу в производственную деятельность. А главное, планирование у нас превратилось в распределение фондов по труду, капитальному вложению и на получение материалов, ибо все расписывалось до мелочей.

Такое планирование связало по рукам и ногам так называемую «малую» науку, которая вела свободный научный поиск с малыми материалоемкими затратами, которые не предусматривались в годовом плане. Без внесения в него получить  что-либо  этой науке практически было невозможно. Отсутствие какого-то «винтика» не позволяло проверить какую-нибудь научную догадку. А именно в таких тестовых экспериментах многое достигалось и во многом они двигали науку.

На первый взгляд вопрос о планировании является чисто экономическим. На самом деле он многогранен. Утверждение того, что планирование присуще только социалистический экономике, породило неправильное, даже вульгарное деление экономики на плановую и рыночную. Это глубоко порочное определение уводит понимание экономических вопросов далеко от их существа и переводит этот важнейший вопрос в чисто идеологическую сферу, что чрезвычайно вредно для понимания существа протекающих экономических процессов.

В индустриально развитых государствах существует одна экономика, базирующаяся на использовании товарно-денежных отношений независимо от экономической формации, в которых осуществляется упоминавшиеся все пять функций, включая и планирование. Свобода действия товарно-денежных отношений будет ограничиваться при возникновении каких-либо чрезвычайных ситуаций в стране, таких, как наводнение, пожар, революция или еще какое-либо обстоятельство. Существовать товарно-денежные отношения будут до тех пор, пока будут существовать деньги в распределительных отношениях. А исчезнут они далеко еще не скоро, когда общество будет распределять по потребности без всяких денег. Это и будет коммунизм, заветная и далекая мечта прогрессивного человечества.

В нормальных условиях в капиталистических странах после появления СССР планирование стало осуществляться в значительно больших размерах, чем осуществлялось даже у нас и в объемах  оно качественно отличается от нашего бывшего планирования. Оно у них именно качественное на самом верху, осуществляемое в первую очередь через составление и утверждение бюджета страны. А это ведь самый первый и самый важный этап планирования в государстве, который начало использовать Английское королевство еще в средние века, когда парламент стал утверждать бюджет Англии.

Марксисты не заметили этого исторического факта и отнесли возможность его применения только к социализму. После принятия финансового плана у капиталистов его выполнение регулируется не непосредственно путем выдачи плана фирмам и регионам, а через различные опосредствованные формы, такие, как налоги, квоты, субсидии и даже регулирование цен, через федеральные органы. А все стараются этого не замечать и тупо твердят о рыночной и плановой экономиках. Может ли какой-нибудь капиталист начать дело без четко и всеобъемлюще разработанного бизнес-плана, который станет для него жесткой директивой? Конечно, нет. А ведь это самое настоящее планирование на самом нижнем уровне экономической системы.

Рыночные отношения существуют в экономике наряду с ее планированием  и определяют спрос с установлением потребности на те или иные товары и  цены на них. Эти показатели используются в процессе планирования как в капиталистической, так и в социалистической экономике. Разница в них состоит не в механизмах функционирования, а в целях и методах определения спроса. В капиталистической экономике целью является получение прибыли, а в социалистической экономике целью является удовлетворение общественных потребностей. Прибыль в этом случае определяет степень эффективности функционирования социалистической экономики. Так может звучать в теории.

У них цели определялись на основании «спроса», определяемого рынком и выявляемого на основании его анализа с помощью такой науки, как маркетинг. Но целью все равно было получение максимальной прибыли, пусть даже и в обеспечении  социальных потребностей, удовлетворение которых происходило на основании их купли и приносило также прибыль.

У нас же цели определялись «на основании указаний партии», которые не всегда были направлены на наибольшее удовлетворение личных потребностей людей.  Рынок и наука, его изучающая и называемая маркетингом, у нас считались буржуазными. Вот поэтому функционирование экономики у нас, в связи с искажением форм и методов планирования, происходило далеко не лучшим методом и прибыль как таковая почти не фигурировала и не оказывала никакого влияния на экономику, с тем, чтобы она была «экономной».

Третий идеологический фактор, существенно затормозивший наше развитие, состоял в сохранении ортодоксального отношения к западной социал-демократии, основанного на прежнем неприятии ее основополагающей концепции, состоящей в реформаторском преобразовании общества. Это, собственно, и послужило основанием для деления в свое время на революционеров-коммунистов и социал-демократов-реформаторов. Такое размежевание исторически тогда было оправдано, при наличии революционной обстановки того времени, которая никак не оправдывала реформаторства.  Призыв к нему в то время являлся необоснованным сдерживанием этого революционного процесса. Но со временем, когда возник СССР, а в Европе революционная обстановка резко снизилась, продолжать упрекать социал-демократов в отступничестве от социалистических идей было крайне необоснованно. Они в странах Европы, находясь у власти почти тридцать лет, очень много сделали для своих народов, безусловно, при большом притягательном примере социальных успехов, достигнутых в СССР.

Революционная, идеологически зашоренная амбициозность наших тогдашних руководителей, без учета сложившихся исторических реалий в мире, отделила нас от Европы, в то время когда мы могли бы активно  в  экономическом и культурном  плане многое брать от них. Призыв к тесным контактам со сложившейся социал-демократией не означает отождествления коммунистических идей с их нынешними взглядами.

Расхождения между коммунистами и социал-демократами остаются поныне,  и они весьма существенные. Но они теперь должны проявляться не в форме завоевания власти, а в том, как проводить реформирование и строительство государства после завоевания власти. Сейчас они стоят на позиции использования товарно-денежных отношений в распределительных отношениях в виде классической ранее существовавшей и ныне существующей формы, основанной только на купле-продаже. Это приводит к громадному влиянию роли денег на общественное сознание и личное поведение людей. Эта форма приводит к безудержному и неконтролируемому и неограниченному потребительству с формированием индивидуалистических отношений, когда каждый «друг другу волк».

В социалистическом обществе товарно-денежные отношения использовались в ограниченной форме, как это было в СССР,  и это не приводило к развитию вещизма и способствовало формировало коллективистской морали в обществе. В производственных отношениях  действие товарно-денежных отношений было исключено полностью и там фигурировали только безналичные взаиморасчеты. В распределительных отношениях  действие товарно-денежных отношений было ограниченным, и оно состояло в первую очередь  во введении наличных и безналичных денег со строжайшим запретом перевода безналичных в наличные. Это позволило в значительной мере ослабить тлетворное влияние роли денег в жизни людей, несмотря на то, что они и существовали в розничном торговом  обороте. Громадные социально выделяемые средства во многих сферах общественной жизни приводили к тому, что у людей в значительной мере ослаблялось стремление к  обладанию большим количеством наличных денег, поскольку основные социальные потребности в обществе удовлетворились на бесплатной основе. Это в свою очередь лишило финансовой базы для коррупции, хотя и она была, но далеко не в таких размерах, как ныне.

В политической области наиболее тяжким явилось появление тройной   морали в обществе. Она  привела  к подозрительности, а затем и к неверию довольно значительной части общества в то, что делало руководство страны. Это неверие развилось после войны в диссидентство, а затем и в более широкое непринятие того, что происходило  в стране. Необычайно большое влияние партии на все стороны жизни ввело ее в систему функционирования государственных структур, как основной задающий, организующий  и контролирующий орган. Наличие такого органа и введение его в государственную структуру оказалось весьма эффективным в период чрезвычайной ситуации в стране. А мы жили все время в условиях такого положения, вызванного межгосударственным противостоянием с западным миром, в которое переросла классовая борьба в международной плане.

За последние тридцать лет стало очевидным, что военного решения в этом противостоянии не будет, и нужно было перестраивать столь жесткое влияние партии на общественное развитие, но это не произошло. А в этом была крайняя необходимость. Появление все большего количества товаров народного потребления все больше развивало у людей стремление к потребительству.  К этому добавилось то, что миллионы наших людей в войну побывали за границей и увидели, как можно нынче жить людям. Это еще больше привело к потребительству и формированию теневой экономики для получения наличных денег. Все это входило в состав того системного кризиса, о котором идет речь. Вот здесь и должна была сказать свое слово партия, как моральный сдерживающий фактор, и сосредоточиться именно на моральной стороне дела, ограничив свое участие в хозяйственном строительстве, больше уделив  внимания контролирующим функциям в области морально-этических сторон деятельности, содержащихся в различных  областях жизни  страны.

Несмотря на то, что  в социальной области были наибольшие достижения, но и там выкристаллизовались отрицательные явления. Основное в них было  то, что в результате навязанной нам гонки вооружения у нас отвлекались громадные средства на создание вооружения и на оборону в целом. Это негативно сказывалось на производство товаров потребления, что создавало немало дефицитов в области потребления. Такое положение можно было бы как-то локализовать и ослабить недовольство в восприятии этого людьми, если бы средства, вкладываемые в социальное обеспечение, определялись более полно.

Ведь мы все знаем, сколько было построено жилья с грандиозной инфраструктурой его обеспечения, но они не входили в социальный блок затрат. Да не только они одни были исключены из этого блока затрат. Если бы они все были бы включены, то величина социального обеспечения на одного человека или, как ее называли, социальная добавка к зарплате была бы существенно выше. Это могло бы хоть как-то снизить волну нараставшего недовольства и показать людям  реально проводившиеся  громадные социальные затраты,  которые значительно превышали затраты на военные нужды.

В экономике промышленность была разделена на промышленные ведомства, что привело к утрате каких-либо связей предприятий на местном уровне. Подчас для того, чтобы рядом находящиеся предприятия могли передать друг другу «через забор» какую-нибудь «гайку», нужно было разрешение центрального ведомства из Москвы. Вот уж воистину — разделили и властвовали. Хрущев попытался перестроить промышленность на принципе территориального объединения ее в совнархозы, но московские чиновники, утратившие власть из своих рук, быстро все вернули на круги своя.

Но основная проблема была в том, что так и не нашли эффектного способа измерения результативности и эффективности работы предприятия, исключив понятие и оценку по прибыли. Считали по валу, при котором происходил двойной и тройной счет, когда один и тот же агрегат многократно засчитывался в валовом продукте, переходя по поставкам от одного  предприятия на другое. Выгодной в изготовлении становилась многокомплектная продукция, в которую включался в большом количестве  прошлый труд. Затем начались попытки исчислять так называемую чистую продукцию, в которой  не учитывался бы прошлый труд. Но все эти попытки так ни к чему и не привели.

Существовавшая система  оплаты труда  на производстве не стимулировала рост его производительности. Установление норм оплаты ограничивало ее пределы определенным уровнем независимо от производительности и существовала так называемая выводиловка средней запланированной зарплаты. С этим постоянно пытались бороться, но так и не нашли удовлетворительного сочетания в количестве и соответствующей оплате труда. Ограничения в величине зарплаты устанавливались с тем, чтобы  не выйти за пределы соответствия величины товарной массы и наличия денег у населения. Это понятно. Но людям от этого не становилось легче, и производительность труда падала. В первые годы индустриализации и в восстановительный период с этим позволяло справляться ударничество, стахановское движение и массовый энтузиазм. Но со временем материальное стимулирование возобладало над энтузиазмом, и эти стимулы перестали действовать.

Услышав такой набор всевозможных недостатков, друзья молчали. Первым прервал молчание Борис:

— Витя, при таком количестве ошибок, искажений и недоработок, которые ты здесь нам сгреб в одну кучу, как же все-таки жило и развивалось наше государство?  Ты говоришь, что все это накопилось за последние тридцать лет. Я не видел всего этого, живя все  время за границей. О многом там писали из того, что ты привел, и еще о многом другом, о нашей жизни. Но я принимал все это за пропаганду. С тем,  что ты изложил сейчас, спорить как будто трудно, но и принять тоже нельзя. Ведь наша страна жила, а при таком количестве недостатков она должна была давно погибнуть. И потом, не противоречишь ли ты сам себе, утверждая, что люди разуверились в нашем руководстве и поэтому возник системный кризис, который и привел нашу страну к гибели. Ведь  ты говорил, что в конце 91-го года на референдуме народ высказался за сохранение СССР. Как все это увязать с его недовольством?

— Начнем с последнего, — ответил Виктор. — Накопившееся недовольство у людей проявилось не в момент ликвидации СССР. Тогда он был жестоко обманут Ельциным, которого они избрали и доверились ему, надеясь, что он-то и исправит все это. Накопившееся недовольство людей наглядно и в полную меру проявилось на первых выборах в 93-м, когда фальсификация их результатов была еще не так высока, и коммунистов поддержало всего каких-то 30%.

Порядка 40% не голосовавших людей не принимают нынешних порядков, но не хотят и возвращения в старое время, а  коммунисты не объясняют по-человечески людям, что вот какие были у нас ошибки и как мы их больше не допустим.  Показать, грубо говоря, в чем были плохие коммунисты прошлого и чем будут отличаться коммунисты нынешние, вынесшие и воспринявшие горький урок прошлых коммунистов. Но, к сожалению, этого не происходит.

— Витя, а почему ты репрессии не включил в составляющие системного кризиса? — задал свой вопрос Саша.

— Да потому, что это не элемент системного кризиса, а просто уголовно наказуемое преступление. Они явились результатом проявления недобропорядочности Сталина, а проявилось их воздействие в появлении страха у руководителей и возникновении тройной морали в обществе, о которых я говорил.

— Таким образом, — подытожил Виктор, — все эти не вскрытые, системно не сформулированные и не устраненные недостатки в политической, общественной и хозяйственной жизни в совокупности провели к замедлению темпов нашего роста, затем стагнации.  В итоге наше социалистическое государство проиграло капиталистическому обществу в развитых странах в наиболее существенной области, которой является жизненный уровень населения.

В политической области власть вышла из-под общественного контроля и утратила моральную ответственность перед народом.  Партийные организации на местах потеряли свою активность и превратились в придаток к администрации. В общественной жизни внедрился недобропорядочный стиль руководства, приведший к сложившейся тройной морали, когда говорили одно, писали другое, а делали третье. В хозяйственной жизни не смогли уйти от централизованного  производства и распределения, определявшихся вначале экономической целесообразностью, а затем вылившиеся в плановое принуждение.

Вот такое итоговое  мое заключение об основных элементах в существе нашего былого системного кризиса, — закончил Виктор.

Обсуждение этих мыслей еще долго было предметом обсуждения не на одной встрече друзей.

ТРАГИЧЕСКИЙ 1993 ГОД

Заканчивался 1992 год, первый год жизни при новой власти и в новом государстве. Какой это была, эта новая начавшаяся жизнь в стране, ранее писалось. Саша еще поддерживал связь с группой Сахарова, но далеко уже не так акти­вно и занялся полностью своей наукой о материальном вакууме. Борис акти­вно сотрудничал в группе, готовившей материалы и выступления товарищей  на Конституционном суде по легализации КПСС. Занявшись общественной работой, он вышел из своего угнетенного состояния и теперь почти полностью восстанови­лся. Он приободрился в результате активно продвигавшейся работы в Кон­ституционном суде и совсем был в восторге, когда Конституционный суд вынес свое известное решение по легализации КПСС.

У Виктора на фирме шла бурная производственная деятельность. Кроме того, он наг­рузил себя еще дополнительной работой в своем «Лекоме». Эта производствен­ная загрузка позволяла в определенной мере снимать стрессовые нагрузки из-за того, что творилось в стране. А вот в семье у него стрессовые нагрузки начали резко нарастать.

Обвал в стране сильно подействовал на его жену, и у нее участились нервные срывы. Она в этот год уже дважды побывала в больнице. В середине года у Ви­ктора обострилась язвочка, и он лег в больницу и каждый день звонил домой, переживая за Анну. Постоянно, когда у Виктора появлялись проблемы со здоровьем, у Анны также начиналось обострение из-за переживаний за Виктора. Не всегда такие обострения у нее закачивались больницей. Когда она заболела этой страшной болезнью, то, как медик, понимала, что постоянные нервные срывы крайне отрицательно сказываются и на Викторе при наличии у него своей яз­венной болезни, на ход течения которой существенно сказываются нервные пе­регрузки.

Однажды, после восстановления от очередного нервного срыва, она стала убеждать Виктора, что им нужно развестись, а ей с ее болезнью нужно жить отдельно. В противном случае это может плохо кончиться и для Виктора. Он это и сам понимал, но решиться на это никак не мог, а Анна стала бурно настаивать на этом. Чтобы ее как-то успокоить, он написал заявление в ЗАГС о согласии на развод и отдал ей, заявив, что в ЗАГС она пусть идет сама с его заявлением, а он не пойдет. Он рассчитал верно. У Анны мужества все-та­ки не хватило, как бы она не заботилась о Викторе, и заявление о разводе не подала.

В тот раз, когда он лежал в больнице, по телефону в разговоре он понял, что Анна срывается и ему нужно срочно ехать домой. Главврач дал Виктору ма­шину, и он примчался домой. С трудом он уложил Анну в больницу. Можно пред­ставить, чего это ему стоило. С работы домой Виктору прислали аж две машины от разных начальников, чтобы отвезти его самого в больницу. Его сын в это время был в командировке, и Виктору самому пришлось заниматься женой.

Игорь оставил работу на фирме, как Виктор не уговаривал его не делать этого, но он ушел и бросился в предпринимательство. Максимум, что удалось сделать  Виктору, так это уговорить его оформить административный отпуск на год, но не уходить с предприятия.

 Игорь вместе со своими товарищами организовали доставку автомобильных прицепов к легковым автомобилям, сняли в аренду помещение на заводе «Серп и молот» и успешно развернули свой торговый бизнес. Виктор предупреждал его, что организовывать производственный бизнес — это гиблое дело на основе своего личного опыта. Они вняли этому и развили свое торговое дело на прицепах. Но не надолго. Работники завода, увидев прибыльность этого предприятия, быстро «отобрали» его у незадачливых предпринимателей якобы за просрочку аренды. Второе дело они таки организовали  и опять производственного профиля.

На Украине они купили мини-завод по переработке молока, смонтировали его в Лыткарино под Москвой и стали снабжать московские рестораны сметаной, сливками, творогом и прочими молочными продуктами. Но и это дело у них отобрали, почти со стрельбой. После этого они попытались организовать измерительную службу технических параметров для морских нефтяников, начинавших работу на Сахалине. Но там они столкнулись с такой мафией, что и разворачиваться не стали. После этого и Игорь, так же  как и Виктор, прекратил заниматься частным бизнесом, не видя перспектив в создании нормаль­ного производственного предприятия.

После этого он все-таки не вернулся на свою фирму, видя неприглядность в поведении как Полухина, так и Вострикова по отношению к Виктору, и устроился к своему школьному другу в институт Курчатова на должно­сть ведущего инженера по криогенному охлаждению установок «Токомак». На этих установках пытались обуздать термоядерную энергию для мирных целей, и исследования на них еще как-то теплились, но вскоре и они прекратились. Пос­ле этого они организовали сварочную мастерскую у себя на предприятии и про­мышляют, зарабатывая на сварке всяких поделок. Вот и здесь мелкий бизнес не развился. А власти трубят, что именно мелкий бизнес нас спасет.

Отправив жену в больницу и пролежав еще некоторое время, Виктор вышел из больницы с зарубцованной язвочкой, но с болями в груди в районе сердца. Ишемическая болезнь сердца, приобретенная им после инфарктов, давала о себе знать. Аня также вышла из больницы, но вскоре у нее опять начал разыгрываться        ст­ресс. Такое неустойчивое состояние продолжалось несколько дней. Иногда она в таком состоянии ходила с Виктором на прием к врачу в психдиспансер. Ей там давали больничный, она пила таблетки и иногда кризис проходил без боль­ницы.

На этот раз они также сходили в диспансер, она побыла дома, попила таблетки, но болезнь прогрессировала. Она отказалась идти повторно в дис­пансер, замкнулась и почти полностью прекратила  какие-либо контакты с Виктором, а затем  перестала и кушать. Стала серой, как земля. Такого с ней не было ранее никогда. Это что-то было новое в течении ее болезни.

Виктор вызвал «скорую помощь». Обычно Аня бурно сопротивлялась вызову «скорой помощи», и ее с трудом с помощью санитаров отвозили  в больницу. На этот раз, к удивлению, она абсолютно равнодушно отнеслась к такому вызову. Виктор прилег на диване и стал ожидать приезда «скорой». Аня пришла к нему, легла рядом, полежала, прижавшись к Виктору, и впервые за эти дни спокойно сказала:

— Витя, если бы ты знал, как мне не хочется в больницу, как она мне надоела.

Услышав такой ровный и спокойный голос, Виктор внимательно посмотрел на нее и увидел абсолютно здоровые глаза. Он обрадовался, крепче обняв ее,  сказал, что может, и не надо «скорой», она и так поправится. Анна тут же согласилась, встала, как будто у нее и не было приступа, и сказала:

— Витя, иди на работу, я совсем здорова и отпущу «скорую».

На радостях Виктор позвонил и отменил вызов «скорой», а сам пошел на работу.

С радостью шел он домой, возвращаясь с работы, думая, что на этот раз с Аней все уладилось. Отк­рыв дверь, он остолбенел — перед ним в петле висела Аня. Виктор с криком бросился к ней:

— Ты что же наделала, Аня!!!

 Он долго не мог найти нож перерезать веревку. Перерезав веревку, он с трудом удержал тело Ани и положил на пол. По­днять ее не было сил. Он сел на пол рядом с Аней, обнял ее тело и тихо пла­кал. Из груди Ани, так же как у его матери, вышел последний воздух.

Сколько он так сидел, он не помнил. Придя в себя, он вызвал «ско­рую помощь» и позвонил сыну. Первым приехал сын, и они вдвоем переложили ее на кровать. Дальше все для Виктора происходило, как в тумане. Он постоянно бегал по коридору из кухни в большую комнату и однообразно повторял, как помешанный:

— Это она из-за меня, это она из-за меня!

Приехавшая «скорая» и вызванная ею милиция не обращали внимания на Виктора, заполняя какие-то бу­маги. Закончив с бумагами, врачи из «скорой» отвезли не сопротивлявшегося Ви­ктора на квартиру к сыну, а он остался с телом матери ожидать  вызванную перевозку. Таня, жена Игоря, постелила ему, и он, как в тумане, услышал грохот в комнате. Он не понял, что это было, но ощутил себя лежащим на полу. Пере­бравшись в постель, он тут же уснул. Утром у зеркала он увидел под глазом громадный синяк. Это он упал перед кроватью, обо что-то ударился, не почувс­твовав боли и не ощутив падения, услышал грохот в комнате перед тем, как лечь в постель. Очевидно, он на мгновение тогда отключился. Похоронили Аню рядом с матерью Виктора.

Какой же необычайной силы воли была его Аня! Истерзавшись от своей жуткой болезни, она приняла для себя роковое решение в те три дня, которые Виктор принял за необычный ход ее болезни. А она, наоборот, за эти три дня полностью пришла в себя, ее мозг освободился от изнуряющих ее мыслей и она всецело в здравом уме сосредоточилась на мысли о своем уходе из жизни, чтобы дать возможность жить дальше Виктору. Каким мужеством нужно обладать, чтобы при­нять такое решение и с такой твердостью его реализовать, ничего не сказав и ничего не написав на прощание. У нее хватило твердости молча уйти из жизни, ничем не дав знать о своем решении. Вечная память этой мужественной женщине!

Виктор все это время ходил на работу и пытался забыться в делах. Это ему помогало. После сорока дней, отметив поминки, Виктор по настоянию своих детей отправился на месяц в санаторий «Звенигород». Там он почти пришел в норму среди людей и новой обстановки, хорошо подлечив серде­чко. Это кардиологический санаторий с хорошими процедурами. Его построили по кубинскому проекту, после того, как на Кубе побывал первый секретарь Московского комитета партии Гришин  и пове­лел построить ему такой же. Виктор после этого ряд лет ездил ежегодно в этот санаторий, пока его окончательно не прибрала к своим рукам мэрия Мос­квы и туда перестали давать путевки на филевскую фирму. Теперь это уже и не санаторий, а увеселительное заведение с барами и различными развлечениями.

После августа 91-го в стране обрушилась стоимость денег, началась ваучеризация. Наступило резкое ухудшение жизни людей. Мораль и нравственность в обществе начали быстро падать. Появилась масса новых по форме преступлений, о которых ранее и понятия не имели, таких, как наркомания, проституция, рэкет, бандитизм, решение проблем бизнеса отстрелом своих конкурентов. Это только на бытовом уровне. В государственных структурах развилась коррупция до необычайных размеров. Однажды даже растерявшийся Ельцин был вынужден заявить, что этого он никак не мог ожидать. В области финансов начали появляться жульнические частные фирмы, выманивавшие у людей деньги под разные мифичес­кие проекты, суля баснословные проценты. Небольшая только часть бытовавших картинок того времени ранее была описана.

Еще в перестроечное время оживилась активность  думающей части интеллигенции, сто­ящей на социалистических позициях. Они пытались разобраться в происходящем, определиться в своей позиции и осмыслить то, как выбираться из создавшейся ситуации в стране.

В конце перестройки первым проявился академик Абалкин, который выступил открыто на ХIХ партконференции с призывом критически взглянуть на то, что у нас было, дать непредвзятую оценку и наметить пути выхода из скла­дывающегося тяжелого положения. Горбачев тогда неодобрительно воспринял это выступление, а подпевалы тут же начали затаптывать Абалкина.

Это было пер­вое публичное выступление с попыткой разумного подхода в оценке складываю­щейся тогда ситуации в стране, и Виктор с тревогой подумал, почему же Гор­бачев выступил против такого разумного предложения. Потом ему стало ясно, почему. Ему не нужен был такой анализ, который мог бы увести ситуацию в  другую, необходимую сторону от намеченного им тогда курса на развал страны.

На следующий день после выступления Абалкина на работе у Виктора было оче­редное заседание партбюро, членом которого он являлся. На нем он поставил во­прос о неправильной оценке выступления Абалкина и предложил поддержать его, обратив­шись с заявлением в проходившую еще партконференцию. На бюро разгорелись жаркие споры по этому поводу. Одни возражали, считая, что на конференции сами разберутся, другие считали, что выступление было неправильным, Горба­чев прав и наше выступление будет идти вразрез с политикой партии. Тре­тьи считали, что Виктор прав и нужно обратиться-таки к конференции с осуж­дением необоснованной критики Абалкина и поддержать его.

Этот неожиданный спор, возникший на заседании такого маленького коллектива  местных руково­дителей партийной ячейки по поводу оценки происходящего в стране, высветил, как в зеркале, царившую  сумятицу в головах коммунистов в то время. Еще бо­лее показательными оказались результаты проведенного голосования. За предло­жение Виктора проголосовало пять человек, а против четыре. Но характерным оказалось то, как разделились голоса. За предложение Виктора высказались старые члены партии, а против молодые члены партии. Это очень показательно.

Старые члены партии стояли за критическое рассмотрение нашего пройденного пути, и в них еще сохранился дух принципиальности и ответственного отно­шения к партийной оценке происходящего. У молодых уже выработался дух инфа­нтильности и безразличия, выразившийся в формуле жизни, сформировавшейся у них — «там сами разберутся». Это гнилое состояние в партии и было сознательно взращено неско­лькими последними поколениями руководителей после войны.

Ведь кого мы стали избирать секретарями партийный организаций? Тех, которые, как правило,  не умели работать, но хорошо и складно говорили. Такие нужны были администрато­рам, чтобы не мешали работать. С ними легче, к тому же можно было договори­ться. Так первичные организации с годами потеряли свою активность и стали карманными организациями у руководителей. Какая уж тут критика! А тогда Ви­ктор все же направил письмо на конференцию, но это был «глас вопиющего в пустыне».

После Беловежья начала свои обсуждения социалистическая партия, созданная Вартазаровой. Виктор посидел и послушал, что говорилось на этих обсуждениях. Ничего интересного и нового он не услышал. Шло, в основном, протестное осуждение происходящего, без какого-либо рассмотрения причин случившегося. Все верте­лось вокруг тезиса, выдвинутого Вартазаровой, о необходимости выработки и выдвижения перед обществом новой «мобилизационной идеи» без формулирования хотя бы одной какой-либо из них. Вскоре после образования КПРФ эта партия рассыплется, так и не сформу­лировав свою мобилизационную идею.

Один из прежних партийных аналитиков, Кургинян, организовал дискуссионный клуб «Постперестройка», на котором, в основном, он сам и доминировал. Это был театр одного актера. Высту­пающих было мало, и трудно было понять что-либо из таких разношерстных выс­туплений. Сам Кургинян провозглашал и обосновывал в своих многочасовых ре­чах мысль о том, что будущее у нас будет формироваться на коммунистической морали, русском национальном традиционализме и государственном демокра­тизме.

Молодой профессор МГУ Бузгалин, тот самый, который организовал «Марксистскую платформу в КПСС», на этот раз создал «Международную ассоциацию ученых за социализм и демократию». Он владеет свободно английским и имеет немало знакомых среди ученых за рубежом в разных странах, которых он и привлек в свою ассоциацию. На заседаниях этой ассоциации происходили более интересные события и были более содержательные выступления. Зарубежные участники, в основном, корили нас за допущенный развал страны и за то, что мы сами не смогли разобраться в своей действительности и провести разумно преобразование своей политической и экономической системы, чем нанесли непоправимый вред международному коммунистическому движению.

Бузгалин излагал и обосно­вывал свое видение будущего в нашем возрождении, которое должно, как он считал, произойти на путях преодоления государст­венных корпоративных и авторитарных тенденций в социалистическом движении. Одновременно он при этом считает, что будет необходима смена социальной базы со­циализма, основу которой составят конформистски настроенные служащие, работа­ющие по найму у государства. В дальнейшем, по его мнению, социальной базой левого движения явятся лица, обладающие способностью к ассоциативному сов­местному творчеству в максимально отчужденных условиях.

Такая академическая фразеология мало что объясняла, что с нами было, что произошло и как из этого состояния выбираться. Со временем и эта ассоциация рассыплется, а на ее остатках Бузгалин организует дискуссионный клуб «Альтернатива», который и будет действовать в течение ряда лет, вплоть до наших дней, а Бузгалин встанет во главе российских антиглобалистов.

После выхода решения Конституционного суда на предприятии Виктора соб­ралась инициативная группа коммунистов с тем, чтобы определиться со своим будущим положением, как бывших членов КПСС. Никто из присутствовавших не входил в ранее созданные партии коммунистов. После запрета КПСС все ждали решения Конституционного суда. После его решения ни у кого не было сомнения, что входить всем нужно во вновь создаваемую КПРФ, поскольку в понимании всех она должна была быть преемницей их КПСС.

Новые созданные компартии после запрета КПСС казались «незаконнорожденными», если настоящая их партия запрещена. На собрании присутствовал и Виктор. Проведя такую боль­шую исследовательскую работу за все эти годы в области политологии, он не считал возможным входить в новый этап коммунистического строительства в су­щественно изменившихся условиях со старым идеологическим багажом. Ему виде­лись новые идеологические взгляды и подходы в марксизме. Он все это изло­жил на бумаге и решил с этой бумагой  направиться в ЦК КПРФ после его образования.

Виктор узнал от Бориса телефон и где располагается вновь только что избранный ЦК КПРФ. Созвонившись, он отправился к ним. ЦК, в виде двух-трех человек, ра­сполагалось в маленьких двух  комнатках, которые ему выделило какое-то учреждение в одном из высотных домов на Новом Арбате. Его принял некто Ребров, пред­ставившийся как секретарь по оргработе. Виктор изложил суть своего вопроса и передал ему свои заметки. Он взял, поблагодарил и сказал, что он их про­работает и сообщит свое мнение.

Через некоторое время Виктор позвонил ему и услышал приятное сообщение. Он сказал, что у них есть уже аналоги­чные предложения по данному вопросу, поскольку им уже пишут многие. Но у всех изложение довольно расплывчатое и фрагментарное. У Виктора одного новый взгляд достаточно всеобъемлющий и глубокий. Мы, сказал он то­гда, введем вас в комиссию по выработке программы партии.

Но после того, при личных встречах, которые не прерывались вплоть до его безвременной кон­чины, он уже не вспоминал об этом предложении, а Виктор и не напоминал о нем. Ему и так все стало ясно. Встретив возражение какого-то влиятельного лица, которым мог быть и сам Зюганов, он не стал с ним спорить по поводу взглядов и личности Виктора, а тем более выходить с предложением включить его в состав комиссии. Тем не менее они остались в хороших отношениях.

Зюганов тогда начал развивать свою теорию «социального согласия». Концеп­ция Виктора, при определенном ее толковании, могла выглядеть, как противостоя­щая зюгановской. Но при глубоком их совместном рассмотрении они прекрасно могли бы сочетаться. Концепция Виктора могла явиться прекрасным мостиком между классическим марксизмом и теорией «социального согласия», которая будет ло­гически вытекать из взглядов Виктора. Со временем Ребров предложил Виктору выступить с изложением своих взглядов на первой теоретической конференции КПРФ, кото­рая должна состояться в марте 1994 года и он включит его доклад в повестку дня кон­ференции.

Ребров действительно включил выступление Виктора, и его фамилия фигуриро­вала в официальной программе конференции. В первый день конференцию вел Зю­ганов, и, когда подошла очередь выступать Виктору, он не дал ему слова. После конференции Виктор удивленно спросил, подойдя к Реброву, почему же он не дал выступить, на что Ребров сказал, что завтра продолжение конференции бу­дет вести уже он и предоставит ему слово.

На следующий день до обеда Виктор с напряжение ждал, что Ребров даст ему слово, но этого не последовало. Перенервничав и перегорев, Виктор понял, что выступление у него не получится, и ушел с конференции. На следующий день Ребров упрекал Виктора за то, что он ушел, поскольку он объявил его выступление, а Виктора не оказалось в зале. Так и не состоялось явление на­роду новоявленного политолога.

Борис пошел на первый день конференции вместе с Виктором, и он также был огорчен тем, что ему Зюганов не дал слова. На второй день он уже не пошел с Виктором, понимая, что если первый секретарь не пропус­тил Виктора к трибуне, то  Виктору нечего делать со своими идейными новациями. Этого он Виктору, конечно, не сказал тогда и не одобрил его уход во второй день, так же как и не желание оформлять свое вступление в партию. Но Виктор остался не­преклонен в своем решении.

На той конференции в программе числилось 42 человека для выступлений. Вы­ступили приблизительно две трети, а остальные не выступили по разным причи­нам, в том числе и Виктор. Среди выступивших, из числа видных людей, были Лигачев, Лукьянов, Глазьев, Вартазарова, Коптюг, Клоцвог, Шевелуха, Сла­вин, Косолапов, Ребров, Бузгалин, Корягина, Семаго, Осадчий. Никого из дру­гих коммунистических партий на конференции не было представлено. Зерно раз­дора в комдвижении продолжало разрастаться и в немалой степени из-за теоре­тических непримиримых взглядов Зюганова. Он не шел ни на какие компромиссы.

Ельцину становилось все более очевидным, что в стране происходит бурное нарастание недовольства тем курсом, который он проводит. Шахтеры, приведшие его к власти в августе 1991 года, ныне стали выступать активно против Ельцина. По стране развер­нулись стихийные выступления против установившегося режима. Забурлил еще действовавший Верховный Совет РСФСР во главе с Хасбулатовым. Вице-президент Руцкой присоединился к протестному движению и встал на сторону Хасбулатова  против Ельцина.

Ельцин, не видя другого выхода, как удержать власть, сам лично подготовил в августе свой Указ о роспуске Верховного Совета, запрещении компартии и объяв­лении в стране особого режима управления, то есть введения чрезвычайного положения. Написать-то написал, но подписать и ввести его в действие не решился и по­ложил в сейф. Протесты в стране нарастали повсеместно по всем регионам.

Если выступления демократов в перестроечное время было организовано в ос­новном в Москве и никаким разгонам не подвергалось, то теперь поднялась вся страна против режима Ельцина. Страх за свою судьбу нарастал, и Ельцин решился на второй государственный переворот. Он достал из сейфа заготовленный Указ  и 21 сентября 1993 года издал его за номером 1400. Выход этого Указа перевел страну в качественно новое состояние.

Верховный Совет признал этот Указ незаконным, отменил его, отстранил Ель­цина от должности Президента и назначил Руцкого Президентом. Начались пере­говоры представителей Верховного Совета со штабом Ельцина о достижении ка­кого-то компромисса. От Верховного Совета вел переговоры Абдулатипов и достиг определенного соглашения, но Верховный Совет не согласился с этим компромиссом. Процесс стал необратимым и перешел в силовое противостояние.

Ельцинисты загодя начали готовиться к силовому удержанию захваченной вла­сти и понимали, что единственной организованной силой, которая может им противостоять, является Верховный Совет. Поэтому они еще в начале года лишили его полка охраны, оставив его без защиты в грядущих событиях, наступление которых для них уже тогда стало очевидным.

Выход Указа вздыбил всю страну. Регионы реши­тельно выступили против этого Указа и пригрозили экономическими санкциями против режима. Сибирь пригрозила перекрыть Транссибирскую магистраль и па­рализовать жизнь в стране. Нефтяники и газовики пригрозили перекрыть подачу нефти и газа в Москву. Именно после этих событий Ельцин и пошел на перего­воры с ВС, а до этого он занимал жесткую позицию и заявлял, что никаких пере­говоров с ВС не будет. Пытаясь снять напряжение, он вскоре заявил, что выд­вигать свою кандидатуру в Президенты больше не будет на предстоящих выбо­рах, проведение которых было объявлено после августовских событий.

После отказа ВС принять достигнутое соглашение Ельцин ввел в действие за­ранее разработанный и  подготовленный к реализации план разгона ВС военной силой. Популярный тогда публицист Невзоров по телевидению показал и прочитал 29 или 30 сентября письмо, направленное ельцинистами в адрес редакций с тем, чтобы они спокойно отнеслись к тому, что произойдет 4—10 октября в Москве. Что произойдет, можно было представить. Это было открытое объявление даты начала военных действий по разгону ВС и захвата власти. Это уже походило на бонапартизм и свидетельствовало о полной их уверенности в своей победе. У них возникал только один вопрос, как спровоцировать ВС, засевший в Белом доме, первым начать активные действия и первым выступить.

В эти дни Москва бурлила больше, чем во время выступлений демократов при Гор­бачеве. Если тогда против этих демонстраций ничего не предпринималось, то Ельцин начал с разгона ежедневно проходивших демонстраций, чтобы спро­воцировать ВС на выступление. В субботу 2 октября они организовали избие­ние демонстрантов у станций метро «Баррикадная» и «Пушкинская». В воскресе­нье днем разогнали все митинги, прокатившиеся по Москве, в том числе и на Октябрьской площади. Это подогрело толпу, и к вечеру 3 октября она двинулась громить Останкино и мэрию. Потом по всем каналам показывали, как Макашов при­звал с матерщиной ехать брать Останкино.

Хасбулатовцы таки поддались про­вокации, приняв стихийное, никак и ничем не подготовленное выступление раз­горяченной толпы за настоящее выступление народных масс, и призвали брать Останкино. Туда отправилось от Белого дома четыре «Икаруса» с макашовцами. Именно это и нужно было ельцинистам. Там, у Останкино, они и подготовили кровавую расправу. Если бы им не нужно было это, то они безо всяких усилий не пропустили бы эти четыре авто­буса в Останкино, перегородив дорогу двумя грузовиками. В Останкино их ждали.

Толпа штурмом начала брать Останкино, разбив грузовиками стеклянный вход­ной витраж. В здании начались бои, но в толпу снаружи еще не стреляли. Че­рез некоторое время началась стрельба на поражение по толпе, которая вско­ре и рассеялась, оставив на асфальте убитых и раненых. А телевидение в это время, после того, как все кончилось разгоном и расстрелом, сообщило прово­кационно, что оно захвачено и прекращает свои передачи. Потом, когда спро­сили руководителя телевидения Попцова, зачем вы солгали с этим объявлением, он ответил, ехидно улыбаясь, что мы боялись, как бы микрофоны не оказались  в ру­ках нападавших! Этой провокацией подогревалась обстановка в стране.

Провокация была и у мэрии. Первые четыре человека в толпе были убиты выс­трелами из мэрии и гостиницы «Мир». Это говорили Виктору свидетели, ко­торые там были. До этого стрельба по толпе велась резиновыми пулями. После этого убийства четырех человек началась стрельба из мэрии на поражение. К ночи 3-го все было кончено. Провокация состоялась, выстрелы раздались, пер­вые жертвы появились и теперь ельценисты могли взяться и за ВС в Белом до­ме, что они и сделали на следующий день, с утра 4 октября.

Виктор, в эти эпохальные дни, вел дневник, который давайте и используем в нашем дальнейшем повествовании о тех суровых исторических днях. В дневнике ничего не будем менять, ни по стилис­тике, ни по орфографии, ни по содержанию внесенных записей. В таком виде они более наглядно будут характеризовать и чувства автора  и события тех дней. Не со всем сейчас можно согласиться в тех обобщениях и выводах, которые были тогда записаны, но и их не будем изымать, чтобы не нарушать цельность из­ложения.

4 октября 1993 года. Поздний вечер

Сегодня вечером Кунцевское кабельное телевидение показало репортаж своих корреспондентов, которые вели съемки у Белого дома, начиная с 9.30 до 19.40. Это очень ценная историческая хроника. Наше телевидение не вело съемки. Вели американцы и вот, оказывается кабельщики.

 На всех показанных кадрах вокруг Белого дома никаких боев не было. Был расстрел дома танками, которые ушли с моста и встали напротив Белого дома у гостиницы «Украина» и отсюда расстреливали Белый дом. Но самое поразите­льное было вокруг дома — это толпа зевак, как их называли. Очевидно, вокруг дома и рядом с ним было достаточно безопасно, потому, что военные, милиция и «зеваки» перемещались свободно, не пригибаясь и не принимая никаких мер предосторожности. Один раз, только около 14 часов, толпа побежала с моста, с которого ранее ушли танки. Диктор сказал, что из Белого дома дали очередь по мосту, что весьма сомнительно, чтобы это было прицельно.

Но самое примечательное — это интервью с «зеваками». Показали два или три эпизода, где сторонники Белого дома дискутировали со сторонниками Ельцина. Его сторонников было один-два человека, а вокруг толпа гневных сторонников Белого дома. Вид и аргументация сторонника Ельцина были весьма жалкими. А толпа его брала в оборот весьма аргументировано.

Показали эпизод, как юнцы никем не останавливаемые, раздевали и грабили стоящую у тротуара чью-то легковую автомашину. Показали злых врачей из скорой помощи, которые оказывали помощь пострадавшим. А злые они были потому, что они были возмущены армейским командованием, которое прислало войска без какого-либо медицинского обеспечения. У солдат не было даже индиви­дуальных пакетов, не говоря уже о санитарных частях со специальными средс­твами. Генералы шли на войну совсем не думая о жизнях солдат.

Так, что «зеваки» это в основном толпы болельщиков за успех сражения за­щитников Белого дома, которые смотрели на развернувшуюся трагедию, будучи бессильными, что-либо сделать и помочь. Были, конечно, и зеваки по-настояще­му, поскольку вокруг было безопасно, так почему бы и не посмотреть собст­венными глазами на историческое зрелище, потому что средства информации дают весьма выборочную информацию и однонаправленную с оголтелым враньем. Интересны были кадры, показывающие интернированных спецназовцев, перешед­ших на сторону защитников Белого дома. А СМИ твердило, что перешедших не было.

И совсем были показательны съемки плененных защитников Белого дома, которые сто­яли, повернутые лицом к стенке с руками, заложенными за головами. Если на­падавшие при съемках старались уходить и не показывали свое лицо, то защит­ники при их съемке, отворачивались от стенки и гордо становились лицом перед камерой. Это были люди!  И все были молодыми. Это вселяет некоторую надеж­ду, что социалистическая идея и через десятилетия не умрет в народе под на­пором потребительства и стяжательства. Эта молодежь возродит ее!

Ну и, что нас может ждать теперь? Хорошего по большому счету ждать не приходится. Диктатура всегда вносила  стабилизацию в обществе путем жестоко­го подавления инакомыслящих, и наступало относительное благополучие, но на совсем других моральных принципах. Так будет и у нас. И производство стаби­лизируется, и даже начнет расти. Но это будет уже не наше национальное производство. Буржуазия наша и зарубежная использует его для себя, для выколачивания прибыли. О социальных нуждах вспомнят еще не скоро. И наука за­хиреет, а таланты во многом так и не разовьются, ибо все будут заняты спосо­бами добывания денег. Стяжательство и потребительство заменят духовность и высокие идеалы в жизни. У передовой интеллигенции во всю встанет вопрос: «для чего я живу?» Вот тогда вновь появятся «разночинцы» в среде интеллигенции и все начнется сначала, только на более высоком материальном уровне. Но это будет уже без нас.

5 октября 1993 года.   10 часов утра

Вот и закончилась трагедия людская. Если в октябре 1917 года после двое­властия победу одержали большевики, хорошо организовав восстание, то через 76 лет, в ок­тябре 1993 года, контрреволюция одержала верх над совсем неорганизованным народным движением и совсем не подготовленными и заблуж­давшимися депутатами.

Сегодня по радио уже в открытую говорят, что с коммунизмом и питавшей его советской властью покончено. Они сбросили маску и открыто показывают, что специально оболванивали людей твердя о противостоянии представительной и исполнительной власти. Шла жестокая классовая борьба при полной немощно­сти левого движения и полного идеологического разброда среди них. Ельцин еще раз показал, как надо бороться за власть.

 Радио передало и показало ТВ, что Хасбулатов при его аресте в Белом доме удивленно заявил, и это показало Кунцевское телевидение:

—  Я не думал, что он на это пойдет, и почему нас не поддержали?

Это два сакраментальных вопроса, ответ на которые будут искать историки многих лет. Ответ на них наверное, Хасбулатов надеется найти на суде. Но, думается, до суда дело не дойдет, или  Хасбулатова доведут до такого состояния, что ему будет не до поиска ответов, и он будет каяться во всем.

А ведь ответы на эти два вопроса являются ключом к пониманию действий депутатов, причины их поражения и прогноза на будущие  события в стране и, гла­вное, выбор тактики поведения левых сил на будущее. Сейчас у них нет перс­пектив на будущее, ибо начался террор и насилие над общественным сознанием, и он продолжится на многие годы. Этому учит опыт гитлеровской Германии, ста­линского  СССР, пиночетовского Чили. Этот террор, наверное, успокоит стра­ну, развязав демократам руки, и народ будет покорно терпеть десятилетия их правле­ние. Но потом начнется все сначала. Ибо, угнетать народ бесконечно долго не­льзя. Хотя русский народ и терпеливый.

Народ терпел татарское угнетение в течение 300 лет, царей 300 лет, Стали­на 30 лет. Удивительная проглядывается логика цифр. С ростом культуры вре­мя терпения народа сокращается на порядок. Из этого вытекает, что Ельцина на­род будет терпеть три года!? Эта значит, что к 96—97 году он будет смещен. Но, наверное, не путчем, а на выборах. Обещанные им досрочные выборы, очеви­дно, не состоятся, вернее выборы президента. В этом ему нет никакой необхо­димости. А вот выборы парламента состоятся, конечно, но они будут сфальсифицированы и результат будет нужным в любом случае.

Так вот, во фразе «я не думал, что он пойдет на это» заключается весь трагизм Хасбулатова, как политика. Что Ельцин пойдет на это, уже было видно, когда год назад он ликвидировал и отобрал у парламента полк охраны Дома Советов. Видя свою непопулярность, он колебался в решимости осуществить путч. К тому же действия Союза офицеров Терехова не вселяли уверенности, что армия его поддержит. Поэтому произошла полная замена генералитета вновь ис­печенными генералами, которых было произведено больше чем за всю Советскую власть. Это и дало результат. Но даже после 21-го у него не было увереннос­ти в успехе.

80% местных территорий осудили его Указ 1400. Это лишь подтолкнуло Ельцина к решительным действиям.  Поняв, что ему теперь терять уже нечего,  он пошел на хитро организованную провокацию, которая явилась похлеще поджога  Рейхстага в Германии в 1933 году, когда власть захватил Гитлер.     Вначале была организована мини провокация с нападением девяти человек на штаб войск СНГ, с тем, чтобы локализовать Терехова и обезглавить Союз офицеров. Она, казалось, была   единственной организованной силой, которая могла противостоять Ель­цину в вооруженной борьбе. Но это оказался мыльный пузырь. Подкуп верхушки офицеров в армии сыграл свое дело. Перед 21-м, за несколько дней до путча, оклады в армии были подняты в 1,8 раза! А, главное на поверку, чувство самосохране­ния и, в основном, семьи, сыграло главную роль в проявленной пассивности Союза офицеров. Поэтому армия и народ не поддержали активно левых в их от­чаянной схватке с ельцинизмом. Несмотря на громадное сочувствие в народе левым, он остался глух к этой схватке. Более того, он теперь обвиняется в том, что он оказался равнодушно наблюдавшими зеваками.

Массы всегда были глухи ко всему. Их организовывали небольшие одержимые группы людей. А в данном случае эти группы сами оказались неорганизованными. К такому состоянию левых привел идейный разброд в их среде и жесткий инфор­мационный и организационный террор установленный демократами после августа 1991 года. Ожидать поддержки у неорганизованного и невооруженного народа это одно из трагических заблуждений хасбулатовцев, приведших их к тяжелейшему поражению, еще более тяжелому, чем коммунистов в 91-м году и с еще более тяжелыми последствиями для всего левого движения на ближайшее и более отда­ленное время.

Можно было бы более спокойно переживать эту драму, если бы это было не спровоцированное стихийное или организованное левыми силами выступление масс. Но это оказалось подло организованная провокация, тщательно продуманная и рас­тянутая во времени. Что они готовились к такому ходу событий видно по их подготовительным действиям. Когда они увидели свое полное поражение по стране, они пошли на военный путч. Видя, что Анпилов не сторонник военного решения вопроса, они пошли на провокацию искусственно толкая безоружный на­род на выступление. На Октябрьской площади клич о походе к Останкино Анпи­лов не провозглашал. Этот было сделано неизвестными лицами. А у Останкино Анпилов уже громогласно призывал воздержаться от штурма. Поэтому сейчас и приумолкли все об Анпилове и не кричат, что это он главный организатор, как кричали раньше. А дальше события у Останкино пошли по подготовленному ельци­нистами сценарию. Поэтому они и пропустили четыре автобуса макашевцев в Оста­нкино. Им нужно было раздувание конфликта, чтобы он послужил поводом для развертывания войск. Что и случилось. На восставших левых и на Белый дом было брошено три отборных элитных дивизий, обученных подавлять народные выступления. В этих дивизиях в танках сидели офицеры, которые и стреляли по Белому дому. Как они говорили, что сели вместо            18-ти летних, чтобы сохра­нить им жизни, а на самом деле не веря в их лояльность и чтобы обеспечить, во что бы не стало выполнение боевого приказа.

6 октября, 10 часов утра

Московский военный мятеж ельцинистов, очевидно, явился искрой, которая подожгла бикфордов шнур непредсказуемых событий по регионам. Вчера вечером московское радио передало сообщение, что в Москве ликвидированы все Советы, а их помещения занимают префектуры, «голоса» передали, что такое решение или указания посланы во все регионы. Если это так, то я переоценил способности ельцинистских психологов. Это взорвет глубинку. Слишком поторопились они решить свою главную политическую задачу — ликвидировать Советскую власть на местах.

Очевидно, первая реакция уже последовала в Москве, где не состоялось  ранее объявленное на пятое октября заседание Совета Федерации. Черно­мырдин собрал только глав администрации. А что же члены Совета? По «Времени» сообщили, что они еще не съехались. Странно! Объявили о заседании заранее, а приехать не успели! Это же не депутаты, которых отлавливали и не пускали в Москву.

Теперь надо следить за поведением регионов. Как, например, поведут себя сибиряки, грозившие санкциями Москве и заставившие включить в Белом доме, отключенные ельцинистами системы жизнеобеспечения. Конечно, будут и такие, которые дрогнут, подчинятся давлению и само распустятся. Но будут и такие, которые не отступят от ранее объявленных своих позициях. Тогда начнется ра­звал России и начнется большая смута. Ведь накануне мятежа Свердловская область уже объявила себя республикой и создает свое правительство. И это только начало. Если там начнутся мятежи, то это будет уже большая граждан­ская война. А все идет к этому. В Кузбассе уже стреляли в Тулеева. Этот район наиболее политизирован ельцинистами. С их помощью Ельцин свалил Гор­бачева бескровно. Уход Горбачева стоил народу уже немалой крови в Москве. Если вздыбится глубинка, крови будет еще больше.

Вооружившись, анпиловцы создали среду, которая поддавшись провокационным действиям, развязала мятеж и тем самым подтолкнула Верховный Совет ввязать­ся в вооруженное выступление, несмотря на то, что они не хотели выступать первыми, а вооружались готовясь отражать штурм Белого дома. Трагичную роль сыграл Анпилов, создав вооруженные отряды, хотя и отказался в последнюю ми­нуту от вооруженного выступления. Но было уже поздно. Он потерял нити управления в кри­тической ситуации. Поэтому его и ищут сейчас, объявив вознаграждение 2 мил­лиона рублей за его голову. Как это низко. Даже в политике у нас начали отк­рыто покупать людей.

К вопросу о лжи в том, что перешедших на сторону защитников Белого дома не было. Я писал уже, что их показало Кунцевское ТВ. Сегодня уже московское радио сообщило, что открыто уголовное дело о переходе военнослужащих и назы­вают порядка 200-300 человек. Более ужасную картину рассказал Аржеников.

В ночь с 4-го на 5-е, возле ТАСС, двоих офицеров добивали омоновцы, загнав их в сберкассу, где работает его жена, и там их добили. Один из них был май­ор. Они, разбив стекло в сберкассе, думали уйти через нее, но выйти из нее не смогли, и там были добиты выстрелами из  бронетранспортера, залив всю сберкассу кровью.

7 октября

Вчера по телевидению узнал три примечательные вещи. Первое. Сообщили, что запрещены партии, а в выступлении Ельцина это прозвучало как задача. А говорят, утром 6-го по радио уже передали перечень запрещенных партий. Наве­рное, в газетах он опубликован, но я теперь газет не читаю. Ничего себе будут выборы! Из кого же предстоит выбирать, если фактическая оппозиция устраняе­тся с политической арены и будет оставлена только карманная оппозиция?

Второе. Показали ящики оружия в Белом доме даже еще не распакованные. Если это действительно так и в Верховный Совет натащили загодя оружия, то это кардинально меняет мой взгляд на него. Я считал, что в Белом доме с оружием находятся только боевики. А запасенное там оружие это ложь. Если перед ка­мерами ТВ было не специально принесенное оружие, то тогда действительно ВС готовился к вооруженной защите и на поверку не смог ее организовать и про­вести. Если ГКЧП-1 не смогло достичь праведных целей мирным путем, то это ГКЧП-2 не смогло это сделать и вооруженным путем, ибо за дело брались без­дарные люди и тогда и сейчас. А у ГКЧП-2 открывались блестящие возможности достичь своих целей мирным путем, не откажись они от подписанного Абдулати­повым соглашения с ельцинистами. Своим амбициозным поведением они принесли такой вред левому движению и особенно коммунистическому движению, что они оправятся через десятилетия. Поэтому, удивительно слышать фразу «я не ду­мал, что он пойдет на это». Если запасли оружие, то штурм Белого дома был предрешен. Но эта фраза может свидетельствовать о том, что оружие в Белый дом было подброшено для телесъемки. Трудно сейчас узнать что-либо достоверно. Но со временем все тайное станет явным.

Третье. Шахрай объявил о своей отставке по причине несогласия с эйфорий­ным упоением победой, скоропалительным разгоном Советов и грубым отказом в созыве и открытии Совета Федерации назначенного на 5 октября. Это посту­пок! Но чем он на самом деле продиктован? Очевидно, Шахрай что-то не так сделал на проводившихся региональных совещаниях и попал в немилость. Чтобы не дожидаться, пинка в зад и аналогично Зорькину, он эффективно и разумно упредил события. Теперь ему расчищен путь в выдвижении своей кандидатуры в президе­нты. Когда-то они же состоятся, а Шахрай еще молодой и, встав в оппозицию к Ельцину, зная, что он не популярен в массах, очень точно рассчитал, чтобы на­жить политический капитал. И он будет популярен со временем, если продолжит оппозиционную политическую деятельность. Но это все равно будет не та оппо­зиция. От коммунистических идей он далек.

А вообще, Ельцин без врагов жить не может. Вначале ему мешал Верховный Совет, затем плохая конституция, а затем Конституционный суд. А теперь вооб­ще все Советы и Советская власть, как таковая. Не успел разделаться со сво­ими главными врагами - Хасбулатовым и Руцким, как тут же появился новый — Шахрай. И все из ближайшего его окружения.

8 октября

Официально передали, что распущены все Советы в Москве. Ельцин призвал все Советы само распуститься на местах, начиная от сельских до Республикан­ских. Самороспуск начали обсуждать Советы Ленинграда, Краснодара, Саратова. В Саратове не смогли принять решения.

Никак не могу узнать какие же партии запрещены. По радио четко не говорят, твердя теперь не о красно-коричневых, а о коммуно-фашистах. А за Шахрая молчат. Подтвердится ли его отставка. Но что-то с ним происходит, если о нем молчат.

9 октября

Продолжается выкручивание рук Советам с принуждением к самороспуску. Сос­ковец начал консультации с Абалкиным. Неужели поиски разумных путей? Cомнительно. Показали Шахрая. Сидит в Совете Безопасности. Значит о переходе в оппозицию либо утка, либо его обработали.

По радио в пылу эйфории руководители пожарников Москвы сообщили, что они были выдвинуты 1-го октября к Останкино и другим объектам. Вот вам и еще одно подтверждение того, что это была организованная провокация, и они загодя готовились к ней.

Первое соглашение Абдулатипова с ельцинистами было достигнуто в ночь с 1-го на 2-е, а утром 2-го оно было отвергнуто Верховным Советом. Очевидно, им стало известно о начатой подготовке ельцинистами, которые вели перегово­ры, а сами начали готовить провокацию. Арестованным в Белом доме предъявили первое обвинение — организация несанкционированных сборищ не повлекших за собой человеческих жертв!?

10 октября

Объявили, что 23 региона подтвердили свое решение о непризнании действия Указа 1400. Ну, и что? А они делают свое дело. Советы разгоняют, опечатывают их здания и плюют на все их решения. Многие Советы самораспустились. Идет активное разложение советской власти. А люди смотрят на это спокойно, как будто это их не касается. Все партии, как в рот воды набрали. Вернее средства массовой информации все замалчивают.

13 октября

Объявили список допущенных партий к выборам. Среди них две компартии. Ес­ли это так, то есть смысл участвовать в голосовании. Но опять-таки, будет ли толк. Половина депутатов будет выбираться по одномандатному принципу, и кан­дидаты будут назначаться свои, и левого кандидата не выдвинут. Левые пойдут по партийным спискам. Поэтому они ни при каких обстоятельствах большинства в парламенте составить не смогут. Так, что выборы будут без выбора.

Далее в записях Виктора идут изложение его отношения к скудным и неод­нозначным сведениям, поступающим из СМИ, по которым он излагает свои взгляды, оценки и прогнозы, мало, что добавляющие к тому, что ранее было здесь при­ведено. Дальнейшее изложение  происходивших событий проведем по материалам того же дневника Виктора, поэтому  они будут носить дневниковый характер.

После тринадцатого октября, на котором было прервано изложение дневниковых записей Виктора, в стране продолжалась ликвидация Советов и набирала темп предвыборная лихорадка. Тулеев заявил, что Кемеровские Советы не откажутся от непризнания ельцинского Указа 1400 и само распускаться не собираются, но деятельность свою прекращают. Это заявление сродни гордому «Варягу» объявившему — «Погибаю, но не сда­юсь». А, по сути, это означает прекращение политической борьбы, а на путь во­оруженной борьбы. Советы не встают и правильно делают. Худой мир лучше пло­хой войны! Ибо воевать некому с вооруженными до зубов ельцинистами.

За эти два года, что они у власти, они не дремали и создали соответствующие вооруженные силы для подавления народных выступлений и зорко следят за оппозицией и особен­но за коммунистами и жестко пресекают любые попытки в направлении вооружения оппозиции. Вместе с тем, помимо созданного своего          ОМОНА и дивизий внутренних войск, они создали у новоявленных нуворишей свои собственные армии телохранителей хорошо вооруженных бывших отличных сотрудников, уволенных из соответствующих подразделений МВД, КГБ, армии и разведки. Это мощная армия, насчитыва­ющая до 200 тысяч человек, хорошо оплачиваемая за счет средств, отобранных у народа и готовая защищать своих хозяев до конца. И это бывшие советские люди, высшей квалификации в своем деле, лишенные каких-либо средств к суще­ствованию и они будут верно служить новым «князьям», ибо у каждого  из них за спиной семья.

Заявили о своем участии в выборах 28 партий. Первыми, буквально за неско­лько дней, собрали необходимые подписи для регистрации Аграрный союз, Попов, Шахрай, Явлинский и КПРФ, причем Аграрный союз далеко вырвался вперед, соб­рав порядка 500 тысяч подписей. Но это не принесло им успеха и они так и не вышли в первые ряды на политическом олимпе. В СМИ нагнетается интерес к Шахраю и он, как будто создал свою партию. Гайдар организовал свою партию «Демократический выбор», которая будет являться ударной силой ельцинистов. В общем, де­мократы, кажется, идут на выборы раздробленными с растопыркаными пальцами. Они  раскололись  на  семь  блоков. Это  вряд  ли  им поможет.

Как рассказал Борис, у них в КПРФ ранее сложилась тяжелая обстановка. Кие­вский райком КПРФ принял решение бойкотировать выборы. За ним последовало немало других регионов. Борис активно боролся против этого решения, но тог­да он остался в меньшинстве. Вскоре ЦК КПРФ обратилось к коммунистам в ре­гионах с призывом принять участие в выборах, поскольку в сложившихся условиях это  единственный оставшийся путь нести в массы правду и отстаивать их инте­ресы.

Ельцин к выборам решил создать новый проект Конституции, распустив старую Конституционную комиссию по выработке ее проекта. После октября он соз­дал новую комиссию, но и ее проект подправил самолично, уже безо всякой ко­миссии, который и будет выставлен на референдум. Составленный  коммуниста­ми проект Советской конституции никто нигде не принял и не стал рассматривать. Вот вам и хваленая ельцинистами демократия, ради утверждения которой они уничтожили советскую власть.

Принятие ельцинской конституции являлось для него краеугольным камнем, кот­орый должен бесповоротно закрепить буржуазный строй в стране. В предвыбор­ной трескотне всевозможных партий о конституции почти никто не вспоминал кроме Зюганова. Он резко и аргументированною ее критиковал и показывал, что будет означать ее принятие. После этого арбитражный суд сделал заявление о том, что запрещает выступать против конституции, обсуждать ее и призывать, не голосовать за нее. Ничего себе демократия и свобода обсуждения главного закона страны! До какого цинизма и безнаказанности можно дойти, чтобы сде­лать такое заявление!? Но хваленой демократии и этого оказалось мало. За месяц до  выборов закрыли газету «Правда».

Ельцин значительно «полевел» в своих выступлениях и стал неоднократно заявлять о том, что его избрал народ, и он действует от его имени. Просто поразительно, на кого рассчитываются такие лживые заявления.

Народ его избрал тогда, когда он был недоволен Горбачевым и в лице Ельци­на он видел настоящего коммуниста, который будет лучше руководить страной. На самом деле, Ельцин обманул народ и, более того, не выполнил его наказ од­нозначно выраженный в референдуме о сохранении единого СССР. Ельцин вместо того, чтобы выполнить наказ своего народа, выполнил наказ зарубежных хозя­ев, ловко подсунутый ему Горбачевым, подготовившим ему базу для ликвидирования СССР, что и доделал Ельцин, заканчивая ныне  разгон Советов.

Еще до октябрьского переворота, первой ликвидировала Советы Калмыкия после избрания ее президентом Илюмжинова, этого младо испеченного миллиардера, ко­торый во время осады Белого дома братался с Хасбулатовым и Руцким, а потом быстренько исчез оттуда. Две республики — Дагестанская и Мордовская никак не хо­тят расставаться с наименованиями ни с Советской, ни с Социалистической. Все остальные регионы выбросили эти наименования.

По ТВ показали двухчасовую беседу Ельцина с наиболее доверенным представителем «прогрессивной» интеллигенции Эльдаром Рязановым, которую он вел довольно развязно, чем немало удивил Ельцина. В этой беседе Ельцин открыто заявил, что только в 3 часа утра в ночь с 3-го на 4-е стало ясно, что во­енные выполнят приказ о штурме Белого дома. До этого было большое сомнение у ельцинистов, поскольку среди военных не было единодушия и их пришлось ак­тивно «обрабатывать».

На прямой вопрос Рязанова — почему они начали 3—4-го числа свое выступление, Ельцин не стал отрицать, что они первыми выступили, зая­вив, что они хотели упредить хасбулатовцев. Вот так-то! Это официальное признание в том, что ельцинисты первыми выступили, организовав грандиозную провокацию и совершив государственный переворот. Нечего было потом и создавать комиссии по расследованию того, кто первым начал, поскольку кто первым начал,  прозвучало из уст главного его организатора.

Началось выступление по ТВ основных партий со своими программами, которые мало кто видел опублико­ванными. Все говорят почти одно и тоже, ругая власть, но очень осторожно. Наиболее остро это делает Зюганов и представители КПРФ. Но и в их выступлениях ничего не говорится о социализме, который мы потеряли и о том, что нужно сделать, чтобы хоть как то улучшить положение народа в его социальной обеспеченности. Одна протестная критика власти. А ведь этого мало.

В одной из передач представители КПРФ потерпели сокрушительное поражение. Ведущий задал вопрос: — почему коммунисты вопреки своей идеоло­гии стали говорить о допущении частной собственности, частного предпринима­тельства, неравенства доходов, появление богатых и бедных и расслоение об­щества, которые наступили теперь?

Никто из присутствовавших не смог ответить на этот принципиальнейший вопрос, заявив, что этот вопрос не следует здесь обсуждать. В этом прояви­лось полное  фиаско и беспомощность зюгановской идеологии социального согласия, без увязки ее с классической марксистской идеологией, без рас­крытия ее содержания и действительной увязки ее с классическим марксизмом. Все равно коммунистам, рано или поздно, придется отвечать на этот сакрамен­тальный вопрос. Именно идеологическое расхождение по этим принципиальнейшим вопросам не позволяют коммунистам достичь согласия и объединиться.

В ночь с 12 на 13 декабря, в день выборов, демократы собрали в Кремле много­людный банкет, предвкушая свою победу с демонстрацией по телевидению хода голосования. Стоимость билета для посещения этого шоу доходила до 1000 долларов. С этого момента, очевидно, в нашу политику начала открыто входить ее долларизация. Но праздничного шоу не получилось. Передали только первое сооб­щение по первым четырем округам, где на первом месте оказался Жирировский, на втором КПРФ и потом гайдаровский выбор. После этого сообщения прекратили, сообщив, что в компьютер вкрался вирус. Сообщили только однозначно, что конституция принята. Где, какими голосами не сообщили. Это для них было са­мое главное — протащить свою конституцию. Жириновский громогласно заявил демократам на этом банкете, что это не праздник ваш, а поминки, подравшись при этом с Гдляном. Но он, как всегда, крупно ошибся. 

Согласно объявленным результатам выборов по партийным спискам на первое место вышел Жириновский, на второе КПРФ и на третье место Гайдар, а по количеству мест в Думе первое место занял Гайдар, но большинства в Думе не получил никто. После этого началась политическая  говорильня, а по­ложение людей все больше стало ухудшаться. Промышленность останавливалась, сельское хозяйство умирало, зато в стране развернулось умопомешательство на всевозможных финансовых пирамидах, специально организованных властями, чтобы на их рекламе и деятельности отвлечь внимание людей от насущных проблем. Все эти пирамиды со временем лопнут, а народ  с помощью властей окажется ог­рабленным в очередной раз.

ДОСТИЖЕНИЯ РЕФОРМ

ПО СОЛЖЕНИЦЫНУ

Ликвидация Советской власти в стране послужила толчком для продолже­ния активной войны со всевозможными символами. Учинив разгром в стране, под видом реформирования, власти усиленно продолжали выполнение основной задачи, поставленной перед ними их заокеанс­кими хозяевами по искоренению каких-либо остатков прежнего поверженного ими государства и закрепления, таким образом, окончательной победы в холодной во­йне. Судьба и жизнь народа совершенно не интересовала утвердившуюся власть в стране. Она с упоением боролась и выкорчевывала все, что поддавалось этому из того, что напоминало о прежней власти.

Однажды пришел Борис и принес очередную зарубежную газету, в которой была помещена убийственная юмореска, переданная Би-би-си по поводу этой деяте­льности демократов. Борис также с текста, как и ранее,  по-русски  прочел ее Виктору с Сашей.

«...Разгромив Верховный Совет и ликвидировав Советскую власть, они при­нимаются за вытаскивание праха, разгрома могил и ликвидацию Мавзолея Лени­на, несмотря на то, что Кремль, Красная площадь находятся в международном реестре под охраной ЮНЕСКО, как национальные памятники мировой культуры.

Затем они примутся за Новодевичье кладбище и выбросят оттуда всех революционеров  и приведут кладбище к виду, которое оно имело при Иване Калите. После этого они разрушат Лужники, как памятник позорного коммунизма, и восстановят на этом месте луг, каким он был до ненавистного коммунизма. Вот после этого в России наступит рай…»

После услышанного Виктор с Борисом рассмеялись, а Саша, отвернувшись, подошел молча к окну. Друзья поняли создавшуюся неловкую обстановку по отношению к Саше и переглянулись между собой.

— Саша, — обрати­лся к нему Борис, — да ты не переживай и не бери на себя все то, что на­творили твои демократы в стране. Ты-то этого не хотел, и не твоими руками все это творилось. Они использовали недовольство тысяч таких честных и умных людей, как ты. А ведь было, от чего возникнуть недовольству. Вон как Виктор по нашему с тобой настоянию обрисовал этот злополучный системный кризис. Так что, Саша, не переживай больше и живи спокойно, занимаясь полезным своим делом.

— Что я и делаю, — не дал закончить фразу Борису заулыбавшийся Саша и попросил: — давайте больше не поднимать эту тему по отношению ко мне, на что друзья с удовольствием согласились.

Вместе с тем власть не только выкорчевывала остатки коммунизма, но с упоением занималась своим личным обустройством, возводя тысячи особняков вокруг крупных городов. Здесь обустраивались те, кому было позволено во­ровать десятками тысяч долларов. Те, кому позволено было воровать сотнями и миллиардами долларов, не удовлетворялись серой отечественной природой и подались «на лазурные берега» за рубеж.  Правительство Испании ведет учет всех вилл и особняков, построенных или купленных новыми русскими в этой стране. Так вот, только в одной Испании таких вилл построено или куплено более 60 тысяч!

Какой грандиозный размах получило разграбление страны! Ведь все это приобретено за счет народных средств, присвоенных людьми, как правило, никакого участия не принимавших в их создании и накоплении. Один только Попов, будучи еще мэром Москвы, купил несколько гектаров земли в США для возведения особняков особо отличившимся демократам при разрушении нашей страны.

Разграбление нашего отечества шло не только по пути прямого приобретения недвижимости как в стране, так и за рубежом. Нувориши начали грабить страну, перегоняя на Запад громадное количество различного минерального сырья. Хо­рошо, если бы вырученные деньги доставались государству, как это было при Советской власти. Но основная масса вырученной валюты присваи­валась немалым количеством людей, близко стоящих к властям. Между ними и была распределена государственная собственность, присвоение которой произошло бандитским воровским путем, кому за липовые ваучеры, а кому «просто за так». Воровски присвоенные сотни миллиардов долларов не во­звращались в страну, а оставались у этих нуворишей на личных счетах в за­рубежных банках, подпитывая тем самым их экономику.

Победители в холодной войне отдали побежденную ими Россию на разграбление тем, руками которых была повержена Великая держава. Все закономерно. Так они поступят и с Ираком уже в третьем тысячелетии, после того, как они по­считают, что их победа над СССР закреплена окончательно и можно будет начать прибирать к рукам следующие страны, обладающие необходимыми минеральными ресурсами. Предварительно они ликвидировали Югославию тем же методом, как это было сделано и с СССР. Югославия являлась последним оплотом социализма в Европе после ликвидации СССР и могла представлять некоторую опасность в дальнейшем порабощении стран Ближнего Востока. Страны этого района представляют теперь предмет следующего захвата мировых источников сырья для мирового финансово­го капитала под предводительством США. Не трудно предположить, какие после­дуют следующие шаги в экспансии мирового капитала в этом направлении.

СССР располагал порядка 32% мировых разведанных источников минерального сырья. После его ликвидации у России осталось порядка 19%. В расчете на душу населения стоимость этих средств у нас составляет 160 тысяч долларов, а в США эта цифра составляет всего 16 тысяч долларов. Вот каким громадным богатством обладают люди в России. И оно не останется  без внимания и желания распорядиться этими несметными природными богатствами теми,  у кого их мало. Их захват уже начался путем якобы торговли на ничего не стоящие и ничем не обеспеченные бумажные доллары, ко­торыми США наводнили весь мир и за которые из России потекли на Запад грома­дные потоки сырья. Тоже началось и с бывшими Советскими республиками, у ко­торых есть еще, что вывезти. Но там США пошли значительно дальше и начали внедряться со своими военными базами и совместными предприятиями на территорию Узбекистана и Киргизии.

Борьба за овладение источниками минерального сырья явилась подлинной при­чиной возникновения и первой и второй мировых войн. В первую мировую войну и не скрывали этого, почти в открытую поставив вопрос и осуществив передел коло­ний.  Вторую мировую  войну Гитлер начал за расширение «жизненного про­странства» за счет Ближнего Востока, России и Индостана, прикрыв ее нациз­мом и борьбой с большевизмом, осуществив геноцид многих на­родов Европы. Но жизненное пространство нужно было германскому капиталу не любое, а то, в котором таились столь необходимые источники сырья.

Прошло более полувека, и ничего в мире не изменилось. Более того, ситуация с минеральным сырьем еще больше обострилась. Технотронный взрыв в индустриа­льно развитых капиталистических странах обозначил у них нарастание грядуще­го кризиса в обеспеченности минеральным сырьем при неконтролируемом и безу­держном потребительстве в этой части мира. Научные исследования показывают, что в полную силу этот кризис разразится в ближайшие 30—40 лет, если к тому времени ничего не изменится ни в политической, ни в технотронной области человечества. А ведь на подходе в цивилизованное мировое сообщество находи­тся основное количество слаборазвитых стран с основным количеством насе­ления планеты. Они заявят о себе в полную силу как раз через те самые 30—50 лет, и тогда минеральный кризис может стать глобальным перед человечеством.

Это весьма дальний прогноз, но не такой уж и дальний. Пятьдесят лет, как показывает жизнь, пролетают очень быстро, а изменения с минеральным сырьем будут протекать значительно быстрее. Мировой капитал в своем сознании и по­ведении будет меняться более медленно, и он будет решать, как и решал ранее, эту проблему тем же силовым путем. В борьбе за свое выживание он не оста­новится ни перед чем. Поэтому нам нужно очень сильно подумать о защите сво­ей жизни, обладая громадным богатством, на которое зарится очень сильный хи­щник. Военной силой мы все равно не защитим наши богатства по двум причинам. Во-первых, мы ее теперь не имеем, а во-вторых, война — это не метод решения меж­государственных споров в нынешнее время, да и в любое время тоже. Делиться нам все равно придется нашими богатствами, но это нужно делать по-умному.

Сейчас западный капитал делает вид, что покупает у нас сырье за пустые бумажки, которые к тому же в виде реальной стоимости оставляет в своих бан­ках с помощью наших нуворишей. При переводе этих денег к нам в банки они действительно были бы для нас валютой, на которую мы могли бы покупать у них товары. Если наши нувориши думают, что смогут вернуть себе в страну  эти реальные ценности, обозначенные липовыми бумажками, то они глу­боко заблуждаются. Западный капитал никогда им этого не позволит сделать. Не для того они грабили нашу страну, чтобы отдавать награбленное. Максимум, что они будут делать, так это перечислять со счета на счет эти средства, но ни в коей мере не выпустят их из своей банковской сферы, где эти деньги рабо­тают на их экономику.

 По-хозяйски нам нужно торговать сырьем так, чтобы вы­рученные деньги не оставались в западных банках, а перечислялись непосредс­твенно в нашу страну и не на счет нуворишей, а на счет госбанка и использо­вались государством как внутри страны, так и на зарубежные закупки конкретных товаров. Это нормальная схема торговли, испокон  веков используемая всеми цивилизованными странами. То, что у нас устроила демократическая вла­сть, является откровенным и неприкрытым грабежом собственной страны и сво­его народа. Но и этого им мало. Ныне власть нашла еще один способ, как грабить свой народ.

Сейчас правительство все больше увеличивает валютные запасы и вместо того, чтобы их использовать внутри страны, повышая зарплату и развивая экономику и науку, эти многомиллиардные долларовые средства переведены в западные банки и работают на их экономику. Эти гигантские средства не включаются в бюджет под предлогом того, что, размещая их под проценты в западных банках, государство на них зарабатывает допол­нительные деньги. Более циничного оправдания грабежа народа на государст­венном уровне трудно даже представить. Воистину у нас создано бандитское государство, в котором правят оккупационные власти от имени победившего Запада в холодной войне. Ни на что в стране нет денег, а почти годовой бюджет вывезен за границу, отнят у народа и работает на победителей в качестве контрибуции с российского народа.

Нувориши занимались экономическим разграблением страны, а демократы продол­жали политическое разрушение страны. На этот раз объектом их внимания стал Северный Кавказ. Вернее, он был таковым в самом начале разрушения СССР. С этой целью они перебросили, еще в советское время из Прибалтики в Чечню гене­рала Дудаева, предполагая сделать его ударной силой по разрушению СССР в этом регионе. Для этого они передали ему все вооружение, имевшееся на ее терри­тории, с задачей ликвидировать советскую власть на Северном Кавказе, используя это вооружение, что он и сделал.  Дудаев первым в регионе ликвидировал советскую власть и разогнал компартию. 

Джин был выпущен из бутылки, и Чечню захле­стнул десятилетиями спавший национализм. Его активные представители подняли местные тейпы, и Чечня стала требовать самостоятельности и выхода теперь не из состава  СССР, а уже из состава России. Ельцин, посеяв ветер на Северном Кавказе, вооружив Дудаева, теперь пожал бурю в той самой Чечне. Дудаев, очевидно, еще помня генеральскую ответственность перед властью, сделавшей его генералом, настойчиво просился на прием к Ельцину, с тем, чтобы миром попытаться найти выход из разразившегося националистического угара в Чечне.

Ельцин, в пылу эйфорийного угара после разгона Верховного Совета, не принял Дудаева и затянул решение вопроса, а Чечня бурлила все больше и бо­льше, приняв в конце концов постановление о выходе из состава России. Вот тогда  вновь испеченный министр обороны генерал Грачев, из числа вы­двинутых ельцинских генералов, геройски предложил, в числе других, подавить чеченский бунт военной силой. Он одним полком в одночасье завладеет Гроз­ным и разгонит всю их националистическую братию,  а тридцать снайперов, как заявил Ельцин, уничтожат всех, кого надо. Сказано — сделано, и Ельцин дал согласие на ввод войск в Чечню.

Как только танки вошли на улицы Грозного, не дойдя еще и до центра, были тут же все уничтожены, а полк был полностью рассеян или уничтожен. Вот с этого бравого, ничем не оправда­нного шапкозакидательства и началась чеченская война, не затухающая и поныне. «Профсоюзные» маршалы в советское время начали войну в Афганистане, а бравые молодые генералы в Чечне по одной и той же причине. И те и другие полностью не понимали реальной политической обстановки и действительного состояния морального духа того народа, против которого начинали войну. Да к тому же и те и другие обладали весьма низкими знаниями в военном деле, тем более в войне с народными массами. На долгие годы чеченская проблема станет доми­нировать во всей политической жизни страны и будет во многом затмевать вну­тренние проблемы, и в первую очередь все ухудшающееся социальное положение населения страны.

Долго спавший и разбуженный национализм так просто и так быстро погасить не удастся. Об этом свидетельствовала чеченская война в ХIХ веке, после­военное противостояний западно-украинских националистов и бандеровцев, а также «лесных братьев» в Прибалтике. В послевоенное время националистические тлею­щее сопротивление угасло после того, как главари ушли из жизни естественным путем, и никакая военная сила не могла справиться в течение почти десяти лет после войны с их партизанскими выступлениями. Так что бурление Чечни это надолго и это нужно учитывать.

Отчаявшиеся наиболее активные одиночки и небольшие группы будут продолжать долго  устраивать одиночные террористические акты, как возмездие за совершенные несправедливые и преступные действия властей по отношению к их народам. Это происходит не только в Чечне, но и на Ближнем Востоке, в странах Океании и в Африке. Там, где сохранились колониальные амбиции, построенные на угнетении народов, индивидуальный террор будет продолжаться долго. Власть предержащие объединились и выдают эту реакцию на их несправедливые действия, как международный терроризм, и не хотят сказать правду о подлинных истоках этого явления, признать несправедливость своих действий и пойти на соглашение с этими силами.

В тяжелейший год для страны, начало чеченской трагедии, в семье Саши ста­ла складываться также тяжелая обстановка. Еще до этого у его жены Маины ра­звился диабет, приведший к появлению  сердечной недостаточности  со вся­кими другими осложнениями в ее здоровье. Люди по-разному переносят свои недуги. Есть те, которые стоически переносят свои болезни и стараются поменьше при­чинять забот близким. Есть те, которые с трудом переносят все это, причиняя много забот тем, кто рядом с ними. Маина с трудом переносила свои невзгоды, но ста­ралась как можно меньше причинять забот Саши. Дочери по-прежнему жили в Харь­кове и периодически появлялись у родителей. По мере ухудшения здоровья ма­тери они стали чаще их навещать. 

Со временем у Маины наступил отек ног, и она стала с трудом перемещаться на ногах. Саша заказал что-то типа перил на колесиках, и Маина перемещалась, держась за эти подвижные поручни. Затем она совсем слегла и стала лежачей больной. Виктор знал, что это такое для боль­ного и для тех, кто рядом с ним. В таком состоянии у него пролежала мать почти полтора гола. Маина стала грузной и со временем не могла самостоятельно даже переверну­ться. Когда Виктор бывал у них, он не мог спокойно смотреть на ноги Маины. На них не было ступней. Пальцы выходили прямо из раздувшейся ноги. На это было ужас­но смотреть, а не то, что жить с такими ногами. В последние дни дочери не отходили от матери, но сделать уже ничего нельзя было. Никакие вра­чи уже не могли предотвратить неминуемого конца.

Тело Маины  кремировали, и дочери увезли урну к себе в Харьков. Все в семье, конечно, скорбели об утрате самого дорогого человека для них, но вме­сте с тем кончина стала концом ее мучений и для ее близких. Длительная бо­лезнь приучает к такому состоянию и больного, и близких. Поэтому и утрата в таких случаях становится не такой болезненной, хотя горечь от потери ро­дного человека еще долго остается. Дочери подняли вопрос о целесообразности дальнейшего проживания отца в Москве. Но Саша сказал, что пока он сможет себя обслуживать, он будет оставаться в Москве. За время болезни матери он привык все делать сам по дому от стирки и уборки до приготовления пищи. У него  много было друзей в Москве по работе, и он не мог обходиться без них, так же как и без Бориса с Виктором.

Этот же год ознаменовался торжественным и длительно растянутым во времени приездом Солженицына в Москву. Друзья, конечно, читали его  «Ивана Дени­совича» и отношение у них было разное к этой книге. Борис и Виктор, считая ее достойной как художественное произведение, тем не менее не одобряли то­го целенаправленного  шума, который был поднят вокруг этой книги.

В рефор­менное время демократы, в том числе и Саша, взяли Солженицына в качестве своего знамени, поскольку демократы разрушали устои государства именно на гневном осуждении расстрелов и ГУЛАГа. Он стал великим русским писателем. И возвращение в Россию он обставил и организовал как великий писатель, проехав на поезде всю страну от Дальнего Востока до Москвы, устраивая по пу­ти встречи с местными жителями. Власть дала на это согласие, не предвидя, что за этим может последовать. Хотя, находясь до этого в Германии, он недву­смысленно давал понять, что многое он не одобряет и того, что делается ны­не в стране. И тем не менее власти согласились на триумфальное шествие Солженицына по стране.

22 июля 1994 года Солженицын с семьей вечером прибыл на Ярославский вок­зал, где его встречала группа людей в несколько сот человек. Многолюдной тол­пы и всенародного ликования при встрече не было. Печать сообщила, что спе­циального сценария встречи не разрабатывалось. Да оно и так видно было.

Когда демократы организовывали демонстрации против Горбачева и Центра, как они говорили, то выводили на улицы сотни тысяч. Да и Горького встречали на Белорусском вокзале сотни тысяч, когда он возвратился в СССР в начале 30-х годов. То был организованный вывод людей. А Солженицына встречал из офици­альных лиц только Лужков, и никто не организовывал выход людей для встречи. И это понятно было почему.

Солженицын, как только ступил на российскую землю в Магадане,  затем в течение всей поездки через всю Сибирь при встречах с людьми обличал власти и эмо­ционально описывал бедствия народа, причиняемые этим реформаторством. Конечно, это демократам не нравилось, и его поездка по Сибири всячески за­малчивалась в печати, на радио и по телевидению. Даже «Правда», помня его высту­пления против Советской власти, не писала и не давала никаких комментариев о его поездке. Затем многие демократы обрушились на Солженицына из-за его обли­чительства. Даже Жириновский увидел в нем конкурента в качестве народного трибуна. Если центральные власти замалчивали поездку, то местная печать там, где он проезжал, широко освещала его выступления. За эту поездку он набрал много очков и завоевал большую популярность, несмотря на то, что он заявляет, что политикой не занимается.  Разве эта широковещательная поездка вдоль всей страны  не является самой большой политикой!? Здесь он лукавит.

Несмотря на то, что Солженицын является ярым антикоммунистом, его обличите­льная деятельность имеет большое значение. Она ярко показывает неприемле­мость разрушительной деятельности демократов даже со стороны таких антиком­мунистов.

Характерным было выступление Солженицына на вокзале по приезде. Телевиде­ние его передавало с большими купюрами. Сразу же по началу речи в толпе на­чалось какое-то волнение. Лужков, стоявший рядом, делал успокоительные же­сты, а Солженицын растерянно вертел перед собой микрофон. Очевидно, радио­фикация митинга была так организована, чтобы оратора было поменьше слышно. Красноречивым было поведение Лужкова во время речи. При каждом гневном осуж­дении власти Солженицыным, он демонстративно одобрительно кивал головой. Лужков, очевидно, в предверии выборов, готовил почву для перехода с боем на другую сторону баррикады в случае победы коммунистов на выборах.

Солже­ницын может во многом напутать им всем карты. Он уже начал приобретать имидж отца нации и народного трибуна в борьбе за лучшую долю людей. Но ему будет нелегко, и он останется один. Демократы уже отвернулись от него, а левые и коммунисты сторонятся его. Будучи честным и принципиальным, этот человек отплыл от одного берега, а к другому так и не пристал. Ведь он ум­нейший человек, а так и не разобрался в существе ни советской власти, ни коммунизма, ни в том, что с нами было и что было сделано нами за период советской власти. Поэтому он не может дать объективную оценку нашему прош­лому. Конечно, ему мешает его озлобленность за все то, что он перетерпел в ГУЛАГе. Но тысячи людей, побывав там, не стали так ожесточаться, не встали на путь очернительства прежнего времени, также посидев в ГУЛАГе и также немало там натерпевшись.

Выступая на вокзале и давая интервью «Останкино», Солженицын просил, чтобы ему дали возможность по телевидению изложить свою позицию с тем, чтобы до­нести публично до властей правду о тех страданиях, которые терпит  народ. Это ему было предоставлено путем участия в передаче «Взгляд» у Любимова по­среди ночи, когда люди спят, притом без предварительного извещения об этой передаче. Вот так-то! Говорить дают, но показывают так, чтобы поменьше виде­ли, так же, как и репортаж с вокзала о приезде показывали поздно ночью и так же без предварительного оповещения.

У Любимова Солженицын начал свое выступление с зачитывания выдержек и от­дельных фраз, которые он записал, выступая в различных социальных слоях. Он их подобрал и сгруппировал очень убедительно, и это прозвучало очень ярко. То был стон народа, и он, как писатель, очень хорошо это показал и заявил, что этим он выполнил свое обещание тем людям, с которыми встречался и на всю страну провозгласил их стон и плач в бедственном состоянии, в кото­рое их ввергла нынешняя власть.

Любимов очень тонко вел беседу, и, когда попытался выяснить у собеседника, когда было лучше — раньше или сейчас, Солженицын изложил свою ко­нцепцию исторического видения происходящего, заявив, что он убежденный ан­тикоммунист. Кратко его концепция такова.

Все, что сейчас происходит, — это расплата за все те муки,      которые мы терпели ранее и за голод в начале 30-х годов, и за расстрелы в конце 30-х годов. Нынешнее активное поколение, кроме глубоких стариков, этого не видело и не знает всей горечи тех мук народа. Тогда так же, как и сейчас, все рушилось и никто не знал, что будет и куда идти. Муки наши сейчас не от того, что мы              не туда идем, а от неумелых шагов и неопытности руководителей. Но он оптимист и ве­рит в лучшее, поскольку он везде видел здоровый дух людей, их высокую нравственность, образованность и интеллигентность. Сейчас люди просто запутались и не знают, куда идти, что делать и как быть. Они разобщены и дезорганизованы. Со временем все организуется, и начнут возрождать жизнь снизу. 

Как в этом лукавил великий русский писатель, как он был непоследователен и противоречив в своих суждениях! Любимов все это видел, но не стал с ним обсуждать то, что услышал. Так и осталась эта путанная концепция без ответа. А следо­вало бы спросить у него, а откуда взялись все те высокие качества у некогда забитого и неграмотного таежного народа? Ведь это он разговаривал с простыми советскими людьми, у которых сформировались эти высокие качества при советской власти, созданной и руководимой коммунистами.

Голод в начале 30-х годов был не по всей стране, а только на Украине, и нельзя говорить, что голодал весь народ. Да, весь народ жил не богато, подчас не доедая, но не голодая. И зря писатель говорит, что тогда не знали, куда шли. Это сейчас никто не знает, куда идем, а власти стесняются вслух сказать, что они нас тащат в самую отвратительную форму капитализма. Тогда люди знали, что они терпят лишения и самоотверженно трудятся ради благородного све­тлого будущего, которого они во многом достигли, что и явилось притягательной силой для западных стран.

Среди простого народа царил необычайный энтузиазм, вызванный пониманием того, что они были причастны и их руками вершились великие дела по преобразованию страны во всех областях. И негоже осквернять память миллионов беззавет­но трудившихся подвижников, посвятивших себя благороднейшему делу.

Отдельно стоит вопрос об использовании заключенных в строительных работах.  В то время у нас находилось порядка 2,5 миллиона заключенных. Это составля­ло порядка двух процентов работоспособного населения. Следует отметить, что сейчас в США в местах заключения находится 5 миллионов человек. Процент по­чти тот же. Поэтому ничего нет предосудительного в том, что они использо­вались в основном на земляных работах, поскольку землеройной техники было мало. По крайней мере, они не даром хлеб ели. Сейчас заключенные также ра­ботают в местах заключения, но, конечно, не на земляных работах, поскольку в этом нет необходимости. Не будем здесь обсуждать, насколько заслуженно находились эти 2,5 миллиона в заключении. Конечно, было немало пострадавших от излишних классовых предубеждений. Но таково было время. Нужно понять людей того времени и оценить с позиций сегодняшнего дня, чего нельзя допускать сейчас из того, что делали они, а не заставлять страдать и отвечать нынеш­них людей за ошибки людей прошлого.

Расстрелы также не коснулись всего народа. Тогда пострадали в первую оче­редь коммунисты ленинской школы и определенная часть интеллигенции и служа­щих. Народ беззаветно трудился и не ощущал на себе непосредственно мук тех людей, которые пострадали. Это было преступление властей по отношению к ог­раниченной части населения, а не по отношению ко всему народу. Так почему же писатель считает, что за преступление властей того времени ныне должен страдать и расплачиваться действительно весь народ? В чем же  ныне живущие люди повинны и почему они должны отвечать за деяния властей более чем пятидесятилетней давности? Оправдывать преступления нынешних властей, заставивших страдать действительно весь народ, путем его наказания за преступления властей шестидесятилетней давности — это более чем цинично. Это так же преступно, как   деяния  тогдашних  властей.

И совсем нельзя принять утверждение Солженицына в неопытности нынешних пра­вителей. Как можно так говорить, когда для осуществления нынешнего разруше­ния нашего Отечества из США прибыло несколько тысяч высококвалифицированных специалистов в виде консультантов, засевших во всех правительственных орга­нах. Они-то знали, что делать, и все это было воплощено нашими правителями по их указаниям. Ну и, главное, писатель и не заметил, что попал впросак, заявив, что со временем люди начнут возрождать жизнь снизу. Так все-таки, значит, раньше была жизнь, которую писатель видит, что нужно возрождать!? И он надеется, что она будет возрождена. В этом к нему можно только присоединиться.

По телевидению стали все больше предоставлять ему слово, где он излагал и развивал свое видение происходящего. Все его выступления носили резко обли­чительный характер нынешних властей с упоминанием в каждом выступлении о проклятии коммунис­тического режима. Но на этом проклятии он не сильно акцентировал внимание, и это звучало, как рефрен в качестве дани необходимому ритуалу. А вот всю силу обличений он направлял на власти  и делал  это весьма аргументированно. Апогеем его публицистической деятельности стало выступление в Думе.

Это было эпохальное выступление. Сила его обличений была настолько вели­ка, эмоциональна и убедительна, что иногда, слушая его, мурашки по спине бе­гали. Он оказался отличным оратором с прекрасно поставленным голосом, плавной и энергичной речью без сорных слов, междометий и всяких «эканий», чем полна сейчас речь большинства телерепортеров на телевидении. Он прекрасно провел свое выступление, проявив немалый артистизм. В общем, это был нас­тоящий пламенный трибун. Коммунизм он лягнул всего раз или два. В течение же всего часа он клеймил власти, предложив свой путь преобразований через земст­во и объединение славян и казахов.

Некоторые фразы по ходу выступления депутаты встречали аплодисментами, пра­вда, достаточно жиденькими. Хлопали одни левые и то не все. А слова о недопу­стимости продажи земли были встречены большими аплодисментами.

Интересно было наблюдать за депутатами во время выступления Солженицына. Гайдар слушал полуразвалясь, с ехидненькой улыбочкой. Председатель Думы при первых же словах как опустил глаза, так больше и не поднимал их. Жириновский слушал с веселым оживлением, переговариваясь с окружающими. Зю­ганов слушал сосредоточенно в неподвижной позе, вытянувшись с не­проницаемым каменным лицом.

На следующий день выступление Солженицына было передано по радио. В печати оно получило не очень большое освещение, так же как и его массовые выступле­ния по стране, организованные профсоюзами. Власти делают вид, что ничего не происходит существенного, и не происходило. Более того. В печати сформулиро­вали мнение, что выступление  Солженицына в Думе «не стало заметным полити­ческим событием». Так оно и получилось практически, потому что для них аб­солютно ничего не значит, кто бы и что бы не говорил. Они твердо знают, что им нуж­но делать, и ничто их не свернет с намеченного для них пути.

Выступления по телевидению Солженицына стали устраивать в виде беседы его с ка­ким-либо деятелем. Его обличительный пафос не иссякает, а речи становятся все более эмоциональными. Но все это, к большому сожалению,  является пальбой вхолостую. На власти это никак не действует. Так было и при встрече его со знаменитым окулистом Федоровым. Они хором громили все те дикости в экономике, политике, культуре, финансах, внутренней и внешней торговле, образовании, культуре и прочем, в чем проявились пагубные результаты деятельности нынешних властей. И сетова­ли, что людям не говорят всю правду, как и прежде. Но и сами на этот раз не сказали, прекрасно понимая, в чем состоит правда и в чем причины того, что проис­ходит с нами.

В беседе они совместно сформулировали вопрос, что же нужно делать, чтобы покончить со всем этим. Каждый отвечал по-своему. Солженицын вновь выдвинул идею земства. Он только его видит в роли спасителя отечества. Федоров видит спасение в лице самих трудовых коллективов. Они должны экспроприировать все акции своих предприятий в свои руки и самим распоряжаться своим производст­вом, возродив дух коллективизма и общей солидарности,  как  они  это  сделали  в  своем  знаменитом  глазном центре.

Солженицын по-прежнему клянет коммунизм. Очень жаль, что он не хочет ви­деть и говорить о том, что коммунизм, как идея, мало что имел общего с тем, что у нас было в советское время. Можно понять его озлобленность против со­ветской власти, дважды жестоко поступавшей с ним. Но он же должен понимать, что социалистические и коммунистические идеи являются наиболее прогрессив­ными направлениями общественной мысли, которые придумало человечество. Даже Папа Римский признает в них прогрессивное начало. А Солженицын все смешал в одну  кучу.

Федоров, сам того не ведая, проповедует коммунистические идеи, ибо коллективизм и общая солидарность трудящихся составляют основное содержание коммунизма. О высших руководителях он сказал, что все они, оче­видно, психически ненормальные люди. До того, как они приходят к власти, все они вполне нормальные люди. Как только у них в руках появляется власть, они психически сдвигаются, и у них появляется синдром властолюбия. Кроме сохранения власти у них больше никаких других забот не появляется.

Какой примитив у таких видных людей! Что же можно ожидать от них в даль­нейшем?! Неужели они не понимают, что без смены политического курса никто ничего не сможет сделать ни внизу, ни вверху. Конечно, понимают! Но «пудрят нам мозги и вешают лапшу на уши», как говорят в Одессе, лишь бы показать свое неприятие происходящего, что, к слову, тоже немало, услышав такое от та­ких видных людей. Но, как бы не клеймили они власть, все равно о причинах и об основных виновниках молчат, и сказать не хотят, и никаких серьезных мер не предлагают.

Ну, если Солженицын ничего не предлагает, кроме земства, которое никто так и не стал обсуждать, так хотя бы увековечил свои обличения. Радищев, увидев страшное людское горе, не выдержал и описал все увиденное в своей знаменитой книге «Путеше­ствие из Петербурга в Москву». Почему бы и Солженицыну не написать свою кни­гу «Путешествие из Магадана в Москву» и описать все, о чем он так по-чело­вечески гневно говорил и клеймил увиденное. То была бы книга, созвучная ради­щевской, и также стала бы историческим литературным свидетельством знаменитого современника, осуждающим действия нынешних властей. Солженицын, по своему значению и заня­тому месту в русской культуре и литературе, имеет полное моральное право на написание такой книги. Если он написал «Ивана Денисовича» и жестко обвинил советскую власть, то почему бы ему не написать такого же «Ивана Денисовича» о ельцинской власти? Но его перо молчит.

После приезда Солженицына, наслушавшись его пафосных обличений, Виктор начал собирать материал, чтобы попытаться количественно уста­новить, на сколько люди стали жить хуже  ко времени его приезда. Он стал соби­рать аналитические статьи левой прессы, и по ним скопилось достаточно матери­ала для определенной оценки и расчета. Приведем их здесь.

Основные исходные данные для последующего сравнения выглядят следующим образом:

 

	Сравниваемые годы	Конец 1989 г.	Начало 1995 г.
1	Стоимость минимальной потребительской корзины	105 руб.	152 тыс. руб.
2	Средняя зарплата	207 руб.	? ? ?
3	Минимальная зарплата	85 руб.	54 тыс. руб.
4	Физиологический минимум	Отсутствовал	160 тыс. руб.

 

Рассмотрим потребительскую корзину.

В 1989 году в ее стоимость включалось 75 наименований продуктов питания, что составляло 36,9 % от ее суммарной величины. Остальное включало в себя за­траты на различные бытовые нужды, включая квартплату. Минимальная зарплата 85 рублей подтягивалась тогда по своей абсолютной величине к величине стои­мости минимальной потребительской корзины, равной 105 рублям. Фактическая минимальная зарплата существенно превышала 85 рублей за счет различных со­циальных выплат, или социальной надбавки, составлявшей к 1989 году 108 руб. В 1995 году такие надбавки вообще перестали существовать и их можно было как-то приравнять к различного вида льготам для малоимущих. Этим власти говорят, что они социально помогают не «всем по серьгам», а только немощным. Хороша себе логика! Люди есть люди, и все в равной степени имеют право на социальную защищенность. Причем, чтобы получить эту льготу, нужно пройти массу унизительных процедур, после которых и льготы не захочешь.

В 1995 году стоимость минимальной корзины определилась уже не 75 наименова­ниями продуктов, как это было в 1989 год, а только по 19 наименованиям. Их состав в килограммах (первая колонка) и стоимость в тысячах рублей (вторая колонка) на начало 1995 года приводятся ниже.

Хлеб ржаной	7,7	7,7	Колбаса п/к	0,09	2,0
Хлеб пшеничный	7,2	7,2	Молоко	15,4	30,0
Пшено	1,5	3,0	Сметана	0,35	2,8
Вермишель	0,6	1,8	Кефир	9,16	2,0
Сахар	2,0	14,0	Яйца	15,2	4,5
Масло растительное	0,8	4,8	Картофель	12,2	19,5
Масло животное	2,5	21,0	Капуста	2,5
Говядина	3,5	30,0	Лук	0,85	1,0
Колбаса вареная	0,18	3,0	Яблоки	0,92	3,0

Не будем комментировать эту таблицу, которая в сравнении дает богатую пищу для размышления. Отметим только то, что теперь демократы позволяют россиянину съесть в месяц только 180 граммов вареной колбасы и 90 граммов полукопченой. А ведь они построили все свое обличительство в том, что совет­ские люди не могли купить колбасы. А что они теперь сами предложили?  И пома­лкивают об этом.

Если учесть, что продукты питания ранее составляли 36,9 % от общих расхо­дов, а эквивалент пересчета стоимости денег, оценивая по хлебу, составит 3000, то условия жизни по питанию ухудшились в:

(105 · 3000 ) : (152000 · 0,369) =  19 раз !

Таким образом, рыночные реформы привели к ухудшению условий жизни почти в 20 раз. Но не для всех. Это для тех, у кого средний заработок в пределах 152 тысяч рублей, а их было не так уж и много в стране. У основной массы он был еще ниже.

В 1989 году была еще плановая экономика, и средняя зарплата в стране планировалась. Она составляла 207 рублей без социальных добавок, а минимальная зар­плата была 85 рублей. Ныне узнать, у кого она какая, очень трудно. Теперь это держится в строгой тайне для тех, у кого она большая. Вместе с тем Виктору удалось прочесть в одной левой газете о следующих средних зарплатах в неко­торых областях деятельности:

— Российское космическое агентство                 277 тыс. руб.

— Госкомитет по высшему образованию           271 тыс. руб.

— Госкомдрагметалл                                  3 млн 603 тыс. руб.

— Центробанк                                                                                                       13 млн 276 тыс. руб.

Как видно, комментировать эти цифры излишне и говорить о средней зарплате ныне бес­смысленно. Вот и у нас реализовалась Марксова одна курица на богача и бед­няка. Такой разницы в оплате не знает ни одна страна в мире, в том числе и в буржуазных странах с рыночной экономикой. Мы и в капитализации страны идем впереди планеты всей.

Нынешние власти постоянно заявляют, что государство теперь не занимается экономикой и не может регулировать зарплату в стране. Теперь они строят ли­беральную экономику, где все регулирует рынок. Удивительное дело, они зарп­лату не регулируют, а так называемым бюджетникам установили такую беспреде­льно низкую зарплату, на которую прожить никак нельзя. Да и ту выдают с гро­мадными задержками. Им они все же регулируют, а себе и своей обслуге они зарплату отпустили, и оклады устанавливают себе по потребности, а обслуге в зависимости от того, кто, как и насколько верно им служит. Ложь и здесь, как и везде.

Демократы, перекрасившиеся в либералов, после того, как опозорили понятие демократа, продолжают позорить  понятие  либерала, утверждая, что они строят гражданское общество без участия государства в управлении экономическими процессами. Они утверждают, что все, что нужно, отрегулирует рынок, а все его участники являются абсолютно свободными в своих действиях. Неоднократно многими повторялось, что такое утверждение является злонамеренной ложью по двум причинам.

 Первая состоит в том, что все знают, что абсолютной свободы «всех от всех» не бывает. Даже в природе все зависит от всего, а движение молекул ограниче­но «свободным пробегом молекулы», как тому учит физика. Недаром в отношении между людьми действует общепринятое понятие, состоящее в том, что «свобода — это осознанная необходимость». Демократические либералы, как можно их окрестить, подобным утверждением хотят свободы только для себя,  устранив государство из всех сфер общественной жизни, и творить все, что им за­благорассудится. Это им и удается до сих пор делать у нас в стране.

Второе состоит в том, что никогда   буржуазное государство не устранялось от регулирования экономических процессов с тех пор, как начало утверждать бюджет страны и через него регулировать не только деятельность, но и все стороны общественной жизни в стране. Именно это вто­рое в марксистской литературе не отмечается и не обсуждается.

Из институтского курса марксизма-ленинизма Виктор помнил, что эта теория считает, что государство отомрет само по себе, когда исчезнут классы. Подобным образом коммунисты хотя бы как-то теоретически обосновывают снижение роли государства по мере исчезновения классов. Либералы же устраняют из жизни государство просто так, ради свободы своей личности. Эта их «свобода» простым людям «до лампочки». У них свое понятие о свободе, и оно у них значительно гуманнее.

 

КОММЕРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

ФИЛЕЙ В КОСМОСЕ

За бурными политическими процессами, происходившими в стране, совсем опущены из виду дела Виктора, которые протекали у него в области космонавтики. Какие бы события в стране не происходили, люди жили своей жизнью. Своими жизненными делами они занимались несмотря ни на что. Жизнь требовала своего. А в стране все рушилось не только у большинства людей.

В массовой печати сообщалось, и это всем известно, что в эту тотальную разруху в нашем Отечестве космонавтика также стала никому не нужной. На мировом рынке по запуску полезных грузов на орбиту нам также не дают дороги, чтобы космическим фирмам можно было бы что-нибудь заработать себе на жизнь. Это прекрасная иллюстрация ложности тезиса о вхождении новой капиталистической России в мировой рынок как цели, ради которой разрушено наше Отечество. Это была приманка, а на деле все оказалось явным обманом.

Применительно к космонавтике конструкторское бюро на Филях далеко вырвалось вперед по продаже Западу нашего интеллектуального багажа. Еще при Полухине они заключили контракт с Индией на разработку для них кислородно-во­дородного разгонного блока, устанавливаемого ими на свою ракету-носитель. С его помощью их ракета сможет выводить на стационарную орбиту груз порядка 1,5 тонны. Это будет большое достижение для Индии. Фили должны будут передать технологию и изготовить два блока, разработанных ими. Но США подняли по этому поводу шум на весь свет, заявив, что Россия не имеет права передавать технологию двойного применения. В итоге наше правительство сдалось, и вместо передачи технологии Фили должны будут за ту же сумму дополнительно изготовить еще пять разгонных блоков.

Кроме этого контракта Фили заключили с Индией еще ряд мелких конт­рактов, в том числе и на дооборудование их старта под кислород и водород для заправки разрабатываемого разгонного блока, а также на доработку их носите­ля, поскольку наши специалисты увидели ряд существенных промахов в его кон­струкции.

С Германией заключили контракт на разработку и поставку спутника с возвра­щаемым аппаратом в виде капсулы, походившей на боевую головную часть ракеты. На ней они хотели проверить работоспособность ряда своих материалов при про­хождении плотных слоев атмосферы. Они отказались от того, чтобы мы его запус­тили, и договорились с Японией, чтобы они запустили этот аппарат. Японцы делала последний пуск своей ракеты, снимаемой с производства, и тем самым завлекли немцев на запуск на этой ракете филевс­кого аппарата, получившего название «Экспресс».

С ним произошло интересное приключение. После пуска непосредственно сразу же последовало сообщение, что спутник на орбиту не вышел и, не сделав даже одного полного оборота вокруг Земли, упал в океан. Все посокрушались неудаче, но к Филям претензий не предъявили, поскольку сразу же после отделения от носителя все системы спутника заработали и нача­ли передавать телеметрию, а потом связь с ним была утрачена на обратной сто­роне Земли.

Спустя полтора года из Африки появилось сообщение, что в одном из местных племен найден какой-то космический аппарат неизвестного происхождения. Сразу же начали развивать версии о космических пришельцах. К аппарату выехал сын вождя племени, который ранее обучался в СССР, и  без труда прочел на аппа­рате написанное по-русски «Экспресс».

Аппарат был в прекрасном состоянии. Как показали расчеты, он сделал два оборота вокруг Земли и благополучно призем­лился в Африке. Его осмотр показал, что немецкие материалы прекрасно выстояли при спуске. Так через полтора года выяснилось, что наш аппарат позволил полностью выполнить намеченную немцами программу исследований даже после того, как его потеряли в космосе, в том числе и хваленая американская система контроля космического пространс­тва.

В числе других контрактов Фили заключили с Бразилией контракт на доработку их ракеты-носителя. Для них пришлось разработать межступенной отсек с дви­гательной установкой стабилизации ракеты в полете. Эту работу выполнили  всего за один год.

В советское время Фили заключили контракт на запуск на «Протоне» западного спутника «Инмарсат». Но дело с его реализацией было поставлено из рук вон плохо. Приехали иностранные заказчики и привезли не только контракт, но и увязочные чертежи по связи спутника с носителем. Виктору одному поручили принять  от них чертежи, даже  не представив, в качестве кого он представляет фирму. Он обсудил с заказчиками эти чертежи и принял их. Из чертежей он понял, что предс­тоит значительный объем увязочных работ и нужно подключать многие подразде­ления помимо каркасников, которыми руководил Виктор.

В это время у Виктора умерла мать, его в подавленном состоянии дети от­правили в санаторий после сорока дней, и он вынужден был передать все материалы в проектный отдел. Там их поручили прорабатывать Бахвалову, который еще раньше перешел в проектный отдел и стал заниматься именно увяз­кой полезных грузов с носителем. Вначале он не понимал значения и важности этих работ и как-то жаловался Виктору при встрече, что и в проектном отделе он занимается никчемной рабой. Но Виктор его переубедил, отметив большую перспективность этих работ в будущем, когда на «Протон» начнут поступать заказы на запуски зарубежных спутников. На этой работе он вырос вновь, но уже по уровню выше начальника отдела. Когда фирма начала широко использовать «Про­тон» для запуска зарубежных спутников, он стал часто бывать за рубежом и стал признанным специалистом в этой области. Однажды Виктор предложил ему все-таки защитить диссертацию на другом Ученом совете, но к тому времени в стране наступила разруха. Он только посмотрел на Виктора с усмешкой, зая­вив: «А кому она теперь нужна».

В это время на Филях произошли очередные значительные организационные изменения, где на одной территории существовало две независимые организации — завод и конструкторское бюро Мясищева.

Как уже писалось, в 1951 году на территории завода было образовано независимое конструкторское бюро Мясищева, не входившее в состав завода. Завод принял на своих площадях всех прибывающих сотрудников нового конструкторского бюро, у которого не было даже службы для оформления пропусков на территорию завода. Все делали службы завода.

Виктору запомнился выход на работу в августе 1951 года. Получив первый в жизни постоянный пропуск и приобретя статус кадрового сотрудника, а не студенческого практиканта, он вошел на территорию завода. Ему тут же открылся, на углу корпуса, стоящий на рельсах красавец олень. Гордо вскинув свои прекрасные рога, золотящиеся в лучах восходящего солнца, он спокойно посмотрел на Виктора и, не торопясь, степенно пошагал к лесу в сторону Москвы-реки. На этом месте сейчас возвышаются корпуса конструкторского бюро. В те годы олени еще гуляли в черте города и могли переплывать Москву-реку.

Коллектив конструкторского бюро на Филях, созданный Мясищевым, вырос в один из сильнейших конструкторских коллективов вначале в области авиации, потом  в   области ракетостроения, а затем уже и в области космонавтики. Поэтому он был всегда «лакомым кусочком», за которым охотились многие, и этот коллектив всегда был «филейной частью» у кого-то после того, как убрали Мясищева.

Вначале его передали в качестве филиала Челомею. После его кончины его сделали филиалом НПО «Энергия». Затем Полухину в эпоху «звездных войн»  удалось вырваться и стать самостоятельным КБ. И наконец-то в начале 90-х годов директору завода Киселеву, как раз на кануне кончины Полухина, удалось объединить завод и конструкторское бюро в один Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева. Примечательна дальнейшая судьба его создателя Киселева.

Взвалив на себя такой непомерный груз, как руководство целым направлением в космической области, он подорвал в итоге свое здоровье. К концу 90-х годов он решил уходить с этого поста и назначил первым своим заместителем молодого проектанта Медведева и стал его готовить на свое место. Дело осложнялось тем, что назначение Киселева на пост генерального директора было произведено указом Ельцина и освободить  Киселева от должности мог только указ Президента. Когда пришел Путин, Киселев подал заявление в Администрацию Президента об освобождении от должности. Реакции не последовало. Повторное заявление также ни к чему не привело. Тогда Киселев обратился к Путину через открытое письмо Президенту, опубликовав его в печати. После этого в Администрации Президента зашевелились. Вот тогда и началась игра вокруг поста Киселева. Космический центр тогда был высокодоходным предприятием и вокруг директорского места администрация затеяла игры. Они хотели посадить туда своего человека, а Киселев представил на выбор три кандидатуры, в том числе и Медведева. В прессе началась популистская шумиха и Путина загнали в угол. Ему нужно было выбирать: ставить человека Ельцина или выдвигать независимую кандидатуру. Это была одна из первых проверок Путина на «лояльность». Он пошел по разумному пути  и назначил на эту должность не ставленника Ельцина, а Медведева, и теперь он тащит этот нелегкий крест при значительно усложнившемся финансовом положении фирмы.

С точки зрения научной организации производства такие объединения являются  наиболее обоснованными эффективности их работы. На западе так и организована крупная промышленность, когда разработка, изготовление и обеспечение эксплуатации изделий сосредоточены в одной фирме под одним руководством. Виктор в своих  управленческих исследованиях также показал эту необходимость.

Такое, несколько затянувшееся, отступление заслуживает того, чтобы осветить историю столь значительных отечественных предприятий, образовавших единую ракетно-космическую фирму, носящую имя Хруничева, министра авиационной промышленности в годы войны и в первые послевоенные годы. Следует несколько подробнее остановиться на личности А. Киселева и его приемника А. Медведева, поскольку их влияние на развитие филевских ракетчиков в рыночное время оказалось весьма существенным.

   Анатолий Иванович Киселев вырос в филевских бараках военного времени и юношей поступил в производственно-техническое училище при заводе. После окончания ПТУ он поступил   на завод и работал электромонтажником в цехе окончательной сборки. Без отрыва  от  производства  окончил  вечерний  институт и стал инженером-технологом. Изготавливавшиеся челомеевские ракеты        УР-100 на боевое дежурство устанавливал завод при участии военных, под руководством технического руководителя от конструкторов-разработчиков ракеты. Поэтому на заводе была учреждена должность заместителя директора по обеспечению эксплуатации ракет. На эту должность вскоре назначили А. Киселева, и здесь он проявил незаурядное знание техники и недюжинные организаторские способности. После этого его перевели в министерство и назначили заместителем начальника первого главного управления по производству. Через несколько лет встал вопрос о замещении поста директора завода в Филях. Его директор Рыжих уходил на пенсию. На его место назначили А. Киселева, и он в течении 26 лет возглавлял завод.

     В наибольшей мере его талант как  руководителя проявился тогда, когда перестала существовать советская власть и развернулись рыночные отношения. Он не дал осуществиться попыткам тогдашних заместителей премьера Чубайсу и Немцову приватизировать завод, сохранил его как государственное предприятие более того, объединил завод с конструкторским бюро, находившимся рядом, и образовал первый в космической отрасли мощный научно-производственный космический центр. В самые тяжелые годы для космической промышленности с космического центра не уехал за рубеж ни один специалист. Наоборот, численность предприятия тогда возросла на 4 тысячи человек. Под непосредственным его руководством на предприятии развернулась активная коммерческая  деятельность по запуску на «Протоне» западных космических объектов.

     Ныне этот центр приобрел большой вес в мировой космонавтике и заслуженно пользуется авторитетом. Первые заработанные деньги на коммерческой эксплуатации ракет-носителей «Протон» А.Киселев вложил в модернизацию космодрома «Байконур», с тем чтобы там можно было достойно принимать американцев с их спутниками, которые запускались на этой ракете. Большие средства пошли на развитие основного производства и повышение зарплаты его работников. В то время она была самой высокой в Москве среди унитарных предприятий. Но  основные средства пошли на разработку новых изделий по тематике, поскольку государство практически полностью прекратило финансирование космической отрасли. Чтобы сохранить хотя бы мало-мальски технический уровень нашей космонавтики, центру пришлось в это дело вкладывать собственные заработанные деньги. Так, за 90-е годы было создано более 10 новейших образцов ракетно-космической техники, способных конкурировать на мировом космическом рынке. К их числу относятся новые ракеты-носители «Протон-М» и «Рокот», разгонные блоки «Бриз-М», «Бриз-КМ» и 12КРБ для Индии, модули для международной станции МКС «Заря» и «Звезда», выведенные на орбиту «Протоном» и явившимися первыми структурно образующими блоками этой станции. Завершилось строительство станции «Мир»,  для которой изготовили и запустили два последних ее модуля  «Кристалл» и «Природа». Закончили разработку и приступили к изготовлению новой серии носителей «Ангара» и  малых космических аппаратов «Монитор».

    Одновременно не прекращалось развитие социальной сферы. Сохранены пионерские лагеря и детские сады, построены пансионаты в Подмосковье и в Крыму, спортивный комплекс и гостиница типа бизнез-центра в Филях. Продолжалось жилищное строительство, и сотрудники центра  получали бесплатное жилье.

     Со временем у А. Киселева возникли проблемы со здоровьем и ему пришлось уйти, как об этом писалось ранее, и оставить свое детище на попечение подготовленного им преемника А. Медведева, выходца из проектантов филевского конструкторского бюро. Ему пришлось не легче, чем А. Киселеву, когда тот создавал космический центр. К приходу Медведева значительно сократился рынок космических услуг. Количество запускаемых космических аппаратов сократилось с 32—34 до 16—18 в год, и это сразу же значительно усложнило финансовое положение центра. Государство и ранее почти не финансировало предприятие, а на плечи Медведева в это время легла тяжелейшая задача создания нового поколения носителей «Ангара», которые должны будут сменить «Протон». Мало-помалу ему все-таки удалось убедить высшее руководство, и на «Ангару» начало поступать финансирование, хотя и не в нужном количестве. Этому способствовало то обстоятельство, что Медведев стал известен в президентском кругу. Возможно, этому поспособствовал случай, произошедший с ним при его защите докторской диссертации. Директорскую должность он занял, будучи кандидатом наук, защитившись по прежней своей проектной тематике. В конструкторском бюро он являлся известным руководителем проектного центра и был, по сути, главным конструктором нового ряда разгонных блоков серии «Бриз» для ракет «Протон» и «Рокот» созданного в центре. Докторскую диссертацию он написал и защитил уже являясь генеральным директором. Все большие руководители, защитившие докторские диссертации, проходят собеседование в ВАК. Там смотрят, насколько эти руководители соответствуют высокой ученой степени. На собеседовании произошло событие, которое ранее ни с одним руководителем не случалось. Диссертация Медведева была высокоматематизированной, чего не бывает у таких руководителей. Обычно они представляют к защите доклады по совокупности выполненных работ и там, конечно, никакой математики нет, а если и присутствует, то в весьма ограниченном объеме. Диссертация Медведева была полновесной диссертацией, и это крайне удивило членов ВАК. Еще большее удивление он вызвал, когда проявил обширные математические знания. Очевидно, это стало широко известно в определенных кругах, и Медведева пригласили для участия в проведении отдыха вместе с Путиным на Алтае. Там собрали никому ранее не известных молодых руководителей из различных областей практической деятельности. Эту встречу показывали по телевидению, и Медведеву после этого завистники устроили обструкцию даже в центральной прессе, опубликовав ряд мало приятных ему статей. Зависть и злопыхательство не  имеют ни пределов, ни границ. Продолжим повествование о собственно уже объединенной форме.

Спустя несколько лет Вострикова таки сняли с должности заместителя генера­льного конструктора и вытолкали за ворота, не предложив ему даже какой-либо другой малозначащей работы. На его место назначили Бахвалова, и Виктор считал, что это было сделано правильно. Он зашел как-то к Бахвалову и поздравил с заслуженным назначением с предложением, не нужно ли совета при работе на такой высокой должности, на что получил высокомерный отказ.

Виктор оконча­тельно убедился в сохранившейся недоброжелательности его по отношению к себе и считал это несправедливым со стороны Бахвалова, к которому он все-таки пи­тал добрые чувства. Ведь провал его защиты был обусловлен не только неправильным выбором Виктором Ученого совета для защиты, но и упрямством самого Бахавлова, не захотевшего дополнить одну никчемную страничку в диссертацию по замечанию этого весьма ученого профессора.  Спустя несколько лет, уже в должности зама, он все-таки защитил кандидатскую, но не ту первую, а написал новую, довольно никчемную и пустую, которую ему, как большому начальнику, помогли написать в МАТИ.

В то время происходило много активных контактов с зарубежными коллегами и фирмами, несколько раз на Фили приезжали китайцы. Они завлекали филевцев на участие в разработке их аппарата с космонавтом, а также в разработку их  орбитальной станции. Филевские специалисты  по-братски все им показывали и рассказывали. Многое узнав, они так и не заключили ни одно­го контракта. Они экономят деньги. Виктору в беседах однажды подарили даже маленькой транзистор.

В результате этих встреч было заключено немало контрактов. Благодаря  этим контрактам с зарубежными фирмами предприятие на Филях жило довольно сносно в финансовом плане в наступившее смутное время, когда ни­где практически не платили зарплату, а если и платили, то в мизерном количе­стве. Поэтому Фили и жили безбедно на зависть многим.

К концу 90-х годов это процветание закончилось. Конгресс США снял квоты на запуски их спутников на «Протоне», а потом и вообще запретил заключать контракты с космонавтикой России на какие-либо разработки. Это последовало после того, как Фили помогли США начать строительство их международной космической станции, разработав, поставив и запустив для них первый структурно-образующий функционально-грузовой блок для этой станции. Это была соответствующая «благодарность наших американских друзей» за нашу братскую помощь.

Королевская «Энергия» длительное время пыталась войти к американцам в раз­работку их грандиозной орбитальной станции «Фридом», но безуспешно, пока к этому делу не подключились Фили. НПО «Энергия» пыталась предложить американцам вторую  стан­цию «Мир-2», которая разрабатывалась на Филях по  техническому заданию королевцев. Аме­риканцев это не устраивало по многим причинам. Главное состояло в  том, что тогда строительство станции началось бы с российского блока. Тут были, конечно, амбициозные причины, но и по техническим характеристикам она не во всем подходила для первого структурно-образующего блока станции.

На Филях еще при Челомее был разработан тяжелый транспортно-грузовой кора­бль ТКС для снабжения челомеевской орбитальной станции «Алмаз». ТКС летал несколько раз под видом спутников под различными номерами. В своей конструк­ции он имеет много отсеков для размещения полезных доставляемых грузов на орбиту и несколько баков для доставляемого топлива. В общем, это хороший крупный транспортный корабль, который за один раз доставляет на орбиту по­чти в пять раз больше груза, чем пресловутые «Прогрессы», которые сейчас ис­пользуются для доставки грузов на орбиту.

Специалисты Филей и предложили для МКС положить в основу первого структурно-обра­зующего блока именно этот ТКС, доработав его соответствующим образом. К этому времени американская станция потеряла название «Фридом» и стала называться просто международная космическая станция МКС. Вот американцы и приняли пред­ложение Филей, заключив с ними контракт на разработку функционально-грузово­го блока ФГБ, который будет считаться американским, несмотря на то, что он будет разработан русскими, но на американские деньги.

К ФГБ с одной стороны будет пристыкован «Мир-2» и к нему затем будут при­стыковываться российские модули и «Союзы» с «Прогрессами». Это будет россий­ский сегмент станции. С другой стороны к ФГБ будут пристыковываться амери­канские модули, привозимые «Шаттлами». К ним затем будут пристыковываться канадский, японский и европейский модули. Каждая страна разрабатывает свой сегмент и модули за свой счет, за исключением ФГБ, о чем говорилось ранее.

Проработка этого предложения велась на Филях в течение всего 1994 года. Директором программы назначили молодого Шаевича, а главным конструктором ФГБ Герасимова, бывшего «космонавта» в отделе Виктора, занимавшегося исследованиями ди­намики при передвижении космонавтов в условиях невесомости. В США работу по этому проекту по­строили в классическом стиле рыночной экономики, и на разработке этой станции у них покормилось немало. Генеральным заказчиком явля­лось НАСА, и оно получало деньги от Конгресса США на разработку ФГБ. Там этот вопрос обсуждался очень тщательно в соответствующих комитетах и подкомитетах, где определяются размеры финансирования. Затем НАСА заключило контракт с фирмой «Боинг», которая стала генеральным подрядчиком по созданию всей МКС. Фирма «Боинг» заключила с фирмой «Локхид» контракт на разработку филевского ФГБ и только она уже заключила контракт с Филями на собственно разработку этого ФГБ.

Фирма «Локхид» разработала подробнейшее техническое задание на разработку ФГБ в нескольких томах на тысячах страниц. В этом ТЗ требования были дове­дены до мельчайших подробностей по всем системам, узлам и условиям эксплуа­тации. Таких технических заданий филевцы сами никогда не составляли и никто им не выставлял, включая других иностранных заказчиков по другим темам. Осо­бенно в ТЗ уделялось внимание и выставлялись требования по организации ра­бот, порядку и форме отчетности и, главное, методологии ведения проектно-расчетных работ. Все это предстояло тщательно проработать и согласовать  техническую сторону каждого пункта, а их были тысячи в общей сложности.

Шла напряженная совместная работа в течение полугода. Много ездило наших представителей к ним и они к нам. Филевские ведущие специалисты теперь ездят в зарубежные командировки во многие страны чаще, чем внутри страны. Но Вик­тор по-прежнему оставался не выездным и заграничного паспорта не имел. Во­стриков объяснял это заботой о его здоровье. Во время таких поездок в самом их начале был случай, когда один их сотрудник, будучи сердечником, скончал­ся в одной из таких командировок в Германию. Это послужило поводом для изда­ния приказа о предоставлении справок о здоровье перед выездом за границу. Но это был, конечно, формальный повод. На самом деле Востриков боялся роста авто­ритета Виктора, что могло сказаться на частоте его собственных поездок за рубеж. Это  Виктору стало ясно после одного из случаев, произошедших при за­вязывании работ с Индией по разработке для них разгонного блока, когда зару­бежные поездки еще не начинались.

При одном из обсуждений с индийскими специалистами Виктор подробно им объяснил, в присутствии Вострикова, как конструктивно должна быть оформлена завязка этого блока с их носителем. Для них, так же как и для Вострикова, это было ново, и они попросили Виктора разработать эту конструкцию. Востриков тут же нашелся и, отметив, что эта работа не входит в условие контракта, предложил им заключить дополнительный контракт на эту разработку. Индийцам некуда было деваться, и этот дополнительный контракт был заключен. Востриков был оборотистым человеком и своего никогда не упускал, сменив дважды квартиру и приобретя «Волгу» еще в советское время. Для этого он и пролез на эту должность.

После этого индийцы начали издали раскланиваться с Виктором и с почтением с ним разговаривать, увидев в нем незаурядного специалиста. Вот этот случай и предопределил невыездную судьбу Виктора. Через день на фи­рму приехал руководитель космической программы Индии профессор Рао и Востри­ков на встречу с ним пригласил от службы Виктора только начальников отделов Бахвалова и Давыдова, а Виктора оставил в общем зале, где оставались рядовые сотрудники, с которыми остался и Виктор. Когда он потом спросил Вострикова, зачем он так не­прилично сделал, то он, ничего не найдя лучшего, ответил, что если ты хотел, то мог бы прийти. Интересное дело, подчиненных Виктора он берет на совещание, а их руководитель может приходить, если хочет. Этот прием он потом многократно предпринимал по отношению к Виктору. В этом был весь Востриков. Поэтому его за такие «человеческие» качества и удалили так неприлично с фирмы. В то время он себе организовал Государственную премию, а когда его выставили с фирмы, так он не пошел даже на ее вручение. Вот так неприглядно за­канчивают свой трудовой путь недостойные люди, а доброе начало все-таки торжест­вует. Виктор продолжал после этого работать, будучи уже освобожденным от должности руководителя отделения, но об этом в дальнейшем повествовании.

Филевцы тщательно проработали это грандиозное техническое задание и увидели, что оно хотя и большое, но порядка в нем мало. Может, именно по­этому оно  большим и оказалось. Многое в нем повторяется, требования недостаточно система­тизированы с множеством описательных ненужных повторений и лишних слов в та­ком сугубо техническом документе. Очевидно, они спешили, и у них было мало времени для его редактирования. К тому же чувствовалось, что они хотели поу­чать филевцев в том, как проектировать космическую технику. Во многом скво­зил их технократический снобизм. Кроме того, они хотели показать Конгрессу США  большой объем собственных работ, а также работ по созданию ФГБ и тем самым оправдать выделенные средства на его разработку.

Особенно много времени заняло согласование методологических вопросов. Они потребовали, чтобы создание ФГБ велось по методикам и нормативной базе НАСА, а также по действовавшим в США стандартам. Филевцы, конечно, возразили и никак не могли согласиться с этим. Тогда пришлось  сопоставлять стандарты, методики расчетов и проектирования, а также изготовления и экспериментальной отработки космической техники, действовавших в США и в России. В процессе выполнения этой работы произошло беспрецедентное событие в области техники. Произошло фундаментальное взаимное ознакомление и согласование научно-мето­дической базы двух держав в одной из передовых отраслей техники, какой явля­ется космонавтика. И можно сказать, что советская школа выглядела далеко не «сирой» по сравнению с американской. По многим вопросам была принята наша ме­тодология, включая все отечественные стандарты.

Подразделения Виктора в этой работе принимали участие по своей основной тематике, разрабатывая корпус, интерьер, оборудование рабочих мест космонавтов и средства их фиксации, а также применения неметаллических материалов. Кроме того, Виктор был назначен руководителем всех работ на фирме по обеспечению 15 летнего срока службы ФГБ на орбите. Руководство не забыло опыт и результаты работ Виктора, когда много лет назад он осуществлял руководство такими же работами на фирме при разработке боевых ракет. Американцы придавали очень большое значение этим работам, и Виктору пришлось с ними вести весьма длите­льные и непростые дискуссии, пока он не убедил их принять нашу методику проведения таких работ. В целом этот уникальный опыт сотрудничества двух техни­ческих школ различных государств ждет еще тщательного анализа и описания.

Когда НПО «Энергия» начинала свои переговоры по станции «Фридом», они пере­дали американской стороне перечень ГОСТов, по которым работает отечественная ракетно-космическая отрасль, и это во много облегчило филевцам  их перего­воры. Передача всего перечня ГОСТов явилась царским подарком американцам, поскольку получить такой перечень «за так» не просто. Но в ответ филевцы по­лучили такой же перечень от американцев. При переговорах уже не заходила речь о стандартах, после того как каждая из сторон ознакомилась с ними примените­льно к  тому или иному конкретному вопросу.

Еще до получения от них технического задания филевцы начали разрабатывать конструкцию ФГБ в том облике, как они его себе представляли. Это потом зна­чительно ускорило весь ход выполнения контракта, поскольку после согласова­ния технического задания уточнять конструкцию пришлось в незначительной степени.  Поэтому еще до окончания согласования в производство были переданы чертежи на корпус  ФГБ. Американцы были удивлены такой оперативности и заинтересованно рассматривали рабочие чертежи.

Им показывали все, что они просили, и это у них вызывало немалое удовлетворение. Такое доброжелательное отношение наших специ­алистов способствовало установлению весьма дружественных взаимных отношений, очень плодотворной совместной работе над созданием далеко не простого технического объекта, каким являлся ФГБ. После рассмотрения чер­тежей локхидовцы просили передать им их полный комплект. Но это не входило в условие контракта, и в качестве подарка им было передано всего 1000 наиме­нований разрозненных деталей и узлов без передачи полного комплекта. Когда им заявили, что полный комплект чертежей  является нашим «ноу-хау», они тут же прекратили разговоры на эту тему.  Они знали, что за «ноу-хау», у них нужно платить большие деньги, а у нас об этом и понятия не имеют те, кто создает это самое «ноу-хау» ничего не получая дополнительно за него, кроме зарплаты.

Особенно американцев интересовали  работы по обеспечению герметичности корпуса, топливного тракта и баллонов высокого давления. Виктор как раз был главным специалистом по этому вопросу, но он ничего им существенного не рассказал о накопленном у нас богатейшем опыте в этом вопросе, когда они разрабатывали боевые ракеты. Они были крайне удивлены, что у нас проводится четырехкратная проверка на герметичность при изготовлении корпуса: при вход­ном контроле поступающего исходного материала, отдельных деталей и подсборок, собранного корпуса в целом в вакуумной камере и затем всего изделия на поли­гоне после его транспортировки на полигон. Они у себя этого не делали. Ин­терьер, оборудование рабочих мест и средства фиксации их интересовали только с познавательной целью. У них еще мало было опыта в этих вопросах, чтобы как-то критически воспринимать эту тематику, и здесь они полностью все передоверили  филевцам.

Американцы разработали целостную систему отчетности для филевцев по разнообразнейшим вопросам, но не системно их сгруппировав, а врассыпную. Это не позволяло системно рассматривать каждую конкретную проблему во всей ее взаимозависимости. Поэтому у них и возникло множество повторений. Форму от­чета они составили в виде его проспекта, где изложили то, что должно в него войти, и потребовали его составления в нескольких редакциях по мере накопления данных в процессе выполнения этой работы. Первая редакция представляет собой краткое изложение того, что должно быть сделано, с его характеристикой в опи­сательной форме. Филевцы в своей практике таких отчетов вообще не составляли ни по одной работе. Отчеты выпускались итоговые после завершения всей работы. Американцы потребовали развернуть эту писанину поэтапно. По этим этапам по­сле рассмотрения отчетов по ним производилась поэтапная выплата по контракту. Каждому из этих документов присваивался свой номер, и его исполнение стави­лось на контроль с оформлением платежной ведомости. В общем, это неплохо и позволило более четко организовать и контролировать работу.

Американцы уделяют большое внимание трещиностойкости корпуса, считая, что это явление определяет долговечность космического аппарата, и потребовали по этому вопросу составления специального плана работ,  а также  соответствующей от­четности по ранее описанной форме. Виктор, отвечавший за обеспечение долго­вечности всей станции при одновременном руководстве разработкой его корпуса, считал, что долговечность изделия определяется более широким набором факто­ров. По этому вопросу он вошел в противостояние с американскими специалис­тами, и эта дискуссия длилась почти полгода. Возражения Виктора по этому вопросу включали два аспекта. Первый касался трещиностойкости, как определяющего, по их мнению, фактора в сроках службы всего изделия. По этому вопросу он разработал и представил коллегам соответствующий материал, в котором показал, что принятие только одной прочности кор­пуса во внимание при обеспечении долговечности и безопасности изделия будет представлять собой весьма узкий подход.

Во время полета на борту происходит большое количество различных других физико-химических процессов в материа­лах, агрегатах и системах, которые будут иметь не меньшее значение для безо­пасности и срока службы изделия. Это будут как бы внутренние факторы, влия­ющие на долговечность изделия. Но есть еще и внешние факторы, воздействую­щие на изделие. Это факторы космического пространства, определяемые вакуумом, температурой, корпускулярным излучением Солнца, проникающей радиацией, атомарным кислородом, электромагнитными полями вокруг корабля, а также его собственно наружной пристеночной микроатмосферой. По этим вопросам они требовали отчетности, но, как говорилось ранее, врассыпную, без взаимосвязи и комплекс­ного их рассмотрения во взаимном влиянии. Это несколько поколебало их, но не убедило.

Второе возражение Виктора состояло собственно в методологическом подходе определения трещиностойкости корпуса и способа ее учета в определении срока службы изделия. Как сообщал главный филевский прочнист, многократно бывавший в США в различных фирмах, подходы в обеспечении прочности корпусов у них и у нас принципиально различные. У нас производится расчет общего упруго-­напряженного состояния корпуса, оценивается его общая и местная прочность, а затем расчеты проверяются путем проведения статических испытаний специально изготовленного изделия, доводя его до разрушения. Кроме того, проводятся ус­талостные, динамические, тепловые и акустические испытания на других издели­ях. Это пришло в ракетную технику из авиации.

Американцы никаких статических испытаний специального изделия не проводят. Они обтягивают эксплуатационными нагрузками летное изделие, не доводя до разрушения, и на этом экономят деньги. А вместо усталостных испытаний прово­дят расчет на трещиностойкость, и для проведения этих расчетов, применительно к ФГБ, требовали мас­су исходных данных по материалам, конструкции, технологии изготовления, про­верке на герметичность и тому подобное. Кроме того, они требовали разработать комплексный план работ по трещиностойкости, в котором нужно было объединить все эти работы. Виктор утверждал, что такой план нужен, но более широко ох­ватывающий все аспекты обеспечения долговечности, о чем упоминалось ранее, а не только по трещиностойкости. Никакие убеждения в том, что необходимая прочность будет обеспечена на ос­новании нашего подхода, не давали результата.

Если по объему и содержанию комплексного плана Виктор их как-то убедил, то в вопросе трещиностойкости они стояли на своем. Они заявляли, что у них должна быть твердая уверенность в гарантированной длительной прочности корпуса. Если филевские специалисты не могут провести расчет на трещиностойкость, то они сами его проведут по исходным данным, о которых шла речь раньше. Созда­лась патовая ситуация. Виктору было известно, что у нас в стране знания теории трещиностойкости используются для квалификации первопричин разрушения материалов, качества са­мого материала и характера используемых техпроцессов при переработке материа­лов в детали. Конструкторы изделий у нас никаких расчетов на трещиностойкость не проводят. Но в литературе начали появляться работы по расче­там на прочность композиционных материалов на основе теории трещиностойкос­ти. 

Виктор проработал соответствующую литературу и собрал сведения, имеющиеся  в об­ласти металлов у нас в стране в различных НИИ, в которых  проводится обширная работа по исследованию и обеспечению трещиностойкости металлов и сплавов. Виктор напи­сал реферат по этому вопросу с приведением обширной библиографии и показал, что используемый у нас алюминиево-магниевый сплав АМГ-6 является наиболее трещи­ностойким. Этот реферат он передал американцам в качестве личного презента, и это решило дело. Они успокоились. Потом Виктор узнал, что НПО «Энергия» еще раньше передало им образцы нашего сплава АМГ-6 для обследования в США, но ре­зультатов этого обследования не последовало.

Не меньше, чем по трещиностойкости, велось утрясание вопроса, касающегося оформления применяемости материалов. Американцы очень внимательно, так же, как и у нас, относятся к правильности выбора материалов, чтобы они обе­спечивали необходимую работоспособность деталей и узлов в заданных условиях эксплуатации. Они представили свою форму составления протокола применения на каждый материал для каждой детали. Когда еще раньше обсуждался вопрос в НПО «Энергия» по всему российскому сегменту, за который они отвечают, филевцы представили свою форму протокола. В принципе она мало чем отличается от американской по форме, и они согласились с ней. Но наши представители из Филей согласились тогда  с тем, что в нее будут вноситься те данные, которые вносятся при  разработке отечественных аппаратов. Но эти ведомости с такими сведениями никому не передаются даже у нас, а тем более за рубеж.

К этим сведениям относятся состав материала, его свойства, технологические режимы его переработки, режимы и результаты испытания материала в составе узла. А это уже такое «ноу-хау», что никак не входило в объем контракта. По этому вопросу возникло еще одно напряжение. Они аргументировали свою позицию тем, что представители Филей уже подписались под этим ранее, и в этом была слабость  позиции Виктора. Виктор настаивал на заключении отдельного контракта на передачу этих сведений, поскольку из этих материалов у них изготавливаются и другие их изделия, а не только ФГБ. Они согласились рассмотреть этот вопрос, но потом отказа­лись от дополнительного контракта.  В ответ Виктор отказался передавать эти сведения. Консенсус достигли на том, что им передаются укрупненные данные, обобщенные по группам материалов с приведением только номеров техпроцессов изготовления. Для этого была согласована новая соответствующая форма протоко­ла применимости материалов.

Этот пример наглядно показал неумение наших специалистов вести себя на пе­реговорах в рыночных условиях. Наши люди, будучи воспитаны в духе коллекти­визма и взаимопомощи, не считая затрат, по своей простоте душевной, стараются выложить и рассказать все, что они знают, стремясь по-братски поделиться сво­ими знаниями. А некоторые для того, чтобы блеснуть перед своими зарубежными коллегами своей эрудицией. Но они еще не привыкли к тому, что их знания яв­ляются неоценимым товаром и разбрасываться ими в рыночных условиях негоже.

Еще в одном затяжном споре Виктору пришлось принять участие, касавшемся наружной микрометеоритной защиты ФГБ. При длительном полете на орбите суще­ствует реальная угроза столкновения с микрометеоритами, а теперь уже и с кос­мическим мусором, который образуется из отделяющихся элементов от бесчислен­ного множества летающих рукотворных космических объектов, выведенных на раз­личные орбиты. На иллюминаторах станции «Мир» с наружной поверхности иллюминаторов появлялись кратеры диаметром до 5 миллиметров от соударения с микрометеоритами. Поэтому на станциях «Салют» и «Мир», а также на модулях к ней установ­лена снаружи микрометеоритная защита. Она устанавливается в наиболее опасных местах и представляет собой трехслойную панель из углепластика с алюминиевы­ми сотами. Но американцы потребовали на ФГБ существенно ее усилить. Они выс­тавили очень жесткие требования по микрометеоритной защите.

По американским требованиям микрометеоритная защита должна выдерживать удар летящего со скоростью 7 км/с алюминиевого шарика диаметром 10 милли­метров. Они привезли разработанный и испытанный у них образец микрометеоритной защиты из их материалов. Вначале они не раскрывали состав мате­риалов этого образца. Но после консультаций у себя они раскрыли их состав и предложили его применить на ФГБ, поставляя его за отдельную плату. Этот мате­риал представлял собой ткань, изготовленную из нитей, вытянутых из расплава окислов алюминия, бора и кремния. Он довольно тяжелый и весит так же, как и алюминий. Поэтому они увеличили массу микрометеоритной защиты на 680 килограммов. На Филях считали, что такие жесткие требования излишние, посколь­ку достоверность определения величины микрометеоритного потока еще очень низка и опыт длительного полета станции «Мир» свидетельствует об этом.

Филевцы вместе со специалистами НИИ подобрали гамму отечественных материа­лов аналогичных свойств и из них изготовили панели микрометеоритной защиты. Испытания этих панелей проводили в США, поскольку установки в наших НИИ без­действовали из-за отсутствия финансирования. Американцы  проводили эти испытания бесплатно, посколь­ку они выставили повышенные требования к этой защите. В итоге микрометеоритная защита выросла по весу в два раза по сравнению со станцией «Мир».

Когда выпустили чертежи на эту защиту, на заводе подняли шум, что микрометеоритная защита ФГБ значительно усложнена по сравнению со станцией «Мир», и потребовали ее существенного упрощения, поскольку они не успеют ее изготовить в заданные сроки. Виктор, просматривая зарубежные журналы по этому вопросу, на­шел японскую статью, где подробно излагалась методика проектирования и конст­рукция такой защиты, разработанной ими для своего модуля этой же МКС. Она разрабатывалась по одним и тем же требованиям и по конструкции получилась аналогичной филевской. Это и решило дело во взаимоотношениях с заводом. Кон­струкция осталась без изменений, но хлопот заводу доставила немало.

Этот случай еще раз показал, что решения научно-технических проблем, даже весьма сложных, различными специалистами, работающими независимо, будут весь­ма близкими между собой, ибо нет ни советской, ни капиталистической физики. Решение проблемы определяется ее внутренним содержанием и теми исходными по­ложениями, которые положены в основу ее решения.

Американцы выставили требование в обеспечении ФГБ 15 лет активного существования на орбите, исходя из того, что они 5 лет будут монтировать ее на орбите, и затем в окончательно собранном виде она еще 10 лет будет летать. В предварительных переговорах они выставили фиксированную цену кон­тракта на разработку ФГБ в размере что-то около 260 миллионов долларов, ко­торые им выделил Конгресс США. Такая сумма для Филей была весьма существенна в рыночное время, тем более, что вся эта сумма шла непосредственно на фирму, поскольку контракт заключался непосредственно с фирмой, а не так, как было с Индией. С ней контракт заключал Главкосмос, а  Филям доставались крохи от него. Это было в советское время, и Главкосмос был государственным предприя­тием в системе министерства общего машиностроения. Уже тогда принцип посред­ников стал внедряться между исполнителями и заказчиками.

Директор программы Шаевич заявил, что за эту сумму контракта можно обеспечить только 13-летний срок службы, и попросил Виктора обосновать это заявление, определив сумму, на которую необходимо увеличить стоимость контракта, для обеспечения 15-летнего срока службы. Умеючи, как гово­рится, это было не сложно сделать.

В основу  своего расчета Виктор поло­жил необходимость увеличения затрат, связанных с увеличением длительности испытаний материалов, агрегатов и элементов изделия, которые необходимо проводить для установления сроков  службы,  а также необходимость дополнительных затрат на увеличение сроков содер­жания испытательной базы. Получилось в сумме что-то около 10% стоимости контракта. Все это Виктор доложил и обосновал руководителю проекта МКС  от НАСА Дугласу. Он согласился с доводами и попросил все это изложить официально и направить им. Он войдет с ходатайством в Конгресс о выделении дополните­льной суммы.

Когда в США окончательно подписывался контракт в 1995 году, он стал назы­ваться не «разработка ФГБ», а «закупка ФГБ», что сразу же перевело стоимо­сть контракта в значительно более низкий разряд. Они оказались  хитрее нас, и в ответ на филевскую хитрость ответили своей более изощренной хитростью. Но даже при таком урезанном контракте он для Филей представил большую ценность.

Вместе с тем при обсуждении в начальной стадии контракта американские спе­циалисты не раз высказывали большую озабоченность в возможности установле­ния 15-летнего срока службы, и они недоумевали, как это технически  можно будет обеспечить и осуществить. У Виктора был уже опыт подобных работ применительно к обеспечению длительных сроков службы боевых ракет. Им, конечно, об этом ничего не говорилось.

Как и прежде для боевой техники, Виктор разработал «Комплексный план» работ на предприятии по данной тематике, в который вошло 87 наименований экспери­ментально-исследова-тельских работ. Кроме того, было разработано Положение о порядке  проведе­ния этих работ, где были определены подразделения-исполнители по каждой теме. Эти доку­менты отправили в «Локхид» и предложили положить их в основу работ по обеспе­чению долговечности и безопасности ФГБ, а не только одной трещиностойкости. Вначале их реакция была сдержанной, и четкого ответа от них не последовало до защиты технического проекта ФГБ, где они и были приняты. Защита техничес­кого проекта прошла в Филях в конце апреля 1995 года.

Разработанный на Филях технический проект ФГБ был направлен в США на русском и английском языках. Поскольку        НАСА является генеральным заказчиком МКС от имени правительства США, то и защиту этого проекта организовывало и принимало НАСА. Это был хороший экзамен для Филей на высочайшем международном уровне, и им предстояло должным образом представить и поддержать авторитет отечественной космонавтики.

Специалисты НАСА, проработав проект в США, сформировали 160 вопросов, кото­рые распределили по 15 организованным в США группам. В каждую группу с американской стороны входили специалисты НАСА, «Локхида» и «Боинга». Когда они приехали в Москву, то в каждую группу были включены представители от Филей. Отделы Виктора входили в три группы: по конструкции, интерьеру, мате­риалам и срокам служб, и ему приходилось участвовать в работе всех трех групп.

По каждому из сформулированных вопросов в НАСА нужно было заполнить по результатам обсуждения специальный бланк, форму которого они тоже разработали. Эту сложнейшую работу по согласованию всех вопросов бригады выполнили за десять дней, работая без выходных и засиживаясь допоздна. Технический проект Фили защитили успешно, не ударили лицом в грязь и достойно представи­ли наше Отечество на таком высочайшем международном техническом уровне.

К концу работы к 160 вопросам добавилось еще 60 вопросов дополнительно. Из 220 вопросов по всему проекту полностью удалось закрыть только 80 вопросов, а остальные остались на дополнительную проработку и последующее дополнительно рассмотрение. По всем трем группам Виктор обеспечил закрытие всех вопросов при данной защите.

Всего приехало из США 70 человек специалистов, как объявили на первом пле­нарном заседании. Но на самом деле их было больше. В процессе работы одной из групп Виктора к ним подошла молодая негритянка, кстати, единственная цве­тная во всей их делегации, и представилась как руководитель инспекторской группы руководства НАСА. Ей поручалось контролировать работу американских специалистов и их руководителей с тем, чтобы они твердо вели переговоры с русскими и требования их технического задания были неукоснительно выполнены. При этом она должна была следить, чтобы не были бы ущемлены интересы американской стороны. В общем, настоя­щее техническое ФБР или наше КГБ. В нашей практике никогда ничего подобного не было. Как они там уж контролировали своих работников, но филевцев она не беспокоила.

Защита началась с пленарного заседания. Оно продолжалось весь первый день. На нем филевцы доложили технический проект и затем было сделано еще три общих доклада: по надежности, электромагнитной совместимости оборудования и по срокам службы. Последний доклад было поручено сделать Виктору. После того, как он сделал доклад и сел на свое место, ему коллеги сказали, что американцы его доклад записали на видеокассету и даже шикали на наших, чтобы не мешали записывать. Два других доклада Виктор не видел, чтобы кто-то записывал на видеокассету.          Американцы и филевцы сидели вперемешку в зале, а фотографировать им разре­шалось все  из того, что они видели на территории предприятия. В макетном зале изделия, не касающиеся их тематики, были все зачехлены. По натурным макетам «Салюта», «Мира» и модулей к ней, и особенно по макету ФГБ, они налазились и нафотографировались вдоволь.

Беседы в рабочих группах подчас проходили достаточно напряженно. В тех мо­ментах, когда расхождения во мнениях были весьма велики, а таких моментов было немало, наши специалисты нервничали и вели обсуждения между собой на до­вольно повышенных тонах. Американцы в таких моментах учтиво выходили из-за стола и, стоя невдалеке, переговаривались между собой, а наши продолжали пе­реругиваться. Они ни разу не позволяли себе подобных сцен и ни разу никто из них не выходил из себя в общих спорах и в обсуждениях между собой. Виктор осмыслил это потом и понял, какова разница в культуре у нас и у них. Они все­гда работают и ведут беседу с улыбкой на устах.

В последний день работы после подписания итогового протокола о принятии технического проекта руководство Филей дало грандиозный банкет в бывшей фа­брике-кухне на Филях. На банкет пригласили весь состав американской и нашей стороны. В зале было человек 300. Стол ломился от яств, начи­ная от всевозможных холодных закусок до запеченных целых осетров с лучшими коньяками, винами и фруктами заморской поставки. Все выглядело как в лучшие былые времена, когда, например, Виктор обмывал свои диссертации в «Славян­ском базаре» в мемориальном зале. В нем певали за дружеским столом Шаляпин и Собинов, там сиживали Чехов, Горький и Гиляй, а также много других видных деятелей того времени. Об этих событиях на стенах зала установили много мемо­риальных досок, да жаль, что сгорел этот зал вместе со всем рестораном в ре­форменное время, и не стало теперь в Москве знаменитого «Славянского базара». Наверное, проворовались или не поделили между собой его хозяева, и сожгли та­кую московскую реликвию.

На банкет Виктор пошел из чистого любопытства, поскольку он не был еще ни на одном банкете с иностранцами, которых было немало до этого на фирме. На банкете иностранцы вели себя как вполне нормальные люди и были горазды нема­ло выпить. Все рабочие группы с их и нашей стороны постарались сесть вместе, и потом общий стол разбился на свои тесные групповые веселья. Языковый барьер не очень обременял веселье, поскольку общими усилиями шло общение на смеси английс­кого и русского с той и другой стороны.

Получилось так, что Виктор сел отдельно от всех групп во главе одного из столов. Затем к нему подсел руководитель группы переводчиков, а их было по­рядка 20 человек, и они продолжили застолье вдвоем. У Виктора сложились с ним дружеские отношения по прежним рабочим встречам, и они приятно и хорошо посидели в тот вечер, поговорили о многом. Он наш советский человек, и у них во многом оказались общие взгляды.

Глядя на веселящийся зал, Виктор поделился с ним мыслями, которые у него возникли. Ведь этот банкет, как и их защита, весьма уникальны. В этом зале собрались специалисты ведущих авиакосмических фирм мира, которые еще недав­но вели непримиримую техническую войну между собой. На банкете объявили, что к специалистам «Боинга», «Локхида» и НАСА присоединись специалисты фирм «Дуглас» и  «Мартин-Мариетта» и они находятся в зале. Был даже один из ас­тронавтов, побывавший на Луне. В общем, собрался весь авиакосмический цвет США. Ведь присутствовали далеко не рядовые сотрудники этих фирм.

Раньше Фили своим бомбардировщиком 3М противостояли боинговскому стратеги­ческому бомбардировщику В-52, а затем пытались противостоять локхидовскому дальнему разведчику У-2, после того как сбили Пауэрса на Урале в 60-м году. Виктору тогда пришлось изучать конструкцию этого самолета в составе специальной группы по тем обломкам, которые привезли в Москву. Тогда он восхищался культурой производства этого самолета так же, как и его конструкцией. На нем уже тогда применялись клеенные сотовые панели. Но филевцам не дали довести дело по со­зданию радионеобнаруживаемого дальнего разведчика, который так и не появил­ся у нас до сих пор. Фили перебросили на ракетную тематику.

Затем Фили опять  столк­нулись в противостоянии с «Боингом», но уже по ракетной технике. Фили со сво­ей ракетой УР-100 противостояли боинговскому «Минитмену» — такой же массо­вой ракете, как и УР-100. Ни по самолетной тематике, ни по ракетной технике Фили не проиграли тогда это соревнование с фирмой «Боинг». И вот теперь эти специалисты собрались за общим столом на дружеской ве­черинке и вместе радуются по поводу хорошо идущей совместной работе. Теперь они не противостоят друг другу, а сотрудничают с создании совместного общего изделия в космической технике. Ведь это грандиозное достижение и прекрасное знамение нового времени, если бы оно не представлялось для нас таким горьким. Непомерно большую цену мы заплатили за это достижение, разрушив собственными руками такую великую державу, как СССР, каким было наше Отечество, ликвидировали все наши социалистические завоевания и довели экономику до краха. Можно сме­ло утверждать, что добиться окончания холодной войны можно было бы и без та­ких разрушительных жертв с нашей стороны, будь наше высшее руководство более умным и не поддалось бы давлению со стороны. Переводчик предложил, чтобы Виктор все это рассказал всему залу, а он пе­реведет. Но Виктор отказался, сославшись на то, что после столько выпитого уже никто не станет слушать. Он возразил, что ему ведь было интересно все это слушать, и он уверен, что будет интересно и другим. Но Виктор  не хотел «высо­вываться» с такими высокопарными мыслями перед своим начальством, несмотря то, что он был самым старшим по возрасту среди всех присутствовавших в зале.

После защиты технического проекта фирма «Боинг» расторгла контракт с фир­мой «Локхид» на «разработку ФГБ» и заключила с Филями контракт «на закупку ФГБ», о чем ранее писалось.

«Локхид» начал передавать дела «Боингу», и тут, естественно, началась кутерь­ма и все началось вновь, в том числе и по трещинам. У «Боинга» этой темати­кой стал заниматься некто Георгий Майский — выходец из нашей уже пореформен­ной эмиграции. Там от нас таких уже много. Даже некто Левин работал на фи­левской фирме в отделе по эксплуатации и постановке на боевое дежурство стратегических боевых ракет УР-100, а потом эмигрировал в США и работает те­перь на фирме «Мартин-Мариетта». Теперь у нас, оказывается, уже нет секретов от наших амери­канских друзей, если выпускают за рубеж специалистов, обладающих знаниями и сведениями из области святая святых оборонного комплекса.

Так вот этот Майский узнал от других в США фамилию Виктора и вызвал его на телефонную конференцию. Это оказалась отличная вещь. «Боинг» имеет у се­бя спутниковую связь и может вести служебные переговоры по телефону с любой точкой земного шара. Вот по этой связи и состоялся у Виктора с ним разговор. Майский начал все сначала по этим злосчастным трещинам, предложив  рабо­тать по их плану. Оказалось, они от «Локхида» не получили план Виктора по срокам службы, которым был заменен план по трещиностойкости. Реферат Виктора по этому вопросу он получил, но еще не читал, в чем Виктор сомневался. Не чи­тая его, он не мог выйти на разговор с Виктором. Виктор попросил ознакомиться с этим материалом и направить свой план, который он предлагает. Буквально через пару часов этот план был передан по факсу с сопроводительной запиской Майского, написанной от руки. Присланный план касался в основном органи­зационных вопросов конструирования, изготовления и испытания корпуса. По не­му нужно было бы представлять массу специфических данных, которые никак не входили в контракт, так же как это было ранее с «Локхидом». Виктор составил вежливый ответ и категорически отказался от работ по этому плану, сославшись на то, что этот вопрос решен с фирмой «Локхид». Составлен другой согласован­ный план, и по нему мы будем работать. После этого Майский оставил Виктора в покое.

Летом на следующий год Виктора пригласили на научный симпозиум в институт механики МГУ и попросили сделать сообщение о трещиностойкости. До них тоже докатилась волна, поднятая американцами по трещиностойкости. На заседании бы­ли представители других НИИ, в том числе из института машиноведения РАН. Виктор изложил американский подход, обобщенные результаты отечественных исследователей и сообщил о своем видении этой проблемы. После этого некоторые участники предложили ему свое сотрудничество. Директор института Григолюк в своем заключении высоко оценил работы отечественных исследователей по трещиностойкости и поддер­жал точку зрения Виктора, признав ее наиболее практичной и наиболее це­лесообразной. В итоге он подарил Виктору только что изданную его книгу о ма­тематике начале ХХ века И. Г. Бубнове и его научном наследии «методе Бубнова» с  теплым автографом в честь успешно сделанного Виктором доклада у них.

Сам Григолюк — большая величина в области механики — вел активную ди­скуссию и переписку еще с самим Тимошенко, корифеем сопромата, по учебнику которого учились во всех вузах у нас в послевоенное время. Как пишет Григолюк, еще в 1913 году Тимошенко написал свой знаменитый труд «Об устойчивости уп­ругих систем», который затаптывался его коллегами учеными невеждами в Киевском политехническом институте, после чего он навсегда покинул страну, поселился в США и стал знаменитым ученым с мировым именем. Отзыв Бубнова на эту работу во многом способствовал признанию Тимошенко. А отзыв оказался забытым и был опубликован у нас только в 1956 году. О самом Бубнове Григолюк пишет: «Он являлся основоположником строительной механики корабля, ему принадлежат выдающиеся результаты по решению нелиней­ных задач теории пластин и оболочек, он ввел концепцию пластического шарнира при расчете конструкций, ввел в теорию пластичности понятие секущего модуля, предложил метод ортогонализации. И. Г. Бубнову принадлежит 48 проектов кораб­лей. Он создал научно-обоснованные методы проектирования кораблей». Какое удивительное сочетание научной деятельности с широкой практической проектно-конст-рукторской работой. И как мало мы знаем об этом деятеле! Студентами мы зачитывались воспоминаниями кораблестроителя академика Крылова, который считается признанным авторитетом в судостроении. А ведь он был уче­ником Бубнова. Но свои воспоминания Крылов написал так, что о Бубнове след в памяти читателей не остался. Ведь это был его учитель, а написать так ярко о Бубнове, как он написал о себе, он не смог или не стал.

К концу изготовления ФГБ этот блок получил наименование «Заря», а «Мир-2» получил наименование «Звезда». В процессе изготовления «Зари» на ней произош­ло одно весьма неприятное событие. Проводя испытания на герметичность уже го­тового блока, оператор допустил ошибку, в результате чего в одном из отсеков образовалось избыточное давление и под его воздействием выломалось внутрен­нее днище корпуса. Это весьма обеспокоило всех, особенно американцев. Виктору пришлось возглавить комиссию по восстановлению корпуса. Сложность этого восстановления состояла в том, что необходимо было избежать дополнительных каких-либо механических или иных испытаний отремонтированного корпуса, подтверждающих качественность проведенных работ. Этого удалось избежать путем принятия решения о том, чтобы восстановительные работы проводились только с использованием технологически освоенных процес­сов и с использованием конструктивно отработанных деталей. Восстановление корпуса практически не задержало изготовление ФГБ, и оно бы­ло успешно завершено в установленные сроки. Модуль «Заря» был выведен на ор­биту 20 ноября 1998 года с помощью нашего носителя «Протон». Вскоре к нему был пристыкован американский блок «Юнити», доставленный кораблем «Шаттл». Причем стыковку этого блока с «Зарей» производила женщина-астронавт США. 12 июля был успешно выведен на орбиту и пристыкован к модулю «Заря» россий­ский модуль «Звезда», также созданный на Филях. Он теперь именуется как сер­висный модуль — СМ и предназначен для проживания в нем экипажей МКС и упра­вления всей станцией. К нему будут пристыковываться в будущем российские мо­дули. Так началось практическое строительство международной космической станции.

Вернемся к описываемому времени, происходившему в стране. Оно было далеко не простым. Приближалась юбилейная дата            50-летия Великой Победы. За два месяца до знаменательной юбилейной даты 50-летия победного окончания Великой Отечественной войны в стране начались подготовительные работы  по поводу организации ее встречи. На Поклонной горе появился высокий башенный кран и начался монтаж какого-то высокого сооружения. Отлили памятник Жукову. Ведутся споры и не знают, где его установить. Во Владивостоке торжественно на­чали возводить грандиозный мемориал в честь 50 тысяч владивостокцев, не вернувшихся с войны. И все это за два месяца до юбилейной даты. Раньше, за по­литическими передрягами, было некогда.

Зато телевидение упредило события и уже начало передачи торжественных концертов, посвященных этой дате. Перед днем Советской Армии передали один из первых таких концертов. Художественно-постановочная сторона была на должном уровне и отвечала тематике. Примечателен был состав выступающих. Тон задавала Зыкина, при полном параде орденов и Золотой Звезды Героя Труда. Выступили Ульянов и Кобзон. Эти трое были ударной группой. Для уравновешива­ния этих троих дали по разу выступить Никулину и Магомаеву, который прони­кновенно и с большим эмоциональным подъемом исполнил «Бухенвальдский набат». Он один только и вызвал из зала «браво». Никулин вел себя развязно и рассказывал только анекдоты в весьма непристойной форме, явно демонстрируя свое неуважение  публике в зале, где находился Черномырдин, которого  непрерывно по­казывали. Кобзон таки, очевидно, допросился ранее по телевидению на прием к Ельцину с тем, чтобы доказать свое верноподданничество. В силу чего и был удостоен приглашения на этот концерт с элитарным составом благоверных исполнителей. Пел он на этот раз неважненько, в том числе и «День Победы». Следует отме­тить, что спустя ряд лет, когда Кобзон был уже депутатом Думы, на одном из концертов во время великолепного исполнения им патриотической песни вре­мен войны он, не прерывая пения, расплакался и не стеснялся своих слез. Именно расплакался от переполнивших его чувств, вызванных словами песни и так проникновенно им исполненной. После исполнения песни он еще долго за кулисами приходил в себя. Это были настоящие чувства порядочного человека. А тогда, при Ельцине, этого не было видно.  Завершала в тот раз все та же Зыкина с расточением беспримерной благодарности устроителям концерта и лично Черномырдину. Даже в былые времена ничего подобного не было, в том числе и со стороны Зыкиной. А тут, на тебе, — всей душой изошлась. Как не­приятно было смотреть и слушать Виктору исполнение патриотических советских песен из уст тех, кто отказался от нашего прошлого и оболгал его.

Какой громадной силы воздействия является теперь телевидение, став цветным с большими экранами, не то, что ранее  КВН с линзами. Выступление по ТВ становится значительным политическим событием. Воздействие телевидения на людей многократно возросло по сравнению с радио и кино. Зрение, а тем более цветное, несет в себе в десять раз больше бит информации, чем слух. А соче­тание за счет синергетического сложения того и другого в своем воздействии на сознание людей во много раз увеличивается. Поэтому власти так цепко и держатся за него, не выпуская из рук, используя его и как средство пропаганды, и как средство политических провокаций.

Недавно показали выступление какого-то мальчика с ультрареакционными заявлениями. Он, нисколько не смущаясь, заявил, что лично расстрелял бы Ковале­ва и Юшенкова — этих липовых миротворцев. Надо отметить, что спустя много лет Юшенкова таки застрелили у своего подъезда. Не этот ли мальчик? А вообще этот юнец считает, что надо расстрелять человек 150, а порядка 100 тысяч отправить в концлагеря и пообещал это сделать, когда они придут к власти. Зачем такой провокационный показ? Может, власти готовятся к развя­зыванию террора против инакомыслящих под флагом борьбы с фашизмом? Недаром, как проскальзывает в печати,  внутренние войска совместно с президентс­кой охраной составляют целый военный округ по своей численности. Для чего-то ведь он создан! Не зря насаждается термин «коммунофашизм», поскольку оба они использовали террор. При этом не объясняют существа и целей его при­менения каждым из них.

В принципе террор недопустим для достижения любых целей. Но на практике политическая борьба в революционной обстановке никогда не происходит без террора, ибо сама революция по своему существу является террором. Но нынешние апологеты власти умышленно замалчивают разницу между расовыми и человеконенавистническими целями фашизма и дос­тижением справедливого общества, утверждавшегося коммунистами у нас. Ложь всегда была первейшим орудием нечистоплотных политиков. А поскольку чистоплотных политиков ныне не существует, то и ложь является их есте­ственным качеством.

Российское радио также начало заблаговременно подготовку к празднованию Дня Победы. Его заботы в своей постоянной и многолетней передаче «О заклю­ченных и для заключенных» превзошли все пределы разумного в своем цинизме. Накануне 8 Марта, в наиболее слушательное время вечером,  это гнусное  радио, у которого нет ни ума, ни совести, выпустило пе­редачу о женщинах-преступницах, отбывающих наказание. Вместо того, чтобы накануне женского праздника посвятить передачу нашим прекрасным женщинам, нашим великомученицам в это тяжелое время, радио позаботилось о преступни­цах. Ну, где же стыд и совесть у этих мерзких руководителей этого похабного российского радио! Неужели  не покарает судьба этих мерзавцев?!  Если они не сочли кощунственным передать накануне 8 Марта о женщинах-преступни­цах, то можно ли от них ожидать передачи «О пенсионерах и для пенсионе­ров», «О детях и для детей», «Об ученых и для ученых», «О инженерах и для инженеров» и тому подобных передач? У этого радио не нашлось передач для наиболее массовой аудитории. Но социальный заказ по разложению морали общества это преступное радио выполняет с большой охотой и рвением. А власти, ухмыляясь, очевидно, с удовольствием слушают такие передачи.

Только закончилась эта передача и, не успев остыть от нее, Виктор услы­шал начавшуюся другую, еще более кощунственную передачу. Не хотелось верить своим ушам тому, что пришлось услышать. Комментатор вел беседу с каким-то ублюдком, который пошел девятнадцатилетним на войну и уцелел в ней. Очевид­но, так «доблестно» воевал, что и выжил, прячась по углам. Его пригласили на радио с тем, чтобы он очернил не только нашу историю, но оплевал нашу Победу накануне ее празднования. Наряду с общеизвестной и вполне заслужен­ной критикой руководства страны того времени, он развил новую теорию, насаж­даемую реформаторами по поводу Отечественной войны.  Главное в его утверждении состояло в том, что наш народ не победил, а просто окончил войну, будучи заложником у коммунистов, которые гнали людей на эту бойню. Сейчас, когда он бывает за рубежом, спрашивается, за какие деньги, у него часто спрашивают о том, нужно ли было нам тогда побеждать. И он не может утвердительно ответить на этот вопрос. Он с горечью сетует, что он, тогдашний победитель (!?), ныне пенсионер, получает пенсию в 35 долларов, побежденный же им немец, ныне также пенсионер, получает пенсию 1000 долларов. Так стоило ли нам тогда побеждать? Вот его главный аргумент, пе­реведенный им не в рубли, а в доллары. Эти «зеленые» теперь у него являются вожделенной мечтой. Закончил он весьма знаменательным итогом — пора прекращать отмечать День Победы, поскольку этот день символизирует не наш триумф, а гибель миллионов невинных людей. Вот так! Ни больше, ни меньше! Комментатор нес­колько раз робко якобы попытался ему возразить, но потом надолго замолчал и дал полностью выговориться этому чудовищу. А после беседы даже не подвел итог и не отмежевался от всей гнусности, которую вылил на слушателей этот выродок. Ведь его для этого и выпустило российское радио в эфир на всю страну накануне Дня Победы.

По мере приближения к 9 Мая темп подготовительных работ нарастал. На Пок­лонную гору зачастили контролирующие комиссии, и раза два  приезжал Черномыр­дин. В общем умение авралить, развитое в советское время, не утрачено и поныне. Поклонную гору привели в порядок. Странное высоченное сооружение оказа­лось штыком с подвешенной на его макушке богиней Никой с ангелами, которых не успели покрыть золотом. В музейных залах подготовили к открытию художест­венные выставки вместо экспозиции экспонатов времен Отечественной войны, которых уже набралось более 50 тысяч единиц хранения. Художественно-архитектурное оформление здания мемориала вылилось в трех коней. Два коня вознеслись по бокам над  анфиладой музейного здания, да у подножия этого нелепого штыка установили Георгия Победоносца. Вот и все. А кругом голые площади, начиная от пустынной входной площади у Триумфальной арки. Виктору стало жалко, что ничего не было учтено из его предложения по созданию облика этого мемориала, внесенного им на конкурс проектов.

Как ни покажется странным, но Виктор, памятуя свое участие в сооружении памятника Циолковскому и стелы у ВДНХ,  также не остался в стороне и от участия в этом конкурсе. Когда он искал в конкурсной комиссии следы своего предложения, чтобы узнать хотя бы что-нибудь о нем, то из разговоров в окружении конкурсной комиссии было видно, что его идеи стали известны довольно значительному кругу рядовых служащих. Амбициозность высших авторитетов, конечно, не могла позволить им принять что-либо от безвестного доброхота, пытавшегося чем-нибудь помочь при­дать сколько-нибудь достойный облик Главному мемориалу страны. В своем предложении входную площадь Виктор обрамил высокими, склоненными до земли гранитно-мраморными знаменами с надписями на них золотыми буква­ми, увековечивающими нашу Победу, с героическими горельефами на пьедесталах этих знамен. В центре площади среди этих знамен просто необходимо было соорудить открытый с колоннами Пантеон Памяти всем понесенным жертвам во время войны, установив внутри его фонтан и Вечный огонь в  центре. Пантеон вы­полнить из белого и черного мрамора. Вход в Пантеон открывает скульптурное изображение, вырастающее из земли, политрука Клочкова с пистолетом в под­нятой руке, перешедшее из фронтовой фотографии на многочисленные плакаты военного времени и ставшее символом воинского героизма в войне. Эта изумительная, порывистая и призывная фигура может когда-нибудь все-таки будет увековечена в скульптуре, как символ героизма в Отечественной войне, проявленного миллионами советских людей! Она того заслуживает и будет вечным памятником великому подвигу народа, отстоявшего нашу страну. На месте этого штыка, в качестве Главного монумента, предлагалось поста­вить точно такую же фигуру победившего Солдата, которая ныне установлена в центральном зале Музея. А сейчас, она скрыта в здании от широкого обзора. Фи­гуру Солдата предлагалось установить на высоком коническом рельефном пьедестале. В центре него установить под Солдатом группу из фигур Сталина, Жукова и Василев­ского, склоненных над картой, а по всему периметру постамента расположить фигуры Карбышева, Зои, Ковпака, Покрышкина и других героев войны, а также группы фигур видных полководцев времен войны.  Всю ниспадающую полукруглую анфиладу здания Музея, обращенную к Главному монументу, предлагалось пре­вратить по всей ее высоте и протяженности в наклонную гранитную карту от Москвы до Берлина и на ней расположить точные уменьшенные копии всех памятников, ме­мориалов и существенных обелисков, возведенных по всей стране и Европе в честь наших героических сражений. Это был бы своего рода Государственный Кадастр памяти Великой Отечественной войны, увековеченный по всей земле. Люди смогли бы в одном месте увидеть все символы людской памяти о тех вели­ких годах, расставленные по гранитной карте в тех местах, где они стоят в подлинниках. И это можно было бы охватить единым взором. На правом фланге возвышался бы Кремль, а на левом фланге стоял бы обугленный рейхстаг с советскими знаменами над ним. Эта гранитная карта с памятниками на ней впечатляла бы.

Нашли все же место памятнику Жукову. Но не на Красной площади, а на ее за­дворках сзади Исторического музея. Завистливые современники не могли допустить, чтобы второй спаситель страны стоял напротив первых спаси­телей страны Минина и Пожарского. Может быть, потомки перенесут памятник на его законное место, а на Поклонной горе все же возведут Гранитную карту, вместо штыка поставят Солдата на свое место со всеми теми, кто заслужи­вает быть увековечен в Главном мемориале страны, как герои и полководцы прошедшей войны. Как хотелось бы видеть Жукова на Красной площади, сидящего на белом мраморном коне перед Историческим музеем и с приложенной рукой к фуражке! Навечно бы принимал Парад Победы, который он принимал на таком же белом коне на   этой площади. Это было бы символично! А нынешний его памятник можно было бы перенести на Поклонную гору, где он и должен стоять. Как бы там ни было, а в Москве успели сделать все необходимое и неплохо подготовились к этому Великому Празднику. Официально страна подготовилась к торжественной его встрече. Но реформаторы поделили праздник на две части.

Утром на Красной площади пройдут «поверженные ими победители», то бишь ве­тераны войны,  затем на Поклонной горе пройдет парад  «победителей над ветеранами», то бишь парад нынешних властей. Престарелых ветеранов могут и не пригласить на Поклонную гору, как в паршивой семье, где стариков не при­глашают за праздничный стол, чтобы они не портили картинку.  Поверженные победители, как показали их на репетиции, действительно  выглядели как от­щепенцы, одетые в эти серые костюмы с глупыми кепками. Страна теперь разделилась на две далеко не равные половины. Первая — это нынешние победители, которые живут припеваючи, и они составляют незначительное меньшинство. Вторая — это бывшие победители, которые остались у разбитого корыта, сами его разгрохав, которые составляют подавляющее большинство.

По телевидению начиная с 6-го по вечерам продолжают гнать по всем ка­налам зарубежные фильмы бог знает о чем с обычными для них жестокостями. Если до этого хотя бы иногда показывали наши фильмы военной поры, то в самый канун праздника совсем потеряли совесть телевизионщики и всячески за­малчивают Победу. А если и говорят, то о недостатках и показывают наших пленных. Даже в такой светлый праздник не могут обойтись без оплевывания прошлого. 

Очень приверженный нынешним властям, действительно выдающийся режиссер Эль­дар Рязанов никак не мог не показать фильм о трагической судьбе маршала авиации Новикова, как именно 9 Мая. Смирнов в былое время сделал гро­мадное дело, выведя из небытия многих  героев и отверженных в войну. Это был подвиг его жизни, но он этим не кичился и не делал из этого политичес­кого шоу, как Рязанов.

Ну, а сам праздник реформаторы сделали под сенью церкви. На Поклонной горе и на Прохоровском поле построили церкви. Открывая их, устроили грандиозные  моле­бны. Дожили! Ведь советский народ воевал, жил и победил не под сенью церкви и не с хоругвями в руках. Так зачем же тех людей заставлять встречать свой праздник под церковные звоны и призывы молиться? Мракобесие всегда остае­тся мракобесием, какими бы призывами оно не прикрывалось. Порушив наше го­сударство и советское общество, реформаторы думают замолить свои грехи, на­саждая религиозный мистицизм в обществе. Ничего им не поможет! История все равно их проклянет.

Известный телеведущий вытащил перед экраном двух литераторов, развиваю­щих в своих публикациях тезис о вреде нашей Победы. Они, не беря грех на душу, утверждают, что, проиграй войну, мы бы жили лучше и незачем отмечать эту Победу. Ведущий начал им задавать нелицеприятные для них вопросы по этому поводу и стало видно, как под этими вопросами они корежились и вслух перед камерой не решились произнести то кощунство, которое они плетут в своих публикациях. Ведь чувствуют пакостность своих деяний, а тем не менее творят это.

7-го показали по ТВ уникальную по задумке встречу в Георгиевском зале Кремля. Там собрали корифеев искусства прошлых лет и перед ними выступали ны­нешние представители искусств. Соткилава заканчивал концерт романсом «Мне некуда больше спешить». Весь зал подпевал, а некоторые даже прослезились, понимая, что им действительно теперь некуда спешить. Но устроители и здесь не преминули подлить ложку дегтя. Дали слово Жженову и Смирновой, которые сидели раньше. На этот раз на них возлагались надежды, что они припомнят это в сво­их выступлениях. Но они очень сдержанно выступили и не встали на путь очер­нительства, как это теперь делают немало видных деятелей прошлого. Удивите­льно, что среди приглашенных не было Ульянова и Басилашвили. Виктор очень уважал этих больших артистов ранее и теперь никак не мог простить им отступничества от своего прошлого. Так же, как и Жженову, который спустя несколько лет все же скатился к очернительству, как и эти два больших художественных деятеля.

Познер в своей передаче начал муссировать тезис о сокрытии размеров наших потерь в войну. На это один из присутствовавших задал ему вопрос:

— Почему в Германии количество жертв все время уменьшают с 13 миллионов человек до 7 миллионов, а у нас все время увеличивают с 7 миллионов до 26 миллионов человек?

Познер неприлично уклонился от ответа, не дав ему договорить. А ответ прост. Ныне в Германии стремятся обелить ту войну и скрасить горечь пора­жения в ней, а у нас нынешние  правители стремятся очернить ту войну и при­низить величие нашей Победы. А некоторые даже договорились до того, что и отмечать ее не надо. Но они при этом не говорят, что не надо отмечать и победы Александра Невского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова. А вот победу советского народа им нужно оплевать, потому что это была победа именно советского народа.

9 Мая погода стояла с утра как в песне «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля». Весь день стояла солнечная погода, а концу дня все-таки пошел дождь, и вечернее гуляние проходило под дождем, но народу все равно не убави­лось нигде, где шло торжество на открытых площадках. Начало парада на Кра­сной площади назначили на 9 часов утра, чтобы успеть перебраться на Поклонную гору. А по телевидению передачи начали с 7 утра и в течение часа до начала парада вели показ богослужения вместо передач о героике и муках того времени. Телевидение оставалось постоянным в своей гнусности. Как не стыдно властям так глумиться над ветеранами войны, как будто их тогда в бой напутствовали церковными песнопениями. Какое надругательство над чувст­вами ветеранов! Убранство Красной площади, как никогда, было бледным и безликим. Повесили два или три невыразительных транспаранта с изображением американского солдата  на одном из них, чего никогда не бывало на Красной площади. Если хотели подчеркнуть интернациональность Победы, то поместили бы воинов всей коалиции. Так нет же! Поместили одного американского солдата, открыто раболепствуя перед приг­лашенным,  в числе других зарубежных гостей, президентом США Клинтоном.

Впервые в истории власти совершили кощунство на Красной площади, задра­пировав на Мавзолее надпись «Ленин». На это дико было даже смотреть и не ве­рилось глазам своим. В Георгиевском зале на его стенах высечены имена всех полных Георгиевских кавалеров за все времена. Но никогда и никому  в голову не приходило закрывать имена заклятых врагов Советской власти, которых там было немало, боровшихся против нее в годы гражданской войны. А у нынешних властей злоба и ненависть ко всему советскому возобладала над совестью и здравым смыслом. Если им претило стоять под сенью Ленина, так встали бы на боковых трибунах и тем самым корректно отмежевались от прежнего режима. Так нет же! Полезли на центральную трибуну, осквернив Мавзолей перед всем ми­ром. В полноразмерном изображении ни разу не показали всю трибуну. Видно, у режиссера съемки оказалось больше ума, чем у тех, кто дал команду задрапи­ровать надпись, и он не стал в полном объеме демонстрировать этот позор.

Клинтон стоял в первом ряду сбоку от Мавзолея на гостевых трибунах и смо­трел на проходящие колонны весьма доброжелательно и приветливо. Свой неза­урядный интеллектуальный уровень он продемонстрировал уже на Поклонной горе. Структура парада и его состав были традиционными, но без военной техники. Она должна будет пройти на Поклонной горе. Ветераны прошли довольно бодро, вид у них был более представительный, чем на тренировках. Принимавший парад впервые за новое время приветствовал участников парада обращением «товарищи», и это прозвучало так непривычно и так щемяще было воспринято Виктором, что с болью представилось, как будто все это происходит в былые времена.

Парад впервые завершился очень торжественным и трогательным представле­нием. После прохождения воинских колонн, от оркестра отделилась группа арти­стов и начала торжественно петь, а большое число горнистов веером быстро развернулись по всей Красной площади и приняли коленопреклоненное положение. Под звуки торжественного пения о героике войны смотреть на эту бесконечную череду коленопреклоненных воинов с горнами в руках было очень трогательно и волнительно. В общем парад удался и смотрелся вполне прилично, и, глядя на него, у Виктора забылась обида за разделенный, как он считал, парад. После просмотренного парада на Поклонной горе это чувство у него совсем испарилось.

Для его проведения на Поклонной горе соорудили гостевые трибуны и расположили их по обе сто­роны Можайского шоссе возле Главного обелиска Мемориального комплекса. Напротив трибуны правителей и делегаций из 53 стран находились трибуны вете­ранов, которых все-таки привезли сюда. Клинтона на параде не было. Он его наблюдал где-то из-за угла, потому что после того, как парад закончился и все пошли на трибуны к Главному монументу, он тут же появился.

Сам парад представлял собой грандиознейшее и величественнейшее зрелище. Ничего подобного, конечно, на Красной площади сделать было бы невозможно. Молодцы режиссеры, что додумались до такого сценария. Когда показали развер­нувшиеся войска во всю ширь Можайского шоссе, уходящие своими колоннами и техникой туда, за Кунцево, так аж дух перехватило от мощи и величия увиден­ного. Очевидно, ни один парад ни в одной стране не выглядел бы так мощно и величественно. Все накапливавшиеся обиды у Виктора до этого отошли на задний план. Этот парад действительно должен войти в историю и хорошо, что он ока­зался Парадом 50-летия Победы. Он действительно стал созвучен Параду собст­венно Победы в 1945 году. Большое спасибо его устроителям!

Грачев, как ни странно, обратился также со словом «товарищи». Проход войск прошел без заминки, и войска стройными рядами шли еще долго после про­хождения трибун. Если после прохождения на Красной площади колонны рассыпа­лись сразу же после Василия Блаженного, то здесь они еще долго шли по Куту­зовскому проспекту за Триумфальную арку и их встречали толпы людей, стояв­ших по обе стороны шоссе на тротуарах на всем пути их следования. Это рас­тягивало парадное шествие войск во времени и позволяло принять в нем участие значительно большему количеству зрителей. Да и сами участники пара­да получали большее удовольствие, пройдя не только перед трибунами, но и перед большим числом простых людей, тепло их приветствовавших на протяжении всего Кутузовского проспекта. В общем, парад удался на славу и жалко будет, если он больше никогда не повторится. Может, это будет на 100-летие Победы. Вот было бы хорошо, чтобы и потомки увидели, как прадеды отмечали 50-летие этой Победы.

После окончания парада правители и гости перешли на трибуны у подножия Главного монумента. И здесь произошел единственный «прокол», когда Ельцин и Черномырдин уселись со своими женами, не оставив свободного места рядом с собой. Когда появился Клинтон с супругой, женам наших правителей пришлось тут же удалиться на верхние ряды за своими мужьями, благо они оказались сво­бодными. Когда все уселись на трибунах, появилась нестройная и не очень мно­гочисленная группа ветеранов. Она направлялась к рядам стульев, установлен­ных перед трибунами. Когда эта группа появилась, все на правительственных трибунах встали и долго встречали аплодисментами ветеранов. После этого начались речи.

Если на Красной площади выступил Ельцин, то здесь выступили Черномырдин, затем Шеварднадзе, Клинтон, Мейджор, китайский лидер и завершил выступления Лужков. Его речь была с политическими претензиями. Вместо приветственной к гостям и благодарственной  речи хозяина города и торжества, он закатил политиканст­вующую речь, не обмолвившись ни словом в адрес гостей. Китайский лидер забыл, очевидно, где он находится и по какому случаю, закатил речь на полчаса с нравоучениями и ортодоксальными сентенциями, как у себя на партсобрании. Все благопристойно терпели, только по лицу Лужкова иногда пробегала тень саркастической ухмылки.

Все выступавшие читали свои речи по бумажке и только один  Клинтон, окончив чи­тать свою короткую официальную речь, обратился от себя к сидевшим перед ни­ми ветеранам с теплыми словами. Все остальные читали свои речи, как перед истуканами, не сказав ни слова в адрес сидевших перед ними ветеранам, которым они перед этим  так долго хлопали, а когда нужно было поприветствовать, то ни у кого не нашлось доброго слова в их адрес. Все там произнесенные речи так и повисли воздухе. Нигде их в прессе не напечатали.

После окончания речей и открытия здания Мемориала все правители пошли его осматривать, а ветераны как сидели, так и остались сидеть. Их никто ни­куда не пригласил. Вот и цена тем аплодисментам, вот вам и уровень ин­теллекта нынешних правителей!

Первый раз Виктор посетил Поклонную гору во время ее строительства, ко­гда готовил свои предложения по его облику. Второй раз посетил с друзьями, когда Мемориал открыли в мае 1994 года для посещения до завершения его строительства. Свой гневный отклик Виктор тогда отправил в адрес его про­ектировщиков и строителей.

Строящийся Мемориал на Поклонной горе после того, как он предстал после открытия для посещения, можно с полным основанием назвать «Мемориал неле­постей». Так его можно определить пока он строится. А сейчас был  мемориал нелепо­стей и тупости тех, кто отвечает за то, каким его представили  недостроенным взо­ру посетителей. Судите сами.

Сразу же после Триумфальной арки открывается безбрежная каменная пустыня, а слева где-то в уголке от входа затерялся одинокий маленький бледноликий щит, по своему виду и содержанию сродни щиту у захудалого сельского клуба. Неужели нельзя было хотя бы вход оформить щитами с героикой, соответствующей месту и времени, символизирующими эпоху? Просто диву даешься, видя такое ду­ховное оскудение наших дизайнеров и тех, кто ими руководит.

Поднимаясь к Музею по склону пустынной и унылой площади, не устаешь удив­ляться асимметричному расположению длинного ряда однообразных, невыразите­льных и примитивных по оформлению фонтанных бассейнов. Для чего они? Что они символизируют, ничего не украшая своим строевым однообразием на этой бесконечной площади? Хотя бы разнообразием каскада фонтанных струй оживили  архитектурное однообразие этого примитивного сооружения.

У входа на площади перед Мемориалом топталась супружеская пара средних лет с роскошными тюльпанами в руках женщины. Они с недоумение искали ме­сто, где можно было бы их возложить в память о тех, ради которых сооружается этот комплекс. Пожелание Виктора нести цветы к зданию музея, где такое место должно было быть, по его предположению, оказалось глубоко ошибочным.

Произошло невероятное! В открытом Мемориале для посещения нет места, где можно возложить цветы. Можно же было вместо грандиозной клумбы на месте, где будет стоять Главный монумент, соору­дить временную стелу или, на худой конец, возложить закладной камень. Но это «очень глубо­кая мысль», и она оказалась не под силу доступной для тех, кто готовил Мемориал для временного открытия. Это уже предел недомыслия, так же как и то, что в открытом для посещения недостроенном сооружении не оказалось туалета. У входа в здание Музея мальчик слезно просился у милиционеров пустить его в здание в туалет и те великодушно его пустили.

А что творят ребята с выставочной военной техникой, так это только им одним ведомо. Виктор полагал, что это постоянное экспозиционное место для военной техники, но, как потом оказалось, она будет выставлена за зданием Музея, а здесь вдоль Можайского шоссе ее действительно выставили на потеху ребятам.

Прямо на дороге, рядом с военной техникой демонстрировался, с позволения сказать, корабельный винт. То, как он экспонировался, было верхом головотяпства. Его положили на подставку, сколоченную из неотесанных бревен и покрашенных то ли дегтем, то ли какой-то липкой черной краской. Велика и разухабиста Русь на беспредельное буйство тупости. Позор ее представителям, взявшимся показывать народу его недостроенную святыню. Ведь строительство даже захудалого дома рачительные строители сопровождают демонстрационным щитом, сообщающим о том, какой будет сооружен дом на этом месте. А строящийся Мемориал, открытый для массового осмотра, не удостоился такого щита. Или сейчас нет даже общего облика Мемориала? Что тоже очень вероятно.

Было проведено два конкурса, которые так ничего и не дали по определению его облика. Потом сделали персональный заказ на разработку его проекта. Но общественность об этом проекте ничего не знала, не информировалась и с ней не проводилось никакого  его обсуждения. Поэтому из каких еще «неотесанных поленьев» предстанет перед нами облик будущего Мемориала,  предстояло еще узнать. Так разгневанно тог­да писал Виктор.

После официального открытия Виктор увидел, что во внешнем убранстве доба­вился Георгий Победоносец и рядом прекрасная церковь. Невдалеке от нее стояла фигура раненного и падающего солдата со скорбно сложенными руками на груди. Зачем эта единственная скульптура в Мемориале вместо тех, которые должны были бы отражать героику наших воинов? Наверное, это продолжение гнусного курса на охаивание нашего военного времени. Этой одинокой фигурой, очевидно, хотели подчеркнуть, что героики и не было, а были одни только жертвы. Но великим понесенным жертвам этой фигурой памятника не создали. Она выполнена в реа­листическом стиле и отражает только горечь смерти, а не величие понесенных жертв. Именно этого и хотели добиться авторы экспозиции, чего они и достигли.

Церковь, конечно же, хороша, даже великолепна. Виктору показалось, что она представляет собой новый нарождающийся стиль церковного зодчества, сочетающий архи­тектуру древнерусского храма с дворцовой архитектурой. Просвечивающиеся ду­гообразные витражи стен делают все сооружение каким-то прозрачным и хруста­льно воздушным. Церковь хорошо смотрится на взгорье, но не место все же ей в Мемориале. Ведь мы воевали не под сенью церкви. Подождали бы, пока ушло из жизни воевавшее поколение, а потом и делали в Мемориале все, что хотели. Он ведь пустой и его еще обязательно заполнят потомки. Ведь воздвигли же Триумфа­льную арку через 100 лет в честь героев 1812 года.

На штыке попытались реализовать идею этапизации войны по ее историческим сражениям и годам войны, которую Виктор высказал в своих предложениях по облику Мемориала. Виктор предлагал их расположить на Гранитной карте войны, сооруженной вдоль анфилады здания Музея. В Мемориале это отразили крайне неудачно на штыке в виде горельефов, уходящих в высоту по штыку. Первые нес­колько горельефов еще можно было разглядеть, но остальные представлялись уже довольно смутно на его верхних уровнях.

Годичная этапизация войны отражена на пяти квадратах громадных пустынных площадей, посреди которых установлены камни с высеченными на каждом из них соответствующими годами войны. Вот это и будет, очевидно, местом для творчества потомков. А сейчас оно пусто. Может, потомкам удастся более до­стойно ее увековечить, чем это сделали ее участники и современники. Не зря же говорят, что великое лучше смотрится с высоты веков.

Корабельный винт на поленья, слава богу, убрали, а техника так и осталась на потеху детям, только уже в значительно меньшем количестве. Парк за Музе­ем, посаженный лет тридцать назад, оставляет удручающее впечатление своим однообразием и неухоженностью, а главное,  отсутствием каких-либо следов проявления садово-паркового искусства. Садовые архитекторы былого оставили прекрасные памятники этого искусства под Ленинградом, Москвой, на Украине и в других местах, а здесь ими и не пахло.

Сильнейшее впечатление оставляет зал памяти в Музее. В овальном зале, с от­делкой в темных тонах, свет приглушен. В центре его расположена ярко осве­щенная беломраморная скульптура скорбящей матери, склонившейся над  распро­стертым телом сына. Эта композиция являет собой полную противоположность фигуре падающего солдата у Храма. Если  фигура вызывает чувство горечи и за солдата, и за того администратора, который установил ее на общее обо­зрение, то эта белоснежная композиция вызывает чувство преклонения и перед матерью, и перед ее сыном, совершившими всенародный подвиг.

Торжественность и какую-то ритуальность создает низко свисающий потолок ори­гинальнейшей конструкции. Он выполнен из длинных густо свисающих металличе­ских нитей, образующих как бы нависающее марево над всем залом. Местная верх­няя подсветка этого марева и легкая его продувка создают впечатление колышущейся над тобой беспредельной глубины открывающейся вечности. Этот зал пе­реходит в зал более строгого вида, где вдоль стен в стеклянных витражах хра­нятся Книги Памяти всех Советских республик. Этот зал собственно и является Залом Памяти, не мемориальным залом, а историческим местом хранения на вечные времена Памяти о всех тех, кто отдал свои жизни в ту священную войну. Имена их всех внесены в хранящиеся здесь Книги Памяти.

Выйдя из этого зала, еще долго остаешься под впечатлением торжественности. И тем не менее возникает чувство некоторой неудовлетворенности тем, что ты не смог совершить како­го-то ритуального действа в этом святом месте и не смог сам чем-то приобщи­ться к собранной людской Памяти о погибших, хранящейся здесь. Очевидно, лю­ди не зря придумали ставить свечки в церкви в память об усопших. Войдя в церковь на Поклонной горе, у Виктора не возникло желание поставить свечку в память о своих родных, поскольку он не верующий. А вот в этом Зале Памяти ему захотелось поставить свечку в память о народе, победившем  в такой страш­ной войне, несмотря на то, что он не верующий. Наверное, у этих Книг нужно соору­дить постаменты возле каждого витража для свечей. Но без икон, чтобы свечку мог зажечь и верующий, и не верующий. Пусть люди их зажигают и отдают дань памяти тем великим годам и чтобы огоньки свечей напоминали об  ушедших с ними людях, поименованных в лежащих здесь Книгах.

ОСТАНОВЛЕННЫЙ ПУТЧ

Борис позвонил на работу Виктору и спросил:

— Знаешь, что происходит сейчас в Думе?

У Виктора в кабинете радио включалось только тогда, когда передавали какое-нибудь правительственное сообщение или когда включа­лся радиоузел предприятия. Ни того, ни другого не происходило, и он ничего не знал. Тогда Борис попросил позвонить ему, когда Виктор придет с работы.

Борис уже второй месяц тяжело болел и лежал дома. До этого у него появились боли в затылочной, а потом и лобовой части головы. Виктор поделился своим опытом избавления от головных болей, но это Борису не помогло. Врачи про­вели всестороннее обследование мозга и установили наличие опухоли мозга в затылочной области. Многочисленные консультации самой квалифицированной профессуры привели к тому, что от операции отказались. Продержав почти ме­сяц в больнице и пронаблюдав ход развития опухоли, они выписали Бориса домой на медикаментозное лечение, а дочерям сказали, что выхода нет и нужно ждать скорого конца.

Борису, конечно, ничего не говорили, но он и сам все пони­мал, ничем не подавая об этом своим близким. Саша и Виктор очень часто по вечерам просиживали у постели Бориса и больше вспоминали свои студенческие годы, а также рассказывали и обсуждали всякие подробности из своей служебной жизни. О по­литике они старались не говорить, но Борис, лежа целый день, и так все знал, слушая радио и смотря телевизор.

Друзья старались не надоедать Борису посещениями. По своему опыту они знали, что, когда человеку плохо, ему не до гостей и не до праздных разговоров. Он сосредотачивается на своих внутренних переживаниях и болях и ему неприятно, чтобы          кто-либо это видел. Друзья замечали, что Борису с каждым днем становились хуже, и не знали, как им дальше поступить. Этому положил конец сам Борис. Он попросил, чтобы друзья пришли         к нему.

Придя к нему, дочери им сказали, что они последние, кого он позвал. До них у него были по его приглашению несколько групп  сослуживцев. От них дочери узнали, что Борис, по сути дела, прощается с друзьями. Войдя к нему в комнату, они увидели полусидящего Бориса. Он держался за голову и не смотрел на вошедших. Увидев вошедших, он постарался улыбнуться. Но это была скорее не  улыбка, а  отражение боли, поразившей его при подъеме головы. Не ожидая их приветствия, он сам начал несколько натужным голосом:

— Вот, ребята, и мой конец близок.

Виктор и Саша  попытались было возразить, но он им не дал говорить.  Он продолжил:

— У меня уже нет ни времени, ни сил. Спасибо вам, ребята, что вы были и есть. Хотя мы и мало были вместе, но наши студенческие годы оставили неизгладимую память. Сейчас в стране бурное время. Мы с вами по-разному смотрели на происходящее и  по-разному действовали. Вот что я хочу вам сказать напоследок о том, как я вижу  возможное развитие дальнейших событий в стране. На это меня навеяло увиденное и услышанное о том, что происходит сегодня в Думе. Мы много говорили о политике, так вот чем я хотел бы завершить для себя наши обсуждения. Очевидно, вам будет интересно знать мнение старого большевика, вашего друга.

— Я хотел бы вам сказать вот еще о чем. Мы с вами, ребята, жили в удивительное время.

— Брось, Борис, о том, что мы жили, мы еще поживем и ты вместе с нами. Не нужно столько пессимизма, ты еще выкарабкаешься, — прервал Саша.

— Не обо мне речь, а о том времени, в которое нам довелось жить, — продолжил Борис. Мы ведь с вами прожили несколько эпох за одну нашу жизнь и вряд ли какому-либо поколению в будущем выпадет удача прожить столько удивительных эпох развития человечества.

За ХХ век человечество сделало грандиозный скачок в своем развитии, как в области материальной культуры, так и в социальной сфере. До средних веков человечество находилось в полудремотном состоянии. В древние века среди людей выделялись одиночки типа Платона, Аристотеля, Леонардо да Винчи, Коперника и другие представители естественных наук и просвещения. Со средних веков на историческую сцену в полную силу выступили народы и их вожди. Начало активно формироваться общественное сознание. Оно определялось борьбой между угнетателями и угнетенными за торжество социальной справедливости. ХIХ век стал завершающим веком теоретического осмысления  и революционного поиска преобразования несправедливо устроенного мира. А вот ХХ век стал временем практического преобразования мира в условиях жесточайшей классовой борьбы.

Первая половина ХХ века ознаменовалась свершением революций в ряде стран, таких как Россия, Германия, Венгрия, Мексика, Турция, Китай, Куба и в других странах. Не везде эти революции закончились успешно и не во всех этих странах начались социальные преобразования. В этом вопросе далеко вперед вырвался СССР. В первой же половине века прогремели две кровопролитнейшие мировые войны, унесшие десятки миллионов жизней. Обе войны произошли на почве передела мира между могущественными империалистическими державами в целях захвата природных ресурсов. С появлением СССР Вторая мировая война, не изменив своего империалистического содержания, была внешне окрашена идеологическим противостоянием между социалистической державой и остальным капиталистическим миром.

Победа СССР во второй мировой войне, для которого она стала Отечественной войной, резко изменила социальный облик мира и придала новые формы противостояния государств в их борьбе. Мир раскололся на два лагеря – социалистический и капиталистический. Рухнула позорнейшая мировая колониальная система и появились десятки новых независимых государств. Национальная классовая борьба  переросла в межгосударственное противостояние двух мировых социальных лагерей. Но появившееся атомное оружие отрезвило политиков, и вторая половина века прошла в условиях развязанной западным миром холодной войны против социалистического лагеря и присоседившихся к нему ряда новых стран третьего мира, как стали называть эти страны. За это время в нескольких странах прошли не менее кровопролитные войны за свое освобождение как от внутренних реакционных правителей, так и против иностранного неоколониального порабощения развитыми странами,  в первую очередь США. Эти так называемые малые войны были не менее кровопролитными, но в мировую горячую войну они не переросли. Холодная война между двумя принципиально различными в социальном плане мировыми лагерями,    велась на сугубо идеологической основе. Значительные успехи и возросший авторитет СССР вплотную поставил перед империалистическими кругами вопрос о их принципиальной возможности выжить и устоять перед притягательным образом развития человеческого общества, складывавшегося в социалистическом лагере и в первую очередь в СССР. Наряду с этим не откладывалась и более далекая цель, состоящая в овладении громадными минеральными источниками этого лагеря. Один только СССР обладал 32% мировых разведанных запасов минеральных ресурсов.

Громадная часть мира во главе с СССР шла по пути научного преобразования своей жизни. Западный мир в своей практической деятельности пошел по пути развития на основе безудержной погони за богатством и прибылями после того, как ему не удалось удушить новый мир, который представлял собой СССР и мировой лагерь социализма.

О послевоенном западном мире, в котором вы, ребята, не жили, вы знаете по публикациям. Это были, в основном, пропагандистские материалы,  в которых утверждалось о «загнивании капитализма». На самом деле это общество очень бурно развивалось, широко используя достижения в материальном производстве благодаря трем научно-техническим революциям, развернувшиеся на основе реализации научных открытий ХIХ века. Только в ХХ веке появились радио и самолеты, крупная машинная техника и громадные производственные мощности. Это была первая научно-техническая революция в начале ХХ века. Вторая, атомно-кибернетическая научно-техническая революция, произошедшая на изломе века, открыла новые грандиозные возможности в машинном производстве. К ним добавились достижения третьей,  электронно-информационной революции. Все вместе они изменили облик западных индустриальных стран, ставших преуспевающими с потребительским, как они стали называть, обществом.

Кардинальные изменения произошли в западном мире не только в материальном плане. После войны и образования ООН там широко начали распространяться общечеловеческие идеи, которые были реализованы во многих областях жизни, о чем не хотели говорить и писать советские пропагандисты. А я сам строил этот западный капитализм и знаю его изнутри. Очень многое нам нужно брать в организационном  и общечеловеческом  плане  у  западных стран. Но моральная сторона  жизни  в этих  странах  оказалась изуродованной погоней за богатством, что привело к стяжательству, преступности, наркомании,  коррупции и прочим человеческим порокам, которые там бурно развились. Все это произошло из-за тлетворного влияния денег на общественное сознание и личное поведение людей. Это теперь мы наблюдаем и у нас.

Западный мир примечателен во многих отношениях. Но не он составил в социальном плане наиболее удивительную черту ХХ века. В этом отношении я имею в виду нашу страну и жизнь наших людей. Именно история отечественного государства имеет непреходящее значение для всего человечества, как бы не бесновались нынешние демократы в очернении новейшей истории страны. Время еще придет, и все встанет на свои места. Будут отделены зерна от плевел, и люди узнают настоящую правду о жертвенном подвиге советских людей, создавших новою в истории человечества советскую цивилизацию. Она характеризуется многими принципиально новыми и качественными достижениями, кардинально отличающимися от западной цивилизации. Именно такому типу человеческого общества предстоит в будущем стать  магистральным путем его развития.

— Боря, а почему ты говорил, что мы прожили несколько эпох? Вроде, мы прожили в одну эпоху социализма, а теперь, правда, стали доживать в эпоху бандидитского капитализма, который формируется у нас демократами, — удивился Виктор.

— О трех эпохах научно-технического развития мира я уже говорил, так же как и о том, что запад очень эффективно использовал их достижения в отличие от нас. Становление советской цивилизации в нашей некогда отсталой стране прошло также через несколько внутренних эпох, которые я и имел в виду, — продолжил Борис. — Мы с вами вступили в жизнь в начале тридцатых годов, в период необычайного подъема в стране и созидания практически нового общества, чтобы не твердили сейчас о репрессиях, голоде и терроре, якобы только и царивших в стране. Это имело место для ограниченной части общества и в отдельные годы. Весь народ жил тогда под знаком благородных целей и  героических дел, которые он свершал.   

Военная эпоха и послевоенное восстановление в пятидесятых годах знаменуется еще большим подъемом в стране, и мы с вами, ребята, участвовали  в нем. Шестидесятые и семидесятые  годы составили эпоху небывалого роста  могущества нашей страны, которую начали называть застоем. Никакого застоя не было, а было начало буржуазного перерождения правящей элиты на всех уровнях, завершившееся перестройкой и гибелью нашего государства. Ты, Витя, видел все наши недостатки, собирал о них литературу и настанет еще время, когда твои заметки и более всесторонние сведения о тех наших советских эпохах начнут серьезно изучать и делать из них очень существенные и научно обоснованные выводы. Ничто не исчезает бесследно. Ведь все останется людям, а не этим демократам, захватившим свою страну на потребу себе и ввергнув в пучину бедности и страданий весь народ. Сейчас они просто лгут несусветно обо всем советском, умалчивая однако о том злодеянии, которое они сами сотворили с нашей страной и народом во всех бывших советских республиках. В силу бестолковости руководителей последней трети ХХ века СССР потерпел сокрушительное поражение в третьей, холодной, войне и прекратил свое существование, как и весь социалистический лагерь. И виной тому являются не социалистические идеалы и коммунистическая мораль, которыми руководствовался бывший социалистический лагерь. Виной тому послужила неспособность наших руководителей приспособиться и учесть реальные изменения, происходившие в мире и в стране. Но  еще далеко не все кончено, и человечество еще вернется к социалистическому пути своего развития, но это будет уже на другой материальной базе, с иными идеологическими воззрениями и на более глубоких и объективных данных социологической науки о развитии человеческого общества. Есть еще великий Китай, героическая Куба, трудолюбивый Вьетнам и Северная Корея. Они продолжают  в новых условиях социалистический путь развития и они докажут еще его перспективность и преимущество. Остается только сожалеть и сокрушаться, что наша страна, открывшая этот путь и семьдесят лет шедшая по нему, так бесславно с него свернула.

Мы все сошлись на том,  и Саша также присоединился к этому мнению, что разрушение советского государства явилось преступлением глобального масштаба. Оно рано или поздно все равно будет воссоздано, и это смогут сделать только коммунисты. Вместе  с тем мне кажется, что нынешние коммунисты  не скоро придут к власти по трем причинам.

Первая состоит в том, что думающая основная часть населения, не голосующая за коммунистов, не хочет возврата в старое время, когда всесилие администрации душило все живое. Они не хотят больше этого. А нынешние коммунисты не говорят, что они не возродят старые порядки, и не показывают, чего они конкретно не будут делать из всего порочного, что было. К сожалению, очень большому сожалению, они этого не делают.

Второе состоит в том, что громадная масса двадцатилетних,  а скоро она станет основной, потому что первая уйдет естественным путем, не жила при советской власти  и не знает, что это такое. А нынешняя власть постаралась им вбить в головы, что раньше была преступная власть. И переубедить их в обратном почти невозможно, поскольку они уже заражены потребительством.             

Третье состоит в том, что  если даже коммунисты завоюют большинство в Думе, что весьма сомнительно, а молодежь образумится и поймет существо того, что было, и увидит настоящую разницу между тем, что было и что стало, и даже в этом случае нынешние правители не отдадут власть. И в этом случае не исчезнет опасность того, что Думу не расстреляют так же, как они расстреляли ее в Белом доме.

После выборов в очередную Думу независимо от того, кто в ней получит большинство, перед страной будет стоять сакраментальный вопрос о дальнейшем идеологическом пути возрождения нашего государства. Социализм сейчас так оболгали, что о нем боятся вслух и говорить, в том числе и коммунист Зюганов, а о капитализме говорить стесняются. Вот и получается идеологический вакуум, и от него еще не скоро отойдут, выдумывая всякие либеральные построения, не называя вещи своими именами.

Провозглашать сейчас необходимость возвращения к социалистическому пути не стоит  в силу сложившейся социальной ситуации в стране. Она отброшена к началу прошлого века, правда, на другой, более высокой  материальной базе. Сейчас, как и тогда, стоит главная задача перед коммунистами, состоящая в необходимости  завоевания доверия у широких масс. Как ее завоевывать в нынешних условиях,  я согласен с Виктором.

В нынешней ситуации, мне кажется, нужно говорить не о возвращении к социалистическому пути, а о восстановлении  социальной справедливости в распределении накопленного национального богатства при уже сложившейся  форме собственности. Все равно, рано или поздно, возникнет массовое недовольство населения, которое будет все отчетливее ощущать произошедшее несправедливое и незаконное присвоение собственности нынешней буржуазией.

Отобрать сейчас у нее собственность в крупных размерах мирным путем не удастся, так же как и выкупить. На это ни у кого не найдется средств. Все они поглощены буржуазией. Нужно будет восстанавливать справедливость в этом снизу, начиная с регионов и предприятий, где местная буржуазия ближе к людям. Общественное мнение на них будет действовать сильнее и с них нужно будет начать возрождать местных Морозовых. Именно оттуда коммунисты на конкретных делах должны возвращаться к народу и завоевывать новое доверие людей  в новых условиях.

Что касается крупной буржуазии, то ее нужно будет начать убеждать, тех, кто разрушил страну и крупно нажился на этом, что их в будущем расстреливать даже по суду не будут. Их оставят жить и дадут им возможность наблюдать, как их  проклинает народ. Их нужно будет казнить жизнью, бережно оберегая их здоровье, чтобы казнь жизнью у них продолжалась бы подольше. В этом случае, может, они и не станут стрелять в коммунистов. Поэтому нужно ждать, когда те, кто разрушил страну и кто крупно нажился на этом, ушли из активной жизни естественным путем.

Может быть новый президент, непричастный, к этим злодеяниям, подчинится гласу народному и не наплюет на него, как это сделал Ельцин. Развитие страны все же может идти благотворно только на пути возрождения советской власти, к чему люди придут еще не скоро, но все равно придут.

Вам все это я говорю потому, что мы немало говорили с вами о политике. О ней я с вами и заканчиваю. Получается что-то в виде моего политического завещания. Но ведь я старый большевик, защищавший  своей кровью советскую власть, и просто так уйти из жизни, видя и пережив ее гибель, не так-то просто.

После такого монолога в комнате установилась тишина, и ее никто не нарушал. Каждый думал о своем. Услышав все это, Виктор подумал про себя, ну почему не все бывшие и не все нынешние коммунисты не рассуждают так, как стал рассуждать Борис. Ведь он сказал почти то же, что думал и он сам, Виктор. Борис не стал ожидать мнение друзей об услышанном от него, а  поведал интересные новости, услышанные им из Думы.

В 12 часов 15 марта 1996 года в повестку дня были внесены два вопроса, посвя­щенные Беловежским соглашениям, а в                14—16 часов Думой было принято два постановления по этим вопросам. Одно отменило постановление Верховного Совета РСФСР от 12.12.91 года «О денонсации договора об образовании СССР», послужившего основанием для развала СССР и подписания Беловежских соглашений. Второе подтвердило волю народа на референдуме 17 марта 1991 года о сохранении СССР. Борис считал, что  теперь следует ожидать крупных событий, и рекомендовал следить за тем, что будет происходить.

В течение всего времени, пока говорил Борис, друзья слушали не перебивая. Закончив свой монолог и достаточно устав, Борис предложил прощаться. Друзья стали  возражать, повторяя, что мы еще увидимся. Он только улыбнулся краем губ и отпустил друзей, проводив их продолжительным взглядом. Вскоре его не стало. Бориса похоронили рядом с могилой Оли и также со всеми воинскими почестями.

В день прощания Борис был прав, говоря о возможности крупных событий, и уже в тот же день в 18 часов Ельцин выступил с угрозой при­нять решительные меры в ответ на денонсацию Думой Беловежских соглашений. В пылу гнева он не разобрался и ему никто не подсказал, что в постановлениях Думы ни слова не сказано о Беловежье, настолько они были юридически гра­мотно составлены. Более того, в постановлении указывалось, что вытекающие последствия в связи с отменой указанного постановления ВС РСФСР подлежат до­полнительному рассмотрению. В гневе они даже этого не рассмотрели в поста­новлении.

И вот, не опубликовав текста постановления Думы, не изложив даже кратко его содержание и не предоставляя слова коммунистам, в СМИ начался вопль «не­дорезанного поросенка». Пресса и телевидение, захлебываясь, кричали, включая всех руководителей стран СНГ, о том, что Дума подорвала наметившуюся стабильность в обществе, поставила под угрозу выборы президента и затруднила с таким трудом начавшуюся интеграцию стран СНГ.

О том, что происходило вокруг Думы в эти дни, СМИ молчали, как в рот воды набрали. Молчали и коммунисты. О том, что происходило тогда, рассказал Невзо­ров 23 марта во вновь организованной им телепередаче. В ней он предоставил слово председателю Комитета Думы по безопасности  Илюхину, который поведал следующее.

В понедельник 18 марта Думу на Охотном ряду окружили танки Кантемиров­ской дивизии и БТР с пехотой бывшей дивизии имени Дзержинского. Военные объявили, что они ищут в здании Думы заложенную бомбу, потом, ухмыляясь, а может, и радиацию. Для этого им нужно было окружить Думу танками. И на этот раз опять танки. Другого решения у политиков не бывает. В здание никого не впускали и из него никого не выпускали, несмотря на то, что там «находилась бомба». Вот так и «искали» бомбу! Ельцин решил расстрелять Думу во второй раз и тем самым совершить третий государственный переворот. Затем все военные вместе с танками  разом вдруг исчезли, ничего никому не сказав.

Со временем стало известно, что ельцинисты в Кремле подготовили три Указа: о роспуске Думы, запрете КПРФ и о переносе выборов президента на неопределен­ное время. Но в Кремле нашлись люди, которые резко воспротивились подобно­му развитию событий. Они добилась отмены приказа и вывода войск из города, а также  не допустили подписания ельцинских указов. Илюхин многократно благодарил одного человека, проявившего принципиальность и решительность и тем самым предотвратившего развитие ситуации в трагическом направлении. Но фамилию этого человека не стал называть. Далее показали подробно выступление в Думе министра внутренних дел Куликова, как бы обозначив, но не приписывая ему это спасительное деяние. Через пару дней в газетах уже называли прямо его фамилию.

Таким образом, Куликов стал спасителем Отечества в 1996 году в отличие от Грачева, который в 1993 году силой армии поддержал тогда Ельцина и рас­стрелял парламент. Впоследствии за эту принципиальность Куликов лишится министерского кресла и станет депутатом той Думы, расстрелять которую он отказался. А Ельцин в этом эпизоде остался верен себе. И в третий раз он пошел бы на крайние меры, не будь ему  проявлено на этот раз активного военного противостояния. Не смалодушничай Грачев в свое время, прояви твердость, которая была тогда у немалого количества высших военных чинов, то и не было бы  1993 года.

В пятницу 22 марта Виктор, ничего не зная обо всем том, что происходило вокруг Думы, посетил ЦК КПРФ в Комсомольском проезде на Маросейке. Они по-прежнему находились в таких же двух комнатках, как и на Новом Арбате.  Виктор отнес свой вариант решения Думы, которая будет обсуждать проект Указа Ель­цина о подтверждении действенности СНГ в связи с принятыми ранее постанов­лениями Думы.

В нем Виктор сформулировал идею двойного отношения к Бело­вежью. В первой части предлагалось осудить ту часть Беловежья, которая разрушила СССР, а во второй подтвердить ту его часть, в которой определено, что при обра­зовании СНГ на территории этих стран сохраняется единое экономическое пространство с единой валютой и свободным перемещением граждан. Затем об­разовать комиссию по расследованию причин, почему эта вторая часть Белове­жья не была выполнена.

Ребров теперь стал секретарем Московской областной партийной организации. Он одобрил идею и сказал, что передаст это предложение в Думу для озвучивания, а в прессу для публикации. Неизвестно, передал он это предложение в Думу, но в печа­ти оно не появилось. Очевидно, он так и остался не свободен в выполнении своих решений, так же, как не позволили ему включить Виктора в состав комиссии по выработке программы партии и не дали слово для выступления на партийной те­оретической конференции.       Элитарность и групповщина по-прежнему живут  и в КПРФ, так же, как это было и в КПСС.

Ведь партии КПРФ как таковой нет. Есть ее аппарат на всех уровнях и депутатская фракция в Думе, а первички как бездействовали ранее, так и сейчас бездействуют. Работает только аппарат партии сверху донизу, а рядовые члены выполняют незначительные разовые поручения. Даже систематизированная партучеба не ведется в партии в это идеологиче­ски смутное время. Работа партии подменена работой фракции в Думе. Но это­го очень мало. В партии нет даже пропагандистского центра, который бы орга­низовывал работу среди населения на местах. О чем еще можно говорить!?

Ребров отметил интерес Виктора к политологии как не совсем обычное явле­ние для ученых в области техники и потом сказал:     

— Посмотрим,  как вы проявите себя в области футурологии, — затем добавил:  — Как вы видите развитие событий после принятия Думой своих двух постановле­ний по Беловежью?

Виктор не знал еще тогда о том, что происходило в те дни у Думы. Радио и телевидение  молчало. Промолчал и Ребров, задавая свой вопрос. Он действительно хотел проверить если и не футурологические задатки у Виктора, то, по крайней мере, его политическую зрелость.

Вначале Виктор дал оценку постановлениям как имеющим двоякую цель. Пер­вое, как он понимает, состояло в необходимости перехватить инициативу в предвыборной кампании по поводу интеграции с Белоруссией и подписания с ней соответствующих договоров. Второе состояло в более важном стратегическом плане. Нынешняя Дума начала закладывать юридическую основу следующей Думе для того, чтобы провести суд над ельцинизмом, ссылаясь на эти постановления, по­сле того, как на выборах победят коммунисты. Именно это второе и напугало их до смерти. Поэтому и поднялся в СМИ такой шум по поводу этих постановлений. Но на этом они не остановятся. Вскоре они начнут стрелять, а противопоставить им сил ни у кого нет. Ведь удержать их может только сила. Вот только раз­ве Терехов сможет что-либо сделать со своим офицерством.

При упоминании фа­милии Терехова Ребров встрепенулся и тут же резко заявил:

— Если мы его привлечем, то нас уж точно всех перестреляют из-за угла.

И опять он не стал развивать тему о постановлениях Думы и о последствиях после них, зная, что четыре дня тому назад ельцинисты уже изготовились стрелять.

Ребров не ошибся в жестокости нынешних властей по отношению к коммунистам. Если кто из них проявит большую активность по сравнению с тем, что они делают сейчас, и они увидят, что он представит реальную угрозу для существования их власти, они немедленно физически уничтожат его. Это затем  прекрасно подтвердила трагическая  судьба Рохлина, который  всерьез начал работать с высшим военным руководством, склоняя их к выступлению против власти. Он незамедлительно был уничтожен самым коварным образом, а власти цинично теперь глумятся в течение ряда лет над его женой, обвиняя ее в убийстве мужа.

В общем министр внутренних дел Куликов в марте 1996 года, сыграв роль балтийского матроса 1917 года, теперь может претендовать на роль  национального героя. Виктор полагал до думских постановлений, что реша­ющие дни наступят в октябре 96-го года после того, как коммунисты придут к власти после президентских выборов, поскольку рейтинг Ельцина составлял тогда не более 6%. Но думские постановления все сдвинули на март. И в марте решительно проявилась сила, сломившая ельцинистов в виде войск министерства внутренних дел.

Ельцин, поделив армию, создал эти войска для своей защиты, а оказалось, если и не на свою погибель, то в решающий момент они не встали на его сторону, потому что во главе их стоял Куликов. На наше счастье Куликов оказался не Грачевым в кризисной ситуации и не допустил разгрома парламента во второй раз.

Размышляя над ситуацией, после разговора с Ребровым, Виктор для себя сде­лал одно интересное предположение. Куликов ранее выступил с весьма прогрес­сивных позиций, предложив национализировать крупные банки и провести ряд других мероприятий, поддерживаемых коммунистами. Вот тогда Зюганов, зару­чившись, очевидно, поддержкой Куликова, и организовал кризис с помощью постановлений Думы с тем, чтобы «прорвать нарыв» заранее и не допустить срыва выборов пре­зидента, в которых ельцинистам ничего  не светило при таком низком рейтинге. Как бы то ни было, а у коммунистов появилась реальная возможность предотвратить срыв выборов и защитить их результаты от фальсификации. Виктор уже не ожидал каких-либо серьезных кризисных событий до выборов, которые и со­стоялись в назначенный срок. Их результат обескуражил всех, в том числе и Виктора, кто ожидал уверенной победы коммунистов. А они проиграли выборы.

Трудно представить, как можно было путем агитации и пропаганды поднять за три месяца рейтинг Ельцина с 6 до 53%. Фальсификация результатов, конечно, была и это подтвердил факт выноса чубайсовскими сподвижниками из Белого дома коробок из-под ксерокса, полностью забитых долларами. Они были задер­жаны по указанию Коржакова, до этого бывшим верным оруженосцем Ельцина. Даже у не­го не выдержала совесть от столь всеобъемлющего подкупа, который творился в этой избирательной кампании. Он осознанно пошел на это задержание, пре­красно понимая, что после этого он становится заклятым врагом Ельцина и вы­летает из его обоймы. Вообще же трудно даже представить, как можно идти на выборы при рейтинге 6% и обеспечить нужное количество голосов. Нужно бы­ло обладать либо смелостью, либо наглостью Чубайса, чтобы пойти на это и сделать нужный результат. Он был руководителем предвыборного штаба Ельцина и в очередной раз не подвел его.

Очень характерным оказалось поведение коммунистов после выборов. Коммунисты Татарстана собрали все первичные протоколы с избирательных участков и сами подвели итоги голосования по Татарии, в которой было объявлено, что победил Ельцин. Подсчет коммунистов показал, что у них победил Зюганов с большим перевесом голосов. Они подали протест в прокуратуру Татарии. Там долго держали эти документы и наконец-то сообразили. Поскольку избирался президент не Татарии, а России, вот вы, товарищи коммунисты, и подавайте свой протест в прокуратуру России. Там документы, естественно, и нашли свою могилу.

Зюганов раза два вскользь где-то сказал об этом факте фальсификации результатов выборов. Ведь фальсификация произошла не где-нибудь, а в целом регионе. Вместо того, чтобы вокруг этого вопроса поднять политический скандал и официально опротестовать результаты выборов с обращением в международные органы, включая ООН, он не стал на этом факте заострять внимание общественности ни у нас, ни во внешнем мире. Очевидно, опасение за личную безопасность руководителей коммунистов, высказанное Ребровым, имеет немаловажное основание под собой. 

Какая бы ни была подтасовка, но в действительности народ в своей массе все же вновь не оказал нужного доверия коммунистам. Ведь люди понимают, что они потеряли с утратой советс­кой власти, терпят страшные мучения и тем не менее широко не поддержали ком­мунистов. В чем дело?  Этим вопросом задаются многие.

Среди своих друзей, знакомых и сослуживцев Виктор провел опросы после выбо­ров о причине этого явления. В основном ответы свелись и распределились поро­вну между тремя основными версиями.

Одни считали, что установилась относительная общественная стабильность в стране, а также более менее приемлемый для многих материальный уровень жизни. Задержки в выплате зарплаты и пенсий хотя и больно бьют по людям, доведя многих до полуголодного существования, но тем не менее еще позволяют людям жить. С приходом к власти коммунистов начнется смута в стране, поддержанная извне, и это приведет к гражданской войне. Начнется настоящий голод при разрушенной промышленности и сельском хозяйстве, и многие погибнут в этой междоусобице. Так что хоть и с затянутыми поясами, но лучше оставаться живыми.

Вторая точка зрения состояла в том,  что народ не хочет возвращаться в прок­лятое коммунистическое прошлое с расстрелами, автаркией и очередями за всем. Это позиция в основном сформирована зашоренными младодемократами. Они несколько шокирова­ны происходящим, но все равно остаются на своих ортодоксальных заидеологизирова­нных позициях и считают, что мы идем тем не менее, правильным путем. Вот то­лько с высшими руководителями нам все время не везет за редким исключением.

Третьи считают, что народ у нас «дурак и быдло», несмотря на то, что в тече­ние 70 лет выросло уже два поколения людей, родившихся при советской власти, которая несоизмеримо подняла образовательный и культурный уровень народа. Но каков народ, такова у него и власть и он ее заслуживает. Люди не смогли само­стоятельно разобраться в политической ситуации, им никто как следует не помог в этом, и под воздействием беспримерной предвыборной информационной агрессии большинство, как стадо баранов, поплелись на убой в этой осатанелой жизни.

В действительности, очевидно, имеют место, в той или иной мере, все три отмеченных фа­ктора и трудно установить, какой из них больше превалирует в той или иной социа­льной среде. Эта тема широко обсуждается и в левой печати.

«Правда» поместила после выборов очередную статью Кара-Мурзы, посвященную рассмотрению причин, лежащих в основе отрицательного отношения людей к ком­мунистам, а также статью Глушковой, возражающей Кара-Мурзе  и призывающей к поиску объединительной рус­ской идеи.  В ответ на эти две статьи Виктор написал свою статью, которую «Правда» опубликовала. Она поместила у себя уже несколько статей Виктора. Эту статью следует привести полностью, поскольку она наиболее полно отражает взгляд Виктора. Статья называлась «Неминуем ли взрыв народного котла?»

«Почему народ стонет, плачет, клянет власть и, тем не менее, голосует за нее?! Сергей Кара-Мурза видит в этом помутнение общественного разума и «рас­пятие им Христа». Но при чем здесь древняя легенда и неуместная аллегория с ней! Действительно наступает религиозное помутнение даже у передовых мысля­щих людей. А Татьяна Глушкова, взявшись за труднейшее дело-опровержение по­добного утверждения, не смогла сделать это убедительно. Да и вряд ли кто сможет это сделать из современников при той страшной лжи СМИ, сокрытии и злонамеренном искажении фактов и объективной статистической информации о происходящих в нашем обществе социальных процессах.

Действительно трудно понять, а тем более объяснить: почему в марте у Ель­цина при оценке его рейтинг был 6%, а когда пришло время принимать ответственное решение через три месяца, то он получил 54%. Обвиняют развернувшуюся предвыборную разнузданность в пропаганде властей по всем СМИ. Это беспреце­дентное явление, конечно, имело место. Но только одним им объяснить этот феномен нельзя. Позволю себе высказать некоторые мысли, которые сформирова­лись после многочисленных разговоров с различными людьми на работе, в метро, электричке и просто на улице.

На мой взгляд, вырисовываются два основных фактора, повлиявших на выбор широ­ких масс, — это определенное разочарование правлением оторвавшейся от народа верхушки коммунистов при Советской власти и боязнь страшных последствий после их нового прихода к власти.

О причинах, повлиявших на разочарование правлением коммунистов, еще будет немало написано, когда этот период подвергнут тщательному всестороннему и объективному анализу без политической заангажированности. Лжедемократы ныне акцентируют внимание на арестах и расстрелах, царивших шестьдесят лет тому назад и больше не повторявшихся. Это популистская аргументация весьма далека от действительных, глубинных причин, породивших разо­чарование в массах, которое в итоге и привело нас к краху.

Новое поколение так называемых шестидесятников о давних расстрелах знало понаслышке. Люди этого поколения, собственно, и привели нас к краху, предав в итоге забвению социалистические принципы и коммунистическую мораль. Прои­зошло это потому, что, придя к власти, партийно-хозяйственная верхушка по­лностью переродилась и обуржуазилась в 80-м годам. Власть к тому времени оказалась у самых худших представителей шестидесятников. Они-то и завер­шили дело разрушения и уничтожения партии и государства под науськивание и с помощью Запада (а начало все это предыдущее поколение переродившихся партноменклатурщиков). Затем все они всплыли вновь на руководящих верхах, представ уже отъявленными антикоммунистами, что и было их истинным сущест­вом.

Именно формы и методы правления партноменклатуры и порожденная ими «мораль» в обществе и вызвали разочарование в массах, а не те социалистические идеалы, по которым жили люди у нас, которые и создали  с о в е т с к у ю   ц и в и ­л и з а ц и ю, так варварски уничтоженную последышами переродившихся партно­менклатурщиков.

Вторая причина «христопродавства» народа вытекала уже из сложившейся ныне­шней действительности. Как ни тяжело людям живется, как бы они глубоко ни сожалели о том, что потеряли с утратой Советской власти, но им еще есть, что и кого терять, случись социальные катаклизмы. Народ еще терпит. Но многие понимают, что призови они сейчас коммунистов к власти — беды не оберешься. Мародеры награбленное ими так просто не отдадут. Начнется стрельба по безо­ружным людям. Мы уже это видели. А если и не начнется, то отстраненная от власти буржуазия задушит народ голодом, легко перекрыв потоки продовольст­вия и товаров с Запада. Ведь продовольственный рынок сейчас у нас полнос­тью зависит от Запада при разрушенном отечественном сельском хозяйстве и по­лумертвой экономике. Люди помнят организованно развязанный дефицит, когда свергали Горбачева, а вместе с ним и Советскую власть. Лжедемократы пугают народ о коммунистическом прошлом именно теми пустыми полками. И это имеет большое воздействие на людей.

Люди еще терпят — лишь бы не было хуже. Вот когда станет хуже, а не стать не может, тогда народ скажет иное слово и неизвестно, какого Христа он тогда распнет. И власть готовится к тому, чтобы, в предверии будущего, обуздать силовые структуры, уже сейчас пытаясь все их подчинить одному своему послушному ко­мандованию. И никакая вера в «Святую Русь» не поможет людям и не остановит их в святом и праведном гневе (многие уже писали об ужасе людского бунта).

Поэтому, выбор народа — не «христопродавство», а глубоко осознанный и мудрый выбор, выбор одного из наименьших зол в сложившейся ситуации и не считаться с этим выбором нельзя. Люди терпят, но они не видят выхода, как выбраться из той пропасти, в которую их загнали правители. И это самое страшное. Идет медленный перегрев народного котла. И взрыв неминуем, если события не по­вернуть мирным, парламентским путем к постепенному изменению ситуации.

Велика роль депутатов Государственной Думы, так же как и последнего Верхо­вного Совета. Не утверди депутаты в то время «беловежский сговор», и собы­тия пошли бы по другому пути. Но они совершили тогда коллективное преступле­ние, утвердив беловежское варварство, и совместно с подписантами являются главными виновниками случившегося и того, чему еще предстоит свершиться. Ны­нешние думцы являются последней надеждой в предотвращении массового бунта народа, но, очевидно, весьма призрачной надеждой. В своих бесконечных скло­ках они так и не поймут судьбоносной историчности своего назначения в нынеш­ней обстановке.

Поэтому и некоторые коммунистические вожди не так активны на публике, а ведут усиленную работу в правительстве по вхождению во власть, пытаясь хоть как-то направить события в мирное русло. Ультрареволюционеры обвиняют их за это в оппортунизме. Но не использовать эту последнюю возможность сейчас будет преступно перед теми миллионами, которые могут погибнуть в грозящей катаст­рофе. Революции делают не партии и вожди, а стихийный бунт народа и начинае­тся он в хлебных очередях. Сейчас в магазинах полки полные, а сами магазины в рабочих районах пусты. Людям не на что покупать хлеб. Это страшный предвест­ник страшной беды.

Татьяна Глушкова присоединилась к тем, кто ищет объединительную русскую идею, способную стать альтернативно-объеди-нительной, но которая ни в коем слу­чае не должна быть русско-националистической. И как бы не заклинали эту «объединительную» идею, если мы к ней приставим слово «русская», то она уже от русского национализма никак не отклеится, как бы мы словестно не изощря­лись. Альтернативная идея, если она должна быть объединительной, то она никак не может быть русской в нашем многонациональном государстве, каким был СССР и какой еще остается Россия.

Сложившиеся нормы общественной морали в нашем обществе за годы Советской вла­сти сформировали принципиально отличные от западного общества ценности и объединили многие национальности в единый братский советский народ с новой советской культурой, что и составило основу новой советской цивилизации. Мы еще долго будем искать «наш новый взгляд на социализм». Поэтому воссоздание нашей прежней советской цивилизации может явиться главной объединительной и альтернативной идеей для всех народов, и она будет подлинно интернациональ­ной.

Мы — дети ХХ века и главное, что произошло в социальной области в мире за этот век, было не построение социализма, как мы формулировали то, что мы де­лали, а рождение новой блистательной советской цивилизации, базировавшейся на социалистических идеях. Раскрытие существа и формулирование основополагаю­щих критериев, характеризующих советскую цивилизацию во всех сферах, явится именно той интернациональной объединительной и альтернативной идеей, которую так настойчиво ищут все.

Спор о том, какой у нас был социализм и был ли он вообще у нас построен, будет продолжаться еще долго (поскольку социализм — это общественно-экономи­ческая  формация, и она складывается в течение веков). Пока этот спор решил­ся на заборной дискуссии, прошедшей в Польше. На одном из заборов Варшавы появилась надпись: «Верните нам социализм». Через некоторое время под ней поя­вилась другая надпись: «У нас не было никакого социализма». Затем появилась завершающая надпись, подведшая итого дискуссии: «Тогда верните то, что было».

На этом заканчивается статья, а как жила наша страна Россия и как мучается, живя в ней наш народ, прекрасно видно из «Белой книги». Эту книгу выпустило издательство «Алгоритм» под научной редакцией Глазьева, видного молодого прогрессивного экономиста.

После октября 93-го года он занял  умеренные левые позиции.  До этого он являлся министром в правительстве Ельцина. Но после объявления Ельциным своего указа № 1400 Глазьев в знак протеста вышел из состава правительства, порвал с его курсом и встал на путь прин­ципиального неприятия ельцинских реформ, которые с еще большей активнос­тью проводит ныне   Путин. Глазьев не является членом КПРФ, но в Думе состоит в ее фракции и во многом разделяет позиции КПРФ в части критики проводимо­го нынешнего курса. О том, что нужно делать, он имеет свой взгляд, несколько отличающийся от Зюганова.

Изданная «Белая книга» содержит столько фактического материала о послед­ствиях реформ, что их с лихвой хватило бы на составление обвинительного ­заключения и отдачи под суд всех тех, кто разрушил и продолжает разрушать наше государство.

В Англии лейбористы издали свою «Белую книгу о реформах Тэтчер». В ней так же был собран фактический материал о последствиях прива­тизации государственных предприятий. Собранный воедино разрозненный  материал очень убедительно показал все отрицательные последствия этих ре­форм для Англии, но на ее правительство выход этой книги никак не повлиял. Очеви­дно, такая же судьба ждет и нашу «Белую книгу». В прессе ее замалчивают, а наше правительство на нее не обращает никакого внимания, так же как и в Англии. Несмотря на это, здесь нужно хотя бы несколько слов сказать о наиболее важных сведениях, содержащихся в этой замечательной книге.

В ней собраны и приведены систематизированные данные об уровнях падения потребления нашего народа и промышленного производства в результате проведения так называемых реформ, которые на самом деле являются организованным и целенаправленно осуществляемым уничтожением нашей страны, как самостоя­тельного развитого государства, каким был СССР. В книге приведены данные по основным 300 показателям, которые здесь никак не удастся привести. Поэтому остановимся хотя бы на некоторых.

Общий уровень падения к нынешнему времени таков, что он не приближается даже к уровню 1993 года. А к тому времени уровень производства и потребле­ния в стране упал на 40%, и они продолжали падать. Доходы ниже прожиточ­ного минимума сейчас имеют более трети населения, рост цен и услуг бьет по жизненным позициям более чем 100 миллионов человек.

Падение по некоторым видам производства упало ныне до следующих уровней: добыча угля упала до уровня 1957 года, грузовых автомобилей — 1937 года, зерноуборочных комбайнов — 1933 года, металлорежущих станков и тракторов —  1931 года, железнодорожных вагонов — 1910 года, обуви —1900 года, шер­стяных тканей — 1885 года. Легкая промышленность не достигает и 10% уров­ня 1990 года. Износ основных фондов приблизился  к 70% и его возобновление не про­водится. Идет массовый вывоз сырья за рубеж и рост экспорта на ²/₃ состоит за счет увеличения вывоза сырья. Из вырученных денег на покупку продоволь­ствия идет 63%. Только колониальные страны имеют такую структуру импорта. Страна посажена на продовольственную зависимость от Запада.

Все это касается только материально-производственной сферы. В области об­щечеловеческой культуры страну захлестнула наркомания, бандитизм, прости­туция и потеря нравственности в обществе во всех сферах. Таков печальный итог проводимых реформ. Но эти ужасающие цифры абсолютно не действуют на тех, кто все это делает, и по телевидению мы ежедневно видим только одного президента и премьера, с утра до вечера вещающих о том, как много теперь делается во благо народа. Приведенные цифры падения свидетельствуют, что без кардина­льной смены курса восстановить страну не удастся ни за десять лет, ни за двадцать лет.

Реформаторы цинично утверждают, что падение связано с прежними методами хозяйствованиями, существовавшими при советской власти. Это злостная кле­вета. Из этой же «Белой книги» можно проследить, когда началось падение производства и потребления в стране. Вот некоторые данные: потребление молока в килограммах на душу было в 80-м году — 325, в 1985 году — 400 и в 2001 году — 225, производство тракторов в тысячах штук в 1980 году — 250, в 1985 году — 260, в 2001 году — 10, поголовье крупного рогатого скота в миллионах голов в 1980 году — 60, в 1985 году — 50 и в 2001 году — 28. Из приведенных цифр видно, что резкое падение потреб­ления  и производства началось именно с 1985 года, когда Горбачев начал свою разрушительную перестройку, а реформаторы завершили то, что начал делать наш непотопляемый генеральный секретарь Горбачев, предавший свою партию и бесстыд­но покинувший свой пост первого и последнего президента СССР.

Вместе с тем наступил 1998 год, и в третий раз власти ограбили народ. Первый раз они ограбили лично каждого, изъяв у них личные сбережения, хранившиеся в сберкассах. Второй раз они обобрали народ через ваучеризацию, с помощью которой они разграбили, присвоив основные  производственные фонды страны. И вот в третий раз они с помощью дефолта обесценили деньги и люди потеряли опять в своих накоплениях.  Люди мало знали, что такое дефолт, но они потом узнали, что кучка финансовых магнатов, заранее превратив рубли в доллары, заработали на этом громадные состояния. Вообще же реформаторы, в угоду западным хозяевам, наводнили страну массой всяческих иностранных словечек, смысл которых почти никто из простых людей не понимает, но реформаторы ими постоянно жонглируют в своих различных выступлениях и в печати. Ну вот, что значат, помимо дефолта, такие словесные выверты, как инфляция, профицит, преференции, имиджмейкер, транш, грант и прочее. Зато — это по-цивили-зованному, по-западному!

Перед очередным ограблением страны Ельцин сменил в качестве премьера «заматеревшего» Черномырдина  на молоденького Кириленко. Он уже раньше пытался найти  замену Черномырдину, приблизив молодого Немцова, который по своим качествам нисколько не отличался от Чубайса, проклинаемого всем народом. Очень быстро выяснилось, что Немцов не тот человек,  и Ельцин решил попробовать Кириленко. Но здесь ему подпортили дело финансовые магнаты, устроив дефолт и подставив тем самым юного премьера. Кстати, об этих двух «эпохальных» деятелях нынешнего либерализма, как они теперь представляются.

В советское время, как говорят, Чубайс, этот великий деятель, ставший теперь «великим энергетиком», торговал на рынке цветами и ничего из себя не представлял, кроме амбициозности и самомнения. А вот в лице Немцова мы потеряли одного из способных и талантливых специалистов-оптиков.

Однажды Виктор возвращался из Нижнего Новгорода и в поезде его соседом оказался адвокат, принимавший участие в нашумевшем в свое время процессе Климентьева, фамилия, может, и не точная. Это был приятель Немцова, которого судили в реформенное время за какую-то аферу с судостроительным заводом в Навашино. Он был в итоге осужден и затем был почему-то освобожден. Но дело не в нем.

В советское время этот Климентьев был картежным игроком. Вот тогда Немцов рассчитал конструкцию и сам соорудил специальные очки для него. Будучи одетыми, через них играющий мог видеть, какие карты находятся в руках у противника по их отражению в зрачках хозяина, когда он смотрит на свои карты. Правда, гениально? По-серьезному, это немалое достижение и очень жаль, что такой талантливый человек стал таким отъявленным апологетом  нынешней буржуазии. А может, и зря незаслуженно приписали Немцову такие незаурядные способности. Вернемся к дефолту.

О том, что что-то назревает с деньгами, носилось в воздухе. Ельцин, как и прежде заверяя, что цены расти не будут, а в противном случае он ляжет на рельсы, так и на этот раз он стал заверять, что обесценивания денег не будет, но, правда, уже без упоминания о рельсах. Цена этим заверениям оказалась прежней.

После этого он сменил еще пару премьеров, в лице  Примакова и Степашина, но и ими не удовлетворился. Он искал молодого  и надежного, которому он мог бы вручить верховную власть, а самому отойти в тень, не беспокоясь за свою дальнейшую судьбу. Ибо он понимал, чего он заслуживает за то, что сотворил со страной. Поэтому он, уходя, и просил у народа   прощения. Но Ельцин никак не собирался уходить от руководства продолжением разграбления и унижения страны, обездолив своей народ. На это место он попробовал Путина, и выбор оказался удачным.

Путину был создан ореол нового свежего человека, вышедшего не из окружения Ельцина, который не участвовал в ельцинских деяниях и которого никто в стране не знал. С первых же шагов появления его на политическом олимпе в него народ поверил и надеялся, что он сможет повернуть дела в стране в лучшую сторону и людям станет легче жить. Как ни странно, но эта убежденность не покидает людей и до сих пор, в том числе и у Виктора.

На первый взгляд такие надежды имеют под собой почву. Но вместе с тем практические дела никак этого  не подтверждают. С приходом Путина в Думе были приняты все антинародные законы, которые в ней лежали годами, принятие которых сдерживали коммунисты. Ныне они потеряли влияние в Думе и не только благодаря стараниям Путина. Сейчас она стала полностью находиться под влиянием Администрации Президента.

За шесть лет правления Ельцина из страны было вывезено на Запад порядка 160 миллиардов долларов, а за три года правления Путина из страны убежало 150 миллиардов. Это, с одной стороны, могло показаться, что Путин дал им зеленый свет, а с другой стороны, могло быть и так, что нувориши испугались Путина и скорее попрятали сами за границей свои миллиарды. Трудно сказать, что  реально происходит на самом деле.  Только жизнь все прояснит со временем.

Еще до дефолта у Виктора на работе произошла одна неприятная история со станцией «Мир». В июле 1997 года на станции «Мир» отстыковали грузовой корабль «Прогресс» и перед тем, как его утопить, начали с ним проводить эксперименты по динамике его полета. С какого-то момента этот корабль перестал подчиняться командам автоматического управления, начав беспорядочно и неконтролируемо вращаться вблизи станции. Вот тут все и началось!

Грузовик, развернувшись, всей своей массой ударил по солнечной батарее ста­нции и сломал на ней лонжерон. Батарея стала болтаться, как сухой лист, повис­нув на кабелях, соединяющих ее со станцией. Потом выяснилось, что небольшая часть лонжерона все-таки осталась недоломанной и это еще как-то удерживало батарею.

Отлетев от солнечной батареи, грузовик стукнул по панели терморегулирова­ния станции и изогнул ее, а вторым концом ударил по конической части корпуса станции. После этого грузовик отлетел от станции, удалился от нее и еще долго сопровождал станцию, пока не сошел с орбиты.

После второго удара, который пришелся по корпусу модуля «Спектр», в нем бы­стро начало падать давление, сопровождавшееся свистом выходящего воздуха из станции в образовавшуюся дыру в оболочке корпуса модуля. Космонавты быстрень­ко закрыли переходный люк в модуле, и в нем давление упало до нуля. «Спектр» полностью разгерметизировался.

На станции возникла чрезвычайная ситуация, не имевшая аналогов ранее. Не ясна была на первое время ситуация с безопасностью экипажа, возникли проб­лемы с энергоснабжением, а также работоспособностью оборудования в разгер­метизированном модуле, которое теперь оказалось в условиях вакуума.

На следующий день в РКК «Энергия» собралось все руководство Росавиакосмоса во главе с Коптевым. На этом собрании была учреждена центральная комиссия из высших ру­ководителей фирм и девять рабочих комиссий из специалистов для изучения всего комплекса вопросов, возникших в результате произошедшей аварии, и принятия необходимых мер. Рабочие комиссии должны были решать каждая свою задачу.

Первая комиссия должна было определить причину аварии, вторая определить место разгерметизации, третья должна была разработать методику и средства ремонта модуля с целью устранения негерметичности, четвертая сделать то же для солнечной батареи, пятая определить стоимость предстоящих работ и так далее. Председателями всех рабочих комиссий были назначены люди  из  числа  специ­алистов  «Энергии»  и  только  председателем комиссии по ремонту корпуса модуля назначили Виктора из Филей.

В первые дни после аварии, под воздействием шокового состояния, в котором все пребывали, ставилась задача максимально быстрого ремонта корпуса модуля и восстановления его герметичности. Все вертелось вокруг этого. Комиссия Вик­тора быстро разработала метод ремонта на основе приклеивания накладки и про­вела отработку ее установки космонавтом в скафандре в вакуум-камере. Работа осложнялась тем, что неизвестно было место и характер пробоя в корпусе. По­этому отработка велась применительно к различным ее месторасположениям. Рас­четом было установлено, что эквивалентная дыра составляла порядка 3—4 санти­метра в диаметре.

Комиссия по поиску места течи лихорадочно искала пути определения ее местоположения, как при поиске изнутри модуля, так и снаружи при выходе космонавтов, но все было безрезультатно. По мере того, как проходил первый шок и становилось все более  ясным в понимании сложности решения задачи поиска места негерметичности и его ремонта, работы стали проходить менее судорожно.  Потом и вообще затихли, поскольку оборудование в модуле стало постепенно при­ходить в негодность при длительном пребывании в  вакууме. Поняв это, космо­навты вынесли из модуля все наиболее ценное оборудование, в основном амери­канское, которое сохранило еще свою работоспособность. Много вытащить оборудования не удалось, поскольку скафандры перегревались, не приспособленные для работы в разгерметизированном закрытом объеме. Они рассчитаны для ра­боты   только в открытом космосе. Ремонт на модуле был проведен только по укреплению солнечной батареи.

К поиску места негерметичности модуля подключились специалисты США. По их предложению при очередном прилете «Шаттла» к станции «Мир» модуль «Спектр» был заполнен смесью азота с ацетоном. Они полагали, что при отлете «Шаттла» от станции «Мир» они смогут зафиксировать свечение этой смеси, выходящей через негерметичность под воздействием ультрафиолетового излучения. Но это­го не произошло в силу, очевидно, того, что корпус закрыт экранно-вакуумной теп­лоизоляцией и это привело к растеканию газовой смеси под этой изоляцией.

При очередном выходе космонавтов на станции «Мир» они вскрыли эту теплои­золяцию в зоне передних стоек крепления панели, куда пришелся удар грузовика, и обнажили эти узлы. Экипаж увидел, что стойки сломались у основания, а узлы их крепления к корпусу разрушились. Но негерметичность оболочки корпуса экипаж визуально не смог обнаружить.

Произошедшая авария на модуле «Спектр» и затем последовавшая гибель МТКК «Колумбия», о чем будет сказано ниже, во весь голос поставили вопрос о крайней необходимости разработки автоматизированной системы контроля герме­тичности космических кораблей на орбите с определением места разгерметиза­ции. После этого Виктор совместно со своими коллегами из других институтов разработал предложение о техническом составе такой системы и используемых  в ней датчиках, но средств на ее разработку нет, и такая система не создана до сих пор.

После этой работы Виктору пришлось выполнить одну весьма специфическую работу, связанную с былыми его делами на предприятии.

Ракета «Союз-V» — это усовершенствования  знаменитая королевская ракета «семерка», проведенная под руководством ее первого ведущего конструк­тора Козлова, ныне являющегося главным конструктором конструкторского бюро «Прогресс» в Самаре, дважды Героем Социалистического Труда. Эти ракеты сле­тали 156 раз за свою историю и достаточно успешно.

Но вот в 1997 году летом два последовавших друг за другом пуска  этой ракеты оказались аварийными. На них запускали военные спутники. В обоих авариях разрушились головные обтекатели на 49-й секунде полета. Это говорило о том, что существует какой-то органический дефект в обтекателях, несмотря на то, что обтекатели такой конструкции до этого летали вполне успешно.

Данное обстоятельство вызвало беспокойств у руководства филевской фирмы, и Виктора с группой конструкторов отправили в Самару разобраться в существе дела, чтобы оценить, не может ли появиться  и у них подобной ситуации. В Самаре приехавших приня­ли весьма внимательно и практически все рассказали и показали, что было необ­ходимо для полного понимания всех обстоятельств, приведших в аварии.

Выявилось весьма примечательное явление, когда на одном и том же обтека­теле сложилось одновременное проявление упущений, имевшихся в разные годы и различных сферах при проектировании и изготовлении этих обтекателей.

Конструкция самарских обтекателей является достаточно совершенной, выполненной в виде трехслойной оболочки из стеклопластика. Каждая половинка обтекателя изготав­ливалась путем вакуумного отверждения обшивок в пакете непосредственно на со­тах. При диаметре обтекателя порядка 3 метров толщина трехслойного пакета оболочки составляла всего 10 миллиметров, в то время как на филевских обтекателях она соста­вляла 40 миллиметров при диаметре обтекателя 4 метра.

Виктору никак не уда­валось сломить прочнистов  к тому, чтобы уменьшить эту избыточную толщину. Но когда провели акустические испытания этого обтекателя от аэродинамического нагружения, то оказалось, что акустические шумы внутри обтекателя оказались в пределах допустимых величин. Толщина оболочки в 40 миллиметров явилась хорошей звукоизоляцией и позволила обеспечить внутри обтекателя необходимые уровни акустики, требовавшиеся космическими аппаратами, находившимися под обтекателем. Их раз­работчики выставляли очень жесткие требования по величине акусти­ческих шумов внутри обтекателя. К слову ска­зать, в обтекателях, которые поставляет Швейцария для всего мира, звукоизо­ляция внутри обтекателей составляет 150 миллиметров на сторону, из-за чего диаметр полезного внутреннего объема обтекателя уменьшается на 300 миллимет­ров, а у обтекателей Филей на эту изоляцию ничего не расходуется.

Первое упущение самарских конструкторов было сделано в процессе проекти­рования обтекателя, когда не было учтено увеличение аэродинамических нагру­зок, происходящее за счет перестройки потока обтекаемого воздуха в виде так называемой «бегущей волны», возникающей при сверхзвуковом скачке уплот­нения воздуха в носовой части обтекателя. Это явление было открыто в 1970 году, и в проектные организации было разослано инструктивное указание по этому поводу.

Второе упущение было сделано в процессе изготовления стеклопластиковых оболочек. Между обшивками и сотами отсутствовала клеевая пленка и обшивки приклеивались к сотам только за счет вытекающего связующего из обшивок. Это соединение является крайне ненадежным. К тому же контроль качества приклей­ки сот к обшивкам проводился ручным простукиваем  вместо ультразвукого контроля, ко­торый обычно используется в таких случаях.

Третье упущение имело место в процессе изготовления и расчета на прочность продольных замков разъема половинок обтекателя при его раскрытии. Для изгото­вления защелки замков, которые были установлены на аварийных обтекателях, штамп был изготовлен по минимальным допускам. Штампы менялись по мере их износа и раньше. Но все они изготавливались по максимальным допускам и имели небольшой запас прочности, если их рассчитывать на увеличенные аэродинами­ческие нагрузки, за счет этого самого «скачка уплотнения». При минимальных допусках в штампе защелки уже не выдержи­вали этих нагрузок, а расчет прочности на минимальных допусках штампа ранее не производился.

На первой аварийной ракете, как видно было на любительской киносъемке, а штатная киносъемка не предусматривалась, разрушение обтекателя началось на 26-й секунде в его носовой части, которая имеет усложненную форму за счет местного обтекателя. Затем на 49-й секунде произошло полное раскрытие продольно­го разъема, и  обтекатель разрушился. В результате удара по ракете разрушившимися половинками обтекателя разрушилась вся ракета.

Государственная комиссия, назначенная для расследования причин аварии и возглавлявшаяся Главкомом Космических сил генерал-полковником Ивановым, установила, что на данной ракете был применен обтекатель, длительно  хранившийся до этого, а все обследованные другие обтекатели, и также длитель­ное время лежавшие на складе, имели большие непроклеи именно в носовой ча­сти. Комиссия акцентировала на этом свое внимание, не обратив внимание на 49-й секунду, и Иванов дал команду на второй пуск, но уже со свежим обтека­телем, не имевшим непроклеев в носовой части. Это было сделано без утверж­дения отчета и заключения комиссии по первой аварии.

На второй ракете опять разрушился обтекатель, и опять на      49-й секунде, но без начального разрушения на 26-й секунде. Государственная комиссия по второй ракете, также возглавлявшаяся Ивано­вым, обратив внимание на этот раз на 49-ю секунду, установила, что скачок уплотнения насту­пает именно на 49-й секунде и  замки, изготовленные в штампах с макси­мальными допусками, еще выдерживали эти нагрузки от скачка уплотнения при прежних пусках. На этих аварийных обтекателях стояли именно замки с защел­кам, изготовленными в штампах с минимальными допусками, и они не выдержали эти нагрузки. Все это Виктор узнал у них и доложил руководству выясненные обстоятельства аварий, а также сообщил, что у них на Филях подобного случиться не может, предвари­тельно разобравшись в этом. А события вокруг этих двух аварий продолжали развиваться.

Коллективными усилиями  техническая сторона причин аварий была выяснена, и в КБ Козлова начали разрабатывать мероприятия по их устранению. К этому времени был уволен в отставку Главком Иванов сразу же после его 60-летнего юбилея. Для всех это было крайне удивительно и выглядело весьма недобропоря­дочно, поскольку Иванов был известным и уважаемым человеком. Его после этого приняли на Фили в должность заместителя генерального директора.

Вскоре стали ходить слухи, что по факту этих двух аварий, спустя несколько месяцев, возбуждено уголовное дело. Вскоре этот слух нашел подтверждение. Уголовное дело действительно было открыто и по нему нужно было провести су­дебно-техни-ческую экспертизу. Прокуратура долго искала организации, которые взялись бы ее провести. Согласилось только руководство Филей и еще одного из институтов. От Филей выделили Виктора, а из того института двух человек, абсолютно несведущих в данной проблеме, и всю работу по экспертизе пришлось Виктору взять на себя.

В постановлении прокуратуры о назначении экспертизы перед ней были поставлены следующие задачи, как официальные, по которым экспертиза должна дать свое четкое заключение. В  число этих вопросов входило:

— каковы причины первой и второй аварии;

— могла ли Государственная комиссия по первой аварии предотвратить вторую аварию;

— какие  инструкции  и  нормативные  документы  были нарушены;

— кто персонально виновен в авариях.

Как видно, вопросы далеко не шуточные. Ознакомление с составом уголовного дела открыло Виктору два обстоятельства. Первое состояло в том, что московская прокуратура долго добивалась от сама­рской прокуратуры открытия последней этого уголовного дела, пока все-таки не добилась своего. Из этого факта вытекало, что в этом деле кто-то в Москве видел какой-то свой интерес, поскольку даже раньше в советское время аварии в ракетной технике были и пострашнее, но никогда не открывались уголов­ные дела. А тут на тебе! В век полной безответственности и всеобщего воровства проявлено такое рвение и такая принципиальность! Не трудно было видеть, что московские «друзья» Иванова, уволив его в отставку, решили добить его. Так что это дело было явно персонифицировано, несмотря на то, что оно было открыто «по факту», а не против кого-либо лично. Личности должна была определить экспертиза.

Второе обстоятельство состояло в том, что следователи опросили и сняли показания в письменном виде практически со всех, с кого следовало. Но это было сделано очень непрофессионально с точки зрения техники и безукориз­ненно с юридической точки зрения. Стало очевидным, что экспертам придется ехать в Самару и все начинать сначала. Ведь Виктору была полностью ясна те­хническая подоплека этого вопроса, о чем он в прокуратуре не сказал.

Перед поездкой Виктор составил подробный план работы экспертизы и согла­совал с самарским прокурором Мироновым, который вел это дело. В этот план вошел просмотр киноматериалов, опрос  сотрудников и снятие письменных по­казаний у некоторых из них, а также осмотр остатков обтекателей. Причем Виктор письменно сформулировал, что у кого спрашивать, а также что и с ка­кой целью смотреть.

Перед поездкой Виктор попросил информационный отдел собрать официальную статистику о всех выпускаемых обтекателях за рубежом. До этого он знал, что этот самарский обтекатель трехслойной конструкции из композиционных мате­риалов был разработан в 1974 году и поэтому являлся мировым пионером в этой области. А в новом деле всегда бывают свои промахи и неудачи. На этом Ви­ктор и хотел строить главное свое доказательство о том, что были техничес­кие недоработки, сделанные разными людьми в разное время и в разных облас­тях деятельности. Целенаправленного и организованного злого умысла кого-ли­бо в этом деле нет. В итоге эта идея возобладала и была оформлена в заклю­чении судебно-технической экспертизы и без указания каких-либо фамилий, несмотря на то, что в каждом конкретном случае они стали известны экспертам.

Вскоре дело было закрыто, а с прокурором Мироновым у Виктора сложились дружеские отношения и он, приезжая в Москву, несколько раз останавливался у Виктора, а не в гостинице. После этого дела его назначили военным проку­рором всего самарского военного куста.

В Самаре эксперты работали более месяца. Их, конечно, хорошо принимали. Правда, из-за них пострадала директорша заводской гостиницы. Она посели­ла прибывших судебных экспертов в скверный номер и потребовала денежный за­лог за стаканы и полотенца, несмотря на имеющееся у нее письменное уведом­ление руководства предприятия о надлежащем размещении экспертов. На следующий день ее не стало в гостинице, а их разместили в люксе. Потом им объясни­ли, что этот случай переполнил чашу терпения руководства, поскольку она практически «приватизировала» заводскую гостиницу и творила в ней все, что угодно. Вместе с тем этим было еще раз показано, что с «судебными экспер­тами» шутить не стоит и за время работы экспертов руководство фирмы устроило им культурную программу.

Виктору было известно, что в Самаре, бывшем Куйбышеве, в начале войны был построен бункер для Сталина и членов Политбюро. Сейчас там музей. Но туда пускают по разрешениям, и им устроили это посещение.

Бункер строили московские метростроители начиная с осени 1941 года и за­кончили в конце 1942 — начале 1943 года, когда он уже не понадобился и поэтому в нем никто никогда не обитал. Все строители были награждены орденами и меда­лями. И очень хорошо, что он сохраняется в первозданном виде и теперь яв­ляется исторической реликвией того сурового времени. Строили бункер прямо под обкомом партии так, что вход в него был устроен в подвале первого этажа. Землю при подземной проходке вывозили по подземному тоннелю в сторону Волги, так что вокруг обкома  никакого строительства не было видно.

Бункер представляет собой вертикальный ствол из метростроевских тюбингов глубиной метров 30—40, по которому идут лестница и лифт. Вдоль него по глу­бине расположено несколько боковых этажей — отростков, представляющих собой отдель­ные комнаты, оборудованные под размещение в них охраны, пункта связи, тех­нического и обслуживающего персонала. Внизу в основании вертикального ство­ла размещен центральный холл, а из него вход в кабинет Сталина и зал засе­даний.

Кабинет Сталина небольшой, около 15—20 метров квадратных, с имитационными встроенными окнами и дверью в боковой стене. Оборудование кабинета по-спартан­ски просто — стол, диван и несколько стульев. На столе рабочая лампа с зе­леным абажуром — и все, больше ничего в комнате нет.

Зал заседаний выглядит богаче из-за того, что в центре зала стоит большой длинный стол со стульями по бокам персон на 20 с каждой стороны. Вдоль одной из стен стоят несколько столиков для стенографисток и секретарей. Во главе этого стола стоит стол председательствующего. Когда входишь в этот зал, воз­никает какое-то чувство величия и гордости, что вот такое грандиозное соо­ружение и не понадобилось, оставшись прекрасным памятником прошедшей эпохе.

В заключение экскурсовод сообщил, что это не первый бункер, построенный для Сталина. Первый был построен до войны под трибунами Измайловского ста­диона на окраине Москвы, каким был тогда этот район.  В то время наша разведка до­была сведения о том, что Гитлер в процессе подготовки к войне с СССР издал директиву, запрещавшую бомбить и  разрушать стадионы в Москве. Когда он ее захватит, то на стадионах будет проводить парады и смотры в честь своей победы. Действительно, бог наделил этого человека недалеким умом, если он додумался даже до такой глупости.

Сталин, узнав об этой дурости фюрера, решил ответить не более умным дейст­вием. Он дал указание построить на одной из окраин Москвы стадион и под его трибунами оборудовать бункер для стратегического управления страной в воен­ное время. Так появился Измайловский стадион со своим секретом. Но Сталин все-таки проявил прозорливость и помимо этого объекта управления дал указа­ние построить еще один такой же пункт. Он был построен в районе станции метро «Кировская», ныне «Чистые пруды». В этом пункте и располагался Генераль­ный штаб Красной армии, и оттуда шло руководство всеми военными действиями в стране. Там немало времени провел и Сталин.

Возвратившись в Москву, Виктор вскоре отправился в Измайлово на поиски этого самого бункера. Стадион и все его сооружения стали вотчиной какого-то част­ного предприятия, и Виктор не надеялся, чтобы там что-либо осталось от этого сооружения. И каково же было его удивление, когда он узнал, что это частное предп­риятие отреставрировало заброшенное помещение за свой счет и там образовало  музей. Но местные власти не разрешают его открыть, и запретили кого-либо туда пускать. Разрешают посещать только по особым распоряжениям, как и в Самаре. Виктор долго уговаривал, пока все-таки уговорил местных руководителей открыть это помещение и пока­зать ему этот музей. Буквально на минутку его пустили, и он не успел как следует его рассмотреть. Запомнился большой зал и просторный кабинет Сталина, конечно, более оборудованные, чем в Самаре. Жалко, что этот музей пустует.

В военные  годы  построили еще один бункер, третий по счету, для Сталина прямо посреди леса близ какой-то деревушки во Владимирской области. Показанное по телевидению его состояние на поверхности земли представляло жалкое зрелище. Среди обвалившихся и заросших краев ямы чернело отверстие, уходящее в глубь земли. Никто туда не проникал из местных жителей, и никто не знает, что там творится в глубине земли. Так что Сталин был весьма озабочен  обеспечением управляемости страной, строя необходимы запасные бункеры, понимая, что война вот-вот разразится.    

Внимательные хозяева в Самаре организовали экспертам еще одно мероприятие в соста­ве культурной программы. Оно было  связано с проходившей у них на предприятии конференцией профсоюзов оборонной отрасли, посвященной обмену опытом профсоюзной работы на предприятиях этой отрасли в тяжелой обстановке рыночных условий. По завершении конференции ее руководство устроило пикник на Волге и пригласили экспертов принять в нем участие.

Пикник для заседавших членов профсоюзов проходил в виде прогулки на теп­лоходе по Волге с последующим «возлиянием» на берегу. Фирма Козлова имеет свой собственный прогулочный теплоходик со своим причалом, на котором располагается   небольшое строение  с банкетным залом. Все это расположено отдельно от город­ских учреждений на берегу так, чтобы все было подальше от глаз людских. Но все это было оборудовано скромно и просто, не то, что ныне у нуворишей по евростандарту.

Перед отплытием на борт загрузили большое количество ящиков с воблой и прекрасным жигулевским пивом. Так что в пути по Волге экскурсантам было не до созерцания красот. А открывавшийся вид прекрасных берегов был очарователен. Погода стояла солнечная, безветренная, и поездка оказалась чудесной. Особенно была красива Самара, раскинувшаяся на крутом берегу. По возвращении на пристань был устроен банкет, то бишь прощальный ужин с осетрами и икрой на столе и с танцами в зале. Раньше таких банкетов на профсоюзных конференциях не было. А вот сейчас, когда людям не платят зарплату, профсоюзы, защищающие их интересы, нашли средства и на конферен­цию, и на банкет.

Из разговоров с некоторыми участниками конференции так и не удалось Виктору толком узнать, что же дала полезного и практического эта конференция. Общее мнение у них сложилось такое, что это очередная профсоюзная болтовня в ду­хе худших советских времен и является больше увеселительным и развлекательным меро­приятием, чем действительно обменом опытом, правда, не известно только каким.

В процессе этих поездок по железной дороге в Самару на Виктора произвел удручающее впечатление вид Волги, пока он ее проезжал. Он проехал дважды туда и обратно, начиная от Сызранского железнодорожного моста, построенного в 1875 году. Это порядка 15 километров в один конец.  Всего же за все эти 60 километров  Виктор не увидел ни одного не то чтобы суденышка, а даже плохонького катерочка. Великая река была пустой. Вид мертвой великой реки был ужасен и вызывал ощущение какой-то большой беды, нависшей над страной и навалившейся на всех нас. И название этой беды известно — это смена социального строя в стране, погубившая блистательную советскую цивилизацию.

О СОВЕТСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Наступил 2003 год, год выборов в Думу, и в политической жизни началось весьма заметное оживление. В этом оживлении принял участие и Виктор, прочитав одну статью в газете «Завтра», наиболее левой из всех левых газет. Он решил написать в эту газету по поводу прочитанной статьи. В «Правду» он перестал писать после того, как она стала органом ЦК КПРФ и ничем не стала отличаться от того времени, когда была органом ЦК КПСС. Поэтому он направил ее в газету «Завтра», но, как оказалось, с тем же результатом. Статью не напечатали и не стали обсуждать даже в рабочем порядке. Здесь следует привести и письмо в редакцию газеты, и саму статью. Вот письмо в редакцию.

«В декабрьском номере газеты «Завтра»  за № 50 опубликована статья И. Пономарева «Новая партия для новой России»,  в которой он высказывает свою озабоченность в вопросе обеспечения победы левым силам на грядущих выборах. У него вызывает сомнение правильность позиции руководства КПРФ, строящего свою пропагандистскую деятельность  только на одной  протестной критике нынешнего режима. В результате партии не удается перехватить ни одной инициативы у нынешней власти. С этим нельзя не согласиться. Но то, что предлагает автор для исправления этого положения, никак нельзя принять.

Автор предлагает создать новых русских коммунистов и трансформировать идеологию КПРФ. И это предлагается за год до выборов. В принципе это нужно делать, но не за год до выборов. Призывать к этому — это значит еще больше подрывать левое движение и вносить еще большую сумятицу в комдвижение, которому ныне и так не легко. Сейчас нужно говорить не о создании новой партии, а об усилении помощи КПРФ, направленной на увеличение  количества голосов за нее на грядущих выборах. Ведь сам автор говорит, что сейчас КПРФ олицетворяет в глазах населения все левые силы. И нужно сейчас не разрушать этот образ, а всемерно укреплять его. Когда победят левые, тогда можно со временем будет говорить и об изменении идеологии партии. Вначале нужна победа, одна на всех, и всем необходимо работать на нее.  О том, как можно помочь КПРФ, излагается  в прилагаемой статье. Автор ее считает, что предлагаемое в ней мероприятие является одним из важнейших, с тем, чтобы завоевать хотя бы часть голосов тех семидесяти процентов населения, которые не голосуют за коммунистов.

Полагаю, что редакция найдет возможность проработать ее и обсудить с автором излагаемые  в ней меры. Предлагать подобное нынешнему руководству КПРФ, очевидно, бесполезно, поскольку оно твердо стоит на ортодоксальных протестных позициях и свою пропагандистскую тактику не изменит. Нам нужно, независимо от руководства КПРФ, создать при газете общественный центр и в нем развернуть предлагаемую  пропаганду советской действительности в качестве дополнения к протестной деятельности КПРФ.     Когда деятельность предлагаемого к созданию общественного центра разовьется и найдет общественный отклик, тогда руководство КПРФ вынуждено будет присоседиться к нему или публично поддержать его тезисы, а его материалы послужат прекрасным дополнением пропагандистам и увеличат их информированность, о недостаточности которой справедливо говорит И. Пономарев».  Вот сама статья.

«Приход Путина возродил надежду у людей на возможность изменения пагубного курса, проводимого властями, и хотя бы какого-то  улучшения жизни основной массы обездоленного населения, ввергнутого властями  в безысходную нищету, морально подавленного и лишенного всяких надежд на возможность жить хотя бы так, как они жили при советской власти. Теперь советские люди перестали быть людьми. Они стали представлять собой продукт на «рынке труда», как теперь утверждают апологеты нынешнего губительного курса. Люди ввергнуты  в рабство капитала при полной свободе от возможности получить работу на их рынке труда.

Все это обеспечивается тем, что, создав послушную Думу,  кремлевские правители  протащили через нее все антинародные законы, которые сдерживались коммунистами в Думе в течение ряда лет, а теперь потерявшие в ней всякое влияние. Это произошло потому, что народ, терпящий невероятные лишения, все же семьюдесятью процентами не поддерживает коммунистов, представляющих собой левые силы. Однако, как заявил недавно Путин, он получил более 600 тысяч писем. Такое обилие писем свидетельствует, что люди не удовлетворены существующим положением в стране и хотят перемен и, вместе с тем, не поддерживают коммунистов, несмотря на то, что они, совместно с другими левыми силами, способны изменить нынешний курс страны.

Причины этого неординарного явления ищут многие. Большинство утверждает, что это результат манипуляции властей с подсчетом голосов, ибо даже Путин уже говорит, что важно не то, как голосуют, а как считают. Несомненно, это имеет место. И, тем не менее, основная масса голосов  верно отражает настроение основной массы людей и с этим нужно считаться тем, кто стоит на позициях того, что заменить власть можно только парламентским путем на основании выборов. Да если бы кто-либо и попытался изменить власть силовым путем, то власть ныне этого не допустит.

Необходимо учитывать, что нынешние нувориши создали почти двухсоттысячную, до зубов вооруженную,  армию для своей охраны, которая костьми ляжет, защищая их собственность. Ныне мы уже неоднократно наблюдаем,  как эта охрана не допускает на предприятия законно избранных руководителей, а в последнее время,  даже в сопровождении первых заместителей министров правительства, которые, сидя на ступеньках зала, ожидают, что им скажут те, кто захватил предприятие.

Это уже публичный позор нынешних властей, с которыми нувориши перестают считаться. Вот и получается, что государство, жестко, а подчас жестоко запрещает создание вооруженных структур кому-либо, в то же время разрешило и обеспечило грабительскому капиталу создание собственной армии вооруженных наемников для собственной вооруженной защиты своей собственности.

Ныне ставший модным и театрально популярным публицист Радзинский заявляет, да и не только один он, что советское наше прошлое — это был путь в никуда. Ничего себе никуда, в результате которого выросло Великое государство, проведшее глубочайшие социальные изменения, которые послужили примером для Запада и под воздействием которого капитализм изменил свое лицо, сохранив и упрочив свое существо. Кроме того, он повторяет за другими, что все революции закачиваются губительной гражданской войной, и тем самым обвиняет тех, кто восстает  против угнетателей. Он умалчивает, что не угнетенные начинают гражданские войны, а начинают их те, против которых восстают угнетенные. Их убивают и их же обвиняют в жестокости гражданской войны, развязываемой  не ими, но развязанной против них. О какой войне безоружного народа может идти речь против вооруженной клики грабителей? Рохлин попытался привлечь армию к поддержке справедливых чаяний народа и поплатился за это жизнью, а над его семьей продолжают измываться и поныне.

Поэтому в сложившихся условиях обескровленный народ может рассчитывать только на выборы, а левым силам необходимо понять, почему  70% населения не голосует за них, и принять все меры для того, чтобы завоевать хотя бы половину этих голосов. Надвигаются выборы, и это будет последний шанс у левых сил изменить ситуацию в стране. В противном случае дело улучшения жизни людей будет отодвинуто на многие годы, если не на десятилетия.

Если народ не голосует за левых, олицетворяющих собой советское прошлое, то значит он чем-то недоволен в том нашем прошлом. Вот нам и нужно разобраться в этом. Выяснить, что было раньше у нас не так и что до сих пор остается в памяти народа и не позволяет ему голосовать за тех, кто обещает изменить курс властей. Говорят, что разнузданная клевета на наше советское прошлое сделала свое черное дело.  Может, это и так, но критика разрушителями  нашего прошлого государства свелась только к расстрелам и колбасе, отсутствии частной собственности и свободы слова для безнаказанного оболванивания ими народа через свои растленные СМИ и особенно телевидения. Большего они ничего не видят и на этом развернули клевету и популистское очернение прошлого, скользя по поверхности наших былых недостатков. На самом деле были более глубинные пороки у нашей системы, о чем говорилось ранее, наряду с блестящими достигнутыми результатами, об утрате которых и скорбит народ.

Левые, и в первую очередь коммунисты, много говорят о том, какая плохая нынешняя власть, а также говорят о том, что они будут делать  для того, чтобы изменить положение в стране. Об этом люди уже достаточно хорошо знают,  в том числе и по своей собственной жизни.  Слушать и читать бесконечно одно и то же им  уже достаточно надоело. Это уже слабо на них действует. Они не знают, как этого достигнуть, а коммунистам боятся доверять и  от этого еще больше страдают.

Левые, критикуя власть, говорят, что они будут делать, но не говорят, о том,  чего  они не будут делать из прошлого,  когда придут к власти. Это больше будет действовать на людей и на этом нужно будет попытаться восстанавливать доверие тех, кто его утратил к тому, что у нас было ранее при советской власти. На это некоторые ортодоксы из прошлого могут возразить, что, проведя такую критику на самих себя, мы дадим хулителям еще больше сведений и фактов и, в силу их циничности и беспринципности, они  все исказят,  переврут и  на этой почве развернут свою еще большую клевету и  станут утверждать, что и возвращаться туда не нужно. На это можно будет  отвечать тем, что это будет не возвращение в прошлое, а шаг вперед на основании учета прошлого, не выбрасывая  и не затаптывая из него все, как это сделали они.

По поводу критики в целом можно отметить следующее. Критика, как известно, бывает позитивная и злобствующая. Первая направлена на то, чтобы исправить положение, а вторая направлена на очернение и удушение того, что критикуется. Для того, чтобы критика была позитивной, вначале оценивается, что было положительного в рассматриваемом вопросе и критика дается  с позиций того, что мешает достижению еще больших и лучших результатов. Злобствующая критика ничего не говорит о положительном, а приводит только отрицательное и на этом делает вывод о порочности рассматриваемого вопроса или явления.

В советское время критика была, и она была,  конечно, позитивная. Но в любом вопросе  высвечивались только положительные стороны и только  в конце  отмечалось, что были, конечно, и недостатки, но они не носили принципиального характера и приводились некоторые примеры. Конкретная критика, а ее было немало в низах,  тонула в море формальных отписок, а ее носители очень часто подвергались гонению, начиная с местного уровня.

Предлагаемое проведение критического рассмотрения нашего прошлого, безусловно, должно быть позитивным, но не уподобляться прежней нашей чиновничьей позитивной критике. Оно  должно быть полным, без лакировщины, проведено достаточно системно и не носить элементов фрагментарности.

Мы все воспитаны на том, что при советской власти мы строили социализм. Среди левых сил не утихают споры о том, что мы никакого социализма не построили, а это была только попытка, а наши злопыхатели  добавляют, что это была к тому же неудачная попытка и больше к ней не нужно возвращаться. Споры о том, что мы строили и что построили, будут продолжаться  еще  очень долго и не теоретические вопросы сейчас лежат в основе выработки мер по  завоеванию доверия наших людей к нынешним левым силам,  и в первую очередь к коммунистам. Поэтому в таком рассмотрении, очевидно, теоретические вопросы должны быть  вынесены пока за скобки и к ним можно будет вернуться со временем. Единственное, что  должно будет отмечено, так это то, что весь  анализ будет проведен с позиций социалистических идей и коммунистической морали, а что мы будем строить и как оно будет называться, поговорим потом. Сейчас можно спорить — построили мы социализм или не построили, но что априорно можно утверждать, так это то, что была построена удивительная во всех отношениях  советская цивилизация. Поэтому, приступая к анализу нашей советской действительности, следует построить его на системном рассмотрении именно этой, нашей советской цивилизации.

С тем, чтобы это рассмотрение носило системный характер, следует обратиться к формулировке, определяющей, что такое цивилизация. Справочники советского времени нам говорят, что цивилизация — это  «уровень общественного развития материальной и духовной культуры   (определяемый уровнем развития производительных сил), достигнутый данной общественно-экономической формацией». В этом определении следует сделать некоторое уточнение.

Цивилизация как субъект — это не «уровень», а совокупность материальной и духовной культуры  и ею могут характеризоваться  не только общественно-экономические формации, но и определенные социальные общности людей, ограниченные в своем существовании какими-либо природными или социальными условиями, приводившими к их замкнутому развитию. Были ведь цивилизации ацтеков, инков, народов майи и других. Поэтому связывать наличие цивилизаций только с «формациями» будет не совсем правомерно.

При рассмотрении материальной культуры, очевидно, в нее необходимо будет включить природные ресурсы, промышленное и сельскохозяйственное производство, а также производственные и распределительные отношения в обществе. В составе духовной культуры рассмотрению должны подвергнуться морально-этиче-ские нормы, сформировавшиеся в обществе, наука, образование, медицина, искусство, спорт, досуг и религия.

Ныне наша советская цивилизация разрушена и погребена под обломками уничтоженного СССР, гибель которого была не случайной, произошедшей якобы по воле отдельных нехороших людей. Эти люди выросли в нашей системе и явились ее гробовщиками и гордятся ныне этим.  Ведь все они были убежденными коммунистами, и многие десятилетия руководили страной и важнейшими ее участками.  Теперь они являются главными хулителями того, что они делали. Эти деятели оказались наихудшим из всего того, что породила советская власть, и появились они тогда, когда в них возникла необходимость.       

Гибель нашего государства была предопределена всем ходом нашего развития за последние 30—50 лет, о чем писали и предупреждали на Западе еще в 30-е годы и называли причину, которая приведет к этому — это перерождение нашего партийно-хозяйственного и советского аппарата под напором  капиталистического окружения. В первую очередь на это перерождение повлияло стремление к бесконтрольной власти, а также   беспредельная,  все увеличивающаяся  тяга этого аппарата к потребительству по мере роста  благосостояния в стране. К этому добавилось продуманное идеологическое наступление Запада, подкрепленное развязанной им холодной войной.

Разрушители страны утверждают, что гибель СССР была предопределена системно, в силу органических недостатков социалистического пути развития. Нашим анализом и должно быть показано, что это не так. Причины носили системный характер, но не социализма как такового, а в  путях и конкретных решениях, принимавшихся при его строительстве, и это ни в коей мере  не подвергает сомнению в верности краеугольных   принципов социализма и  его содержания.

Марксизм в своих теоретических разработках занимался в основном вопросом завоевания власти пролетариатом и почти ничего не сказал, как строить социалистическое государство. Да и сказать не мог, ибо никакая социальная теория того времени не могла охватить всего многообразия реальной жизни людей. Наши деды, отцы и мы сами строили его путем проб и ошибок, и другого не было дано. Теперь, спустя десятилетия, проведя анализ, мы можем, оглядываясь назад, сказать, что было ошибочным, кроме репрессий и расстрелов, преступность которых очевидна и без всякого анализа, а также о том, что привело к невиданным результатам по построению государства на социалистических принципах. И это нужно будет сделать без глубокого пока теоретизирования, чтобы не перегружать конкретный материал, и он мог бы быть доступным для широкого читателя.

Вначале, очевидно, нужно будет дать краткую аннотационную справку об истории социалистических идей, как и когда они возникли  и как они развивались. Это нужно будет сделать потому, что многие ее забыли, а  молодежи за эти десять лет вложили в сознание очень искаженное представление о ней, если вообще что-либо говорили об этом.

Для нынешних молодых людей, да, может, и не только   для них одних,  покажется удивительным, что о необходимости управления государством  на основе разума, подкрепленного наукой, говорили не только древние, но это появилось и ближе к нам в литературе средних веков. В  1516 году об этом написал Томас Мор, а в 1602 году Кампанелла поднял вопрос  и начал обсуждать преимущества коллективистского труда. В 1652 году  Джерад Уинстли выдвинул тезис о необходимости введения общности земли и средств производства, а Жан Милье в 1729 году уже заявил, что частная собственность является главным врагом человечества. Это только небольшая часть из многочисленных фактов из замечательной истории социалистических идей.

Нужно кратко показать, в каких условиях они рождались и как развивались. Но главное будет состоять в том, что нужно будет показать, что СССР возник не по воле козней большевиков и захвата ими власти, а явился развитием и продолжением глобальных исторических процессов, происходивших в мире в ходе борьбы угнетенных за свою свободу. В этой борьбе буржуазия нынче борется не только за обеспечение сверхприбылей, но и за еще большее обогащение при переделе ими мира  с целью обладания природными ресурсами.  Эта борьба далеко еще не закончена и, в историческом разрезе, как говорится, все еще впереди, когда природные источники начнут заметно сокращаться. А это не за горами и наступит через несколько десятков лет по тем или иным источникам сырья.

Несколько отвлекаясь от темы, следует отметить в связи с этим, что американцы, расширяя НАТО со своими структурами, не только приблизились к нашим границам, а уже внедряются на территорию СССР, бескровно занимая ее, не потому, что они опасаются нынешней России. Она и так у них в кармане после разгрома СССР. Они страшно боятся того, что Россия может вернуться на прежний социалистический путь и это будет главной опасностью для них, как они оценивают.

Они считают, что будущее развитие у нас при этом может быть продолжено на тех же идеологических классовых позициях, переросших затем в межгосударственное противостояние. Но развитие Китая на социалистических принципах их пока не пугает, а вот  бывшим советским деятелям они не доверяют и загодя готовят заградительный кордон вокруг России на тот случай, если они вернутся к власти. Вот предлагаемым анализом и нужно  показать всем, что возврата, в полном объеме, к старому не будет. Наша цель будет состоять в возрождении советской цивилизации, очищенной от недостатков прошлого и стоящей на позициях обеспечения социальной справедливости на основе классового подхода, не допуская дикой несправедливости в распределительных отношениях, сложившихся ныне в нашем обществе.

Глухое недовольство приближением НАТО, проявляемое нашими руководителями,  кроется, очевидно, больше не в военно-политическом отношении, поскольку они знают, что, где бы не находилось  НАТО, Россия никогда ему уже не сможет  противостоять после учиненного ими и их предшественниками разгрома собственного государства. Большая причина, вероятно, кроется в их сохранившейся национальной гордости, которая ущемляется от вида приближения иноземных вооруженных сил.

Мы  знаем из нашего исторического опыта, что у наших границ стояли, в свое время, наготове сотни дивизий, а наши руководители твердили публично, что у нас с ними договор и они не нападут на нас. Мы знаем, чем все это кончилось  и какие жертвы понес при этом наш народ. Западу всегда было известно, что ни СССР тогда, ни Россия сейчас никогда не собирались и не собираются нападать на них.

Но если раньше СССР был могучей военной державой и их это удерживало,  то теперь при хилой России они становятся владыками мира и неизвестно, как они поведут себя, когда источники сырья начнут иссякать или когда их прижмет собственное внутреннее неблагополучие, о неотвратимости прихода которого говорят все больше, включая и сам Запад. И совсем не известно, как тогда поведут себя войска НАТО, стоящие у нашего крыльца, а теперь уже забирающиеся и на нашу веранду. Сейчас для так называемой рыночной России это приближение не несет пока военной угрозы, покуда мы, в несметных количествах, гоним сырье на Запад и там же оставляем деньги за него. В полной мере с этим придется считаться, когда к власти у нас придут левые силы. Тогда в противостояние, если его развяжет Запад, включатся великие Китай и Индия,  и это может уравновесить имперские амбиции потенциальных претендентов на мировое господство. Вернемся к нашей основной теме.

О советской цивилизации как об утраченном социальном феномене общечеловеческого достояния стали писать сразу же после гибели СССР. Сожаление об ее утрате возникло не только у нас среди прогрессивно думающих людей. Оно возникло у таких же людей и на Западе, после крушения СССР. В нашей печати в то время промелькнуло сообщение о том, что американские ученые уже тогда начали собирать материал и издавать ни много, ни мало «Энциклопедию советской цивилизации». Правда, потом об этом наша печать умолчала и неизвестно, чем закончилось это благородное мероприятие в США. Автор этой статьи в середине 90-х годов обратился через «Правду» и «Правду-5»  в своих статьях  с призывом принять в качестве национальной идеи, которую тогда  все искали  и до сих пор ищут, именно возрождение советской цивилизации. Но эта идея в тогдашних   условиях не нашла поддержки и обсуждения. Ныне видный наш прогрессивный публицист Кара-Мурза выпустил солидный двухтомный труд «Советская цивилизация», который он, очевидно, готовил не один год. Он назвал свой труд очерками о советской цивилизации. Может, это действительно очерки, но такой глубины и всесторонности, что многие из них целыми абзацами могут войти в предлагаемое рассмотрение в раздел как о материальной, так и о духовной культуре. В целом эта книга может служить хорошей базой для углубленной проработки данной темы, но, к сожалению, эта книга не для широкого чтения в силу ее объемности и насыщенности вспомогательными материалами.

Ранее нами было сделано определенное уточнение классической формулировки понятия «цивилизация». Следует сделать еще одно, очень существенное, дополнение к этой формулировке. В ней указывается, что материальная культура определяется уровнем производительных сил. Но не только этим.

 ХХ век показал, что в человеческой цивилизации появился новый общественный феномен, ставший по своей важности не менее значительным, чем производительные силы, под воздействием которого  развиваются  и  материальная  и  духовная  культуры. Это значительно возросшее партийно-государственное влияние  на жизнь большинства развитых  стран, как капиталистических, так и идущих по социалистическому пути. Либералы пытаются доказать, что в капиталистических странах это влияние очень ограничено и у них все определяют свободные рыночные финансово-товарные отношения. Это чистое лукавство.

Принятие бюджета страны — это первейшее и главнейшее влияние государства на весь ход развития общества, а сам бюджет является не чем иным, как  п л а н о в ы м    н а ч а л о м  управления государством и функционирования всех его элементов, не говоря о других последующих формах регулирования государством всех сфер деятельности в стране. Но это регулирование происходит у них не путем директивного адресного планирования, как осуществлялось у нас, а опосредствованно через многообразные нормы, тарифы и другие критереобразующие и регулирующие факторы. 

В советской действительности этот цивилизаторский фактор явился главнейшим и определяющим во всех наших былых достижениях и всех наших провалах того времени. Трагические упущения и недоработки именно в партийно-государственном управлении страной и привели к ее гибели. Анализу этой стороны нашей советской цивилизации мы должны посвятить основное внимание в предлагаемом анализе наряду с рассмотрением материальной и духовной культуры, которые формировались и развивались под воздействием именно этого фактора, в котором личностный фактор среди руководителей сыграл решающую роль.   

Разрушители и злобствующие критиканы нашего прошлого восстают как раз против этого фактора, утверждая, что именно наличие его, а не существовавшие недостатки в его функционировании явились причиной нашего краха. В этом утверждении нет ничего нового, и оно старо как мир. Обсуждение роли и значения государства ведется не один век. Что добавил ХХ век, так это возросшее влияние партий на ход общественного развития в дополнение к государственному влиянию.

Партии были и до ХIХ века, но они носили тогда больше кастово-масонский характер и не оказывали существенного влияния на ход общественного развития. В ХIХ веке появилось марксистское учение, вобравшее в себя все, что накопила передовая мысль о новом, справедливо организованном обществе и государстве. С  появлением и образованием коммунистических и социалистических партий их влияние на умы значительно возросло, но оно еще не проявлялось в существенном  влиянии на государственное строительство.

Начиная с ХХ века, с появлением СССР, положившего это учение в основу всех своих практических действий,  роль партий, как у нас,  так и на Западе, значительно возросла. На Западе встали на путь развития многопартийной парламентской буржуазной демократии и немало добились на этом пути. У нас осталась одна партия, и она взяла на себя всю руководящую роль в государстве, в результате чего наша страна была превращена трудом миллионов в Великую державу, так бесславно нами утраченную. Эту партию в лице КПСС разрушители судили и запретили, как государственную структуру. Вместе с тем на Западе все партии, пришедшие к власти, также становятся государственными структурами, поскольку они формируют состав парламента, назначают или выдвигают руководителей государства и их аппаратов. Эти же функции были и у нашей партии, но к ним были добавлены еще функции идеологического воспитания масс и морально-этического контроля  за деятельностью государственных структур и можно утверждать, что это было решающим в достижении нами громадных успехов. Но в недостатках деятельности этой  сферы и лежат корни всех наших бед прошлых лет.

Конституционный суд не оправдал КПСС, а только отменил ее запрет. Мы, коммунисты, теперь должны не осудить, а судить КПСС за невыполнение ею исторической миссии, взятой на себя ее предшественниками, большевиками, и создавшими Великую державу, которую последнее руководство КПСС привело к гибели. Говорить нужно будет не только о ее руководителях, которых нужно будет судить нашим коммунистическим судом, но и всех членов партии, включая и автора этой статьи.

Все мы не смогли подняться в свое время до высот осознания того пагубного курса, который был навязан партии ее руководством на всех уровнях, на вытравливание политической активности первичных партийных организаций. В итоге руководство подмяло партию,  вышло из-под ее контроля,  не смогло разобраться в протекающих исторических процессах и выработать необходимую программу действий по преодолению проявившегося уже в открытую системного кризиса в нашем государстве. Поэтому принимавшиеся им меры вели не к улучшению ситуации, а  к еще большей деградации и раскачиванию нашего общества, что и привело к появлению  руководителей-разрушителей в последнем его составе.

Разрушители страны  не устают трубить о том, что передача в руки партии руководящей роли в государстве является преступлением перед народом, поскольку мы так и не смогли приблизиться по материальному уровню к западным странам, где правящие партии не имели такого огромного влияния на жизнь общества. Наш анализ должен показать, что только благодаря такому влиянию партии у нас на общество, мы смогли построить Великую державу за такое исторически короткое время.

Именно наличие руководящей роли партии является одной из отличительных особенностей советской цивилизации, позволившей  добиться выдающихся результатов в социальном строительстве нового общества. А партия — это не одно ее руководство в лице ЦК и Политбюро. Основу ее составляют рядовые члены и руководящие органы на местах. Благодаря именно их самоотверженной работе на местах были достигнуты те грандиозные достижения, которые составили основу нашей советской цивилизации.

Желание достичь сравнимых результатов с Западом вполне объяснимо, но при этом следует учитывать, что начальные, стартовые условия у советской власти и  на Западе были весьма существенно не равными. У них был за спиной багаж,  накопленный за несколько тысячелетий, а у нас государство, по сути дела, начало формироваться только три века назад. А до этого, образно говоря, у нас еще скифы бегали по полям в длинных рубахах без штанов и дрались между собой. При этом следует учесть наличие громадного противодействия нашей стране со стороны Запада во всех сферах, включая три войны против нас: развязанную ими гражданскую войну, фашистское нападение и пятидесятилетнюю холодную войну с ее громадной гонкой вооружения. И это всего за каких-то 70 лет существования советской власти.

Большевики приняли страну в лаптях, и три поколения советских людей построили Великую державу, а их продолжатели в лице последних руководителей КПСС отдали эту Великую державу на разграбление, которую ее же бывшие руководители  и грабят вот уже 10 лет и никак еще не могут  разграбить до конца.

Патриоты нашей Родины, к которым я обращаюсь, давайте сделаем кажущееся невозможным и проведем предлагаемый системный анализ нашего прошлого. Будут говорить, что такая неподъемная задача не может быть решена за такое короткое время. Ею люди будут заниматься еще многие десятилетия. Все верно. Но история не оставляет нам времени. Пусть наш анализ будет не во всем полным, а его результаты будут требовать дальнейшего рассмотрения. Не страшно. Наши последователи продолжат начатое нами, а то, что мы, современники,  успеем сделать, будет для них хорошим заделом. Из числа пожелавших принять участие в этом крайне необходимом деле можно будет сформировать общественные редакции по разделам и тем самым ускорить весь ход работы и исключить, в определенной мере, субъективность в подходе к анализу, который будет проводиться.  

Результаты предлагаемого анализа нашего прошлого послужат не только пропагандистам для завоевания голосов избирателей, но и станут материалами к обвинению нами, коммунистами, бывшей своей партии, как ни горько это звучит. А обвинять нужно будет не только руководителей прежней КПСС, особенно последнего ее состава, но и руководителей нынешних многочисленных коммунистических партий, которые так и не поняли историчности момента и продолжают раздирать и так ослабленное коммунистическое движение своими амбициозными устремлениями. И пусть злопыхатели не радуются этому. Они в нашей критике увидят такое, что у них язык отнимется, и они, поперхнувшись, не смогут больше  и рта раскрыть в своем критиканстве. Мы сами скажем все о нашем прошлом и не для того, чтобы его очернить, а для того, чтобы в будущем не допустить больше всего того отрицательного, что было в нем. Это будут не только расстрелы и репрессии, которых уже не было в последние 60 лет советской власти и которые были осуждены партией и по ним были приняты соответствующие меры. Разрушители цинично и беззастенчиво продолжают муссировать эту трагическую нашу боль в своих популистских целях, что само по себе преступно  и кощунственно не меньше, чем сами репрессии. Мы скажем о себе значительно больше. 

За работу, все те, кому дорога Родина и ее простой, обездоленный ныне народ. Можно надеяться, что редакция газеты поможет нам в этом нелегком деле и вокруг нее образуется общественный центр,  который будет работать в помощь левым силам, и в первую очередь коммунистам, завоевать большинство голосов на предстоящих выборах. Руководство КПРФ в своей пропагандистской деятельности говорит о том, что  она   б у д е т   д е л а т ь,  когда придет к власти, а общественный центр, в дополнение к этому, будет говорить о том, что левые , пришедшие к власти,  н е   б у-   д у т   д е л а т ь    из нашего советского   прошлого и тем самым будет способствовать усилению  позиций КПРФ».

Вот такая страстная статья была написана Виктором. Он дал прочесть статью Саше перед отправкой. Критиковать он ее не стал, но и оценку ей не стал давать, многозначительно промолчав. Со временем, когда стало ясно, что она не будет опубликована, он стал назидательно успокаивать Виктора, сославшись на свой пример, что даже и опубликование,  как правило, ничего не дает в возможности реализации опубликованных идей. Он рассказал об одной своей публикации.

Занимаясь проблемой материального вакуума, он создал свою теорию такого вакуума и составил уравнение движения материального тела в пространстве, состоящем из первичных частиц материи, заполняющей это пространство. Затем он определил размер, скорость движения и массу таких частиц, которые были значительно меньше всех известных и двигавшихся со скоростями, близкими к скорости света. Чтобы проверить достоверность разработанной теории, он попробовал решить полученное им уравнение движения  при определенных граничных условиях.

В результате этого решения он получил математические выражения для нескольких фундаментальных физических констант, таких, как число Авогадро, постоянная Планка и других. В математическое выражение этих констант входили только скорость, масса и размер вычисленных им частиц. Произведенные вычисления  абсолютных значений величин этих констант показали расхождения во втором-третьем знаке после запятой по сравнению с имеющимися значениями, которые получены на основании обработки фундаментальных экспериментальных данных и которые фигурируют в классической физике.

Подобного математического выражения в физике не существует, и он решил написать по этому поводу статью. В статье он не стал приводить свою теорию, которой все равно никто бы не поверил. Он написал только итоговое уравнение и сделал допущение, что существуют такие-то частицы с такими-то параметрами  и они подчиняются в своем поведении указанному уравнению. Решив это уравнение, он получил математическое выражение для пяти независимых фундаментальных экспериментальных физических констант и привел их численные значения, полученные по этим выражениям.

Саша после этого обратился к академику Зельдовичу, с которым он работал совместно в Арзамасе-16, рассказал ему о своей теории и полученном вот таком побочном выходе из нее. Зельдович отметил, что это не побочный результат, а один из последних полученных крупных открытий в фундаментальной физике, подкрепленный всей экспериментальной физикой. Он написал свое заключение на статью, и она была опубликована. Ну и что же?        Никто в научном мире даже и не обратил на нее внимания.  На нее не поступило никаких откликов, как будто ее вообще не существует, и это не удивляет Сашу.

Инертность человеческого мышления очень велика, и оно крайне неохотно воспринимает что-либо новое и непривычное для себя. Нужно время, чтобы люди привыкли к этому новому, а это быстрее происходит тогда, когда в этом новом возникает практическая необходимость. Ньютон 25 лет не публиковал свои знаменитые четыре закона, не желая спорить с научным миром при их опубликовании. Когда люди почувствовали необходимость в них, тогда они к ним и обратились. Этим Саша пытался успокоить Виктора в том, что его статью не опубликовали.

Но Виктор не унимался и решил в третий раз обратиться к главе государства, на этот раз к Путину, и предложить свою программу партии, которую он видел в лице создаваемой пропрезидентской партии «Единство». Вот это письмо.

 

ПРЕЗИДЕНТУ  РОССИЙСКОЙ   ФЕДЕРАЦИИ

ПУТИНУ В. В.

Уважаемый Владимир Владимирович!

К Вам обращается убежденный не ортодоксальный коммунист, крайне озабоченный состоянием дел в стране и не видящий путей  возрождения при проводимом властью ее курса. Надежд больше нет и на нынешних коммунистов, особенно на КПРФ. Все они никак не хотят понять, почему 70% населения страны больше не доверяет им, и люди не хотят больше возвращения их власти с прежними методами управления страной.

Это мое третье обращение к высшим руководителям страны. Первый раз мною было направлено письмо Брежневу с резкой критикой его выступления на пленуме в 1972 году по вопросам подъема сельского хозяйства, а также критикой принятого постановления ЦК КПСС по этому вопросу. Одновременно мною были направлены свои предложения. В ответ мне было направлено два письма заместителей министров сельского хозяйства и «Союзсельхозтехники», признававших правильность моей критики и заверявших, что в стране все делается в направлении  реализации вносимых мною предложений, а по сути,  это были отписки в духе того времени.

Второй раз мною было направлено письмо Горбачеву в мае 1985 года, сразу же после объявления им в апреле в Ленинграде плана своей перестройки. В нем была дана жесткая критика намеченного пути реформирования страны на основе «ускорения»  и предлагалось кардинально менять существо производственных отношений в стране. В ответ из ЦК поблагодарили за письмо и сообщили о тех мероприятиях, которые будут осуществлены по программе, разрабатывавшейся в ЦК в течение последних полутора лет под руководством Рыжкова. Результаты этой «перестройки» теперь всем известны.

Ныне не все мною принимается из всего того, что делается под Вашим руководством. Но, в сложившейся ситуации,  представляется, что только Вы сможете постепенно вывести страну из коллапса. В связи с этим, направляю Вам  программу  таких действий, как они мне видятся.

В этом кратком письме нет возможности дать развернутое обоснование излагаемых шагов, но они вполне очевидны. Если эта программа будет принята и опубликована от имени предлагаемой к образованию партии на базе реорганизации «Единства», а Вы публично поддержите ее, большинство народа встанет на ее сторону, если даже ее реализация растянется на определенное время. Другого пути преодоления более, чем системного, многолетнего ужасающего кризиса  в стране, к сожалению, не видится. Все иное будет не системным и не эффективным».

Программа была составлена по разделам, как бы для Народно-патриотической партии единства трудящихся, как ее назвал Виктор, и выглядела она следующим образом.

1.  ВВЕДЕНИЕ

В очередной раз Россия переживает исторического значения потрясения на обломках разрушенного великого Советского государства, построенного жертвенным трудом многомиллионного населения нашей страны и громадной армии рядовых коммунистов, бывших тогда горячо преданными  социалистическим идеалам.

Руководство КПСС  не смогло выполнить историческую миссию, взятую на себя большевиками в начале ХХ века, и к его концу привело страну к глубочайшему системному кризису, под давлением которого великая страна погибла.

Народно-патриотическая пария единства трудящихся (НППЕ) возлагает на себя задачу возрождения страны на новых социальных принципах, сочетающих в себе все то лучшее, что было в советское время со всем положительным, что достигнуто в западных странах с тем, чтобы возродить в стране царивший ранее дух коллективизма, патриотизма, уверенности и спокойствия людей за себя и своих детей.

Главное будет состоять в поднятии материального и духовного уровня народа вначале до состояния, имевшего место до начала реформаторства, а затем обеспечить условия для еще большего их подъема.

Эпоха революций в развитых странах прошла, а борьба рабочего класса за улучшение условий жизни и социальную справедливость переросла во всеобщие активные выступления всех трудящихся, проявляющиеся  в различных формах выступлений.

В результате революционного и скоропалительного изменения общественного строя у нас в стране, произошедшего бескровно в 1991 году и завершившегося массовыми расстрелами в 1993 году,  к настоящему времени производство в стране и потребление населения за десять лет реформаторства упало почти вдвое по сравнению с дореформенным временем. Страна попала в финансовую, продовольственную и  политическую зависимость от Запада. НППЕ в своей деятельности будет исходить из позиции мирного и обдуманного дальнейшего реформирования сложившейся ненормальной ситуации в стране.

Падение экономики и нравов в стране столь глубоки, что выбраться  из этого положения, в котором оказалась страна, мы можем только все вместе без политических пристрастий и идеологических зашоренностей. НППЕ призывает все слои общества активно включиться в возрождение страны с тем, чтобы дать людям хоты бы то, что они потеряли. Когда мы этого достигнем, тогда можно будет определять, что мы будем дальше строить — социализм, коммунизм или капитализм в том понимании, как это сложится к тому времени.

Коммунисты ХХ века боролись, побеждали и умирали, руководствуясь высокими идеалами, которые были сформулированы передовыми умами до них еще в ХVIII — ХIХ веках. Прошедший бурный  и судьбоносный ХХ век изменил лицо мира. Прошли три научно-технические революции и несколько социальных революций в разных странах. Отшумели две кровопролитнейшие мировые войны, унесшие миллионы человеческих жизней и причинившие неисчислимые страдания многим народам, приведя   к грандиозным разрушениям в Европе и Азии. Ликвидирована позорнейшая колониальная система в мире в том виде, как она существовала в течение ряда веков.

Основополагающие критерии, характеризующие основные черты социалистического общества, как они сложились ранее, ныне во многом не отвечают сформировавшимся общественным отношениям в индустриально развитых государствах, где производительные силы позволили в значительных количествах обеспечить общество потребительскими и производственными товарами.

Выработка современных взглядов на основные черты будущего социалистического общества в индустриально развитом государстве требует определенного времени, и это не должно сдерживать усилия общества на достижения его главных целей по обеспечению достойной жизни его членов.

Мир ныне стал совсем иным по сравнению с тем временем, когда формулировались социалистические идеалы о справедливом  обществе, где будут царить равенство, свобода и братство. Ныне нам придется возрождать страну в совершенно новых исторических условиях, когда старые общественные политические критерии деления общества на  либералов, социалистов и коммунистов утрачивают свою социальную основу. Ныне она исключает насильственное преобразование общества, приводящее к неисчислимым человеческим жертвам в современных  общественно-полити-ческих условиях. Теория завоевания власти насильственным путем каким-либо революционным классом   перестает работать.

Наше нынешнее общество, выросшее из созданного нашими отцами и дедами советского общества, во многом несет в себе его отпечатки. В сознании людей стойко сохраняется память о тех социальных достижениях, которые они утратили и о чем они тяжело сожалеют. НППЕ, как массовая партия всех трудящихся, не возлагает на себя руководящей роли в развитии страны, но всей своей практической деятельностью будет способствовать возвращению народу утраченных им социальных завоеваний.

Этого нельзя будет сделать  путем возвращения к методам управления государством и способам хозяйствования,  бытовавшим у нас в советском обществе, так же как нельзя будет достигнуть этого и  сложившимися методами управления за последнее десятилетие. Нужны новые методы и формы, отражающие и учитывающие произошедшие социальные изменения в мире и у нас в стране.

НППЕ в своей практической деятельности будет руководствоваться критериями и положениями, излагаемыми в настоящей программе, разработанными исходя из своего понимания и видения общеполитической ситуации, сложившейся в стране и в мире.                          

 

2. ЦЕЛИ ПАРТИИ

2.1. На основе взаимодействия партии с обществом и государством через функциональную и общественную деятельность каждого из  ее членов на своем месте партия всемерно будет содействовать и добиваться достижения государством целей, излагаемых ниже.

2.2. НППЕ ставит основной своей целью обеспечение построения сильного многонационального государства на основе формирования в нем гражданского общества, функционирующего на принципах наибольшего общественного согласия всех его членов, независимо от их политических пристрастий, для которых дороги чувства государственного интернационального патриотизма  в это тяжелейшее время, выпавшее на долю страны и ее народа в результате проведения десятилетних реформ.

2.3. Содействовать достижению в государстве обеспечения всем его членам достойного человеческого существования в духовной и материальной области независимо от  занимаемого общественного положения каждого члена общества с сохранением достигнутого ныне уровня демократии и гражданских свобод в стране, закрепленных в Конституции Российской Федерации.

2.4. Обеспечить в государстве условия эффективного развития материальной и духовной культуры  во всех сферах деятельности с предоставлением всем равных возможностей во всех сферах производительной деятельности, с достойным вознаграждением за нее, при  обязательной гражданской ответственности каждого перед обществом.

2.5. Добиваться социально справедливого  распределения общественно производимого продукта между всеми его членами, в соответствии с вкладом каждого в общественно полезный труд,  не допуская значительной разницы в величине его распределения между всеми занятыми в различных сферах деятельности.

 2.6.  Всемерно содействовать сплочению, консолидации и восстановлению единства в экономической и духовной области народов всех бывших республик СССР. 

2.7.  Поддерживать усилия, направленные на проведение миролюбивой внешней политики, поддержки ООН и установления справедливых и равноправных межгосударственных отношений в мировом сообществе. 

3. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

3.1.  НППЕ является общенародной партией нового типа всех трудящихся независимо от формы и места производительной деятельности и места проживания на территории России.

3.2. Деятельность партии направлена на всестороннее развитие и функционирование Российского государства на основе многоукладной экономики и наличия различных партий и общественных объединений, зарегистрированных  в установленном порядке.

3.3. Идеология партии будет направлена на обеспечение всестороннего и объективного отражения в сознании ее членов сложившихся общественных отношений в мировом сообществе и в нашей стране за бурный ХХ век без какой-либо идеологической зашоренности и предпочтительности и будет направлена на научно-теоретическое обеспечение достижения намеченных целей в данной программе.

3.4.  Настоящая программа в области идеологии формулирует основные исходные концептуальные положения, на основе которых будет формироваться ее содержательная часть  при углубленной научной проработке мировых достижений в области общественных наук.

3.5. Идеология партии будет вырабатываться на научной основе с использованием современных научных дисциплин об обществе, таких, как политология, социология, теория организации и управления в общественных системах, теория информации, теория игр и конфликтных ситуаций, логика, историография, а также некоторых положений социал-демократической и марксистской теорий, нашедших свое подкрепление в опыте мирового развития в ХХ веке.

3.6. Из социал-демократической теории партия воспринимает концепцию о мирном преобразовании общества путем законодательного его реформирования и отрицает фетишизацию роли денег и товарного потребительства в формировании норм и морали общества.

3.7. Из марксистской теории партия отвергает признание диктатуры одного из классов или партии и признает только диктатуру воли народа, проявляющуюся через всеобщее и равное, честно организуемое его волеизъявление на выборах и референдумах.

3.8. В нынешних условиях, когда развившиеся производительные силы позволяют производить в необходимом количестве товары и продукты личного и общественного потребления, партия считает изжившим себя, на основе опыта ХХ века, тезис марксизма и теории социализма о необходимости наличия только одной общественной собственности на  средства общественного производства и допускает наличие всех форм и видов собственности в области духовной культуры и материального производства.

3.9.  Наличие всех видов и форм собственности является в наибольшей степени проявлением и обеспечением свободы личности  не только в политической, но и в экономической, духовной и культурной областях.

3.10. Высшей формой социальной справедливости в условиях массового производства товаров потребления и общенационального продукта в целом является не форма собственности на основные средства производства, составляющие уже не основную часть общенационального накопленного продукта, а социально справедливо построенные распределительные отношения в обществе.

3.11. В развитом обществе с многогранными общественными и экономическими связями, при полной свободе действия товарно-денежных отношений, роль государства является определяющей в регулировании общественно-экономических отношений цивилизованного человеческого сообщества, как общественной системы, развитие которой   подчиняется определенным закономерностям, в основе которых проявляются фундаментальные изоморфические кибернетические принципы и зависимости, присущие не только техническим, но и общественно-социальным системам, позволяющие на научной основе формировать и реализовать перспективные  программы их развития.

3.12. Роль и значение рабочего класса как движущей силы общественного развития переходит к трудящимся всех видов и форм собственности в условиях развитого индустриального государства.

3.13. Придание планированию политической категории и выведение его из ряда необходимых операций при функционировании  общественной системы является трагическим заблуждением марксизма, приведшим к необоснованному введению понятий «рыночная и плановая» экономики. При отсутствии чрезвычайных ситуаций в любом государстве  есть одна экономика, функционирующая на принципах товарно-денежных отношений независимо от форм собственности и методов хозяйствования в экономической области.

3.14. Как показал профессор Новожилов в своей работе «Измерение затрат и результатов», вышедшей в 1967 году и первой получившей Ленинскую премию в области экономики, товарное производство в любой общественно-экономической системе имеет одинаковую формулу цены производства,  в которой ее члены имеют различное социальное содержание применительно к простому товарному производству, расширенному капиталистическому и социалистическому производству, даже при том, что его целью будет являться не получение прибыли, а производство общественно полезных продуктов.

3.15. Функционирование любой общественной системы складывается из последовательного осуществления: руководства, планирования, организации, производительной деятельности и управления. Составление бюджета страны по целеуказанию ее руководства является первым шагом в плановом развитии страны, и оно появилось еще в средние века, когда парламент Англии стал рассматривать и утверждать  бюджет королевства.

3.16. Рыночные отношения в товарном производстве вырабатывают ценностные и количественные показатели, которые являются исходной базой в общегосударственном планировании, осуществляемом в развитых странах  в императивной форме через нормы и формы налогообложения, квоты, субсидии и другие методы регулирования и перераспределения в обществе материальных и финансовых средств из общенационального произведенного продукта, включая образование государственных резервов. Детерминированное планирование и директивное распределение средств осуществляется  независимо и применительно для всех форм собственности только при наличии чрезвычайных ситуаций в стране.

3.17. На основе практического воплощения целей, поставленных в настоящей программе, и выработки идеологической концепции, признанной большинством общества, будет сформирована общенациональная идея, вокруг которой сплотится большинство народа в дальнейших путях развития нашего государства, учитывающая многовековой опыт исторического развития нашего многонационального государства. 

4. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПАРТИИ И ГОСУДАРСТВА

4.1. НППЕ, как и все другие политические партии и общественные объединения, действует независимо от государства на основе своих утверждаемых  Программы и Устава.

4.2. Партия осуществляет свое влияние на государство через работу своей фракции в Государственной Думе и первичных партийных организациях на местах.

4.3. В своей работе в Государственной Думе НППЕ будет добиваться положения, при котором формирование коалиционного правительства будет проводить партия, получившая большинство мест в ней.

4.4. Основной формой взаимодействия НППЕ с государством будет являться организация партией общественного контроля  деятельности всех государственных  структур на всех  уровнях, от правительства  до местных органов власти.

4.5. НППЕ признает производственные и общественные коллективы, организованные по производственно-территориальному принципу, в качестве основной ячейки государства, аналогично тому, как основной социальной ячейкой гражданского общества является семья.

4.6. НППЕ будет стремиться ввести законодательным путем организацию местных органов власти в виде Местных Советов,  как  чисто российской формы образования местной власти, появившейся еще в 1905 году и существовавшей на протяжении почти всего ХХ века, составившего около четверти всего времени существования российской государственности, придав Советам действительно общенародный характер путем их работы на выборной и постоянной основе.

4.7.  В Государственной Думе НППЕ будет добиваться принятия Закона о сложившемся угрожающем положении в стране, когда 70%  населения страны находится на пороге чрезвычайной бедности, а 30% населения имеет доходы ниже прожиточного минимума,  в то время, как основные средства в стране  сосредоточились в руках ограниченного круга лиц.

4.8. В качестве первоочередных мер в целях ликвидации угрожающего положения в стране  НППЕ будет предлагать проведение ряда мероприятий, аналогичных тем, которые проводил Рузвельт в США во время экономической депрессии 30-х годов, при которой общественное производство тогда у них упало до 25%, а у нас ныне падение приближается к 50%. К этим мерам должно относиться:      

— прекращение несанкционированного вывоза капитала за рубеж, замораживание основных средств частных банков и направление их на  инвестирование экономики, науки, культуры и обеспечение безопасности страны с возвращением банкам этих средств после ликвидации угрожающего положения в стране;           

— установление жесткого контроля в хозяйствующих субъектах за целевым расходованием средств;

— введение жесткого лицензирования внешнеэкономической    деятельности частных компаний и государственных предприятий.

4.9. В целях повышения общественной активности трудящихся НППЕ будет добиваться разрешения законодательным путем для партий, вошедших в Государственную Думу, образовывать свои первичные партийные организации на предприятиях всех форм собственности и во всех типах общественных организаций, с образованием местных объединенных парткомов на предприятиях и вхождением в них представителей партий, имеющих на предприятии членов партии более пяти человек.

4.10. Объединенный партком партий, действующих на предприятии, осуществляет общественный контроль за деятельностью администрации без вмешательства в ее хозяйственную  деятельность, а также организовывает на предприятии  общественно значимые мероприятия местного, городского и общегосударственного значения.

4.11. Взаимоотношение администрации предприятий всех форм собственности с трудовым коллективом должно определяться коллективным договором, заключаемым между  администрацией и трудовым коллективом, как это имеет место в сложившейся мировой практике.

4.12. Признавая бюджет страны в качестве основного планово-организующего и финансового документа, НППЕ будет активно добиваться его составления на более научной и углубленной основе, учитывающей социально складывающиеся условия в стране и ценностно-товарные критерии, формируемые внешним и внутренним рынком, для чего будет предлагаться выделить его составление из функции министерства финансов, а работу этого министерства сосредоточить на ведении в стране финансово-кредитной деятельности и контроля за работой коммерческих банков, резко сократив их количество, доведя  до функционально необходимого.

4.13. НППЕ считает, что составление бюджета страны, при отмечавшейся постановке вопроса, будет наиболее целесообразно сосредоточить в отдельном специальном  министерстве, занимающемся только этим вопросом, определив его как  орган государственного планирования и регулирования — Мингосплан, работа которого будет принципиально отличаться от работы бывшего Госплана, как по методологии, так и по характеру выполняемой работы.

4.14. НППЕ будет добиваться установления законодательным путем государственного регулирования ценообразования и поддержания ежегодно уровня цен, на основании которых рассчитан и принят государственный бюджет.

4.15. НППЕ будет добиваться введения регулирования уровня зарплаты государством по всей стране, во всех сферах деятельности, включая и коммерческие структуры, аналогично тому, как им регулируется уровень зарплаты госслужащих, поскольку степень интенсификации труда в госсекторе, особенно  ученых, технических специалистов, учителей, врачей и других, не менее социально значима и не менее интенсивна, чем  в любом другом секторе, включая и частный сектор.

4.16. Через работу в Государственной Думе НППЕ будет стремиться обеспечить в стране сохранение и развитие бесплатного распределения основных социальных потребностей людей, таких как жилье, лечение, образование, и максимально будет ограничивать предоставление платного социального обеспечения, стремясь доводить его по умеренным ценам, доступным широким слоям населения.

4.17. НППЕ будет предлагать сосредоточить работу экономических министерств на управлении государственными предприятиями своих отраслей внутри страны и за рубежом и тех предприятий, где контрольный пакет акций принадлежит государству, а также осуществлять контроль за технологической и экологической безопасностью частных предприятий в процессе их функционирования в каждой из соответствующих отраслей.

4.18. НППЕ будет настойчиво предлагать возрождение на селе колхозной формы ведения сельского хозяйства, как наиболее эффективного способа сельскохозяйственного производства в условиях развитой науки и промышленности с использованием наиболее передовых приемов агрокультуры,  при максимальном применении механизации, электрификации и химизации с всемерным поддерживанием фермерства. Колхозная организация села в наибольшей мере отвечает российским вековым традициям общинного ведения хозяйства.

4.19. В своей практической деятельности  НППЕ  будет содействовать формированию в обществе принципов общечеловеческих ценностей и добропорядочности во взаимоотношениях между людьми с соблюдением  свободы слова, не допуская насаждения в обществе морали стяжательства, насилия и вседозволенности.

4.20. НППЕ будет предлагать возложение на министерство культуры проведения политики, направленной на формирование в обществе высоконравственных моральных принципов путем организации на телевидении, радио и в прессе своих общественных советов, обеспечивающих соблюдение в деятельности этих средств массовой информации высоких моральных  и нравственных принципов, а также широкую пропаганду многогранной отечественной национальной культуры и культуры народов братских стран СНГ и дальнего зарубежья.

4.21.  В своей пропагандистской и публицистической деятельности НППЕ будет показывать и разъяснять принципиальное различие между свободой слова, как политической категорией, дающей право на высказывание различных точек зрения по любому вопросу, не противоречащему общепризнанным нормам общественного бытия, и свободой информации, имеющей своей целью информирование населения общественно необходимыми сведениями во всех областях  жизни, не допуская формирования среди людей безнравственных и низкокультурных принципов.

4.22. Учитывая сложившуюся тяжелую, во многом криминогенную обстановку в стране в области государственной и экономической деятельности, НППЕ поставит вопрос о резком усилении работы правоохранительных органов, расширив права и функции Счетной палаты, а также существенно активизировав прокурорскую деятельность в стране.

4.23. В области военного строительства НППЕ будет поддерживать ведущуюся работу по сокращению сроков службы граждан, проходящих службу по  всеобщей воинской повинности по мере перевода  армии на профессиональную основу, немногочисленной по составу, но вооруженной самой передовой военной техникой и связью в нужном количестве, отвечающей современному состоянии науки и техники.

5. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПАРТИИ

С ОБЩЕСТВЕННЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ

5.1. Взаимодействие НППЕ с другими партиями осуществляется в Государственной Думе, в коалиционном правительстве и в объединенных парткомах на местах с позиций наибольшего благоприятствования и учета мнений коллег из других партий, не нарушая этики общечеловеческих отношений и не отступая от своих основных идеологических установок, а в случае необходимости идти по пути максимальных компромиссов на всех уровнях с целью достижения наибольшего единства в действиях, направленных на защиту интересов государства и трудящихся.

5.2. НППЕ организует свои молодежные общественные и спортивные организации, а также организации технического творчества юношества  с оказанием им всемерного содействия, а также материальной, технической и иной помощи в их деятельности.

5.3. В силу того, что телевидение стало наиболее эффективным средством массового воздействия на сознание людей и формирование общественного мнения в стране  в силу синергетического сложения звука, изображения и цвета, значительно усиливающего воздействие доводимой информации, НППЕ будет добиваться законодательным путем регулярного выделения  телевизионного времени, равного для всех партий, образовав, в дополнение к передаче «Парламентский час», передачу  «Общепартийный час», где каждая из партий, вошедших в Государственную Думу, смогла бы доводить свою информацию до широкого сведения и вести общепартийную публичную дискуссию с другими партиями.

5.4. Путем соответствующих действий в Государственной Думе НППЕ будет предлагать возвратить в функции профсоюзов организацию распределения социального обеспечения в своих предприятиях и организациях, выделяемого их администрациями для этих целей, а также  содействие государственным соответствующим  органам в проведении социального обеспечения населения.

5.5. Цели и мероприятия по их реализации, изложенные в данной программе, носят общенациональный характер и будут требовать соответствующих обсуждений в обществе и в Государственной Думе, в силу чего их осуществление будет происходить во времени по мере их принятия обществом и отражения в необходимом законодательстве.

6. ОРГАНИЗАЦИОННАЯ  СТРУКТУРА  ПАРТИИ

6.1. Основой  партии являются ее первичные организации,    формируемые по территориально-производственному принципу.

6.2. Высшим руководящим органом партии является съезд.

6.3. Руководство первичными организациями осуществляют региональные партийные комитеты, избираемые на местных партийных выборах.

6.4. Функционирование партии осуществляется на принципах демократического централизма и проводится на основе ее Устава.    

6.5. Финансирование деятельности партии осуществляется за счет вносимых членских взносов,  государственных и иных субсидий в объемах, предусмотренных законом, а также литературно-издательской деятельности без какого-либо коммерческого предпринимательства.

Виктор, оправив это послание в администрацию президента, не надеялся получить какой-либо ответ оттуда. Вместе с тем через  некоторое, довольно продолжительное время у него на работе раздался звонок. Звонили из Администрации Президента.

Не назвавшийся сотрудник, от имени Администрации Президента, поблагодарил Виктора за присланные материалы и сообщил, что в них немало интересного, но еще больше противоречащего Конституции Российской Федерации. Они не будут показывать эти материалы Президенту, а отправят их руководству… и вот здесь дословно: «трудно организуемой партии «Единство», поскольку им сейчас довольно трудно, может, они воспользуются в чем-либо вашими материалами». От руководства этой партии, конечно, потом никакой реакции на программу к Виктору не поступало. В том разговоре  ему ничего не оставалось делать, как согласиться с услышанным.

Так что и на третье обращение его к высшим руководителям страны он получил ничего не значащий ответ, такой же, как и в советское время. В этом он не одинок. Высшим руководителям поступает громадное количество подобных материалов по разнообразнейшим вопросам, и они все остаются втуне. Хорошо, что на материалы Виктора хоть как-то реагировали с определенной вежливостью, а ведь масса их остается вообще без реакции. Значит, в материалах Виктора все же были некоторые рациональные крупицы, даже с их точки зрения, вызывавшие необходимость вежливой реакции.

Более определенно  высказался по этому поводу Саша, когда Виктор ему сообщил о звонке из Администрации Президента. Но  на этот раз  он вступил в полемику с Виктором по основному содержанию его программы. Сашу удивило, что Виктор, называя себя убежденным коммунистом, составил программу партии, которую ни с какой натяжкой нельзя назвать коммунистической. Что же это тогда за коммунист, если у него в программе нет даже упоминания о коммунизме как обществе будущего.

На это Виктор ответил, что в своем письме Путину он написал, что он является  неортодоксальным коммунистом, который мыслит и может действовать, выходя за рамки сложившихся понятий и определений, исходя из анализа складывающейся ситуации. Как известно, люди очень легко в своей массе поддаются пропаганде и очень быстро усваивают навязываемые им общественные стереотипы.

В стране сейчас сложилась такая ситуация, когда коммунизм так оболгали и оплевали, что у народа его упоминание вызывает аллергию, и многие клянут коммунизм. Это Виктор не раз слышал в разговорах среди людей. Поэтому с массовым внедрением в сознание коммунистических идей нужно подождать, пока хотя бы часть из 70% не голосующих людей за коммунистов не изменила бы к ним свое отношение.

Сейчас нужна объединяющая партия, чтобы  завоевать большинство в парламенте, противостоящее партии власти. Коммунисты вот уже 10 лет не могут или не хотят этого добиться. В администрации это понимают, поэтому предложенную Виктором программу они спустили на тормозах, не положив  в основу партии власти, которую они создают с таким большим трудом, как они говорят.

Поразмыслив, Саша в общем согласился с позицией Виктора и развил свое видение происходящего. Он считает, что к такой прогрессивной идее, как коммунизм и социализм, люди у нас придут через свое видение и понимание происходящего, а также через свои потребности, которые будут различными у каждой эпохи. Наши прадеды и деды пришли к пониманию нового общества через нещадную эксплуатацию и через личные материальные потребности. Наши отцы и мы с тобой, Витя, строили это новое общество. А твои коммунисты последнего поколения прошляпили все, что было создано до них, и отдали, а вернее, захватили в собственность все, что было создано до них и без них.

Люди нынешней эпохи будут приходить к коммунизму не через материальные потребности, как это было ранее, а через духовные потребности. Общество ХХ века в индустриальных странах избавилось от эксплуатации, поскольку у них зарплата значительно больше, чем у нас, люди там получили большие политические права и потребительство у них стало главной целью жизни. Не за горами то время, когда в их обществе начнет созревать понимание того, что духовная нищета, которая воспитывается неограниченным потребительством, будет все больше толкать их к пониманию необходимости более справедливого и гуманного общества, которое и явится коммунизмом. Мы отстаем в этом понимании и пройдем тот же путь, показав миру, что можно было бы прийти к этой цели и более коротким путем. Но чрезвычайно развившееся стремление к потребительству у нашей элитарной партийно-хозяйственной и интеллектуальной части общества насильственно прервало этот путь.  Поэтому нам придется все начинать сначала.

Виктор полностью согласился с этой точкой зрения и дополнил, что нынешним коммунистам нужно завоевывать доверие людей практическими делами на местах, приходя там к власти, и добиваться значительного улучшения их положения. Вот тогда и можно будут говорить о завоевании власти в стране для последующих уже преобразований.

НАКАНУНЕ ВЫБОРОВ В ДУМУ

Работы по созданию функционально-грузового блока для международной станции, как говорилось ранее, успешно завершились, и Востриков тогда посчитал, что Виктор как руково­дитель конструкторов больше ему не нужен и освободил его от непосредствен­ного руководства конструкторским отделением. Он готовил эту операцию за пару лет до этого, переименовав должность начальника отделения в должно­сть главного специалиста, оставив за Виктором все прежние обязанности. После этого настало время, как он посчитал, и руководящую работу снять с Виктора. Должность главного специалиста у Виктора осталась, и ему был предоставлен режим «свободной деятельности».

Кардинальное изменение его служебного положения не очень огорчило Виктора. Больших конструкторских разработок в ближайшее время не предвиделось, и он решил заняться своей давнишней мечтой — сделать всю ракету из углепластика, включая топливные баки, в том числе и для криогенных топлив. К тому же он отметил свое 70-летие.

В этот юбилей сослуживцы и коллеги весь день прихо­дили к нему в кабинет с поздравлениями. Он не ожидал, что в организации столь много людей, так тепло относящихся к нему. Это, конечно, доставило ему тихую радость и несколько скрасило изменение его служебного положения. В принципе в эти годы давно нужно было освобождать место и давать дорогу мо­лодым. Он это понимал и не огорчался, да и кабинет ему оставили, в котором он проработал почти 20 лет. В общем к нему отнеслось руководство впо­лне уважительно в отличие от Вострикова.

Приступив к проблеме углепластиковых баков, нужно было решить задачу со­здания герметичного углепластика. Когда разрабатывали еще челомеевскую кры­латую стратегическую ракету, конструкторы пытались сделать воздухозабор­ные тоннели из углепластика методом намотки. Тогда эта затея провалилась, поскольку углепластик был настолько не герметичен, что даже давление в тоннеле не держалось.

На этот раз Виктор начал эксперименты на образцах, изготовленных методом автоклавного формования с полимерным лейнером из лавсана, заформовывая его в пластик при отвердении. Изготавливались образцы и без лейнера, обеспечивающего герметичность пластика. Первые же испытания образцов на гер­метичность показали, что углепластик толщиной 0,7 миллиметра даже без лей­нера может обеспечить такую герметичность баку, что из него за 24 часа вы­течет всего 6 литров водорода. В испытаниях принималась толщина образца 0,7 миллиметра в силу того, что применение углепластика позволяло делать баки со стенками такой толщины вместо 1,2—1,5 миллиметра из алюминиевого сплава. Если учесть, что удельный вес углепластика 1,4 грамма в одном кубическом сантиметре, а у алюминиевого сплава он составляет 2,6 грамма, то становится сразу же очевидным большой выигрыш в весе баков, изготовленных из углепластика.

При установленной степени герметичности углепластика автоклавного формо­вания без лейнера стало очевидным, что с такой величиной негерметичности баков легко может справиться система продувки, имеющаяся на водородных из­делиях. Она служит для удаления вытекшего водорода из баков с целью обеспечения необ­ходимой безопасности, поскольку пары водорода очень взрывоопасны. На обра­зцах с полимерным лейнером была получена практически полная герметичность при испытаниях на герметичность вакуумным методом при выдержке в течение 7 часов  под рабочим давлением, имеющимся в баках. Клееболтовые соединения в углепластике также оказались полностью герметичными.      Ра­зъемные соединения в углепластике, с использованием традиционной конструк­ции с уплотняющими прокладками, оказались полностью негерметичными, и в баках можно их использовать только как технологические.

Эксперименты на образцах показали, что теперь нужно переходить на изгото­вление модельного бачка. Но на пути этой технической идеи встали действу­ющие администраторы у конструкторов. Они предложили начать работы по внед­рению в конструкции сухих проставок намоточной конструкции их углепластика, разработанной в институте в Хотьково, который в свое время разработал тех­нологию изготовления намоточных баков из полимеров для твердотопливных ракет. Эти работы оформили через какое-то малое предприятие и деньги потекли туда, а на бачок Виктора денег не осталось. Так эта идея Виктора и не получила развития. Виктор оформил патент на конструкцию баков ракет из углепластика и с грустью прочитал в журнале, что американцы также активно начали работы в этом направлении.

В США разрабатывается многоразовая космическая система принципиально но­вой конструкции по сравнению с нынешней системой «Шаттл». В этой системе они также попытались применить водородные баки из углепластиков трехслойной конструкции. В печати появилось сообщение, что они потерпели неудачу в этом направлении. Изготовленный опытной бак диаметром 1 метр из углепластика трехслойной конструкции с алюминиевыми сотами разрушился после того, как из него слили водород. Когда в него залили водород, он приобрел минусовую тем­пературу порядка 250 градусов. После слива водорода во время приобретения им комнатной температуры у него  сложились соты.

Виктор предполагал такую возможность ввиду большой разницы коэффициентов линейного расширения  у алюминия и углепластика. Поэтому он провел экспе­рименты по захолаживанию водородом трехслойной конструкции из углепластика со стеклянными сотами, и у него все было нормально на образцах. В печати появилось сообщение, что в Германии также изготовили опытный бачок из уг­лепластика, и они также потерпели неудачу, но при этом не сообщается, по ка­кой причине. Эти две неудачи на бачках в единичных экземплярах резко подор­вали доверие к этому новому направлению в ракетостроении.

По поводу этих неудач Виктор отвечал сомневающимся, что не во всем для нас Запад может служить примером и не во всем мы должны подражать ему. В мясищевском КБ еще до войны сделали каркас ряда отсеков самолета гермети­чными и заливали топливом, а затем в 50-е годы повторили это на его само­лете М-50. Этого тогда ни у кого на Западе не было. В КБ имени Сухого в 80-е годы сделали впервые спортивно-пилотажный самолет из углепластика и за­ливают отсек крыла керосином, в котором в качестве лейнера используется ре­зина толщиной 0,8 миллиметра, вулканизирующаяся одновременно с отверждением пластика. Кстати, в его создании активное участие принимал бывший сотруд­ник Виктора со времен создания ими в начале 60-х годов корпуса головной ча­сти из стеклопластика. И эта конструкция самолета из углепластика на Запа­де так и не повторена до сих пор. Этот самолет продается во многие страны, а не только их знаменитые истребители. Жалко, что об этом мало пишут. Так что русские тоже умеют кое-что делать на удивление Западу. И неудачи некото­рых исследователей за рубежом не должны останавливать нас в собственных поисках. Может, нам повезет больше. Но как бы там ни было, эти неудачи во многом сказались на снижении интереса к ним на предприятии.

В это время Виктору пришлось переключиться совсем на другую и неожи­данную работу. Согласно договора ОСВ-1 все мясищевские самолеты М-4 и 3М были уничтожены в первую очередь. Наши друзья постарались. На предприятии Викто­ра решили найти хотя бы один оставшийся самолет,  перевезти его к себе на Фили и установить, как памятник былым успехам этой фирмы. Виктор остался единственным на предприятии, кто еще помнил этот самолет. Ведь он был веду­щим конструктором первой летной машины 3М. Вот ему и поручили найти этот самолет и перевезти его на Фили.

Виктор связался с главным инженером Дальней авиации и выяснил, что оста­лось всего два самолета 3М. Один самолет стоит на Дальнем Востоке на поста­менте, а второй находится на центральной базе Дальней авиации в городе Эн­гельс. Можно было вести разговор о передаче этого самолета из Энгельса. Для этого нужно было обратиться в Главный штаб ВВС, чтобы он дал свое согласие. С этого обращения работа по тематике растянулась для Викто­ра на три года и заняла у него все время. Ведущим конструктором самолета он начинал свою самостоятельную производственную деятельность, прошел и ра­кеты и космические корабли, а завершать свой трудовой путь, спустя более 50 лет, пришлось на этом же самом самолете, с которого начинал. Не судьба ли это?! Пожалуй, это счастливая судьба для человека, отдавшего свою жизнь созданию самолетов, ракет и космических кораблей, достойно за­вершить свою трудовой путь установкой на постамент того, с чего начинал.

Созданные на Филях мясищевские самолеты М4 и 3М эксплуатировались более 35 лет в частях Дальней авиации на Дальнем Востоке, Севере и в Центральной части России. Они составили одну из ярких страниц в истории нашей Дальней авиации и стали в свое время любимыми машинами в этих частях.

Главком ВВС обратился на базу в горо­де Энгельс с просьбой дать согласие на передачу на Фили оставшегося единственного у них самолета 3М. Ветераны Энгельса, естественно, категорически отказали­сь, заявив, что для них это такая же память, как и для дальневосточников. На основании этого заявления Главком ВВС отказал в передаче этого самолета. Тогда Виктор вновь обратился с просьбой к главному инженеру Дальней авиации с просьбой повлиять на ветеранов Энгельса. Он согласился, поддержав Виктора в том, что самолет лучше иметь в Москве, чем в Энгельсе, где его будут видеть ограниченное число людей, а в Москве его будут видеть значительно больше лю­дей, да и для Дальней  авиации более престижно будет иметь его в Москве. Он дал согласие Главкому ВВС на передачу этого самолета Филям, и тот выпустил соответствующую директиву.

Виктор начал прорабатывать вопрос его перебазирования из Энгельса на Фили. Как и в свою бытность ведущего конструктора, так и сейчас, Виктор стал работать один по этой тематике, решая все организационные, технические и конструктор­ские вопросы. Первая проработка была проведена о возможности водной тран­спортировки по Волге. Филевская баржа, которая была специально создана для перевозки самолетов с Филей в Жуковский, оказалась живой и почему-то была приписана к НПО «Молния» в Химках. На ней перевозили Андреевский мост к Ки­евскому вокзалу, когда сооружали Третье кольцо в Москве. Но выяснилось, что в Энгельсе нет причала и порта для погрузочных работ. Погрузка с вертолета на баржу также не решала вопроса, поскольку в Москве Западный порт пра­ктически не функционирует и причалы пришли в негодность. Реформы и здесь поработали в своем разрушительном действии. Выгрузка в Химках была невозмо­жной в связи с затруднениями перевозки агрегатов автотранспортом в Фили. Мо­жно было подогнать баржу прямо к забору завода на Филях и вертолетом произ­вести выгрузку агрегатов самолета с баржи так же, как их погрузили бы в Энге­льсе. Финансовая оценка этого варианта транспортировки оказалась чрезмерно дорогой, даже без учета оплаты вертолетов.

В наше реформенное время ранее самый дешевый речной транспорт  стал существенно дороже перевозок по желез­ной дороге. Вот вам и действие разнузданного рынка, который перевернул все вверх ногами, вместо того, чтобы отрегулировать с наибольшей эффективностью. Он, конечно, регулирует, но с эффективностью не для общества, а для тех, кто царит на этом так называемом рынке. Кто выходит на этот рынок с желани­ем что-либо приобрести, на самом деле попадает в безграничный беспредел. Поэто­му для перевозки самолета оставалась единственная возможность —  использование железной дороги.

Проработка этого варианта показала, что для перевозки необходимо разобрать самолет на отде­льные 23 агрегата и погрузить на десять платформ. Три из них являются спе­циальными 24-метро-выми транспортерами, выделяемыми МПС. Для крепления агрегатов на платформах нужно было разработать и изготовить спе­циальную оснастку и приспособления по нормам и правилам, действующим в МПС, с которыми на предприятии не были знакомы. Все это пришлось Виктору осва­ивать самому. Он все сам сконструировал, рассчитал и выпустил рабочие чер­тежи на всю эту снасть. Он вновь стал чертить, спустя 40 лет после того,  как ушел из-за конструкторской доски. К его удивлению, в черчении ни навыки, ни производительность у него оказались не утраченными. Это еще раз показало, что приобретенные навыки в молодости не утрачиваются и в старости. Пока Виктор занимался расчетами и черчением, в Дальней авиации произошли серьезные события.

Ветераны в Энгельсе, прослышав, что самолет у них все-таки отбирают, пре­дприняли очень умный шаг. Они убедили командующего Дальней авиацией образовать   на их базе в Энгельсе «Музей Дальней авиации», собрав многие имеющиеся у них образцы авиационной техники и расположив самолет 3М на самом первом и красочном месте, с которого начинается очень хороший получившийся музей. Его торжественно открыл сам командующий, и он стал достопримечатель­ностью Энгельса,  находящегося через Волгу напротив Саратова.

Завершив свои работы по разработке оснастки для транспортировки  и перетер­пев такие муки в МПС по их согласованию, которые он ни разу не имел при со­гласовании подобных вопросов по ракетной и космической технике, Виктор на­правился в Энгельс. Нужно было обговорить условия и порядок работ у них по разборке и погрузке самолета, который теперь был уже не беспризорным, а главным экспонатом такого солидного у них музея. На беду Виктора, в это время на базу прибыл Главком Дальней авиации, и ему доложили, что приехал представитель Филей заби­рать самолет 3М. Он пришел в ярость и категорически запретил его переда­вать. Он не знал, что эта передача состоялась по решению его главного ин­женера, о чем, очевидно, он не доложил Главкому. Когда ему доложили, что имеется директива Главкома ВВС по этому вопросу, он поручил найти какой-либо другой самолет. Офицеры в Энгельсе очень постарались   и  нашли таки другой самолет, но не 3М, а М4. Но это уже не имело принципиальной разницы. По внешнему виду они ничем не отличаются.

Когда уничтожали мясищевские самолеты на базе в Энгельсе, сюда их перегоняли со всей страны, и они запрудили все летные стоянки на базе. Тогда часть из них перегнали в Сызрань на аэродром вертолетного училища, которое теперь именуется военным институтом, чтобы они там пережидали до своего уни­чтожения. Их уничтожение растянулось во времени и завершалось уже, когда не стало СССР. Коротич с упоением и радостным торжеством показал на обложке одного из номеров журнала «Огонек» разрезанные и разбросанные по по­лю мясищевские самолеты.  Больно было смотреть создателям этих самоле­тов на разрезанные свои детища.   Но они с гордостью могут заявить, что не зря прожили жизнь, создав эту технику. Она во многом сбила спесь с большинства американских политиков и показала всему миру, что советские люди могли достойно им противостоять во многих областях.

Все находившиеся в Сызрани самолеты перелетели в Энгельс, а один остался. В это время воинскую часть, занимавшуюся этим процессом, ликвидировали и об этом самолете в Сызрани все забыли. Так он и стоял там с десяток лет безо всяких документов на него, но на территории вертолетного училища, и они считали его своей собственностью. Теперь Виктору предстояло оформление разрешения на получение этого самолета. Штаб Дальней авиации нашел документы на этот самолет в архиве ВВС, и оказалось, что он таки находится  в распоряжении этого института.  Нужно было получать разрешение у ко­мандующего авиацией Сухопутных войск, в ведении которого находился Сызранс­кий вертолетный институт.

Командующий авиацией Сухопутных войск наотрез отказался передать самолет филевцам, заявляя, что у него этот самолет просит ВАЗ. Этот автозавод в Тольятти создал на свои средства уникальный для нашей страны технопарк на площади 12 гектаров. В этом прекрасно оборудованном технопарке собраны обра­зцы отечественных автомобилей, танков, тягачей, пушек, самолетов, паровозов и другой различной техники. Построено паровозное депо, и у них паровозы могут ез­дить. В отличном музейном здании ведется массово-пропагандистская работа в области распространения технических знаний среди молодежи. Вот директор завода Каданников решил забрать к себе и никому не нужный самолет М4. Виктору пришлось трижды посещать Главкома, пока он не уговорил  все же отдать этот самолет его создателям.

В настоящее время самолет филевцы купили по цене металлолома и начали его разби­рать и перевозить к себе. Разборка оказалась не простым делом и растянулась на два года. Можно надеяться, что она все же будет закончена и самолет ока­жется в своей «альма-матери». Там его должны будут собрать, привести в демонстрационный вид и установить у себя на территории. Нынешние работники за­вода, увидев первые привезенные агрегаты, с горечью отметили, что теперь они бы такой сложный и громадный самолет уже не смогли изготовить. С нескры­ваемым уважением и гордостью они отмечают высочайшую квалификацию их отцов и дедов, которые могли изготавливать такую сложную технику. Ныне квалифика­ция на заводе резко упала в области каркасов, но зато несоизмеримо выросла в области автоматизированных систем. Ракетная и космическая техника потребовала со­вершенно другой квалификации.

В начале третьего тысячелетия фирма отмечала 50-летие образования конструкторского бюро Мясищева, в которое Виктор пришел в первые дни его формирования. В этот юбилей у Виктора произошло довольно крупное событие в личной и производственной жизни. Фирма выпустила его воспоминания отдельной книгой в издательстве «Воздушный транспорт». Книгу он назвал «От самолетов к ракетам и космическим кораблям».

Когда у него умерла жена, ему было совсем плохо, и сын предложил ему написать воспоминания, зная, что ему есть о чем написать, чтобы внучки знали, какой у них был дед и чем он занимался. В течение ряда лет он написал такие воспоминания, их прочитали дети и они лежали более пяти лет на полке дома у Виктора. Их печатала одна из сотрудниц его отдела, и он не знал, каково ее впечатление от содержания этих воспоминаний. Когда  началась подготовка к торжественному проведению юбилея, она предложила своему отцу Шехояну, ведущему ветерану фирмы, прочитать эти воспоминания. Она считает, что их нужно издать к юбилею  и они представят интерес для многих. Прочитав рукопись, он убедил генерального директора фирмы Киселева их издать, и тот выделил из фонда предприятия 210 тысяч рублей на их издание.

Такой шаг явился высшим признанием руководством фирмы вклада Виктора в деятельность фирмы, и книга действительно представила большой интерес для многих, даже не являющихся специалистами в описываемой области. Она стала бестселлером, и ее многие стали просить у Виктора. Он получил в знак благодарности аналогичные издания ветеранов с автографами от  НПО «Энергия», НПО имени Ильюшина, завода имени Мясищева, ветеранов летчиков-испытателей, дочери выдающегося конструктора Петлякова, из Арзамаса-16, ну и, конечно, из Харьковского авиационного института. Кто-то даже из Нижневартовска прислал в редакцию просьбу выслать книгу, но она была выпущена ограниченным тиражом в юбилейном издании и распространялась среди ветеранов предприятия. Запросили ряд редакций газет, в том числе и «Аргументы и факты». В книге Виктор изложил не только свои производственные дела, но свои взгляды на  текущие события у нас в стране, которые хорошо известны читателю по настоящему изложению.

Через пару лет, совершенно неожиданно для себя, Виктор действительно, кажется в последний раз,  прибегнул к своим   профессиональным знаниям, но не по делам своей фи­рмы.

 7 марта 2003 года при входе в плотные слои атмосферы сгорел американс­кий «Шаттл» «Колумбия», а экипаж погиб. Этот трагический случай взбудоражил международную космонавтику и общественность во многих странах. В прессе публиковалось большое количество статей специалистов и журналистов. Виктор также принял эту трагедию близко к сердцу, будучи одним из первых в миро­вой практике, кто начал разрабатывать в конце 50-х годов конструкцию и те­плозащиту космического аппарата, возвращаемого с орбиты на аэродинамическом качестве.

Ознакомившись с публикациями, ему стало ясно, что разрушилась теплозащи­та на левом крыле в районе створки шасси. По телевидению показали, как при старте этого корабля от носителя отделился кусок теплоизоляции бака и уда­рил по левой плоскости корабля. Наземные службы зафиксировали на второй день полета корабля на орбите, что от него отделился фрагмент полуметрового размера и удалился от корабля. Комиссия, расследующая в США причины этой катастрофы, объявила, что отделившийся кусок теплоизоляции от носителя при старте не мог повредить теплозащиту на крыле корабля, поскольку эта теплоизоляция очень легкая.

Виктор оценил, что этот кусочек может весить не меньше 250 граммов и при той скорости, которую он имел, мог существенно повредить теплозащиту корабля. Он написал статью об этом, и «Российская газета» ее опубликовала. Через некоторое время в печати появилось сообщение, что комиссия в США изучила этот факт и признала его как единственный фактор, приведший к гибели корабля. На носителе они нашли ряд отступлений в  конструкции и технологии нанесения теплоизоляции на носителе. Они примут соответствующие меры по этому вопросу, чтобы отделение теплоизоляции на носителе больше не повторилось.

Прочитав подобное, он получил определенное удовлетворение, что к его мнению в США прислушались. Но он этим не удовлетворился и  опять написал вторую статью. Он писал, что как комиссия поспешила отказаться от из­учения этого вопроса, так она вновь спешит объявить его единственной причиной. На орбите теплоизоляция может также нарушаться при соударении с косм­ическим мусором. Поэтому нужно разработать средства осмотра теплоизоляции корабля на орбите и там же  произвести ее ремонт в случае необходимости. Для этого нужно разработать соответствующую технологию и оборудование. Газета и эту статью опубликовала, а Виктор разработал схему таких средств и соответствующего оборудования, которые нужно разрабатывать. Этот материал руко­водство его фирмы передало представителю НАСА в России в качестве частного материала как независимого эксперта.

Со временем в печати появилось сообщение, из которого он понял, что комиссия в США внимательно отнеслась и к этому замечанию Виктора.  Она приняла реше­ние разрабатывать необходимую технологию и оборудование для осмотра и ре­монта теплозащиты на орбите. Через несколько дней Виктор получил официаль­ное благодарственное письмо из НАСА, но нигде, ни в служебной переписке, ни в печати не упоминается имя Виктора со стороны НАСА. В письме выражалась благодарность Виктору за полезное участие в их делах по установлению причины гибели корабля «Колумбия» и повы­шению безопасности полетов их кораблей «Шаттл». Таким образом, Виктор помог своим американским коллегам выйти  из  этого трудного положения, в кот­ором практически оказалась мировая космонавтика. Так что и в своей про­фессиональной деятельности он достойно завершал свой трудовой путь. На его фирме в Филях этот факт  никак не был отмечен. Но это его не огорчало, главное, он и на этот раз помог делу. Нигде не упоминается ими и о его весьма существенном вкладе, внесенном  в установление причины катастрофы с «Колумбией» и предотвращения ее появления  на других кораблях «Шаттл».

Оставалось несколько месяцев до выборов в Думу. Перед летними каникулами думские фракции разъехались по стране проводить последнюю рекогносцировку с тем, чтобы оценить  свое общеполитическое положение. Каждая, естественно, выражала оптимизм в твердости ее поддержки своими избирателями. Не была исключением и КПРФ. Более того, Зюганов сообщает, что разъезжает по регионам и отчитывается перед избирателями только его партия в лице ее депутатов в Думе. Каждому депутату поставлена задача выступить в своем округе не менее 300 раз. Газета «Правда», ставшая официальным органом ЦК КПРФ, широко освещает эту сторону деятельности фракции. Зюганов выступает в газете почти через номер, показывая, как думские депутаты много выступают по стране, клеймя нынешнюю власть. В одном номере была помещена маленькая заметка с предложением собрать через газету средства и издать миллионными тиражами листовки для широкого распространения в стране, чтобы они появились в каждом почтовом ящике у людей и они бы знали, что будут делать коммунисты. В это же время газета опубликовала большую статью члена ЦК КПРФ Зоркальцева, в которой он прямо написал, что в партии нет даже координационного центра по пропаганде, которая поставлена из рук вон плохо не только среди населения, но и в самой партии.

В ряде заметок появились мысли, созвучные с мыслями Виктора о том, чтобы коммунисты четко сказали людям, чего они не будут делать из советского прошлого, когда придут к власти. В отделе писем в редакции накопилось значительное количество подобных предложений, и несколько десятков таких писем было передано в аппарат ЦК партии. Реакции никакой не последовало. Перед этим газета отдала целую страницу для выступления Глазьева, где он изложил, по сути, свою программу, которая была воспринята, очевидно, как попытка противопоставить его Зюганову. В итоге реакция все-таки последовала, как в худшие былые времена, и главного редактора газеты Ильина сняли с работы. Вот так партия коммунистов готовится к выборам, наводя порядок в своем центральном органе.

Не лучше обстоят дела и в левом движении в целом. Следуя своим ортодоксальным  фундаменталистским доктринам и борясь за чистоту своих рядов, из партии изгнали Селезнева и ряд его сторонников, тем самым значительно ослабив положение партии на предстоящих выборах. В НПСР начались амбициозные игры с КПРФ, и не понятно, как они дальше будут сотрудничать, если вообще будут идти совместно на выборы. Правда, опубликовали соглашение о единстве действий левых сил, но его подписали в основном сторонники Зюганова, а также Глазьев. Он пытается образовать единство действий не только на бумаге и предпринимает попытки это сделать на общеполитической основе. На словах он за единство с КПРФ, но собирает и своих сторонников. В итоге он образовал свой народно-патриотический фронт и пойдет на выборы самостоятельно отдельно от КПРФ. В общем левые силы пойдут на выборы в виде «растопыренных» пальцев. Трудно надеяться, что такая тактика и на этот раз принесет им успех.

Глазьев выступает за объединение всех сил и людей, не принимающих нынешний курс властей, независимо от их идеологической убежденности. Он резко выступает против демократов и либералов, обвиняя их в том, что они, используя во многом правильные и справедливые лозунги, стоящие за этими понятиями, на самом деле творят все наоборот и обманывают тем самым людей. Он призывает разоблачать их хамелеонство и больше не предоставлять им  возможности продолжать обманывать людей.

По отношению к правительству он считает, что его нужно менять в силу необходимости кардинальной смены проводимого им курса. Но если его сместить не удается, то с ним следует сотрудничать в той части, которая способствует облегчению тяжкой доли трудящихся. О его политических целях лучше не пересказывать, а привести подлинные слова.

«Наша политическая миссия  заключается не в осуществлении политических прожектов, а в отстаивании общенародных интересов в спасении нашей страны от уничтожающих ее внутренних и внешних хищников. Коммунистическая идея, очищенная от искажений и фундаменталистских извращений, дает нам возможное, но не единственное направление необходимой для этого политики. Другое, не менее важное направление — патриотическое, основывающееся на наших общенациональных интересах, не разделяемых с православной традицией и сильным государством. Третье — использование закономерностей современного экономического роста, в основе которого лежит научно-технический прогресс и который невозможен без свободного творчества личности, обеспечения условия для реализации творческого потенциала каждого человека».

На первый взгляд в этой концепции ничего нет нового по сравнению с тем, что говорят не только лидеры левой оппозиции, но и либералы вместе с правыми. Поэтому Глазьев и говорит о том, что не нужно сейчас употреблять эти определения, поскольку они на словах почти ничем не отличаются, только действуют совсем по-разному. Что касается существа отличия постановки Глазьева, так она состоит в том, что он от либералов отличается тем, что отказывается от «политических прожектов» и стоит на почве реальной действительности, определяемой чаяниями народа. От коммунистов он отличается тем, что коммунистическую идею он воспринимает не во всей ее фундаменталистской  концептуальности. Это весьма прагматичный подход грамотного политика в области социологии и экономики, не зашоренного амбициозностью. Совершенно новый подход у него состоит в том, что он связал научно-технический прогресс со свободой личности, без которой он не может осуществляться.

Наши демократические либералы связывают свободу личности только со свободой для себя грабить народ, прикрывая это словами о всевозможных политических свободах. Глазьев впервые провозгласил необходимость свободы личности в целях обеспечения научно-технического развития. Эту мысль, во всей ее глубине, могут оценить только люди, занимающиеся этой деятельностью, от которой во многом зависит материально-технический уровень общества в целом. Жизнь Виктора, как небольшой пример, очень ярко может свидетельствовать об этом. Вот и возникает вопрос: что важнее — болтать о политических свободах, как это делают демократы, или обеспечить свободу научно-технического и иного творчества?  Ответят, что нужно и то и другое. Но о политических свободах трубят на каждом углу, а вот о свободе для развития научно-технического творчества заговорил пока только Глазьев.

Определенный интерес представляет высказывание Глазьева в области общеидеологических воззрений, которых он придерживается. Он пишет: «С одной стороны, без разнообразия  не бывает развития — поэтому все тоталитарные общественные устройства, созданные ради  практической реализации той или иной фундаменталистской идеологии, обречены  на застой и деградацию. Рано или поздно они разрушаются, что не означает правда, фиаско соответствующей идеологии — негодной оказывается лишь утопическая форма ее реализации. С другой стороны, разнообразие должно поддерживаться  в рамках устойчивой системы ценностей, в противном случае оно превращается в не менее губительный для общества хаос. Наша идеология должна опираться на  исторический фундамент российской культуры и включать все ценности, необходимые для оптимального сочетания разнообразия и целостности нашего общества в интересах его успешного развития, подъема благосостояния людей. 

Разумеется, традиционные для нас ценности социальной справедливости, равенства, приоритетности общенациональных интересов над частными должны сохранить свои ключевые позиции. Но, наряду с ними, необходимо признать фундаментальное значение свободы  и гражданских прав, законно приобретенной собственности, а также  других ценностей…»

Подобных идеологических, если их так можно назвать, взглядов придерживаются все, в том числе и демократические либералы, вот только разнообразия у их не получается. Они твердо стоят за обеспечение приоритетного положения вновь народившейся у нас буржуазии. Сами выступают против диктатуры какого-либо класса, а сами установили жесточайшую диктатуру сформировавшейся у нас за десять лет буржуазии, которая является не только олигархической, но и криминалистической, проросшей во все поры нашего общества.

Глазьев отмечает, что коммунистической фракцией в Думе предложено много проектов законов, направленных на вывод страны из тупика, но все они проваливаются  послушной Думой, после того, как коммунисты потеряли в ней влияние. Поэтому думская работа у левых сил в значительной мере потеряла свою эффективность. В преддверии выборов он рекомендует показать избирателям, как их обманывали выбранные ими депутаты, составив политический портрет каждого депутата, и кто голосует за интересы людей, а кто их предает в угоду правящей кучки нуворишей.  Он предлагает проводить активную агитацию на основе пропаганды практических результатов, добивающихся «красными губернаторами», темпы развития регионов которых превышают в два-три раза среднероссийские. Ведь СМИ если и  говорят об этих регионах, то все либо перевирая, либо замалчивая. А ведь достижения действительно громадные в таких регионах.

Всем было известно, в какое тяжелейшее положение  в это реформенное время попала Ивановская область, наш ситцевый край, «край непуганых невест». Объем промышленного  производства по сравнению с 1990 годом  упал в пять раз — больше, чем в каком-либо регионе России. А ведь производство у нас начало падать еще раньше, в 1985 году. Крайне низкий уровень жизни  привел к тому, что область вышла на одно из первых мест  по заболеваемости  туберкулезом и смертности от него. По общей смертности область вышла на третье место, а по рождаемости, наоборот, на 85-е место. И это регион с существенным преобладанием женщин!

Кстати, следует сказать и о всей России.  ООН ведет определение  уровня развития человеческого потенциала в соответствующих странах. В этот показатель входят: продолжительность жизни, уровень личного дохода  населения, а также величина приходящегося ВПП на душу населения, уровень использования новых технологий и прочие показатели. Первое место по этому показателю занимает Норвегия, за ней идут Исландия и Швеция. Это страны с наибольшим человеческим потенциалом и жизненным уровнем населения. И в них не очень обращают внимание на то, какая у них наиболее распространенная форма собственности. Главное, как и для чего она используется, насколько справедливо распределяется общенациональный доход государства между его членами, а также какова социальная их защищенность. Эти показатели теперь определяют лицо государства и, если хотите, степень его социалистичности.

Два года назад жители Ивановской области решили довериться коммунистам и избрали губернатором секретаря ЦК КПРФ Тихонова. Ранее он долгие годы успешно работал директором производственного хлопчатобумажного объединения в городе Шуе. Он решил помощь родному краю и пошел на выборы, не в состоянии больше смотреть, как реформаторы, разрушая страну, спокойно взирали на муки людей,  ничего не предпринимая, чтобы им хоть чем-то помочь. Первая задача губернатора была в подборе нужных кадров. Основное требование, которое он предъявил к своим помощникам, состояло в том, чтобы он не был антикоммунистом и одновременно являлся бы хорошим профессионалом. А главное требование было в том, чтобы человек был просто порядочным человеком. Перефразируя известный афоризм — «коммунистом может он не быть, а высоко порядочным  человеком быть обязан». И еще он предъявлял жесткие требования об отсутствии двойной морали и образно объяснял ее существо следующим образом, для доходчивости.

Если  женщина спит с несколькими мужчинами, то это «шлюха», а если мужчина имеет несколько женщин, то в этом случае «почему не я». Надо к себе и к другим подходить с одинаковыми требованиями. В основном, он назначал на руководящие посты людей, рекомендованных обкомом партии. В ряде основных районов главами администрации также были избраны коммунисты,  и это во многом помогало губернатору.

Вторая задача состояла в необходимости разобраться с состоянием дел в разнообразнейших отраслях промышленности, находившихся в области. Проведенные совещания по отраслям помогло наметить у них пути подъема производства. Во всех отраслях основной бедой  являлась громадная  задолженность в бюджет  по платежам, а в области по выплате зарплаты бюджетникам  и различного рода пособиям. Общая задолженность составляла по своей величине годовой бюджет области. Предстояло разобраться в причинах такой задолженности. С этой целью Тихонов образовал управляющую арбитражную компанию и поручил ей проверить финансовую деятельность вначале ста предприятий. Выявились потрясающие результаты. Губернатор весьма мягко так определял их: « Там, где мы обнаруживали нечестность, увод финансовых потоков от уплаты налогов, пришлось со всей строгостью поставить вопрос об отлучении таких руководителей от предприятий. И вот тут начались недовольства!» Можно себе представить, что это были за недовольства и от кого они исходили!  Как образно выразился Тихонов, «отлученные от предприятий», а не освобожденные от должностей директора предприятий начали бороться за свои миллионы. Но, как прочел однажды Виктор, не директора предприятий среди новых русских составляют основную массу новоявленных  миллионеров  у нас. Налоговая  инспекция  по  Омской области сообщила, что в этой области числятся 153 миллионера по сданным ими налоговым декларациям. И вот кто у нас, оказывается, миллионеры. Из них директоров предприятий оказалось всего 20%, остальные составили в порядке значимости по сумме капитала: игроки на акциях, оптовики и … нотариусы. Последние оказались наиболее ценными для нашего общества! Надо же придумать такую бюрократию, чтобы на заверении всевозможных справок обобрать людей и стать миллионерами. Одно это прекрасно характеризует нынешнюю власть в их заботах о простом народе. Продолжим о Тихонове.

Приведем некоторые цифры о погашенных долгах за эти два года губернаторства Тихонова. Из задолженности энергетикам, 1 900 тысяч рублей погасили 900 тысяч и ушли от веерных отключений. До этого Иваново по 14 часов в сутки отключали от энергопитании. Из долга 400 миллионов газовикам погасили 340 миллионов. Около 400 миллионов компенсировали задолженность учителям. Трехлетнюю задолженность по детским пособиям ликвидировали за два года, а вскоре погасят и за оставшийся год. И эти все  средства получены в виде налогов от  полумертвой промышленности, которая начала возрождаться, а ее рост оказался в два раза выше, чем в среднем по России.

Приведенные факты свидетельствуют, что губернатор-ком-мунист смог организовать погашение за два года около двух миллиардов рублей задолженности. Возникает вопрос — откуда могли взяться такие средства при такой полухилой промышленности? На это может быть только один ответ. До прихода «красного губернатора» руководители промышленности области ежегодно воровали минимум миллиард рублей, не платя налоги, поскольку эти средства имелись в наличии. А вот теперь губернатор заставил их  отдать  эти средства  в качестве  налогов.  Это поразительный факт!

В советское время руководители предприятий несли на себе весь груз хозяйственных и производственных забот, не говоря о легендарных «красных директорах», под руководством которых была создана та экономика, которую ныне грабят теперешние ее руководители. Раньше существовал строжайший контроль за финансовой деятельностью предприятия и ее руководства. Теперь либеральные демократы устроили «свободу», и промышленники бесконтрольно творят, что им заблагорассудится. Отсюда и бесчисленное количество выросших особняков, как грибов, вокруг промышленных городов, где есть хоть какое-либо промышленное предприятие. Его любого теперь хватит на прокорм этим руководителям, которые  стали, как правило, их владельцами. Вот такая теперь «рыночная экономика»!

Непросто складываются отношения руководства области с РАО ЕЭС по поводу тарифов. Область может обеспечить сама себя электроэнергией на 30%, а 70% закупает у Чубайса по его тарифам. За счет своих 30% удается несколько минимизировать повышение тарифов. По этому поводу у них в области работала Счетная палата и пришла к выводу, что Ивановская область единственная в России, где губернатор обоснованно не соглашается с предлагаемыми ему тарифами на электроэнергию, и их повышение всегда ниже, чем по расчетам, которые предлагаются губернатору. Он квалифицированно разбирается в этом вопросе, и на предлагаемое недавно повышение тарифа энергетиками на 20% согласился повысить только на 1%, и с ним энергетики были вынуждены согласиться. Но он пообещал погасить все долги перед энергетиками, и область стала регулярно оплачивать им текущие платежи. В целом же в вопросах тарифов царит полнейший беспредел. В советское время доля электроэнергии в стоимости текстиля составляла 8%, а теперь 30%! О каком эквивалентном обмене или справедливом ценообразовании может идти речь в этой нашей воровской экономике!

Наибольшая головная боль у губернатора по поводу подъема текстильной промышленности. Ведь объем ее производства составляет 10% от уровня 1990 года! Цеха опустели, а там, где работают, оборудование устарело и износилось. Ничего не возобновляется. Тихонов вскоре после своего избрания посетил Путина по этому вопросу, и Путин поручил правительству рассмотреть вопрос восстановления текстильной промышленности. Неоднократные разговоры с Касьяновым на эту тему ни к чему не приводят. Никакого решения не принимается, а область своими силами не может поднять такой неподъемный груз. Касьянов со всем соглашается, улыбается,  обещает принять меры, но ничего не делает. Воистину оккупационное правительство, выполняющее волю внутренних и внешних оккупантов!

В области существенно поднялся уровень культурной работы, во главе которой стоит энтузиаст этого дела, заслуженная артистка России Добровольская, против назначения которой возражал обком партии, поскольку она не является членом  КПРФ. Но Тихонов с этим не посчитался и оказался прав. До ее прихода в управление культуры области в городе закрыли музей первого Совета, почти уничтожили музей Фурманова, десять лет не работал краеведческий музей. Все это она восстановила, и теперь все это функционирует. Она добилась надбавки к зарплате работникам культуры. В общем работать умеют заинтересованно и результативно не одни только коммунисты.

Об этих достижениях ивановцев наши «свободные от совести» СМИ молчат, особенно телевидение и радио. Пропагандировать это им не нужно. Они круглосуточно выливают на головы слушателей потоки  беззастенчивой  лжи и клеветы на коммунистов и наше советское прошлое. Из нынешней действительности их интересует только,  кого и где убили, где и что сгорело или залило, где какую корову перерезал поезд и прочая всякая «чернуха». Их не интересует ни тяжкая доля людей, ни наука, ни провалы,  ни достижения экономики. Им только одно нужно — выливать непрерывный поток грязи на головы людей. Вот в чем у них свобода, за которую они готовы глотки перегрызть любому, и это теперь всем известно. Но на них это не действует.

Приведенное краткое изложение успехов коммунистов во главе Ивановской области свидетельствует о том, что и на этих постах коммунисты могут принести немало пользы людям, пожалуй, даже больше, чем в депутатских креслах. Пусть это происходит пока и при разрушительном курсе, проводимом властями, но и в этих условиях можно облегчать жизнь людям. Такая деятельность коммунистов в наибольшей мере будет агитировать людей на предстоящих выборах в пользу коммунистов. Можно было бы кратко изложить в небольшой листовке достижения ивановцев и других «красных регионов» и миллионным тиражом разослать по всем регионам страны. Но КПРФ этого не делает. Посмотрим,  чем же она занимается в изложении Зюганова, в преддверии судьбоносных, как он определяет, надвигающихся выборов в Думу.

Перед уходом на летние каникулы Зюганов выступил в Думе с обличительнейшей речью при обсуждении вопроса об инициированной коммунистами отставки правительства. Было вполне очевидно, что это предвыборный маневр, с помощью которого можно будет еще раз показать преступность действий властей, а также продемонстрировать отношение к этому сторонников власти в Думе. Отношение проявилось в блестящей форме, в результате которого 244 депутата вообще уклонились от голосования. За отставку правительства проголосовало 125 депутатов, а против только 70. Трусливое большинство Думы побоялось открыто проявить свое отношение к правительству,  уклонившись от голосования, и тем самым сорвало принятие положительного решения. Вот цена этой Думе и ее депутатам!

Выступление Зюганова в Думе, а также последовавшие затем его выступления в печати, как и прежде, носили ярко и весьма аргументированно, обличительный характер. Позитивная часть выносилась в самый конец и мало раскрывалась в своей содержательной части.

Обличительность его выступлений по своему содержанию общеизвестна и на ней не стоит останавливаться.  Если раньше его обличения касались пагубности проводимого курса, навязанного стране демократическими либералами, захватившими власть в стране, то обличительность последнего времени касается в основном путинского времени и проводимого им курса.

Приход к власти Путина, не отягощенного деяниями преступной власти Ельцина, породил в людях надежду на возможное облегчением их тягостной участи, постигшей  в результате проводимых реформ. Это было вызвано тем, что в начале своего правления он как-то обронил фразу о том, что он ведь советский человек. Но после этого он больше никогда не упоминал о своем советском прошлом. В первое время Путин объездил все нынешние страны, оставшиеся на социалистическом пути развития, включая Кубу. Это также вселило определенные надежды. Но на этом положительные сигналы с его стороны прекратились. Все очевиднее становилось, что он встал на ревностное продолжение кура Ельцина, даже более активное, чем при нем.

Зюганов старается дистанцировать Путина от результатов его деятельности, относя это к тлетворной деятельности волошинско-сурковской группировки, которая повисла гирями на ногах Путина и не позволяет ему проводить свой более взвешенный курс. Эта группировка, находясь на службе у «семьи» Ельцина и выполняя ее установки, проводит свою линию через правительство Касьянова и тем самым через него срывает все благие намерения Путина. Отсюда и направление всех критических стрел не на президента, а на правительство с требованием его отставки. Критикуя проводимый курс властью и требуя отставки правительства, пока  жестко не выдвигается требование смены курса.

Более того, Зюганов отмечает, что его партия с участием специалистов разработала программу выведения страны из тупика и увеличение бюджета уже в этом году не менее чем на 400 миллиардов рублей. Эта программа была доложена на первом заседании Госсовета и была одобрена президентом и всеми губернаторами. Но, как отмечает Зюганов, «эту программу Касьянов и Греф выбросили в мусорный ящик», ни словом не упомянув о реакции президента на это «выбрасывание».

Казалось бы, что если президент одобрил такой кардинальный документ, касающийся не какой-нибудь мелочи, а пути развития страны, то он должен был бы и настаивать на его проведении. Но ничего не происходит, как и по другим не менее важным вопросам, которые им одобряются, а правительством спускаются на тормозах. Складывается впечатление, что у президента и правительства распределены между собой разные роли. Президент демонстрирует благие намерения, поднимая свой авторитет у людей, а «плохое» правительство все их торпедирует. И это очень наглядно проявляется.

Возникает вопрос, почему так себя ведет Путин? На него можно ответить двояко. Либо это истинный курс Путина, либо действительно на него оказывается сильнейшее давление со стороны какого-то сильнейшего центра, существующего в стране и за рубежом, и проводящего свой курс на уничтожение вначале СССР  через Ельцина, а теперь разрушение России через оставшихся его волошинских последователей. И последнее имеет очень большое основание под собой. Ведь когда пришел к руководству Черномырдин, после утверждения его в Думе, он гордо завил, что я ликвидирую этот «базарный курс» в стране. Но очень быстро он забыл об этом своем намерении и стал одним из активных помощников Ельцина в разрушении страны.

Хотелось бы надеяться, что Путин, будучи разведчиком по профессии, тонко знает все невидимые пружины, действующие в высшей власти, как раньше, так и теперь. И понимая, что с ними не так-то легко справиться, он действует очень осторожно, создавая необходимую базу в силовых структурах, и в первую очередь в органах внутренних дел. Не зря во главе их  Путин поставил Грызлова, своего человека, далеко отстоявшего от милицейских дел.  Там сейчас заменено тысячи генералов и милицейских чиновников. Проявление активных действий нового состава этих органов началось накануне выборов в Думу, преследуя явно предвыборные цели партии власти, какой является партия «Единая Россия», которую пестует все тот же Грызлов. Началось открытое давление на олигархов.

По этому поводу в СМИ поднялся невообразимый  шум. На это Путин заявил,  что такие действия будут носить не разовый характер, а системный и делаться все будет на законных основаниях. Прокуратура сделала публичное предупреждение Касьянову, активно выступившему в защиту олигархов, заявив, что такие действия премьера являются вмешательством власти в действие судебных органов и прокуратуры. Неизвестно, что еще последует за всем этим в преддверии выборов, которые будут носить очень острый характер.

Зюганов в своих обличениях путинского курса применяет очень жесткие выражения, такие, как: «…правительство Путина —Касьянова проводит старый, убийственный и губительный  для страны курс. Проводит даже с большим цинизмом, чем Ельцин! Они добивают российскую государственность… Словом, все это вступило в фазу варварства». Такие жесткие слова во многом имеют под собой реальное основание.

Созданное властью послушное большинство в Думе приняло все антинародные законы, которые годами лежали в Думе, принятие которых сдерживалось коммунистами, имевшими тогда влияние в Думе. Ныне, когда ими такое влияние утрачено, власть устранила всякие препятствия на своем пути и безнаказанно, без какой-либо ответственности, чинит действительно варварство в стране.

В своем выступлении в Думе Зюганов отметил: «Угробили 12 тысяч заводов, ликвидировали целые отрасли производства, в том числе — наукоемкие, электронику, радиотехнику, добивают авиацию и космос. Открыли настежь все границы для импорта продовольствия и ширпотреба и практически полностью уничтожили производство конечного продукта». В жилищном секторе практически полностью прекратили строительство жилья для простых людей, а то, что строят, это только для нуворишей. Простым людям цинично предлагают его покупать, прекрасно  зная, что людям  не на что даже жить по-людски, настолько власть их обобрала.

В 2002 году вырастили, как власти говорят, небывалый урожай зерновых, лукавя и здесь. Это небывалый для реформированной России, а не для СССР, в годы которого получали урожай почти в полтора раза больший, чем этот, объявленный невиданным, урожай. Были надежды у людей, что это хоть как-то улучшит их положение. Но власти и на этом обокрали людей. Вместо того, чтобы закупить зерно у крестьян, правительство отказалось это делать, ссылаясь на отсутствие денег. Оно предоставило возможность закупить зерно перекупщикам по чрезвычайно низкой цене. У них деньги нашлись, наши народные и прикарманенные ими. Затем, продавая его по цене в полтора раза выше закупочных, они заработали громадные деньги. В итоге крестьяне потеряли 30 миллиардов рублей, которые достались жуликам под покровительством нынешней власти. В результате этой «операции» потеряли деньги не только крестьяне, но и все люди, поскольку цены на хлеб подскочили на 10—15%. Вот вам и президент, в которого все еще верит народ!

За последние три года правления Путина коммунальные платежи выросли почти в три раза, а качество обслуживания все ухудшается, и сотни тысяч людей стали замерзать в городах и поселках. Правительство широко рекламирует повышение пенсий ветеранам, умалчивая, что стоимость питания и коммунальные платежи с такой скоростью растут, что значительно превышают эти мизерные прибавки.

Ярче всего преступность проводимого курса проявляется в продолжительности жизни людей. За время Путина она упала с 67 до 63 лет, а общая смертность возросла в 2,5 раза. За время реформ страна потеряла 15 миллионов человек. Это не идет ни в какое сравнение с теми потерями, которые были во время массовых репрессий в 30-х годах. А демократы продолжают с неслыханным цинизмом теребить эту нашу рану. Все это людям известно.  Они это знают по себе. Но радио и телевидение об этом предпочитают помалкивать.

Грядут выборы в Думу, которые могут принести большие изменения в стране, как считают многие. Поэтому Зюганов отмечает: «Эти выборы будут самые грязные, самые бандитские, самые циничные». Он заявил, что коммунисты готовят своих наблюдателей на все 98 тысяч избирательных участков. Совместно с их помощниками партия собирается подготовить и выставить, для контроля за ходом выборов, полмиллиона своих сторонников и членов партии. Если это им удастся сделать, то может появиться некоторый шанс на то, что можно будет как-то повлиять на честность их проведения.

Сообщается, что коммунисты создали штаб по проведению предвыборной кампании и утвердили программу ее проведения, но в чем она состоит, не сообщается. Можно полагать, что в эти грядущие грязные выборы и не стоит раскрывать существо «предвыборных технологий», как теперь говорят. Но ее пропагандистскую  и организаторскую часть можно было и нужно было широко опубликовать. Из высказываний Зюганова можно представить, что в ней предполагается отметить ряд юбилейных дат, таких, как празднование 60-летия Курской битвы, 100-летие второго съезда РСДРП, провести отчеты депутатов Думы по своим регионам, отметить десятилетие расстрела парламента. Нет слов, важные мероприятия, но на их проведении не завоевать голоса тех, кто не голосует за коммунистов. Это имитация деятельности в борьбе за голоса избирателей.

Далее Зюганов сообщает: «Мы сейчас провели серию семинаров по всем направлениям. Теперь очень важно это перевести в плоскость конкретной, каждодневной работы в массах, с людьми, уметь напрямую вести беседы и убеждать в правоте своих идеалов». Ну, прямо ничем не хуже, чем в прежние пустословные времена.

Какие семинары, по каким направлениям и что вести напрямую в массы, это в первичных партийных организациях не знают и методические материалы по такой пропаганде у них отсутствуют. Вот вам и цена призыва к конкретности! И с такой постановкой организаторской работы в области пропаганды коммунисты собираются победить на выборах?! Очень большие сомнения возникают в этом. Теперь давайте обратимся к тому, что говорит в преддверии выборов один из главных идеологов партии Ричард Косолапов.

Оказывается, его не интересуют выборы и то, как в них победить. Накануне выборов он опубликовал свой доклад, сделанный им  в Институте философии РАН, с попытками ввести новую фразеологию в коммунистическую терминологию. Он поделил непрерывный ход исторического развития человеческого общества на завершающуюся «предысторию» и наступающую, как он считает, «подлинную историю». Вот так-то! Все, что было до нас, — не считать, начинать будем мы!!! И после этого он называет себя марксистом. Дальше, очевидно, не следует разбирать его словесные изощрения, несмотря на то, что в докладе имеется  ряд здравых мыслей, когда он не философствует, а рассматривает реальное существо общеизвестных складывающихся дел в стране и в мире.

В связи с его докладом следует отметить одно положение, которое разделяется и  Косолаповым. Ныне модной стала фраза о том, что у нас был проведен социальный эксперимент в попытках построить социализм. Одни считают ее преступной, другие, неудачной, а третьи — не совсем удачной. О результатах того, что у нас было сделано в советское время, уже немало сказано. Речь идет о недопустимости применения термина «эксперимент» к тому, что у нас было и чем жила страна в течение более 70 лет.

Исходя из общего понимания и формулирования термина «эксперимент» и его содержания, в ходе его проводится проверка в течение определенного отрезка времени каких-то явлений или процессов. В социальной области возможен так же эксперимент в таком понимании. Но применительно к стране говорить, что она жила и строилась в качестве «эксперимента», это значит оскорблять память трех поколений советских людей, создавших свою страну и сделавших ее Великой державой. Это не «эксперимент», а этап в построении справедливого общества у нас в стране, который далеко еще не закончился.

Перед декабрьскими выборами в Государственную думу в Москве 23—27 августа 2003 года в Манеже состоялась презентация основных наших политических партий. На этой презентации Виктор собрал программные материалы 17 основных партий и провел их системный анализ. Он выделил и систематизировал 211 вопросов, поднятых партиями в своих программах в качестве целей, с которыми они идут на выборы. Эти вопросы  затем были сведены в таблицы.

Анализ этих таблиц позволил сделать ему ряд выводов, на основании которых  он составил обзор. Этот обзор совместно с таблицами он направил перед выборами по электронной почте во все основные центральные  газеты с надеждой, что редакции газет найдут возможным, в том или ином виде, ознакомить общественность с данным материалом. Обзор был направлен в редакции газет: «Московская Правда»,  «Независимая газета», «Парламентская газета», «Известия», «Аргументы и Факты»,  «Российская газета» и «Правда».

Содержащиеся в обзоре сведения смогли бы во многом помочь людям разобраться в том, что ныне представляют собой наши основные политические партии. Но его надежды были напрасны. Все газеты, в том числе и «Правда», никак не отреагировали на этот материал. А ведь этот анализ показал, что 12 основных партий из 17 рассмотренных высказались за введение государственного регулирования экономики и социальных процессов в стране. Такое единство в важнейшем вопросе могло бы явиться основанием для того, чтобы положить конец проводящимся «либеральным» реформам, стать мощнейшей базой для объединения практически всех партий перед выборами против партии власти, которая не  выдвинула подобной задачи, как СПС и ЛДПР. Но  такого объединения не получилось. Ни одна партия также не обратила внимание на этот существеннейший факт и не использовала его в своей предвыборной пропаганде.

На основании молчания можно сделать вывод, о том, что все газеты, включая и левые, встроены во власть. Теперь, в наиболее наглядной форме видно, что и впредь нельзя надеяться на объективное освещение газетами происходящих событий в стране.

Вот как выглядел отправленный в газеты обзор.        

Подготовка к выборам в четвертую Государственную думу среди партий прошла под знаком  «последнего и решительного боя», победа в котором  будет определять пути дальнейшего развития нашего государства. Коммунисты заявляли, что  если победит партия власти, то возможность облегчить участь людей будет отодвинута  на несколько десятилетий. Трудно сказать о количестве десятилетий, но что отодвинута будет надолго, можно сказать определенно. Стремясь обеспечить наиболее корректное проведение предвыборной кампании и самих выборов и, главное, подсчета голосов, партии достигли «джентельменского соглашения» и образовали некий совет по наблюдению за поведением партий в этой кампании.  На самом деле совет практически бездействовал, а партия власти грубо нарушила соглашение, развязав невиданное давление на коммунистов, а затем и на Глазьева, включив на полную мощность административные возможности власти для информационного подавления всех инакомыслящих.

Партия власти перед выборами отказалась от публичных теледискуссий, встав тем самым вне и над  политическим истеблишментом, грубо нарушив демократические принципы предвыборной кампании. Эта партия начала заявлять, что им в процессе дальнейшего реформирования придется принимать непопулярные решения. Спрашивается — кому нужно такое реформирование, если в процессе его необходимо принимать непопулярные меры? Известно кому — усиленно насаждаемой буржуазии в стране. Небезынтересно будет оглядеться, как все же протекала подготовка к выборам среди партийного истеблишмента.

На состоявшейся 23—27 августа 2003 года в московском Манеже предвыборной презентации основных политических  партий России были представлены их программные материалы. Некоторые партии представили свои официальные программы и уставы. Другие партии представили или только программы, или только уставы. Многие партии выставили всевозможные проспекты  с изложением своих взглядов.

Пресс-релиз презентации представил 22 партии в алфавитном порядке. Наличие программных материалов различных партий в одном месте предоставило уникальную возможность системно  проработать, проанализировать, сопоставить и оценить их содержание, а также выявить программные расхождения целей и задач нашего многопартийного истеблишмента. Удалось собрать таких материалов только по 17 партиям (указывается их название, вид выставленного материала и лидер партии):

1. Аграрная партия — программа, Лапшин; 2. Концептуальная партия «Единение» —  буклет, лидер не указан; 3. Единство и отечество — Единая Россия — буклет, Грызлов; 4. КПРФ — устав, Зюганов; 5. ЛДПР — программа, Жириновский; 6. Народно-патриотическая партия России — программа, Родионов;  7. Объединенная российская партия «Русь» — буклет, лидер не указан; 8. Партия возрождения России — программа, Селезнев; 9.  Партия национального возрождения «Народная воля» — буклет, Бабурин; 10. Партия Российских регионов — устав, Глазьев; 11. Партия социальной справедливости — буклет, Кишенин; 12. Консервативная партия России — буклет, Убожко; 13. Республиканская партия России — буклет, лидер не указан; 14. Российская объединенная промышленная партия — буклет, Вольский; 15. Российская партия жизни — буклет, Миронов; 16. Союз правых сил — буклет, Немцов; 17. Партия развития предпринимательства — программа, Грачев.

По-разному выглядели не только программные материалы, но и стенды партий. Наиболее впечатлял стенд КПРФ и находившиеся возле него молодые люди в униформе с красными галстуками, они выступали стендистами. Сказалась многолетняя практика публичной пропаганды, накопленной в советское время. Напротив стенда КПРФ находился стенд  партии «Единство», претендующей на роль правящей партии. Он представлял собой небольшую стойку, за которой стояло два  молодых человека, раздававших небольшие буклеты. Вид этого стенда был более чем  скромным по сравнению с находившимся напротив шикарным стендом КПРФ. Программы у партии «Единство», называвшейся партией власти, тогда еще не имелось и были представлены только некоторые тезисы о ее намерениях. Стенд ЛДПР, располагавшийся рядом со стендом КПРФ, был такой же большой  по размерам, но  отличался тем, что был полупустым. Партия «Яблоко» вообще снобистски игнорировала этот многопартийный форум и осталась в гордом одиночестве.

Проработка собранных программных материалов позволила  выявить состав программных установок партий в виде отдельных вопросов, которые были сгруппированы в таблицы. Всего оказалось выделенными 211 вопросов. На материале этих таблиц можно провести разнообразный анализ и сделать определенные выводы по политическому облику партий применительно к различным областям нашей непростой жизни. Здесь приведем некоторые обобщения и первые выводы, сделанные в данном исследовании.

Первым,  бросающимся в глаза, являлось то, что многие вопросы в большом количестве повторяются несколькими партиями, а также то, что есть немало вопросов, не повторяющихся ни в одной из партий. Они являются как бы эндемическими и представляются характерными для конкретной партии, определяющими то, чем партии отличаются друг от друга.

Начнем с вопросов, которые в наибольшем количестве повторились различными партиями. Такие вопросы лучше всего будут характеризовать уровень единства взглядов на протекающие процессы в стране и на то, каким образом можно их изменить, чтобы существенно облегчить участь большей части нашего общества, попавшего в тяжелейшие условия в результате проводимых реформ в стране.

Наибольшее количество партий, а именно 12 партий из 17, выдвинули один общий вопрос. Этим вопросом или наиболее важной политической задачей, по их мнению, явилась необходимость введения государственного регулирования экономики по всем элементам косвенного регулирования, а также воссоздания эффективного государственного управления.

Такое единодушие в выделении  вопроса о необходимости государственного регулирования экономики делает его главенствующей задачей для всего общества, что бы ни говорили другие партии. Такое единодушие, по сути дела, является косвенным смертным приговором нашего партийного сообщества проводимому курсу либеральных реформ в стране, и это делает ему честь.

Примечательно, какие партии не включили данную задачу  в свои программы. Это партии:  «Единая Россия», ЛДПР, «Русь», Консервативная партия и «Союз правых сил». Если бы на форуме  было  представлено и «Яблоко», то и оно,  несомненно,  оказалось бы в этой же компании.

Четкое разделение нашего партийного истеблишмента на две ярко выраженные группы по одному из принципиальнейших вопросов однозначно определило, кому с кем нужно объединяться. Из этого вытекает, что объединение практически уже произошло и его нужно незамедлительно громогласно заявить и донести до широкого общественного сведения. Если бы люди узнали об этом факте, и он был бы прокомментирован соответствующим образом, то их отношение к партиям резко бы изменилось. Сейчас же большинство людей не доверяет никаким партиям.

Но это не единственный вопрос, по которому произошло такое единодушное объединение партий. Двенадцать партий выдвинули задачу поддержки детей, женщин, пенсионеров и студентов. Это тот вопрос, ради которого выдвигался вопрос государственного регулирования экономики, ибо большинство партий считают, что данную задачу можно решить только таким путем.

Коммунисты выступают за кардинальную смену курса реформ, что в данный момент является практически не реальным, поскольку власть на это никогда не пойдет, а широкие массы это и не поддерживают. Борьба за введение государственного регулирования экономики и социальных процессов  в стране будет являться первым шагом в направлениии смены курса реформы. Общая борьба большинства партий за его реализацию по-настоящему сплотит наше общество, и через это можно будет надеяться на существенные сдвиги в направлении облегчения участи нашего народа.

Не меньший интерес представляют и другие вопросы в программах, по которым проявилось, если и не такое единодушие то, по крайней мере, достаточно существенное единообразие.

Одиннадцать партий высказались за поддержку малого и среднего бизнеса. Восемь  партий поддержали и выдвинули вопрос о необходимости недопущения национализма и русского шовинизма. Таким образом,  партии оказались практически единодушны в необходимости:

— введения государственного регулирования;

— поддержки детей, женщин и пенсионеров;

— поддержки малого и среднего бизнеса;

— недопущения национализма и русского шовинизма.

Эти наиболее актуальные четыре задачи являются прекрасной базой для политического объединения общественности.

Далее изложим общие вопросы, выдвинутые многими партиями.

Семь партий  выдвинули следующие вопросы:

— признание и допустимость всех форм собственности;

— обеспечение цельности России;

— сохранение бесплатного образования и медицинского обеспечения;             

— противостояние массовой западной культуре.

Шесть  партий выдвинули следующие вопросы:

— сохранение коллективизма и взаимопомощи в обществе;

— обеспечение устойчивого и безопасного развития человечества;

— государственная поддержка промышленности и особенно оборонных отраслей;

— установление экономической связи со странами СНГ и осуществление их реинтеграции;

— усиление борьбы с коррупцией;

— установление контроля над СМИ и защита людей от их воздействия;

— передача природной ренты государству.

Пять партий выдвинули следующие вопросы:

— защита всех тружеников села, включая фермеров;

— развитие в обществе патриотизма и любви к Родине;

— развитие политического образования граждан;

— построение справедливого, безопасного и нравственного общества в стране;

— содействие равенству всех субъектов федерации;

— всемерная поддержка реформированию армии и МВД.

Четыре партии выдвинули следующие вопросы:

— обеспечение надежной обороны страны;

— создание социально ориентированной экономики;

— контроль за вывозом капиталов и сырья;

— запрет продажи сельхозземель;

— распространение идей гражданского общества;

— утверждение подлинного федерализма;

— связь субъектов федерации экономически и политически;

— обеспечение полной занятости населения;

— основной состав среднего класса должна составлять молодежь.

Приведенный порядок изложения поднятых вопросов не свидетельствует о их приоритетности. Их порядок определился порядковым номером партий, приведенных в пресс-релизе проведенной презентации партий.

Не нашли четкости и общности в формулировках задачи борьбы с бедностью основной массы населения. В той или иной мере решение этой задачи сформулировано в следующих вопросах у различных партий:

— установить контроль за ценами;

— обеспечить снижение социального неравенства в стране;

— ликвидировать диспаритет цен;

— обеспечить продовольственную безопасность страны;

— установить нравственное соотношение доходов;

— снизить подоходный налог;

— повысить покупательскую способность населения;

— изменить качество жизни;

— обеспечить экономическую безопасность человека;

— приблизить минимальную зарплату к прожиточному минимуму;

— легализовать получаемую зарплату.

Все эти вопросы по улучшению жизни людей созвучны с пожеланиями «лучше быть здоровым и богатым». Но никакая из партий четко не определяет, как это можно обеспечить. Двенадцать партий выступают за введение государственного регулирования экономикой и установления эффективного государственного управления в стране. Это косвенно свидетельствует, что ликвидировать бедность и поднять уровень жизни людей  и тем самым кардинально изменить  их положение, можно только путем решения именно этой задачи. На почве реализации этой задачи могли бы твердо объединиться уже двенадцать партий и составить мощный центр в стране,  противостоящий партии власти в Думе. Такому объединению мог бы способствовать так же призыв некоторых партий решать спорные вопросы политическим путем без жесткого противостояния, который должен быть воспринят отмечающимися двенадцатью партиями.

Такие партии, как КПРФ и СПС, естественно, никогда не смогут объединиться в силу принципиальных идеологических расхождений. Но многие другие партии могли бы  объединиться в блок, несмотря на то, что ими выдвинуты некоторые вопросы, которые больше никакие партии не повторили. Все эти вопросы, как правило, не являются кардинальными. 

Вместе с тем, такому объединению мешает поведение наших СМИ, которые активно искажают информацию и подают ее однобоко, лишив практически доступа к СМИ левых сил, устроив засилье «Единства» и СПС. Поэтому недаром шесть партий высказались против такого положения.

Монополизация СМИ ставит под большое сомнение возможность объективной реализации у нас такого демократического способа решения политических вопросов, как выборы. Люди лишены объективной всесторонней информации со стороны СМИ. С появлением  телевидения они  превратились  из средств информации в сильнейшее оружие активного воздействия на общественное сознание,  в силу чего  электронные  СМИ  вносят в общество искаженное представление о действительно происходящих событиях в стране.

По всем каналам ТВ дают в первую очередь угнетающую информацию о том кто, где, кого убил, что где сгорело, или затопилось. Вначале негатив, а потом о Путине в различных ипостасях, затем преподносятся комментарии Чубайса и Немцова по любому вопросу. Другие темы наше ТВ не интересуют. А ведь оно стало основным источником информированности народа. Поэтому разрушители страны и не выпускают его из своих рук. Об этом говорят, пишут, показывают по некоторым каналам ТВ,  но всем СМИ до этого нет никакого дела. Они  твердо ведут  свою гибельную для общества  линию дезинформации и выхолащивания у людей понимания истинного содержания протекающих в стране социальных процессов.

О социализме в своих программных документах упомянули только три партии. КПРФ считает, что социализм нужно объединить с патриотизмом, как будто патриотизм не является одной из черт самого социализма. Партия Селезнева единственная из всех партий заявила, что она будет пользоваться в практических делах теорией социализма, но соединив ее с наиболее прогрессивными достижениями других общественных наук. А вот партия Бабурина вообще считает, что социализм нужно выбросить как таковой и заменить его соборностью, не раскрывая, что это такое.

В целом, приведенная статистика может послужить основанием и для других обобщений и выводов, отличных от тех, которые приведены в данном изложении. Проведенный анализ показал о существовании значительного единства партий, сформировавшегося на признании  необходимости введения государственного регулирования экономических и социальных процессов в стране. Это положение является весьма революционным в нынешних политических условиях в стране, сложившихся после  контрреволюционного переворота  в 1991 году и закрепленного в 1993 и 1996 годах. Именно контрреволюционного, потому что настоящие революции приводят к значительному повышению благосостояния людей, а осуществленные у нас преобразования изменили социальный строй и привели к невиданному обнищанию основной массы людей, падению производства, разрушению экономики и разложению моральных устоев в обществе. Возникает вопрос:  как же реализовать это революционное мероприятие, каким является введение государственного регулирования в стране в сложившихся условиях? Однозначно можно утверждать, что насильственным путем это сделать невозможно и не нужно. Ныне приемлем только один путь — путь постепенных политических преобразований без всяких революций.

Сегодняшние демократы, перекрасившиеся в либералов после того, как опозорили понятие «демократ», продолжают позорить  понятие  «либерал», утверждая, что они строят гражданское общество без участия государства в управлении экономическими и социальными процессами. Они утверждают, что все, что нужно, отрегулирует рынок, а его участники являются абсолютно свободными в своих действиях. Неоднократно многими повторялось, что такое утверждение является злонамеренной ложью по двум причинам.

Первая состоит в том, что абсолютной свободы «всех от всех» не бывает. Даже в природе все зависит от всего, а движение молекул ограниче­но «свободным пробегом молекулы», как тому учит физика. Недаром в отношении между людьми действует общепринятое понятие, состоящее в том, что «свобода — это осознанная необходимость».  Демократические либералы, как можно их окрестить, подобным утверждением хотят свободы только для себя, хотят устранить государство из всех сфер общественной жизни,  чтобы творить все, что им за­благорассудится ради своего обогащения. И это им до сих пор  полностью удается  у нас в стране.

Вторая состоит в том, что никогда   буржуазное государство не устранялось от регулирования экономических процессов с тех пор, как оно начало утверждать бюджет страны и через него регулировать не только  экономическую деятельность, но и все стороны общественной жизни. Это начало происходить еще в средние века, когда парламент в Англии начал утверждать бюджет королевства.  Именно разработка, утверждение и обеспечение реализации утвержденного  бюджета является первым и основным шагом в плановом управлении общественными процессами в стране. Именно это  вто­рое в марксистской  литературе  не  отмечается и не обсуждается.                                                                                                      

Из прежнего институтского курса марксизма-ленинизма нам известно, что государство отомрет само по себе, когда исчезнут классы, а это наступит  при коммунизме. Подобным образом коммунисты хотя бы как-то теоретически обосновывают снижение роли государства по мере исчезновения классов. Либералы же устраняют из жизни государство прямо сейчас и везде, ради свободы своих действий. Эта их «свобода» простым людям не нужна. У людей свое понятие о свободе и оно у них значительно более гуманно.

После проведения такого анализа Виктор решил, чтобы еще раз убедиться в этом, обратиться к фундаментальной работе о роли государства, какой считалась  работа Ленина «Государство и революция». После про­чтения этой работы ему стало весьма очевидным,  как нынче крайне необходимо  вновь перечитывать все то, что  читалось в юности. Со временем и читается и ви­дится гораздо больше и шире.

Примечательна история ее написания Лениным. В декабре 1916 года Бухарин опубликовал свою работу «Империалистическое разбойничье государство», кото­рую Ленин очень тщательно проработал. Эта работа послужила толчком Ленину написать свою работу «Государство и революция», которую он написал в августе — сентябре 1917 года, прячась в шалаше в Разливе. Ленин очень внимательно про­работал статью Бухарина, готовясь к написанию своей работы. Вся работа Бухарина испещрена его пометками, подчеркиваниями и репликами. В одних местах он соглашался, в других указывал на неточность или неполноту изложения. Но на одной мысли Бу­харина он написал «неверно», где было написано «...возникнет бесклассо­вое социалистическое общество, в котором не будет государства». Общеизвестно, Маркс и Энгельс утверждали наоборот, что на первой фазе коммунизма, которую называют «социализмом», государство сохранится, чтобы преодолеть остатки «буржуазного права», каким является «распределение по труду», которое должно иметь место при социализме до перехода в распределение «по потребности», определяющее сущность  коммунизма. Государство отомрет тогда, когда исчезнут классы и не будет необходимости подавлять кого-либо. Марксизм рассматривал государство только как орган подавления, в которое включались армия, полиция и суды.

Вместе с тем, Ленин приводит следующую цитату Маркса:  «Вопрос затем ста­вится так: какому превращению подвергнется государственность в коммунисти­ческом обществе? Другими словами: какие общественные функции останутся тог­да, аналогичные теперешним государственным функциям? На этот вопрос можно ответить только научно...». Ленин, приведя эту цитату, в своей работе не стал отвечать на этот вопрос. Энгельс, частично отвечая на него, писал о функциях государ­ства в тех условиях: «... общественные функции потеряют свой политический характер и превратятся в простые административные функции, наблюдающие за социальными интересами».

Из этого вытекает, что функции подавления отомрут, а общественно-социальные останутся, также, как останется и само го­сударство, но уже с иными функциями. Какие функции останутся у государства, покажет время. ХХ век очень наглядно показал, как менялся облик различных государств, в резуль­тате чего кардинально изменился облик всего мира, по сравнению даже с началом ХХ века, не то, что по сравнению с ХIХ веком.

При нынешнем прочтении этой работы Ленина откровением явилось то, что, как считает Маркс, принцип социализма в распределительных отношениях — «каждому по его труду», является «буржуазным правом». И Маркс объяснил, почему это так. Он отмечал, что люди отличаются один от другого.  Один может сделать больше, а другой меньше, и это уже будет приводить к неравенству в распределении. Поэтому  и при социализме будут богатые и бедные. При коммунизме это буржуазное право исчезнет, потому что распределение будет проводиться по потребности.

Следует поспорить с утверждением  того, что остающееся при социализме распределение по труду, является буржуазным правом. Известно, что буржуазия живет за счет нетрудовых доходов, и это она оградила своим буржуа­зным правом. А  почему доходы, основанные на личном труде являются буржуаз­ными, если Маркс признает наличие различия у людей? Если люди разные и тру­дятся по разному, то они должны  и жить по-разному, в соответствии со  своим трудом. Такое право является не буржуазным, отражающим несправедливость в отношении между лю­дьми, а наиболее справедливым — что заработал то и получил — и оно может быть присущим только социализму. В противном случае это будет уравнительный социализм, против чего возражает все тот же марксизм.

Равенство представляет собой не насильственное уравнивание всех, а предоставление возможности всем быть тем, кем он может и хочет, если это не противоречит общепринятой общественной морали. В таком равенстве проявляется высшая форма свободы личности, о которой как будто так ратуют у нас ныне наши вновь испеченные либералы. А ведь нарушение именно этого принципа в нашей советской действительности привело во многом к уравниловке и к утрате интереса к высокопроизводительному инициативному труду.

Исходя из этой неверной, как мы считаем, посылки, следует и другое положение, с которым так­же нельзя согласиться. Применительно к первой фазе коммунизма,  принимае­мой за социализм, Ленин в своей работе пишет:  «Все граждане превращаются в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. (Ка­кая узкая трактовка понятия государства!). Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного «синдиката». Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну.... Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы».

Ленин не считал себя утопистом, но более утопиче­ской мысли трудно себе даже представить теперь. Как много вреда нам при­чинили даже попытки ее частичной реализации. И это было им написано накануне Октября 1917 года. С такими утопическими теоретическими идеями Ленин начинал революцию. После победы Октября это про­явилось у Ленина не только в области идей, но и в практических делах. Буква­льно на следующей день после Октября он дал указание готовить мероприятия по отмене денег в стране и переходу на прямой продуктообмен. Уже через месяц он по­нял абсурдность этой идеи и отменил свое указание.

Под давлением реальных условий жесточайшей дейст­вительности он очень быстро овладевал практическими методами государственно­го строительства нового общества, принявшего в основу своего построения сугубо теоретические представления, основанные на кабинетных рассуждениях ученых-социалистов. Жизнь оказалась настолько сложней по сравнению с «книжкиной», а события в ней развивались с такой быстротой и новизной, что в умах теоретиков прошлого они и не могли возникнуть. А если и возникали, то не всегда правильно они ими оценивались. Недаром Ленин к концу своей жизни отметил, что все, что они делали, было «книжкиным социализмом», и призвал к «изменению всего нашего взгляда на социализм». Потом он скажет: «Нам в государстве, по образу и подобию господству­ющего класса, нужно делать так, как бывало во всех государствах». Об отноше­нии к сложившимся в теории понятиям, он скажет следующие слова, продиктован­ные все теми же практическими задачами: «Пропаганда старого типа рассказывает, дает примеры, что такое коммунизм. Но эта старая пропаганда никуда не годна, так как нужно практически показать, как надо социализм строить. Вся пропаганда должна быть построена на полити­ческом опыте хозяйственного строительства. Это наша главнейшая задача...»

Как быстро у него теоретизирование заменялось сугубо практическими суждени­ями. Вот как он стал определять требования к коммунистам:  «Коммунист, не доказавший своего умения объединять и скромно направлять ра­боту специалистов, входя в суть дела, изучая его детально, такой коммунист часто вреден. Таких коммунистов у нас много и я бы их отдал дюжинами за од­ного спеца».

Очень быструю трансформацию теоретических взглядов Ленина можно увидеть из рассмотрения следующей фразы в его работе:

«С того момента, когда все члены общества или хотя бы громадное большинс­тво их сами научились управлять государством — с этого момента исчезнет надобность во всяком управлении вообще...» Более путанной и более неверной мысли трудно даже представить.

Всем известно, какое большое значение Ленин стал потом придавать вопросам управления и руководства, вскоре после написания этой фразы, когда он начал заниматься не теоретизированием, а практическими делами по строительству государства. Можно оправдать вышеприведенные мысли публицистическим увлечением и отнести их к тому времени, когда он считал, что государство отомрет. Но как можно утверждать, что научившись управлять государством,  вообще не нужно будет им управлять. От этой мысли он очень скоро отойдет и займется настоящей организацией и пропагандой овладения управлением, поскольку управление в человеческом коллективе, как социальной общности людей, никогда не исчезнет.

В силу сложившейся теоретической путаницы в марксисткой литературе по во­просу государственности, в справочниках советского времени нет даже упомина­ния о том, что такое государство. Политическая борьба за овладение властью, царив­шая в умах социалистов того времени, резко сузила кругозор их взглядов на со­циальные процессы, отсюда и сведение роли государства только к функциям подавления. В правоведческой нынешней литературе определение, что такое государство, конечно, есть. И это вполне естественно.

Государства существовали задолго до возникновения классов и классовой борьбы в них. Государство предста­вляет собой систему и совокупность органов по согласованию функционирования материальной и духовной культуры определенной общ­ности людей, проживающих на одной территории, организованную соответствующим образом  и подчиняющуюся в своем бытие сложившимся общественным и моральным нормам поведения. По мере развития обще­ства меняются  задачи и роль государства, как социальной организации человеческого общества. Поэтому государство никогда не отомрет,  а будут изменятся только его функции. Ког­да на Земле будет один род людской, исчезнут национальные различия, люди не будут иметь территориального ограничения в передвижении и постоянном месте проживания, а ми­ровое хозяйство станет единым, то и тогда социальные функции организации че­ловеческого общества не отпадут. Какие они будут и как это будет называться, люди об этом узнают через миллионы лет, когда это наступит, если  на нашей планете к тому времени вообще сохранится жизнь.

Бухарин написал свою работу в 1916 году, а опубликована она была у нас толь­ко в 1933 году и то только ради публикации ленинских пометок на ней. Можно заметить, что начинаются они с фразы: «Социологическая теория государства: ее дает марксизм?...» Ленин окончил ее вопросом, да еще над словом «социологическая» поставил дополнительный вопрос. Вместе с тем, какое-либо упомина­ние у Бухарина о «социологической теории государства» отсутствует, и ничего такого прямого, касающегося этой темы, в работе нет. Из этого вытекает вывод, что Ленин сам сформулировал для себя этот вопрос о государстве и о том, дает ли ответ на него марксизм. Но в своей работе Ленин не рассматривает этот вопрос. Они оба  в своих работах рассматривают теорию государства только с классовых позиций.  У Бухарина трудно найти то место, которое могло привести Ленина к постановке этой, практически единственно верной задаче создания новой теории о государстве, которую возможно лучше определить как  «Социальная теория государства». Интересно, написана она кем-либо?

На каж­дой странице статьи Бухарина имеются по несколько пометок Ленина, а на одной странице нет ни одной пометки. Очевидно, Ленин отнесся к ней очень внимательно и не стал делать заметок по ходу чтения. На этой странице Бухарин дает подробный анализ  изменившегося состояния буржуазного государства того времени, отмечая: «Важнее всего слияние буржуазной    организации     с     экономическими.     Постепенно    вводится государственное регулирование производства». За­метьте — это пишется в 1916 году. А какой величины достигло ныне это слияние и регулирование!  Об этом либералы помалкивают.

Еще одно обстоятельство обращает на себя внимание. Оно содержится в постскриптуме. Там приводится замечание сделанное Лениным, очевидно, лично Бухарину: «дай дозреть твоим мыслям о государстве». Ленин, не сказав, какие именно мысли и в чем они должны дозреть. Возможно, Ленин имел в виду именно социальную составляющую, которая может быть развита из бухаринской статьи. Ведь и Маркс, и Энгельс выводили социальную составляющую из задач государства, отдавая эти вопросы общественности, как чисто технические, возникающие при хозяйст­вовании и не содержащие политической составляющей.

Жизнь показала, насколько они были неправы. Ленин уже тогда почувствовал это и поэтому сделал замеча­ние о необходимости «дозревания» и был крайне недоволен, что Бухарин все же опубликовал тогда свою работу, Ленин отозвался в его адрес весьма нелестным замечанием: «все же полез в печать». Эта фраза может свидетельствовать о немалой степени публицистическо­го снобизма, которым обладал Ленин в период острых и многочислен­ных политических дискуссий, которые ему приходилось тогда вести.

После Октября и окончания гражданской войны, в начавшийся период мирного строительства, Ленин более внимательно и более тактично стал относиться к мнениям и теоретическим разработкам коллег. Тому есть немало свидетельств.

После окончания гражданской войны некто Гусев написал брошюру, в которой разработал и предложил единый план восстановления и развития промышленности. Ленин высоко оценил эту работу, заявив на IХ съезде РКП(б): «Центральный комитет внес в свои тезисы, которые сегодня розданы, целый параграф, который он целиком взял из тезисов товарища Гусева». На этом же съезде он сослался на тезисы Томского о формировании ВСНХ.

В нашей политиче­ской литературе считается, что Ленин разработал основы аграрной политики в нашей стране. А вот, что пишет сам Ленин в своей работе  «Первоначальный набросок тезисов по аграрному вопросу»:  «...товарищ Мархлевский дал теорети­ческие основы коммунистической аграрной программы... На этих основах может (и, мне кажется, должна)  быть выработана общая резолюция пред­стоящего 15.VII. 1920 года съезда Коминтерна по аграрному вопросу. Нижеследу­ющее является первоначальным наброском такой резолюции...»

Приведенные факты красноречиво свидетельствуют, что Ленин активно использовал все плодотворные идеи, кем бы они не вносились, с указани­ем их авторства. Затем уже в партийной пропаганде авторство исчезло, и все определя­ла партия. Ныне мы не знаем, кто такие были Гусев и Мархлевский, но мы твердо знаем, что программу индустриализации и аграрную программу  разработал Ленин. Вот так «творчески» у нас развивался марксизм.

Рассмотрение вопроса об участии государства в регулировании экономики и во­обще социальных процессов в стране, предпринятое Виктором на основе вновь проведенной проработки им ленинской работы  «Государство и революция», выс­ветило и поныне немаловажное значение разработки  «Социальной теории государства» Ленина.

Декабрьские выборы в Государственную Думу, прошедшие в 2003 году, оказались провальными для КПРФ. Возникает вопрос: явилось ли это для нее поражением, или оно представляет собой пока только деградацию и потерю влияния коммунистов в России? В связи с этим возникает дополнительный немаловажный вопрос: почему в данном случае говорится о коммунистах, а не о коммунизме и о коммунистическом учении?

Коммунизм пока является учением, а не наукой  о социально справедливом обществе будущего, каким видится коммунизм, исходя из общепризнанной квалификации общественно-экономических формаций, основывающейся на складывающихся в них соответствующих способах общественного производства. Коммунистическое учение выросло из многообразия различных теорий об общественном развитии, формировавшихся начиная с ХVII века, а может, еще начиная с древних веков.  Сама же теория как сумма взглядов на что-либо становится учением тогда, когда она принимается к реализации в той или иной области человеческой деятельности.

Коммунизм, будучи учением, еще не стал  наукой, несмотря на то, что ХХ век прошел под знаком практических попыток его построения  вначале в отдельной стране в капиталистическом окружении, а потом и в системе государств социалистического лагеря, как он тогда определялся. Учение становится наукой тогда, когда оно складывается на основе достоверных знаний о чем-либо, подкрепленных суммой практических или экспериментальных данных, подтверждающих правильность сформировавшихся знаний в данной области. Коммунизм как учение никогда не исчезнет. Оно  продолжает формироваться и развиваться на основе практических данных, получаемых в процессе изменений, происходящих в мировых общественных процессах. Когда-нибудь, в отдаленном будущем, когда коммунизм станет реальностью, тогда и коммунистическое учение станет достоверной наукой о том обществе, которое сформируется к тому времени и которое мы ныне называем коммунизмом.

Поэтому, в первую очередь нужно говорить  о тех, кто называет себя коммунистами и осуществляет практические действия по претворению в жизнь коммунистических идей. Их дела и они сами подлежат тщательному рассмотрению и оценке, поскольку результаты их деятельности существеннейшим образом влияют не только на жизнь людей, но и на содержательное развитие самого коммунистического учения.

Утверждение о том, что коммунистическая теория является утопией, а учение о коммунизме, или коммунистическом обществе, является прекраснодушной мечтой, которая никогда  не осуществится, взято на вооружение нынешними «демократами», разрушителями нашего советского государства, и оно не стоит глубокого рассмотрения.

Ликвидация первого социалистического государства СССР, вставшего на путь развития на основе использования социалистических принципов, а также развал всего социалистического лагеря к концу ХХ века, еще не означают того, что коммунистическое учение не верно или преступно, как теперь стали утверждать разрушители этих государств, глумясь над его благородными целями и общечеловеческими  устремлениями. После ликвидации этих государств еще остались другие государства, идущие по социалистическому пути. Гибель отмечавшихся государств свидетельствует только о том, что  практические шаги  в их построении оказались не во  всем правильными. Коммунисты в этих разрушенных государствах не смогли найти адекватного отражения изменившихся условий развития всего человечества, произошедших в ХХ веке под воздействием развернувшихся трех грандиозных  научно-технических революций, которые сделали этот век одним из знаменательнейших в истории человечества. 

Несмотря на то, что практические шаги коммунистов того времени были не всегда правильными, их  во многом удачный, творчески осмысленный  опыт может стать бесценным вкладом в развитие коммунистического учения. Это может произойти только тогда, когда данный опыт будет непредвзято изучен с научных позиций, и будут сделаны правильные теоретические выводы из него. Но, что-то не видно, чтобы такой анализ был предпринят нынешними коммунистами, и не только в КПРФ, а тем более демократами, существенно укрепившими свои позиции после декабрьских выборов. Если в этом направлении и предпринимаются отдельные попытки некоторыми теоретиками КПРФ, то делается это с ортодоксальных позиций классического марксизма, на основании зашоренных принципиальных позиций руководства КПРФ. Отсюда и возник вопрос: а не произошла ли  деградация современных коммунистов, приведшая их к поражению на выборах?

Чтобы аргументировано попытаться ответить на этот вопрос, следует хотя бы кратко рассмотреть, а что же произошло с нами за советское и нынешнее время «реформ»?  Их гибельное проведение длится вот уже без малого 20 лет и конца им не видно, а наш народ продолжает терпеть. Этой, громадной по своему значению теме в будущем будет посвящено бесчисленное множество серьезных научных исследований. Сейчас же власти всемерно этому препятствуют, а коммунисты по настоящему и не пытаются этого делать, только нещадно клеймят власть, не предпринимая никаких попыток критического анализа прошлого опыта социалистического строительства. Рассмотрение в полном объеме всего советского периода в данной работе является неподъемной задачей. Рассмотрим концептуально только основные события, в основном, начиная с 80-х годов.

Миллионы людей, во главе с рядовыми коммунистами на местах, под руководством партии создали за годы советской власти Советское государство и превратили безграмотную и нищую царскую Россию в одно из ведущих государств мира. Это созидание происходило не без издержек, лишений и подчас даже преступлений высшего руководства страны. И, вместе с тем, в стране, развивавшейся на социалистических принципах, всего за 10 предвоенных лет была создана экономическая база, позволившая выиграть жесточайшую вторую мировую войну, которая была, как известно, войной моторов. Эта экономическая база, разрушенная войной, затем была восстановлена и послужила дальнейшему развитию.

Сформировалось новое в истории человечества объединение людей, получившее определение «советский народ». Возникла блистательная советская цивилизация, которая нами так преступно утрачена, о чем теперь скорбят многие у нас в стране и не только.

Ныне в стране сформировалось бандитское государство с воровской экономикой и растленной моралью в обществе. Экономическая база страны, пусть и не во всем совершенная, построенная беспримерным и подчас жертвенным трудом трех поколений коммунистов и всего советского народа, практически разрушена. Ныне 70 % населения страны обездолено, ограблено и ввергнуто в беспросветную нищету. 30 миллионов людей живут ниже черты прожиточного минимума, а 10%  нуворишей, ограбивших народ «под предводительством» власти демократов, купаются в баснословной роскоши. Они знали, для чего захватывали власть в стране, устраняя коммунистов из общественной и политической жизни. Но только ли под их воздействием коммунисты потерпели фиаско, допустили разрушение и разграбление страны, осуществленное «демократами», как называли себя разрушители?

Страна погибла, а коммунисты потерпели фиаско в деле построения справедливого общества на социалистических принципах, по крайней мере, по трем основным причинам, как это можно определить.

Обеспечив значительные успехи в развитии страны к 80-м годам, советское руководство не смогло, в отличие от Запада, оценить и в должной мере использовать развернувшиеся и прошедшие три научно-технические революции: атомно-кибернети-ческую, электронно-техническую и информационную. Они не смогли также оценить социально-политические изменения в западном мире, произошедшие под воздействием трех революций, а также под воздействием достижений советской страны, имевших место к тому времени. Наша страна, с устаревающей технологической базой в экономике, осталась, в основном, на ряде некоторых догматических принципах марксизма, сформулированных три века тому назад и бывших верными на то время, но переставшими соответствовать новым сложившимся  общественным соотношениям в мире. В итоге западное общество ушло далеко вперед в деле подъема уровня жизни основной массы населения, и они стали называть себя «обществом потребления», что было недалеко от истины. Но в итоге общество оказалось морально опустошенным под воздействием всесильного влияния погони за деньгами. Это была одна из первых причин гибели советской державы.

Вторая причина вытекала из первой и состояла в возникновении у нас в стране системного кризиса в общественной, политической и экономической областях. В общественной жизни в стране сформировалась тройная мораль, когда говорили одно, в основном правильные вещи, писали другое, во многом фарисейские заклинания, а на деле делали третье под воздействием амбициозных устремлений высшего руководства. Подобная тройная мораль сложилась, в основном, среди руководящих слоев всех уровней и среди элитной интеллигенции. Основная масса населения беззаветно трудилась под воздействием социально воодушевлявших прогрессивных лозунгов, направленных на построение светлого будущего. Некоторые представители в высшем руководстве видели все это и пытались как-то исправить положение в стране. Но руководство страны в целом, будучи зашоренным в своем ортодоксальном видении всего происходящего, упорно отстаивало незыблемость ряда положений марксизма, возведя его в «науку наук». Оно не учитывало в должной мере в социальном развитии ни практических результатов их деятельности, ни выводов новых появившихся общественных наук, таких как общая теория систем, организация и управление в общественных системах, теорий игр, информатики,  конфликтных ситуаций и ряда других.

Неоднократно предпринимавшиеся попытки проведения хотя бы ограниченного реформирования в экономике тонули в нежелании руководства страны что-либо делать. Руководство погрязло в стяжательстве и  амбициозном честолюбии, что и открыло шлюзы для формирования широкой сети теневой экономики, завершившееся необдуманными действиями в Чехословакии и Афганистане. Все это порождало дисседенство в элитных слоях интеллигенции и глухое недовольство в широких слоях населения. В ряде научных учреждений велась серьезная работа по изучению фактического состояния советского общества, и в них зарождалось немало трезвых критических оценок, которые также не воспринимались высшим руководством. В. Примаков назвал это направление в ряде НИИ «системным дисседентством» в отличие от публицистического дисседенства, проявлявшегося тогда  некоторыми представителями элитной интеллигенции.

Третьей причиной, возможно, сыгравшей решающую роль в гибели советской державы, явилось наше поражение в третьей мировой «холодной войне», длившейся без малого 50 лет. После Второй мировой войны, окончившейся невиданным усилением СССР, мир раскололся на идеологической почве на два блока – блок угнетенных или развивающихся стран на социалистических принципах во главе с СССР и блок буржуазных стран, развивающихся на капиталистических принципах. Классовая борьба, длившаяся веками, с образованием этих двух блоков переросла в межгосударственное противостояние, переходившее иногда в военное противоборство в отдельных странах. Это противостояние происходило на основе острого идеологического единоборства не на жизнь, а на смерть между двумя противоположными общественными системами. Это «холодное противостояние» не переросло в «горячее» в силу появившегося и набравшего силу ядерного оружия. Ужасающие последствия в случае  его применения кардинальным образом «охладили пыл» у политиков той и другой сторон.

Холодная война велась с обеих сторон по всем законам стратегии ведения горячих войн. Запад взял за основу стратегию экономического изматывания СССР путем развязанной им гонки вооружения, а также очень тонкого и весьма результативного идеологического разоружения нашего общества и в первую очередь руководящей и элитной его части. Первые значительные успехи у них в этом деле появились после необдуманного проведения так называемого развенчания «культа личности Сталина».

Вместо того чтобы раскрыть и осудить сложившиеся порочные методы управления страной, сформированных Сталиным, Хрущев зациклился на массовом терроре и расстрелах, проводившихся под воздействием Сталина. Какими бы они ни были трагичными и тяжелыми для тех, кто от них пострадал,  не они привели нашу страну к гибели. Именно сталинский метод управления страной, который можно определить как сталинизм, создал условия, при которых могли появиться в высших слоях перерожденцы и предатели, в обществе сформировалась тройная мораль, а в хозяйственной области появилась теневая экономика.

К 1985 году, после череды смен высших руководителей к власти пришел Горбачев, в результате аппаратных интриг, им организованных. Явно претендовавший также на место генерального секретаря Романов, был ловко оттеснен. Горбачев организовал свое избрание, когда Романов был в отпуске, не поставив его даже в известность.  Щербицкий, секретарь ЦК КП Украины, активно противостоявший Горбачеву, был в США, и его отъезд оттуда специально задержали. Поэтому «избрание» Горбачева прошло безболезненно заговорщицким путем, также смещали и избирали  всех генеральных секретарей до этого. Как теперь становится очевидным, с приходом к власти Горбачева страна встала на путь своей гибели. Кстати, несколько забегая вперед, следует отметить, что и Зюганов таким же путем захватил власть уже в КПРФ. Дело происходило следующим образом.

Конституционный суд по делу запрета КПСС  и КП РСФСР легализовал Купцова,  как первого секретаря КП РСФСР, для представления им коммунистов на  заседаниях. Генеральный секретарь КПСС  Горбачев, до этого предавший и бросивший свою партию, не хотел и не мог уже  нигде ее представлять. После решения суда, отменившего запрет партии, встал вопрос, по сути дела, о переименовании КП РСФСР в КПРФ с тем чтобы провести ее перерегистрацию. До этого Тюлькин и некоторые другие зарегистрировали свои компартии и тем самым отмежевались от запрещенных КПСС и КП РСФСР. Но когда компартия была, по сути, легализована, Тюлькин и другие заявили, что перерегистрацию КП РСФСР производить не нужно, поскольку новые компартии уже есть. Таким образом, они, отказавшись при регистрации своих партий от преемственности запрещенных компартий  после их легализации,  вопреки логики заявили свои  претензии на  единоличное представление комдвижения в стране. С этого начался раскол среди коммунистов, продолжающийся и поныне.

Придя к власти, Горбачев принял к реализации бесхребетную программу «Перестройки», как ее назвали, подготавливавшуюся до этого Рыжковым в течение полутора лет с привлечением всех основных министерств и НИИ. Сам же Горбачев, совместно с А.Яковлевым, забыв о провозглашенном «ускорении» развития машиностроительного комплекса, начал целенаправленно реализовывать с 1987 года программу разрушения страны, подготовленную не без участия спецслужб США.

Вместе с тем, сразу же после прихода Горбачева, в ЦРУ уже в начале 1986 года было организовано специальное Управление по дестабилизации национальной обстановки в СССР, которое разработало план «М» по национальной дестабилизации в СССР, осуществленный А. Яковлевым не без помощи тогдашнего руководства КГБ. Оно ранее организовало беспрепятственный пролет Руста и его приземление  у стен Кремля. Это позволило Горбачеву уволить в отставку около 100 человек высшего командного состава армии и тем самым несколько подготовить ее к предстоящим событиям. Командиры, вышедшие из горнила Отечественной войны, в будущем могли активно выступить против намечавшихся Горбачевым развальных действий в стране. О том, что Крючков организовал пролет Руста, он сам рассказал, спустя несколько лет, одному из генералов, который поведал об этом по телевидению. Так подготавливалась почва для предстоящих задуманных преобразований.

В 1990 году «Римский клуб» рассмотрел политический ход проводившихся «реформ» в СССР и принял  резолюцию, предписывавшую необходимость расчленения СССР на отдельные независимые государства. В том же году прошла международная экономическая конференция в Шенноне с участием молодой нарождавшейся поросли демократов в России. На этой конференции была принята резолюция о необходимости перевода нашей плановой экономики на рыночную, на основе приватизации и отпуска цен на все виды товаров и сырья. Эти две программы подвели итог проведенной в стране подготовительной работы и наметили пути по ее окончательному разрушению. Горбачев с Яковлевым положили эти программы в основу своей дальнейшей деятельности  по разрушению страны и ликвидации Советской власти.

К 1990 году реализация подготовительных мероприятий по плану «М» дала свои первые зловещие плоды. Запылали в прямом и переносном смысле национальные окраины в Средней Азии, Закавказье, Прибалтике и Молдавии. В стране нарастал вал  критики вначале привилегий руководства, затем советских порядков и закончилось все это массовыми демонстрациями в Москве, организованными «демократами», с требованиями отказаться от социалистического пути и устранить коммунистов от власти. Горбачев очень хитро, как бы выступая на словах против всей этой вакханалии, на самом деле полностью развязал руки демократам и предоставил им полную свободу действий на улице и в средствах массовой информации, не предпринимая никаких предупредительных практических действий. Об истинных своих намерениях тогда он скажет спустя несколько лет, цинично заявив, что главное у него тогда было «удержать партию от активных действий». Откровеннее не скажешь!

К 1991 году в стране сложилась ситуация «назревшего гнойника», который должен был прорваться в ту или иную сторону. Программа-минимум по подготовке почвы для уничтожения страны была уже реализована. Теперь нужна была программа практических действий для полного ее уничтожения. Абалкин к тому времени  разработал программу бескризисного перехода от директивного управления экономикой к управлению на основе широкого использования принципов товарно-денежных отношений. Явлинский совместно с Шаталиным разработал свою авантюристическую программу «500 дней» в течение которых они брались устранить все противоречия в обществе. Эти две программы не устраивали Горбачева, поскольку они были направлены на сохранение страны, а не на ее разрушение. Нужна была иная, принципиально отличная от них программа, и, главное, нужно было найти тех, кто смог бы ее разработать и осуществить, взяв на себя «лавры» разрушителя страны. Если для разработки такой программы он найдет со временем необходимых исполнителей, то с выбором главного разрушителя страны он осуществил хитроумный план, рассчитанный на много ходов вперед.

К 90-м годам Ельцин, будучи смещен со всех руководящих постов в партии и государстве, просил на съезде партии о «политической его реабилитации». Не получив ее, он «громко хлопнул дверью» и демонстративно вышел из партии. Потом он скажет, что самым тяжелым и драматичным для него было не принятие решений в августе-декабре 1991 года по захвату власти  и расстрелу в 1993 году безоружных людей у Останкино, Белого дома, а именно выход из партии. Из этого видно, какое тогда для него имело  громадное значение в жизни его членство в партии. Это свидетельствует о том, что  в то время он и не помышлял о той роли разрушителя страны, к которой его ловко подвел Горбачев, разыгрывая публично как бы противостояние с ним на амбициозной почве. После выхода из партии Ельцин затаился на одной из подмосковных дач. Но его никто и не собирался искать, а тем более арестовывать. Горбачев берег его для грядущих событий, все больше публично разыгрывая резкое противостояние с ним, используя его необузданный характер, взрывной нрав и тягу к спиртному. Будучи ослепленным злобой и ненавистью к Горбачеву, Ельцин полностью «заглотал наживу» и встал на путь яростной борьбы вначале против Горбачева, а затем и против партии, не реабилитировавшей его.

Наступил 1991 год, год решительных действий. Горбачев собрал команду из числа участников  Шеннонской конференции в составе Ясина, Шаталина, Петракова, Гайдара, Агенбягана, засадил их  в Архангельском на 15-ю дачу, поручив срочно разработать программу дальнейших «реформ», и сам стал часто наезжать к ним знакомиться с ходом ее разработки.

Таким образом, программа развала страны была подготовлена. Нужно было подтолкнуть Ельцина на ее реализацию. Горбачев с Яковлевым работали в то время не только над программой экономического разрушения страны, но и над политическим ее закреплением. Для этой цели Горбачевым был подготовлен договор о новом Союзе государств, в виде  разбежавшихся к тому времени бывших Советских республик, которых захлестнула волна безудержного национализма.  Горбачев настаивал тогда на «Союзе независимых государств» вместо предлагавшегося «Содружества союзных суверенных государств», лукаво утверждая, что большой разницы нет между этими названиями. Именно согласно этой рекомендации и возникло СНГ. Здоровые силы в руководстве как могли сопротивлялись принятию такого договора, понимая, что это будет официальная ликвидация СССР. Еще раньше Рыжков неоднократно заявлял Горбачеву, что события в стране идут не по тому руслу  и приобретают опасный характер. Но Горбачев все эти замечания оставлял без внимания, а Рыжков и другие никаких решительных мер не предпринимали.

Встретив решительное сопротивление в принятии нового союзного договора, Горбачев пошел на «Форосскую» провокацию. Назначив день подписания договора, сам с семьей укатил «на отдых» в Форос и стал там ожидать развития событий, понимая, что его коллеги в руководстве не смогут сидеть, сложа руки и спокойно смотреть, как гибнет страна. Расчет был верен. Вскоре к Горбачеву выезжает делегация, и он подталкивает приехавших на принятие экстраординарных мер. Он  тепло пожал им руки на прощание, как бы дав понять, что они свободны в своих действиях.

Казалось бы, что глава государства, услышав тревожные вести от своих коллег, должен был стремглав броситься в Москву и взять ситуацию под контроль. Но Горбачев остался как ни в чем не бывало в Форосе, коварно наблюдая за тем, что происходит в Москве, изображая из себя «Форосского узника». Предусмотрительно он написал два принципиально различных своих выступлений на случай победы одной из сторон. А затем произошло то, что и должно было произойти, и что мы теперь все знаем.

Появилось ГКЧП, распущенное  вскоре Янаевым, всего через час после принятия Президиумом Верховного Совета во главе с Лукьяновым решения о его роспуске. Как потом заявлял Лукьянов, чтобы утвердить его образование и введение чрезвычайного положения, не хватало кворума для проведения сессии Верховного Совета. Выходит, для утверждения нужна была сессия, и кворума  не хватило для ее проведения, а для отмены  ГКЧП хватило всего-навсего постановления одного Пленума без всякой сессии. Не правда ли, странно ?!

В столицу были необдуманно введены никому не нужные и не известно против кого направленные танки. Это послужило сигналом Ельцину для захвата власти, запрета КПСС и ликвидации Советской власти в стране. Партия бездействовала, не оказывая никакого сопротивления захвату власти и разгрому здания   некогда всесильного ЦК КПСС. Эти сцены с ликованием и   упоением показывали по телевидению. Ельцин потом удивлялся: почему его немедленно не арестовали, как он  сделал это сразу же с гкчепистами в 1991 году и опальными руководителями Верховного Совета и защиты Белого дома в 1993 году. Он не знал, что КГБ под руководством Крючкова не то что не собиралось его арестовывать, а тщательно охраняло и обеспечивало в 1991 году беспрепятственный проезд с дач в Москву его самого и всей его команды.

Таким образом, Горбачев, Яковлев, Крючков в результате их предательства, а также Лукьянова «по его слепоте», позволили Ельцину совершить государственный переворот и  захватить власть. Этими действиями они  расчистили ему путь  для ликвидации СССР, что он  и сделал в декабре того же года, организовав и подписав Беловежское соглашение, положившее конец существованию СССР.

Дальнейшие события в стране еще свежи в памяти у всех, и они с болью отзываются в душе десятков миллионов тех, кто подвергся унижению, физическому и моральному ограблению новой сформировавшейся властью. Основных участников команды того времени — «банды опричников Ельцина» — а иначе ее никак нельзя определить, следует назвать поименно. Это: Бурбулис, Гайдар, Чубайс, Шохин, Шахрай, Филатов, Пехоя и другие. Из числа интеллигенции и ученых главными глашатаями «новых реформаторов» стали Собчак, Афанасьев, Коротич, Попов, Ясин, Бунич, Басилашвили, Ульянов и другие.

Уходя, Ельцин попросил по телевидению прощения у людей за то, что он сотворил со страной и  с ними. Но прощения ему не будет ни от людей, ни  от истории, в которой он останется могильщиком партии и великой Советской державы, также как и тем, чьими руками он все это делал. Ленин создал партию, взявшую на себя миссию строительства государства на социалистических принципах и многого добившуюся в этом направлении, хотя и не без издержек и искривлений. В таком большом деле ошибок избежать было практически невозможно. Но вместо их исправления, Ельцин, отдавший партии бóльшую часть своей жизни, после почти векового труда советских людей, преступно уничтожил партию и все то, что было сделано коммунистами  и  советским народом. Это громадная общечеловеческая трагедия большого исторического значения.

Таким образом, кратко изложив ход исторических событий, происходивших в нашей стране, можно попытаться ответить на поставленный вопрос: произошло ли поражение коммунистов или наступила пока только их деградация?

Отвечать на этот вопрос необходимо отдельно применительно к КПСС и КПРФ. КПСС потерпела сокрушительное поражение и перестала существовать. Это произошло не только в результате предательства высших руководителей страны, но  и буржуазного перерождения подавляющего числа партийно-советского и хозяйственного аппарата под воздействием Запада. Эта часть руководящего аппарата создала в стране и партии атмосферу всепоглощающего «одобрямса» всего того, что предлагала правящая элита, делая это от имени партии. Именно эта разложившаяся наихудшая часть партийно-советского аппарата молчаливо и безропотно передала власть разбушевавшимся под прикрытием Запада «демократам»,  предала Советскую власть и всех тех, кто создавал наше Советское Отечество. Это предательство не осталось не отмеченным нынешними властями. Мало кто знает, что все руководящие работники бывших партийных органов КПСС и Советов ныне получают две пенсии. Одну, нищенскую пенсию, они получают на общих основаниях, как все граждане России, и ее максимальный размер для немногих доходит всего до 2200 рублей в месяц. А вторую они получают по статусу, как  «государственные служащие» бывших советских и партийных органов СССР, и эта вторая пенсия доходит до 25 тысяч рублей в месяц в зависимости от занимаемой ранее должности и стажа. Вот так-то! Хороша плата за предательство!?

Но не только это послужило причиной гибели КПСС и нашей страны. Главной причиной явилось то, что мы, рядовые коммунисты на местах, допустили, не понимая значения последствий, выхолащивание активности первичных партийных организаций и позволили партийному аппарату превратить партию в административный придаток хозяйственным руководителям. Партийные, советские и хозяйственные руководители вышли из-под общественного контроля  и встали на путь вседозволенности. Ведь не зря в партии создали обстановку, когда в первичных организациях выбирали секретарей, в основном из числа людей, способных встать  на путь соглашательства, как с партийными органами, так и с администрацией на местах. В итоге мы получили то, что получили.

КПРФ сейчас еще не потерпела  такого поражения, которое потерпела КПСС. Но последние выборы в Думу показали, что она все больше теряет влияние среди людей, и если ее руководители не предпримут срочных и кардинальных мер по исправлению создавшегося положения, то ее ждет судьба КПСС.

Что является порочным в деятельности КПРФ и можно ли говорить о порочности, а не о ее ошибках? Ошибками являются те действия, которые не вполне очевидны при их осуществлении. Об их ошибочности в это время еще не говорят. Это выявляется только при оценке последствий таких действий.  По отношению к КПРФ этого сказать нельзя. Навязанный Зюгановым курс и его идеологическая концепция в деятельности партии критиковались неоднократно и в различных источниках. Но он, и попавшее под его влияние руководство партии, не обращали никакого внимания на эту критику и упорно продолжали держаться своей линии, которая ныне и привела к деградации коммунистов и коммунистического движения в стране.

Посмотрим, как оценивает Зюганов результаты провала коммунистов на выборах в последнюю Думу, и какие выводы он делает из этого. Такой анализ сделаем на основе рассмотрения его статьи в «Правде» от 18.12.03 г.

Основную причину он видит не в ошибочной политике и деятельности партии, а в беспрецедентном использовании партией власти административного ресурса и  «применения информационной пушки, бьющей по беззащитным избирателям». С этого он начинает свою статью. Безусловно, имело место и то и другое. Чрезмерное использование административного ресурса было отмечено даже  комиссией ОБСЕ, наблюдавшей за выборами. Но на это никак не отреагировали ни партия власти, ни сама власть. Подобное  вытворялось не впервые и будет применено не в последний раз. На то она и власть, чтобы ее держать в своих руках, а не отдавать ее, как это сделала КПСС,  своим  оппонентам. И для этого все методы будут хороши.

В качестве слабого утешения в статье отмечается, что результаты выборов подтасованы, а партию власти  поддержали всего четверть избирателей. Но коммунистов поддержали и того меньше! Вместе с тем, в статье не рассматривается этот кардинальный вопрос: почему люди, родившиеся и выросшие при советской власти и получившие от нее столько, теперь не поддерживают коммунистов? Зюганов постоянно уходит от ответа на этот вопрос не только в данной статье. А именно в этом состоит принципиальная ошибочность всего его курса, проводимого им при руководстве партией.

Выступления Зюганова построены только на критике нынешней власти, которая уже на зубах навязла у всех. Люди и без этой критики знают, как тяжело им живется. И когда власти обвиняют коммунистов в том, что они хотят вернуть страну к прежним порядкам, люди верят в это и не хотят этого. Коммунисты на это бессвязно что-то говорят, но не объясняют людям, что было порочного в былой системе, и к чему коммунисты возвращаться не будут. Зюганов говорит только о том, что нужно будет делать для того, чтобы облегчить участь людей, но он ничего не говорит о том, что не нужно будет делать из того, что делалось при советской власти. Именно на этом умолчании и строят свою лживую обличительность советского периода все противники коммунистов, начиная от Жириновского и кончая представителями правых сил и партии власти.

Эти критики бичуют наше советское прошлое только за расстрелы. Больше они ничего не хотят видеть. Бесконечно теребить эту нашу незаживающую рану не менее преступно и кощунственно, чем  сами эти расстрелы. Нынешние коммунисты должны раскритиковать наши бывшие ошибки так, чтобы у «неокритиков» язык больше не повернулся говорить о расстрелах. Вместе с тем, отсутствие такого анализа нашего прошлого является не единственной ошибкой в действиях руководства КПРФ.

Главная ошибка, как это было и в КПСС, состоит в том, что первичные организации КПРФ, выполняя мелкие поручения отдельными лицами по подготовке и проведению избирательных кампаний, практически бездействуют, будучи идеологически дезориентированными и организационно не вооруженными необходимым набором пропагандистских материалов широкого профиля для работы среди населения. Работа партии в массах подменена работой ее фракции в Думе. В партии, как ни странно, нет даже официального идеологического центра, который бы организовывал и вел идеологическую работу. Об этом незадолго перед выборами писал в «Правде» Зоркальцев. Но руководство КПРФ осталось глухим к этому факту. Поэтому в партии и не проводится партийная учеба, ибо в ней молчаливо насаждается зюгановская идеология соборности и государственной патриотичности без какого-либо анализа пройденного нами ранее пути и пути всего мирового сообщества с теоретическим их осмыслением.

Сказалось это и на результатах выборов, поскольку пропагандистская деятельность партии свелась к местным отчетам депутатов Думы вместо широкой работы первичных партийных организаций среди населения. В немалой степени сказалось на это отсутствие четко продуманной стратегии партийной пропаганды. Об этом писала «Правда», опубликовав письмо одного из ветеранов. Он предложил издать миллионными тиражами специально подготовленные листовки для распространения среди населения так, чтобы они «лежали в каждом почтовом ящике». Для их издания автор предлагал незамедлительно объявить массовый сбор средств. Отвечающему за эту работу в ЦК КПРФ Мельникову, из редакции «Правды» было направлено около 50 писем, поддержавших эту идею и предлагавших даже свои варианты таких листовок.  Все эти письма остались без рассмотрения и обсуждения.  Правда, в некоторых регионах распространялись какие-то листовки. Но это мы узнали не из партийной печати, а из жалобы Президенту  бывшего коммуниста, губернатора Кузбасса Тулеева, показанной по телевидению. Он сетовал на то, что коммунисты распространяют  у него какие-то листовки, и корил за это Зюганова. Широкого распространения опыт листовок у коммунистов не получил, и «Правда» не опубликовала даже  текст ни этих, ни каких-либо других листовок. Она ограничилась традиционным набором призывов перед  7 ноября, как это было и в прежние времена.

Демократы и их приспешники оболгали коммунистическую идею и социалистические принципы, извратили в своем освещении нашу советскую действительность, сведя все только к имевшей место нашей трагедии, связанной с бывшими репрессиями и расстрелами, которых не было в стране почти 50 лет. А нынешние коммунисты молчат и не дают должного ответа. Зюганов по этому поводу обиженно заявляет, что эти расстрелы приписывают ему в то время, когда он к ним никакого отношения не имеет. Вот такой «теоретической глубины» дается «обоснованный» ответ на критику, имеющую немаловажное значение для истории нашей страны и партии.  Не показывается, что демократы, обвиняя коммунистов в бывших расстрелах, подвергли наказанию за это ни в чем не повинных ныне живущих людей,  ввергнув их в пучину полного бесправия и глубочайшей нищеты.

Представители КПРФ уходят    от ответа и в теледебатах, когда им начинают задавать  вопросы, почему коммунисты теперь стали допускать частную собственность, отказываются  от планового и переходят к рыночному регулированию, а также  другие «неприятные» вопросы, на которые у них нет четкого и ясного ответа. Не ясно это и для рядовых членов партии. Вот где кроется беда партии. «Соборностью» этого не объяснишь. Нужна большая и глубокая теоретическая работа в партии, о необходимости которой только говорят, но мало что делают. О такой необходимости, в том числе, указывается вскользь и в статье Зюганова.

Что касается статьи в целом, то она состоит, в основном, из пустопорожних деклараций, призывов и признаний «некоторых ошибок». В общем, эта статья выдержана в худших  традициях советского времени. Чтобы   такая оценка статьи была не голословной, кратко приведем задачи, которые видит Зюганов и которые он ставит перед партией после ее провала  в избирательной кампании. Их всего семь.

1. «Нужно основательно осмыслить сложившуюся ситуацию, прежде всего прошедшие выборы. …Мы совершим большую ошибку, если не займемся глубоким анализом наших промахов и наших достижений».

Правильные слова, но они обращены не к партии и,  как увидим, не партия будет этим заниматься. Этим он будет заниматься лично сам, поскольку все предложения он просит направлять не в  какой-либо партийный орган, а ему лично  домой по указываемому в статье адресу.  Ничего  подобного не делали даже в КПСС!

2. «…мы должны делать главный упор на работу в массах, на работу на местах».

Опять правильные слова, но далее вся работа, которая должна проводиться на местах, сводится к организации и проведению местных выборов. Какой-либо иной работы на местах не видится, кроме той, о которой будет сказано ниже.

3. «…наша деятельность не может замыкаться вокруг избирательных кампаний. КПРФ – партия народа, партия ленинского типа…Мы должны быть с людьми. …Наша задача – быть активными организаторами и участниками этих (протестных) акций».

Все правильно. Но не говорится о том, что мешало это делать ранее, поскольку об этой необходимости немало говорилось, и не одним только Зюгановым, а воз, как видим, оставался на прежнем месте.

4. «Кадры. …Надо научиться уважать молодых людей. Вовлекать их в нашу работу».

Чем не традиционное пустословие, как будто это новая задача?

«Надо ежедневно информировать руководство партии о фактах преследования наших товарищей».

Это действительно одна из новых и важнейших задач в работе партии. Она имеет  не только большое человеческое значение, но в нынешних условиях приобретает громадное политическое звучание.

5. «Сегодня наше общество расколото….Давайте терпеливо искать подходы к каждой группе населения».

И это правильно, но только не сказано, на какой основе и какими методами искать эти подходы.

6. «…мы должны научиться работать с многочисленными женскими организациями. … Подумайте, как лучше это сделать».

Думать нужно, конечно, но не только над одним этим.

7. «Надо изменить методы идеологической работы. … Понять суть изменений в социальной структуре общества, в органах власти. Выработать конкретные рекомендации для политической борьбы. …Партийная пресса должна стать предметом нашей особой заботы…»

Далее все изменения идеологической работы и деятельности партии на местах свелись к прессе, и ни слова не сказано о необходимости осмысления пройденного партией пути в советское и нынешнее время  и извлечения из него необходимых теоретических выводов  и практических уроков. Предлагается понять суть изменения только нынешнего социального положения в стране. Насколько узкое видение идеологической работы партии?!

Вот такие рекомендации дает руководитель коммунистической партии, потерпевшей грандиозный провал на выборах с тем, чтобы изменить отношение широких масс к коммунистам. Их содержание в наибольшей степени характеризует наступившую деградацию коммунистов и их нынешних руководителей как носителей коммунистической идеи и борцов за лучшую долю трудящихся.

ДВАДЦАТЫЙ  ВЕК  ДВАДЦАТЬ  ПЕРВОМУ

Ушел в историю удивительнейший ХХ век, изменивший материальный и духов­ный мир людей на земле. Он оставил глубокий след в истории человечества. Потомки еще долго будут его изучать и, можно надеяться, будут тщательно извлекать уроки из его далеко не простого пути. Ведь именно в ХХ веке появилось в массовом применении  электричество, радио, автомобили, самолеты, ракеты, космическая техника. Все это было создано на основе научно-технических достижений конца ХIХ ве­ка. В ХХ веке прошли три научно-технические революции в области атомной физики, автоматики и электроники, а также информатики. На их основе во вто­рой половине ХХ века развилась атомная промышленность, электроника, вычис­лительная техника, информационные системы, бионика, генная инженерия. Без всего этого мы уже жить не можем. Не менее грандиозные изменения произошли в социальной области. Ушедший век оставляет последующему веку солидный научно-технический и промышленный потенциал, сформировавшийся в индустриально развитых странах. На основе его успехов в этой области в новом веке следует ожидать еще большего научно- технического  и промышленного скачка, чем это было в нашем удивительном ХХ веке.

В огне революций в России появилось государство, первым вставшее на путь социалистического развития. Кардинально изменился капитализм, который к концу века обеспечил в индустриально развитых странах основные социаль­ные потребности трудящихся. Отгремели две кровопролитнейшие мировые войны и десятки малых войн, унесших десятки миллионов человеческих жизней. Лик­видирован позорный для человечества веками существовавший колониальный режим. Образовалась мировая, так называемая социалистическая система стран Европы, Азии, Африки, Ближнего Востока и Центральной Америки, госу­дарства которых начали осваивать государственное строительство на научной коммунистической основе. Но к концу  века рухнула эта мировая социалисти­ческая система в том виде, как она сложилась под воздействием СССР, и были ликвидированы социалистические основы обществ в большинстве бывших социа­листических стран, включая первое социалистическое государство СССР, ги­бель которого стимулировала гибель и других социалистических стран.

Все эти произошедшие события в социальной области людей  являются событиями исторического значения, и причины, при­ведшие к ним, еще долго будут изучаться нашими потомками.. Прекращение существования СССР явилось общецивилизаторской катастрофой, на много лет отбросившей назад человечество в своем социальном развитии. Но какие бы ни были причины и какие последствия ни последуют после этого, поступательное развитие человечества все равно приведет к ренессансу социалистического пути  развития человечества в мировом масштабе. В ряде стран Азии он по-прежнему развивается на­ряду с изменением теоретических представлений о новом социалистическом обществе. Достижения и свидетельства современников этого удивительного века будут являть­ся неоценимыми источниками и подспорьем для историков будущего.

Жизнь  героев этой повести, активная часть которой пришлась на вторую половину века, была посвящена одной из важнейшей областей, какой является обеспечение оборо­носпособности государства. Их жизненный путь, в определен­ной мере, является типичным для многих слоев общества того времени. Несмот­ря на то, что они к концу века стали глубокими стариками, а часть из них ушла в мир иной,  для нас они ос­танутся Борисом, Сашей и Виктором, Олей, Аней и Маиной. Увлечение Виктора политологией не является типичным для людей, проработавших всю свою жизнь в области техники. Будучи представителем технических наук, не отягощенным сложившими­ся канонами в общественных науках, он и мыслил в этой области нестандарт­но. Это еще раз свидетельствует о том, что нередко представители других наук вносили немало­важный вклад в сопутствующие науки благодаря своему нестандартному подходу.

Виктор и Саша, оставшись одни из шестерых, составлявших их дружное то­варищество, теперь стали довольно часто встречаться и находить в этих встречах возможность поговорить как друзья, не предаваясь ностальгии, а ведя творческие обсуждения и дискуссии. Виктор немало узнал от Саши о про­блеме материального вакуума, которым он активно занимается. Он абсолютно убежден, что человечество стоит на пороге открытия в ХХI веке нового пони­мания природы материи, познание которой лежит через раскрытие существа так называемого вакуума космического пространства, в котором сосредоточена основная масса вселенной. Все звезды, планеты, туманности, кометы и прочие космические тела  являются локально сконцентрированной материей и представляют собой ничтожную часть всеобщей материи, находящейся в основном в диссипированном состоянии. Познав ее, люди смогут овладеть безграничными ис­точниками энергии, содержащейся в космическом материальном вакууме. Это может произойти тогда, когда люди создадут соответствующий инструментарий для фиксации и измерения этой диссипи­рованной материи в мировом пространстве. Ведь эти электромагнитные, гра­витационные и иные поля являются не чем иным, как  первоносителем материи.

На кончике пера Саша вычислил параметры этой первичной материи в виде час­тиц. Осталось «за малым» — найти средства и способы ее фиксации и измере­ния. Затем последуют и способы ее использования на благо человечества. Сколько веков на это уйдет, никто не знает, но Сашу это не смущает, и теоре­тические разработки в этом направлении ему доставляют большое удовольствие.  Он уверен, что ими еще кто-либо воспользуется, так же как и полученными им математическими выражениями для фундаментальных эмпирических физичес­ких констант. Он уже ушел с работы и занимается дома, в свое удовольствие, своими теоретическими изысканиями и понимает, что скоро ему все-таки придется уезжать к дочерям в Харьков. Годы берут свое.

Саша в общем виде представлял теоретические взгляды Ви­ктора в области политологии, и  на одной из встреч Саша попросил его системно и кратко их еще раз осветить для воскрешения в памяти­, с тем, чтобы представить, куда же мы будем идти дальше. Он на днях прочел одну статью, которая даже его, бывшего демокра­та первой волны, повергла в недоумение своей развязностью и тем цинизмом, с которым  обосновывается необходимость всего того, что творится ныне в стране. Разрушителями страны уже открыто провозглашается, что все, что ими сделано в стране, делалось с целью обеспечения необходимых условий жизни для наиболее энергичных и предприимчивых людей, то бишь сформированной ими буржуазии. А она выросла как раз из наиболее худших представителей прежней советской системы, которые и добивались этого.

Вик­тор согласился с этим, и ему не составило большого труда кратко изложить итог своих рассуждений, возможно, с некоторыми повторениями своих и сложившихся общеизвестных взглядов.

 Он напомнил, что прежде чем говорить о том, что нужно делать, необходимо разобраться в том, что у нас было. Если этот вопрос рассматривается  теоретически, тогда он должен рассмат­риваться на основании той теории, которую принимали к развитию у нас, а она общеизвестна — марксизм, который был разработан в ХIХ веке. Последующий ХХ век дал такой богатый практический материал в общественном и материальном развитии, который дале­ко не помещается в теоретические построения марксизма. Поэтому при таком рассмотрении необходимо оценивать то, что нового дал этот век в теории марксизма, и не утверждать, что он изжил себя. Его следует воспринимать  как методологию познания общественного развития, а не как набор догм и выводов, многие из которых  отвечали только тому времени, когда  формировалась эта теория. Изучением этого будут заниматься долго как нынешние обществоведы, так и обществоведы бу­дущего. У Виктора сложились свои взгляды по этому поводу. Здесь Саша прервал Виктора вопросом:

— Вот ты сейчас сказал, что марксизм нужно использовать как методологический аппарат. Сейчас многие стали употреблять такое выражение. Но скажи, как ты понимаешь, в чем состоит этот марксистский методологический подход?

Виктора этот вопрос не застал врасплох. Он над ним сам немало думал, поэтому и нашел для себя его краткую формулировку. Его основа состоит в том, что изучение социальных процессов, а также формулировки и определения об общественном развитии должны производиться, как это делал Маркс и Энгельс, а затем Ленин, не  путем абстрактных теоретических построений, покоящихся на общеизвестных понятиях справедливости и добра, провозглашенных еще религией, а путем системного анализа статистических данных развития современного общества с использованием математического аппарата, на основании которых делается оценка протекающих социальных процессов, выделяется наиболее существенная его часть, а затем уже на основании этого  производится прогноз и даются рекомендации для оптимальных шагов на будущее.

Услышав подобное, Саша отметил, что применительно к марксизму такая, правда несколько длинноватая, формулировка действительно  нова. Но она не нова для современной любой науки. Без такого подхода немыслимо какое-либо ведение научной деятельности в любой области, а не только в области социологии. Виктор полностью согласился с этим, отметив при этом, что марксизм впервые это применил системно именно в области социологии, поэтому это учение и является научным. Примерами такого методологического подхода являются «Капитал» Маркса и «Развитие капитализма в России» Ленина. После такого отступления Виктор продолжил.

Неоднократно говорилось, что СССР появился не по прихоти большевиков, его возникновение явилось логическим завершение классо­вой борьбы угнетенных против своих угнетателей. Затем эта классовая борьба  первого государства, вставшего на социалистический путь развития, переросла в межгосударственное противостояние в мировом масштабе со всем западным капиталистическим миром, под воздействием которого и протекало все общественное развитие в ХХ веке. Капиталистический мир в этом веке развивался под воздействием двух основных факторов, которыми являлись бурно прогрессирующий научно-технический прогресс и при­тягательная сила социальных программ, осуществлявшихся в СССР. Научно-тех­ническая революция позволила ему создать такие мощные производительные силы, использование которых обеспечило получение наибольших прибылей не путем изготовления основных средств производства, а путем массового изготовления товаров для личного и общественного потребления. Наибольшая прибыль получа­лась при изготовлении товаров личного потребления, поскольку их потребляло все население страны. Но для того чтобы люди могли потреблять все то, что производится, им нужно было больше платить за их труд. Капиталистам стало выгоднее платить больше рабочим и тем самым через реализацию своих товаров получать большую прибыль. На базе этого в обществе развилось стремление ко все большему потребительству. Капитализм в индустриально развитых странах стал называть себя обществом потребления.

Такой особенности развития капитализма в ХХ веке не мог пред­видеть марксизм ХIХ века и в своих теоретических построениях не рассматри­вал. Это с одной стороны. С другой стороны, притягательная сила социальных программ СССР вынудила капитализм  воспринять в большинстве эти программы и во мно­гом обеспечить их реализацию для   своих рабочих. Но стоимость затрат на эти программы ка­питалисты все равно вернули себе через увеличенную зарплату, включавшуюся в стоимость производящихся товаров, поскольку притягательное влияние на капитализм социальных достижений возникшего социалистического государства марксизм ХIХ века так же не предвидел и так же не рассматривал. Марксизм глубоко не рассматривал и ту громадную разницу, которая возникла в развитии отдельных стран. Если ХХ век был веком жесточайшей классовой борьбы, то в ХХI веке она перерастет в межгосударственное противостояние и не на идеологической основе, а в борьбе за минеральные источники и выживание народов слаборазвитых стран. Колоссальная диспропорция в уров-нях жизни между этими странами и индустриально развитыми странами  превратится в главное мировое социальное противоречие в грядущем времени. Ведь сейчас США с население всего 5%  потребляет почти половину всего минерального сырья, добываемого во всех странах, а выбрасывает в окружающую среду 70% всех отходов жизнедеятельности людей. Это такая бомбы, от взрыва которой вряд ли уцелеет буржуазная цивилизация в будущем.

СССР развивался также под воздействием двух основных факторов, которыми являлось активное военное противостояние западного мира и необходимость создания внутренней индустриальной инфраструктуры в беднейшей стране, ка­кой тогда являлась Россия. С одновременным обеспечением обнародованных со­циальных программ создавалась промышленная инфраструктура экономики и сельского хозяйства, которая должна была обеспечить развитие всей страны и в первую очередь ее обороноспособность. Все это делалось собственными силами, без какой-либо помощи из-за рубежа. На этом пути были достигнуты грандиозные успехи и были допущены немалые промахи.

Военное противостояние вылилось в две кровопролитнейшие войны, развязанные капиталистическим западом против СССР в первой половине ХХ века с понесенными  неисчислимыми человеческими жертвами и материальными потерями, которые он дважды вынужден был восполнять. Во второй половине ХХ века Запад развязал против СССР изнурительнейшую холодную войну, экономически обескровливавшую советскую страну. Вместе с тем соци­альные программы неукоснительно выполнялись, и их результаты распределялись среди трудящихся равномерно и на безвозмездной основе. Зарплата покрывала только товарно-мате-риальные потребности людей и была небольшой по размерам в отличие от Запада, где на зарплату приобреталось все необходимое и никаких дополните­льных безвозмездных общественных поступлений на государственном уровне не производилось. Переход в СССР на крупномасштабное производство начиная с 70-х годов показал необходимость использования товарно-денежных отношений в значительно больших объемах, соизмеряя затраты с полученными результатами с применением хозрасчетных отношений в экономике. В последние годы советская экономика стала «самоедской», как ее начали называть некоторые наши экономисты, поскольку почти половину национального дохода промышленность потребляла сама на обеспечение своего функционирования.

 Все это говорит о том, что при использовании товарно-денежных отношений в  производственной деятельности, осно­ванной на обеспечении наибольшей эффективности производства, экономика по своему содержанию не имеет раз­личий ни в капиталистическом, ни в социалистическом обществе. Но в рас­пределительных отношениях  между ними сложились принципиальные различия. В капиталис­тическом обществе все товары и услуги распределяются только через зарплату. В социалистическом обществе распределение шло по двум каналам — через зар­плату распределялись предметы материального потребления на принципе оплаты по труду и на безвозмездной основе распределялись социальные потребности и прочее. Это явилось принципиальным, определяющим различием капитализма и социализма в ХХ веке, приведшим к возникновению не менее суще­ственных различий в области сформировавшихся морально-этических принципов, по которым жили эти два разных типа общества.

Распределение всего и вся путем купли-продажи на Западе сформировало мораль погони за деньгами, культивирующей  всепоглощающее и разлагающее их воздействие на людей, приведшее к образованию у них общества одиночек, где каждый только за себя и все против всех. Именно такой способ распределительных отношений является материальной базой  для коррупции, наркомании и прочих пороков человеческого общества, культивирующихся на денежных устремлениях. В бывшем советском обществе распределительные отношения строились по двум, ранее указывавшимся каналам и это вызвало к жизни совершенно иную мораль в обществе, мо­раль общечеловеческого общежития на коллективистской основе. Значение денег и тогда было велико, но оно не довлело над человеком и не приводило к их всепоглощающему влиянию на жизнь людей. Эта находка советского периода в общественных отношени­ях, не рассматривавшаяся марксизмом, является одним из главных достижений советского времени, на основе которой сформировалась советская цивилизация, охватившая и материальную и духовную культуры.

Домарксистская и марксистская теории рассматривали принципиальные и осно­вополагающие различия между капиталистическим и социалистическим общества­ми, лежащие в формах собственности на основные средства производства. В ХХ веке созданы такие производственные мощности, которые в своей совокупности несоизмеримо меньше тех продуктов, которые они способны произвести, и наи­более существенные различия между этими обществами переместились из обла­сти производственных отношений в область распределительных отношений.  Форма собственности на основные средства производства перестала играть определяю­щую роль. По отношению к ним существенной стала не форма собственности, а их производительность и эффективность управления ею.

— Тогда возникает вопрос, — выслушав все это, заявил Саша. — Если было такое передовое советское общество, так почему оно так быстро и бескровно погибло.

Виктор заметил, что неоднократно об этом говорил и писал в печати. Это объясняется тем, что партийно-хозяйственная верхушка руководителей и элитной интеллиген­ции не устояла перед тлетворным и разлагающим влиянием денег и поддалась стремлению иметь для себя условия бесконтрольного и неограниченного потре­бительства, чего они и достигли, уничтожив советскую власть, и изменили со­циальный строй в стране. Теперь, очевидно, нужно говорить не о капитализме и социализме, поскольку в чистом виде нет ни того, ни другого, как они представлялись ранее марксистами, а следует го­ворить о буржуазной и советской цивилизациях, имеющих принципиальное различие в распределительных отношениях и морально-этических нормах общественной жизни.

— Стоп, остановись Витя, после того, что ты сказал!  Услышанное от тебя требует дополнительных разъяснений с твоей стороны. Что же это значит, ты, отменяя капитализм и социализм, вместе с ними отменил и общественно-экономические формации и заменил их цивилизациями? — удивился Саша.

— Как обычно говорят в таких случаях — хороший вопрос! — продолжил Виктор.

Действительно, мне неизвестно научное толкование разницы между понятиями общественно-экономической формации и цивилизацией. Поэтому давай вместе разберемся. Начнем с формулировок, определяющих и то и другое понятия. Цивилизация — это совокупность материальной и духовной культуры. Формация как таковая представляет собой строение чего-либо или ступени развития чего-либо. Применительно к обществу этот термин применили в марксистской теории, как стадии его развития, используя введенные тогда понятия о коммунизме и социализме. Вот с этого давай и будем исходить.

Далее я буду излагать уже свою концепцию. Поскольку мною утверждается, что сейчас в характеристике общества основным становится не форма собственности на основные средства производства, а форма распределительных отношений при распределении общественно произведенного национального продукта, то это исходное положение следует применить и для определения различий между формациями и цивилизациями. Общественно-экономическая формация характеризуется способом производства и соответствующими ему социальными отношениями, оформленными в соответствующей правовой форме. Когда формировалось такое определение формации, способ производства определялся тогда отношениями собственности к средствам производства. Способ производства характеризуется не только этими отношениями, но и формами отношений людей между собой в процесса труда. А труд всегда носил общественный характер даже в первобытном обществе, ибо кабана или слона одному было не убить. А добывание пищи тогда было основным видом производственной деятельности людей. Поэтому труд людей всегда носил общественный характер.Тогда, когда производство средств производства являлось главным видом деятельности людей, тогда оно и служило определяющей в формулировке  формации. Сейчас главным стали распределительные отношения и основное содержание в формулировке формации смещается на социальные отношения, которые все равно определялись производственными отношениями, создавшими основное количество общественного продукта, о распределении которого и идет речь. В формулировке цивилизации основное содержание вкладывалось не в материальную культуру, а в духовную, определявшуюся национальными и бытовыми различиями. Сейчас в формулировке цивилизации приобретает большее значение материальная культура и сопутствующие ей распределительные отношения, которые находятся между материальной и духовными сферами.

Таким образом, остаются и формации и цивилизации, только в них происходит смысловое перемещение содержания составляющих их определений. Поэтому и предлагается больше характеризовать современные общества цивилизациями, а не формациями, коль скоро мы долго еще будем жить в переходный период между формациями. А буржуазная и советская цивилизации — это реальность и они более четко устанавливают различия в обществах.

Наименование советская в наибольшей степени определяет эту цивилизацию по форме наименований местной власти. Советы в большей степени отвечают демократичности в обществе, чем думы. Это очень архаично.  Даже в Нью-Йорке местная власть называется Городской Совет Нью-Йорка, а не какой-то там парламент или дума.

— Ну, Витя, ты наговорил такого, что его надо долго еще пережевывать. Давай лучше о другом.

Саша отметил общепризнанное положение о том, что создание ядерного оружия в ХХ веке кардинально изменило межгосударственные отношения, в особенности между ядерными державами.  Они начали выстраиваться на основе страха у политиков за последствия от его применения. Ядерное оружие предотвратило возникновение больших войн.  Вместе с тем Саша обратил внимание на то, что сейчас в США начинаются работы по созданию ядерных зарядов очень малой мощности. При их создании может появиться «карманное» ядерное оружие, применение которого политики будут уже не в состоянии контролировать, и тогда развитие мира может пойти по непредсказуемому пути. Это является наибольшей угрозой для ХХI века. Применение его в малых войнах может послужить запалом для крупномасштабного применения ядерного оружия. Чтобы было яснее, что это за оружие, Саша решил рассказать, как создавалась у нас супербомба и какие были результаты при ее взрыве в начале 60-х годов. Об этом нужно помнить всем и особенно политикам.

О начальных работах группы Тамма в Москве по разработке теории создания термоядерной бомбы Саша уже рассказывал своим друзьям. О создании атомного оружия уже достаточно много написано, начиная с записки Флерова Сталину в 1942 году о необходимости развертывания работ по атомной программе, так же как и о приходе Курчатова в этот проект. В основу разработки первого ядерного устройства, проведенного группой Та­мма, была положена идея «слойки», предложенная Сахаровым и дополненная Гинзбургом.  Она состояла в послойном размещении рабочего вещества.  Но то был первый, начальный этап создания настоящей ядерной бомбы. Произведен­ный у нас в 1953 году первый  термоядерный взрыв был проверкой принципиальной возможности осуществления физического процесса синтеза ядер. Это была еще далеко не ядерная бомба.

Разработка настоящих ядерных зарядов началась после того, как Сахаров, Трутнев и Зельдович предложили для обжатия термоядерного узла использовать излучение. Первое испытание этого принципа произошло в ноябре 1955 года. В этом же году был произведен натурный взрыв атомной бомбы с помощью ра­кеты Р5 разработки Королева, после чего работы по созданию его ракеты Р7, знаменитой «семерки», пошли более интенсивно. После взрыва опытного заряда в 1955 году была начата разработка настоящей термоядерные бомбы. Конструировать такие бомбы позволила реализация идеи, предложенной Бабаевым и Трутневым, в части уменьшения габаритов, повышения удельной мощности и всего того, что позво­ляло создать приемлемую по размерам бомбу. Заряд обеспечивал создание бомбы приемлемых габаритов, которые можно было разместить в самолетах. Тогда о ракетах как носителях речь шла только как о перспективных, а ставка делалась на самолеты, несмотря на то, что первая ракета с атомной бомбой уже успешно слетала.

Такую бомбу можно было уже ис­пытать в 1957 году, в год запуска первого спутника. В тот год на полигоне произошел отказ одного из опытных зарядов, и министр среднего машинострое­ния Славский, сменивший на этом посту Малышева, заявил:

— Хватит нам отказов, давайте отложим немного.

Тогда Сахаров и Трутнев обратились за помощью к Курчатову с тем, чтобы продол­жить работы по ядерным зарядам. В феврале 1958 года ядерный заряд принци­пиально новой конструкции был успешно испытан, и на его основе была скон­струирована большая серия зарядов различных калибров и мощности. Работы по созданию термоядерного оружия пошли по нескольким направлениям, и проводились как в Арзамасе-16, так и в Снежнинске на Урале. Одно из на­правлений представляло собой создание предельно «чистого» заряда с минима­льными радиоактивными выделениями. При взрывах таких зарядов радиоактивность наводится в основном в атомах азота воздуха под воздействием излучен­ия заряда, а также в атомах конструкционных материалов заряда, не принима­ющих участия в цепной реакции. Разработка чистых зарядов велась  для их использования в мирных целях. С помощью такого заряда впервые было создано искусственное озеро Чаган в Семипалатинской области. Взрывом была образована воронка глубиной 90 метров и диаметром порядка 500 метров. Кроме этого водоема, при взрыве было перекрыто русло реки и за счет этого образовался внешний водоем объемом порядка 10 миллионов кубических метров. Это было первое ис­пользование ядерного взрыва в мирных целях. Разработка боевых зарядов пошла по пути миниатюризации заряда, чтобы его можно было разместить в ракете, поскольку на них начала делаться ставка после успешных полетов ракет Р5 и Р7, точность попадания которых была еще не достаточно хорошей. Поэтому вторая задача, помимо миниатюри­зации, состояла в максимально возможном увеличении мощности. По этому же пути шли в США.

Ядерные испытания в США и СССР преследовали различные цели. Но всегда ос­тавалась главная цель в совершенствовании ядерного оружия и повышении безо­пасности его эксплуатации до непосредственного применения, а также и в проце­ссе применения, на что никто из его разработчиков не надеялись. Все понима­ли, что их оружие является средством устрашения и удержания политиков от неразумных действий, что и подтвердила вторая половина ХХ века. В целом по программе испытаний США, составленной на период  47 лет, начиная с 1945 по 1992 год, было взорвано 1151 ядерных зарядов и устройств. Из них в интересах воен­ного использования было взорвано 1116 зарядов и только 24 взрыва примените­льно к мирным целям. Полное энерговыделение всех ядерных испытаний США оцени­вается в 180 Мт.

Программа СССР на 41 год, начиная с 1949 по 1990 год, включала 715 ядер­ных испытаний, причем 124 из них было проведено в интересах народного хо­зяйства страны. Таким образом, в СССР ежегодно проводилось 17 испытаний, а в США 22 испытания. Полное энерговыделение всех ядерных испытаний в СССР составило 285,4 Мт. Из сравнения энерговыделений видно, что в СССР было проведено  меньше взрывов, но их энерговыделение, а следовательно, и средняя мощность взрыва, было на треть больше, чем в США. Создание зарядов большой мощности имеет свою историю.

Затраты на создание ядерного потенциала и гигантской инфраструктуры, задействованной на его поддержание, а также меры для обеспечения безопасности в атомную эпоху обошлись Соединенным Штатам в сумму около 4 триллионов долларов. Надо полагать, эквивалентные затраты выпали и на долю Советского Союза. Вот в какую суммарную цену обошлось народам двух стран сохранение мира на земле. Вот какую цену заплатили люди, защищаясь от бездумных и преступных помыслов и действий политиков. Не пора ли человечеству предъя­вить счет политикам всех стран и мастей за причиненный ими  огромный вред  людям в век индустриальной эпохи, позволившей им так преступно разбаза­рить людской потенциал. И этот ядерный потенциал продолжает оставаться, и от него никак нельзя отказываться, ибо никакие увещевания ни на каких политиков действовать не будут и впредь так же, как они не действовали до этого.

Вернемся к зарядам большой мощности. Создание зарядов большой мощности развернулось в США начиная с 50-х годов сразу же после их взрыва бомбы в Хиросиме в 1945 году. За период с 1952 по 1958 год в США было взорвано шесть сверхмощных зарядов суммарной мо­щностью 67,7 Мт со средней мощностью заряда 11,3 Мт.  В эти годы в СССР был объявлен односторонний мораторий на ядерные испытания, и они у нас не проводились. Но научные и конструкторские работы шли полным ходом по соз­данию не менее мощных зарядов и у нас. Основной упор делался на создание такой конструкции и физической схемы заряда, при которой было бы наиболее полное «выгорание» очень дорогого рабочего вещества при обеспечении прием­лемых габаритов и веса заряда, способных разместиться в носители, которыми вначале рассматривались самолеты, а потом и ракеты. Испытания в СССР начались после отказа от одностороннего моратория в октябре 1961 года и до декаб­ря 1962 года были взорваны те же шесть зарядов. Их суммарная мощность сос­тавила 126,3 Мт со средней мощностью 21,05 Мт. Таким образом, наши физики и конструкторы создали заряды в два раза мощнее по сравнению с американками при весьма приемлемых массово-габаритных характеристиках. Но это не было пределом  у наших теоретиков  Зельдовича, Сахарова, Трутнева, Бабае­ва, Адамского и Смирнова. Под руководством Харитона были проведены прора­ботки о принципиальной возможности создания супербомбы мощностью 100 Мт.

В июле 1961 года Хрущев собрал совещание по обсуждению возможности и це­лесообразности отказа от моратория и возобновления испытаний. На этом со­вещании Сахаров настойчиво, в меру своего умения это делать  присущей ему деликатности, возражал против возобновления таких испытаний. Но это его выступление не возымело воздействия, и испытания были начаты. Более того. На этом совещании Хрущеву было доложено о принципиальной возможности соз­дания супербомбы в 100 Мт. Это привело в неописуемый восторг нашего руково­дителя, и тут же было принято решение о срочном создании и испытании такой бомбы. Общетеоретические вопросы были поручены группе Сахарова, и он лично раз­работал техническое задание на разработку физической схемы и конструкции 100-мегатонной бомбы. Эскизную физическую схему бомбы разработали Адамский и Трутнев, внеся ее в рабочую сверхсекретную тетрадь Смирнова.

Учас­тие Сахарова в создании этой бомбы было последней его работой в области вооружения. Недаром генерал Павлов, назначенный председателем госкомиссии по испытанию бомбы, по поводу участия Сахарова заметил: «Наш пацифист дал тре­щину...» Такие настроения Сахарова уже тогда были известны его окружению по работе. Сахаров видел в своем участии не только творческий интерес и политическое значение, но и возможность использования этих мощных источников энергии для иных целей. Он уже тогда задумывался и предлагал начать разработки по использованию сверхмощных взрывов для предотвращения землетрясений, создания беспрецедентных по энергии ускорителей ядерных час­тиц для проникновения в глубины материи, управления в интересах человека движением космических тел в околоземном пространстве. Последнее начало ак­тивно развиваться спустя 40 лет, когда началось серьезное изучение возможности разру­шения или отклонения комет, приближающихся к Земле, с помощью ядерных взрывов. Разрушительная деяте­льность людей еще пригодится человечеству, и потраченные триллионы долларов еще могут окупиться нашими потомками.

Ведущим физиком по созданию бомбы был назначен Адамский. Ответственными конструкторами были Малыхин и Белугин.  Конструкторской разработкой руководил все тот же Фишман. Под его руководством была решена сложнейшая задача по выбору размеров и формы брикетов рабочего вещества, у ко­торых внешняя сторона должна была собираться из слоя многогранников. Большие конструкторские и увязочные работы были проведены по доработке привезенных пяти корпусов бомб из Снежнинска, не нашедших ранее там применения. Они оказались подходящих раз­меров, под которые и разрабатывали новую бомбу. Очень много сил и времени было потрачено на увязку конструкции бомбы с бомбовым­ отсеком самолета Ту-95, на котором она должна была сбрасываться. В бомбовый отсек она не влезала, поэтому пришлось на самолете расширить бомбоотсек, вырезав часть фюзеляжа, и все равно бомба наполовину выступала из бомбоотсека. Немалые трудности составила сборка бомбы, вес которой приближался к 28 тоннам. Такой грузоподъемности крана не оказалось и пришлось бомбу проек­тировать так, чтобы ее по частям можно было подавать на железнодорожную платформу и там уже ее собирать. Такую же проблему пришлось решать и военным при ее выгру­зке, но уже целиком не разбирая. Режимщики организовали свою проблему при ее выгрузке. На пригорке над разгрузочной рампой находился поселок, и из окон домов можно было наблюдать, как выгружают бомбу. Режимщики ни много ни ма­ло поставили в каждый дом по солдату и потребовали от жильцов не выходить из дома,  плотно зашторить окна под наблюдением часового в доме и не подходить к окнам. У наших режимщи­ков тупости было немало, и не только в таких случаях. Они рьяно показывали свою необходимость и с усердием отрабатывали свой хлеб. Бомбу доставили на Новую Землю, и там был осуществлен ее воздушный взрыв. Снаряжение бомбы производил лично Негин, приведение ее в боевое состояние путем установки детонаторов проводил Веселовский. Самолет вел майор Дурно­вцев. Для того, чтобы загрузить бомбу на самолет, пришлось под ним вырыть яму, загнать в нее трейлер с бомбой и из него уже поднимать и подвешивать бомбу на самолет. Взрыв бомбы отозвался физическим и политическим эхом во всем мире.

Впервые в печати, Хрущев объявил, что у нас имеется 100-тонная бомба, и бы­ла названа дата ее взрыва 30 октября 1961 года, в дни прохождения ХХII съе­зда КПСС. В стране все сколько-нибудь значащие события приурочивались к ка­ким-либо знаменательным датам. Бомбу снарядили не на все 100 мегатонн, а толь­ко на 50 мегатонн. Благоразумие все же возобладало у наших руководителей. В качестве инертного вещества для уменьшения мощности использовали свинец. При этом тщательно следили, что бы в нем не было примесей сурьмы, которая при взрыве могла стать источником дополнительной наведенной активности. Это особенно занимало Сахарова, и он сам тщательно следил за этим.

Самолет вылетел в 9 часов 27 минут в сопровождении самолета Ту-16. В 11 часов 30 минут бомба была сброшена на высоте 10 500 метров на парашюте и на высоте 4 километров по команде барометрических датчиков бомба взорвалась. С высоты сброса и до момента взрыва бомба снижалась в течение 3—3,5 минуты. За это время самолеты успели отойти на безопасное расстояние. Взрыв сопровождался сильнейшей вспышкой, и Новая Земля была озарена дли­тельным свечением небывалой яркости. Сама вспышка наблюдалась в течение 65—70 секунд, а очень яркая ее часть 25—30 секунд. Самолеты ощущали много­кратное воздушное воздействие, начиная при удалении от места взрыва на 115 километров для Ту-95 и 250 — для Ту-16. Ударная воздушная волна неско­лько раз обогнула земной шар. Грибовидное облако развивалось в первонача­льный период очень быстро. Примерно через 40 секунд после взрыва оно достигло высоты 25—30 километров. В дальнейшем развивалась преимущественно шейка этого облака. Оно очень долго сохраняло свою форму и достигло высо­ты 60—65 километров. Через 35 минут облако под воздействием ветра разорва­лось на два яруса. Диаметр верхнего составлял 90—95 километров, а нижнего 70 километров. Диаметр ножки гриба составил порядка 26—28 километров. Облако взрыва было видно на расстоянии 800 километров. Радиосвязь с самолетами прервалась на 40 минут, что вызвало немалое беспокойство на командном пун­кте. Сейсмические волны обогнули также несколько раз земной шар, а вдоль се­верного побережья Европы возник цунами. Таков был единственный и самый  мощный  взрыв  на  Земле,  попавший  в  Книгу  рекордов Гиннесса.

Этот взрыв показал, что может представить собой ядерная война и что может ожидать человечество в случае, если  неразумные политики  развяжут ядерный конфликт, даже в ограниченном районе. Как ни странно, но самый мощный ядерный взрыв оказался и самым чистым. Из 50 Мт тротилового эквивалента только 2,5 Мт было получено за счет реак­ции деления.  Вклад этого взрыва в уровень глобальных радиоактивных заг­рязнений от воздушных ядерных испытаний много меньше по сравнению с теми, которые потом начали ука­зываться в зарубежных источниках. Эти данные подтвердили специалисты США после того, как они взяли пробы воздуха непосредственно после взрыва.

Интересный случай произошел при составлении списков для награждения. В числе представленных к присвоению звания Героя Социалистического Труда не оказалось Сахарова. Он получал эти звания за первый физический термо­ядерный взрыв  в 1953 году и в 1956 году за взрыв первого макета бомбы, инициируемой излучением. Хрущев, увидев списки без Сахарова, резко возму­тился, как это он умел делать. Когда ему объяснили, что Сахаров возражал у него на совещании, он еще больше возмутился и потребовал включения Сахаро­ва в списки награждаемых, отметив, что и хорошо, что он имел свою точку зрения и возражал. При этом будет меньше опасности совершить ошибку, если все будут говорить правду и то, что думают. Так закончился этот выдающийся взрыв. Подобные бомбы больше не делались, а оставшийся корпус такой второй бомбы находится в музее Арзамаса-16.

На работе Виктор, устав, а теперь он стал часто уставать к концу ра­бочего дня, не ожидая окончания работы, позвонил Саше и предложил встретиться и где-нибудь погулять. Саша обрадовался этому предложению, и они договори­лись встретиться в метро на Киевском вокзале. Там они обсудят, куда даль­ше двинуться. Встретившись, они вспомнили, что у Киевского вокзала обустроили и откры­ли  площадь Объединенной Европы. На этом месте в советское время собира­лись сделать площадь воссоединения с Украиной. Но теперь для Украины целой площади оказалось много, а для Европы получилось как раз. Ведь теперь власти следуют вожделенной мечте Горбачева о вхождении в западную цивилизацию и  на практике активно  ее ре­ализуют, как будто их там очень ждут. Европе нужен газ, нефть, металл, лес и прочее сырье, а Рос­сия им абсолютно не нужна. Европа боится бескрайних российских просторов.

Напротив вокзала справа соорудили фонтан с яйцеобразной водяной чашей, в которой расположили сбоку дикообразное сплетение из нержавеющих труб, ухо­дящее вверх и в разные стороны. Это металлическое сплетение привезено из какой-то евро­пейской страны в качестве подарка специально для этой площади. В центре большого выросшего парка с тех времен, когда проектировалась площадь дружбы с Украиной, стоит одинокий и забытый  закладной камень с надписью на нем о том, что здесь будет сооружен обелиск в честь 300-летия воссоединения Украины и России — 1654—1954 годы. Не прошло после этого и 50 лет, как на этом месте нужно теперь будет ставить обелиск о «рассоединении» Украины и России. Лукашенко вот уже более 5 лет пытается сломить упорство наших правителей и объединиться хотя бы Белоруссии с Россией, но он никак не может сломить их сопротивление. Они изворачиваются как могут и всячески оттягивают какое-либо конкретное решение. Украина в лице Кучмы, так та вообще нос воротит от какого-либо даже разговора об объединении. А Лукашенко взял да громогласно и объявил, что основой государственной идеологии Белоруссии отныне будет коммунистическая идея. Все промолчали и как бы не заметили этого весьма симптоматичного шага белорусского руководителя. После этого наши СМИ и заокеанские друзья  резко усилили нападки на Лукашенко. Только в этом и проявилась их реакция.

Друзья постояли горестно у этого камня, повспоминали свои годы, прожитые на Украине, и пошли осматривать возведенный рядом Андреевский мост  через Москву-реку. Его перевезли, сняв с железнодорожного перехода, когда стро­или Третье автомобильное кольцо в Москве. Недавно его открыли как пеше­ходный переход через реку. Кстати, этот мост перевозили на филевской барже, на которой перевозили мясищевские самолеты с Филей в Жуковский. Ведь жива еще старушка, только тех самолетов уже нет, которые на ней перевозились. Наши «друзья» постарались, чтобы их не стало. А ведь у американцев ни один стра­тегический бомбардировщик В-52 не был уничтожен, кроме сбитых нескольких десятков таких самолетов нашими МИГами во время войны во Вьетнаме.

Обустройство моста под пеший переход выполнено с немалыми конструктивны­ми излишествами. Все это можно было сделать проще и изящнее. Им понравился эскалатор на мост со стороны вокзала. У эскалатора  из стекла были сделаны ограждающие панели, и это делало его как бы воздушным. На противоположной стороне мост выходил непосредственно на небольшую площадь почти без ступенек. Конечно, мост впечатлял, но представлял собой полную безвкусицу, так же как и «дома-­колонны». Их понастроили в Москве для нуворишей, вместо того, чтобы вести массовое строительство жилых домов для людей, как раньше велось. Эти дома-«небовышки» за­канчиваются наверху какими-то нахлобучками и выглядят как гнилые зубы, натыканные по всей Москве. Эти дома-«зубья»  представляют собой нынче, как считается, новации  в московской архитектуре, а на самом деле разрушают уже сложившийся ее архитектурный облик, делавший ее неповтори­мой и прекрасной. Сейчас Москва стала буржуазным городом с бесчисленным множеством «комков» и палаток. Город замусорили  множеством глупейшей рекламы и всевозможными вывесками, из которых трудно понять, что они пре­дставляют собой, нередко написанными на иностранном языке. Для москвичей город стал чужим, несмотря на то, что он стал несколько чище и опрятнее.

Набродившись и изрядно устав, друзья направились по домам. В метро Саша предложил Виктору заехать к нему и поужинать. Пока он доедет до своей Сетуни, а здесь дом под боком по пути. Они взяли бутылочку и отправи­лись к Саше в Царское село. Готовили еду они теперь сами. Саша также уже освоил это дело, и им не составило труда накрыть стол. Они пили мало. Виктор однажды по радио услышал, что в Англии какой-то врач провел эксперимент над сердечниками. Он наблюдал четыре группы инфарктников. Одна группа ежедне­вно выпивала по 50 граммов алкоголя, вторая 100 граммов, третья 150 и четвертая вообще не употребляла алкоголя. Смертность у этих групп расположилась в такой последовательности. Наименьшая была у той, которая принимала по 50 граммов. За ней следовала та, которая вообще ничего не принимала, и самая большая была у той, которая принимала по 150. С тех пор Виктор по вечерам за ужином выпивал по две стопочки каждая по 30 граммов. Саша водочку также стал пить, но нерегулярно. Он так же перенес инфаркт, но этого благотворного влияния спиртного не знал и после этого вечера перешел также на эту лечебную и достаточно бодрящую процедуру.

В беседе за столом Виктор отметил, что вот в Москве есть хозяин в лице Лужкова, и он по-царски правит в Москве с немалыми достижениями.

— Так ты что, убежденный коммунист и за монархию? — с ехидцей удивился Саша.

— Ты забыл добавить — неортодоксальный коммунист. Это очень важно. Неортодоксальность применительно ко мне означает,  что я, находясь на позициях классического марксизма, смотрю на современный мир с его методологических  позиций, но суждения делаю на основании собственного видения современных исторических процессов. Что касается монархии, у меня  сложилось следующее мнение.

По литературным источникам мы впитали  понятие того, что монархия является деспотичным способом управления государством, а сами монархи являлись воплощением зла и насилия. И это было недалеко от истины. Сейчас монархи кардинальным образом изменили свои функции, быт и влияние на общественное развитие. Они стали символом нации и воплощают в себе те благородные качества, которые сохранил народ в сказках о добрых царях. У них исчезли функции подавления, которые они осуществляли с большой долей жестокости. Но в них сохранилась высочайшая культура, несущая в себе традиционные национальные черты и, главное, высочайшую образованность и подготовленность к управлению государством. Вот последнее и заставляет подумать о пользе монархии в нынешнее время.

— И тем не менее, последний царь Николай Второй, при всей своей образованности, довел Россию до трех революций, и в итоге сам оставил трон, покинув страну на произвол судьбы. Сейчас, без зазрения совести, его канонизируют, возводят в святые и восхваляют все то царское прошлое, не отмечая, что царский режим довел страну до развала, так же как сейчас ее довел до такого же состояния царь — Борис Второй, — гневно прервав, закончил Саша.

— Что мы наблюдаем сейчас, практически во всех странах - продолжил Виктор. — Должности высших руководителей стран занимают далеко не подготовленные люди к государственному управлению.  К высшему руководству приходят военные, артисты, разведчики и другие не подготовленные люди. Пока они освоятся и научатся, немало наделают глупостей, а главное, они будут блюсти корпоративные интересы тех, кто их привел к власти.

— Так что, даешь у нас царя, а не президента? —  воскликнул удивленный Саша, никак не ожидавший такого от Виктора. — Хотя о подготовленности к государственному управлению высших руководителей я согласен с тобой. К этому нужно готовить с детства и никакие академии с пятилетним сроком обучения не помогут. Но не вводить же из-за этого у нас царей? — закончил Саша.

— Да, ты прав, что царей нам вводить незачем. После царя у нас были генеральные секретари, а царь после этого появился только один — второй царь Борис, и он достаточно нам наделал делов! Другого нам не нужно. А родовое воспитание у нас монархов уже утрачено, и его уже  восстановить никакими силами невозможно, да и не нужно. Необходимо, чтобы партии поняли, что управление государством — это не с думских трибун произносить речи да обливать друг друга водой из стакана.

На этом они достигли «консенсуса». В тот вечер Виктор узнал одну весьма неожиданную подробность о Саше. По телеви­зору показывали очень пышный и торжественный вынос какой-то иконы. За ней шествовали два ряда  бесчисленных служителей церкви в нарядных рясах, рас­шитых золотом. Виктор начал удивляться этому пышному и нарядному шествию. Саша прильнул к телевизору и внимательно стал следить за происходящим и не отреагировал на замечания Виктора. Виктор же, не заметив, в свою очередь интереса Саши к передаче, продолжал развивать свою мысль в отношении богослужителей и церкви вообще.

Виктор не понимал, как такие серьезные, умные и далеко не молодые люди, какими являются эти священнослужители, повидав немало в жизни и умудренные жизнью, так беззаветно отдаются служению религии. Ведь они прекрасно понимают, будучи высокообразованными людьми, в наш просвещенный век, что никакого бога нет, и продолжают заниматься, по сути дела, одурманиванием людей и поддерживать религиозность в обществе. Ну, пусть сейчас церковь перестала быть агрессивно наступательной, но то,  как стала насаждаться сейчас у нас религиозность, Виктор никак не мог понять. Вернее, он понимал, что это де­лает власть, а церковь это с высочайшим удовольствием воспринимает и все­цело помогает власти, которая, растоптав социалистические идеалы, пытается заменить их насаждением религиозности. Даже в армии все чаще появляются священнослужители. Это походит на оглупление народа. Недаром все чаще звучит у многих сожаление о том, что у россиян нет теперь национальной идеи, и пыта­ются всячески ее изобрести. При этом замалчивается, что утратили-то самую жизнетворную общественную идею, какой является социалистическая идея, под воздействием которой  и была создана наша Великая держава, так бездарно утраченная нами.

Саша оторвался от телевизора и, не поворачиваясь к Виктору, спросил:

— Так что, ты считаешь священнослужителей глупыми и нечестными людьми?

— Я этого не говорил, более того, я говорил, что это умнейшие люди.  Мне пришлось только дважды встретиться с ними, и в обоих слу­чаях я в этом убедился, — не услышав реакции от Саши, Виктор продолжил: — Первый раз я встретился в молодости, когда мы с Аней на машине заехали познакомиться с Киевом. Знакомство с киевскими достопримечательностями, ко­нечно, начали с Киево-Печерской лавры. Тогда в пещерах еще не было электрического ос­вещения,  и мы ходили по ним со свечами. Проходя по ближней пещере, я увидел в нише стоящего в темной сутане молодого священнослужителя. В сложенных руках он держал свечу, от которой по лицу скользили длинные тени, делая его каким-то призрачным и загадочным. Вначале, при беглом взгляде, его облик вызвал даже некоторый испуг. Казалось, что это не живая фигура, а сотворенная из воска. Меня он крайне заинтересовал. Я впервые столкнулся со священно­служителем и тем более с таким молодым. Он был в моем возрасте.

Меня удивило, что в на­ше-то время, когда жизнь кругом бурлила, этот молодой человек отошел от мирской жизни и посвятил себя служению богу. Интересен был его внутренний мир, чем он дышит, живет и что толкнуло его на этот шаг. Я завязал с ним разговор, и моя экскурсия по пещере надолго затянулась. Мы очень долго беседовали. Годы выветрили конкретность темы и содержания беседы. Но осталось в памяти общее впечатление и воспоминание об облике этого человека.

Мы беседовали обо всем: религии, науке, истории, литературе, искусстве, коммунизме, морали и еще о многом другом. Это была интереснейшая беседа. И я понял, насколько я был слаб по сравнению с ним в общечеловеческом по­нимании сути и значения многих из обсуждавшихся нами тем. Он проявил глубочайшие зна­ния в любой из них, и я выглядел перед ним в душе очень бледно. Но он ни на йоту не проявлял своего превосходства и не допускал никакой снисходи­тельности и нравоучений в беседе. Это был высокообразованнейший человек. Я  проникся к нему глубочайшим уважением, и мы тепло простились. С тех пор я сохраняю высочайшее уважение к служителям церкви, может быть, и потому, что после этого мне ни разу не приходилось встречаться со священнослужителями.

В это время по телевизору закончили передавать репортаж о выносе иконы, и Саша, повернувшись, обратился к Виктору:

— Вот видишь, а ты не одобряешь религиозную деятельность, смотри, какие люди ею занимаются. А какая же вторая встреча была у тебя еще? — предложил продолжить тему Саша.

— Это было спустя много лет, — продолжил Виктор. — Я возвращался в электричке из Загорска после командировки. Напротив меня сидел молодой человек в гражданской одежде, но по прическе и всему облику видно было, что это человек духовного сословия. Он внимательно читал книгу самиздата. Изловчившись, я прочел ее наз­вание. Это было  «Догматическое богословие». У меня сразу же возник во­прос, а разве может быть еще какое-то другое богословие, кроме догматического?  Ведь это не на­ука, это мировоззрение, основанное только на догмах. В нем нет никакого научного содержания, в нем аккумулирован многовековой опыт бытия, сформу­лировавшийся в догмы. Меня долго подмывало завязать с ним разговор и об­судить этот вопрос. Наконец я решился и задал этот вопрос. Он лукаво пос­мотрел на меня и, как в Одессе, ответил вопросом на вопрос:

— Что вы принимаете в качестве теории, учения и, наконец, науки?

Он, очевидно, хотел про­щупать, с каким уровнем интеллекта он имеет дело. До этого я четко не фор­мулировал для себя в академической трактовке эти понятия. Но здесь я по­чувствовал, что просто так ответить будет весьма неприлично. В общем я сам напросился. Подумав, не торопясь, подбирая слова и выстраивая более менее логично фразы, все же ответил ему.

— Под теорией я понимаю систему взглядов о чем-то, учение понимается мною, как система общепризнанных взглядов и догм в ка­кой-то области, а наукой является система знаний о чем-то, подкрепленная практическим опытом.

Услышав этот ответ, он оживился и сразу же пошел в атаку.

— Вот видите, вы сами же признаете, что в учении не обойтись без догм.

И далее развил такую теорию о догматизме, что я ничего подобного не читал и не слышал. Вначале он классифицировал догмы по областям возник­новения и природы их формулирования. Затем он дал им характеристику,  определил их значение для бытия и тех уче­ний, где они используются. Но, главное, он подвел научную основу под фундаментальные религиозные догмы, приравняв их к экспериментальным физическим константам в физике. Он отметил, что фундаментальные константы в физике получены опытным путем и никто в их научности не сомневается. Фундаментальные общепризнанные догмы различных учений, в том числе и религиозных, также сформулированы на основании  многовекового опыта, поэтому их тоже сле­дует признать результатом общечеловеческого опыта, а следовательно, и на­учной мысли, но никак не проявлением мракобесия и мистицизма. Это в общих чертах изложение его мыслей. В целом это была прекрасная лекция и жалко, что не было при себе магнитофона. Своими вопросами я только поддерживал его изложение, не вступая в спор и обсуждение. Слушать его было ново и интересно для меня. Рядом сидевшие также с большим интересом слушали все это и не вмешивались в наш разговор.

— Ну, что же, Витя, тебе попались в этих случаях интересные люди, которых немало  среди священнослужителей. Но бывают и попы-про­пойцы в сельских местностях, но и там их встречается все меньше. Церковь нынче навела порядок у себя.

— Саша, а ты что, знаком с делами церкви? — c некоторой подковыркой задал вопрос Виктор.

— Не только знаком, но регу­лярно ее посещаю, — довольно жестко ответил Саша.

— Вот это да, ты что, стал верить в Бога? — удивился Ви­ктор.

— Верить не верить, но, на старости лет, стал признавать Бога как творца и управляющего всем сущным. 

— Ну, ты недаром большой ученый физик. Все большие ученые, на старости лет, начинали верить в Бога. Стало быть, не минула чаша сия и тебя, раб божий Александр, — закончил, улыбаясь, Виктор. — Об этом много писалось. Большие ученые до того глубоко познают мир, что в конце концов перестают что-либо понимать в нем, с их точки зрения, поскольку они не могут до конца понять ни причинности, ни последствий всего того, что происходит в  Природе. Вот в их психике и происходит надлом. В их сознании появляется Единое начало, которое гармонично управляет Природой в лице ее создателя, в котором они видят Бога.

— Ты что, считаешь меня психически ненормальным? — спокойно, без раздражения спросил Саша.

— Нет, что ты, Саша! — поспешил оправдаться Виктор. — У каждого в определенный момент происходят какие-то изменения в психике под воздействием тех или иных событий. Мне кажется, что психика определяет вообще всю сознательную деятельность человека  и от нее многое зависит в поведении людей, включая и его моральные устои.

— Ну, слава богу, что ты религию не отнес к мистицизму, а оставил ее в области сознания, — добродушно подметил Саша. —Ведь она больше обращена не к пониманию мироздания, а в основном направлена на  познание души человека и избавление ее от искушения в грехопадении. Ведь у каждого человека доброе борется с греховным, и недаром религия призывает бороться с семью грехами в искушении человека.

— Так то это так, — продолжил свою мысль Виктор. — Но ведь сейчас стали насильственно насаждать религиозность в обществе. Посмотри, сколько понастроили церквей вместо  того, чтобы строить массовое жилье, как строили раньше при советской власти.  Теперь строят элитное жилье в основном  для буржуазии, а над простыми людьми глумятся, призывая их также покупать себе жилье, платя им копейки. Вообще же теперь пытаются заменить религией моральное воздействие на людей вместо существовавшей и оклеветанной высокоидейной и высоконравственной социалистической морали. Теперь говорят, что люди должны быть законопослушны и жить по установленным законам. Это фетишизация законотворчества. Простые люди веками жили не по каким - то там законам, а по совести. А совесть в первую очередь определяется моралью. Для поддержания морали на общечеловеческом уровне люди и придумали собственно религию. На амбициозной почве люди придумали множество разных религий, но все они направлены именно на это. Кстати, и различные партии создаются именно на этой амбициозной почве. Потом им уже придумывают всякие идеологии.

— Но в наш просвещенный век, — продолжал Виктор, — бороться с помощью религии за добропорядочность в поведении людей, по крайней мере, нонсенс, если не сказать больше. В нашей советской практике был найден прекрасный метод влияния на совесть, мораль и вообще на поведение людей. Это принятие прогрессивной социальной идеи и внедрение ее в общество через партию, исповедующую ее. Именно наличие партии, действующей на высоконравственных принципах, является  внутренним тормозом в поведении людей. В не меньшей степени влияет на это общественное и партийной осуждение. Недаром Ельцин заявил, что выход из партии был для него самым тяжелым шагом в жизни. Такова была сила воздействия партии, и ее не заменит никакая религия.

— Витя, да я не призываю использовать религию для переустройства общества. Она для души. Помолишься, забудешься и легче станет. Вот и все, что мне нужно от нее, — закончил Саша.

Далее они отошли от религиозной темы, и Саша предложил Виктору остаться у него на ночь. Завтра ведь выходной, и они куда-нибудь еще сходят.

Утром Виктор вообще был поражен, направляясь в ванную. В своей комнате Саша стоял на коленях в углу и бил поклоны перед иконой, стоявшей на столике, которой ранее не было видно. Саша усердно молился. За завтраком они продолжили религиозную тему. Виктор поинтересовался, откуда он знает молитвы, на что получил ответ в том духе, что тот, кто хочет, всегда узна­ет, что ему нужно, а читая Библию, тем более. На это Виктор предложил ему послушать, что он, читая, узнал из Библии. После завтрака он рассказал Саше, как он читал Библию.

Аня любила покупать хорошие книги и не по корешкам, а по содержанию. При ограниченном жилом пространстве их количество тоже было ограничено. Но да­же эти книги оставались во многом не прочитанными Виктором из-за занятости служебными, хозяйственными и прочими делами. Одна автомашина сколько времени занимала. Главное в том, что ему очень много приходилось читать техничес­кой литературы. После кончины жены, перебирая эти книги как память о ней, Виктор натолкнулся на Библию канонического издания. Он не знал, что в доме имеется Библия. Сейчас властями насильственно насаждается религиозность в обществе, а тогда это не запрещалось, но и не стимулировалось, а те, кто ходил в церковь, старались не афишировать это. Вот и Аня тогда не сказала, что купила Библию. Виктор решил, что все-таки следует ознакомиться с этим религиозным столпом. Начав читать Библию, он не находил в ней глубоких мыслей. Шло, в общем, бытовое описание жизненных коллизий былых времен, пока он не дошел до Ноя. Остановившись на нем, Виктора поразила одна мысль, после которой он уже не смог дальше ее читать. Общеизвестна легенда о Ное с его ковчегом с семью парами всяких тварей, которых Бог сохранил для последующего размножения. Чтение Библии высветило мысль о том, что Бог сознательно  убил все человечество, потопив его, из-за того, что оно стало неправедным. Вместо того, чтобы исправить его, он его убивает, а вместе с ними ни в чем не повинных тварей. И это назы­вается, после всего, божеским деянием!  Как же после этого религия может призывать людей к добру, милосердию и терпению, когда сам Бог начал стро­ить мир преступным деянием, уничтожив все живое за непослушание и грехопадение людей!

— Ну, ты хватил! — возмутился Саша. — Перестань богохульничать, ты знаешь, что полагается за такие крамольные мысли, а не то что слова?

— Да не волнуй­ся, Саша, — начал успокаивать его Виктор. — Я и сам об этом подумал, когда до­думался до этого. А потом, несколько поразмыслив, пришел вот к такому  выводу. Библия писалась людьми в течение многих веков на основе тех представлений и морали, которые были у людей, создававших ее. Ведь Библия дело рук человеческих. Жестокость и стремление подавлять си­лой было первородным у людей, возникло еще в их приматном состоянии в борьбе за существование. Мы видим, что даже прошедшие тысячелетия мало что  изменили в этом плане. Жестокость и насилие в человеческом обществе существуют и поныне, а их носителями являются конкретные личности и обще­ственные слои. Поэтому не стоит удивляться, что авторы Библии в свое вре­мя приписали Богу те деяния в борьбе за справедливость, которые они бы сами использовали.

— Пожалуй, с тобой можно согласиться, и давай больше не будем о религии, ­— примирительно попытался закончить дискуссию Саша.

— Давай, только скажи, за ко­го ты все-таки молишься по утрам, — не унимался Виктор.

— Ни за кого, а за то, чтобы Бог простил всем нам, которые так тяжко согрешили, ввергнув народ в такие тяжкие муки и разорив страну, в которую мы  и наши отцы столько вложили труда, чтобы все эти муки скорей бы кончились, — со вздохом произнес Саша.

— Ну, что же, будем жить-поживать да добра ожидать! Если бы я верил в Бога, то вместе с тобой  молился бы за это, — закончил Виктор.